Текст книги "Операция ''Скрепка''. Файл №302"

Крис Картер
Операция «Скрепка». Файл №302

По кому звонит телефон, по чью душу?

Агента Скалли с утра не было дома. Теперь – вечер, поздний вечер. И стоило отпереть дверь и переступить порог (мой дом – моя крепость), как телефон разразился трезвоном, будто только того и ждал – когда агент Скалли переступит порог.

Что бы это значило? Да что угодно! К примеру, за домом агента Скалли установлено наблюдение, и вот ее тревожат звонком (снимите трубку, абонент!), а ранее бессмысленно было тревожить за наличием отсутствия абонента – наблюдение показало, что абонента нет дома. Но вот пришел… Это всегда настораживающий факт – телефонный звонок, совпавший с открыванием входной двери… Или, к примеру, неуточненные личности добивались связи (телефонной!) с агентом Скалли с утра до вечера, набирая и набирая номер через каждые пять минут. Абонента же все нет и нет. Но вот пришел…

Кто бы это мог быть, на другом конце провода? Да кто угодно! К примеру, профессиональный киллер, которому заказали некую Дэйну Скалли. Заказ принят. Будет исполнено. Надо лишь убедиться, что некая Дэйна Скалли вернулась домой и… Или, к примеру, непосредственное руководство в лице мистера Скиннера… бывшее, да, но руководство… с небрежным извинением за вчерашнюю мороку головы («Какой номер вы набираете?») и – «Перейдем к делу, агент?»… Или, к примеру… Молдер! Ну конечно же он! Молдер! «Я спешу, я иду, Скалли. Продержись!» – ну и где ты шляешься, партнер, пока я к тебе спешу-иду?!

Кто бы ни звонил – сними трубку! Не спрашивай себя, по кому звонит телефон, по чью душу, – он звонит по тебе, по твою душу, агент Скалли. Сними трубку!

– Да! Кто?!

– Дэйн! Это я!

– Кто – я?

– Да Мелисса же! Сестру не узнаешь?

– Уф-ф… А я-то уже подумала…

– Что ты подумала?

– Неважно.

– Нет, скажи!

– Не скажу.

– Почему?

– Потому что!

– С тобой все в порядке, Дэйн?

– Относительно…

– Относительно чего?

– Все относительно в этом мире, Мелисс. Что ты звонишь на ночь глядя? С тобой-то все в порядке?

– Я звоню тебе с утра! И весь день. И весь вечер. Где ты пропадала?

– Пришлось съездить в Бостон.

– Что ты там потеряла?!

– Скорее, нашла.

– Дэйн?

– Неважно.

– Нет, скажи!

– Срань господня! На похоронах я была, на похоронах!

– Чьих?!

– Неважно. Ты его не знаешь.

– Знаешь, будь я на твоем месте… С тобой действительно все в порядке, Дэйн? Я начинаю беспокоиться.

– С чего вдруг?

– Ты была у доктора?

– Была.

– И что он сказал?

– Неважно.

– Как это – неважно?! Сама соображаешь, что говоришь?! Доктор – и неважно! Дэйн?

– Для меня важней не то, что он сказал, а то, что я ему сказала. Под гипнозом.

– Ой, ты была под гипнозом?! Как интересно! А что ты сказала?!

– Мелисс, извини… Я сейчас немного не в своей тарелке… Ох! Что я говорю!..

– Дэйн, что ты говоришь?!

– Не телефонный разговор, Мелисс…

– Слушай, я сейчас к тебе приеду! Ты – дома, так?

– Да.

– Примешь?

– Да.

– Всё! Скоро буду!

– Как скоро?

– Очень скоро. Отбой. И…

…и – тут же опять звонок! С цепи вы все сорвались?!

– Да! Кто?

Никто. И звать никак. Молча дышит в трубку. Отбой.

Вот и думай-гадай! Хочешь не хочешь, но волей-неволей воображение рисует обещанного безымянным ходячим скелетом киллера! Не думай, не гадай ты, никак не ожидай ты такого вот конца! Не думай!.. Легко сказать! Невозможно не думать!

Да-а, чего бы на самом деле ни добивался ходячий скелет в «Саду отражений», но одного он добился определенно – Скалли не в своей тарелке!

Оп! Стоп! Брысь! О тарелке ни слова! О тарелке это – к доктору, к доктору, к доктору…

Не пойдет она к доктору! Была уже. Ей хватило!

