Текст книги "Случай из практики. Караванная тропа"

Глава 2

Оставив лошадей на попечение одного из слуг, я в сопровождении второго двинулся по базару, раскланиваясь со знакомыми.

Многим, особенно чужестранцам, не нравится этот пестрый круговорот, этот шум и гам, гортанные и слишком высокие крики, цветистая ругань и порой драки… Я, однако, бывал на Севере и готов заявить со всей ответственностью: тамошние рынки отличаются от наших разве что чуть большей сдержанностью нравов. Точно таких же голосистых торговок я встречал в Арастене, а еще мне однажды чуть не намяли бока, приняв золотую монету адмарской чеканки за фальшивую. Я отбился, конечно, но впечатлений мне хватило надолго…

Я миновал невольничьи ряды (ничего интересного там не встретилось, так на что же намекала Аю?) и повернул к причалам, посмотреть на корабли. Мне больше нравилось разглядывать их с высоты полета, спрятавшись в облаках или зайдя против солнца и поражаясь искусству, с каким люди вели эти скорлупки наперекор воле ветра и волн… Но не сегодня. Тем более царил штиль, хотя вчера и позавчера с моря задувал сильный ровный ветер. Теперь корабли могли выйти из тесной гавани разве что на веслах. Ну а те, у которых весла не были предусмотрены конструкцией, – на буксире. Но что им делать в открытом море в штиль? Ждать, пока течение прибьет к берегу, да не к дружелюбному адмарскому, а дальше к югу, где обитают дикие племена, за кусок дерева и какую-нибудь побрякушку готовые съесть чужеземца? Лучше уж переждать затишье в порту.

Вблизи корабли напоминали мне чаек: стремительные, изящные в полете, на берегу они выглядят куда хуже. Да и запах…

С этой мыслью я поспешил миновать невольничью галеру, но тут же остановился, услышав с кормовой надстройки громкое:

– То есть как это – ты не намерен мне платить?

В ответ донеслось что-то неразборчивое, и борец за свои права еще повысил голос:

– Уважаемый! Я пока не знаю, как здесь у вас принято вести дела, но не забывай, что если бы не мои усилия, твоя лоханка так и болталась бы в открытом море! Что? Добрались бы до берега? Ну конечно, ты убедил себя, что эти живые скелеты, которые по недоразумению именуются гребцами, сумели бы совершить невозможное! Твоя галера сидит в воде по самую палубу, трюмы набиты до отказа, и ты еще будешь мне говорить… Что? Да, представь, я разбираюсь в мореходстве! Или ты хочешь сказать, что я… Ах, это было божественное вмешательство! Понятно…

Я остановился и пригляделся против солнца. Мне видна была только коротенькая круглая фигура в большом тарбане – должно быть, хозяин судна – и еще одна, высокая, широкоплечая.

– Что? Прости, я не расслышала! – зазвенело таким знакомым тоном, что я, право, невольно вздрогнул. – Это я тебе должна доплатить? За что, скажи на милость? Ты ведь получил деньги еще на берегу! И, напомню, в плату входили приличная еда и сносное место для ночлега.

– Вот именно, шади[4]4
  Обращение к незамужней женщине (прим. авт.).


[Закрыть] заняла мою каюту, – расслышал я наконец голос капитана, – и я вынужден был делить ложе с помощником!

– О ужас, – насмешливо ответила ему женщина. – Надеюсь, вам обоим понравилось… Потому что мне – нет!

– Шади!..

– Твоя каюта никак не тянет на капитанскую, – отрезала она. – Тесная, душная, щели толком не проконопачены… Когда галера идет носом к волне, изо всех дыр так и льет! Скажи своим работникам – еще пары штормов эта посудина может и не пережить.

– Это лучшая пакля…

– Это вообще не пакля, – перебила она и наклонилась к капитану. Жаль, я не мог рассмотреть сцену поближе, зрелище должно было быть уморительным. – Не знаю, где ты ее покупал, но послушай человека, который вырос на корабле: тебя обманули. Думаю, расспросы нужно начинать с помощника… Впрочем, это вопрос далеко не первостепенной важности, и мы отвлеклись. Ты, кажется, намекал, будто я тебе что-то должна?

