Текст книги "Смешарики. Ясень-пень и другие истории"

Смешарики
Ясень-пень и другие истории

© Истории по сценариям Алексея Лебедева, Татьяны Беловой, Светланы Мардаголимовой и Дмитрия Яковенко

© ООО «Смешарики»

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Фан-клуб Козетты

Пина хлебом не корми – дай повозиться с какими-нибудь железяками! Но отдыхать он тоже умел, и даже хобби у него имелись.

Однажды вечером изобретатель собирал в своём ангаре мозаику из пуговиц. Шуршал музыкальный проигрыватель, и нежный женский голос пел:

 
– У-у-у, пурке, пурке, пурке…
Шантан, шомз-элизе-тени,
Шарман, франсе-Козетта-ни.
О, шарман э пармезан!
Фа-фа-ла-ла-ла-ла…
 

Скрипнула дверь, и в ангар вместе с ласковым морским бризом ввалился Лосяш.

– Добрый вечер, творческий вы наш! – весело поздоровался учёный.

Он высыпал перед Пином целую гору разных пуговиц.

Изобретатель расплылся в улыбке – вот это богатый улов!

– О, спасибо! Данке!

Лосяш заглянул другу через плечо и заметил:

– А вы, я смотрю, рукодельничаете!

– Да, не могу остановиться, – смущённо признал Пин.

– Понятно. – Учёный прислушался к музыке, что лилась из старенького проигрывателя, и с любопытством посмотрел на пластинку. – Симпатичная песенка…

Пин горячо воскликнул:

– О, это есть Козетта!

Он показал фотокарточку. Со снимка на Лосяша взирала молодая козочка с алыми губами и небесно-синими глазами под томно опущенными ресницами. Над густой копной голубых волос торчали аккуратные рожки, а в копытцах Козетта сжимала микрофон.

– Лучший певица всех времён и народов! – пояснил Пин.

Лосяш с удовольствием рассмотрел снимок, а затем снисходительно произнёс:

– Очень милое, но спорное заявление.

– О-о-о… Найн, мой друг! – покачал головой Пин. – Я легко могу тебя в этом переубеждайт!

– Сомневаюсь, – отрезал учёный.

Ну, тут уж Пин взял дело в свои крылья. Он крутанул переключатель, увеличив громкость, и пустился в пляс. Скоро он полностью отдался во власть музыки, и Лосяш невольно стал повторять движения. Сладкоголосая Козетта пела:

 
– Шантан, шомз-элизе-дени!
Шарман, самблизе-дени!
О, шансон э пармезан!
Рап-ди-бара, ди-бара, ди-бара…
 

Пин попутно показывал другу журналы с Козеттой на обложке. И Лосяш волей-неволей проникся эффектной исполнительницей.

– Знаете, творчество Козетты нравится мне всё больше и больше! – сказал он наконец.

– Я есть давний фанат! – восторженно объявил Пин.

– И у вас хороший вкус! – от всей души похвалил его учёный.

Изобретатель поманил его в дальний угол ангара и отодвинул занавеску. За ней скрывался целый стеллаж с пластинками, глянцевыми журналами, газетными вырезками и прочими свидетельствами его любви к певице.

– Я собирайт все диски, все статьи! – доверительно сообщил Пин Лосяшу. – И недавно заказайт дамский модный журналь ради статья с ней!

– Как много записей! – восхитился Лосяш, жадно протягивая копыта к полкам. – Могли бы вы поделиться с товарищем?

Пин нахмурился.

– М-м… Не думаю!

– Да ладно, жалко, что ли? – Учёный с улыбкой схватил первую попавшуюся пластинку.

Но изобретатель тут же потянул её на себя и пробормотал:

– Я бы так не сказаль.

– А как бы вы сказали? – вскинул брови Лосяш.

Они тянули картонный конверт каждый в свою сторону, пока тот наконец не порвался и пластинка не выпала на пол. Пин процедил:

– Я бы сказайт, что это закрытый фан-клуб!

И он выставил ошарашенного учёного за дверь.

