Текст книги "Врата Рима. Гибель царей"

Сулла остановил своих солдат одним движением руки, и они застыли на месте, провожая отряд Мария злыми глазами. Уже выходя с площади, Гай оглянулся и увидел, что Сулла описывает в воздухе круг правой рукой.

– Едва разминулись, – прошептал Тубрук. – Мне такое не больно по вкусу.

Услышав старого гладиатора, Марий фыркнул и крикнул:

– На улицах строй держать теснее! Это еще не все! – Марий оглянулся через плечо. – Внимание к переулкам. Сулла просто так уйти нам не даст. Головы не терять! Мечи наготове!

События, втянутым в которые он оказался поневоле, увлекали Гая за собой, и от всего происходящего у него шла кругом голова. А кто-то еще говорил о безопасности в дядиной тени.

Резкий вскрик за спиной заставил обернуться, и идущий следом легионер едва не сбил его с ног. Один из солдат Мария упал в грязь на мостовую, и под ним растекалась лужа крови. Мельком Гай успел заметить трех мужчин, с остервенением коловших солдата ножами.

– Не смотри! – Тубрук взял его за плечо и развернул вперед.

– Но тот парень? Почему нельзя остановиться? – спросил Гай.

– Если остановимся, погибнем все. Сулла спустил с цепи своих псов.

Гай бросил взгляд в следующий переулок и увидел бегущих наперерез людей с кинжалами. Выправкой и манерой держаться они походили на легионеров, но одеты были в простые туники. Гай, как и почти все остальные, вытащил меч. Сердце снова заколотилось, на лбу выступил пот.

– Держать строй! Не паниковать! Не останавливаться! – прокричал Марий. Мышцы на спине и плечах вздулись от напряжения.

Люди Суллы с кинжалами бросились на заднюю шеренгу, и один из них упал, получив гладием между ребер. Остальные все же вырвали из строя легионера и повалили на землю. Несчастный вскрикнул от страха, когда у него вырвали меч, но крик внезапно и резко оборвался.

Полуцентурия продолжала свой марш, а ей вслед неслись торжествующие вопли. Гай обернулся на ходу и тут же пожалел об этом: нападавшие по-волчьи завывали, размахивая окровавленной головой. Легионеры сыпали проклятьями, а один даже остановился и поднял меч.

– Вег, мы уже почти на месте, – уговаривал другой, но Вег сбросил с плеча руку товарища и плюнул на землю.

– Он был моим другом! – пробормотал он и кинулся назад, к торжествующим врагам.

Гай попытался посмотреть, что будет дальше. Увидев легионера, те закричали, и тут же из переулков высыпали еще люди, и солдата просто разорвали на части.

– Держаться! – снова прокричал Марий, и Гай впервые услышал в его голосе гнев. – Держаться! – повторил он.

Марк взял кинжал у легионера справа и пробрался в задний ряд. Он шел в последней тройке, когда из темного переулка выскочили, размахивая ножами, четверо. Марк сцепился с одним из напавших и, улучив момент, чиркнул лезвием по горлу и невольно моргнул, когда кровь ударила ему в лицо. Защитившись убитым от другого выпада, он швырнул его во врагов. Труп еще не коснулся земли, а трое легионеров молча расправились с остальными короткими, быстрыми ударами и, не говоря ни слова, вернулись в строй. Один из них хлопнул Марка по плечу, и Марк ухмыльнулся в ответ. Потом он так же незаметно пробрался вперед и, немного запыхавшись, встал рядом с Гаем. Гай схватил его за шею.

Наконец перед ними открылись ворота, и отряд промаршировал внутрь, держа строй до тех пор, пока во двор не вошел последний.

Когда ворота закрылись, Гай вернулся к ним и посмотрел на улицу, по которой они только что поднялись на холм. Он не увидел никого. Улица выглядела пустынной – ни души. Рим казался таким же тихим и спокойным, как обычно.

Глава 14

Марий излучал радость и энергию и, обходя своих людей, похлопывал их по плечам и смеялся. Те в ответ криво ухмылялись, как ученики, удостоившиеся учительской похвалы.

– Победа за нами, парни! – объявил Марий. – Ровно через месяц мы устроим этому городу такой день, что запомнится надолго.

