Текст книги "Чудотворец"

Крис Картер
Чудотворец

Всё проповеди на свете не сумеют вызвать даже маленькое чудо.

Святой отец Келвин Хартли

Кенвуд, штат Теннесси

1983

Гудящее пламя жадно обгладывало умирающий дом – да нет, уже умерший. Остался только остов, черный, чернее ночного неба, костяк, зияющий рваными дырами окон. Рушились перекрытия, лохмотьями облетали изъеденные остатки крыши. Вокруг дома бестолково роились люди. Те, что в форме, бегали и суетились, всерьез считая свою деятельность осмысленной; те, что в обычной одежде, зачарованно глазели на огонь, приподнимаясь на цыпочки, или – счастливчики, не доставшиеся голодному пламени, – лежали и сидели прямо на земле, безразличные к происходящему. Сидели – живые, лежали – мертвые. Безразличие было сходным, ибо оставшиеся в живых еще не успели осознать, как им повезло. Пожар начался настолько стремительно, что жильцы, сбегавшие с верхних этажей, погибли, не добравшись и до второго.

Люди в форме – пожарной, полицейской, форме Национальной гвардии – что-то перетаскивали с места на место, путались в шлангах, гоняли туда-сюда машины и медицинские каталки, ругались, кричали и командовали, не в силах уразуметь, что делать им здесь больше нечего. Разве что попытаться вынести из огня трупы, пока от них еще осталось что-то, пригодное для опознания.

Особенно усердствовал пожилой мужчина в желтом комбинезоне, начальник пожарной службы:

– Скорее, вытаскивайте их оттуда! Мне нужны два человека на левую сторону, не-медленно! А ты куда?

Негр-санитар, пробиравшийся с каталкой к своей карете «скорой помощи», во-просительно уставился на рассвирепевшее начальство:

– Сэр?

– Вон там женщине нужен кислород, – рявкнул тот, чтобы хоть что-нибудь сказать, и набросился на группку зевак, перегородившую путь полицейской машине.

В этой толпе только двое двигались неторопливо, без суеты и страха, не теряя достоинства, а главное – целеустремленно. Круглолицый мужчина, еще молодой, но выглядевший старше своего возраста из-за строгого черного костюма и напряженно-торжественного выражения лица. И худенький мальчик лет восьми, одетый так же строго, но безмятежно-спокойный. Его темные волосы в последний раз стригли давно и довольно неумело, глаза из-под челки смотрели ясно и сосредоточенно. Держа взрослого за руку, он шел, тем не менее, сам по себе, не глядя на спутника и не обращая внимания на окружающих.

Эта необычная пара приблизилась к тому месту, где особняком, словно обведенные невидимой чертой, лежали тела погибших, упакованные в стандартные пластиковые мешки черного цвета. Мужчина присел на корточки, расстегнул «молнию» мешка, раздвинул пошире разошедшиеся края, обнажив обгорелое кровавое месиво: несчастный, пытаясь спастись, неудачно выпрыгнул из окна и угодил в груду горящих обломков.

Мальчик заговорил тоненьким, ломким, но уверенным голосом:

– Сейчас ты встанешь. Поднимись и исцелись по слову Божию и его провозвестника!

Высокопарные слова легко и естественно слетали с губ ребенка. Он без колебаний, без тени смущения или страха возложил руки на мертвеца, не переставая говорить.

Издалека заметив непорядок, подбежал начальник пожарной службы с бранью:

– Эй, ты что делаешь? Ты чего труп лапаешь?

– Поднимись и прими чудо, которое послал нам Господь… – продолжал мальчик.

– Ты что, не понял? Это же покойник. Мужчина в черном костюме загородил пожарному дорогу, не позволяя перебить ребенка:

– Это ты ничего не понял, приятель. Зачем тебе беспокоиться? Ведь мальчик все равно не может сделать мертвецу ничего плохого?

– …Смотрите все, на что способна сила веры, сила, которая отделяет свет от тьмы, сила, которая создает жизнь из смерти. Аминь.

Мальчик наконец умолк и перестал цепляться за труп. Руки, перепачканные кровью и сажей, он сдвинул на пластиковую поверхность, но по-прежнему требовательно смотрел на погибшего. Словно чего-то ждал. Повиновения, что ли?

