Текст книги "Темный город"

Я подошел к официанту, маячившему за стойкой, и заказал еще две бутылки водки, два литровых пакета томатного сока, бутылку вина и блюдо пельменей. Гулять так гулять! Тем более что денег мне Великий Инквизитор подкинул достаточно.

Пока я дожидался заказа, музыканты на сцене сорвали бурю аплодисментов и ушли на небольшой перерыв. Через пару минут я забрал поднос с выпивкой и отправился обратно к своему столику. Подойдя к парням, я обнаружил еще одну пустую бутылку водки и почти пустую тарелку с картошкой.

– Уроды, – беззлобно пробормотал я и поставил поднос на стол.

Серега моментально схватил пакет сока и, откусив уголок, принялся жадно пить.

– А зачем ты вино взял? – спросил Валик, скручивая пробку с одной из принесенных бутылок.

– Ща возьмем вина и пойдем по бабам! – пробормотал Артем, хотя по его осоловевшему взгляду было понятно, что не только по бабам, он просто идти сможет с большим трудом.

– Захотелось, – ответил я и, выдернув пробку, глотнул прямо из горла. Нормальное вино. Надо бы еще денег ребятам добавить.

– Я что-то не понял, – поднял стопку Артур, – мы пьем или нет?

– Пьем, – откликнулся Серега и поднял свою.

Я поставил вино под стол и взял в левую руку стопку с водкой. Ох и плохо же мне будет завтра! Но это – завтра. Самое главное, не проспать.

Третья бутылка кончилась так же быстро, как и первые две. Окружающее пространство перед глазами уже плыло в непонятном направлении. Музыканты вернулись на сцену и продолжили выступление. Где-то в это время принесли пельмени. Тёма и Артур кое-как поднялись со своих стульев и направились за столик к девушкам, которых я заметил, когда ходил за водкой. Валик тоже поднялся и пошел в глубину зала.

Я достал из-под стола бутылку и сделал пару глотков. Противный комок подкатил к горлу, но я не дал ему вырваться наружу и глотнул еще. Когда оторвался от горлышка, то увидел, что Серега сидит напротив и смотрит на меня совершенно трезвым взглядом.

– С тобой вчера связывались люди Косого, Темный? – спросил он, глядя прямо в глаза.

– Связывались, – хмыкнул я. – А ты откуда знаешь?

– Тёма рассказал, пока ты за водкой ходил.

– А он откуда знает?

– А Тёма, чтоб ты знал, состоит в банде Косого, – ответил Сергей и принялся жевать бутерброд.

Я растер уши, чтобы лучше соображать. Помогло мало. Тогда я глотнул еще вина.

– И чего от меня хочет Косой? – спросил я, пытаясь понять хоть что-нибудь.

– Он хочет, чтобы ты убрал Рината. – Серега снова спокойно посмотрел на меня.

Я нервно хохотнул. Рината убрать! Еще чего! Я что, на смертника похож?

– А зачем ты мне это рассказал? – спросил я.

– А затем, что я тебя, дурака, знаю, – ответил Сергей и постучал костяшками пальцев по столу. – Ты же кинешься в эту авантюру, как в омут. Я просто предупредил, чтобы ты знал, чего от тебя хочет Косой. А еще потому, что он не примет отказа. Ринат дал Косому неделю на размышление, – продолжил он, – один день уже закончился. Через сколько дней вы встречаетесь?

– Через два, – ответил я. – То есть послезавтра.

– И у тебя останется четыре дня, – подвел итог Серега. – Я не знаю, что ты успеешь за них сделать, но ни в коем случае не доверяй Косому!

– Спасибо и на этом, – поблагодарил я, но, как оказалось, рановато.

– Это еще не все, – продолжил Сергей, – за тобой идет охота. Я не знаю, кто ее организовал, но они не успокоятся, пока не уничтожат тебя.

– Ну это не так просто, – пробормотал я и сделал еще один глоток из бутылки.

В этот момент вернулся Валик, и разговор оборвался сам собой. Я посмотрел на часы. Половина девятого. Хорошо сидим, время так и летит.

– Ну что, еще по одной? – спросил Валик, откручивая пробку.

