Текст книги "Чужая глубина"

Но прочитать Уху так и не удалось ни строчки. Бригадир резко вырвал донесение из его рук.

– Ты что делаешь?! Как посмел?!

– Простите, сэрг! То есть, виноват, сэрг! – Ух вытянулся по струнке, не забыв залихватски щелкнуть каблуками.

Кимпл едва сдержался, не дав праведному гневу перерасти в неконтролируемую ярость. Да и связной умело сориентировался в сложившейся ситуации.

– Сэрг, я лишь хотел изучить и преподнести вам подробную сводку! Прошу уточнить, в чем конкретно я провинился?

От такой наглости бригадир едва не выронил секретный конверт.

– Курс третьего ранга Гилфрид, вы что, первый год несете службу? Или являетесь желторотиком с верхотуры?

– Никак нет! – почти выкрикнул Ух.

– Или вы позабыли, что конверты с пометкой Z имеет право вскрывать только бригадир?

– Никак нет!

– Тогда какого дрюченого дьявола?..

– Виноват! Невнимателен! Исправлюсь!

Выслушав оправдания Уха, бригадир как-то сразу поник и, сложив письмо вдвое, молча удалился. Связной же облегченно выдохнул и стер со лба выступившую испарину. И хоть Кимпл опять оказался на шаг впереди, Гилфрид не терял надежды выудить нужные ему сведенья и как можно скорее добиться перевода на другую базу. Слишком уж неспокойно в последнее время стало в Форте Готли.

* * *

Каюта капитана, а в обиходе апартаменты, была совсем небольшой, достойной максимум старшего курса, но никак не отдельного командного бригадира. Никакого особого убранства: койка, стол, пара стульев и встроенный цельнометаллический шкаф. Однако аскетическая обстановка Кимпла устраивала. Основное время он находился на службе, а в свободные часы либо занимался с командой в техническом отсеке, либо помогал Михасу с починкой батисферы. После последнего рейда у Одиссея сильно барахлило рулевое управление, и механик уже четвертый день к ряду пытался устранить эту весьма серьезную поломку.

Многие бригадиры подкалывали Кимпла, пытаясь воззвать к его разуму. Почему, мол, он допускает с командой этакое панибратство? Настоятельно рекомендовали ему одуматься и, наконец, перейти в офицерский блок. Но Рут оставался непреклонен, чем вызывал у коллег лишь возмущения. От устава он не отступал, а вот личные методы воспитания коллектива и внутренняя субординация – никого, кроме него, не касаются. Так думал и именно на этом настаивал Кимпл, когда генерал-аншеф зачитывал ему жалобу, подписанную почти всеми бригадирами базы. Выслушав доводы Кимпла, Дерома в очередной раз махнул рукой, решив не долбиться в непрошибаемую стену упрямства. Пока его устраивала служба этого упертого глубинщика, на некоторые сложности его характера можно было закрыть глаза. Но лишь до поры до времени. В подводном мире всё меняется довольно быстро и с завидным постоянством, напоминая непредсказуемое трехгодичное Борденское течение.

Была у Кимпла еще одна достаточно опасная по всем меркам привычка. И узнай о ней кто из руководства кокона, бригадиру точно бы не поздоровилось. Только, слава морскому создателю! – до сего дня Кимплу удавалось скрывать свои более чем дружеские отношения не только с членами команды, но и с представителями Подводного народа.

После того как люди укрепили свои позиции в глубине Нескучного моря, их интересы постепенно начали простираться в самые недра великих впадин, где под толщей каменной корки обнаружились огромные воздушные карманы. Именно здесь, среди низких сводов и гигантских подземных пещер, жили нечеловеки – достаточно разумные представители своего вида. Они являли собой вполне развитую цивилизацию. Население подводного мира, иначе названого Подземьем, с радостью приняли пришельцев с поверхности и быстро установили с теми дружеский контакт. А вот люди, напротив, отнеслись к новой расе с настороженностью. И именно по этой причине довольно часто их первые встречи заканчивались банальными ссорами и взаимными обвинениями.