Пожарный почел за лучшее не трогать этих психопатов, но зрителей, немедленно собравшихся вокруг, следовало разогнать немедленно:

– Так, хорошо! Чего уставились? Спектакль окончен! Всем разойтись! Быстро отсюда!

Распихав зевак, пожилой начальник побежал дальше, по своим бессмысленным человеческим делам.

И не услышал, как тело, обтянутое черным пластиковым мешком, содрогнулось от тяжкого вздоха. Не увидел, как обожженная, обугленная рука – не рука, лапа – приподнялась и сжала хрупкую мальчишескую ручонку.

– Аллилуйя, Сэмюэл! Аллилуйя! – полушепотом проговорил мужчина в черном, смахивая навернувшиеся слезы.

Мальчик слабо улыбнулся. Глаза его сияли от радости.

Штаб-квартира ФБР

Вашингтон, округ Колумбия

4 марта 1994

Утро

Это было обычное эстрадное шоу «Как заставить остальных заработать ДЛЯ ВАС кучу „зеленых"» или «Как спасти ВАШУ бессмертную душу за совершенно смешные деньги», сделанное добротно и с размахом. Всмотревшись в мизансцену, Малдер отдал предпочтение второму варианту названия.

На возвышении зажигательно пританцовывал хор в строгих темных костюмах единого покроя. Перед шеренгой певцов сидели в креслах улыбающиеся дамы и джентльмены респектабельного вида – образцово-показательные клиенты, добившиеся особого успеха; Одна деталь была необычной: посреди сцены лежала на столе пожилая женщина, смущенная, но чем-то очень обрадованная. Фокс отметил про себя профессионализм устроителей праздника: женщину предусмотрительно укрыли цветной простыней – как раз так, чтобы зрители не отвлекались, разглядывая ноги, и не гадали, во что эта женщина одета. Или не одета.

Сквозь толпу, пожимая руки зрителям, подпрыгивающим и визжащим от восторга, стремительно пробирался по центральному проходу круглолицый человек с радио-микрофоном в руке. Безукоризненный ослепительно белый костюм, яркий галстук, белозубая улыбка, сияющая, лучащаяся довольством физиономия – все свидетельствовало, что это и есть главный диск-жокей, шоу мен, ловец человеков американского образца разлива конца двадцатого века.

Он взбежал по ступенькам на возвышение, приветственно вскинул руки, купаясь в воплях и аплодисментах, – и одним плавным движением заставил аудиторию умолкнуть. Динамики раскатили по залу приятный мужской голос:

– А теперь я хочу, чтобы все хором произнесли: «Аллилуйя!»

– Аллилуйя! – взорвался зал.

«Дискотека! – синхронно подумал Малдер. – Танцуют все!»

– Славься, Госпо…

Проповедник-шоумен невнятно квакнул и замер, распластавшись во вдохновенном порыве на весь экран, – Скалли, щелкнув кнопкой, остановила воспроизведение и оглянулась на Малдера. Напарник всем своим видом демонстрировал готовность к работе: то бишь развалился в кресле, сняв пиджак, засучив рукава рубашки и закинув ноги на стол. И конечно, грыз семечки.

– Женщина, которая лежит на столе, безнадежно больна. У нее злокачественная опухоль спинного мозга, – Скалли чуть сдвинула ноги напарника в начищенных до блеска черных ботинках и присела на краешек стола. – Сейчас мальчик попытается исцелить ее возложением рук, ни больше ни меньше.

– Откуда ты это выкопала?

– Я приехала из нашего регионального отделения в Теннесси.

– Проповедника зовут святой отец Келвин Хартли, – невозмутимо сообщил Призрак.

– Так ты слышал о нем? – изумилась Скалли.

– Мальчик – его приемный сын Сэмюэл. Этот тип утверждает, что нашел ребенка в траве на берегу реки Миссисипи.

– А ты знаешь, что мальчик воскресил человека из мертвых? И это не просто утверждение?

– Обычный аттракцион, Скалли, – пожал плечами Призрак. – На ярмарке в шатре фокусника тебе и не такое покажут. Вот этот балаган называется «Министерство чудес». Мальчик творит чудеса чуть не каждый день вот уже десять лет. Правда, воскресений из мертвых больше пока не было.

