Текст книги "Ночной призрак"

Конни МЭЙСОН
НОЧНОЙ ПРИЗРАК

ПРОЛОГ

Лондон

Июль 1403 года

Гордо выпрямившись, он отмахнулся от черного мешка, который протягивал палач, и смело взглянул на бурлящую толпу. Люди теснили друг друга в стремлении занять место, откуда можно будет видеть, как повесят одного из сторонников низложенного короля Ричарда II. Многие считали, что предводитель восстания в Уэльсе заслужил такой конец.

Начало этому столь недолго длившемуся мятежу положил Оуэн Глендоуэр, объявив себя в 1400 году принцем Уэльским. После неудачной попытки свергнуть короля Генриха IV и завладеть троном валлийские сторонники Глендоуэра были схвачены и привезены в Лондон на казнь. Их лишили имущества, а всех родственников-мужчин убили или отправили в ссылку.

Лорд Кларенс Мортимер из рода Мортимеров, хотя и наследовал напрямую Ричарду II, не участвовал в мятеже. Но лорд Грей Ратинг с сыном Эваном ложно обвинили своего соседа в принадлежности к заговору Глендоуэра и герцога Нортумберленда. И вот теперь он должен был принять смерть на глазах враждебной, жаждущей кровавого зрелища толпы.

Раззадоренные отказом приговоренного надеть мешок, зрители одобрительно взревели и придвинулись ближе к виселице, чтобы не пропустить последние конвульсии изменника.

Мортимер до конца твердил о своей непричастности к заговору, но король Генрих IV, железной рукой подавивший восстание, счел доказательства его вины неопровержимыми. Поместье же Мортимера, одно из крупнейших и богатейших в Уэльсе, Генрих пожаловал Эвану Грею за непоколебимую верность.

В стороне от толпы стояли двое невзрачно одетых мужчин: крестьянин в плаще с капюшоном и юноша в грубой шерстяной накидке.

– Пойдем, Джейми, нечего тут делать. Зря я, старый дурень, мальчишку послушался. Если кто узнает, не сносить тебе головы.

Юноша лет четырнадцати-пятнадцати обратил на спутника взгляд черных как ночь глаз.

– Я останусь до конца, Гейлорд. Отец желал бы этого.

Гейлорд чуть не застонал от отчаяния. Он не хотел, чтобы мальчик стал свидетелем страшной монаршей мести. Король повелел после казни разрубить тело предателя на куски и выставить, насадив на копья, в назидание всем, кто замышлял измену. Старый слуга боялся, что подобное кровавое зрелище жестоко ранит впечатлительного юношу.

Толпа взревела – палач накинул веревку на шею приговоренного. Кларенс Мортимер был явно не робкого десятка; он спокойно обвел глазами людское море и остановил взгляд на фигурах крестьянина и подростка, маячивших позади. Словно удовлетворенный тем, что увидел, он едва заметно улыбнулся, и над головами смолкших зрителей громко и отчетливо прозвучали его слова:

– Господь свидетель, я не виновен! Об одном молюсь в свою последнюю минуту: чтобы однажды я был отмщен, а мое доброе имя восстановлено.

Такое проявление мужества было встречено в толпе шумным одобрением. Несколько мгновений спустя люк открылся и тело приговоренного сорвалось в бездонную пропасть вечности.

Юноша конвульсивно дернулся, увидев, как канат натянулся, несколько раз дрогнул и замер. Но худшее было впереди. Тело Кларенса Мортимера разрубили на куски и насадили на копья. Лицо юноши исказилось от боли и ярости, но он не отвел горящего взгляда от страшного зрелища, словно стараясь навсегда запечатлеть его в памяти.

– Теперь ты уйдешь, мастер Джейми? – спросил Гейлорд, потянув хозяина за рукав.

– Да, Гейлорд, теперь я уйду. Но запомни: всем, что есть святого, клянусь, что отомщу за смерть отца.

