Текст книги "Рассказы"

Диван

Два грузчика внесли в квартиру диван и спросили у Блинцова:

– Куда ставить-то?

– Да ставьте пока посередине, – сказал Блинцов.

Когда грузчики ушли, Блинцов сразу же бросился проверять диван. Бухнул его кулаком. Сел. Попрыгал задом. Потом прилег и не заметил, как уснул.

Вечером пришла с работы жена и стала его будить:

– Вставай! Спать пора!

Блинцов, недовольный, встал:

– Ты думаешь, на таком мелком диванчике вдвоём уместимся?

– Так он же раскладной, – с улыбкой сказала жена и потянула к себе нижнюю часть дивана.

В диване что-то щелкнуло, и он стал вдвое шире.

– Слушай, а он ещё и в длину раскладывается! – радостно сообщила жена, дернув диван за ручку, после чего он стал в полтора раза длинней.

– По-моему, он для нас даже великоват, – сказал Блинцов, прижимаясь к стене.

– Это ты сейчас так говоришь, пока у нас детей нет, – сказала жена. – Залезай!

Блинцов нехотя залез на диван.

– Ого! Здесь и подушки есть! – воскликнула жена, беря в руки подушку.

От этого в диване опять что-то щелкнуло, и Блинцову показалось, что диван стал ещё больше.

Тут в квартиру позвонили.

– Иди дверь открой! – велела Блинцову жена.

В квартиру позвонили ещё раз.

– Ты чего ж это дверь не открываешь?! – накинулась жена на Блинцова.

– Не могу слезть с дивана! – ответил Блинцов. – Я не знаю, где с него слезать.

– Ах, какой же ты бестолковый! – сказала жена. – Смотри!

Она разбежалась – и прыгнула за подушки. Больше свою жену он не видел.

Утром в расстроенных чувствах Блинцов пошел на работу.

Но минут через десять поймал себя на мысли, что все ещё идёт по дивану.

«Я заблудился! – с ужасом подумал Блинцов —. Надо что-то думать! – он присел на какой-то валик. – Выход один – выкинуть этот диван, к чертям, на помойку! Сейчас соберем его…»

И Блинцов стал собирать диван. Но при всяком движении в диване что-то щелкало, и он только увеличивался. Потом уже достаточно было лишь коснуться дивана, перевернуться на другой бок, почесаться или вздохнуть, чтобы в диване опять что-то щелкнуло и он сам раздвинулся бы ещё.

Вечером Блинцов встретил девушку.

Не зная с чего лучше начать, он начал издалека:

– Что делает так поздно молодая девушка на чужом диване?

– Я не девушка, – сказала она. – А студентка. Угол хотела у вас снять.

– Пожалуйста, – сказал Блинцов. – Угол дивана вас устроит?

– Нет, – сказала она. – Нам с мужем это слишком дорого.

И укатила назад, оставляя на диване следы велосипедных шин.

Впервые с момента покупки дивана Блинцов почувствовал голод. Он позвонил по телефону соседке и пригласил её к себе в гости.

– На чашку чая, – сказал Блинцов. – Только поесть чего-нибудь захватите.

– А ваша жена? – спросила соседка. – Вдруг она об этом узнает?

– Не узнает, – сказал Блинцов. – Она сейчас далеко. На другом конце дивана…

Через неделю Блинцов получил письмо. Письмо было от жены. Она писала, что живёт на юге. Разумеется дивана. И просила выслать свидетельство о браке, чтобы оформить развод.

После этого Блинцов предпринимал ещё попытки избавиться от дивана: снова собрать его, или наоборот, разобрать, слезть, уйти под покровом ночи. Но при всяком движении раздавался щелчок, и диван только увеличивался.

От всех этих дел Блинцов почувствовал страшную усталость.

«Куда бы лечь?» – огляделся он.

Но поскольку вокруг ничего не было, кроме дивана, улегся прямо на него. Раздался опять щелчок! Под Блинцовым что-то раздвинулось, и он навсегда исчез в недрах дивана.

Гроб с музыкой

У одного пианиста умерла тёща.