– Но местный шериф считает, что святой отец занимается шарлатанством. Их уже давно пытаются закрыть, а теперь им угрожает суд и тюремное заключение.

– За что? За обман?

– Нет. За убийство. Смотри запись. Святой отец дернулся, перебросил микрофон из правой руки в левую и широким жестом указал на распростертую на столе женщину:

– Люси Келли!

Теперь стало видно, что на сцене появился еще один герой. Рядом со смущенной больной стоял теперь юноша, совсем еще мальчик, тихий, скромный парнишка в джинсах и темно-синей рубашке, хмурый и сосредоточенный. В руках он держал маленький черный молитвенник, и не просто держал, а читал, водя взглядом по строчкам.

– Она тяжело больна, – продолжал разоряться отец Келвин, умело выдерживая паузы. – У нее раковая опухоль. Врачи говорят, что ее невозможно излечить. Операцию сделать нельзя – это убьет Люси. Врачи говорят – спасенья нет! Но! Я утверждаю! Что там, где врачи опускают руки… там, где медицина бессильна… на помощь приходит… Господь Бог!

Юноша со вздохом отложил в сторону книгу и слегка наклонился вперед, словно прислушиваясь.

– Сила Господня неизмерима, – отец Хартли перешел на шепот – внятный шепот, без искажений разлетевшийся по затаившему дыхание залу, – потому что Бог… Бог творит чудеса.

Аудитория взорвалась восторженным визгом. На физиономии Призрака отразилось сдержанное омерзение.

Хартли приобнял приемного сына за плечи и мягким, чарующим тоном очень тихо произнес:

– Сегодня вы познаете любовь Господню. Сегодня вы своими глазами увидите, как Господь творит чудеса с помощью исцеляющих рук своего Воина – Сэмюэла. Изображение исчезло. Скалли отвернулась от черного экрана и сухо прокомментировала:

– Через двадцать минут Люси Келли отправили в больницу. По прибытии была констатирована смерть.

– А причина смерти неизвестна? – Фокc сосредоточенно жевал.

– Нет. Но это наверняка был не рак. Немедленно было начато расследование с участием местной полиции. Я, конечно, понимаю, что к «секретным материалам» это не имеет никакого отношения, но… Это уже второй такой случай.

Малдер развел руками и, чавкнув, подвел итог:

– Хорошо. Когда мы отбываем в Теннесси?

«Министерство чудес»

Кенвуд, штат Теннесси

5 марта 1994

17:20

Малдер не ошибся: это и вправду оказался классический ярмарочный балаган: полотняный шатер, только очень большой, на деревянном каркасе, яркие плакаты, рекламные надписи аршинными буквами, шумная толпа, бумажные стаканчики под ногами, извечный попкорн в безостановочно двигающихся челюстях. И если бы религиозная деятельность облагалась налогами, любой налоговый инспектор пришел бы в экстаз, поглядев на ценники здешних прилавков.

Омрачали картину праздника инвалиды в своих колясках. Такое множество больных в одном и том же месте Скалли встречала только в госпитале.

– Мне кажется, кое-кого из этих людей я уже видел. В Byдстоке, – осмотревшись, заявил Призрак.

– Ты еще не родился, когда в Вудстоке шли фестивали.

– Зато я смотрел фильм, – невозмутимо возразил Малдер.

На стоянке напротив входа в балаган припарковался микроавтобус. Женщина, сидевшая на правом сиденье, не двинулась с места. Водитель, угрюмый здоровяк в форме шерифской службы со звездой на груди, обошел машину и остановился у правой дверцы. Ласково погладил жену по щеке:

– Побудешь одна, Лилиан? Справишься?

– Да, конечно, Морис, – улыбнулась она. – Все будет нормально.

– Не скучай. Много времени это не займет.

Шериф зашагал к балагану, а женщина с тоской посмотрела на полотняный полог и резко отвела взгляд. Болезненная улыбка моментально сползла с ее лица.

Малдер честно глазел на сцену. Он, как любой нормальный человек, терпеть не мог гербалайфных зрелищ и твердо намеревался избегать этой гадости и в будущем. Сегодняшнее посещение он решил отработать на всю катушку – расширяя кругозор и получая все доступные удовольствия.