Лорд Грей и его сын ответят за то, что совершили.

Он произнес эти слова с таким пылом и такой мрачной решимостью, что Гейлорд побледнел. Никогда в жизни не приводилось ему видеть, чтобы в столь юной душе клокотала такая ненависть.

1.

Криккит

Северный Уэльс, 1416 год

Ледяной ветер с моря швырял соленые брызги в лица людей, работавших на берегу.

Они проворно сгружали бочонки с баркасов, выстроившихся цепью от корабля, который качался на волнах в укромной бухточке под утесом. Затем бочонки укладывали в крытые повозки и переправляли вверх по узкой извилистой тропе, тянувшейся вдоль разрушенной крепости, что зловещим призраком маячила на фоне безлунного неба.

С вершины утеса на происходящее молча взирал закутанный в плащ человек на черном как ночь жеребце. Капюшон его плаща, отороченный горностаем, бился на ветру, придавая фигуре сходство с крылатым мстителем.

Один из работавших на берегу заметил всадника и указал на него своим товарищам. В деревне многие знали его – стража крепости, главаря контрабандистов.

«Повелитель Ночи» – так звали его люди.

Две полуразрушенные башни-близнецы на скалистом полуострове над заливом Тремадок – вот все, что осталось от некогда великолепного замка, давным-давно разграбленного и сожженного Оуэном Глендоувром. За руинами высились живописные горы Сноудон.

Благодаря Повелителю Ночи жители деревни не знали горя в тяжкую годину войн и голода. Его правой рукой был Гейлорд, старый слуга, которому он безгранично доверял.

Едва бочки были переправлены по узкой тропе в замок, всадник повернул коня и скрылся за завесой тьмы и тумана.

* * *

– Людям заплатили, Гейлорд?

Джейми Мортимер стоял у очага в крепостной башне – единственном обитаемом помещении старого замка. В отсветах пылающего огня красивые черты его лица казались отлитыми из бронзы. Чеканный профиль говорил о сильном характере и твердой воле.

В мужественном облике сквозила чувственность, оценить которую смогли многие окрестные девушки.

Черноволосому, черноглазому Джейми Мортимеру мало кто отважился бы бросить вызов один на один.

Но в 1416 году ни одна душа не ведала о его существовании, кроме жителей деревни, в которой он жил с пятнадцати лет, когда Гейлорд привел его в заброшенную крепость у моря. Замок Криккит несколько столетий принадлежал семье матери Джейми, но теперь пришел в запустение. Казалось, все на свете забыли о нем.

Когда Гейлорд привез его сюда, сколько-нибудь пригодной для обитания оказалась только крепость, и за прошедшие годы юный Мортимер даже полюбил эту продуваемую всеми ветрами груду камней.

До Джейми дошли слухи, что король, лорд Грей с сыном, лорд Сомерсет и их приближенные считали его погибшим. Но вопреки всем невзгодам и благодаря заботам Гейлорда он выжил, и теперь каждый год приближал его к исполнению сокровенного желания: отомстить за смерть отца, Кларенса Мортимера, и вернуть графский титул законному владельцу.

– Бочонки с бренди спрятаны в погреб, с людьми я расплатился и отпустил их по домам, – ответил Гейлорд Джейми, грея руки у огня. – Неплохая работенка. Она принесет тебе немалые барыши.

Джейми продолжал задумчиво смотреть на огонь.

– На этот раз, Гейлорд, – сказал он угрюмо, – я взял судьбу в свои руки. Тринадцать лет прошло со смерти отца, и все эти годы его враги пользовались не праведно добытым добром, а я прозябал среди руин.

– По крайней мере, ты жив, – отозвался Гейлорд. – А знай лорд Грей и его люди, где тебя искать, ты вряд ли мог бы этим похвастаться.

– Генрих IV умер. Последние пять лет на троне Генрих V. Насколько мне известно, молодой король не желает моей смерти.

