Текст книги "Корпус мутантов"

2.

Была обычная лондонская ночь. Поднимавшаяся от Темзы сырость проникала под одежду, заставляя вздрагивать немногочисленных прохожих.

Бедно одетый человек, перейдя поздним вечером через мост Вэксхалл и идя левым берегом реки по Гросвенор-Роуд, поднял воротник. Надвинутая глубоко на уши шляпа служила, видимо, для того, чтобы скрывать лицо. За газовыми заводами мужчина пошел правой стороной, перешел через площадь Св. Георгия в направлении Лапас-Стрит, а потом свернул в Алдерни-Стрит.

Он остановился перед тяжелой дверью из тикового дерева и потянул за звонок.

Ему открыла полная женщина, спросив, чего он хочет.

«Мне нужен мистер Барри».

«Сожалею, сэр! В это время ему нельзя мешать. Мистер Барри как раз собирается ложиться спать. Вы видите, что я…»

Но поздний посетитель не дал себя выпроводить. – «Мистер Барри забудет про сон, как только увидит меня».

«У Вас есть визитная карточка, сэр?»

«Необязательно сообщать о моем приходе. Я знаю дорогу. Большое спасибо, мадам!»

«Сэр! – возмущенно воскликнула женщина, когда мужчина бесцеремонно пролез в узкую щель приоткрытой двери и вошел в светлую прихожую. – Кто Вы? Я не могу впустить Вас!»

«Благодарю, мадам! Не беспокойтесь о дальнейшем!» – Не обращая больше на нее внимания, он прошел по коридору и открыл одну из дверей.

Хайрем Барри еще сидел за своим письменным столом и вовсе не собирался отходить ко сну. Настольная лампа острым конусом бросала свет на бювар, в то время, как остальная часть комнаты была погружена в темноту.

«Вы же собирались ложиться спать, Милли», – сказал Барри, услышав за собой звук открывающейся двери.

«Милли и пойдет спать, – заявил посетитель, и звук его низкого голоса заставил Барри вздрогнуть. В темноте виднелась только тень стоящего человека. Но голос выдал все. Голос был для Хайрема Барри незабываемым.

«Адамс», – простонал он.

«Хоумер Дж. Адамс, – уточнил посетитель свое имя. – Надеюсь, не помешал».

«Нет, конечно, нет, Адамс! Для Вас двери моего дома всегда открыты. Вы же знаете…»

«Вещи, о которых я знаю, остались далеко в прошлом. Но я помню их. И это важно. Вы не находите, Барри?»

«Вы всегда были умным парнем, Адамс. Вы сделали деньги благодаря Вашей памяти, только благодаря ей. Я всегда восхищался Вами! И, конечно, немного завидовал».

«Не забудьте о ненависти, Барри. Восхищаться собой я мог бы позволить. Зависть других возбуждает тщеславие. Но ненависть опасна, как Вы можете видеть это на моем примере. Я не хотел бы, чтобы были люди, ненавидящие меня».

«Чего Вы хотите, Адамс? Перестаньте говорить о ненависти. Я не ненавижу Вас».

Посетитель подошел ближе к письменному столу. – «Конечно, нет. За четырнадцать лет это чувство пропадает. Мне уже не нужно убивать Вас, потому что Ваша ненависть превратилась в страх. И потому я охотно разрешаю Вам жить дальше. Может быть, тем самым что-то и окупится».

Барри застонал. – «Вы пришли, чтобы сказать мне это? Вы четырнадцать лет думали о мести? Я не могу себе этого представить, потому что это погубило бы Вас. А кроме того, прошло двадцать лет, если не ошибаюсь».

«Двадцать лет – так гласил приговор. Но через четырнадцать лет посчитали, что я уже достаточно наказан. При этом говорится о хорошем поведении, как Вы, может быть, знаете».

«Так говорят, – кивнул Барри, уже кое-что поняв. – Могу я предложить Вам что-нибудь выпить?»

«Если бы я знал, что там не будет яда».

«Вы плохо шутите, Адамс. Выпейте, пожалуйста! Я еще помню, что Вы любите виски. А потом расскажите обо всем. Я хочу знать, какие у нас теперь отношения после четырнадцати лет».