На сцене степенно разворачивалась первая часть представления.

– …Большинство из собравшихся здесь сегодня известны мне как соседи и как почетные члены нашего «Министерства чудес», – негромко и – покамест! – спокойно говорил отец Хартли. – Некоторые приехали издалека. Например, из такой дали, как… – он внезапно ткнул пальцем в толпу и выкрикнул: – Пенсакола, штат Флорида!

– Уay! – отозвались польщенные вниманием жители Флориды.

– …и Юнион Дейл, Лонг-Айленд!

Малдер, как и все присутствующие, вертел головой, разглядывая избранных гостей. На несколько секунд он вдруг отвлекся – у входа высилась мрачная фигура, скандально чужеродная для аттракциона фанатиков. Ага, видимо, это он и есть, местный шериф, мечтающий отправить отца-чудотворца за решетку. Красавцем не назовешь. Интеллигентом тоже. Помесь бульдога с носорогом.

Мрачный громила постоял-постоял – и вышел.

Келвин Хартли неторопливо вел свою партию:

– Сегодня я обращаюсь в первую очередь к тем из вас, кто приехал издалека. Перед вами я должен извиниться особо, от всей души, потому что – к большому моему сожалению – Сэмюэл, Воин Господень, сегодня не сможет к нам присоединиться.

Зал загудел, и проповедник заговорил чуть быстрее. Его бархатный голос в нескольких фразах претерпел замечательную метаморфозу – от отеческого увещевания до вопля ярмарочного зазывалы.

– Я знаю, я знаю, как сильно вы все разочарованы, но, я вас уверяю, не следует отчаиваться, не следует терять надежду, не следует терять голову, потому что всего через два коротких дня Сэмюэл, Воин Господень, вернется сюда и снова будет с вами! И вы увидите все его чудеса во всем блеске!

– Тебе не кажется, – вполголоса поинтересовалась Скалли, склонившись к напарнику, – что нам следует пройти за кулисы и посмотреть, что там у них происходит.

– Нет-нет, подожди, – отмахнулся радостный Малдер. – Смотри! Сейчас он Элвиса вызовет, вот увидишь. Скалли разъяренно зашипела. Хартли тем временем и не собирался уходить, наоборот, он заводил толпу все сильнее и сильнее:

– …А теперь все люди, которые своими глазами видели чудеса Сэмюэла и испытали их на себе, готовы дать перед вами показания, готовы присягнуть, что Сэмюэл исцелит вас. Сэмюэл исцелит всех вас, с радостью и охотой. Но! – Он остановился и закончил неожиданно мягко и тихо: – Но только в том случае, если вы истинно веруете.

Малдер, шмыгнув носом, оглянулся на Скалли. На его разочарованной физиономии ясно читалось: «Что? Уже все?»

Святой отец в белоснежных ризах модернизированной модели – то бишь костюме-тройке – покинул «Министерство чудес» через «служебный вход». Почитатели, естественно, дожидались его и там, спеша выразить восхищение замечательной проповедью. Хартли привычно улыбался и приветствовал всех подряд, не замедляя шага. Не остановило его и удостоверение, которое Скалли раскрыла прямо перед сияющей и блестящей от трудового пота физиономией проповедника.

– Святой отец Хартли, – представилась Дана, – мы из ФБР.

– Я вижу, – отозвался Хартли, нимало не смущенный. – Шериф Дэниэлс бросил в бой кавалерию.

– Мы просто хотим пару минут поговорить с Сэмюэлом, – тщетно стараясь угнаться за высоким проповедником, Скалли прибавила шаг, едва не переходя на бег вприпрыжку.

– Его здесь нет! – громко заявил Хартли. Он все-таки остановился, развернулся, готовый обрушить свой гнев на маленькую надоеду, – и уткнулся взглядом в подбородок Фокса Малдера, который как раз подоспел на помощь своему боевому товарищу.

– Хорошо, где же он? – миролюбиво поинтересовался Фокс.

Невозмутимость святого отца несколько поколебалась:

– Я сам не знаю. Я его не видел. У мальчика в последнее время неприятности. Он всех избегает.

– Святой отец, мы опаздываем, – подал голос из-за спины Келвина Хартли его спутник, на которого оба спецагента до сих пор не обращали внимания, хотя он сопровождал проповедника от самого выхода.