Он приходит домой в час ночи, смотрит – тёща на диване лежит. Он и подумал, что она умерла. Нет, конечно, сначала он проверил, не обманывает ли она его. Подошел к ней поближе и в лицо ей дымом дыхнул – из папиросы. Она лежит, не шелохнется. Он тогда ей голову пеплом с папиросы посыпал. Она снова лежит, не бросается. Он тогда вконец осмелел, совсем близко к тещё подошел и как крикнет в ухо её седое:

– Серафима Львовна, вы случайно не померли?!

А она – без всяких признаков жизни. Только храпит.

Правда, тогда у пианиста мелькнула мысль, что тёща в летаргическом сне, и он, понимая, что дорога каждая минута, кинулся к телефону. Скорей заказывать гроб.

В похоронном бюро ответили, что сначала надо вызвать врача. Но пианист подумал, что на врачей надеяться нельзя, что от них можно ожидать чего угодно вплоть до полного выздоровления покойника. И он позвонил своёму приятелю. Столяру. Ивану Иванычу.

Иван Иваныч Столяр говорит:

– Не могу. Я сейчас занят. Сном.

Пианист говорит:

– Ну, я тебя прошу. У меня сегодня такой день!

А ты мне хочешь все испортить.

Столяр говорит:

– А что у тебя? Прибавление в семье?

– Лучше, – говорит пианист. – Убавление. Приезжай – не пожалеешь. Только инструмент захвати и торт.

– А можно я ещё племянника захвачу? – спрашивает Столяр.

– Лучше девушек каких-нибудь, – говорит пианист. – Чтобы поминки нескучными были. С танцами.

– Первым делом – работа, – сказал Столяр, – а девушки – потом.

Столяр приехал с племянником в середине ночи. Они выкинули из тещиного шкафа одежду, разобрали его, и Столяр сколотил довольно сносный гроб. Причем сверху оказалась дверца с зеркалом и ручкой.

– Ничего, что крышка с замком получилась? – спросил Столяр.

– ещё лучше, – сказал пианист. – Надежней. Закрыл гроб на замок, а ключ закопал.

– Лучше бы зеркалом вовнутрь, – сказал племянник. – Женщины, они без зеркала жить не могут.

– Тогда тем более не надо вовнутрь, – сказал пианист. – А то она такая дура, что там оживёт.

– А не пора ли, хозяин, нам её обмыть? – спросил Столяр.

– Кого?! – не понял пианист. – Тещу?

– Нет, продукцию, – сказал Столяр и расстелил на гробе газету «Лесная промышленность».

Пианист поставил на гроб бутылку водки и маринованные грибки, которые заготовила на зиму тёща.

Через час племянник сказал пианисту:

– Дядь Саш, сбацай нам чего-нибудь музыкальное.

Пианист сел за рояль и стал наяривать траурный марш, правда, раз в десять быстрей и громчей, чем это принято во всем цивилизованном мире.

А Столяр стал звонить своей знакомой: дескать, что вы делаете сегодня ночью? Я хочу вас пригласить в одну интересную компанию.

– Кирюха, ты что?! – закричал на него пианист. – У нас же тёща ещё не убрана!

– А что, она разве здесь? – удивился Кирилл Михалыч Столяр. – Тогда чего ж мы по девушкам звоним?! Давай приглашай свою тещу к столу!

– Ей нельзя, – сказал пианист. – Ей врачи пить запретили.

– Мне тоже врачи запретили, – сказал Столяр. – А я такого нашел, который разрешил.

Племянник в это время тыкал вилкой в последний гриб, который все время выскальзывал и прыгал по комнате, как лягушка. Наконец он загнал гриб в тещину комнату и там заколол его.

Об этом пианист и Столяр догадались по крику тещи, которая выскочила к ним с четырьмя дырками на пухлой руке.

– Вы что, с ума посходили?! – закричала тёща на них. – Я же эти грибы на зиму заготовила!

– Не мешайте, – сказал Столяр. – Мы же не просто съели, а на поминках его тещи.

И указал на пианиста ногой.

– Пожалуйте! – вежливо сказал тещё племянник и открыл дверцу гроба, как бы приглашая тещу войти.

Пианист, видя, что ему никуда от возмездия не деться, с криком «Ура!» нырнул в гроб и заперся изнутри. Столяр снял кепку.

вдвоём с племянником они подхватили гроб, вынесли его из квартиры и стали запихивать в мусоропровод.