Ответом были крики одобрения, и Марий, созвав всех рабов, распорядился принести вина и закусок и угостить его людей по-царски.

– Все, чего пожелают! – проревел он.

В загрубелые руки вернувшихся солдат, в том числе Гая и Марка, совали золотые и серебряные винные кубки. Из глиняных кувшинов в кубки полилось, журча, гранатового цвета вино. Пришла с другими рабами и Александрия. Увидев Гая и Марка, девушка улыбнулась им. Гай в ответ кивнул, а Марк – подмигнул.

Тубрук понюхал вино и усмехнулся:

– Самое лучшее!

Марий поднял кубок, и лицо его вдруг сделалось серьезным. Ждать тишины ему пришлось лишь несколько секунд.

– За тех, кто не дошел сюда, кто погиб сегодня за нас. Тагон, Лука и Вег. Славные парни!

– Славные парни! – повторил хор хриплых мужских голосов. Легионеры осушили кубки и тут же снова подставили их под рубиновую струю.

– Он знает их по именам! – прошептал Гай Тубруку.

Старый гладиатор наклонился к нему:

– Он всех знает по именам! Вот почему он хороший полководец. Вот за что его любят. Он может рассказать о каждом из тех, кто находится здесь, и о многих из тех, кто остался за стенами Рима. Конечно, кто-то назовет это дешевой уловкой, рассчитанной лишь на то, чтобы произвести впечатление на подчиненных. Спроси – уверен, он так тебе и скажет…

Тубрук не договорил и, повернувшись, посмотрел на Мария.

Тот как раз взял в замок шею здоровяка-легионера и потащил его через толпу. Здоровяк ревел, но не сопротивлялся, а покорно, как полагается, терпел.

– Думаю, они ему как дети. Он их любит – это ж видно. Этот верзила при желании оторвал бы Марию руки! Или на виду у всех зарезал бы любого за один хмурый взгляд. Между тем Марий таскает его за голову, а он только хохочет. Научиться такому нельзя, с этим надо родиться. А вот быть хорошим полководцем можно и без этого.

Попади эти люди в легион Суллы, они точно так же пошли бы за ним. Дрались бы за него, держали строй и отдавали жизни. Но они под командой Мария и любят его. Их нельзя подкупить, на них можно положиться, они будут драться до конца, и никто из них не побежит. Во всяком случае, на глазах у Мария. Раньше, для того чтобы вступить в легион, нужно было иметь землю, но Марий отменил это. Теперь любой может пробиться в люди, сражаясь за Рим. Или, если хочешь, за Мария. Половина его солдат не попала бы в армию, не заставь Марий сенаторов принять этот закон. Они многим ему обязаны.

Самые красивые рабыни дома уводили солдат, чтобы искупать их и сделать массаж. Некоторые красавицы уже держали избранников за руку и ахали, слушая их бахвальства. Отпустив здоровяка-легионера, Марий тут же подозвал к нему девушку, стройную брюнетку с черными как уголь глазами. Едва взглянув на нее, верзила хищно ухмыльнулся, подхватил девушку на руки и бросился в дом. Ее смех эхом отдавался от кирпичных стен.

Какой-то молодой солдат опустил руку на плечо Александрии и что-то ей сказал. Марк тут же подошел к ним.

– Возьми другую, приятель. Она не из этого дома.

Солдат посмотрел на него, заметил, как уверенно держится парень и какое у него решительное лицо, и, пожав плечами, подозвал другую, проходившую мимо, рабыню. Гай наблюдал за всем этим со стороны. Александрия, встретившись с ним взглядом, вспыхнула от гнева, повернулась к Марку спиной и ушла в сад.

Марк задумчиво посмотрел на друга.

– С чего это она так разозлилась? – огорченно спросил Гай. – Вряд ли она хотела пойти с этим быком. Ты ее спас.

Марк кивнул:

– Вот потому, наверное, и разозлилась. Может, она не хотела, чтобы ее спасал я. Может, она хотела, чтобы это сделал ты.

– О… – Гай расплылся в улыбке. – Ты в самом деле так думаешь?

К друзьям, слегка покачиваясь, подошел Марий. На голову ему вылили вина, волосы прилипли ко лбу, но он все равно смеялся, а глаза сияли от удовольствия.