– Прошу прощения, – извинился отец Келвин и нырнул в свой «кадди».

Его спутник захлопнул дверцу за проповедником, шагнул к переднему пассажирскому сиденью, но, прежде чем сесть, оглянулся на федеральных агентов. Скалли вгляделась в лицо, наполовину скрытое огромными темными очками и глубоко надвинутой шляпой, сглотнула и отвернулась. Смотреть на эту морду без отвращения было невозможно. Она напоминала пористую луну, поджаренную до состояния бифштекса с кровью.

Белый «Кадиллак» мягко взял с места и покинул стоянку, объехав идущего навстречу шерифа. Тот, безошибочно определив гостей из Вашингтона, вразвалочку подошел поближе:

– Агент Малдер?

– Здравствуйте.

– Шериф Дэниэлс.

Они обменялись рукопожатиями.

– А это – спецагент Дана Скалли, – с легким запозданием Фокс вспомнил о правилах вежливости.

Шериф протянул Дане большой рыжий конверт. На редкость рыжий – словно в тон ее шевелюре подбирал.

– Вы затребовали копию отчета патологоанатома, – пояснил он.

– Да, спасибо, – Скалли с трудом поборола желание немедленно просмотреть материалы дела.

– Ну что ж, – продолжил Дэниэлс. – Теперь вы увидели наше шоу во всей его красе.

– Вы ведь давно знаете священника Хартли? – наобум спросил Малдер.

И, как обычно – в тех случаях, когда вопрос возникал в его голове сам по себе, – попал в точку.

– Я помню его еще двухгрошовым проповедником. Он тогда радовался любым подачкам, а все его фокусы крутились вокруг пустой консервной банки для пожертвований. А теперь он разъезжает на «Кадиллаках» и меняет костюмы каждую неделю. Вместо того, чтобы на эти деньги строить в нашем округе нормальные дороги и школы.

– Люди хотят верить, вы же знаете, – дипломатично отозвался Призрак.

– Девяносто девять процентов людей в этом мире – обычные дураки, – безапелляционно ответил шериф.

Скалли не поручилась бы, что он не причисляет к дуракам и своих собеседников. Эта ядовитая мысль промелькнула по самому краешку ее сознания, поскольку Дана, воспользовавшись тем, что мужчины ударились в философию, уткнулась в отчет патологоанатома.

– А уцелевший процент каждый день рискует тоже скатиться к банальному идиотизму, – торжественно закончил Дэниэлс откровение о человеческой глупости.

– Если Хартли и Сэмюэл – шарлатаны, почему вы хотите обвинить мальчика в убийстве? – как бы невзначай бросил

реплику Малдер, всем своим видом изображая невинное детское любопытство.

– У меня есть свидетели, которые видели, что Сэмюэл трогал людей, которые потом умерли.

Невинное любопытство на лице Призрака сменилось кривой скептической гримасой:

– Вы думаете, он их так и убивал – просто потрогав?

– Я ничего не утверждаю, я не знаю, как или почему он это сделал или мог сделать, – осторожно ответил шериф, – но мы ищем мальчика со вторника, а он явно не хочет, чтобы его нашли.

– В этих рапортах нет ничего необычного, – заговорила Скалли, просмотрев бумаги, – за одним исключением. Хорошо работать патологоанатомом, когда не приходится иметь дела с трупами. Здесь нет ни одного протокола вскрытия.

– Хартли умудрился торпедировать все мои требования о вскрытии. Мотивировал религиозными убеждениями. Кроме того, наш окружной патологоанатом – тоже член «Министерства чудес».

Скалли поджала губы и задумчиво посмотрела на напарника:

– Тогда, может, организуем эксгумацию? К вечеру успеем.

Кладбище

Кенвуд, штат Теннесси

5 марта 1994

20:45

Во избежание ненужной огласки они начали работу, когда уже совсем стемнело. Даже экскаватор, казалось, старался рычать потише, разворачивая своей загребущей лапой жирную влажную землю. Малдер поначалу загляделся на мерное движение ковша, на мягкие валкие комья, которые скатывались с металлических зубьев, прочерчивая полосы теней в лучах прожекторов и исчезая потом за границей светового пятна… Потом передернул плечами и отвернулся.