За пару десятилетий симбиоза между прямолинейными и упрямыми покорителями глубин и бледнокожими болтливыми существами, названными ихтианами, через конфликты и разногласия все-таки установился определённый нейтралитет. Весьма зыбкое и опасное, но перемирие. Пока обе расы это устраивало. Каждая их встреча проходила под пристальным оком как наземных, так и подземных властей.

Кимпл понимал, что равновесие может нарушиться в любой момент, поэтому никогда и никому не говорил о переговорах с представителем расы ихтинов. Зачем мутить воду там, где процветает тишь и гладь?

Подойдя к жесткому лежаку, бригадир присел на него и, покопавшись под столиком, извлек наружу сверток. Осторожно раскрыв непромокаемую оболочку, он поставил перед собой небольшое передающее устройство с эмблемами знаменитого радиозавода Соренс-бразединг. Пара тумблеров, дисплей частот и компактные наушники.

Секретное донесение легло рядом на стол. Капитан медлил. Потер переносицу, чтобы прогнать угнетавшие его мысли, и щелкнул включатель.

Передатчик ожил. Две верхние лампы замигали, стрелка шкалы зашевелилась, а изнутри донесся неприятный треск.

– Ну, давай, быстрее, – поторопил сложный механизм бригадир.

Прибор какое-то время молчал, а потом откликнулся на призыв и показал нужную частоту.

– Один глубина, один глубина! – надев наушники, Кимпл приблизился к микрофону на низком штативе. – Как меня слышно? Глубина один?

Около минуты ничего не происходило. В эфире царило монотонное шипение и непонятный хрип. Внезапно что-то щелкнуло и отозвалось эхом. Далеко, словно за сотни лиг, из пустоты донесся слабый, едва различимый голос:

– Слышу тебя, друг… каааа прекрасно слышу.

На лице Кимпла появилась улыбка.

– Рад нашей встрече.

– Пока на расстоянии кааааа… пока на расстоянии.

– Это верно. Но это лишь вопрос времени.

Голос в наушниках вдруг пропал. Видимо, собеседник обдумывал слова бригадира.

– Кааа… стало быть, пришло время встречи, я так понимаю? Что-то стряслось… каааа?

– Верно мыслишь, друг. Неприятные события заставили меня просить тебя, – согласился Кимпл, пытаясь подражать манере разговора ихтиана.

– Недавний толчок каааа… Очень сильный толчок… Я понял тебя, друг.

– Ты, как всегда, зришь в корень, – бригадир приглушил помехи и бросил взгляд на дверь. Нет, показалось, их разговор никто не мог слышать.

– Постараюсь быть у тебя как можно раньше, кааа…

Звук в эфире резко оборвался, и вновь возникло режущее слух шипение.

Кимпл выключил передатчик. Осторожно накрыл его защитной оболочкой, завязал тесёмку и убрал обратно под стол. Оставалось только ждать. Чутьё подсказывало, что он выбрал правильный путь решения проблемы. Опасный, но все же правильный.

Глава 2. Нежданные гости

Ещё каких-то пятьдесят лет назад профессия подводного механика или хотя бы глубинного надсмотрщика была в диковинку даже для побережья Нестос. Освоение воздушных пространств, постройка кораблей с паровыми двигателями, фырчащие и свистящие паровозы, что угодно, но только не погружение в холодные воды Нескучного моря. Тогда люди не видели для себя выгоды осваивать опасные глубины. Эта ветвь науки считалась бесперспективной и довольно затратной, даже если вкладываться на долгий срок, вряд ли окупится. Но, спустя каких-то десять лет, выяснилось, что все, включая лордов-покровителей, глубоко заблуждались по поводу бесполезности морского шельфа. Случайнейшим образом, в каменных твердях обнаружились странные пустоты, которые имели свой уровень, названный в простонародье Горизонтом. Внешне он напоминал поверхность моря, только перевёрнутого вверх дном, словно над головой вместо неба бушует таинственная синева подводного мира. Если преодолеть такой Рубикон, то можно с лёгкость попасть в Подземье, сравнимое своими бескрайними просторами разве что с целым архипелагом. Получалось, что под толщей воды удивительным образом простиралось огромное воздушное пространство. Оно тянулось на сотни миль глубинного мира.