– Да, но Эван Грей и лорд Сомерсет едва ли будут рады узнать, что ты жив. Ты законный наследник Кларенса Мортимера; Грей рискует слишком многим, если ты вернешься и предъявишь права на наследство.

Я не для того спас тебе жизнь, Джейми, мой мальчик, чтобы спокойно смотреть, как ты подвергаешь себя смертельной опасности.

Джейми улыбнулся старику.

– Да, Гейлорд, я обязан тебе жизнью. Если б не твоя находчивость, меня бы скорее всего убили люди короля, а в лучшем случае отправили бы во Францию на воспитание чужакам.

– Как управляющий имением, я отвечал перед лордом Кларенсом за твою безопасность. – Гейлорд с достоинством выпрямился. – Пока я жив, мастер Джейми, я не пожалею сил, чтобы уберечь тебя от беды – или от глупости.

– Ты считаешь, я поступаю неразумно, добиваясь своей цели? – нахмурился Джейми.

– Да, я так считаю. Возьми свои деньги, мой мальчик, и уезжай отсюда. Женись, построй дом и начни новую жизнь, – посоветовал умудренный житейским опытом Гейлорд.

– Вот еще! Жена мне ни к чему. Женщины – пустые создания, с ними хлопот больше, чем они того стоят. Они бывают нужны, когда тебя распаляет страсть, но постоянно терпеть рядом какую-нибудь безмозглую дурочку я не намерен.

– А прекрасная Ровена? – Гейлорд взглянул на закрытую дверь, что вела на верхний этаж.

– Ровена пусть остается, пока мне с ней хорошо, но ты же знаешь, мой друг, скоро она мне надоест.

Гейлорд сокрушенно покачал головой.

– Жаль, что ты не помнишь свою мать. Такая нежная, такая ласковая! Твой отец очень ее любил и почитал. Будь она жива, ты бы не так думал о женщинах. А останься в живых отец, ты бы уже был женат на дочери лорда Сомерсета. Тебя обручили с Алитой Сомерсет, когда ей исполнилось пять. Все было чин по чину, и бумаги подписали.

– Она наверняка уже давно счастливая жена и мать семейства. Сейчас ей должно быть восемнадцать, а женщина готова к браку лет в тринадцать-четырнадцать. Леди Сомерсет не стала бы дожидаться сына изменника, чтобы напомнить ему о помолвке.

– Да бог с ней. Мало ли других невест? – махнул рукой Гейлорд.

– Ты предлагаешь мне привести жену в эти развалины? – невесело рассмеялся Джейми. – Нет, Гейлорд, оставь свои хлопоты. Я не женюсь, пока снова не стану хозяином родового поместья Мортимеров.

Гейлорд немного помолчал в раздумье и наконец решился:

– Я сомневался, стоит ли говорить тебе об этом, мой мальчик, но сегодня я слышал новость, которая может тебя заинтересовать.

Джейми мрачно улыбнулся:

– Я знаю, ты не успокоишься, пока не угостишь меня своей сплетней, так говори же.

Гейлорд, волнуясь, облизал губы:

– Леди Алиту Сомерсет отдают замуж за Эвана Грея. Поскольку о тебе не было ни слуху ни духу, помолвку признали недействительной. Говорят, что свадьба состоится в Виндзорском замке через две недели. Король Генрих недавно вернулся с войны во Франции и дал разрешение на брак.

– Лорд Сомерсет, должно быть, вне себя от счастья, – сухо заметил Джейми. – Если его дочь до сих пор в девицах, он ухватится за любого жениха. Видно, она так безобразна, что ни один мужчина на нее не польстился.

– Напротив, я слыхал, она красавица, – возразил Гейлорд.

– Ты ни одной сплетни не пропустишь. – Джейми ненадолго задумался, а потом вдруг сказал:

– Пожалуй, я расстрою планы Эвана Грея, дружище.

Гейлорд ахнул:

– Что ты задумал, Джейми?