– Да, шади, – набычился толстячок. – На берегу мы договаривались: за проезд до Адмара, за отдельную каюту, за еду и воду, за твой багаж. Потом ты заняла мою каюту вместо пассажирской, съела и выпила больше меня, и… и теперь вообще не желаешь платить!

– Я сейчас на пальцах объясню, почему не желаю. – Женщина показала ему указательный палец. – Отдельная пассажирская каюта похожа на крысоловку, и даже твоя личная немногим лучше. Посмотри на меня, уважаемый! По-твоему, я могла находиться там, не скрючившись в три погибели? А ты, к слову, видел меня, когда мы ударили по рукам, и прекрасно понимал, как именно я буду чувствовать себя в этой душегубке, с моим-то ростом! Тебе хотелось посмеяться надо мной? И как, удалось?.. Это первое.

– Но…

– Второе, – не дала она договорить. – Еда. О, эта пища богов! Если бы они ее отведали, то низвергли бы ваше корыто в пучину вод, а печень кока отдали бы на растерзание морским гадам! Мое счастье, что я приучена не отправляться в дальний путь без собственных припасов, иначе мне пришлось бы ловить летучих рыб и утолять голод их костлявой плотью!

– Шади…

– Про воду даже не упоминай, – сказала незнакомка. – Она протухла еще до того, как я взошла на борт. Кому, спрашивается, ты обязан тем, что на корабле не случилось никакой болезни? Молчишь, уважаемый? Вот и молчи дальше, я дошла только до третьего пункта! Нас еще ждет багаж!

– Он в целости и сохранности! – возопил капитан. По-моему, он уже не чаял избавиться от пассажирки. – И ты получишь его, шади, как только расплатишься!

– Неужели? – Женщина наклонила голову, и на солнце сверкнул ярко-алый платок, лихо повязанный на манер пустынных жителей – бардазинов. Узелок только был неправильный, но в чем именно, я разглядеть не успел. – На этом дырявом тазу нет ни единого сухого места! Промокли все мои вещи, книги… Ты знаешь, что такое книги? Ах да, я же видела у тебя судовую роль и что-то наподобие учетного листа. Прекрасно!

– Но, шади…

– Эти книги стоят дороже, чем вся твоя галера с гребцами вместе! Себя тоже можешь присчитать, за такого работорговцы дорого не дадут…

Капитан жалобно пискнул, явно протестуя против этакой несправедливости, но ему не дали вставить ни слова:

– Я еще раз напоминаю о попутном ветре, который показался тебе случайным, но без которого мы еще долго болтались бы вдоль берега по воле течения! Не желаешь ли возместить мне ущерб и доплатить за работу, выполнять которую я не нанималась? И не говори о взаимозачете! Мои услуги стоят дорого, намного дороже, чем ты можешь себе представить, и даже если я соглашусь на этот обмен, ты все равно остаешься мне должен…

– Но ты сделала это ради собственного удобства, шади, чтобы скорее попасть в порт!

– А сундуки я тоже сама намочила?

Женщина снова встала во весь рост, уперла руки в бока, и этот силуэт, поворот головы, а главное, профиль показались мне настолько знакомыми, что я не удержался и окликнул:

– Госпожа Нарен!

Она развернулась, нашла меня взглядом в толпе и перегнулась через фальшборт. Судя по всему, перед лицом капитана оказался ее… гм… тыл, обтянутый мужскими штанами, потому что он поспешил отвернуться, прикрыл лицо и принялся делать жесты, призванные отогнать злых духов. Сам, однако, вовсю пялился на женщину сквозь щелочку между пальцев.

– Вы угадали, – сказала она, смерив меня взглядом, – но я не возьму в толк, откуда вы меня знаете? Я вас прежде точно не встречала!

Я присмотрелся лучше и опешил: это действительно была госпожа Нарен, вот только… не та! Лицо очень похоже, но черты немного отличаются. Глаза больше… и веселее, что ли? Губы очерчены чуть мягче, не складываются в презрительную гримасу или жесткую линию. Подбородок такой же упрямый, но с задорной ямочкой. Прическа похожа, но надо лбом из-под платка выбиваются вьющиеся черные пряди. Фигура такая же: по-мужски широкие плечи, изрядный рост, только в данном случае природа все-таки расщедрилась не только на прямые углы, но и на небольшие округлости. И в целом…

Это была копия Флоссии Нарен, только моложе. Вывод мог быть только один.