– Ну что, парень? – Он взял Гая за плечи. – Попробовал Рим на вкус? И как?

Гай невольно ухмыльнулся в ответ – веселость этого человека была заразительна, как и другие эмоции. Стоило ему нахмуриться, как над ним самим и над всеми вокруг нависали темные тучи страха и гнева. Когда же он улыбался, улыбаться хотелось всем. Хотелось быть рядом с ним, под его крылом.

Гай уже ощутил силу обаяния этого человека и впервые задумался над тем, сможет ли сам когда-нибудь требовать от людей такой же преданности.

– Было страшно… и уж точно не скучно, – ответил он.

– Хорошо! Знаешь, не всем это дано. Некоторые умеют просчитывать – сколько чего требуется, чтобы удержать какой-нибудь овраг, – а вот этого просто не чувствуют.

Он посмотрел на Марка, Тубрука и Каберу:

– Напейтесь, если хотите, найдите женщину, если успеете. Сегодня никаких дел, и выходить до темноты нельзя. Завтра начнем думать, как привести сюда пять тысяч человек, которые находятся за пятьдесят миль, а потом организовать шествие через весь город. Понимаешь что-нибудь в снабжении?

Гай покачал головой.

– Научишься. Самая лучшая армия в мире ничто без пищи и воды. Важно помнить это. Остальное само приложится. Мой дом – твой дом, не забывай. А я пойду, посижу в фонтане и выпью.

Он забрал у рабов три запечатанных кувшина с вином и ушел со двора, как человек, точно знающий, что ему нужно.

Тубрук проводил его кривой ухмылкой:

– Рассказывают, что однажды в Северной Африке, накануне битвы с одним из варварских племен, Марий в одиночку пришел во вражеский лагерь с двумя кувшинами вина. Кстати говоря, в лагере было семь тысяч едва ли не самых свирепых воинов, с какими только приходилось драться нашим легионерам. Всю ночь Марий пил с вождем племени, хотя ни тот ни другой не понимали ни слова из чужого языка. Просто пили за жизнь, за будущее, за храбрость. На следующее утро Марий кое-как добрел до своих.

– И что потом? – спросил Марк.

– Римляне вырезали все племя, до последнего человека. А ты что думал? – рассмеялся Тубрук.

– А почему вождь его не убил? – недоумевал Марк.

– Наверное, он понравился вождю. Он многим нравится.

Во двор вышла Метелла.

– Я рада, что вы не пострадали. – Она с улыбкой протянула руки Гаю и Марку. – Знайте, что в этом доме вы всегда найдете приют.

Она внимательно посмотрела Марку в глаза, и он спокойно встретил ее взгляд.

– Это правда, что ты вырос без матери?

Он слегка покраснел, не зная, что рассказал ей Марий, и кивнул.

Метелла вздохнула:

– Бедный мальчик! Я бы взяла тебя к себе раньше, если бы знала!

Знает ли она, чем легионеры занимаются сейчас с ее рабынями, спросил себя Марк. Метеллу трудно было представить в грубом и жестоком мире Мария и его легиона. Интересно, как выглядит его родная мать? Ему впервые захотелось найти ее. Марий, наверное, знал, как это сделать, но спрашивать у него Марк не собирался. Может быть, перед возвращением в поместье что-то расскажет Тубрук.

Метелла отпустила его руку и погладила по щеке:

– Тебе пришлось нелегко, но отныне все будет по-другому.

Теперь уже он медленно коснулся ее руки, и что-то произошло между ними, как будто они пришли к какому-то взаимопониманию. В глазах Метеллы вдруг блеснули слезы. Она отвернулась и ушла по крытой галерее.

Марк посмотрел на Гая и пожал плечами.

– У тебя появился друг, – сказал Тубрук, глядя женщине вслед. – Ты ей понравился.

– Я не в том возрасте, чтобы мне требовалась мать, – смущенно пробормотал Марк.

– Может, и так, но она не настолько стара, чтобы ей не нужен был сын.

В полдень у ворот раздался какой-то странный шум. Несколько легионеров бросились к месту происшествия с мечами наготове на случай, если противник решил нанести ответный удар. Гай и Марк поспешили во двор с остальными и остановились в полнейшем изумлении.