– Настало время миру узнать, что Джейми Мортимер жив. – Пальцы сжались в кулаки, глаза зажглись дьявольским огнем.

Гейлорд похолодел от недоброго предчувствия.

– Девушка ни в чем не виновата, Джейми.

– Она из рода Сомерсетов. – В голосе Джейми зазвучал металл. – Ее отец виновен в смерти моего отца не меньше, чем Эван Грей. Он разделил с Греями имущество, которое по праву принадлежало мне. Вся семья в ответе за его преступление.

Джейми резко отвернулся к огню. Повисло напряженное молчание, прерываемое лишь потрескиванием дров в очаге. Когда он вновь заговорил, голос его звучал спокойно, но решительно.

– Найди нам крестьянскую одежду, Гейлорд. Завтра мы отправляемся в Виндзорский замок. Я предстану перед королем в лохмотьях нищего и потребую отдать невесту тому, с кем она была обручена. Мне нечего терять.

– Кроме головы, мой мальчик, – пробормотал Гейлорд, выходя из комнаты. Он знал Джейми достаточно хорошо, чтобы понимать: если тот принял решение, его не разубедить.

Виндзорский замок

– Ах, миледи, до чего вы хороши, глаз не оторвать, – вздохнула пожилая горничная, помогая хозяйке надеть геннин <Геннин – головной убор конусообразной формы, который носили дамы благородного происхождения.>. – Счастливчик лорд Эван, ему достанется такая красавица.

Алита Сомерсет покружилась перед зеркалом, с удовольствием разглядывая свое отражение. Она и впрямь была ослепительна. Роскошное облегающее платье из алой парчи было отделано широкой горностаевой опушкой по подолу, вдоль глубокого острого выреза, по плечам и запястьям. Фата из золотого шифона не скрывала великолепных белокурых волос, которые ниспадали до пояса мягкими блестящими волнами.

Хрупкая, миниатюрная Алита Сомерсет напоминала китайскую куклу с лицом ангела. Ее глаза были голубые, как цветы барвинка, а губы – ярки и свежи, как лесная земляника. При этом она держалась с достоинством высокородной дамы, что придавало особый блеск ее красоте.

Оставались минуты до того мгновения, когда Эван Грей станет ее мужем и повелителем. Она и так слишком долго ждала. Если бы не эта давняя помолвка с сыном предателя, она уже давно была бы полноправной хозяйкой большого дома.

– О, надеюсь, лорд Эван доволен, Нэн, – отозвалась Алита. – Он старше меня и куда более искушен в светской жизни.

– Мужчине и надлежит быть старше и опытнее жены, – важно сказала Нэн. – Да он и не старик, сорок три всего. Как ему не быть довольным? Жена – красавица, да с таким приданым – любой позавидует. Слава богу, вашему батюшке удалось расторгнуть помолвку с сыном Мортимера. Так и пропал мальчишка после смерти отца.

– Я и не узнаю его, войди он сейчас в эту дверь, – задумчиво произнесла Алита.

– Если он похож на отца, то должен быть красавцем, – заметила Нэн, поправляя на Алите фату. – Да только знаете, как говорят, яблочко от яблони недалеко падает. Верно, сын – такой же бунтовщик, как отец. За лордом Эваном вам будет спокойнее.

– Мне.., мне нужно что-нибудь узнать перед свадьбой? – зардевшись, спросила Алита.

Она не помнила матери, и приходилось, в этом деликатном вопросе довериться горничной. Алита с ужасом думала о ритуале первой брачной ночи, но понимала, что придворной традиции не избежать.

Добродушное круглое лицо Нэн омрачилось. Она раздумывала, стоит ли говорить Алите, что большинство мужчин, когда приходит время любовных утех, превращается в грубых животных. Им лишь бы самим насладиться; им дела нет до удовольствия женщины – если вообще можно получить удовольствие в постели.