Адамс едва слышно засмеялся. – «Наши отношения не подлежат обсуждению. О тюрьме нельзя рассказать ничего интересного. Мой визит не отнимет у Вас много времени, если мы быстро придем к соглашению».

«К какому соглашению мы должны придти, о чем?»

«Мне нужен костюм. Хороший, новый костюм, соответствующий нынешней моде».

«И это все? – Барри открыл ящик и достал оттуда пачку банкнот. – Здесь десять фунтов».

«Сначала костюм, потом карманные деньги. Вспомните о счете в Мидленд-Банке. Тогда там лежало шестнадцать тысяч фунтов. Это немного, я знаю. Такова всегда была моя участь – не иметь собственных денег, не считая небольшой пенсии по старости. К ним следует добавить еще несколько процентов».

«Ваш вопрос сбивает меня с толку, Адамс. Откуда я могу знать о Ваших счетах в Мидленд-Банке?»

«Я имею в виду счет, который мы открыли на Ваше имя. Вы помните, что сделка с „Сервей Лтд“. принесла нам кое-что, что ни в коем случае не могло быть отражено в документах».

«Вы говорите загадками, Адамс».

«Вовсе нет! Вы никогда не задумывались над тем, почему Вы тогда ушли от наказания? Вас никогда не удивляло, что Хоумер Дж. Адамс отказался давать показания, которые, хотя и не оправдали бы его, но тем не менее помогли бы ему отправить некоего Хайрема Барри в такое же путешествие? Неужели Вы всерьез думаете, что я хотел защитить Вас, чтобы Вы могли тратить мои деньги? О, нет! Я позволил Вам убежать, чтобы сохранить мои деньги. И вот сегодня я здесь, чтобы забрать их. Включая проценты. Если исключить стоимость костюма, это должно быть почти двадцать четыре тысячи фунтов. Если Вы спекулировали ими, то это могут быть два миллиона. Но об этом я ничего не хочу знать. С меня достаточно двадцати четырех тысяч, а Вы можете оставить себе все, что заработали на них за это время. Я надеюсь, Барри, что Вы оцените такой щедрый жест с моей стороны».

Барри медлил с ответом. Его пальцы сжимали край стола.

«Вы хорошо знаете, Адамс, что двадцать четыре тысячи – это огромные деньги. Особенно для меня. Я никогда не мыслил Вашими масштабами».

Адамс улыбнулся. – «Каждому дано самому выбирать, каковы масштабы его действий. Вы мелкий мошенник, и никто не запрещает Вам стать крупным мошенником. Кроме того, Вы, кажется, путаете два понятия. Если я обманул кого-то на двенадцать миллионов, то это были чужие деньги. Мотивом моих миллиардных сделок никогда не была личная жадность. Я делал это… ну, скажем, ради спортивного интереса. Я придаю большое значение тому, Барри, чтобы слыть любителем и идеалистом. Для меня важно, чтобы мир признавал меня как бескорыстного служителя в больших делах».

«Еще и сегодня?» – спросил Барри.

Хоумер Дж. Адамс задумчиво кивнул. – «Еще и сегодня! Не думайте, что я в мои лучшие годы уйду с большой сцены. Я вернусь. У меня было много времени на раздумья, Барри. И я кое-что слышал. Но это вряд ли Вам интересно. Дайте мне костюм и деньги! Тогда я больше не буду Вам мешать».

Хайрем Барри, видимо, принял какое-то решение.

«Пойдемте со мной в мою спальню, Адамс! У Вас есть полчаса, чтобы проинспектировать мой гардероб».

Адамсу не потребовалось полчаса. Он бросил на кровать несколько костюмов и выбрал один из них.

«Я возьму этот, – сказал он. – Пиджак должен быть как раз. Брюки придется на несколько сантиметров подвернуть. В темноте это будет незаметно, а завтра я найду портного. Где я могу переодеться?»

«Там ванна. Прошу Вас!»

«Большое спасибо, Барри. Я вижу, мы отлично понимаем друг друга. Если бы Вы еще тем временем выписали мне чек».

Через десять минут Адамс снова вошел в библиотеку. Барри нерешительно протянул ему чек на сумму двадцать четыре тысячи фунтов стерлингов с вычурной подписью Барри.