До сих пор учёные мужи, искорёжив разум, так и не смогли дать внятного объяснения, каким образом Горизонт удерживает над собой морскую толщу? И пока одни загадки прячутся от понимания, другие без труда дают себя раскрыть, предоставив победителю возможность насладиться мнимым превосходством.

Первыми попали в подземный мир следопыты-нырялы. Именно они-то и обнаружили в воздушных карманах огромные залежи Руды – сухого источника энергии. На суше за обладание подобным месторождением промышленные гиганты развязывали кровопролитные войны, а здесь, практически под ногами, серая энергия образовала целые плантационные залежи. Только протяни руку и зачерпни ковшом пару тонн.

Толкаясь локтями и желая поскорее перегрызть друг другу горло, властители надводного мира устремились в мир подводный. И вскоре, спустя всего пятилетие, в глубинах Нескучного моря появилась первая база-кокон. Невзирая ни на какие трудности, люди упрямо шагали или, лучше сказать, погружались к своей мечте. Обладание подобным богатством – ключ к истинному величию. Это вам не золотые прииски. Это гораздо серьёзнее. Месторождение руды – власть над механической промышленностью, а подобное превосходство сравнимо, разве что, с мировым господством.

Схема была слишком проста, чтобы попытаться отказываться от колоссальных вложений в создание подводной империи. Одна из могущественнейших корпораций семи границ Колхида, приложив немало усилий, все-таки уговорила Конгресс побережья отдать им бразды правления в столь сложном и ответственном деле. Шла молва, что корпорация управляет буквально всеми, начиная от обычного рудокопа и заканчивая шеф-министром архипелага. Даже осознание того, что люди не одиноки в морской пучине, и неизведанное пространство может нести в себе изрядное количество опасностей, не остановило покровителей Колхиды. В считанные дни они провели ряд переговоров с ихтианами, которые, на удивление, оказались весьма уступчивыми существами. Но. главное, они совершенно не претендовали на руду и все её производные. В жизни они руководствовались иными принципами и ценностями, что и позволило людям подписать с нечеловеками мирный пакт о взаимном сосуществовании. В противном случае, корпорация уже давно бы стёрла ихтианов в порошок, не оставив тем даже малейшего права выбора. Никаких резерваций и иных убежищ – Калхида не признавала компромиссов, тем более, когда кто-то мешал их далеко идущим планам.

Закрутив очередную гайку, Михас выполз из-под батисферы и, подхватив бутылку горячовки (смеси кофе и коньячного рома), сделал два приличных глотка. Довольно причмокнул, поёжился и посильнее застегнул молнию комбинезона. В ремонтном отсеке сегодня было определено прохладно, гораздо холоднее, чем вчера или пару дней назад. А ещё эта проклятая разгерметизация – у правой стены опять начал подтекать шов, отчего в помещении стало зябко, потянуло сыростью.

– Эх, чую я, что мой радикулит опять даст о себе знать, – непонятно кому пожаловался механик.

– Не волнуйся, аншеф обещал наподдать бригадиру-хранителю по первое число. И тот, я сам слышал, поклялся устранить все протечки в трёхдневный срок, – обрадовал его Рут Кимпл.

– Коман… – Михас подскочил со своего места, но бригадир подал знак, и механик плюхнулся обратно на сложенные диски гусениц.

Потрогав холодный борт батисферы, Кимпл оценил чумазый вид подчинённого и все же поинтересовался:

– Как наши дела?

Механик покачал головой:

– Не сказать, чтобы очень, но к следующему рейду будет как новенькая.

В ответ раздалось недовольное поцокивание языком.

– Долго, Михас. Слишком долго.

– А к какому сроку надо? – уточнил механик.

– Часов через тринадцать. Управишься?