Но – пойдет. Отсюда. Подальше отсюда. Мой дом – моя крепость? Как и всякий лозунг, проще провозгласить, чем воплотить. А глядишь, и впрямь нарисуется киллер – и не в воображении, а наяву?! А она тут одна, беззащитная женщина… То есть она одна – еще не страшно. В конце концов, Дэйна Скалли прежде всего агент ФБР и уже потом женщина. И насчет беззащитности – ну-ну… Табельное оружие сдано, да.Но… Черт побери! Ты агент ФБР! Ты имеешь право носить любое другое оружие, кроме табельного. И оно, любое другое оружие, имеется, имеется… Пистолет. Будет чем встретить незваного гостя – хуже пуэрториканина!.. Плохо другое – званый гость. Сестра. Мелисса. «Скоро буду!» Не надо! После звонка молчаливо дышащего субъекта – не надо. Оно конечно, всякое бывает – ошибочное соединение, в том числе. Однако береженого бог бережет.

Приглашение отменяется, Мелисс! Слышишь?!

Длинные гудки.

Возьми трубку, Мелисс!

Длинные гудки.

– Ну?! Ну, ну, ну же!

– Алле?! Это Мелисса. Очень жаль, но меня нет дома. Оставьте сообщение, и я вам перезвоню, как только смогу. Всего вам само-го-самого!

– Мелисс! Это я! Скалли! Возьми трубку! Пожалуйста, Мелисс!.. Не валяй дурочку, ты только что была. Ты не успела уйти. Я знаю, как ты обычно собираешься… Мелисс?! Я тут подумала и… передумала. Не надо ко мне. Давай лучше я приеду к тебе… Мелисс?! Учти, я пошла. Я уже выхожу. Если вдруг ты и в самом деле уже в пути, перехвачу тебя по дороге, встречу.

Действительно пошла, действительно выходит, действительно встретила…

…впрочем, не сестру.

Ка-акая встреча! Давненько не виделись, сэр! Какой вы, однако, галантный, сэр! Леди вышла, а вы тут как тут – машину к подъезду! леди вышла!.. Благодарствую, сэр, но на сегодня мисс Скалли не планировала общения с мистером Скинне-ром. Вчера – да, планировала. Но вчера вы отреагировали по меньшей мере странно, мистер Скиннер. Долг платежом красен, мистер Скшшер, мера за меру, мистер Скшшер. Сегодня – нет, мистер Скшшер. Пропустите, леди, сэр! Что вы перегородили ей дорогу своим «поршем»?! Вы хам, rap?

– Садитесь, Скалли!

– Приказ? Я больше не в вашем подчинении, сэр.

– Просьба.

– Таким тоном? Считайте, в вашей просьбе отказано.

– Скалли! Мне нужно с вами поговорить. – Как вчера?

– Вчера я был в кабинете не один. Думал, вы поняли.

– Я поняла. Но могли же перезвонить попозже?

– Так и сделал, Скалли, поверьте!

– Пять минут назад?

– Н-нет. Днем. Вас не было.

– Аи, бросьте! Если вам так нужно было со мной поговорить, что ж вы молчали и дышали?!

– Когда?!

– Пять минут назад!

– Скалли, это не я, поверьте!

– Аи, бросьте! А кто?! Мустанг в пальто?! Пропустите леди, сэр!

– Скалли, это очень важно.

– Аи, бросьте! Для меня сейчас очень важно повидаться с сестрой. Я – к ней.

– Я вас подвезу.

– Лучше пройдусь пешком. Мама наказывала мне никогда не садиться в машину к незнакомым мужчинам.

– Прекратите!.. Мне нужно с вами поговорить! И вам – со мной! Я отвезу вас.

– И куда, позвольте спросить?

– Туда, где мы окажемся наедине.

– О, сэр! Вы так настойчивы! Я просто не могу устоять!.. Да что вы все сегодня, сговорились?!

– Кто – все?

– Старые хрычи! Я не геронтофилка, сэр!

– Скалли!!! Вес равно я вас не отпущу так!

– Что ж… Но вы позволите сесть не рядом с вами, а позади? А то начнутся хватания за коленки…

– Прекратите! Садитесь куда угодно! Хоть в багажник полезайте!

– А вот этого не дождетесь, Уолтер!

– Скалли, ну что вы в самом-то деле! Мы же с вами давно и хорошо друг друга знаем! Можно сказать, близкие люди!

Именно! Столь близкие, что неплохо бы держаться от вас, мистер Скиннер, подальше – в свете откровений некоего ходячего скелета. «Вас убьют одним из двух способов».

Похоже, избран второй способ: близкий человек назначит вам встречу или без приглашения появится у вас дома…

А если так (а как иначе?!), то с Мелиссой пересекаться вряд ли разумно. Сама по себе Дэйна Скалли – «крепкий орешек», да еще контролируя с заднего сидения спину близкого человека, да еще на всякий случай расстегнув сумочку с пистолетом внутри. Еще посмотрим, близкий человек, еще посмотрим, Железный Винни, кто кого, если что!.. Но и мистер Скиннер в курсе, что Дэйна Скалли – «крепкий орешек», серьезный противник, прежде всего агент ФБР и лишь потом женщина. И лишний козырь против соперника – отнюдь не лишний. Козырь – сестра! Сейчас мы, коллега, прихватим ее по пути и поедем и помчимся… С заложником как-то проще, коллега, и… сложней. В зависимости от того, у кого заложник на руках и у кого он в руках. Вам сложней, коллега, – у вас на руках. Мне, Уолтеру Скиннеру, проще – у меня в руках. Нет?

– Куда едем, Скалли?

– Вам видней, Уолтер.

– Я в смысле – где живет ваша сестра? Я ведь не знаю. Вы ведь хотели с ней повидаться.

– Расхотела.

– Как хотите!

– Хочу уточнить… Вы сказали, что наш разговор должен быть наедине. Как же моя сестра? Не в счет?

– Просто подумал, вам нужно ее предупредить, что вы не придете. После чего мы отправимся дальше.

– Какой вы, однако, галантный, сэр!

– Скалли?

– Скиннер?

– Так вам нужно или не нужно?!

– Не нужно.

От греха подальше, сестричка Мелисса, от греха подальше. В крайнем случае, зазря прогуляешься по свежему вечернему воздуху, выскажешься ненормативно в адрес отсутствующей старшей сестрички, а там… или сиди-жди ее возвращения (второй ключ от дома сестры, у тебя, Мелисс, есть) или возвращайся к себе домой. А нечего, понимаешь, автоответчик включать!

Ну, а сестричка Дэйна – к греху поближе. Еще ближе. И еще б ли лее. Не доводи до греха, Железный Винни! Не убий!..

Все ближе, и ближе, и ближе шуршит «порш» покрышками – ш-ш-ш-ш-ш… Куда мы все-таки, близкий человек? Туда, где сможем остаться наедине, коллега.

Штаб-квартира ФБР Вашингтон, округ Колумбия 21 апреля, ночь

Слухи о неприступности для посторонних штаб-квартиры ФБР сильно преувеличены.

То есть днем – да, днем и мышь не проскочит. Металлодетекторы, камеры слежения, постовые лиловые негры и – главное, главное! – масса служилого люда, и весь этот служилый люд, что характерно, – сотрудники ФБР! Любой посторонний очень неуютно себя чувствует при сближении с сотрудниками ФБР, а уж при окружении сотрудниками ФБР – и подавно. Не ищи, посторонний, себе на задницу приключений – да не обижен будешь. Вот и нет никого постороннего в штаб-квартире ФБР днем. Разве что с экскурсией по предварительной договоренности.

Ночью же – что ж, ночью! Ночью сотрудники ФБР, как и все граждане свободной страны, имеющей многолетние профсоюзные традиции, – по домам, по домам. Рабочий день окончен! Оно конечно: и только до утра в ночи светилось лишь одно окно… Однако почти наверняка – это просто кто-то из сотрудников ФБР забыл погасить за собой свет в клозете.

Государственное учреждение – оно и в Африке государственное учреждение. Днем – суета сует и всяческая суета. Ночью – километровые гулкие коридоры, ветер и пустота, запертые кабинеты.

Разумеется, всегда отыщется один-другой фанат, не разделяющий личного и общественного и готовый сутками напролет трудиться в стенах родного учреждения. Вот помощник директора Федерального Бюро Расследований Уолтер Скиннер, например. Только он… не отыщется – понимай, ни металлодетектора-ми, ни камерами слежения, ни постовыми лиловыми неграми. Вздумай Железный Винни объявиться в неурочное время в штаб-квартире ФБР и при этом остаться незамеченным – у него получится. И никто не повстречается в коридоре, никто не воскликнет: «О! Мистер Скиннер! Какими судьбами?! О! Вы не один?! Вы с агентом Скалли?! А вы здесь что? Вам куда? Не в ораль… в овальный ли кабинетик?»

Вздумал Железный Винни. И объявился. И не отыщется. Сказано: мышь не проскочит. Но сказано про посторонних. А мистер Скиннер здесь не посторонний, он здесь все ходы-выходы знает-изучил. Равно как и агент Скалли.

Просьба ко всем ржущим, понять правильно! И это уже приказ. Мистеру Скиннеру с агентом Скалли – не в овальный кабинетик.

А куда?

А вот… уже пришли.

По коридору, по коридору, по коридору.

Мимо кабинетов, мимо кабинетов, мимо кабинетов.

Стоп!

Сюда.

Кабинет №42. Служебный кабинет агента Молдера. Заперт, само собой. Но, само собой, паршивый ты сотрудник ФБР, если не способен открыть замок – не желтым ногтем большого пальца, но первым попавшимся ключиком. Уолтер Скиннер не паршивый сотрудник ФБР, он помощник директора! То-то!..

– Заходите, Скалли.

Какой вы, однако, галантный, сэр! Леди пропускаете вперед!.. Ага! В темноту ночного кабинета. Всех леди – вперед, а мы, джентльмены, следом, по их трупам! Не так ли, сэр? Не так ли, близкий человек!

– Только после вас, Уолтер. . – Как угодно, Скалли.

– Мне угодно после вас.

– Да пожалуйста!

И отлично! Заходи, Железный Винни, заходи. Во-от так. А теперь… А теперь:

– Замрите, Уолтер! Не оборачиваться! Руки так, чтобы я их видела! Выше! Выше! Это пистолет! Под вашей лопаткой, чувствуете? Он заряжен!

– Вы не взвели курок, агент Скалли.

– Я взвела курок еще перед тем, как положила пистолет в сумочку.

– Всю дорогу ехали с оружием, снятым с предохранителя? Непрофессионально, агент Скалли! А если бы я резко затормозил? Или резко повернул? Пуля дура, агент Скалли…

– Зато вы у нас молодец, Уолтер. Не затормозили, не повернули.

– Следовало бы отобрать у вас сумочку еще в машине. Я сразу понял, что у вас там оружие.

– Но не знали, что оно снято с предохранителя. А если бы я не отдала? Резко дернула? Непрофессионально, Уолтер. Пуля дура, Уолтер…

– Вы от нее недалеко ушли, агент Скалли. Все-таки Железный Винни – железный!

Стоит под прицелом с поднятыми руками и еще нотации читает ровным, подчеркнуто бесстрастным тоном. Мало того! Оскорбляет по мелочи! Дура, говоришь?! А сдадут у дуры нервы после оскорбления, она и нажмет на спусковой крючок?! Дура же – что с нее возьмешь! У тебя-то, Винни, нервы, допустим, железные, но – не тело. Тело не железное, да. И бронежилета на тебе нет, Винни. Эка ты сразу вспотел, близкий человек] Аж ручеек по спине! А запах!.. Фу-у…

– Два шага вперед, Уолтер! Медленно!

– Темно…

– Ничего, я зажгу свет… Так лучше?.. Два шага, сказала! Не оборачиваться, сказала! Руки выше!.. Если обернетесь, я вас убью! И не воображайте, что у меня дрогнет рука! Уж поверьте, не дрогнет!

– Верю, агент Скалли.

– А я вам – нет!

– Не делайте резких движений, агент Скалли.

– Буквально с языка сняли, Уолтер! Но – в ваш адрес.

– Я на вашей стороне, Скалли.

– Расскажите репортеру Си-Эн-Эн! Или кому-нибудь столь же доверчивому… Еще шаг вперед! К дивану!.. Так. Можете повернуться. Хочу видеть ваши глаза!

– А я – ваши, агент Скалли. Господи, что у вас с ними?

– Так! Еще слово про щитовидку – и я стреляю!

– При чем здесь щитовидка?! Просто… вы что, так меня ненавидите?

– Еще и не так!

– Господи, с каких пор?! Мы же всегда были друзьями… почти. Почти близкими людьми. С каких пор?!

– С тех самых, как вам меня заказали]

– Что-о-о?!

– Как бы вы отнеслись к своему убийце, Уолтер?

– Агент Скалли!!!

– Тихо! Без эмоций! Вы не на сцене!

– Я в кабинете вашего напарника, агент Скалли.

– Умничка, Уолтер! В пространстве ориентируетесь! А в умозаключениях?

– Агент Скалли!!!

– Тихо, сказала! Сядьте на диван. Обе руки подложите себе под… под…

– Я вас понял, агент Скалли… Так?

– Так, так!.. Н-ну?! Я слушаю!

– Это я слушаю.

– Нет уж! Я – вас!

– Что конкретно интересует?

– Кто вас нанял? У кого вы на побегушках?

– Меня никто не нанимал. Я сам по себе.

– Что ж, остаток жизни можете посвятить ответам на мои вопросы… Учтите, этот остаток может быть продолжительным и… не очень. В зависимости от вашей искренности.

– Вот что, агент Скалли! Вы, конечно, можете стрелять, но только сыграете на руку тем, кто… не на нашей стороне. Стреляйте – и забудьте о работе, о семье, о свободе. Стреляйте – и остаток жизни, сколь бы он ни был продолжительным, проведете за решеткой. Убийство помощника директора ФБР – это, знаете ли…

– Альтернатива? Не я убиваю помощника директора ФБР, а он меня. Так, считаете, лучше?

– Почему вам взбрело в голову, что я собираюсь вас убивать?!

– А почему бы и нет?

– Почему бы и да, Скалли?! Логика, логика?!

– У всех своя логика.

– Что подсказывает вам ваша?

– Что никотин вреден. Очень вреден.

– Считайте, мы оба успешно прошли этот тест, Скалли. Целиком и полностью согласен. Я и не курю, вы же знаете.

– Знаю. И тоже не курю. Потому у меня обостренный нюх. Вы что же, Уолтер, думаете, я не унюхала сигаретного дыма у вас в кабинете позавчера? Где он прятался, Уолтер? В задней комнате?

– Кто?

– Аи, бросьте! Прекрасно вы меня поняли! А я – вас!.. Курильщик. Тот, что позавчера подслушивал меня в вашем кабинете. Тот, что вчера сидел в вашем кабинете, когда я вам звонила. Тот самый, что очень вреден – для меня. Тот самый, что очень полезен – для вас, Уолтер, судя по тесноте и частоте вашего с ним общения. Или станете уверять, будто мистер Никотин, как и вы, на моей стороне?

– Не стану.

– Попробуйте только! Убью на месте! Как вы хотели убить меня!

– Скалли, подумайте! Зачем я привел вас в кабинет Молдера, если хочу, по вашим словам, убить вас?! Логика, ну?!

– И зачем? Нет, это я вас спрашиваю, Уолтер! Зачем?

– Кто-кто, но как раз я не желаю вашей смерти! Я привел вас сюда, чтобы кое в чем вас убедить.

– Например?

– Например, в том, что та самая дискета – у меня.

– Та самая что?

– Перестаньте! Та самая дискета. Которую Молдер спрятал, прикрепив скотчем к внутренней крышке стола. Вон того стола.

– Замрите, Уолтер! Я не разрешала вам двигаться!

– Она у меня в кармане. Дискета. Это я взял ее из стола Молдера.

– Покажите. Нет! Не двигаться!

– Тогда не смогу показать. Цугцванг…

В шахматах цугцванг – такое положение, при котором каждый и любой ход ведет к проигрышу.

Но то в шахматах. Там играют двое – один на один. И никто третий не вмешивается.

Третий! Некто третий! Не видно, но слышно. Шаги по коридору. И сквозь дверную щель понизу – мелькающая светотень, чьи-то ноги. Он, этот третий, скорее всего – лиловый негр-охранник, совершающий рутинный обход. Больше некому. Ступай дальше, лиловый негр! Да не привлечет твоего внимания дверь кабинета №42!

Оно бы и так, дверь не привлечет, а вот сам лиловый негр своими нежданными шагами привлек внимание. Внимание агента Скалли. Вернее, отвлек агента Скалли – от Железного Винни. Всего на секунду-другую.

О, Скалли! Секунда-другая – более чем достаточно для Уолтера Скиннера! Даром что Винни по легенде медлителен и неуклюж! Так то по легенде…

В общем, когда агент Скалли боковым зрением поймала движение на диване и мгновенно снова поймала близкого человека Скиннера на мушку, то…

…сама ты теперь на мушке, агент Скалли!

Откуда только близкий человек Скиннер успел пистолет выхватить?! У него же руки были под… под… Короче, сидел он всем своим весом на своих ладонях, всей своей массивной задницей. Ну не там же он пистолет прятал, не в заднице! Хотя… А где?!

«Мексиканская дуэль», срань господня! Наставили друг на друга стволы и застыли, испытывая нервы друг друга на разрыв.

Бывают секунды, когда все решают минуты, и это может длиться часами…

Тот самый случай, м-да.

И – в полной тишине, дабы не привлекать внимания гипотетического лилового негра-обходчика.

Свидетели нам нужны, Скалли?

Свидетели нам не нужны, Скиннер.

А тогда шепотом:

– Бросьте оружие, Скалли! Бросьте! И она шепотом:

– А что потом? А что потом? И он шепотом:

– Сначала бросьте, а потом будет потом.

И она шепотом:

– Ни за что! И он шепотом:

– Стоит мне сейчас повысить тон, и на голос входит… кто-нибудь, а вы – вот так…

И она шепотом:

– Попробуйте только! Убью на месте! Это вы, вы меня подставили!

И он шепотом:

– Я пытаюсь вам помочь, Скалли! И она шепотом:

– В таком случае, Скиннер, засуньте пистолет туда, где он у вас был, и сядьте в прежнюю позу.

И он шепотом:

– Ни за что! И она шепотом:

– Вы же сказали, что не желаете моей смерти! Докажите! Опустите оружие!

И он шепотом:

– И снова очутиться беззащитным на прицеле у психопатки? Знаете, Скалли, мой альтруизм не беспределен!

– Я – психопатка?! Я?! Да я тебе сейчас мозги вышибу!!! – а вот это вот уже не шепотом, а в полный визгливый голос… от избытка нахлынувших чувств.

– И все-таки опустите оружие, Скиннер! – вот он, третий, посунувшийся таки в дверь.

Третий! И не лишний! Не лиловый негр, но вождь краснокожих. Типичный hombre, срань господня! Чингачгук! Виннету! Большой Кахуна!.. Ладно что не с томагавком! А то еще ка-а-ак томагавкнет по черепу, не разобравшись…

Тьфу, срань господня! Это ж Молдер! Фокс Молдер!

Молдер, да. Без томагавка, да. Но с бо-о-оль-шим пистолетом:

– Опустите оружие, Скиннер, опустите. Один ваш ствол против наших двоих – заведомый проигрыш.

– Молдер?! Вы как здесь?! Вы же… Что за фокусы?!

– Привет от Дэвида Копперфилда, Скиннер. И вот я здесь!.. Скалли?

– Молдер!!! Я знала, я знала!!!

– Кажется, я вовремя. Нет?

– Я знала, я знала!!!

– Ты в порядке, Скалли?

– В полном! Теперь в полном!

– Тогда займись делом. Отложим эмоции. Прими у Скиннера пистолет и передай мне… Ну же, Скиннер, не вынуждайте леди ждать. И меня тоже не вынуждайте. Скула зажила?

– Вашими молитвами, Молдер!.. Да нате, нате! Кстати, он и с предохранителя не снят.

– О как! Ну-ка? А ведь да, не снят… Что ж, поговорим, коллеги? Хотелось бы ясности. Скалли?

– Он хотел меня убить!

– Он? Скиннер? Тебя?

– Да, да!

– С чего ты вдруг взяла?!

– Вот и я ей то же самое…

– Помолчите, Скиннер. Я вам слова не давал… Итак, Скалли? Да опусти ты свой-то пистолет!

– Он назвал меня психопаткой!

– О как! Дай-ка пистолет, дай. И не нервничай. Во-от… Так-то спокойней. А то не ровен час…

– Молдер! Я не психопатка!

– ХОЧУ ПОВЕРИТЬ. Не нервничай… Между прочим, как вас обоих занесло в мой кабинет?

– Он привел меня сюда, Молдер! Он хотел убить меня!

– В моем кабинете? Зачем?!

– Вот и я ей то же самое…

– Скиннер! Повторить? Я вам слова не давал!.. Итак, Скалли? Сосредоточься. Скиннер, конечно, сукин сын, но он наш сукин сын. Зачем ему покушаться на тебя? И непременно в моем кабинете?

– Он не наш сукин сын! Был наш, а теперь не наш!

– Чей же?

– В его кабинете пахнет табаком, Молдер. М? Ни-ко-ти-ном. М?

– О как! Скиннер? Это так? Даю вам слово. Это так?!

– Так да не так, Молдер! Я объясню!

– Не надо. Мне достаточно вашего тона. Похоже, дело – табак, Скиннер. Нет?

– Нет. Просто похоже. Но – нет.

– Угу. А ты что скажешь, Скалли?

– Я была на похоронах твоего отца, Молдер…

– Отложим эмоции.

– Я без эмоций. Один пожилой джентльмен довел до моего сведения, что меня собираются убить. И один из способов – подослать близкого человека, которому я верю.

– Что за пожилой джентльмен?

– Такой… ходячий скелет. Назвался Ган-тенбайном. Потом Нопфлером. М?

– Это мне ничего не говорит.

– Мне тоже. Мы из-за него повздорили с твоей матерью, Молдер.

– Отложим эмоции.

– Я без эмоций. Я его вообще впервые видела! Но, кажется, изрядная сволочь.

– Молдер?

– Да, Скиннер?

– Позволено мне будет кое-что уточнить у агента Скалли?

– Валяйте!

– Агент Скалли, поправьте меня, если я ошибусь. Вы поверили незнакомцу и изрядной сволочи, что вас намеревается убить близкий человек, которому вы верите?

– Он был очень убедителен.

– Я для вас менее убедителен? Я – близкий человек, которому вы верите? Агент Скалли, а вашему напарнику вы верите? Он ведь для вас тоже близкий человек, еще более близкий? Включили и его в число потенциальных убийц,а?

– Ну я не знаю!

– Сейчас я залезу к себе в карман…

– Медленно, Скиннер, медленно! Вы на мушке!

– Я медленно, Молдер. Я медленно лезу к себе в карман и достаю… Во-о-от. Узнаёте, агент Молдер?

– Дискета!

– Она.

– Та… самая?

– Откуда она у вас, Скиннер?

– Из вашего стола. Вы довольно небрежно спрятали, Молдер. Профессионалам нашего с вами уровня найти ее – раз плюнуть. Я нашел. До того, как все здесь у вас было аккуратно перерыто другими профессионалами нашего с вами уровня. Догадайтесь с двух раз, кого я имею в виду.

– Скалли, ты?

– Молдер, я же знала про тайник! И он был уже пуст, когда я в него заглянула.

– Тогда… ваш приятель, Скиннер?

– Он не мой приятель.

– Но он не ваш неприятель.

– Мы все трудимся на благо страны Бога и моей, Молдер.

– Полагаю, наш разговор об одном и том же человеке, не так ли?

– Полагаю, да.

– Так вот! Ваш не приятель, но и не неприятель, трудящийся на благо страны, ваш Мистер Никотин убил моего отца ради этой дискеты. Потом он убил меня.

– Вы живы.

– Я был мертв. Но воскрес. Точнее, родился заново. Но мертв был. И убил меня он, ваш Мистер Никотин.

– Все из-за этой дискеты?

– Риторический вопрос, не находите, Скиннер?

– Полагаете, мне не следовало ее изымать и оставить на произвол Мистера Никотина?

– Еще один риторический вопрос, не находите, Скиннер?

– Что на дискете?!

– А вы ее даже не пытались раскрыть?

– Как раз собирался – здесь и сейчас, в присутствии и с участием агента Скалли. В одиночку я боялся повредить. Как понимаю, агент Скалли, с вашей легкой руки, знакома с содержимым дискеты и степенями защиты.

– Уолтер… мои извинения…

– За что, агент Скалли?

– Ну… в общем… ну…

– Вы на редкость членораздельны, агент Скалли!.. Ладно, забыли!.. Что на дискете, коллеги? Чисто конкретно?

– Икс-файлы Министерства обороны. Гриф «Совершенно секретно». Правда о заговоре молчания, поддержанном правительством. Заговор молчания о внеземных цивилизациях.

– Опять ваша идея-фикс, Молдер!

– Возможно, идея-фикс. Но – моя. Так что верните дискету мне, Скиннер.

– Она останется у меня.

– Нет, не останется.

– Посудите сами, Молдер! Если вы правы, и она содержит то, что содержит… Это содержимое достаточно ценно, чтобы ради них жертвовать человеческими жизнями.

– Человеческая жизнь! Безделица какая, право!

– Простите, Скалли?

– Ничего-ничего, Уолтер. К слову пришлось… Так говаривал один… пожилой джентльмен.

– Вот видите! Сами все понимаете. А вы, Молдер?

– Меня уже убили, Скиннер. Дэйне Скалли пригрозили тем же.

– Вот видите! Что получается? Про вас обоих они знают. Про меня даже не подозревают. И единственный, кто способен ущучить и осудить их по справедливости, – я. Так получается. И моя должность… И связанные с ней преимущества…

– О! Помощник директора ФБР выше подозрений! О!

– Не зубоскальте, агент Скалли. На меня, во всяком случае, покушений не устраивают и не обещают. Во всяком случае, пока… А попади она, дискета, в другие руки – ничего доброго не принесет тому, в чьих она руках.

– Не убедили, но авторитетом подавили, Скиннер. Пойдем, Скалли?

– Куда, Молдер?

– Кое-куда. Истина не сосредоточена лишь на этой дискете. Кое-где есть кое-что, чем мы займемся помимо расшифровки навахо-текста.

– Э-э! Коллеги! Молдер! Скалли! Куда вы? Что за кое-где? Что за кое-что?

– Право, Скиннер, не пытайтесь объять необъятное. У вас остается дискета. Довольствуйтесь малым. Пойдем, Скалли?

– Э-э! Коллеги!

– Ну что еще?!

– А мой пистолет?

– Ах да, конечно. Возьмите. Пойдем, Скалли?

– Э-э! Коллеги! Молдер!

– Становитесь несносны, Скиннер! Как скула?

– Я только хотел спросить напоследок… Из чистого любопытства… Почему вы в таком виде, Молдер? Что за одежды?

– Только ради вас, Скиннер. Только ради удовлетворения вашего любопытства. Под большим секретом… Подрядился на съемки в эпизоде у Джима Джармуша. Полная телеверсия фильма «Мертвец». Надо же чем-то на жизнь зарабатывать… Но, Скиннер, это строго между нами?

– Могила, Молдер!

– Пойдем, наконец, Скалли?

– Э-э! Коллеги! Скалли!

– Та-ак! Вы меня достали, Уолтер!

– Я только хотел напомнить вам напоследок. Из чистого альтруизма… Насчет эпи– графа к фильму Джима Джармуша. «Желательно не путешествовать с мертвецом»…

– Аи, бросьте! Вызови лифт, Молдер. В лифте? В лифте ехать интересно.

– Молдер… М-м… Я хочу тебе сказать…

– Я знаю, что ты сейчас скажешь!

– Не знаешь.

– Знаю.

– Ну-ка?

– «Я так рада, Молдер!»

– Так нечестно!

– Не боязно путешествовать с мертвецом, партнер?

– Чтоб все были так мертвы, как ты жив.

– Партнер? Я не уловил нюансы в интонации.

– Кому не дано, тому не дано, партнер.

– Так нечестно! Скалли?

– Не бери в голову, партнер. Чужие сны никому не интересны.

– Сон разума рождает чудовищ.

– О, да! Пока тебя не было, мне приснилось такое чудовище, та-акое чудовище! Мертвец и его чудовище!

– И снова не уловил… А что ты, собственно, улыбаешься?

– А ты?

– Я? Улыбаюсь?

– До ушей!

– Тебя, как в зеркале, я вижу.

– Молдер, черт побери, где ты был так долго?!

– На дорогах ужасные пробки, дорогая!

– О! Дорогая?

– А как же! Гм-гм… Ты для меня очень дорога… Вдумайся в смысл, Скалли… Ты для меня очень дорога.

– Ах, ты паршивец!

– А что я такого сказал?!

– Вот и найди себе кого-нибудь подешевле! Нет, но какой паршивец! Всегда знала, что ты такой!

– Я уже не такой. Я переродился. Жизнь моя… Или ты, в свою очередь, приснилась мне?.. Я теперь скромнее стал в желаньях.

– Еще скромнее?

– Скромность – признак ума. Когда других признаков нет. У меня – есть.

– Паршивец!.. А куда мы сейчас? К тебе? Или… ко мне?

– Мы… кое-куда. Кое-где есть кое-что, чем мы займемся помимо расшифровки навахо-текста.

– Молдер! А пояснее?

Кое-где Вашингтон 21 апреля, ночь

Кое-где – это в гнездилище интелей, обобщающе именуемых «Одиноким стрелком». Хип-парь-Лэнгли, Яппи-Карл, Шляпа-Фрохики. Худо-бедно – источник информации. За отсутствием источника Бездонной Глотки, навсегда покинувшего этот лучший из миров, и «Одинокий стрелок» – источник информации.

Интели, в соответствии с дурацким пристрастием ко всякого рода конспирации, избирают для своего гнездилища нечто подвальное или чердачное, лучше трущобное, нежели комфортабельное. Оно и есть – гнездилище. Полутьма. Убогая мебель. Минимум комфорта. Но, конечно и конечно, – компьютерный парк на уровне!

Впрочем, для данного случая конспирация вполне уместна, вполне.

Здравствуйте, Карл. Здравствуйте, Лэнгли. А Фрохики?

Должен вот-вот быть.

Ну? Что скажете, друзья?

По поводу?

Хотя бы по поводу фотографии, изъятой агентом Молдером в отчем доме. Знаком ли вам кто-либо на ней? Кроме, разумеется, того, что слева. Слева – почтенный профессор Вильям Молдер.

Итак?

– Карл?

– Когда сделана фотография, Молдер?

– Примерно в 1973 году.

– Гм-гм… Ого! Лэн! Ну-ка глянь!

– Что, узнаёте кого-либо?

– Встречный вопрос. Вам знаком проект, затеянный почти сразу после Второй Мировой под кодовым названием «Скрепка»?

– Н-н…

– А вам, мисс Скалли?

– Предоставление убежища нацистским ученым в обмен на их багаж знаний. Ист?

– Да. У вас отнюдь не девичья память, мисс Скалли. Именно – убежище за багаж знаний. Своеобразный бартер.

– Бартер?! Вы сказали «бартер», Лэигли?!

– Я сказал «бартер». А в чем дело? Довольно цинично, согласен. Однако я лишь повторил слэнговое обозначение, принятое в среде тогдашних создателей проекта. А в чем дело-то?

– Не обращайте внимания, Лэнгли. Неконтролируемые ассоциации. Итак?

– Странно… Вроде бы узнаю вот этого, рядом с вашим отцом. Виктор Клемпер. Наци. Не самый выдающийся ученый. Не Вернср фон Браун, словом. Но… самый страшный, если учесть род его занятий.

– То есть?

– Он занимался экспериментами над, с позволения сказать, недочеловеками… Ну, евреи, цыгане… Известная история… Газовые камеры, вакцинация и все такое…