– Я знал вашу матушку, – выговорил я.

– Не вижу в этом ничего удивительного, – заверила она. – Кто ее только не знал… Если вас не затруднит, обождите буквально полчаса – я заберу свой багаж и с удовольствием предамся воспоминаниям о маме! Особенно если вы покажете, где здесь продают ойф… То, чем поили на этой посудине, можно заливать преступникам в глотки вместо расплавленного свинца! Это не ойф, а надругательство над благородным напитком!

– Госпожа, а что все-таки случилось? – перебил я. Мне сделалось до того интересно, что я даже поднялся по сходням, сделав слуге знак ждать на причале.

– Сущая ерунда. Не сошлись в вопросах оплаты, но спор наш вряд ли затянется надолго, – сверкнула она улыбкой и вновь повернулась к капитану.

Тот, заметив меня, умоляюще сложил руки у сердца. Надеялся, бедолага, что я выручу его… Впрочем, это ведь несложно!

«Соглашайся, – показал я ему жестами, – я заплачу после».

Мне можно верить на слово, это все знали, и капитан широко улыбнулся.

Рано он обрадовался.

– Прекрасный рыцарь, – сказала мне госпожа Нарен-младшая, обернувшись через плечо, – я ценю ваше участие, но извольте не встревать. Это невежливо, в конце концов!

– Я вовсе не…

– Вы – да, – отрезала она. – Вы сигналили этому проходимцу. Очевидно, намекали, чтобы он согласился на мои условия, а вы разберетесь позже… Увы, так дело не пойдет. Ваше знакомство с моей мамой не дает вам права вмешиваться в мои личные торгово-денежные отношения с этим отпрыском народа жуликов и обманщиков!

– Как вы догадались, что я подавал знаки? – только и смог я спросить. – Вы же стояли спиной!

– О, очень просто, – ответила она без тени улыбки. – У всех магов на затылке, на спине, даже на пояснице и ниже есть особые чувствительные точки. Как иначе, по-вашему, нам следить за тылом? Зеркало с собой носить, что ли?

Должно быть, лицо мое приобрело настолько красноречивое выражение, что она не выдержала и расхохоталась:

– Я вашу тень на палубе вижу! И немного – отражение в побрякушках на груди этого ничтожного водохлеба, смеющего именовать себя мореходом!

Она помолчала и добавила:

– Даже если бы я ничего не увидела, всё равно бы догадалась. Он смотрит на вас, как на местное божество, следовательно, вы располагаете властью и, главное, средствами. Из любопытства вы вполне можете уладить дело, чтобы потом вернуть этому проходимцу скромную сумму, которую он буквально выдирает когтями из глотки одинокой беззащитной чужестранки!

– Беззащитной, значит? – уточнил я. – Вы точно дочь госпожи Флоссии Нарен?

– Нет, прикидываюсь, чтобы ввести вас в заблуждение, – фыркнула она и вновь обратилась к капитану. – Я могу наконец получить мой багаж, о любезнейший из водоплавающих?

– Да, шади, – произнес он, покосившись на меня. Надеюсь, я подмигивал не слишком заметно и госпожа Нарен-младшая этого не увидела. – Конечно, шади. Прикажешь позвать носильщиков?

– Мой слуга позовет, – опередил я очередную тираду и жестом велел ему подойти.

– Удачного плавания, – улыбнулась она капитану и, по-моему, что-то начертила каблуком на палубе. – Два шторма. Не больше.

Он изменился в лице, что-то заговорил, но госпожа Нарен уже шествовала вниз по сходням, и мне ничего не оставалось, кроме как последовать за нею.

– Вы его прокляли? – негромко спросил я, когда мы очутились на твердой земле.

– Как вы могли такое обо мне подумать? – делано возмутилась она. – Что за нелепые намеки и странные подозрения?

– Вы что-то сделали, – сказал я. – Не знаю, что именно, но почувствовал – магией потянуло. Странной, незнакомой. Не припоминаю подобного у вашей матушки.

– Это вы недостаточно близко с ней знакомы, – заверила женщина. – К тому же мама не очень-то любит работать на публику… ну, за редким исключением.