– Может, быстрей на лифте? – сказал племянник…

Утром жильцы дома увидели в лифте гроб, стоящий вертикально, и целый день ездили вверх-вниз с гробом. Во время этих поездок пианист, стоя на голове, много о себе узнал: каким он был при жизни. Когда в лифте ехал один человек, пианист нарочно кашлял, и человек очень пугался и выскакивал из лифта не на своей остановке…

Вскоре, лет через десять, тёща простила пианиста. И теперь, когда у нее хорошее настроение, она пихает пианиста в грудь и говорит:

– В гробу я тебя видела!

Отражение

У инженера Мухина исчезло отражение.

Он вертел зеркало и так, и эдак, тряс его, заглядывал с другой стороны, но отражение все равно не появлялось.

Мухин вышел на лестничную площадку и позвонил соседке:

– У вас отражение в зеркале есть?

– Сейчас посмотрю, – сказала соседка и, вернувшись через полчаса, сообщила: – Отражение есть. Зеркала нет. Я в воду глядела. А что?

– Да у меня отражение исчезло с утра, – сказал Мухин. – Так я подумал: может, это по всей лестнице?

– То-то я смотрю, на вас лица нет, – сказала соседка.

– Как – нет?! – ахнул Мухин и схватился руками за лицо.

– Да я не о том, – сказала соседка. – Осунулись, говорю, похудели. Работаете, наверно, много, а едите мало. Тут не только отражения – и тени не будет.

Соседка была полная, но Мухину показалось, что она пустая.

Вернувшись к себе, он позвонил в кооператив по ремонту зеркал.

– Что с ним? – спросила приемщица.

– Изображения нет, – сказал Мухин.

Вскоре прибыл мастер:

– С зеркалом что-нибудь делали?

– Ничего, – сказал Мухин. – Смотрел только.

– Смотреть тоже надо умеючи, – строго сказал мастер. – Не умеют пользоваться зеркалами, а туда же – смотрят!

Он вынул из чемоданчика тряпку, протер зеркало и глянул в него:

– Порядок! Показывает. С вас тридцать рублей.

– Да-а, – сказал Мухин, неохотно доставая деньги. – Сейчас оно показывает. А уйдете – опять испортится.

– Тогда привезете к нам, – сказал мастер. – Заменим раму.

С уходом мастера, как и предполагал Мухин, отражение опять исчезло.

Милиция по телефону поняла Мухина не сразу:

– Кто убег?

– Отражение, – сказал Мухин.

В трубке молчали минут десять. Потом спросили:

– А кто говорит?

– Отражаемый, – сказал Мухин. – Верней – отражавшийся.

В трубке помолчали ещё минут десять. А потом велели Мухину двигаться по направлению к чертовой бабушке.

Мухин не знал, где находится не только чертова бабушка, но даже чертова мамаша, и поэтому двинулся в церковь.

– В бога-то веришь? – спросил священник.

– Сейчас поверил, – сказал Мухин.

– Значит, на истинном ты пути, сын мой, – сказал молодой священник. – Поверишь в бога – поверишь и в себя.

Из церкви Мухин вышел новым человеком.

«Я верю! – шептал он. – Я верю в себя! Я бог! Я не просто инженер. А старший инженер. Нет. Я – начальник нашего отдела. Клычко Нина Петровна! Я – Нина Петровна Клычко!»

Мухин влетел в квартиру и сразу же бросился в ванную, где висело зеркало.

– Я тут начальник! – крикнул он и резко, без подготовки глянул в зеркало.

Отражение было. Только не его, а Клычко Нины Петровны.

«Мало того, что она на работе за мной все время смотрит, так теперь и дома будет следить, – с тоской подумал Мухин. – И в ванной теперь не помыться. Только – в костюме и галстуке».

– Накануне пили? – спросил врач.

– Нет, – сказал Мухин.

– Раздевайтесь до пояса.

– Так только лицо не показывает.

– Курите?

– Нет.

– А с женщинами как?

– Только по большим праздникам, – сказал Мухин.

– Очень хорошо, – сказал врач. – А если бы пили, курили и женщинами злоупотребляли, это бы все на вас отразилось.

– Спасибо, доктор! – крикнул Мухин и выскочил из поликлиники, забыв одеться.