Вот только Лосяш настолько впечатлился Козеттой, что никак не мог заснуть. Что этот инженер вообще о себе возомнил?! Почему он решил, будто Лосяш не достоин членства в фан-клубе Козетты?

Проворочавшись в постели добрый час, Лосяш встал и под покровом ночи выскочил на улицу. В небе висела полная луна. Под её пристальным взглядом учёный прокрался в ангар изобретателя и стащил проигрыватель с той самой пластинкой Козетты.

И вот он уже сидел у себя в домике и, прикрыв глаза от наслаждения, слушал чарующие трели:

 
– Шантан, шомз-элизе-дени!
Шарман, самблизе-дени!
О, шансон э пармезан!
Рап-ди-бара, ди-бара, ди-бара…
 

Всё испортил Пин. Он вломился к Лосяшу, бешено вращая глазами, и молча забрал проигрыватель.

Лосяш бросился за ним. Двери ангара захлопнулись прямо у него перед носом. Для надёжности Пин заварил их изнутри, а ещё заколотил все окошки до единого.

Но хитрому учёному страсть как хотелось завладеть всеми музыкальными сокровищами, связанными с Козеттой. Поэтому он умудрился проникнуть в ангар через крышу. Пока Пин возился с дверями и окнами, Лосяш свалил все кассеты, журналы и пластинки в огромный мешок и умыкнул эти богатства. Когда Пин понял свой промах, было уже поздно. А сам инженер оказался взаперти…

Выбравшись наконец из ангара, Пин бросился на поиски Лосяша. Тот знал, что дома его будут искать в первую очередь. Так что учёный притащил свою добычу во двор Копатыча и разложил журналы на грядках. Включил проигрыватель и стал с упоением читать статьи о Козетте.

Но в конце концов Пин его нашёл.

– Так. Стоппен! – рявкнул инженер. – Это есть уже перебор!

– Перебор – это когда одним всё, а другим ничего! – свирепо отозвался Лосяш.

Своими криками они разбудили Копатыча. Садовод вышел во двор, сонно потёр глаза и пробормотал:

– Да что у вас вообще тут происходит?

Через минуту все трое сидели у него на кухне, за столом. Копатыч угрюмо подпирал щёку кулаком.

– Я первый нашёл этот прекрасный музыка! – брызгал слюной Пин. – И не обязан ни с кем делиться!

– Ну и что, что он первым нашёл Козетту, – фыркнул Лосяш. – Творчество принадлежит всем!

Копатыч устало переводил взгляд с одного на другого.

– О чём вы вообще? Вы, старые друзья, поссорились из-за какой-то незнакомой козы? – поинтересовался он.

Такое заявление возмутило обоих нежданных гостей.

– Козетта есть кумир в музыкальном мире! – воскликнул Пин.

– А её страсть к танцам?! – вставил Лосяш.

Тут уж они наперебой стали перечислять достоинства певицы.

– Она занимается мода!

– Умеет готовить!

– Обожает роботов!

– Она левша!

– И снимается в кино!

Лосяш подытожил:

– Да это всем козам коза!

Когда они замолчали, по домику раскатился зычный храп хозяина. Пин и Лосяш переглянулись. М-да… Пора и честь знать.

На цыпочках они вышли из домика Копатыча. Светало.

– Кажется, мы его утомили, коллега, – прошептал учёный.

– Натюрлих, – добродушно улыбнулся Пин.

Лосяш предложил:

– А пойдёмте ко мне смотреть интервью с Козеттой в прямом эфире? Вдвоём и фанатеть, можно сказать, веселее.

– Согласен, мой друг! – кивнул Пин.

Всё утро Смешарики провели перед экраном компьютера и вздыхали, глядя на свою любимицу.

– Как же она хороша! – восхитился Пин.

– Великолепна! – согласился Лосяш.

Вдруг за их спинами раздался голос:

– Очень даже ничего!

Друзья резко обернулись. В дверях стоял Бараш и с восторгом пялился на экран.

– Какие рожки… – добавил сражённый поэт. – А кто это?

Пин и Лосяш переглянулись и бесцеремонно вытолкали Бараша за дверь.