«Может быть, Вам нужно еще немного наличных? – спросил Барри, явно желая поскорее избавиться от гостя. – Вы наверняка захотите пойти в гостиницу».

«Большое спасибо! Вы так любезны, мой друг. Но у каждого выпущенного на свободу заключенного есть при себе определенная сумма наличных денег. В этом отношении государство не мелочится. Так что нет необходимости, чтобы Вы мне что-то давали, когда у меня есть положенное. У Хоумера Дж. Адамса еще есть своя гордость. Разрешите откланяться, Барри! Мне доставило большое удовольствие вновь увидеть Вас после стольких лет здоровым и иметь возможность так мило поболтать с Вами».

После того, как Адамс ушел, Хайрем Барри набрал телефон Мидленд-Банка и дал ночному портье поручение, чтобы тот утром следующего дня, как только начнется рабочий день, немедленно передал директору некое сообщение. Потом набрал другой номер и представился женским именем.

«Почему ты беспокоишь меня так поздно ночью, Лэд? – послышался в трубке раздраженный голос. – Я целый день был занят. Позвони завтра, но, пожалуйста, не перед обедом».

«Момент, ты сразу же проснешься, если минуту послушаешь меня».

«Оставь эти фразы! На меня это не действует. Так что…»

«Черт возьми, если ты сейчас положишь трубку, я через полчаса выбью твою входную дверь и вытащу тебя из постели».

«Что случилось?»

«Мне пришлось только что выписать чек на двадцать четыре тысячи фунтов. А именно на мой счет в Мидленд-Банке». Барри вздохнул, вспомнив об этом.

«Ты сошел с ума или к тебе проникла пара мошенников? Но все равно, мой мальчик, ты сейчас же позвонишь в банк и отзовешь чек. А потом поговоришь с полицией».

«Банк уже извещен, но в другом смысле. Я пополню счет, потому что в настоящий момент на нем лежит только 14 000.»

Мужчина на другом конце провода сначала замолк. Потом взорвался: «Только дьявол мог заставить тебя это сделать, Барри».

«Это был Хоумер Дж. Адамс, которого они сегодня выпустили из тюрьмы».

Второй собеседник ответил только после долгого стенания. – «Адамс на свободе? Тогда не веди никаких разговоров с полицией».

«Я так и собирался сделать. Только ты понимаешь ситуацию. А если ты не помнишь часов работы, то банк открывается в девять часов утра».

Первым клиентом Мидленд-Банка на следующее утро был Хоумер Дж. Адамс.

Он посмотрел на нервно подергивающееся лицо служащего, сидевшего за окошком, и со скучающим видом уставился на потолок зала, под которым висел целый ряд люстр. Никто не замечал, что при этом глаза Адамса зорко следили за окружающей обстановкой. Небольшого человека с крупной головой взволновал вопрос о покрытии счета. Барри мог бы закрыть его.

После длительного ожидания служащий возвратил чек.

«Мне очень жаль, сэр! На счете не хватает денег. Мы не можем выплатить Вам всю необходимую сумму».

«Сколько недостает?» – кратко спросил Адамс.

«Сто фунтов».

«И только-то? И из-за этого Вы поднимаете шум?»

«Речь идет о точности, сэр!» – объяснил служащий.

«Ради точности Вы могли бы дать владельцу счета кредит в сто фунтов», – с насмешкой сказал Адамс.

«В принципе Вы правы. Но в данном случае есть пометка, что счет после снятия всей суммы следует считать закрытым».

«Хорошо, пусть будет так! Я довольствуюсь остатком при условии, что Вы заставите меня ждать выплаты не более пяти минут».

Адамс просунул чек в окошко и взял деньги. Он покинул квартал, где находился банк, самым коротким путем, на метро. На площади Пикадилли он вышел и между Квадрант-Стрит и Реджент-Стрит сделал необходимые покупки. Обедал он уже в ракетном аэропорту Кройдона.

Он спросил обслуживающего его официанта о времени вылета ракетоплана.

«Вылет в тринадцать сорок пять. У Вас еще более полутора часов времени. При нашем быстром обслуживании у Вас не будет никаких осложнений».