– А вы, значит, любите?

– Это мой образ жизни… И скажите своему слуге, чтобы он велел поаккуратнее обращаться с большим сундуком! – перебила она сама себя. – Иначе я сама скажу и не уверена, что мои слова понравятся этому несчастному!

– Он вас не поймет, – посмеиваясь, произнес я и указал слуге на сундук, который с огромной натугой волочил на спине могучий чернокожий носильщик. – Мы же на арастенском говорим. Капитан его знает, а эти…

– Во-первых, – с достоинством произнесла она, – кто вам сказал, что я не знаю местных наречий? Было бы крайне глупо с моей стороны отправляться в далекое странствие, не зная языка и даже не захватив с собой надежного толмача… Ну а поскольку я не люблю таскать с собой лишний багаж… я о толмаче, разумеется, не коситесь так на сундуки, в них лишь самое необходимое! Так вот, проще самой выучить язык, чем полагаться невесть на кого. Во-вторых, милейший, почему вы думаете, что я не сумею объясниться жестами?

– Гхм… – это всё, что мне удалось выдавить в ответ на ее тираду. – Так что с галерой? Вы ее прокляли или нет?

– Была охота силы тратить… Просто больше двух средних штормов это корыто и впрямь не выдержит. Может, если этот жадный тип перепугается, то хоть велит щели законопатить, как думаете? Самого-то, если потонет, не особенно жалко, а вот гребцы… – Она вздохнула. – Не выплывут.

Я молча кивнул. Какое уж тут выплыть, если прикован к скамье…

– А теперь давайте знакомиться по-настоящему, – перебила госпожа Нарен мои мысли. – Спорим, я угадаю, кто вы?

– Да неужели? – невольно улыбнулся я.

– Так поспорим? – повторила она.

– На что?

– На желание, конечно же!

– Исполнимое, – дополнил я, чувствуя какой-то подвох.

– Ну… исполнимость желаний зависит от желания исполняющего, уж простите за грубую игру слов, – широко улыбнулась она, и в темно-карих, почти черных, цвета крепкого ойфа глазах сверкнули золотистые искры.

Как я мог принять ее за мать? У старшей госпожи Нарен внутри горело совершенно иное пламя, не настолько ровное и яркое. И, к слову, вряд ли более сильное…

– Ну что, по рукам? – перебила она мои мысли.

– Пожалуй, – согласился я, протянул руку и почувствовал не по-женски сильное пожатие. – Кто же я такой, по-вашему?

– Ваше имя – Вейриш, вы дракон и племянник Гарреша, – весело ответила она, оценила выражение моего лица и добавила: – И, думаю, вы женаты на Аю, если она еще жива. Должна быть жива, она ведь немногим старше меня, а рядом с драконами люди живут дольше, верно?

– Тише вы! – шикнул я и взял ее под руку. – Как вы это… Вы знали, что я живу в Адмаре, и нарочно приплыли сюда? Дядя меня выдал?

– Нет. Я никогда не видела вашего дядю. Просто… это как сложить два и два.

– Неужели?

– Честное слово! Я с детства слышала рассказы о драконах. Мама точно вас описала, у нее отменная память на детали. Жаль, рисовать не умеет – пригодилось бы! Зато меня заставила выучиться… Так вот, она знала от Гарреша, что вы увезли Аю куда-то на юг.

Госпожа Нарен шагала широко, вровень со мной, а на ходу ухитрялась поддавать камешки носками кованых сапог, слишком тяжелых для нашей жары.

– И вот я прибываю в этот порт… можно было выбрать и другой корабль, и другое место, но я, знаете ли, очень торопилась, а ничего получше не подвернулось. И вдруг какой-то незнакомец, по виду мой ровесник, причем явно не местный – уж простите, Вейриш, но русые волосы и зеленые глаза для них не характерны, – определенно узнает меня в лицо и называет по фамилии! Мы с мамой очень похожи внешне… и что, по-вашему, после этого сложно сделать вывод?

– И правда, не сложно, – согласился я. – Видимо, у вас это семейное.

– Еще бы, – серьезно ответила она, остановилась и снова протянула мне свободную руку. – Я-то не представилась… Независимый судебный маг Фергия Нарен в поисках временного пристанища – к вашим услугам!

– Что это означает? – осторожно спросил я.