У ворот, держась за металлическую поперечину, стоял Рений. И не просто стоял, а еще и горланил песню. На его тунике виднелись пятна от вина и следы рвоты. Стражник заговорил с ним в тот самый момент, когда к ним подошли Гай и Марк. За ними подтянулся Тубрук.

Внезапно, когда никто этого не ожидал, старик схватил стражника за волосы и рванул на себя с такой силой, что тот ударился головой о железную решетку и, потеряв сознание, свалился на землю. Легионеры сердито зашумели.

– Впустите его и убейте! – крикнул один.

Другой возразил, указав, что это может быть уловкой Суллы, рассчитанной именно на то, чтобы они открыли ворота. Пока все пребывали в сомнениях, к воротам подошли Гай с Марком.

– Мы можем тебе помочь? – вежливо осведомился Марк.

– На меч насажу, сучье семя! – злобно прошипел Рений.

Марк рассмеялся.

– Откройте ворота! – крикнул Гай второму стражнику. – Это Рений, он со мной!

Стражник пропустил его слова мимо ушей, словно Гай и не сказал ничего. Всем своим видом он показывал, что мальчишка отдавать приказы в этом доме не может. Гай шагнул к воротам, но другой легионер преградил ему дорогу и медленно покачал головой.

Продвинувшись боком к воротам, Марк негромко сказал что-то стражнику. Тот начал отвечать, и тут Марк с силой боднул его головой и сбил с ног. Потом, не обращая внимания на пытавшегося подняться легионера, подбежал к воротам и отодвинул запиравшие их засовы.

Потеряв опору, Рений упал плашмя во двор и остался лежать. Его здоровая рука едва заметно подрагивала. Марк усмехнулся и уже начал закрывать ворота, когда вдруг услышал металлический звук, с которым достают из ножен кинжал. Он обернулся как раз вовремя, чтобы блокировать предплечьем выпад рассерженного стражника и ударом левой снова сбить с ног.

Марк успел закрыть ворота, прежде чем на него бросились еще двое.

– Стоять!

Все замерли, повернувшись на голос. Во двор вышел Марий. Глядя на него, никто бы и не сказал, что он добрых два часа пил вино.

Пока Марий шел к воротам, двое легионеров не сводили глаз с Марка, который спокойно смотрел на них.

– Боги! Что происходит в моем доме? – Подойдя, Марий положил тяжелую руку на плечо одному из стоявших перед Марком мужчин.

– Это Рений, – объяснил Гай. – Он приехал вместе с нами из поместья.

Марий посмотрел на распростершегося на земле и мирно похрапывающего старика.

– Он никогда не пил, пока был гладиатором. Теперь понятно почему, если вино так на него действует. Что с тобой?

Последний вопрос относился к стражнику, который успел вернуться на пост. Лицо его было в крови, глаза негодующе горели, однако он счел за лучшее не жаловаться Марию.

– Ударился о ворота, когда открывал, – медленно ответил он.

– Досадная небрежность с твоей стороны, Фульвион. Попросил бы моего племянника, он бы помог.

Смысл ответа был ясен. Стражник кивнул и вытер нос и губы.

– Рад, что мы со всем разобрались. А теперь ты и ты, – он ткнул пальцем в Гая и Марка, – пойдете со мной. Надо кое-что обсудить.

Он пропустил Гая и Марка вперед и пошел следом, бросив через плечо:

– Отведите старика куда-нибудь проспаться и не открывайте больше ворота, черт возьми!

Марк бросил взгляд на стоявших вокруг легионеров – они ухмылялись. Правда, было не совсем ясно, злобные это ухмылки или насмешливые.

Они вошли в комнату, стены которой были увешаны картами Африки, Империи и самого Рима. Бесшумно закрыв дверь, Марий повернулся к двум юнцам. Глаза его были холодны, и Гай ощутил мимолетный укол страха, когда полководец устремил на него мрачный взгляд.

– И что же это ты себе вообразил? – процедил Марий сквозь стиснутые зубы.

Гай открыл рот, чтобы объяснить, что хотел впустить Рения, но передумал.

– Прости. Мне следовало подождать тебя.