Старик только присвистнул. В его годы он уже не реагировал на шутки натянутой улыбкой, а просто делал вид, что слабо разбирается в тонких материях юмора. Скривив рот, он зачесал пятерней слипшиеся седые волосы назад, закрутил их в хвост и пробухтел под нос какое-то ругательство.

– Это и есть твой ответ? – едва улыбнувшись, уточнил бригадир.

– Я не волшебник, и не инженер-механик, – нехотя ответил Михас. – И голубки у меня из рукавов не вылетают! Тут как бы одного желания маловато будет, бурли моя печёнка.

Кимпл задумчиво прищурил глаза:

– Знаю, что не волшебник, и поэтому не прошу тебя сотворить невозможное. Но с твоим опытом, думаю вполне по силам привести нашу пташку в движение хотя бы для краткосрочного погружения.

– Мой опыт, мой опыт… – прошептал старик. – Именно из-за него, будь он не ладен, я и ставлю реальные сроки, а не кормлю тебя пересоленными обещаниями, капитан.

– Именно за это я тебя и ценю, старая ты развалина.

– Но за двадцать пять часов! Это просто невозможно!

– Тринадцать, – уточнил Кимпл. – Я говорил о тринадцати часах, Михас. Максимум пятнадцать. Думаю, этого времени вполне достаточно, чтобы разобраться с поломкой. Если будет необходимость в деталях, готовь прошение кладовщику, я подпишу у аншефа. Если нужны люди, я пришлю Хоакима и Гилфрида в помощь…

– Да какой от них прок, – отмахнулся Михас. – Один замучает подозрениями, а второй, своими лапищами посрывает мне всю резьбу.

– Других механиков?

– Бесполезно, – поморщился Михас.

– Ну вот и отлично! Получается, справишься сам, – заключил бригадир, хлопнул себя по коленкам и, поднявшись, спокойно направился к выходу.

– Ээээ, постойте!.. Да, тушись моя печёнка! – всполошился механик.

– Чего тебе, Михас? – капитан притормозил.

– Бригадир, можно мне хотя бы выписать немного горячовки? А то эта подагра в конец измучила. И подводница, между прочим, даёт о себе знать. Того и гляди свалюсь с температурой.

Кимпл кивнул, загадочно улыбнулся и ответил:

– Будь по-твоему. Только будь добр, составь мне список всех твоих болезней, что требуют столь крепкого лекарства, как алкогольный шип, и я выпишу тебе заменитель – целый галлон едкой микстуры. И лучше не тяни, времени осталось не так много. Пятнадцать, максимум четырнадцать часов…

Открыв рот, Михас так ничего и не сказал. Податливость бригадира в очередной раз сыграла с ним злую шутку. Доверившись его, казалось бы, пустой болтовне, механик вновь угодил в ловушку не терпящего обсуждения или уловок приказа. Правда, проделано это было с таким изяществом, что Михас только сейчас понял, какую тяжёлую ношу взвалил на свои старые больные плечи.

* * *

Генерал-аншеф нервно покосился на счётчик времени, отчитывающий бесконечные минуты и часы. В подводном мире не было и не могло быть дней, месяцев и даже лет. Только тысячи, сотни тысяч бесконечных оборотов, равных шестидесяти минутам. Взгляд начальника переместился на бригадира Кимпла. Тот сидел прямо под тикающей громадиной и просто молчал, сохраняя при этом раздражающее спокойствие. Ни единого вопроса. Ожидание гостей проходило в полной тишине.

А между тем батисфера задерживалась. То ли шторм внёс свои помехи в чёткое расписание военных, то ли неопытный управленец-пилот сбился с курса, только, сколько Буф Дером не подгонял взглядом затормозившее на повороте время, ничего не менялось – стрелка издавала оглушающий тик-тик-так, а передатчик из зала предательский посвистывал, оповещая о пустом эфире.

Внезапно из коридора донесся твёрдый чеканящий шаг. Генерал напрягся, а бригад, сохраняя холоднокровие, с интересом посмотрел на дверь.