– Эй, вы чего?! – возмутился тот. – Мы же давно не виделись!

– Повидались и хватит! – отрезал Пин.

– Это закрытый фан-клуб! – заявил Лосяш и презрительно бросил: – Сотворите своего кумира!

Они продолжили смотреть передачу. Ведущий объявил:

– Кто прямо сейчас расскажет нам о Козетте как можно больше интересных фактов, получит два билета на её концерт!

Пин потёр крылья:

– Это мы мочь!

Лосяш уже набирал указанный на экране номер.

– Хм… Занято. Попробую снова!

Ведущий воскликнул:

– Алло, вы в прямом эфире!

Лосяш удивлённо взглянул на телефонную трубку. Оттуда шли гудки… И тут в эфире раздался очень знакомый голос.

– Алло! Алло!

Пин и Лосяш вытаращили глаза.

– Короче… Козетта, типа, тот ещё кумир! Занимается модными роботами, левша в готовке, танцует, снимается в рекламе и кино, – выпалил на одном дыхании таинственный знаток. – Короче, всем козам коза!

Ведущий был явно впечатлён.

– И у нас победитель! – торжественно объявил он. – Вам достаются последние два билета. Представьтесь, счастливчик!

– Копатыч я! – гордо сказал голос. На фоне у него раздался неясный крик, и садовод добавил: – А, да… Я с другом приду. С Барашем!

Пин и Лосяш переглянулись и хором ахнули:

– А мы?!

Ведущий тем временем спрашивал победителя:

– Откуда столько познаний о нашей звезде?

Копатыч хохотнул:

– Если честно, я и сам не пойму, откуда я всё это знаю…

Трубку у него забрал Бараш и заорал:

– Эй! Алло!.. А ещё друзей привести можно?

– Можно! – ослепительно улыбнулся ведущий.

Программа закончилась, и Лосяш повернулся к Пину:

– Коллега, а не пришло ли время сделать наш фан-клуб несколько, ну, ещё более открытым?

В тот день Бараш много часов подряд смотрел танцы и слушал песни Козетты. Пока в его домик не явилась Нюша. Свинка вскинула брови, глядя на экран.

Бараш испуганно замер, а затем быстро выключил телевизор и натянуто улыбнулся:

– Пф, тьфу! Ни рожек, ни ножек!

Всё-таки для него только Нюша – единственная и неповторимая.

Фонтан

Если бы кто увидел сейчас Кроша, то ни за что не поверил бы своим глазам: слишком уж несвойственно было для непоседливого кролика подобное занятие. Рано утром Крош копался в земле на полянке вокруг нежного зелёного росточка. Делал он это очень аккуратно, чтобы не повредить тоненькие корни. Кролик утёр лапой пот с верхней губы и заодно перепачкал землёй всё лицо. Затем бережно вытащил росточек из почвы. Рядом уже стоял небольшой цветочный горшок. Крош осторожно посадил в него росток и присыпал свежей землёй. Красота!

Удовлетворённо хмыкнув, Крош подхватил горшок с новым обитателем и решительно куда-то пошлёпал. Путь его пролегал мимо дворика Копатыча. За оградой послышался какой-то шум, и кролик с любопытством приоткрыл калитку. Огородник самозабвенно смазывал кирпичи раствором и выкладывал из них круг прямо посреди двора.

– Что это ты делаешь? – поинтересовался Крош и подошёл поближе.

Копатыч удивлённо взглянул на чумазого кролика и пояснил:

– Фонтан.

– Зачем? – Неуёмный ушастый проказник взобрался на низенькую кирпичную стенку и попрыгал, проверяя её на прочность.

Садовод пожал плечами:

– Будет хорошо…

Крош молча посмотрел на него, а затем смущённо продемонстрировал горшок:

– А я вот Ёжику подарок несу. Ты же знаешь, что он кактусы любит. Ну, в смысле, выращивает. А такого вот я у него не видел. Обрадуется, наверное… – Кролик вышел обратно за забор, напоследок сообщив: – Фонтан – это хорошо.

Он улыбнулся Копатычу, зашагал дальше по тропинке и вскоре скрылся за холмом.