Поэтому он первый заметил, как вдали замелькали приближающиеся огни электрических фонариков. Спустя несколько секунд чуткие уши Призрака уловили хриплое астматическое дыхание толпы и шарканье десятков ног.

– Шериф? – полувопросительно произнес Малдер.

Тот мгновенно сообразил, что происходит.

– Это люди святого отца Хартли, черт бы их всех побрал. Я же просил своих, чтобы не трепались попусту!

– Приятно, что среди полицейских еще попадаются истинно верующие.

По мере приближения члены «Министерства» сбивались все плотнее, замедляли шаг, дожидаясь отставших. Наконец перегруппировка была закончена, и один человек выдвинулся вперед:

– От имени «Министерства чудес» мы требуем прекращения богохульства. Остановите это богопротивное действие!

Шериф сделал полшага навстречу:

– Вэнс, теперь ты имеешь дело не только со мной, но и с ФБР.

Между мужчинами поспешно втерлась Скалли:

– Мы никоим образом не хотели выказывать неуважение к вашей вере. Однако мы расследуем возможное убийство. А когда есть основания подозревать насильственную смерть, федеральный закон требует проведения вскрытия. Неужели вы не признаете полномочий правительства Соединенных Штатов Америки?

Ее красноречие ни к чему не привело. Сторонники чудотворца имели, как оказалось, четкий план действий. Действуя быстро и удивительно слаженно, они прошли мимо немногочисленных полицейских и окружили могилу плотным кольцом. Двое подростков соскользнули в разрытую яму, сунувшись под самый нож экскаватора.

Вожак фанатиков подошел вплотную к федералам, и на его лицо упал свет полицейских прожекторов. Скалли невольно вздрогнула. Вблизи морда того самого урода, сопровождавшего отца Хартли, была еще омерзительней. Для существа, созданного по образу и подобию Божию, старик был немилосердно безобразен. Глубокие шрамы и рытвины испещряли подбородок и щеки неестественного стекловидно-бурого оттенка. Верхнюю часть лица, как и утром, скрывали широкополая шляпа и черные очки. Скалли испытала беглое чувство не то благодарности, не то облегчения. Ей бы очень не хотелось увидеть это лицо целиком. Внешность господина Вэнса сама по себе была куда худшим богохульством, чем вскрытие всех без исключения могил города Кенвуда.

– А вы – неужели вы даже не подозреваете, что есть власть превыше правительства Штатов? – торжественно провозгласил урод. – Надругательство над мертвым телом – это смертный грех!

– Рано или поздно, Вэнс, – оскалился Дэниэлс, – мы все равно проведем вскрытие, ты же сам это понимаешь.

Вэнс скользнул взглядом по соратникам. Все были на местах, все готовы к чему угодно – и к бодрствованию, и к мученичеству.

– Семьи усопших требуют прекратить попытки осквернения могил, – бросил он в лицо шерифу.

– У Холлуэса не было никаких родственников. Он из сиротского приюта.

– Мы были его семьей. Мы все, вся наша церковь. Все «Министерство чудес». Мы заменили ему то, что отнял мир, позволивший надругаться над беззащитными телами. Я предупреждаю вас, мы не потерпим зла. Мы и так уже перенесли страшный удар – мы похоронили нашу сестру и нашего брата. Но мы храним любовь к ним в наших сердцах. Если вы не отступитесь, мы будем продолжать наши ночные бдения. Мы сделаем их круглосуточными. Мы сумеем остановить вас.

Шериф, сцепив челюсти, отошел в сторону и подозвал к себе обоих спецагентов. Ситуация была безнадежная: ждать – бессмысленно, переговоры – как с глухими, арестовывать – не за что.

– Садитесь в машину и поезжайте в Управление, – буркнул Дэниэлс.

– Да, пожалуй, – хмыкнула Скалли. – Вряд ли мы сегодня сделаем еще что-то полезное.

Она ошиблась. По приезде выяснилось, что двое патрульных полицейских случайно обнаружили молодого чудотворца Сэмюэла Хартли в богом забытом молодежном баре, куда их вызвали из-за начавшейся драки. Когда дерущихся растащили, в самой середине клубка дергающихся тел и конечностей и обнаружился пропавший Воин Господень. Пьяный и основательно избитый.