Впервые за много лет Мухин не пошел на работу… Всю ночь он хлестал вино, орал песни и резался в шашки с Клычко Ниной Петровной на раздевание. Вместе с ними третьим за столом было зеркало. На стуле. В зеркале появлялось отражение то Сильвестра Сталлоне в костюме Рембо, то Федора Шаляпина в костюме Мефистофеля, то министра культуры в костюме министра обороны, то свиньи без костюма, то вообще вдруг все мигало, плыло и гасло до состояния черноты. Пару раз зеркало плюнуло в Мухина. А когда Мухин увидел, что из зеркала на него замахиваются, он тоже замахнулся и ударил!..

Зеркало пискнуло! – и в нем появилось отражение Мухина. Правда, побитое. И в некоторых местах не цветное, а черно-белое.

Мухин погрозил ему кулаком и сказал:

– То-то же! Смотри у меня! Рожа!

Бессмертный

– А это какой мед?

– Лечебный.

Жена послала Костяшкина за медом, и вот он стоял перед медовщиком, не зная, какой мед выбрать. А выбор был. Из двух сортов. Медовщик уже вспотел, нахваливая Костяшкину один сорт и ругая другой. А потом наоборот.

– А от чего лечит? – спрашивал Костяшкин.

– А от всего, милок, – сладко говорил медовщик. – От ожирения, от похудания, от малого роста, от лысины, от СПИДу, от бесплодия, как противогрибковое можно, как противодитяточное. Противогрибковое, значит, так: захотел грибов – принял меду, и грибов уже не хочется. От бесплодия – даешь мед тому, от кого хотишь забеременеть. Противодитяточное – оба едите мед и избегаете всяких половых контактов.

– А это что за мед? – кивнул Костяшкин на другую кучу.

– Бессмертный, – сказал медовщик. – Из бессмертника, значит. Ложку съел – и ты живой.

– Я и так живой, – сказал Костяшкин.

– А будешь живее всех живых! – сказал медовщик.

– А проверить можно бессмертие?

– Можно, – сказал медовщик. – Задавай мне любой вопрос.

– А если я окажусь не бессмертным?

– Тогда ко мне придешь. Я тебе деньги верну.

– А сейчас чем докажешь? – спросил Костяшкин.

– А справку тебе дам, – медовщик послюнил химический карандаш и написал на клочке бумажки «Справка. Сия дана человеку в том, что он бессмертен. Справка действительна 1 день. Центральный колхозный рынок. Медовщик Соколов».

– А на завтра? – спросил Костяшкин.

– А на завтра надо снова ко мне. Вот тут же написано, – медовщик поднес бумажку к глазам. – Не пойму, чего написано… Ага, вот – «…на один день». Было б написано «два дня», тогда б ты два дня веселился.

Костяшкин съел меду на сорок дней.

Когда «скорая» увозила бессмертного Костяшкина с рынка, он приложил все силы, чтобы бессмертие из него не вырвалось.

Утром дома его встретила жена.

– Так, говоришь, меду укушался? А закусывали чем? Пирожными?

– Он бессмертие дает, – сказал Костяшкин.

– Так ты у нас ещё и бессмертный?! – сказала жена, беря сковороду, как гранату.

Разговор становился тяжелым.

– Да, бессмертный, уж извини.

– А я? – спросила жена.

– А ты уж так. Как привыкла. Помрешь, значит. В конце жизни.

– А ты у меня помрешь в расцвете лет! – сказала жена, и на лице бессмертного Костяшкина появился первый синяк.

«Хорошо ещё я ей о противозачаточном не сказал!» – подумал Костяшкин и вышел на улицу. Разговор с женой не испортил ему настроения: ведь вперёди у него было бессмертие. Правда, на 40 дней. Ну, а там можно будет ещё медку подбросить.

«А может, я не бессмертен? – подумал вдруг он. – Может, этот мед – липовый?!»

Чтобы проверить своё бессмертие, Костяшкин бросился под машину.

Машина с визгом затормозила, и из нее с визгом выскочил шофер.

«Да, действительно бессмертный!» – подумал Костяшкин, получая кулаком в ухо.

Выписавшись из больницы, он ещё несколько раз бросался под машины, наводя ужас на всех водителей города.