Марий грохнул тяжелым кулаком по столу:

– Надеюсь, ты понимаешь, что, если бы двадцать головорезов Суллы снаружи ждали как раз такой возможности, мы все сейчас уже были бы мертвы?

Гай покраснел и опустил глаза.

Марий развернулся к Марку:

– А ты! Зачем ты напал на Фульвиона?

– Гай велел открыть ворота. Стражник его распоряжение не выполнил. Я заставил его подчиниться, – твердо ответил Марк и, не дрогнув, встретил взгляд консула.

– И ты ожидал, что он, ветеран тридцати сражений, подчинится требованию юнца, который и бороду еще не бреет? – Марий недоуменно вскинул бровь.

– Я… об этом не подумал.

Впервые за все время Марк немного растерялся, и Марий снова повернулся к Гаю.

– Если я поддержу вас, то в какой-то мере потеряю уважение своих людей. Они все понимают, что ты поступил опрометчиво, и ждут моего решения.

У Гая сжалось сердце.

– Из положения есть выход, но вам обоим придется за него заплатить. Фульвион – лучший кулачный боец центурии. Сегодня ты, Марк, поставил его в неловкое положение, унизил. Думаю, он согласится провести товарищеский поединок – просто чтобы очистить воздух. В противном случае парень вполне может ткнуть тебя ножом, когда меня не будет рядом.

– Он меня убьет, – тихо сказал Марк.

– В товарищеском поединке – нет. Приняв во внимание твои годы, вам дадут не латные перчатки, а простые, из козьей шкуры, для защиты рук. Вы учились кулачному бою?

Друзья подумали о Рении и согласно кивнули.

Марий снова повернулся к Гаю:

– Конечно, если твой приятель докажет свою смелость, люди проникнутся к нему симпатией, и не важно, победит он или проиграет. А я не могу допустить, чтобы мой племянник оставался в тени товарища, понятно?

Гай кивнул, уже догадываясь, что будет дальше.

– Я поставлю тебя против другого легионера. У каждого свои сильные стороны, потому я и выбрал их для сегодняшнего дела. Вы проиграете, но, если хорошо себя покажете, плохое забудется и вы даже заслужите уважение. Почти все они – городские отбросы, подонки. Они ничего не боятся и уважают только силу. Другой выход: я прикажу им вернуться к своим обязанностям и не стану ничего предпринимать, а вы укроетесь в моей тени. Все так, но не так, ясно?

Марий посмотрел на их мрачные лица и неожиданно фыркнул:

– Улыбнитесь, парни! Что еще остается? Другого выхода нет, так почему бы не плюнуть в глаз старику Юпитеру, раз уж на то пошло?

Они переглянулись и усмехнулись.

Марий одобрительно кивнул:

– Вот и хорошо. Через два часа. Я сам назову бойцов. Да и Рений успеет немного протрезветь. Думаю, ему захочется посмотреть. Клянусь богами, мне тоже! Всё, свободны.

Гай и Марк медленно направились к себе. Беззаботное настроение быстро рассеялось, и животы уже крутило от волнения.

– Эй! Ты только представь, я уложил на лопатки лучшего кулачного бойца центурии. Так почему бы не сделать это еще раз и не победить! Если удастся влепить как надо, я снова его свалю. Все, что нужно, – это один хороший удар.

– Но теперь-то он будет осторожнее, – хмуро осадил друга Гай. – Ну а мне, наверное, достанется тот бык, которому Марий недавно ломал шею. Такие забавы в его вкусе.

– Такие увальни обычно медлительны. У тебя хороший перекрестный удар, но ты должен держаться на расстоянии, не сближаться. Легионеры – парни тяжелые, значит и удар у них сильнее нашего. Мой совет – больше двигайся, заставляй ворочаться, чтобы быстрее устал.

– Нас убьют, – вздохнул Гай.

– Да, такое тоже может случиться.

Как ни странно, Тубрук принял новость спокойно.