Хоумера Дж. Адамса это, кажется, не убедило, и он громко обратился к соседу по столу. – «Простите, сэр! Вы тоже летите в Токио? Я имею виду, рейсом в тринадцать сорок пять»

Тот посмотрел на него, внимательно изучая. – «Мне очень жаль, но я улетаю уже в тринадцать двадцать. Но не в Восточную Азию».

«Прошу прощения», – сказал Адамс.

Ел он в невероятной спешке и при каждым глотке бросал взгляд на большие электрические часы на фасаде ресторана. Он уже расплатился, когда принесли последнее блюдо, и жуя, вышел из-за стола, чтобы направиться к камере хранения.

«Хэлло, не можете ли Вы проверить, находятся ли чемоданы, указанные в этой квитанции, уже на борту?»

«Ракетоплан в Токио, – коротко сказал мужчина, бросив взгляд на листок. – Багаж будет загружен через минуту».

«А мои чемоданы там?»

Мужчина глубоко вздохнул и сделал явное усилие, чтобы не выйти из себя. – «Конечно, Ваш багаж там, сэр! У Вас же на руках квитанция. Мы работаем надежно, и совсем необязательно осуществлять дополнительный контроль».

«Прошу прощения! Если Вы говорите…»

Адамс остался доволен разыгранной робостью. Но, видимо, сегодня его удручали и другие заботы. После того, как ему у стойки сказали, что пассажиров еще не пускают, он поспешил к северному выходу и подозвал такси.

«В Эпсом, пожалуйста! Поезжайте как можно быстрее!»

Водитель оказал ему такую любезность и был в Эпсоме щедро вознагражден.

Один из его коллег получил заказ отвести Хоумера Дж. Адамса в Доркинг. Когда Адамс взял там третью машину, чтобы вернуться в Кройдон, было уже тринадцать часов тридцать пять минут.

«Вы успеете за десять минут доехать до Кройдона?»

«Это невозможно, сэр!»

«Попытайтесь», – приветливо махнул головой Адамс.

«Но это действительно не удастся сделать, сэр. Я знаю дорогу, как свои пять пальцев. Нам нужно тридцать минут, при условии, что в пути ничего не случится».

«Езжайте как можно быстрее. В тринадцать часов сорок пять минут стартует ракетоплан в Токио. Если мы еще успеем его увидеть, Вы получите сверх еще десять фунтов».

«Вы хотите лететь на нем?»

«Нет, достаточно того, что я увижу, как он взлетает».

Мужчина сделал все, что мог, со встречным движением ему тоже повезло. В тринадцать сорок семь он остановился у северного выхода аэропорта.

Адамс побежал в зал и наблюдал, как ракетоплан улетал из Токио, исчезая в тумане. Вопреки ожиданиям, у него был чрезвычайно довольный вид. В отличие от человека поблизости, который громко давал выход своему раздражению. Будучи в приподнятом настроении, Адамс почувствовал потребность заговорить с этим человеком.

«Не принимайте это так близко к сердцу, сэр. У Вас есть товарищ по несчастью, который знает выход из положения».

«Кто Вы?»

«Ваш товарищ по несчастью. Меня сегодня вечером ждут в Токио, и я надеюсь, что, несмотря ни на что, это удастся уладить».

«У Вас есть личный самолет?» – спросил незнакомец уже более спокойно.

«Нет, но через двадцать пять минут вылетает ракетоплан в Сидней. Он делает промежуточную посадку на Занзибаре, а там можно пересесть на самолет из Капштадта».

«Когда Капштадтский ракетоплан прибывает в Токио?»

«Около двадцати одного часа по Гринвичу. Предлагаю Вам купить дополнительный билет».

«Благодарю Вас. Тогда мы еще до обеда будем в Токио».

В Занзибаре у них была почти часовая остановка, и они отправились в ресторан при аэропорте. От своего попутчика Адамс узнал тем временем, что зовут его Джон Маршалл и что ему двадцать шесть лет. О своей профессии Маршалл ничего не рассказывал, а Адамс был не слишком любопытен, так как в тот момент еще не мог подозревать о значении этой встречи.

Но взаимной игре в прятки вскоре пришел конец. Адамс купил газету. В ней были сообщения о событиях, происшедших не более двух часов назад. На второй странице Адамс увидел заголовок, который не слишком удивил его, потому что играл в его расчетах определенную роль. Тем не менее, он был очень важен для него.