Выпили. Разговор пошел на отвлеченные темы. Какие в этом году будут цены на продукты, как прошли последние бои без правил, как поднялся уровень преступности в Темном городе?

Вернулись Артур и Артем. Уселись на свои места. На колени к ним сразу упали две девушки, одетые более чем вызывающе. Представив одну Дашей, а вторую Катей, Артур взмахом руки подозвал официантку и заказал еще какого-то бухла и закуску.

Что-то слишком спокойно мы сидим. Обычно после такого количества выпитого должно тянуть на поиски приключений, а гляди ж ты, сидим себе тихо, никого не трогаем.

– Эй, это тебя называют Темный? – раздалось за моей спиной.

Ну вот, если ты не ищешь приключений, тогда они находят тебя.

Я медленно обернулся. Высокий крупный мужик в кожаной куртке обошел меня сбоку и облокотился о наш столик. Грубые черты лица, маленькие глазки, низкий лоб. Типичный «бык».

– Нет, меня так зовут, – ответил я, делая еще один глоток из своей бутылки.

– Пошли, с тобой хотят поговорить.

Парни мгновенно подобрались, но оказалось, что верзила подошел не один. За его спиной стояли еще трое таких же, как он, «быков». Неужели я так популярен? И бандитов за мной посылают, и снежных людей, и еще других бандитов. И что-то мне подсказывает, этим дело не кончится.

– Пусть приходят сюда и говорят, – нагло ответил я. – Они же хотят.

– Кто – они? – не понял верзила.

– Ну ты же сам сказал: «С тобой хотят поговорить», вот пусть приходят сюда и говорят, а мы их внимательно выслушаем.

Я обвел взглядом ребят за столом. Парни согласно закивали, мол, выслушаем, со всем вниманием.

«Бык» наконец-то понял, что из него делают дурака, и немного обиделся.

– Пошли, а? Не заставляй меня тебя вести, – сказал он и положил руку мне на плечо.

– А вот это ты зря сделал, – сказал Валик и поднялся со своего места.

Через пять минут четверо «быков» валялись на улице в бессознательном состоянии, а мы впятером вернулись в «Приют», сели на свои места и продолжили пить и перешучиваться с девушками. Несмотря на внешний вид, те оказались вполне вменяемыми и не строили из себя глупых кукол.

Я прикрыл глаза. Было такое ощущение, что я сижу в вагоне, и он плавно покачивается в такт движению поезда. А я покачиваюсь вместе с ним. Надо, пожалуй, двигать домой. Пока еще соображаю, куда иду.

Но этот безумный день преподнес мне новые сюрпризы.

Очень скоро в зале появился человек в длинном сером плаще. Следом за ним по пятам следовали два охранника. Брезгливо обходя посетителей, человек в плаще подошел к нашему столику. Один из охранников тут же пододвинул еще один стул, и новоприбывший опустился на него. Охрана заняла места за его спиной. Сразу стало тесно, и какое-то неловкое молчание зависло над нашей компанией. Наконец Серега решил разрядить обстановку.

– Чем обязаны такой честью, мэр Ксандр? – спросил он, когда молчание уже слишком затянулось.

– Неужели четверо ребят не донесли до вас мою просьбу? – спросил мэр нашего славного Темного города, глядя на меня.

– Вашим ребятам нужно научиться вежливо общаться с людьми, – бросил Валик. – Вот мы им и преподали несколько бесплатных уроков.

Над столом повисла напряженная пауза. Я практически кожей почувствовал, как подобрались охранники за спиной мэра Ксандра, как их руки потянулись за отвороты пиджаков, где охрана носила свое оружие. Несмотря на количество выпитого, я вполне реально осознал, что если начнется драка, то совсем немногие доживут до ее окончания. Это вам не с «быками» разбираться. В охрану мэр Ксандр брал только самых лучших людей. По подготовке и мастерству они едва ли уступали Старшим Инквизиторам, а это многое значит. Я уже хотел согласиться на частную беседу с мэром, но внезапно Ксандр рассмеялся.

– У тебя веселые друзья, Темный, – произнес он, – но мне нужно поговорить именно с тобой. Я прошу тебя уделить мне несколько минут своего времени.