Чтобы окончательно увериться в своём бессмертии, Костяшкин решил броситься с крыши. С трудом передвигая костыли, он забрался на крышу девятиэтажного дома и бросился вниз. Но зацепился штаниной за карниз второго этажа. Откуда его втащил в комнату хозяин, избил до полусмерти и выкинул обратно в окно.

Так Костяшкин проверял своё бессмертие каждый день. Каждый день он приезжал домой то на милицейской машине, то на пожарной, то на «скорой». И каждый раз ему добавляли от себя.

– Чтоб ты сдох! – говорили ему, но как это сделать, не объясняли.

И тогда Костяшкин решился на последнее. Купил на рынке яду.

– Перед злоупотреблением никому не разбалтывать! – сказал ему на прощание ядовщик.

Костяшкин налил полный стакан. Хыкнул. Выпил. И закусил огурцом.

Но или яд был слабый – разведенный, – или организм Костяшкина был сильный – привычный к таким жидкостям, – а только яд на него не подействовал.

А вот огурец как раз подействовал. Огурец был тайно отравлен химией и неприятно поражен радиацией.

Огуречник, у которого Костяшкин купил огурцы, так ему и сказал:

– Приятного пестицида!

Последнее, что подумал Костяшкин перед смертью:

«Как раз сорок дней. Не надул медовщик».

Надгробный камень ему поставили, как он и просил, с надписью: «Костяшкину – бессмертному».

Новый наряд Королёвой

Королёва проспала на работу и поэтому выскочила из дому, не успев как следует одеться. Из одежды на ней были только туфли. В подъезде её окликнула какая-то старушка.

– Ой, внученька! Время не скажешь?

– Весна! – крикнула Королёва и помчалась дальше.

– Во вырядилась! – плюнула ей вслед старуха.

На улице Королёву остановил милиционер и строго сказал:

– Товарищ! Вы что?! Под машину хотите?!

– Нет, – сказала Королёва. – В автобус.

– Тогда дорогу переходи, где машин нет, – сказал милиционер. – А то враз под шофером окажешься!

Автобус был так переполнен, что если бы Королёва была одета, она бы в него не влезла. У нас же такие автобусы: сначала не влезть, а потом не вылезти. Говорят, в одном автобусе была такая давка, что одна женщина родила. А другая забеременела. В автобусе на Королёву никто не обратил внимания, кроме маленького мальчика, который спросил у отца:

– А откуда она будет доставать талончик?

Когда Королёва вылетела из автобуса, кто-то сказал:

– Что делается! С человека в автобусе все ободрали!

У магазина к ней пристроился какой-то мелкий мужчинка в огромной шапке. Очевидно – житель тундры.

– Дэвушка, – спросил тундрюк, еле поспевая за Королёвой. – Гиде такой костюм брала?

– Родители подарили, – сказала Королёва. – На день рождения.

– А размер какой?

– Сорок восьмой, – сказала Королёва. – Третий рост.

– А чей фирма? – спросил тундрюк. – Французский?

– Нет, наш, – сказала Королёва. – Отечественный.

– А материал какой?

– Кожа, – ответила Королёва. – Натуральная.

– А посчупать можно?

– Я те посчупаю! У тебя все искусственное станет!

– А можно я на себя примерю?

Королёва посмотрела на тундрюка сверху вниз и сказала:

– Тебе велико будет.

– Да я ж для жене, – сказал тундрюк. – Подарку сделать.

– Тыща рублей, – сказала Королёва. – В долларах.

– Однако! – сказал тундрюк. – За такой зиленый диньга я лучше своё что-нибудь продам!

– Во-во! – сказала Королёва. – Шапку свою продай. А то у тебя уже пар из ушей идёт!

– Это не шапка, – обиделся тундрюк. – Это волосы.

На следующее утро Королёва проснулась вовремя. Оделась. Вышла на улицу. На автобусной остановке увидела объявление: «Продается мужеской комбинезон. Кожа натуральный. Толстый. Местами – мех. Спереди – пуговица. Сзади – разрез. Цына – много-много зиленый долар».

Королёва догадалась, что объявление дал тундрюк, потому что на бумажке не было ни адреса, ни телефона. Выйдя из автобуса, она и вправду увидела у магазина маленького мужчинку, на котором из одежды были только черные очки. Да и те без стекол.

Королёва оглядела его с ног до головы и сказала:

– Ты бы хоть комбинезончик свой простирнул!

Идеальный муж

У одной жены был муж. Обыкновенный такой мужчина: поесть любил, выпить, и к женщинам слишком хорошо относился.

А жене все хотелось, чтобы он у нее идеальным стал. Чтобы аппетит у него исчез. И чтобы пить ему было нельзя. И чтобы с женщинами ничего не мог. Чтобы только ею интересовался и мужчинами.

Вот ей соседка и посоветовала:

– Сходи, – говорит, – к экстрасексу. А ещё лучше к какому-нибудь колдуну-патологоанатому. А то от твоего мужа действительно спасу нет!

Вот пошла жена к колдуну.

Он ей рукой по колену погладил и говорит:

– Все, милочка, ты здорова. Денег я за это не беру. А беру только французские духи.

Жена говорит:

– Погодите! Я ж насчет мужа пришла!

Колдун говорит:

– Будет у тебя муж. Через год встретишь своего суженого.

Жена говорит:

– Да я с ним уже десять лет встречаюсь. С моим суженым. Только он не суженый, а расширенный. Ест за двоих и пьет за троих.

– А это такой закон, – говорит колдун. – Как мужа не корми, он все в холодильник смотрит. Он у тебя кто по гороскопу?

– Кобель, – говорит жена. – За бабами незнакомыми бегает.

– А за кем же ему бегать, лапочка? – говорит колдун. – За той женщиной, которая рядом, бегать невозможно, от нее можно только убегать.

Заплакала тут жена, вынула из сумочки французские духи «Шанель» и поставила бутылочку колдуну.

Жалко стало колдуну нашу жену, он ей и говорит:

– Вот что, пусечка. Бери «Шанель», иди домой. А я тебе дам жидкость от твоего мужа.

– Что, ядовитая отрава?! – испугалась жена.

– Наоборот, полезная, – успокоил её колдун. – Все, чем он отравлял тебе жизнь, будет у него теперь уменьшаться.

Принесла жена лекарство домой. Стала думать, как своёму олуху лучше сказать, что это, мол, не лекарство, а так, просто, выпей – и все! Пока думала, он – раз! – и до дна все вылакал!

– Что за гадость? – говорит. – Нет ли у тебя ещё?

– Нет, – говорит жена и думает: «Видно, ему это лекарство – как бегемоту бокал шампанского».

Опустились у нее от этого все руки, и побрела она на кухню обед своёму постылому разогревать. А он следом идёт и спрашивает:

– Нет ли у нас перед обедом чего-нибудь перекусить?

– Перекуси проволоку! – говорит ему жена сквозь зубы.

Оборачивается она – и ничего не понимает. Вроде, её муж, как похудел. Точней, на голову ниже стал. И от этого стал казаться ещё толще.

А потом он стал ростом с табуретку.

А потом – ростом с сапог без каблука.

И чем меньше становился муж, тем больше становились глаза жены.

«Этак он у меня совсем исчезнет!» – испугалась она. Но когда муж достиг размеров стакана с чаем, он в своём развитии остановился.

И начался у них рай в отдельно взятой квартире. Вот что значит маленький муж: мозгов, как у взрослого, а ест, как ребёнок. И не пьет почти. Если раньше три бутылки зараз выпивал, то теперь – только две.

И за чужими женщинами перестал бегать. На таких крысиных ножках разве угонишься?

Ему без помощи жены ни одной женщине по телефону не позвонить, дверь не открыть, ключ никуда не вставить.

Поэтому он все вокруг жены крутится. Спиной об её ногу трется. А то по фартуку к ней на шею вскарабкается и сидит, смотрит, как она пельмени лепит.

Один раз в салат упал. Он и раньше в салат падал, когда взрослым был. Но только – лицом. А тут – полностью. Правда, выбраться сам не может – без потусторонней помощи.

И с мытьем тоже проблемы возникли. Жена его моет. Осторожно: чтобы в порошок не стереть. Спину ему драит зубной щеткой. И следит – чтобы он в тазу не захлебнулся.

– Не заплывай далеко! Утопнешь!

Но зато он к детям стал ближе. И не только – по уму. Сын-первоклассник из школы придёт, муж ему говорит:

– Показывай двойки, бестолочь!

Сын его на колени к себе посадит, двойки ему показывает.