«Вас не интересует, что произошло с машиной, которую мы прозевали в Лондоне? – спросил Адамс озадаченно.

«А что с ней могло произойти?»

«Она взорвалась недалеко от Киева и разбилась».

«Вы шутите!»

«Здесь об этом написано черным по белому». – Адамс протянул газету своему попутчику.

Маршалл побледнел. – «О Боже, мы можем поздравить друг друга с таким счастьем».

«Конечно, жизнь важнее, чем несколько наших пожиток. Несмотря на это, я надеюсь, что в Вашем багаже были не очень ценные вещи».

Джон Маршалл многозначительно улыбнулся. – «Там не было ничего важного, мистер Адамс. Все, что важно для меня, помещается в этой небольшой дорожной сумке, которую я никогда не выпускаю из рук. Пропавшую одежду можно заменить новой. Так что мою потерю можно пережить. И желаю, чтобы и с Вами было также».

Адамс почувствовал изучающий взгляд Маршалла, не зная, как вести себя. Маршалл был молод, у него было открытое лицо, свидетельствующее о честности. Но его глаза казались старше, чем это можно было предположить, исходя из его возраста.

Поскольку Хоумер Дж. Адамс преследовал своей поездкой цели, которые для любого другого должны были быть строго секретными, он был немногословен. Он непременно переводил разговор на всякие пустяки, если вежливость не позволяла молчать.

Но над Индийским океаном все изменилось.

«У Вас с собой очень много денег, не правда ли, мистер Адамс? – неожиданно сказал Маршалл после долгой паузы.

«Как Вы догадались?»

«Я подумал так, потому что Вы постоянно с таким же вниманием следите за своей сумкой, как и я за своей. Никто не будет так часто вертеть головой, чтобы посмотреть наверх, если в багажной сетке над ним лежит всего лишь пара бутербродов и газета».

«Это интересно. Вы занимаетесь изучением психологии, мистер Маршалл?»

«Вы совершенно правы, в последнее время я много занимаюсь этим. Но Вы отклонились от темы».

«Если Вы желаете теоретизировать, то вряд ли Вас может интересовать, действительно ли у меня при себе куча денег».

«Я спрашиваю в Ваших интересах, мистер Адамс. Предположим, у Вас при себе много денег, тогда Вы должны бы проявлять больше недоверчивости, чем до сих пор. Тогда одного взгляда на сумку вовсе недостаточно».

«Пока сумка здесь, деньги тоже здесь. Или у Вас, как у психолога, есть другая версия моего умозаключения?»

«Ваша сумка новая. На ней есть этикетка магазина на Регент-Стрит. Могу поспорить, что Вы купили ее сегодня утром».

«Верно, – смущенно сказал Адамс. – Но что Вы хотите этим сказать?»

Джон Маршалл немного наклонился к нему, стараясь говорить тихо. – «Возможно, кто-то купил такую же сумку. Если бы теперь в сетке над нами лежала она, Ваше логическое умозаключение не многого бы стоило».

Адамс пожал плечами и подумал о своем пистолете в сумке. Если бы Маршалл захотел что-то предпринять против него, то ему вряд ли удалось бы сделать это здесь, в присутствии более восьмидесяти свидетелей. – «Хорошо, – сказал он наконец. – Вам явно интересно видеть друг у друга много денег. Я могу оказать Вам такую любезность».

Он встал, взял из сетки дорожную сумку, снова сел и открыл ее. В тот же момент у него появилось такое же ощущение, как и тогда, когда его крупная афера потерпела крах.

Он закрыл глаза и молча сосчитал до десяти. Это была старая привычка, чтобы успокоить нервы в критическую минуту. Когда он открыл глаза, он снова был старым биржевым дельцом без нервов.

«Откуда Вы узнали, что мои деньги украдены, Маршалл? Я требую, чтобы Вы говорили теперь без обиняков».

«Я думаю, теперь не столь важно, откуда я это знаю. Спросите лучше, кто это сделал».

«Вы и это знаете?»

«Думаю, что знаю. Но я хотел бы поговорить с Вами об этом в спокойной обстановке. Нет ли у Вас желания пойти со мной в салон-ресторан? Мы выберем для себя отдельный столик».

Они вышли. По дороге Адамс объяснил: «Сначала я хотел бы заявить командиру о краже. Закажите для нас подходящее место».