– Приятно поговорить с вежливым человеком, – кивнул я, – но боюсь, что сейчас я не в том состоянии, чтобы серьезно говорить на какие бы то ни было темы.

– Боюсь, что другого случая может не представиться, – ответил мэр. – Если я попрошу своих мальчиков тебя поднять, они это сделают.

Двое охранников, как один, шагнули вперед.

– Не надо, – резко сказал я, глядя, как с противоположной стороны стола поднимаются мои друзья. – Мы же не хотим, чтобы наш любимый и уважаемый мэр остался лежать здесь в луже крови, несмотря на то что его охранники положат как минимум троих. Я пойду с вами, мэр Ксандр, но надеюсь, что ваше дело будет стоить потраченного мною времени.

– Несомненно, – кивнул мэр.

Я медленно поднялся со стула, попрощался с ребятами, оставил на столе еще десятку серебром, чем поверг всех собравшихся в шок, и, подхватив наполовину опустевшую бутылку с вином, направился к выходу. Если учитывать, что посидели мы в общей сложности рублей на триста, то деньги ребятам вовсе не помешают. А мне не жалко.

Мэр и оба охранника вышли на улицу следом за мной. У входа в «Приют» стояла черная тонированная «Волга». Не самая лучшая машина из известных мне, но вполне достойная для того, чтобы возить мэра по его собственному Темному городу.

Один из охранников сел на водительское место, другой открыл заднюю дверцу и почтительно склонил голову, дожидаясь, когда мы с мэром займем места. Ксандр первым залез в машину, а я примостился с краю, у самой двери. Охранник захлопнул дверь, плюхнулся на место рядом с водительским, и «Волга» тронулась с места. Мэр нажал на какую-то кнопку на панели, и между передним и задним сиденьями возникло пуленепробиваемое стекло. Вернее, не просто возникло, а выползло из водительского сиденья.

– Сделано по индивидуальному заказу, – перехватив мой взгляд, сказал мэр, словно хвастаясь машиной. Впрочем, у него было на это право. На машинах по нашему городу ездили только два человека: мэр и Ринат. Но даже Ринат ездил на «семерке», так что «Волга» мэра была самой крутой машиной в городе.

– Ребята, – сказал мэр в микрофон, обращаясь к охране, – покатаемся по городу.

После чего отключил микрофон и прикрыл глаза. Так мы ехали в полном молчании минут десять, и меня это начало раздражать.

– Вы сказали, мэр, что мое время не будет потрачено напрасно, – прервал я затянувшееся молчание.

– Можно на «ты», – ответил Ксандр, не открывая глаз.

– Это не меняет сути нашего разговора, пока еще не слишком плодотворного, – проговорил я, глядя в потолок.

Мэр еще немного помолчал, словно собираясь с мыслями, и начал совершенно неожиданным для меня вопросом:

– Ты знаешь, что ничего в Темном городе не происходит без моего ведома?

– Да ну? – усмехнулся я, поправляя булаву на поясе. – Не уверен.

– И тем не менее это так. Я знаю все, что делается в самых темных закоулках Темного города, при свете дня и во мраке ночи, в самых престижных заведениях и самых грязных притонах.

– А в старых, заброшенных школах, где ютятся сектанты? – с иронией спросил я, заранее зная, что получу положительный ответ.

– Ты про Инквизицию? – Мэр улыбнулся. – Да. Я знаю о ней. Более того, только эта организация нашего города подчиняется непосредственно мне. Остальные службы работают на весь Совет. Вернее, я позволяю им так считать. На самом деле они все равно выполняют то, что скажу я.

– Наверное, именно поэтому мэр – ты, а не кто-либо другой, – произнес я, думая совершенно о другом. Нужно на эту тему с Великим Инквизитором пообщаться.

– Да, именно поэтому, – подтвердил Ксандр. – Полной властью может обладать только тот, кто обладает информацией. Каждый день я получаю от своих людей сведения с любого уровня жизни Темного города. И использую ее для того, чтобы укрепить свое положение в обществе.

– А как же благополучие самого Темного города? – спросил я и посмотрел в окно. Там проносились неосвещенные кривые улочки, но все же фары автомобиля изредка выхватывали из темноты ночи развалины домов, пустые глазницы бывших жилых помещений. Мимо промелькнула железная бочка, внутри которой горел огонь. Несмотря на скорость, я успел заметить трех людей, которые пытались согреться.

– Сколько в нашем городе бездомных и нищих? Сколько стариков, которые не могут прокормить себя и которые никому не нужны? Сколько трупов находят каждое утро патрули Стражи? А сколько не находят? Об этом тебе тоже докладывают, мэр? – спросил я, с горечью глядя на пустую улицу.

– Я делаю все возможное для того, чтобы наладить жизнь в Темном городе, и ты об этом знаешь, – сказал Ксандр.

– Я? Конечно, знаю. – Я усмехнулся. – Только для того, чтобы что-то действительно наладить, нужно делать невозможное.

– Вот за этим я и обратился к тебе, – мэр повернулся ко мне, – чтобы ты сделал невозможное.

Да что ж такое происходит?! Всем от меня что-то нужно. И нет бы по очереди приходили или хотя бы на прием записывались, а то накинулись скопом. Такое ощущение, что я в газету объявление давал, типа: «Совершаю невозможное в неограниченном количестве».

– Слушаю, мэр Ксандр, – буркнул я.

– Я уже знаю о том, что Косой хочет предложить тебе сделку, – начал мэр. – Я, правда, пока не знаю, как ты на нее отреагируешь, но мое предложение напрямую связано с предложением Косого.

– Мне кажется, что если я соглашусь на предложение Косого, то преступность в Темном городе потеряет всякую организованность, а это плохо скажется на благополучии горожан, – пробормотал я. – К тому же я не думаю, что Косой может предложить мне что-то стоящее за такую опасную работу.

– Зато я могу, – сказал мэр. – Но это будет только половина твоей работы. Еще мне нужно, чтобы ты убил Косого.

– Вам нужно… А мне это нужно? Если я уберу обоих авторитетов, то не исключено, что на их место тут же встанет кто-то другой. Так есть ли смысл менять уже устоявшиеся основы? К тому же с чего вы все взяли, что я могу так просто убить человека?

– Не строй из себя невинную овечку! – внезапно закричал Ксандр. – Я за тобой уже давно слежу. Тебе же человека убить – что мне плюнуть. Так какая тебе разница, кого убивать? Как только оба главаря банд умрут, Стража тотчас возьмет в оборот их помощников.

– Я бы на твоем месте попридержал голос. – Я нехорошо посмотрел на мэра и обнажил нож. – А то мне ведь человека убить – что тебе плюнуть… А нельзя ли их сразу арестовать всех, без дополнительных убийств?

– Ладно, ладно, – куда тише пробормотал мэр. – Просто пойми и ты меня, я же ради города стараюсь. У нас нет ни одной улики ни против Рината, ни против Косого. А как только они исчезнут, их банды тут же допустят ошибки, которые станут для них фатальными.

– Я должен подумать, – сказал я.

– Подумай. Только не слишком затягивай. Желательно, чтобы ты дал мне ответ до конца этой недели.

– Хорошо. Думаю, я приму окончательное решение, когда поговорю с Косым. Так что послезавтра или послепослезавтра я свяжусь с тобой.

– Ребята, к бывшему студенческому общежитию номер три, – сказал мэр в микрофон, а потом добавил, обращаясь уже ко мне. – Я очень на тебя надеюсь.

Остаток пути мы проделали молча. Мэр молчал, думая, видимо, о том, что я соглашусь в любом случае. Я же в этом совсем не был уверен. Мне очень не нравилось, что все более-менее влиятельные люди Темного города решили сделать свои грязные дела моими руками. Мне не нравилось, что кто-то серьезный объявил на меня охоту. Мне не нравилось, что Дети Драгора натравили на меня снежного человека. Ладно, утро вечера мудренее. К тому же я еще не знаю, что расскажет мой информатор.

«Волга» затормозила у подъезда общаги. Я сам открыл дверцу и вышел из машины.

– Эй, Темный! – окликнул меня мэр. – А ты не хотел бы жить в собственной квартире?