– Независимый судебный маг? Вы не знаете? Я вам сейчас объясню!

– Нет! Об этом я осведомлен даже слишком хорошо… – Я невольно потер то место, в которое когда-то воткнулась арбалетная стрела с заклятием на острие. – Я о поисках пристанища. Вас что, из дома выгнали?

– Один-один, – пресерьезно сказала Фергия. – Ну… почти. Меня не выгнали, я была вынуждена исчезнуть как можно скорее в самом неизвестном из неизвестных направлений. Надеюсь, мне удалось достаточно хорошо запутать след…

– Что же вы такое натворили? – не удержался я от вопроса.

– Это слишком страшно, – искренне ответила она. – Я не могу поведать вам о подобном, чтобы не подвергнуть опасности вас, ваших близких и всё южное побережье. Просто поверьте: мне лучше не показываться дома в ближайшие… лет сто. Впрочем, я и не собиралась там оставаться: Арастен слишком тесен для нас с мамой! Кроме того, есть ведь другие судебные маги, и было бы некрасиво отбирать у них скромный заработок, не правда ли?

– Да неужели… Кто-то выжил и даже держит практику?

– Не может же мама заниматься всякой ерундой, – фыркнула Фергия, поправила красный платок и показала неприличный жест торговцу, который свистнул ей вслед.

Зря, жест был арастенским, и торговец вряд ли его понял. Хотя, может, на том и строился расчет?

– К тому же скучно там, – продолжила она. – Всё одно и то же, и у соседей… На Севере получше, но там меня станут искать в первую очередь.

– То есть вы полагаете, что вас станут разыскивать? – уточнил я.

– Не сразу, – туманно ответила Фергия. – Но рано или поздно начнут. Так или иначе, на Севере и без меня ведьм хватает, а ремесло моё не востребовано. На востоке еще скучнее, чем в Арастене, а значит, мне оставались запад и юг. Поэтому я и отправилась на первом попавшемся корабле куда глаза глядят и ветер несет!

– Вас так могло на Западный архипелаг занести, – любезно заметил я.

– О, это в планах, – заверила она и улыбнулась еще шире. – Я бы и рада улетучиться именно в том направлении, но не подвернулось ни одного подходящего судна, а ждать было некогда. С другой стороны, посудите сами, как удивительно свела нас судьба посреди шумного порта!

– Аю подсказала… – пробормотал я и ужаснулся. Так она вот эту встречу имела в виду?! Не могла предупредить?..

– Еще лучше. – Фергия огляделась и добавила: – Вы меня чрезвычайно обяжете, Вейриш, если покажете, где здесь селят, кормят и… да, моют. Пахнет от меня отнюдь не розами, а я все-таки молодая женщина, а не грузчик!

– Думаю, – сказал я, понимая, что загоняю себя в ловушку, – Аю смертельно обидится, если я не приглашу вас в наше скромное жилище.

– Замечательно! – искренне сказала она.

«На это я и рассчитывала», – читалось в ее глазах.

Глава 3

– Скажите, Вейриш, – спросила Фергия, услышав, что мы направляемся в мое поместье, – а пруд у вас есть? Или хотя бы фонтан?

– Зачем? – не понял я.

– Отдыхать под сенью струй, зачем же еще? – вздохнула она, но всё же снизошла до пояснения: – Я, Вейриш, треть жизни провела на Севере. Из этой трети жизни я в лучшем случае одну пятую времени оставалась на суше. Понимаете?

– Привыкли к морю?

– Ну да. Здесь оно тоже есть, но, подозреваю, хотя бы до бухточек или заливов, где можно искупаться, не вляпавшись в какую-нибудь портовую дрянь, отсюда далековато.

– Отчего же, я знаю такие местечки, сам люблю окунуться, – ответил я, потом сообразил, что я-то туда летаю, и согласился: – Они и впрямь не слишком близко.

– Печально, – вздохнула Фергия. – Что ж, придется привыкать…

– Если вы так любите воду, может, вам лучше было сделаться заклинательницей ветров или… – Я развел руками, не зная наименований для таких специалистов.

– Нет, погодная магия – не для меня, – тут же сказала она. – Тем более обычным магам-погодникам со мной не тягаться, неинтересно. А Северным ведьмам я сама в подметки не гожусь. Уметь-то я кое-что умею, мне достаточно, но это явно не дело всей моей жизни.