Стука не было. Короткий щелчок замка, и на пороге возникли двое – мужчина и женщина. Оба в строгой военной форме идеального покроя. Темно-синий цвет, красные погоны, золотые шевроны над сердцем. Мужчина, невысокий щуплый тип лет пятидесяти, с обширной залысиной на лбу и узкими профессорскими очками на крючковатом носе, выглядел весьма грозно. Но, скорее всего, такова была видимость. Для мурен, подобная мимика и излишняя жёсткость в общении являлись неким кодексом поведения. Выбираясь на свет из кабинетного затворничества, они тряслись от страха, когда погружались в мрачные морские глубины. Поэтому им ничего не оставалось, как перенаправлять свой страх на подопечных. А вызвать трепет у подчинённых они могли только грозным многозначительным взглядом и хмурым, а точнее, каменным выражением лица.

На фоне невысокого офицера из специального корпуса, его спутница выглядела менее строгой, что не делало ее более сговорчивой. Облегающий костюм идеально подчёркивал стройную фигуру, а короткая причёска и острый носик добавляли особый шарм к ее подтянутому образу. Именно этот шарм будоражил умы молодых офицеров-глубинщиков. Всем своим видом девушка выказывала непокорную надменность. Чёткие приказы, короткие ответы и никакого панибратства. Ни единого слова, кроме уставных «есть», «так точно» и «слушаюсь». Отличный вариант для ассистента-офицера особого назначения. Перед такой прекрасной, но непреступной во всех отношениях, валькирией порой давали слабину даже самые опытные подводные хищники.

Окинув быстрым взглядом необычную парочку, генерал-аншеф вскочил со своего места и устремился навстречу гостям.

– Рад, безумно рад! Как добрались? В болтанку не попали? Сейчас просто ужасный сезон подводных вихрей!

Хвала Неведомым мученикам, мысленно упомянутых Кимплом, его начальнику хватило ума не полезть обниматься. Хотя, надо заметить, что твёрдое пожатие аншефа тоже оставило неизгладимое впечатление на руке, а точнее, на лице гостя. Поморщившись, тот с честью выдержал рьяный напор генерала, отступил в сторону, поправил китель и гордо вскинул подбородок вверх.

– Генерал-аншеф Дерома, разрешите представиться – ренегат второго звена специального корпуса подводных происшествий Жуй Крошин, как говорится, собственной персоной.

Хотя руководитель базы был неробкого десятка, но, услышав звание и должность прибывшего, сначала покраснел, а потом резко побледнел, растеряв все приветственные заготовки. Заметив воцарившееся смятенье, ренегат растёкся в улыбке и, поправив очки, решил немного закрепить успех. Повернувшись в пол-оборота, он представил свою спутницу.

Девушку звали Лура Финчер. Как оказалось, она не являлась ассистентом, а имела довольно высокое звание пятого ранга и представляла развед-корпус.

Подобное внимание сразу двух спецслужб к его скромной персоне окончательно добило Буфа энд Дерома. Присев на крайний стул, он грустно свесил голову и исподлобья покосился на бригадира, который в отличие от аншефа выглядел ещё весьма бодро. Очевидно, что Кимпл просто не представлял себе масштабы надвигающегося бедствия.

Насладившись в волю желаемым результатом, ренегат продолжил своё словесное наступление. Занял место генерала, недовольно поёрзал в кресле, настраивая высоту, спинку, и, сцепил перед собой пальцы в крохотный кулачок. Внимательный, полный претензий взгляд коснулся сначала Дерома и переместился на Кимпла.

– Итак, не будем откладывать наши дела в долгий ящик. У вас тут, как я понимаю, мера времени несколько иная, чем на суше?

– Мы считаем часы, а не дни и недели, – машинально буркнул аншеф. – Отсутствие светила и вечная тьма за бортом понимаете ли…

– Понимаю, понимаю, – перебил его Крошин. – Потому и хочу быть предельно краток и лаконичен в речах. Мисс Финчер, с вашего позволения…

Агент разведки отреагировала коротким кивком.