Я только хмыкнул в ответ и захлопнул дверцу. Машина тут же газанула и рванула с места. Я медленно поднялся по ступенькам. Дядя Митя сидел в своем кресле и читал какой-то старый глянцевый журнал.

– Явился, Темный, – буркнул он, отрываясь от журнала. – Какого лешего ты ключи не оставляешь?

Я обернулся и посмотрел ему в глаза. Дядя Митя вздрогнул и отвел взгляд.

– Нечего было спать на рабочем месте, – бросил я и поднялся на свой этаж.

Комната встретила меня темнотой и пустой немытой чашкой на столе. Завтра помою. К тому же у меня еще вино осталось…

Глава 3
Информация

Ты ненавидишь эти двери и ступени,

Пыль на цветах бумажных и свое лицо.

Небо станет ближе, небо будет течь по венам,

Смех по стенам размажет твой химический сон.

Сергей Маврин

Я шел за ней. Я знал, что это была Аня, хотя и не видел лица. Девушка шла в десяти шагах впереди, а я шел следом. Вокруг не было ничего. Только серое пространство вокруг нас. И я шел, погружая ноги по колено в серую пелену. Стоило мне остановиться, как фигура в красном платье оборачивалась и манила рукой.

Я шел за ней и не мог догнать. Так, наверное, шел за Воландом и его слугами поэт Иван Бездомный. Так, наверное, шел за Солнцем небезызвестный Дурак из песни «Алисы». Как будто между нами был растянут железный прут, который не давал мне сократить расстояние. Но Аня манила меня за собой, как маяк манит ночью корабли. И я шел, не в силах противиться ее власти.

Мы шли долго, очень долго. И внезапно я почувствовал, что расстояние между нами стало сокращаться. Десять шагов превратились в девять, потом в восемь, потом сразу в пять. Девушка больше не останавливалась, и, чтобы сохранить расстояние, мне приходилось также идти без передышки. Вскоре расстояние сократилось до двух шагов, и я протянул руку, чтобы коснуться ее руки.

И в этот момент Аня обернулась. Ее улыбка осталась все такой же лучезарной, но в глазах я разглядел скрытую тревогу. Она протянула мне руку, но внезапно мой взгляд упал на ее шею, открытую и такую манящую. Девушка поймала мой взгляд, и уголки ее губ поползли вниз.

На правой стороне шеи, чуть ниже уха, отчетливо выделялась черными чернилами татуировка: крест, вписанный в круг. Порыв ветра в сером пространстве заставил меня на мгновение закрыть глаза, а когда я их открыл, татуировка на ее шее уже горела ярким пламенем. Я бросился вперед, но внезапно огонь рванулся в мою сторону и хлестанул по лицу. В мозгу словно взорвалась петарда, перед глазами поплыли разноцветные пятна, но краем сознания, еще не погрязшего в этом чертовом фейерверке, я заметил, как все тело Анны охватывает пламя.

Я закричал и… проснулся. Перед глазами, как на плохом танцполе, плясали разноцветные пятна. Голова болела, словно по ней проехались катком, а желудок находился где-то в области гортани. Я кое-как встал с кровати и на ощупь нашел дверь. Не помню, каких усилий мне стоило повернуть ручку, но, по-видимому, грандиозных. Перебирая руками по стене, я с огромным трудом добрался до туалета. Подойдя к унитазу, упал на колени и наконец-то выпустил содержимое желудка наружу. Стало легче, но ненамного.

Я перегнулся через бортик унитаза, и меня вырвало еще раз. Я же себя вчера предупреждал!.. Нельзя мешать вино и водку, да еще в таких пропорциях. Дойдя до ванной, я включил холодную воду и сунул голову под кран. Струя ледяной воды била в затылок, стекала по вискам и небритым щекам и уносилась в слив. Понемногу начало отпускать, но гул в голове пока не спешил умолкать. Через пять минут «реанимации» я более-менее пришел в себя и закрыл воду. Надо бы не забыть побриться.

Путь в свою комнату занял немного меньше времени, чем путь из комнаты в туалет, но все равно приходилось придерживаться рукой о стену. Да, плющит меня знатно! Я вошел в комнату, сел на кровать и только сейчас вспомнил: сон!