Бар «Кожаная Жилетка»

Кенвуд, штат Теннесси

5 марта 1994

21:50

Осколков на полу валялось довольно много – подмести еще не успели, зато обломков мебели почти не было. Мебель здесь держали крепкую, проверенную, а до бильярдного стола, гордо расположившегося посреди зала, драчуны не докатились. На свое счастье – то самое, что спасает пьяниц из-под колес автомобилей и невредимыми проводит их по карнизам и крышам. Ибо местный бильярдный клуб славился не столько высоким мастерством игроков, сколько крепостью киев.

Малдер оценил обстановку и чистосердечно признался:

– Что-то непохоже, что здесь занимаются спасением душ.

– Да уж, маловероятно, – согласилась

Скалли.

Шериф не склонен был вести пустопорожние разговоры.

– Где мальчишка? – рявкнул он.

– В сортире, – услужливо ткнул пальцем бармен.

– Что здесь произошло?

– Чертовы дураки, устроили драку на пустом месте…

Дверь туалета хлопнула о стену, и в зал, покачиваясь, вывалился молодой темноволосый парнишка в джинсах и уже привычной темно-синей рубашке. Даже в полумраке бара было видно, что рубашка сильно заляпана. Скорее всего, кровью. Разбитое лицо парня было хмурым, но куда менее напряженным, чем на видеопленке.

– …Видимо, когда чересчур усердно поклоняешься Богу – как эти наши начетчики, – не успеваешь научиться пить, – продолжал бурчать за спиной бармен.

Парень хлопнулся в кресло, ткнул в распухшие губы сигарету. Скалли прищурилась и мысленно свистнула: любой из четырех перстней, красовавшихся на пальцах восемнадцатилетнего мальчишки, можно было бы обменять на этот бар и получить что-нибудь в придачу.

– Где ты был, Сэмюэл? – вполне миролюбиво спросил шериф. – Я тебя всюду искал.

– М-м? – протянул юный пророк, сосредоточившийся на зажигалке. Со второй попытки ему удалось прикурить. – Я размышлял.

– Ах вот как. Ну теперь у тебя будет уйма времени для размышлений. Я должен тебя арестовать.

– За убийство? – парень даже не удивился, только глаза чуть сузились, когда он задал этот короткий вопрос.

– По подозрению в убийстве, – корректно уточнил Дэниэлс, памятуя о двух федералах за спиной.

– Можно, я сначала пиво допью?

– Да, конечно. Валяй. Допивай, – шериф обошел задержанного и остановился за спинкой кресла. – Потом я сниму с тебя показания, а потом посмотрим, как там у вас обстоят дела с «Кадиллаками»…

– Эй, шериф, – вмешался Призрак, быстро отводя Дэниэлса в сторонку, – какие у вас основания для обвинения мальчика в убийстве?

– А что вам еще нужно? Мальчишка практически сам сознался.

– Да вы посмотрите, он же пьян!

– Ну, пьян. Но вполне соображает. Сэмюэл действительно соображал вполне сносно, хотя и медленно. Сейчас он внимательно разглядывал влажный фильтр сигареты, потемневший от крови. Потом закинул голову и с наслаждением затянулся.

– И давайте договоримся раз и навсегда, – жестко выговорил шериф. – Никаких сомнений в его вине нет и быть не может.

– Допустим. Вот только как он это сделал?

Ответом был тяжелый взгляд шерифа.

– Вы разрешаете мне с ним поговорить до ареста? – настаивал Малдер.

– Как вам угодно, – криво, одними губами, ухмыльнулся здоровяк.

Призрак метну лея назад, подтянул к себе стул, уселся верхом – так, чтобы смотреть прямо в глаза парнишке.

– Сэмюэл, я агент Малдер, это агент Скалли. Мы из ФБР.

Дана повторила движение Малдера лишь с легким запозданием и с маленьким отличием – на стул она села как все приличные люди. Призрак продолжал:

– Кажется, тебе здорово досталось? С этим трудно было спорить: огромный «фонарь» под глазом, несколько кровоподтеков и ссадин на скулах и подбородке, разбитый лоб, окровавленные лохмотья кожи на костяшках пальцев… И это только видимые повреждения. Что ж, может, и к лучшему, что парнишку отвезут сейчас в камеру. По крайней мере, его осмотрит полицейский врач.

– Наказание, мистер Малдер, – с непонятной надменностью заявил Сэмюэл.

– А по-моему, это варварство, – сдержанно произнесла Дана.

– Ну вы же наверняка знаете, – улыбнулся разбитыми губами юный пророк. – Сказано было: Он дает, и Он забирает обратно. Люди иногда гордятся мной, а иногда… Полезно, когда простые люди тебя избивают. Тогда у Господа Бога меньше забот.

– Каких забот? – не поняла Скалли.

– По унижению несчастного грешника.

– Виновного в убийстве? – подхватил Малдер, наклоняясь к парню и заглядывая ему в лицо.

– Да, сэр, – коротко ответил тот.

– Сэмюэл, но как это у тебя получилось? Как ты убивал?

– Очевидно, моя гордыня стала лазейкой для дьявола.

Малдер откинулся назад, пытаясь совладать с лицом. Гордыня была налицо:

мальчик явно искренне верил в то, что говорил:

– Я замутил реку собственной веры. И мой дар подвергся порче. Теперь он осквернен и искажен.

– Значит, вы утверждаете, что способны убивать людей прикосновением, – вежливо перебила Скалли.

– Я много раз прикасался к больным и умирающим. Я чувствовал их болезнь и чувствовал, как она покидает их тела. А умирающие получали из моих рук даже жизнь. Господь дал мне этот удивительный дар.

– А все эти бриллианты и кольца вам тоже купил Господь? – Скалли позволила себе снисходительную усмешечку. – По-моему, в вашем поэтическом рассказе что-то пропущено.

Из состояния полутранса трудно перейти сразу к ярости, но неподдельный гнев сверкнул в черных глазах чудотворца, когда он выпрямился и обвиняюще провозгласил:

– Вы смеете сомневаться в силе Господней?

– Нет, – она покачала головой. – Я сомневаюсь в правдивости ваших утверждений.

Вспышка утихла, гроза так и не разразилась. Сэмюэл заговорил тише. Показное безразличие исчезло с его лица.

– Я видел больных в лазаретах и госпиталях, на улицах и в домах престарелых, я много раз видел, как болезнь пожирает смертные тела. Я вижу болезнь человеческую так же ясно, как вижу сейчас боль в этом человеке, вот в нем.

– Правда? – взгляд Призрака изменился – стал пристальнее и словно потемнел. – И что же это за боль, если не секрет?

Юноша прикрыл глаза, сосредоточился. Голос стал звучным, интонации – неестественно-торжественными, как у старой гадалки. Малдер уже досадливо передернул плечами, когда на него обрушился смысл слов, тяжело, по одному произносимых мальчишкой-пророком:

– Ваша боль… связана… с братом или сестрой… Это старая боль. Застарелая, – теперь он смотрел Малдеру в глаза. – Боль, которую годы так и не исцелили.

– Это что, фокус такой? – не выдержала Дана. – Что за надувательство?

Черт его знает, как он угадал, этот юный шарлатан, но совпадение получилось катастрофическое! Теперь Малдер ни о чем, кроме пропавшей Саманты, и думать не сможет. Хоть врачей вызывай!

– Нет. Это не фокус, мэм, – спокойно произнес мальчик, переведя взгляд на нее, и залпом отхлебнул полбанки пива.

– Я хочу услышать об этой боли поподробней. Расскажи мне, – попросил Фокс.

Скалли в сердцах вскочила. Ну что, он разве не понимает? Классический же трюк: стоит угадать хоть одну важную деталь из прошлого – и все остальное легко достраивается по реакции! Что же, Малдер никогда цыганок не видел? С предсказательницами не разговаривал? «Вижу рядом с ним женщину… блондинку… нет, брюнетку!.. высокую… нет, маленькую!.. далеко-близко, горячо-холодно…» Теперь, когда этот малолетний жулик нащупал слабое место Призрака, он из него веревки вить будет!

– Я вижу ее ясно как божий день, – щурясь, говорил Сэмюэл. – Это девочка. Вы потеряли сестру.

Призрак смотрел на избитого пьяного мальчишку как завороженный.