– Рад, что нет возражений. Начнём с базовой информации о происшествии, – немного помедлив, он смочил пересохшее горло, отхлебнув из стакана, и продолжил: – Около шести часов назад, в квадрате Око-Луч произошло небывалое происшествие. Батисфера Псион системы шелф Е, совершив вынужденный манёвр, погрузилась на предельную для себя глубину, и, соприкоснувшись с неровным рельефом дна, понесла серьёзные технические повреждения, в связи с чем не смогла подать сигнал о помощи и впоследствии соприкосновения…

– Что за чушь? – не громко, но достаточно внятно, чтобы быть услышанным, фыркнул Кимпл.

Ренегат резко замолчал, прищурился и одарил бригадира холодным взглядом.

– Поступок, недостойный офицера, шофт[2]2
  Обращение к нижестоящему по званию глубинщику


[Закрыть] бригадир. Вы отдаёте себе отчёт? Перед вами находится тайный консул, а не мотросня с рифных мелей! Или вы смыслите только в крепкой выпивке и названиях зубастой рыбы?!

Уткнувшись взглядом на очевидные рубленые изъяны стола, бригадир ничего не ответил. Но было заметно, как желваки заиграли на его лице.

– Встать! – удар кулаком по столу сопровождался криком ренегата.

В абсолютной тишине стало слышно, как нервно поскрипывают туфли аншефа, и трутся от злости зубы Жуй Крошина. Напряжение нарастало, словно давление в газовой ёмкости.

Выдержав поистине театральную паузу, Кимпл неспешно поднялся. Спокойно поправил китель, распрямил плечи и размеренно доложил:

– Господин ренегат второго звена специального корпуса подводных происшествий Жуй Крошин, прошу взять слово, – дождался позволения и молниеносно отчеканил: – Благодарю! Я считаю вашу версию происходящего несостоятельной по причине того, что в квадрате Око-Луч отсутствуют неровности поверхности дна, способные при соприкосновении нанести столь значительный вред батисфере системы Шелф. Рельеф и показатели – в общем и целом это пустыня, а не скальная вершина…

Тайный консул коротко кивнул:

– Что-то ещё?

– Безусловно. Также мной смоделирована траектория подводного судна. Судя по записям самописца и бортового журнала, Псион около шести минут находился в неподвижном состоянии над впадиной и только после этого вновь начал движение. Как следствие, он никак не мог получить столкновение в движении, поскольку начал самовольное погружение. Ко всему прочему, донесения капитана Алонсо содержат противоречивые сообщения об объекте величиной…

– Довольно! – прервал его Крошин. – Я не хочу копаться в домыслах и суевериях. Спасибо за доклад, бригадир…

– Рут Кимпл – ответственный за квадрат Око-Луч, сэрг.

– Ах, вот оно что, – задумчиво протянул ренегат. – Теперь понятно, откуда у вас такая прыть. Замечательно, что именно вы оказались здесь и сейчас. Спросите почему? Потому что именно вы станете нашим проводником в Подземье. Надеюсь, на ближайший десяток часов у вас не запланировано никаких важных дел? Генерал-аншеф?

Дером растерянно пожал плечами.

– Я так и думал, – изобразив притворную улыбку, потёр ладони Крошин. – У вас есть какая-нибудь полезная информация для доклада?

Кимпл раскрыл уже было рот, но в последний момент все же остановился, не стал выказывать удивления. Тягаться силами с представителем тайной службы в открытом соперничестве – слишком опрометчиво. Тем более, нет смысла выдавать всю информацию на-гора. Свой первый ход бригадир уже сделал, и теперь было бы неплохо дождаться ответной реакции представителя адмиралтейства. И ренегат не заставил себя долго ждать.

– Не позднее пяти часов вы должны подготовить свою батисферу к отплытию. Мы с вами проделаем небольшое путешествие до Горизонта, а оттуда – до ближайшего пристанища нечеловеков…

Бригадир нахмурился.

– Батисфера Одиссей рассчитана лишь на пятерых человек. А по уставу я не имею права дробить команду. Каждый член экипажа это отдель…

Подняв руку, Крошин прервал объяснение.