– Я ожидал чего-то подобного. Марий обожает всякого рода состязания и часто устраивает их между своими и чужими легионами. Такой у него вкус – немного покричали, пустили друг другу побольше крови, и все забыто и прощено. Вам повезло, вы всего-то по паре кубков выпили. Идите да займитесь делом. Два часа – это не так уж много. Разомнитесь, подготовьтесь. Поколотите малость друг друга. Пусть какой-нибудь раб найдет вам подходящее место. А я пока поищу обмотки. Главное, не подведите Мария. Тебя, Гай, это в первую очередь касается. Ты его родственник и должен устроить хорошее представление, показать себя с лучшей стороны.

– Понимаю, – угрюмо кивнул Гай.

– Тогда вперед. Я скажу рабам, чтобы полили Рения ледяной водой – только осторожно, не приближаясь, чтобы не взбесился.

– Что с ним случилось такое? С чего бы ему с утра напиваться? – поинтересовался Гай.

– Даже не представляю. Ладно, не отвлекайся. Поговоришь с ним вечером. Да идите же!

Жарким днем, пока весь Рим отдыхал, солдаты Первородного легиона собрались в самом большом помещении, где расположились вдоль стен, смеясь, переговариваясь и попивая холодное пиво или фруктовые соки. После поединка Марий обещал угощение из десяти изысканных блюд с вином, так что все были расслаблены и благодушны. Тубрук стоял за спиной у Гая и Марка, массируя плечи то одному, то другому. Кабера с непроницаемым лицом сидел на табурете.

– Оба правши, – тихо говорил Тубрук. – Фульвиона вы уже видели. Второй, Децид, – дальше всех в легионе бросает копье. У него сильные плечи, но быстротой он вроде бы не отличается. Держитесь от них на расстоянии, вынуждайте их самих искать сближения.

Марк и Гай кивнули. У обоих под загорелой кожей проступала бледность.

– Помните, главное – как можно дольше оставаться на ногах, держаться, чтобы доказать свое мужество. Кто упадет рано – вставай. Я остановлю бой, если ваша жизнь будет в опасности, но Марию это не понравится, так что спешить не буду. – Он положил руки им на плечи. – Драться вы умеете, вы смелы и выносливы. Рений смотрит на вас. Не подведите.

Они посмотрели туда, где сидел Рений. Бездействующая рука была привязана к поясу. Волосы у него еще не высохли, каждая черточка лица выражала убийственную свирепость.

В зал вошел Марий, которого встретили приветственными криками. Он поднял руки, и рты закрылись почти мгновенно.

– Надеюсь, все участники покажут лучшее, на что способны. Но знайте: я ставлю на своего племянника и его друга. Две ставки, на каждого по двадцать пять ауреев. Кто ответит?

Пауза затянулась. Пятьдесят золотых – огромная ставка для простого поединка, но кто мог устоять? Собравшиеся полезли в мешочки, некоторые отправились за деньгами в свои комнаты. Через какое-то время требуемую сумму собрали, и вместе с его собственными на руках у Мария оказалось сто золотых – достаточно, чтобы купить небольшой земельный участок или боевого коня.

– Рений, примешь на хранение? – спросил Марий.

– Да, приму, – серьезным, почти официальным тоном ответил старый гладиатор.

Рений протрезвел, но Гай заметил, что он даже не пытается встать, а ждет, пока ему принесут мешочек с золотыми монетами.

В зал вошли Фульвион и Децид. Их встретили еще более громкие овации. На чьей стороне симпатии легионеров было ясно без слов.

На обоих были только плотно облегающие повязки, обернутые вокруг паха и бедер и перехваченные широким поясом. Децид, с его мощными плечами, напоминал выставленные на Форуме статуи. Внимательно присмотревшись к сопернику, Гай так и не обнаружил явных слабостей. Фульвион отвечать на приветствия собравшихся не стал. Его нос защищала повязка из охватывающей голову полоски ткани, разбитые губы распухли и придавали ему сердитое выражение.

Гай толкнул Марка локтем:

– По-моему, ты сломал ему нос. Он наверняка опасается, что ты снова будешь бить туда. Подлови его на этом.

Марк кивнул, внимательно, как и Гай, изучая противника и его манеру держаться.

Марий снова поднял руки, призывая оживившихся зрителей к тишине.

– Марк и Фульвион бьются первыми. Ограничений по времени нет, но круг кончается, если кто-то коснется пола хотя бы коленом. Поединок завершается, когда один из противников не сможет подняться. На позиции!