Потом дочка-трехлетка из садика прибежит, слюнявчик на него наденет и кормит его. С ложечки.

Ну, иногда он, конечно, капризничает: не хочет каждый день – овсяную кашу на завтрак, обед и ужин.

А дочка его уговаривает:

– Не будешь есть – никогда не вырастешь!

И гулять стали чаще всей семьей. вперёди – жена с дочкой. Сзади – муж на паровозике. Сын его за собой на веревочке тащит. Жена говорит сыну:

– Только по лужам папку не таскай! Он уже достаточно грязный.

Иногда девушка какая-нибудь на улице их остановит и спрашивает:

– Он у вас смирный? На женщин не бросается?

– Ну, что вы! – говорит жена и берет мужа на руки. – Он у нас совсем ручной! Можете его даже погладить.

И характер у него стал мягкий. Бывало, с работы вернется, от злости на своего начальника – кошку как пнет ногой! А теперь не так. Теперь кошка его ногой пинает. Дескать, брысь с дороги, мелочь пузатая!

А вот в постели сложности появились. Жена его там просто найти не могла. Вечером его рядом с собой на подушку положит, а утром он у нее где-нибудь в ногах спит, клубочком свернувшись.

Ну, а про горшок и говорить нечего. В одиночку ему горшок было не покорить. Сын ему для этой цели машину игрушечную купил с пожарной лесенкой.

И потом. Когда муж и днем, и ночью, как на цепи, ходит вокруг супруги, – это, конечно, каждой женщине приятно. Но только первые двое суток. А на третьи начинаешь об него спотыкаться.

И в гости с ним не пойдешь, и не потанцуешь. Ну, танцевать он, вообще-то, мог, но только один, и только «яблочко», и стоя на тарелочке.

И на работу его никуда не берут. Даже трубочистом. Стала жена тосковать по мужу с большими размерами. Муж, он ведь – как опыт: лучше большой, которым делишься с другими, чем маленький, которого и себе не хватает.

Стала она письма писать в разные учебные заведения. Дескать, помогите мужа сделать мужчиной.

Взять его к себе согласилась только Кунсткамера. «Мы, – говорят, – наклеим на вашего мужа ярлык: „Муж недоразвитый“. И посадим его в банку со спиртом. Если только он даст слово, что не будет спирт из нее кушать».

Обиделась на них жена и пошла опять к соседке за советом. А соседка ей опять к колдуну посоветовала сбегать.

– А пока, – говорит, – ты бегаешь, я с твоим мужем посижу. Чтобы он не баловал.

Вот побежала жена опять к колдуну. Колдун ей то же самое лекарство дает, чтобы она тоже уменьшилась.

– А остатками, – говорит, – протрите мебель, чтобы и мебель стала поменьше.

– Остатками мужа? – говорит жена.

– Нет. Лекарства, – говорит колдун. – Тут два грамма. В этой бутыли.

Жена говорит:

– А нет ли у вас такого лекарства, чтобы у моего мужа все стало побольше?

– Есть, – говорит колдун. – Но и цена за него будет соответственно.

Вот пришла жена утром домой. От колдуна чертова. Вынула из сумочки лекарство и мужа.

– Давай, – говорит ему, – лечись.

Ну, муж – ам! – и все таблетки заглотил. Жена как испугается:

– Ты что?! Он же сказал: три раза в день вместо еды!

И быстрей – на улицу, залегла в канаве, ждёт, чего будет.

Потом набралась храбрости в ресторане первом попавшемся и пошла домой. Открывает квартиру – а там лежит огромный мужик. Голова – на кухне. Руки в туалете. Ноги – в прихожей. И весь – мохнатый, как кокосовый орех.

Для детей, конечно, места не осталось. И для кошки – тоже.

И что интересно, все у него увеличивается: и достоинства, и недостатки.

Ночью муж выбил пятками дверь и въехал в квартиру соседки.

Жене, конечно, обидно, что у нее теперь только одна половина мужа. Причем – не самая лучшая.

И главное – ничего ему сказать нельзя: от каждого замечания он только надувается.

Побежала тогда жена к колдуну в третий раз. Дал он ей последнее лекарство. И теперь муж у нее обычных размеров, любит поесть, выпить и к женщинам имеет устойчивый интерес – в общем, идеальный муж.