Незамужняя Нэн не представляла себе радостей супружеской жизни, она казалась ей чередой тягостных обязанностей и ограничений. Обычно у мужа появляются любовницы и становятся твоими соперницами.

А если женатый мужчина не заводит любовницу, то уж непременно развлекается со служанками или деревенскими.

– Я не была замужем, миледи, из меня плохой советчик, – пожала плечами Нэн. – Могу лишь повторить то, что слышала сама. Мужчины ценят в женах кротость и послушание. Лежите тихонько, и пусть себе делает что хочет. В первый раз это больно, потом некоторые даже находят в супружеской жизни удовольствие. А когда пойдут дети, муж оставит вас в покое и будет резвиться со служанками да деревенскими девицами. Только бы он не поселил любовницу в доме, это будет для вас унизительно. Но лучше вам быть готовой ко всему.

– Лорд Эван никогда не заведет любовницу! – горячо воскликнула Алита, и Нэн живо вообразила, какое потрясение ждет ее хозяйку, когда случится неизбежное. Ей доводилось слышать о ненасытной страсти лорда Эвана к женщинам.

– Это случится не скоро, миледи, – сказала камеристка примирительно. – Когда еще ему наскучит жена, пока-то он от вас без ума.

Алита упрямо вскинула подбородок и поклялась себе, что сделает все, чтобы лорду Эвану не пришлось заглядываться на других. Она не могла дождаться свадьбы и была в восторге от партии, которую выбрал для нее отец.

В последний раз взглянув на себя в зеркало, Алита развернулась и направилась к двери.

– Я готова, Нэн. Не будем заставлять ждать лорда Эвана и короля.

Венчание должно было проходить в личной часовне короля в присутствии родственников и друзей. Сам король Генрих V был все еще холост, хотя ему шел уже тридцатый год. Он только что возвратился из Франции, где вел затяжную войну против Карла VI за то, чтобы его признали наследником французского престола. Десять тысяч лучников великолепного короля-воина разбили французских рыцарей в 1415 году, и, добившись своей цели, Генрих вернулся в Англию с триумфом. Теперь ему предстояло жениться на дочери Карла VI Екатерине.

Эван Грей с жадным нетерпением смотрел, как Алита входит в часовню. Красота, манеры, приданое – по его мнению, дочь лорда Сомерсета была вполне достойна стать графиней Грей. Засиделась в девицах, конечно, но еще молода, успеет нарожать ему детей. Они с Сомерсетом уже давно пытались добиться того, чтобы помолвка Алиты с Джейми Мортимером была признана недействительной. Тогда он мог бы жениться на богатой наследнице и расширить свои владения. Но больше всего ему хотелось обладать невестой Джейми Мортимера, чтобы прибрать к рукам все, что когда-то принадлежало этому роду.

Алита застенчиво улыбнулась Эвану Грею. Она находила, что ее жених очень хорош в коротком бархатном дублете густого зеленого цвета с рукавами, подбитыми желтым шелком. Шелковое трико обтягивало его мускулистые ноги; на одной ноге оно было ярко-желтым, на другой – серым. Башмаки и пояс из мягкой кожи завершали этот элегантный наряд. Светлые волосы были коротко, по моде, подстрижены, шея и часть затылка выбриты.

Одежды Генриха были цвета королевского пурпура. Некоторые из гостей дублетам и трико предпочли пышные наряды с длинными, волочащимися по полу рукавами, но все были одеты сообразно случаю в шелк, парчу и бархат, а женщины старались превзойти друг друга в пышности платьев и головных уборов.

Эван Грей подошел к невесте и подал ей руку, чтобы идти к алтарю, где ждали король и престарелый священник.

– Вы обворожительны, дорогая, – вкрадчиво произнес Грей. Затем склонился к маленькому ушку и шепнул:

– Но, думаю, без своих нарядных одежд вы еще обворожительнее.

Алита залилась краской. От одной только мысли о брачной постели у нее начинала кружиться голова.