Фульвион и Марк вышли и встали справа и слева от консула.

– Начало боя по сигналу рога. Удачи!

Марий чинно прошел к краю площадки, присоединился к зрителям и подал знак протрубить в рог, который обычно используют в сражениях. Все умолкли, и рог выдал чистую ноту.

Марк расслабил плечи, покрутил головой из стороны в сторону и шагнул вперед. Руки он держал высоко, как учил Рений, Фульвион же лишь слегка согнул свои в локтях, а кулаки сжимать не стал. Он легко, качнувшись в сторону, ушел от выпада левой Марка и тут же провел удар в грудь, прямо над сердцем. Марк охнул от боли и отшатнулся, но стиснул зубы и опять пошел вперед. Еще выпад, удар правой – легионер уклонился, сделав всего лишь шаг в сторону, а потом снова ударил в то же место. Воздух вырвался из легких, дышать стало больно.

Легионеры шумно поддержали своего, и только Гай, Тубрук и Кабера переживали за Марка. Фульвион уже улыбался, Марк же пытался сообразить, что предпринять. Противник быстр и легко уходит от ударов. Пока что Марк только растрачивал впустую силы. Взревев от злости, он бросился вперед. Фульвион приготовился встретить, но Марк вдруг остановился, и кулак, который должен был отправить его на деревянный пол, пролетел мимо. Марк тут же врезал противнику в нос и порадовался, услышав хруст костей. В то же мгновение перекрестный удар пришелся ему в голову и свалил с ног.

Оглушенный Марк, задыхаясь, поднялся на одно колено и посмотрел на Фульвиона, стоящего в нескольких шагах от него. Из носа легионера снова текла кровь, и выражение лица не предвещало ничего хорошего. Марк попытался отступать, уклоняться или блокировать самые опасные удары, но Фульвион атаковал безжалостно, беспрерывно и молотил кулаками по почкам и животу. Удары сыпались со всех сторон, а когда Марк согнулся от боли, кулак смял его подбородок. Он снова грохнулся на пол и остался лежать. Каждый вдох и выдох отдавался болью. Во рту появился вкус крови, левый глаз начал заплывать.

Немного придя в себя, Марк поднялся и торопливо отступил на три шага назад, чтобы выиграть время и собраться с силами. Фульвион, однако, такой возможности ему не дал и тут же пошел в атаку. Раскачиваясь из стороны в сторону, словно атакующая змея, выбирая, куда ударить, легионер неумолимо приближался. Марк понимал, что в следующий раз подняться уже не получится. Разозлившись, он уклонился от первого удара, блокировал второй, схватил противника за запястье и, не теряя времени, вложил всю силу в правый кулак, ударив Фульвиона в живот, за что был вознагражден сдавленным стоном.

Не отпуская руку Фульвиона, Марк попробовал повторить, но получил левой в челюсть. Все вокруг почернело, и он упал, едва почувствовав под собой твердые доски. Ноги ослабли, и сил хватило только на то, чтобы подняться на четвереньки, тяжело дыша, как загнанный зверь.

Фульвион жестом предложил противнику встать – ему было мало. Марк смотрел в пол и пытался сообразить, стоит вставать или нет. Кровь просачивалась между губами и капала на пол, собираясь в маленькую лужицу.

Да ладно, подумал он. Последняя попытка.

Теперь Фульвион никуда не торопился. Ухмыляясь, он манил мальчишку к себе. Марк сжал зубы. Нет, он уложит легионера еще раз, даже если это будет стоить ему жизни. Он представил, что в каждом кулаке Фульвион держит кинжал и любой пропущенный удар означает смерть. Это заставило собраться. Как сражаться против того, кто вооружен мечом или кинжалом, он знал, а раз так, то какая разница? Он покачнулся, как бы предлагая Фульвиону приблизиться. На занятиях основной упор делался на контратаку, и ему было нужно заставить легионера нанести удар. Терпения Фульвиону надолго не хватило, и он быстро пошел на сближение, тряся кулаками.