Вскоре он вернулся. – «Все в порядке, во всяком случае, что касается моего заявления. Надеюсь, Вы сможете сказать мне больше. Потому что полицейский розыск начнется только после посадки. Может быть, оцепят летное поле и не будут выпускать пассажиров. Но все это не слишком надежно. Для меня было бы лучше, если бы мы могли уладить это дело сами, пока мы еще в полете. Так кто, по Вашему мнению, этот преступник?»

«Этого я не знаю. Речь может идти по крайней мере о шести или восьми человеках».

«Они находятся на борту или мою сумку подменили уже в Занзибаре или еще раньше? Минуточку, я заглядывал в ресторан аэропорта. Тут все было в порядке. Так что наш человек должен находиться на борту. Единственная возможность подменить сумку была, видимо, во время посадки. Мы стояли в очереди и очень медленно продвигались вперед к стойке. Возможно, я несколько раз ставил сумку на землю».

Маршалла это, казалось, развеселило. – «Вы правильно восстанавливаете события. Точно так же и я их себе представляю. Но кто это был, я действительно не могу сказать. Я уже рассмотрел под лупой всех пассажиров одного за другим. Но здесь нет никого, у кого была бы такая же сумка, как у Вас».

«Странно! Вы знаете очень мало. Но несмотря на это, Ваше подозрение оказалось удивительно точным».

«Другой вопрос, – сменил Маршалл тему. – Сумма которую Вы потеряли, очень велика для среднего человека. Для Вас она тоже невосполнима?»

«Я не совсем понимаю Вас, – сказал Адамс раздраженно, снова ощутив недоверие к Джону Маршаллу. – Ваши формулировки зачастую просто удивляют, мистер Маршалл. А с другой стороны, я не могу себе представить, что вор, укравший мои деньги, вел бы себя так вызывающе, как Вы».

В тот же момент дверь распахнулась, и в нее с шумом вломилось несколько мужчин. Двое из них снова захлопнули дверь и заперли ее, хотя несколько других пассажиров хотели пройти.

Находящиеся в салоне-ресторане люди, за небольшим исключением, повскакивали со своих мест, вызвав полную неразбериху. Среди крика нельзя было разобрать ни одного слова, пока наконец один из мужчин не призвал всех к порядку, подтвердив свои требования поднятым вверх пистолетом.

«Всем сесть! – приказал неизвестный. – У меня к Вам несколько коротких вопросов, господа. У кого из Вас есть при себе оружие? Просьба сообщить об этом! Речь не о том, что оно будет у Вас отобрано, а о том, чтобы Вы его использовали».

Первым руку поднял Джон Маршалл. Его примеру последовали многие другие и, наконец, Хоумер Дж. Адамс. Всего семь пассажиров.

Пожилой мужчина поинтересовался причиной происходящего.

«Мы находимся в критическом положении, – ответили ему. – Несколько пассажиров захватили экипаж машины. Некоторые из них проникли в пассажирский салон, чтобы обезоружить всех, кто там есть. Теперь в первую очередь все зависит от того, чтобы охранять эту дверь и никого не пропустить сюда. Итак, прошу Ваших предложений по поводу того, как на борту может быть восстановлена нормальная обстановка».

«Вы не можете запереть дверь! – потребовала какая-то дама. – Мой муж и мои дети находятся в пассажирском салоне!»

Остальные проявили подобную озабоченность, но оказались в меньшинстве и не нашли поддержки.

«Мы не можем сейчас принимать во внимание особые пожелания отдельных пассажиров, господа! – крикнул мужчина с пистолетом. – Я должен попросить Вас соблюдать дисциплину и подумать об опасной ситуации, в которой мы находимся».

«Было бы хорошо, – раздался голос сзади, – если бы мы также не переоценивали опасность. Вообще-то, эта банда вряд ли заинтересована в наших жизнях, скорее, в нашем имуществе. Поэтому я предлагаю немедленно капитулировать, так как тем самым мы спасем свою жизнь».

«Трус!» – протестующе крикнул кто-то. Другой высказал подозрение: «Вы, видимо, тоже из этой же гангстерской банды…»

«Было бы хорошо говорить по одному! – потребовал Джон Маршалл. – Мне кажется, у меня есть возможность дать Вам определенное разъяснение этому происшествию. Но при условии, что мы будем строго охранять вход в пассажирский салон».