Такое мне не снилось очень давно. Да, Анна снилась очень часто. Да, иногда сны носили откровенно эротический характер. Да, иногда снилась полная галиматья. Но со знаком Детей Драгора на шее девушка не снилась мне никогда. До сегодняшней ночи.

Я обхватил голову руками. «Надо что-то делать, надо что-то делать, надо что-то делать», – билась в мозгу единственная мысль. Я почувствовал, как в груди медленно, но верно поднимается тоска. Тоска, от которой хотелось лечь и умереть прямо сейчас. Тоска, которая делала безынтересным все, что меня окружает. Тоска, которая делала меня безразличным ко всему. Тоска, которая разъедала душу не хуже серной кислоты.

«Надо что-то делать», – не умолкала мысль.

«Что делать? – мысленно взвыл я. – Я даже не знаю, где она».

«Найди, найди, найди… – тут же застучала в мозгу новая мысль. – Найди, найди, найди…»

Тоска поднималась все выше, и горло внезапно сдавило спазмом. Я стиснул зубы, пытаясь не пустить наружу душившие слезы.

«Найди, найди, найди…» – стучало в голове.

Я не помню, каким образом заснул в таком состоянии, но когда проснулся, в комнату уже заглядывало солнце. Голова была ясной, как будто и не было вчерашней попойки и ночного шатания по коридору. Только тоска в груди никуда не делась, а стала как будто глуше и глубже.

Я посмотрел на часы. Половина десятого. До назначенного свидания с информатором оставалось полтора часа. Времени было полно, и я решил в первую очередь привести себя в порядок.

Я позволил себе даже такую роскошь, как набрать полную ванну горячей воды и понежиться там минут пятнадцать. Потом я, за неимением пены для бритья, взбил мыльную и побрился. Бритва была старая, «опасная», но заточка ее была на высоте. После этой нудной и малоприятной для всех мужчин процедуры лицо горело огнем. Пришлось доставать из-под кровати остатки дорогого когда-то одеколона и шипеть от боли, смачивая щеки пахучей жидкостью. Да, красота требует жертв. Даже таких садистских, как бритье.

После ванны я направился на кухню и залез в свой ящик с продуктами. Так, что мы имеем?.. Крупа гречневая – один килограмм. Крупа пшеничная – три килограмма. Тушенка свиная – две литровых банки. Все.

М-да, негусто. Открыв банку тушенки, я вывалил половину на сковородку и включил газ. В этот момент за спиной раздались тихие шаги. Я резко обернулся.

– Привет, Темный, – проворковала Мария, моя соседка по этажу.

– Доброе утро, – улыбнулся я. – Составишь компанию?

– А почему бы и нет? – улыбнулась в ответ девушка и закатала рукава халатика.

– Тебе виднее – почему? – ответил я.

Маша удивленно посмотрела на меня, но потом, видимо оценив шутку, улыбнулась уголками губ. Затем убрала со лба прядь золотистых волос и поинтересовалась:

– А что у нас на завтрак?

– Пока только полбанки тушенки, – немного сконфуженно пробормотал я. Настроение понемногу начало подниматься, но не угощать же девушку утром свиной тушенкой. – Но я сейчас что-нибудь придумаю.

– Не утруждайся. – Мария подошла к холодильнику и достала оттуда небольшую алюминиевую кастрюльку. Подошла к плите и высыпала на сковородку содержимое кастрюли. Это оказались макароны. О, уже неплохо!

– Вчера вечером сварила, – сказала Маша, отбирая у меня ложку. Я удивленно посмотрел на нее, но возражать не стал.

– Вообще, не мужское это дело – у плиты стоять, – продолжала щебетать девушка, методично размешивая макароны и тушенку. – В кулинарном деле важны нежность и внимание, а вы, мужчины, слишком несерьезно относитесь к приготовлению пищи. Вам лишь бы побыстрее да побольше, а о качестве вы думаете в последнюю очередь.

– «Я очень много-много лет мечтаю только о еде», – продекламировал я, садясь на стул. Хоть кухня и была общей (в общежитии живем как-никак), но содержалась она в относительном порядке. То ли потому, что на этаже жило всего пять человек, то ли потому, что три женщины по очереди наводили на кухне шмон, но чистота здесь была постоянной. Мы же с Петром Звягиным, еще одним жильцом нашего этажа, женский труд уважали и старались без особой причины на кухне не сорить.

– Вот-вот, – механически поддакнула Маша и тут же вернулась к прежней теме. – А если мужчина живет один, то он вообще питается кое-как, потому что некому за ним следить. И холостяка легко отличить от женатого или хотя бы живущего с женщиной человека по тому, какие продукты он выбирает, когда идет за покупками.

На мое счастье, макароны нагрелись и затрещали на сковородке. Маша тут же надела прихватку и сняла сковородку с плиты. Я положил на стол подставку и достал из ящика стола вилки.

– А у тебя даже хлеба нет? – спросила девушка, ставя сковородку на подставку. – Угадала?

– Угадала, угадала, – проворчал я. – Угостишь?

– А куда тебя денешь? Угощу, конечно, – непонятно чему обрадовалась Мария и достала из своей коробки полбуханки серого хлеба в целлофановом пакете. Продукты каждого из жильцов нашего этажа хранились в отдельных коробках, во избежание нежелательного использования их другими людьми. Только холодильник был общий, но тут уж приходилось полагаться на честность соседей. И надо признать, пока все оправдывали доверие друг друга.

– У тебя что сегодня, свидание? – неожиданно спросила Мария, когда мы уже приступили к трапезе.

Я поперхнулся и закашлялся. Ну ничего себе вопросики!

– С чего ты взяла? – прохрипел я, справившись с первым приступом кашля.

– От тебя пахнет одеколоном. – Девушка смутилась. – Вот я и подумала: для кого это ты так стараешься?

– Просто не было другого дезинфицирующего средства. – Я провел ладонью по щеке. – Вот и пришлось воспользоваться остатками былой роскоши.

Расправившись со своей порцией, я встал из-за стола и подошел к раковине. Вымыв вилку в проточной воде и протерев ее полотенцем, я положил свой столовый прибор в ящик и потянулся за чайником.

– Чайку выпьешь? – спросил я, наливая в чайник воду из бочки. В ней вода хоть как-то отстаивалась.

– Выпью, – тихо прозвучал ответ.

Я поставил чайник на плиту и в этот момент вспомнил, что чашка до сих пор находится у меня в комнате.

– Я сейчас вернусь, – сказал я и пошел в комнату.

Чашка стояла там, где я позавчера ее оставил. То есть на столе. Пустая бутылка из-под вина лежала на полу, вещи в беспорядке валялись на стуле. Блин, вчера даже куртку в стенной шкаф не повесил! Подобрав куртку с пола, я встряхнул ее, и внезапно из кармана выпала странная вещь, похожая на железный орешек. Ударившись об пол, «орешек» покатился по комнате и, докатившись до стены, внезапно распался на две половинки. Из половинок «орешка» тут же повалил густой синий дым.

Я рванулся к окну и, сорвав со щелей бумагу, распахнул его. Помогло мало. Дым начал понемногу вытягиваться на улицу, но его концентрация оставалась слишком высокой, чтобы хоть что-то разглядеть. Внезапно пахнуло холодом, да таким, что я, одетый в легкую футболку и треники, замерз мгновенно.

Странный дым унесло в окно, а у стены стал подниматься на ноги кусок льда. У меня немного отлегло от сердца. Всего лишь ледяной голем. Но каким образом его впихнули в железный шарик, а главное, как он попал ко мне в карман?

Но думать было некогда. Думать будем потом. Главное, чтобы он не вздумал ломать стены. Голем уже полностью поднялся и крутил по сторонам маленькой башкой. Вернее, крутился он всем телом, поскольку шеи у големов не было никогда. Наконец монстр заметил меня и шагнул вперед. Да, как хорошо, что я вчера решил взять с собой булаву. Без нее у меня могли бы возникнуть проблемы, а так у голема нет ни одного шанса. Подхватив оружие, я шагнул ближе к центру комнаты. Воздух из окна неприятно студил спину, но приходилось терпеть.