Чуть позже над Ромашковой долиной нависли тучи, и пошёл дождь. Копатыч уже сложил из кирпичей чашу фонтана и покрыл штукатуркой, а теперь спрятался под зонтом и любовно облицовывал фонтан камешками.

В калитку зашёл Крош. Он весь промок, уши безвольно повисли, в лапах – всё тот же горшок. Кролик уселся на бортик фонтана и какое-то время молча наблюдал за работой садовода.

– Представляешь, это оказался не кактус, – заговорил наконец Крош.

Копатыч покосился на него.

– Ты про то, что в горшке?

– Да. Ёжик сказал, что это даже не похоже на кактус, и очень удивился, что я так обознался.

– А что это? – сочувственно уточнил Копатыч.

– Не знаю. – Крош пожал плечами. – Цветок какой-то. Может быть, лютик…

– А-а-а, понятно… – протянул садовод.

Крош выжидательно посмотрел на него, но тот больше ничего не сказал.

Кролик повертел горшок с неизвестным растением в лапах и вздохнул:

– Так что никому он не нужен… Выкину его! Хотя нет… Пойду его обратно посажу. Туда, откуда я его вырыл. Так будет правильней…

Он встал и побрёл прочь. Уже у калитки он обернулся и бросил Копатычу:

– Знаешь, делать фонтан, когда есть дождь, тоже довольно глупо.

Садовод проводил его озадаченным взглядом.

Дождливая погода сохранялась недолго. Вскоре солнце отвоевало своё законное место, и в Долину пришла жара.

В один из таких безоблачных дней Крош пришёл навестить свой росточек. Земля вокруг него пересохла и пошла трещинками. С тяжёлым вздохом кролик сходил за водой и полил лжекактус из лейки. Листочки радостно воспряли.

А Копатыч закончил работать над фонтаном. Эх, красиво получилось! Он подключил к колодцу насос. Послышалось тихое гудение, и через пару мгновений стрела фонтана выплюнула струю воды. С мерным журчанием вода стекала вниз, разбивалась на струйки поменьше и наполняла украшенную разноцветными камешками чашу. Садовод был очень доволен собой. Полюбовавшись своим творением пару минут, он улыбнулся и пошёл к грядкам. Огород сам себя не вспахает, в конце концов.

Копатыч окучивал грядки мотыгой, нет-нет да поглядывая на сверкающие на солнце струйки.

Ближе к обеду к нему снова заглянул Крош. Они вместе присели на краешек фонтана и подставили лица мелким прохладным брызгам.

– Всё-таки фонтан – хорошо, – мечтательно сказал Крош, бултыхая ногами в воде.

– Да-а-а-а… – согласился Копатыч.

– Красиво. И в зной освежает, – добавил кролик.

– Ага… – Садовод обеспокоенно посмотрел на безжалостное солнце. – Уже целую неделю печёт; ни облачка на небе. Ежели ещё несколько дней так палить будет, засохнет природа…

Крош усмехнулся:

– Тебе-то что беспокоиться? Ты же поливаешь свой сад. И фонтан у тебя есть.

– Ну да, – улыбнулся Копатыч.

– Я тоже Лютика поливаю.

Садовод захлопал глазами:

– Что, прости, поливаешь?

– Ну, цветок, про который я думал, что он кактус, – с готовностью пояснил кролик. – Помнишь?

– Ага, – кивнул Копатыч.

– Я его поливаю, – не без гордости уточнил Крош. – Он даже немного вырос…

А в Долине так и стояла жара. Смешарики не могли припомнить, когда последний раз было столь знойное лето. Возможно, на их памяти и вовсе такого не было… Солнце нещадно палило. Грядки Копатыча жадно впитывали всю воду, что садовод в них вливал, но почва всё равно сохла и трескалась. Листья скручивались от недостатка влаги.

Крош продолжал ухаживать за своим цветочком, как мог. Однажды он пошёл набрать воды из колодца. На макушке у него сидела самодельная шапочка из газеты – чтобы солнце не напекло. Он крутил ручку цилиндра, то и дело утирая пот со лба, и поднимал ведро из глубины шахты. Ага, поднял… Но что это? В ведре один песок.

– Даже колодец высох… – вздохнул Крош, с трудом ворочая языком.

Росточек выглядел довольно бодро, но земля вокруг совсем иссохла. Кролик снял газетную шапочку, накрыл ею своего зелёного друга и проворчал:

– Мы же оба знаем, что ты не кактус…

Да уж, с кактусом было бы попроще.

В конце концов Крош снова выкопал цветочек и в горшке принёс его домой. Здесь хотя бы солнце не печёт…

Кролик носился туда-сюда по всему домику и что-то искал.

– Так, так… Ну-ка, – приговаривал он. – Где-то тут… Где-то был… О!

Он достал с верхней полки чайник и разлил остатки воды по двум чашкам. Взяли обе чашки в лапы и чокнулся ими. Одну выпил сам, а из другой полил свой цветок в горшочке. Ведь Крош знал: мы в ответе за тех, кого приручили.

Незаметно подкралась осень. А дождей так и не было. Солнце неустанно жгло землю. Вода в Долине почти закончилась.

Копатыч сидел на бортике своего фонтана и смотрел на тоненькую струйку воды, что ещё стекала в опустевшую чашу. Садовод так глубоко ушёл в свои мысли, что не сразу заметил подошедшего Кроша. А когда заметил, то лишь коротко кивнул вместо приветствия.

– Копатыч, глупо тратить воду на фонтан, когда нечем поливать сад, – с серьёзным видом произнёс кролик.

– Глупо поливать сад, когда нечего пить, – возразил сосед. – Колодец высох, ручей совсем обмелел. А воду из фонтана я раздал на питьё…

– А мне можно?

Крош протянул свою кружку. Копатыч подставил её под струю. Кружка заполнилась наполовину, а потом фонтан зафыркал: в трубах остался один лишь воздух.

– Вот и всё… – тихо сказал Копатыч и осторожно вернул кружку юному Смешарику.

Огородник подошёл к колодцу и отключил насос. Крош между тем достал коробку, которую всё это время прятал за спиной, открыл крышку… В коробке скрывался горшок с его Лютиком. Кролик незаметно вылил на него всю воду из кружки и вздохнул. Ему тоже хотелось пить.

Копатыч сказал:

– Лосяш говорит, что вот-вот придёт дождь, а Пин не верит и делает машину, которая будет опреснять морскую воду. Но когда он её сделает?..

– Ничего – потерпим, – смиренно кивнул Крош.

Той же ночью разразилась гроза. Грянул гром, и молния расколола небо пополам. На Долину обрушился ливень.

Копатыч, заслышав жуткие раскаты, выскочил на крыльцо и ахнул. Дотерпели, получается!

Он бросился обратно в дом и выволок на улицу разную посуду – чашки, миски, вёдра, кадки… Пусть будет запас воды побольше, а то мало ли.

Но дождь будто и не собирался заканчиваться.

На следующий день Копатыч сидел на бортике фонтана, укрывшись под зонтом. Фонтан снова работал. Его брызги сливались с каплями дождя.

Вскоре пришёл Крош. Он сел рядом с Копатычем, съёжившись под его большим зонтом, и они молча смотрели на бьющий среди дождя фонтан. Наконец кролик улыбнулся:

– Хорошо, что фонтан может сколько угодно стоять без воды, а потом – оп! – появилась вода, и он снова работает…

– Ага, – кивнул Копатыч и вдруг спросил: – Слушай, а как твой цветок?

– Засох, – неловко признался Крош. – Чуть-чуть не дотерпел…

– Жаль, – искренне посочувствовал Копатыч. – Был бы кактусом, продержался б.

– Угу. Но тебе всё равно спасибо.

Огородник удивился:

– Мне-то за что?

– За фонтан, – просто ответил Крош.

Ему вдруг стало неловко, что поначалу он не отнёсся к затее Копатыча всерьёз. Ведь именно благодаря садоводу Смешарики пережили страшную засуху. Зато теперь Крош многое переосмыслил, и в его сознании фонтан навсегда остался символом мудрости, любви и заботы.