Несколько вооруженных мужчин пробились вперед, пообещав взять эту задачу на себя.

«Говорите!» – потребовал затем первый слушатель от Джона Маршалла.

«Я заранее предупреждаю, что не знаю ничего определенного, – начал тот. – Но насколько я ориентируюсь в обстановке, могу высказать подозрение, которое не позволяет нам недооценивать опасности. Гангстеры без сомнения стремятся завладеть суммой более 23 000 фунтов стерлингов. Эти деньги они уже прибрали к рукам».

«К чему же тогда все эти старания? – спросил кто-то. – Кто-то хочет отделаться от нас?»

«Возможно. Во всяком случае, речь вряд ли идет о Ваших деньгах, в лучшем случае заинтересуются драгоценностями Вашей супруги. Наибольшая опасность заключается для нас в том, что гангстеры, возможно, будут покушаться на жизнь того, у кого они совершили кражу. Поскольку деньги и другие, вытекающие из этого, вещи, которые не подлежат здесь обсуждению, безопасны для них только тогда, когда они убьют этого человека».

«Кто это?»

«Это абсолютно безразлично».

Адамс не дал Маршаллу говорить дальше. Он встал и поклонился присутствующим. – «Этот человек я. Простите, пожалуйста, если я одним своим присутствием способствовал тому, что Вы попали в такое трудное положение, но в конце концов я абсолютно не виноват в этом».

Адамс почувствовал руку Маршалла на своем плече и снова сел. Теперь было лучше, чтобы говорил Маршалл.

«Мы очень скоро будем вынуждены действовать, дамы и господа. По этой причине избегайте, пожалуйста, излишних вопросов. Чтобы обезопасить мистера Адамса, бандиты без сомнения заставят посадить машину в другом месте. Это может случиться в безлюдной пустыне или в лесных дебрях. Я думаю, что при таком положении вещей Вам ясно, что мы должны что-то предпринять для своей защиты. Пока мы в воздухе, нет никакой непосредственной опасности. Но ситуация может скоро измениться».

Пока ни один из гангстеров не попытался взломать дверь между пассажирским салоном и салоном-рестораном. В так называемой промежуточной части машины находилась группа членов экипажа, два повара и три стюардессы. Маршалл направился к ним.

«У вас наверняка есть телефонная связь с кабиной управления. Могу я ей воспользоваться?»

Его настойчивая вежливость произвела в этой ситуации впечатление, и его охотно провели к аппарату. Официант нажал для него нужную кнопку. На том конце провода подняли трубку. Но с вежливостью было покончено.

«Чего Вы хотите? Внести предложение о перемирии и еще что-то?» – раздался глухой голос.

«Вы угадали, сэр! Какая еще могла бы у меня быть причина, чтобы поговорить с Вами?»

«Никакого перемирия, только если Вы безоговорочно капитулируете».

«Как раз этого мы и хотим избежать. А переговоры должны послужить тому, чтобы найти компромисс».

«Побереги здоровье, парень! Оно тебе еще пригодится!»

«Минуточку, сэр! Конечно, нам есть что предложить. Мне абсолютно ясно, что люди Вашего типа ничего не отдают даром».

«Что ты можешь нам предложить?»

«У меня есть деньги. То есть, они есть у одного из пассажиров».

Мужчина в кабине управления презрительно засмеялся. – «Большое спасибо за подсказку. Остальные денежки мы заберем в течение дня. До посадки можете больше не беспокоиться об этом».

«Этих денег нет на борту. И нет никакого смысла так долго говорить здесь по телефону. Здесь нас слышит слишком много народа. Вы можете дать мне свободно пройти до кабины капитана и обратно?»

«Если ты оставишь свой пистолет, можешь идти».

У Маршалла были трудности с остальными пассажирами. Одни считали его готовность пойти на переговоры бессмысленной. Другие высказывали подозрение, что он сам гангстер и пытались таким образом избавиться от него. Наконец, ему позволили уйти.

В пассажирском салоне гангстеры встретили Маршалла и повели его вперед. На ходу он составил себе картину об их численной силе. Их было по крайней мере десять человек, все они были вооружены.