Голем шагнул еще раз и взмахнул ледяной рукой. Я увернулся и тут же ударил булавой по плечу твари. Брызнули в стороны осколки и мелкая ледяная крошка. Рука монстра с хрустом отломилась и упала на пол. Через мгновение та же участь постигла и вторую руку голема. Монстр закрутился на месте, затем снова шагнул ко мне. Еще двумя ударами я сломал ему обе ноги, а когда обездвиженный голем растянулся на полу, принялся дробить его тело булавой на мелкие куски.

У голема совершенно нет мозгов. Он просто выполняет приказ, который программирует в него создатель. А создать голема сложно, хотя обычно потраченные силы не оправдывают результат. Они неутомимы, не чувствуют боли, не знают страха. Но они неповоротливы и тупы. А ледяной голем вообще неустойчив как материальный объект. Летом его создать вообще невозможно. Понятно почему? Летом проще использовать глиняных или земляных големов. Их уничтожить тяжелее, поскольку обычно оружие вязнет в рыхлых телах. Зато зимой они застывают на морозе и не могут шевелиться.

В общем, идеального голема нет. У всех свои недостатки.

Закончив расчленять глыбу льда, я собрал самые большие куски и выкинул в окно. Кстати, окно пора закрывать, а то скоро сам льдом покроюсь. Остатки ледяного монстра я сложил в кулек и вынес в ванную. Лед растаял почти сразу, и талая вода стекла в канализацию. Все. Теперь о големе можно не беспокоиться, не восстанет.

Просчитались мои недоброжелатели, опять просчитались. Если бы шарик выпал из куртки вчера вечером, все могло бы закончиться куда хуже. Для меня, естественно.

Вернувшись в комнату, я первым делом осмотрел половинки железного «орешка». Две гладкие металлические поверхности без каких-либо символов, знаков и остаточного магического поля. Нужно будет показать их Великому Инквизитору – может, что умное подскажет. Как много вопросов и так мало ответов на них…

Когда я вошел на кухню, чайник только начал закипать. Маша уже достала свою чашку и теперь сидела за столом, задумчиво вертя в руках чайную ложку.

– Что-то ты долго, – сказала Маша, наблюдая, как я наскоро ополаскиваю чашку и роюсь в своем ящике с продуктами в поисках чая.

– Возникли неожиданные трудности, – сказал я, продолжая копаться. Чай нашелся, а вот сахар все никак не желал попадаться в руки. Странно, коробка небольшая, продуктов в ней еще меньше, а беспорядок внутри полнейший. Ага, вот и сахар.

Я поставил пакет с сахаром на стол, затем насыпал в чашки чай и, выключив газ, принялся разливать кипяток по чашкам. Горячая вода, попадая на маленькие черные листочки, заставляла их набухать и распрямляться. К потолку тут же поплыли клубы пара, а вода окрасилась в красновато-коричневый цвет. Есть что-то волшебное в этом, казалось бы, простом ритуале. Как будто горячая вода дает новую жизнь уже давно умершим высохшим листочкам, наполняя их своим жаром, заставляя оживать и в последний раз отдавать то, что скрывается внутри каждого из них. Ту волшебную, бодрящую энергию, тот неповторимый вкус и аромат – последнюю часть своей жизненной силы.

– Есть в этом что-то волшебное, – будто прочитав мои мысли, пробормотала Мария, глядя, как в глубине чашки чаинки затевают чехарду.

– Да, – кивнул я. – Только жалко, что все это волшебство не продлится долго. Стоит положить в чашку сахар или разбавить холодной водой, и волшебство пропадает. Даже жалко становится нарушать этот миг.

Но нарушить все же пришлось – зря, что ли, сахар искал? Положив себе две ложечки сахара, я принялся осторожно дуть на исходящую паром жидкость. Не люблю разбавлять чай холодной водой. Пусть лучше сам потихоньку остывает – хоть как-то вкус сохраняется.

Маша положила себе всего лишь одну ложечку сахара и теперь этой самой ложечкой задумчиво помешивала в чашке, не переставая при этом смотреть на меня.

– Что? – удивленно поднял я глаза на свою соседку, после того как сделал пару больших глотков.