Ясень-пень

Порой научные изыскания приводили Лосяша в очень неожиданные места. На этот раз ему приспичило внимательно изучить в лупу крошечного муравья. И вот Лосяш уже карабкался вверх по стволу высокого ясеня, изо всех сил пытаясь нагнать прыткое насекомое.

– Да как же изучать примитивное сознание, если оно так быстро бегает? – проворчал он, вывалив язык на плечо.

Такова уж природа деревьев, но их стволы, как правило, сужаются кверху. Не был исключением и злополучный ясень… Ствол под весом Лосяша накренился, раздался звонкий хруст. Дерево треснуло, и учёный вместе с верхней частью ствола повалился на землю.

– А-а-а! А-ах! – простонал Лосяш, ощупывая бока. – Хлипкий ясень!

Мимо проходил Копатыч. Он всё видел и сразу поспешил к незадачливому соседу.

– Тебе, наверное, так больно сейчас… – сочувственно цокнул языком садовод.

– Спасибо за заботу, – кивнул учёный и, храбрясь, заявил: – Уже не больно.

Каково же было его удивление, когда Копатыч от него отмахнулся, подошёл к оставшемуся от ясеня кривому пеньку и запричитал:

– Дружище ясень, что ж за судьба такая – пострадать от копыт безалаберного вандала!

– Почему вандала?! – возмутился Лосяш. – Моё исследование потребовало неких усилий. И это хлипкое дерево не выдержало… м-м-м… моего интеллектуального веса!

Копатыч его будто и не слушал. Он обнял ствол соседнего деревца, поднял глаза к самой кроне и проникновенно сказал:

– Простите его… Лосяш не ведает, что творит! Один из ваших сородичей стал жертвой его весомости.

Лосяш скептически вскинул брови:

– Доверчивый мой, вы серьёзно разговариваете с деревьями?

Садовод не ответил, только повернулся и потопал по тропинке в сторону своего домика. Лосяш засеменил следом. По дороге Копатыч сказал:

– Кто занимается огородом, поймёт: к деревьям нужно прислушиваться, говорить с ними. – Он остановился у изящного деревца с россыпями алых ягод. – Вот рябинка устала… А черешня говорит, что ежели её прямо теперича не полить, то урожая не будет.

Лосяш облокотился о мощный ствол векового дуба и иронично поинтересовался:

– И что вам говорит дуб?

– С дубом мы обсуждаем серьёзные политические проблемы, – отчеканил Копатыч. – Есть ещё вопросы?

– Вообще-то да… – протянул учёный. – Я изучаю мир примитивных существ. Нужно ваше мнение.

– А я чаво, примитивный?! – рявкнул Копатыч. – У меня вечер ужо занят. Неотложные дела… с дубом!

И садовод, гордо подняв голову, ушёл восвояси.

А вот Лосяш решил задержаться у дуба. Он легонько постучал по твёрдой коре.

– Тут-тук-тук! Есть кто дома? – В восторге от своего остроумия, Лосяш прыснул со смеху и продолжил: – Уважаемое дерево…

– Сам ты дерево! – послышался глухой голос.

– А?! – Лосяш испуганно отскочил.

Неужели…

Из-за дерева показался Копатыч, и учёный украдкой выдохнул. Ну конечно, садовод решил его разыграть!

– Так с деревьями не общаются, – сухо сказал Копатыч. – Это тебе не бутеры хряпать… Надо ж настроиться. Такие у нас примитивные традиции!

Он что-то шепнул дубу и довольно хохотнул.

Лосяш нахмурился. В научную картину мира это всё никак не укладывалось, но уж больно Копатыч был убедителен… Лосяш неуверенно спросил:

– И что, это правда работает? Без шуток?

Садовод усмехнулся. Что ж, если Лосяш готов поступиться своими принципами, он ему покажет дивный новый мир ботанических откровений!

Огородник пригласил друга к себе и подготовил всё для ритуала. Плотно задёрнул шторы, расставил свечи и молодые саженцы плодовых деревьев. В центр получившегося круга он усадил Лосяша.