Предводитель находился в кабине пилота и оказался хорошо одетым мужчиной. Вместе с двумя помощниками он взял на себя управление и, кажется, неплохо справлялся с этим.

Не ожидая приглашения, Маршалл сел на свободное сиденье.

«Я хотел бы коротко и ясно сказать, что я думаю об этой ситуации. А потом Вы сможете решить, прав ли я».

«Выкладывай, ты, пророк!»

«Для Вас представляет интерес мистер Адамс. Его деньги уже у Вас. Теперь Вам нужна только его жизнь, чтобы на всегда обезопасить себя от него. Поскольку Вы не можете ни убить его, ни совершить плановую посадку в Токио, вы собираетесь приземлиться где-нибудь в Южной Азии, чтобы затем незаметно исчезнуть. Для меня в этой связи важна жизнь остальных пассажиров, тогда как Вас она вряд ли заботит. Я пока ясно выражаюсь?»

«Говори дальше, мой мальчик. Это наверняка еще не все».

«Пока все. Потому что мое предложение имеет смысл только в том случае, если до сих пор я все понял правильно».

«Ты хотел достать нам денег. Ты знаешь, где Адамс спрятал еще что-то?»

«Конечно! Речь идет более чем о 40 000 фунтов в банке в Монреале. Я предлагаю Вам следующую сделку: я жертвую Адамсом с его деньгами. Конечно, за исключением некоторых накладных расходов, которые я вынужден буду поиметь. Вы гарантируете мне безопасность всех остальных пассажиров. Согласны?»

«Как велики будут Ваши накладные расходы?» – спросил главарь. С того момента, как Маршалл назвал сумму в сорок тысяч, тот вдруг начал говорить с ним вежливо.

«Две тысячи фунтов».

«В порядке. Подходит. А как мы доберемся до денег?»

Маршалл был удивлен, что все прошло так гладко.

«Конечно, Вы должны для вида переговорить с Адамсом. Мы найдем способ рассеять его подозрения. В конце концов, он платит выкуп. Я уверен, у него есть шифр для телеграфных переводов. Таким способом Вы сможете получить деньги без больших потерь времени. Я беру это на себя. Вообще-то, мы знакомы только с обеда сегодняшнего дня, когда встретились в Кройдоне, но тем не менее, за это время я сумел завоевать его доверие. А теперь ко второй половине дела. Где Вы будете садиться?»

Джон Маршалл сконцентрировал в эту минуту все свои внутренние силы. Он должен был следить за тем, чтобы не выдать себя. Если бандиты догадаются, что он ведет двойную игру, ему конец.

«У нас есть подходящее местечко недалеко от Рангуна, – сказал главарь, и Маршалл был уверен, что тот лжет. – Из Рангуна мы прекрасно сможем переговорить с Лондоном. Ваши начальнички в любом случае быстро свяжутся оттуда с Токио».

«Вы можете мне сказать, как выглядит Ваша секретная посадочная площадка? Меня интересуют подробности, так как я хочу быть полностью уверен».

Преступник невольно подумал о Юге Индии и о ландшафте между горами Кардамом и городом Мадурай. Опознавательным знаком при этом служил переход от густых джунглей к широкой саванне.

«Это старый аэродром для горизонтально стартующих машин, – сказал он. – Но для наших целей он отлично подходит. Вблизи сегодня находится только деревня аборигенов, так что сам я ничем не рискую. Вы поговорите сейчас с Адамсом?»

«Разумеется. И лучше всего немедленно».

«Хорошо, идите!»

Джону Маршаллу позволили вернуться. Он почувствовал невероятное облегчение.

«Нас посадят вблизи Рангуна, – объяснил он пассажирам в салоне-ресторане. – Оттуда есть хорошее сообщение с Японией или Кореей. Единственным условием является то, чтобы мы после посадки еще довольно долго оставались в машине, пока бандиты уйдут достаточно далеко. Ничего больше мне не удалось для Вас сделать».

«Если это так, то это много, – сказал пожилой мужчина. – Но мало, если подумать, что у нас нет никаких гарантий выполнения этого обещания».

Маршалл попытался успокоить говорящего. – «Нам не приходится выбирать. Если Вы можете получить лучшие гарантии, идите туда».