На них Марк и сосредоточил внимание, и, как только правый метнулся в его сторону, он блокировал выпад предплечьем и нанес ответный удар в низ живота. Фульвион охнул и привычно махнул левой. В этот раз Марк наклонил голову и избежал контакта. На долю секунды Фульвион раскрылся, и Марк вложил все силы в мощнейший прямой удар левой, жалея только, что не получилось правой. Голова Фульвиона откинулась назад, и тут же правый кулак Марка смял уже сломанный нос. Фульвион хлопнулся задом на пол, обливаясь кровью.

Впрочем, порадоваться своему достижению Марк не успел – противник вскочил и выдал ему порцию ударов, нанося их вдвое быстрее, чем раньше. После первых же трех Марк упал и на лету получил еще два. На этот раз он не поднялся и даже не услышал ни возгласов зрителей, ни сигнала рога, поданного по кивку Мария.

Фульвион вскинул руки, а Марий с грустью приказал раздать людям половину из сотни золотых. Солдаты собрались в кучку, пошептались, а потом один из них снова предложил мешочек Марию.

– Если ты не против, господин, мы поставим выигрыш на следующий поединок.

Марий изобразил гримасу ужаса, однако кивнул и сказал, что принимает предложение. Легионеры приветствовали такое решение.

Между тем Марк очнулся после того, как Тубрук выплеснул ему в лицо чашу вина.

– Я победил? – пробормотал он, едва шевеля разбитыми губами.

Тубрук фыркнул и вытер с его лица вино вместе с кровью.

– Куда там! Но удивить сумел. Думали, ты до него и не дотянешься.

– Дотянулся, и даже неплохо. – Он улыбнулся и тут же поморщился от боли. – Уронил на задницу.

Марк огляделся, куда бы сплюнуть, и, не увидев ничего подходящего, проглотил скопившуюся во рту слизь и кровь.

Тело болело даже сильнее, чем много лет назад, когда его отмутузил Светоний. Что, если он уже не будет прежним красавчиком, когда все заживет? Тревожные раздумья прервал Фульвион, который подошел к нему, на ходу снимая обмотки.

– Знатная драчка! Я сам на себя три золотых ставил. А ты шустрый. Через пару лет будешь опасен по-настоящему.

Марк кивнул и протянул ему руку. Фульвион посмотрел на нее, коротко пожал и вернулся к друзьям, встретившим его новыми приветствиями.

– Возьми тряпку и промокай кровь, – бодрым тоном продолжал Тубрук. – Бровь придется зашивать.

– Не сейчас. Сначала посмотрю на Гая.

– Конечно!

Тубрук отошел, посмеиваясь. Марк, щурясь, покосился на него целым глазом.

Гай, сжав кулаки, дожидался Тубрука. Его противник уже вышел на середину площадки и разминал мускулистые руки и ноги.

– Здоровый боров, – пробормотал он, когда Тубрук стал рядом.

– Да, но не кулачный боец. Ты можешь его одолеть, если не дашь ему тебя ударить. Попадешь под его кулак – задует, как свечку. Не допускай сближения и побольше двигайся – пусть ворочается.

Гай вопросительно посмотрел на него:

– Что-нибудь еще?

– Если удастся, бей по яйцам. Он, конечно, постарается не дать тебе такой возможности, но, строго говоря, это не против правил.

– Тубрук, у тебя неблагородное сердце.

– У меня сердце раба и гладиатора. Я поставил на тебя два золотых и хочу выиграть.

– А на Марка ты ставил?

– Конечно нет. В отличие от Мария, я не имею привычки сорить деньгами.

Марий вышел на середину и снова призвал к тишине.

– После моего печального проигрыша ставки переходят на следующий поединок. Децид и Гай, займите свои места. Правила те же. Начинайте по сигналу рога.

Он подождал, пока бойцы станут лицом друг к другу, и, отойдя к стене, скрестил на груди могучие руки.

Едва прозвучал рог, Гай шагнул вперед и с ходу ударил Децида кулаком в горло. От мучительной боли легионер сдавленно застонал и схватился за шею. Не тратя времени даром, Гай врезал противнику снизу в подбородок. Децид упал на колени, а потом завалился вперед. Глаза его закатились. Гай медленно отошел к своему табурету, сел и молча улыбнулся. Наблюдавший за ним Рений вспомнил, что видел такую же улыбку на лице мальчика, которого вытащил из ледяной воды. Старик одобрительно кивнул, но Гай этого не заметил.