– Мы готовы, сир, – сказал Эван, подходя к алтарю.

Старик священник выжидающе взглянул на Генриха и по его знаку уже готов был начать службу.

Внезапно дверь распахнулась, и в королевскую часовню стремительно вошли двое людей в грубых плащах и деревянных башмаках. Приблизившись к Генриху и опустившись на колено перед королем, один из них громко – так, чтобы слышали все, – произнес;

– Простите, Ваше Величество, но эта свадьба не может состояться.

– Кто ты и что это значит?! – гневно вскричал король. – Ты что, не видишь, тут идет бракосочетание! Как ты попал в замок?

Алита обернулась и застыла в изумлении. Ни среди простолюдинов, ни среди дворян ей не доводилось прежде встречать такого мужчину.

Незнакомец встал и, выпрямившись во весь свой величественный рост, пренебрежительно оглядел гостей.

– Простите, что не оделся к случаю, сир, но с тех пор, как умер мой отец, я прозябаю в бедности. – Под пронзительным взглядом его черных глаз Эван Грей невольно поежился. – Но если вы соблаговолите выслушать меня, то согласитесь, что эта свадьба не может состояться.

– Пошел вон, смерд! – угрожающе крикнул Эван. – Как может какой-то простолюдин прервать венчание?

Онемев от ужаса, Алита смотрела на дикаря. Как смел этот неотесанный мужлан помешать ее свадьбе?

Она ведь так долго ждала этого дня! Среди разряженных гостей он был как невзрачный серый воробей меж великолепных фазанов. Да и пахло от него… Она сморщила хорошенький носик.

Возмущение Эвана поддержал лорд Сомерсет.

– Ступай прочь, смерд! – Он сделал знак страже.

– Ах вот как, лорд Сомерсет? Смерд? – переспросил молодой незнакомец со спокойным достоинством. – Бьюсь об заклад, что мое происхождение благороднее вашего, милорд.

Он обернулся к королю, который теперь следил за происходящим скорее с любопытством, чем с гневом.

– Я Джейми Мортимер, законный граф Флинт и жених леди Алиты Сомерсет.

Эван Грей издал какой-то утробный звук.

Лорд Сомерсет охнул и схватился за сердце.

Алита чуть не лишилась чувств. Как может этот чумазый великан быть Джейми Мортимером? А если он и в самом деле Джейми, почему не появился раньше? Боже милосердный, неужели после стольких лет ожидания ее надежды на удачное замужество пойдут прахом?

Сомерсет первым обрел дар речи:

– Это невозможно! Сын Кларенса Мортимера мертв. Чем ты докажешь, что ты Джейми?

– Ваше Величество, господа, – вперед выступил сопровождающий Джейми Гейлорд, – если позволите, у меня есть доказательство.

– Кто ты? – Генриха явно заинтересовало происходящее.

– Мое имя Гейлорд. Я был управляющим в поместье Мортимеров до тех пор, пока его законный владелец не был ложно обвинен в измене и казнен. У меня есть бумаги, которые подтверждают личность моего хозяина, и документы, свидетельствующие о помолвке Джейми Мортимера и Алиты Сомерсет. Как вам известно, сир, помолвка законна и не может быть расторгнута.

– Этот человек – самозванец! – Эван Грей бросил злобный взгляд на Джейми.

– И документы наверняка фальшивые, – горячо поддержал его Сомерсет.

– Покажи документы, – сказал Генрих, протягивая руку.

Гейлорд вынул из-за пазухи два свитка и отдал королю.

– Все эти годы я хранил свидетельства о рождении моего хозяина и о его помолвке, сир, и теперь отдаю их вам, зная, что вы не допустите несправедливости.

Генрих один за другим развернул хрупкие пергаменты, внимательно прочел их и взглянул на Джейми.

– Где ты жил все эти годы, Мортимер?

– В Уэльсе, сир, в руинах замка Криккит, принадлежавшего моей матери, тогда как мои враги владеют моими землями и титулом, – смело ответил Джейми. – Но теперь пришло время заявить права на мою невесту.

– Он не имеет никаких прав! – поторопился вмешаться Сомерсет.

У него душа ушла в пятки от страха. После смерти Мортимера-старшего его люди рыскали по всей стране в поисках мальчишки, но так и не напали на след.

И теперь, кажется, произошло то, чего они больше всего боялись: Джейми Мортимер объявился в самое неподходящее время.

– Как видите, сир, все бумаги в порядке, – ответил Джейми, украдкой бросив взгляд на Алиту, которая до сих пор не произнесла ни слова. Он помнил свою невесту маленькой девочкой и теперь был поражен ее зрелой красотой.

Внезапно Алита подняла голову и посмотрела прямо в лицо Джейми. В ее взоре пылала такая ненависть, что у него сжалось сердце. Джейми поторопился отвести взгляд, сам не понимая, почему его так задела враждебность этой избалованной красавицы. Ничего, станет его женой, будет как шелковая.

– Документы могли быть подделаны. – Генрих задумчиво потер подбородок.

– Конечно, – поспешно поддержал Грей. – Нет сомнения, сир, это фальшивка. Предлагаю вышвырнуть прочь этого самозванца и продолжить обряд.

Но Генрих медлил, не торопясь принимать решения. Он пытливо вглядывался в лицо нежданного гостя. Король был довольно молод, но за три года правления успел показать себя осторожным и проницательным человеком.

– Если память меня не подводит – ибо мне было всего шестнадцать в тот год, – твой отец был казнен за участие в уэльском восстании, а его владения и титул получили Грей за то, что разоблачили предателя.

– Мой отец не был предателем, – заявил Джейми со спокойной убежденностью. – Он не замышлял заговор и не принимал в нем участия. Из зависти к его положению и богатству враги оклеветали его.

– Ты можешь это доказать? – грозно спросил Генрих.

– Нет, сир, доказать не могу, но я верю слову отца: он не солгал бы мне. Прежде чем его увели, он поклялся, что не имел к мятежу никакого отношения и оставался в стороне, несмотря на тесные связи с королем Ричардом.

– Мортимеры – предатели! – взвизгнул Грей. – Ты что, обвиняешь меня во лжи?

– Да, милорд, во лжи и воровстве. Вы украли то, что принадлежит мне по праву рождения, и теперь собрались жениться на моей невесте. Но в этот раз у вас ничего не выйдет, милорд, ибо перед богом и людьми я заявляю свои права на Алиту Сомерсет.

Алита побелела как полотно.

– Нет! Я не выйду за нищего! Не выйду! Не желаю иметь ничего общего с сыном предателя.

Лорд Сомерсет ободряюще похлопал ее по руке.

– Не беспокойся, дорогая, король положит конец этому нелепому спектаклю.

– Если у тебя нет других доказательств того, что помолвка законна, Мортимер, мы не видим причин откладывать или отменять венчание, – объявил король.

Джейми собрался было горячо возразить, но его опередил священник, который до сих пор скромно держался в тени.

– Если позволите, сир, я мог бы разрешить этот вопрос.

Король удивленно вскинул брови, но Гейлорд, пристально вглядевшись в лицо старика, не смог удержаться от улыбки.

– Ваше Величество, отец Лайонел и в самом деле может определить, законно ли свидетельство о помолвке.

Король протянул пергамент священнику, и тот принялся внимательно изучать документ. Закончив, старик обернулся к Генриху и указал на имя внизу листа.

– Сир, это моя подпись. Я собственноручно заверил свидетельство. Перед богом и церковью обручение законно и нерушимо, и стороны не вправе расторгнуть его. Я не могу обвенчать лорда Грея с леди Алитой Сомерсет.

Джейми широко улыбнулся, и его красивое суровое лицо вдруг приобрело почти мальчишеское выражение. Он бы рассмеялся, если бы не сверкающий ненавистью взгляд Эвана Грея и не отвращение Алиты, которое она даже не пыталась скрыть.

– Мне все равно, кто что говорит, – прошипела Алита. – Я не выйду за сына предателя, у которого ни гроша за душой.

Джейми обернулся к ней. От его угрюмого, тяжелого взгляда Алита судорожно прижала руку к груди.

Она испытывала почти панический страх, и в то же время какая-то неведомая сила влекла ее к этому незнакомцу.

– У вас нет выбора, миледи, – произнес Джейми. Его глаза горели мрачным огнем, когда он обратился к королю. – Каково же ваше решение, сир?

Кому отдадите вы руку леди Алиты?

– Сир, я позволю себе напомнить, что наша семья поддерживала вас и вашего отца, в то время как другие пытались восстановить на престоле Ричарда II, – угодливо вмешался Грей.

– А я, сир, желаю, чтобы моим зятем стал лорд Грей, – поспешно добавил Сомерсет.

– Ваше Величество, – дрожащим голосом взмолилась его дочь, – я не хочу выходить за Джейми Мортимера. Пусть моим мужем будет лорд Грей.

Король Генрих задумался. В глубине души он восхищался отвагой Джейми Мортимера, который осмелился перечить могущественному графу Грею. Он понимал, что подобный союзник ему не повредит. Уже одно могучее сложение Джейми внушало почтение.

А стоило заглянуть в бездну его черных глаз, как становилось ясно: этот человек способен во всем идти до конца. Однако положение было щекотливым. Предстояло найти такое решение, чтобы не обрести к тому же опасных врагов в лице Греев и Сомерсетов. В конце концов дело спас отец Лайонел..

– Сир, – начал старик, – сомнений быть не может. Я хорошо помню Гейлорда; это доверенный слуга лорда Мортимера. Если он утверждает, что человек, стоящий перед нами, – Джейми Мортимер, и готов подтвердить это свидетельством о рождении, значит, так оно и есть. Более того, – продолжил священник, – поскольку документ о помолвке между Джейми Мортимером и Алитой Сомерсет заверен мною, я объявляю ее действительной и нерасторжимой.

Бракосочетание между лордом Эваном Греем и леди Алитой Сомерсет возможно лишь в том случае, если Джейми Мортимер сам расторгнет помолвку и освободит леди Алиту от данного слова.

Лорд Сомерсет только возмущенно фыркнул, зато уж Эван Грей дал волю своим эмоциям.

– Неужели вы позволите этому старому олуху указывать вам, что делать, Ваше Величество? У него же не осталось ни ума, ни памяти.

Старик священник гордо выпрямился и смерил Грея негодующим взглядом.

– Моя память покрепче вашей, милорд. В отличие от вас я прекрасно помню, что случилось с лордом Мортимером и что привело к его кончине.

– С интересом выслушаю ваш рассказ, святой отец. – Генрих был явно заинтригован. – Церковь сказала свое слово, и мы должны подчиниться. Посему объявляю помолвку между леди Алитой Сомерсет и Джейми Мортимером действительной.

Алита задохнулась от ярости.

– Нет! Вы не можете отдать меня в жены этому… – от душившего ее гнева она не находила подходящих слов, – этому мужлану! От него разит коровником! – Никогда прежде дочь лорда Сомерсета не чувствовала себя столь оскорбленной.

Джейми мрачно улыбался, наблюдая, как мечет громы и молнии его будущая жена. Наконец это ему надоело.

– Замолчите! Моей жене не пристало браниться, как торговке.

– Мерзавец! Вы еще смеете делать мне замечания!

– Сир, – вкрадчиво произнес Джейми, обернувшись к королю, – я долго ждал, да и моя невеста не девочка. Поэтому, если такова будет ваша воля, а также поскольку священник здесь и гости в сборе, я прошу совершить обряд венчания тотчас же.