– Я мог бы не сомневаться в том, что вы пошли по стопам матушки…

– Даже если бы я захотела свернуть, меня моментально вернули бы на путь истинный. Я не жалуюсь! – не дала мне Фергия открыть рот. – Именно наше ремесло – самое интересное, и в нем всяким умениям найдется применение…

– Только в Адмаре нет судебных магов, – любезно заметил я.

– Прекрасно, – пожала она плечами. Жест был в точности такой, как у госпожи Нарен. – Значит, я буду единственной! Без конкуренции, конечно, немного скучно, но со временем коллеги появятся, как вы полагаете?

– Не появятся.

– Что, здесь настолько плохо с магами?

– Нет, с магами здесь всё как раз замечательно, – заверил я. – Их предостаточно, на любой вкус и кошелек. Я имел в виду: ваша Коллегия здесь не имеет особой власти.

– Так это же замечательно! Вы не представляете, насколько занудны ее действительные члены! Особенно мои ровесники, – добавила она. – Даже удивительно: обычно подобного ожидаешь от замшелых стариков, а не юнцов, ан поди ж ты!

– Фергия, можно, я закончу мысль? – попросил я, и она кивнула.

Кажется, я начал понимать, за что госпожа Нарен выставила дочь из дома. Нет, вряд ли за одну лишь чрезмерную говорливость, но это наверняка было не последним пунктом в списке прегрешений Фергии.

– Я начал с того, что Коллегия не имеет здесь большого влияния, – повторил я. – А о том, чтобы позволить магам, да еще независимым, вести расследования и тем более выносить какие-то решения, чем, помнится, частенько занималась ваша матушка, и речи быть не может. Адмарские сыщики прибегают к услугам магов, колдунов, даже прорицателей и гадателей, но не более того. А еще… Вы женщина.

– Да, я определенно не мужчина, – согласилась Фергия. – Вы только что заметили?

– Я не к тому… – Мне захотелось схватиться за голову. – Будь вы хоть сильнее всех придворных магов, вместе взятых, вас не то что не наймут даже для розыска пропавшей булавки, а и слушать не станут!

– Почему?

– Я же сказал – вы женщина! Это…

Отчаявшись объяснить, я указал на окружающий нас пестрый базар:

– Оглядитесь. Вы видите женщин, свободно идущих куда им вздумается?

– Вот те две явно устремились в лавку с тканями, – кивнула Фергия. – Та весьма бойко торгуется с пузатым господином в полосатом одеянии и явно выигрывает, а эти… Ого! Послушайте, Вейриш, может, стоит поменять наших несчастных носильщиков на этих дам?

Я покосился на рослых женщин с таким могучим разворотом плеч и такими бицепсами, что при виде их устыдился бы не один признанный силач. Все они несли на головах и плечах кто громадную корзину, а кто и бочку. Широкие бедра плавно покачивались под тонкой тканью коротких, едва до колен, юбок, босые ноги ступали твердо и уверенно, так что тяжелая кладь не сдвигалась ни на волос. Темная кожа, украшенная сложными белыми узорами, блестела от пота, сверкали белки глаз и зубы, когда носильщицы переговаривались между собой. На окружающих они смотрели, как громадный тяжеловоз на цыплят – не затоптать бы ненароком…

Всё-таки мне недоставало красноречия дядюшки Гарреша! Но я попробовал еще раз:

– Фергия, я говорил не о торговках и носильщицах!

– А, вы имеете в виду, что порядочным дамам не положено бродить в одиночку? Тем более по всяческим подозрительным местам?

– Именно! Это ведь и в Арастене так, верно?

– Конечно. Но мне-то что с того? Я все-таки не знатная барышня на выданье, и даже если кто-то застанет меня в злачном заведении… Кстати, потом расскажете, где они у вас прячутся, на виду пока ни одного не попалось! Так вот, вряд ли это повредит моей репутации, – завершила она мысль.

– Еще как повредит, – пробормотал я и предпринял последнюю попытку: – Фергия, здесь не Арастен и тем более не Север! Здесь женщины не ведут дел! То есть они могут работать, но это совсем другое дело. Аю… Аю может видеть будущее, поэтому у нее спрашивают совета, но и то лишь соседи. Вздумай она открыть… не знаю… гадальный салон, ее бы ославили на весь Адмар, назвали мошенницей… И мне бы досталось за то, что позволяю супруге подобные вольности! Ну а к прочим вовсе не станут прислушиваться! Даже к самым знатным и богатым – не станут, потому что…

– Потому что они всего лишь женщины, – кивнула Фергия. – Какая дикость!

Я хотел было сказать, что с точки зрения рядового адмарца дикостью кажутся нравы вольного Севера, но не успел. Фергия вдруг широко улыбнулась:

– По-вашему, когда я учила язык, я ничего этого не выяснила?

– Ах вот как… Выяснили, значит, – процедил я. – И зачем тогда я произносил столько ненужных слов?

– Ну… За вами забавно наблюдать, – честно ответила она. – А еще мне было интересно, как вы выкрутитесь, стараясь объяснить мне, что женщины в Адмаре не имеют прав и свобод, но при этом не задеть меня даже в малости. Чувствуется, общение с мамой не прошло для вас даром…

– В каком смысле? – опешил я.

– Вы явно опасаетесь схожей реакции, – пояснила Фергия. – Но не переживайте, я самую чуточку сдержаннее. И потом, вы не сказали ничего обидного лично для меня, так на что же мне злиться? А местные порядки… Мне они действительно кажутся… хм… своеобразными, но я-то не адмарка!

– Вот именно. Иностранок здесь вообще за людей не считают, – буркнул я. – И если вы об этом знали, то как, скажите на милость, намеревались здесь работать?!

– О, – произнесла Фергия и снова улыбнулась. – Так ведь это и есть самое интересное! Ну какое удовольствие открывать практику буквально на всём готовом? Там, где на слуху наша фамилия, где к независимым судебным магам относятся с уважением, даже к не слишком-то опытным?

– То есть вы не сбежали, а отправились покорять новые… м-м-м… горизонты? – уточнил я, отказываясь что-либо понимать.

– Скажем так, я совместила приятное с неизбежным. И я не договорила, Вейриш! Что вы меня перебиваете постоянно?

– Я перебиваю?!

– Ну я же не сама с собой разговариваю, следовательно, вы, – заявила она. – Так вот, Вейриш… Я прекрасно осознаю, что на мага-сыщика – уж забудем пока о нашем громком именовании, – да еще женского пола здесь поначалу будут смотреть, как на двухголового теленка, говорящего притом. Наверняка станут насмехаться, а может, и вредить.

– Думаете? – мрачно спросил я.

– Уверена. Вы полагаете, маме просто было заслужить уважение? Добиться того, чтобы ее перестали сравнивать с дедом, с отцом, относиться пренебрежительно лишь потому, что она женщина? У нее на это не один десяток лет ушло`! И это во вполне просвещенном Арастене!

– Теперь я понимаю, почему у нее такой характер…

– Нет, что вы, дед говорит, он всегда такой был, – фыркнула Фергия. – Хотя с возрастом… закалился.

– Словом, вы решили перещеголять матушку и начать дело с нуля? Там, где вас никто не знает, не помнит ваших предков и их деяния, где репутацию придется создавать буквально из ничего?

– Ну почему же – из ничего? – удивилась она. – Голова при мне, знания в голове имеются, магия тоже никуда не делась, а что еще человеку нужно?

– Вы не знакомы со здешними порядками, – мрачно сказал я.

– Ничего, познакомлюсь, у меня вся жизнь впереди, – жизнерадостно заявила Фергия. – Я, собственно, и рассчитывала для начала пожить в Адмаре, оглядеться, завести знакомства, а уж потом браться за дело. Может, начинать придется с ерунды вроде пропажи булавки, о которой вы упомянули, но… Лет через пятьдесят посмотрим, а, Вейриш?

– Мне бы ваш оптимизм, – покачал я головой. – Впрочем, спорить не стану!

– Почему? Боитесь проиграть?

– Нет, опасаюсь, что не с кого будет стребовать выигрыш.

– Это вы так изящно предупреждаете меня, чтобы я была осторожнее? Могли бы не утруждаться, я не вчера на свет появилась. И вообще, Вейриш, складывается впечатление, будто вы меня отговариваете… О, ну конечно же! – Она хлопнула себя по лбу. – Я поняла!

– Что вы поняли?

– Как же я могла забыть! – Фергия картинным жестом заломила руки. Признаюсь, я уже начал скучать по немногословной и сдержанной Флоссии Нарен, которая чаще всего изъяснялась односложно. Или вовсе ничего не говорила, только выразительно хмыкала. – Вы мой конкурент!

– Что?.. – Я чуть в верблюжий навоз не наступил, до того изумился.

– То! Вы же говорили маме, что сами намерены попробовать силы в расследованиях, именно как частный сыщик… Прошло столько лет, и вы, с вашими способностями, средствами и знанием местных реалий, наверняка заняли подобающее место… И вдруг являюсь я! Конечно же, вам не нужна соперница, пускай и менее опытная, но ретивая… Скажете, я не права, Вейриш?

– Э-э-э… – только и смог выговорить я. – Нет!

– Да неужели? – сощурилась Фергия. – А действия ваши говорят об обратном!

Ну не мог же я сказать, что благополучно позабыл о своем мимолетном желании, стоило мне вернуться в Адмар? И без того забот хватало…

– Вейриш-шодан, – окликнул меня знакомый торговец коврами и почтительно поклонился. – Эта странная женщина тебе докучает? Хочешь, я прикажу моим сыновьям прогнать ее?

– Убедились? А мы ведь просто беседовали! – прошипел я и хотел было ответить мужчине, но Фергия меня опередила.

– Это ты нам докучаешь, любезный, – сказала она ему на адмарском, со столичным выговором: только там так тянут гласные и смачно раскатывают «р». – И встреваешь в частную беседу, к слову. Кстати, вот тот ковер у тебя мышами трачен, да-да, именно тот, с красной бахромой.

– Что ты говоришь, женщина! – возопил торговец, позабыв даже удивиться тому, что чужестранка настолько хорошо говорит на его языке, и схватил край указанного ковра. – Где… А-а-а!.. Я убью этого сына плешивого осла и блудницы, эту безмозглую ящерицу, этого навозного жука…

– О ком это он? – шепотом спросила Фергия.

– Не знаю. Наверно, о том, кто должен был следить за товаром, – так же тихо ответил я. – Или о хозяине склада. Идемте отсюда скорее, пока на крики весь базар не сбежался…

– Нет, погодите, я хочу узнать, в чем дело, – заупрямилась Фергия и подошла к торговцу поближе. Тот ворошил ковры, то и дело разражаясь бранью. – Ага… Интересно!

– Что вам интересно? – Я взял было ее за локоть и попытался увлечь прочь, но тщетно. С тем же успехом я мог бы пытаться сдвинуть с места статую. С той лишь разницей, что статуи не сопротивляются, – Фергия чувствительно заехала мне локтем под ребра.

– Уважаемый! – обратилась она к торговцу. – Уважаемый, заклинаю: перестань причитать подобно женщине и обрати ко мне лицо, а не седалище! Оно, конечно, тоже выражает страдание, но мне хотелось бы слышать человеческую речь вместо…

– Вейриш-шодан! – простонал он, распрямившись и напрочь игнорируя Фергию. – Что нужно этой чужестранке? Она хочет посмеяться над моим горем? Пускай смеется! Пускай все смеются! Итиш разорен!..

– Чужестранка умеет разговаривать человеческим голосом, если ты не обратил внимания, – дружелюбно заметила Фергия. – Ну же, Итиш-шодан, успокойся и взгляни на меня. Я здесь, прямо перед тобой, видишь? Со мной тоже можно общаться, здорово, правда?

И она помахала рукой перед его носом, так что бедняга вынужденно посмотрел на нее.

– Что тебе нужно, женщина? – процедил он, поглядывая на меня в поисках подсказки: кто эта незнакомка, что она здесь делает, как связана со мной…

Я, однако, предпочел не вмешиваться. Если Фергии Нарен угодно постигать сложности жизни в Адмаре – всё кругом к ее услугам! Надеюсь, я успею спасти ее до того, как явится стража… вернее, спасти стражу от неё. Потом придется укрывать беглую преступницу и как-то отправлять ее за пределы Адмара, но это уже мелочи, право…