– Дробить экипаж не придётся. Думаю, мы просто слегка отступим от определённых правил и технических требований. Вы возьмёте на борт двух пассажиров. Если не ошибаюсь, ваша модель батисферы имеет несколько дополнительных спасательных мест на случай проведения подобных операций.

– Так точно!

– В таком случае, не вижу никаких проблем. Нам с мисс Финчер вполне хватит двух сидений на задворках вашей быстроходной машины. Возражения?..

Возражений не было и быть не могло. Но почему-то старшие по званию всегда и при любом случае задавали этот бессмысленный вопрос. Чёткая военная иерархия, мать её! Заранее зная ответ, все-таки уколоть напоследок. Из подобной философии складывалась вся боевая хитрость и премудрость людей в пагонах – безжалостно жалить каждого, будь то враг или подчинённый. И тому существовала масса подтверждений, например, добить умирающего врага – не приведи удача, если он выживет. Гнать воинов в атаку, даже если поражение предрешено. Не обращать внимания на мирное население, ведь в глазах наступающих они наравне с врагом. Всегда на максимум! Всегда на пределе! У людей в погонах ничего не делалось иначе. Никаких различий. Конфликт – он или есть, или… Впрочем, другого варианта быть не могло. Надел темно-синий мундир, значит ступил на скользкий путь постоянной готовности. Поправил фуражку и устремил свой взор вперёд, в сенильную глубину. Мирное время? Нет потенциальной опасности? Ерунда! Опасность существует всегда! А враг присутствует везде, мать его! Даже среди своих собратьев по оружию! И таких вот врагов надо искоренять, выкорчёвывать ещё жестче, более беспощадно, чем явного противника.

Кимплу хватило пары секунд, чтобы понять – перед ним не старший по званию, а соперник или, вернее, грозный враг. В этой игре нет чьих-то интересов. Крошин не собирается искать истину, ему достаточно обнаружить виновного, что сделать гораздо проще. И считай, программа минимум выполнена. Он не будет анализировать, сопоставлять, проводить аналогии. По его замыслу достаточно осуществить ряд стандартных процедур и указать пальцем на самого слабого среди подводной братии. А может быть, напротив, на того, кто излишне силен и непреступен. Да и какая разница! Главное, что в этой игре Крошин – тот персонаж, кто диктует условия. Он пишет правила, и ему решать, в какой момент стоит поставить жирную точку. Все слишком очевидно. С одним только «но» – бригадир не собирался так просто сдаваться. Потому что здесь, под давлением десятка атмосфер, любой лидер может в одну секунду стать аутсайдером. И как бы он не тешил своё самолюбие, правила здесь устанавливает лишь один судья – Глубина. А её невозможно купить или переманить на свою сторону. Только она – неподвластный никому манометр справедливости. Получается, шансы равны?

Кимпл был в этом уверен. Отдав честь, он приложил кулак к сердцу, щёлкнул каблуками и покинул конференц-зал. Битва началась. И теперь необходимо взять паузу, чтобы подготовиться к первым манёврам.

* * *

Любому человеку необходим отдых. Даже если ты глубинщик от мозга костей, и являешь собой пример невероятной стойкости духа и тела, твой совершенный механизм мышц, костей и связок рано или поздно взывает к справедливости. Ничто не может работать вечно, к тому же на пределе возможностей. Без отдыха произойдёт не просто поломка, которую, к примеру, у машин можно устранить при помощи обычного ремонта, а случится, действительно, серьёзная неприятность. Ведь человеческое здоровье подобно хрупкому стеклу. К тому же, у двуногого существа с мозгами и вечно жужжащими мыслями все не так, как у стального агрегата: сердце – это не мотор, а мышцы – вовсе не коробка передач. У него всё гораздо серьёзнее. Пренебрёг отдыхом, и все! Можешь считать себя барахлом, списанным на берег за ненадобностью. И ничего с этим не поделаешь. Организм штука тонкая. Его не загонишь в гараж и не оставишь до утра набираться сил. Передышка у глубинщиков тоже должна быть особенной. Тем более, когда речь идёт о тех, кто ежедневно выходит на вахту и по сто часов подряд бороздит бескрайние просторы Нескучного моря.

Зал для релаксанта располагался в северном крыле базы. На вид обычная забегаловка, которую с лёгкостью можно отыскать в любом прибрежном городке. Длиннющая барная стойка, уютные узкие столики вдоль стен, сотни, а может быть тысячи черно-белых фотографий и раскрашенных этикеток и, конечно же, пианино. Правда, здесь, в подводном царстве вечной сырости и непонятно откуда взявшихся сквозняков, музыкальный инструмент также иллюзорен, как и все, что напоминает команде о береге и привычной жизни. Он слеплен из множества крохотных металлических деталей тонкими узлами сварки. Смотришь на него вблизи – груда уголков, болтов и шлангов, отойдёшь подальше, в полумрак зала, и тень тут же делает своё дело. Метаморфоза происходит почти мгновенно. И обман начинает руководить твоим разумом. На небольшой сцене появляется великолепный источник музыки, меланхолии и витающих, словно табачный дым, мыслей. А когда к визуальному эффекту добавится хрипатый голос древнего патефона, становится окончательно ясно – ты очутился в настоящем раю.

Руководил этим дивным местом старина Юрбенг Краб – старик с выцветшими якорями татуировок и скверным чувством юмора. В какое бы время вы не заглянули в Зал для релаксанта – он всегда протирал кружки. Монотонные движения: плюнул – вытер, плюнул – вытер. Настоящий педант чистоты и потворщик непрекращающейся уборки. Поговаривали, что однажды Краб умудрился вылизывать своё подводное заведение целых двадцать часов кряду. Затем немного поспал, пятнадцать, максимум двадцать минут, и всё началось заново.

Но славился он не только идеально чистыми посудой и столами, которые давным-давно пропитались лавандовой свежестью. Нет, все было куда серьёзней. Главной отличительной чертой Краба были его бесценные советы. Всего одно слово, сказанное то ли невпопад, то ли случайно, обычно оказывалось бесценней исповеди местному капеллану.

Те, кто знал старика не первый год, не уставали поражаться его житейской мудрости, ну а остальные и вовсе приходили от короткого разговора в неописуемый восторг. И тем, и другим, Краб не раскрывал секреты своего мастерства. Говорил просто, морской кракен напел. Вот и все объяснения. И всё повторялось сначала. Плюнул – вытер, плюнул – вытер…

– Скажи Краб, а ты вообще веришь в судьбу?

Ольга редко пила горячовку. Обычно её вечерний рацион состоял из чая и крохотного кусочка капустного пирога. Но сегодня был особенный день. Или ночь. Какая, к подводным шепталам, разница! Медик хотела это сделать – и точка!

К счастью, сегодня в зале было немноголюдно, и портить ей такое прекрасное застолье на одного было некому.

– Зависит от ситуации, – буркнул Краб.

Выпятив губы, медик изобразила на лице уважение.

– Повторить?

– Не уговаривай, не откажусь.

– Вероятность существует всегда, – Краб осклабился, показав Ольге кривой ряд золотых зубов.

– Вот скажи, почему все так паршиво, а? Ну почему ты как одинокая лодка в океане. Всё куда-то стремишься, пыжишься, а толку ни на грош… Зачем нам всё это? Где справедливость? Вот сунешь голову под воду – красиво. Рыбки плавают, кораллы и все эта разноцветная мишура. А чуть глубже копни, залезь в расщелину, и побери его Глубина, хмарь, пустота и боль! Вот почему?

Кивнув, Краб отставил кружку в сторону, поправил красную бандану с черепом и уточнил:

– Ты ведь это сейчас про мужиков?

– Что?! – Ольга гордо вскинула голову и попыталась изобразить возмущение. Но было поздно, её уже раскусили как последнюю дилетантку в плане душевных разговоров.

Покачиваясь, она приподнялась и попыталась сфокусироваться на щетинистом лице Краба. Тот в данную минуту действительно имел огромное сходство с представителем ракообразных. Ольга грустно произнесла: