Текст книги "Сломленный рыцарь"

Глава 5

Луна

Я внимательно осматриваю покрасневшие глаза у себя в ванной и наношу очередной слой красного блеска для губ.

Вот, что делают три дня без сна с вами: глаза с красной сеткой лопнувших сосудов и практически бесцветные губы. Я так и не смогла достучаться до Найта, как бы ни старалась. Каждое утро я караулю его под дверью. Но он проходит мимо, обычно держа телефон около уха, игнорируя мое существование по пути к своей машине «Астон-Мартин». Я чуть не упала, пытаясь забраться к нему в окно, но обнаружила, что оно заперто. Я ждала его в холле тренажерного зала, делая вид, что изучаю брошюры об уроках йоги, пока однажды охранники не подошли ко мне и не попросили покинуть помещение, потому что один джентльмен не может вернуться к своей машине.

Найт относился ко мне как к очередной фанатке. И, если говорить по-честному, я не то чтобы не одна из них. Мне необходимо, чтобы он выслушал меня.

Сейчас мы идем к Спенсерам на ежегодный ужин в честь Для благодарения и нам придется делить стол, обед и пространство, нравится ему это или нет. Я собираюсь сесть напротив него или рядом с ним, не знаю, рада ли я тому, что увижу его, или больше боюсь, что его там не будет.

Я облокотилась на дорогую, кремовую раковину, переступая с ноги на ногу на мраморной плитке, на полу с подогревом, игнорируя входящие сообщения.

Джош: Все нормально?

Джош: Ты, вероятно, занята. Просто скажи мне, когда у тебя будет время :)

– Детка, мы не хотим опаздывать. Ты готова? – позвал папа снизу.

Рэйсер одновременно постучал в дверь ванной, выкрикивая:

– Луна, Луна, Лунатик! Пошли!

– Не называй так свою сестру, разбойник, – упрекнула его Эди.

Она была очень корректна из-за моей молчаливости, иногда даже слишком, хотя, когда мы были наедине, я коротко отвечала ей. Обычно «да» или «нет». Не знаю, почему я настолько комфортно себя чувствую рядом с ней. Часть меня знает, что она слишком сильно любит меня, потому что моя родная мать – нет.

Я пытаюсь избавить глаза от красноты, но безрезультатно, и открываю дверь, хватая младшего брата за воротник и обнимая его. На мне платье с запахом, лавандового цвета с бахромой на краях, которое я одолжила у Эди. Ненавижу платья. Больше всего на свете я люблю сливаться с мебелью и становиться невидимкой. Но отчаянные времена требуют отчаянных мер, вот я и опустилась настолько низко, что надела открытое, обтягивающее платье, чтобы заставить Найта взглянуть на меня без явной ненависти и отвращения.

Отлично. Я предатель.

Предатель, который хочет найти способ достучаться до лучшего друга.

– Вау, Лунатик. Ты очень красивая. – Рэйсер сжал мою талию, подняв глаза, чтобы внимательно рассмотреть мое лицо своими кобальтовыми глазами.

Я взяла его за руку, и мы спустились по лестнице. Когда папа и Эди увидели меня, их глаза загорелись, но они не стали комментировать мой макияж или платье. Они уже устали спрашивать, что со мной не так и почему я не тусуюсь с Найтом или Воном.

Блин. Вон. Я ведь даже не рассматривала его как какую-то сложность. Рассказал ли Найт ему о нас с Джошем? Чутье подсказывает, что нет, потому что Найт защищает меня. Но, судя по его поведению в последние несколько недель, примирение не входит в наши планы. Но с другой стороны – если Вон в курсе, то я узнаю об этом сегодня вечером. Он не славится своими дипломатическими навыками.

– Красавица. – Папа поцеловал меня в висок, и мне было приятно слышать нежность в его голосе.

Когда он отпустил меня, Эди крепко обняла меня.

– Не знаю, что происходит, но я здесь, если что. – Она прижала меня к груди, шепча на ухо. – я всегда здесь. Я люблю тебя.

Мы отправились к Спенсерам, взяв с собой три разные запеканки, пять бутылок вина и десерт, который папа заказал из Лос-Анджелеса. Какие-то горячие кексы с мороженым внутри, которые надо съесть до того, как они остынут. Вот таков День благодарения, который празднуют мои родители и их друзья, – щедрый, богатый и идеальный.

Одна я была неидеальной частью этой картинки, включающей идеальный дом, блюда и окружающих меня людей.

Объятия и приятные любезности посыпались в тот же момент, когда мы пересекли порог дома Спенсеров.

Джейми и Мелоди Фоллоуил уже на месте с дочерьми, Бейли и Дарьей. Жених Дарьи, Пенн, и его сестра, Виа тоже на месте. Они приемные дети Фоллоуилов, что, как я догадываюсь, делает отношения Дарьи и Пенна запретными, но я не осуждаю их. Я всегда думала, что мои отношения с Найтом были бы еще более странными. Потому что мы выросли вместе. Я видела его в подгузниках. Он видел, как я изучала упаковку с прокладками с ужасом в глазах, и мы даже со смехом попробовали представить, как их носить.

Барон и Эмилия Спенсер выглядели так, будто только сошли с красной дорожки. Он в идеальном смокинге, которые сидел словно вторая кожа. Она в платье тыквенного цвета, длиной до пола, и с обнаженными плечами. Вон, который на их фоне выглядел как бомж, наградил меня далекой, но сговорчивой улыбкой, которая может означать, что он определенно не в курсе того, что происходит между мной и Найтом.

Это был маленький лучик надежды. Если Вон не знает, то, возможно, наши отношения с Найтом еще можно спасти, да? Найт не сказал ничего, что представило бы меня в негативном свете.

Он все еще защищает меня.

Я даже не знаю, какова моя цель. Еще три дня назад я стремилась дать всему этому с Найтом шанс. А потом, в течение двадцати четырех часов, я планировала будущее с Джошем – чьи сообщения я игнорировала последние дня три, так как была не в том состоянии, чтобы уделять ему внимание. И моим единственным желанием было… что? Вернуть Найта? Ну давайте начнем с того, что он и не был моим. Умолять его о прощении? Он был единственным, кто ясно дал понять, что мы свободны и можем вступать в отношения с кем угодно. Я хочу объясниться. Я даже чувствовала себя виноватой. Но сейчас я стою здесь, жду вердикта, но даже не уверена, что мне хотелось бы этих разбирательств.

Найт спал с девушками. Всегда. Он флиртовал, ходил на свидания, запирался с ними в игровой комнате Вона, и никому не известно, что происходило за темными деревянными дверями. Он прокрадывался ко мне в кровать с их сладким, цветочным ароматом на всем теле.

Так почему я чувствую угрызения совести? Почему я должна портить отношения с Джошем, чтобы успокоить раненое эго Найта? Почему я должна позволить ему свести на нет весь прогресс, которого я достигла за последние четыре месяца, просто потому, что ему некомфортно из-за моей новой жизни?

Единственное, за что я должна чувствовать вину, так это за ту пощечину несколько месяцев назад. Да, мне не следовало этого делать, и он заслуживает извинений. Но такой ли ценой?

Быть выгнанной из спортивного зала, почти упасть с карниза – почему я прощаю ему его мстительность?

Внезапно кровь во мне начала закипать. Все это время я пыталась извиниться за что-то, что Найт выговаривал мне каждый день, когда мы жили близко друг к другу.

Я извинилась перед взрослыми и пробралась на кухню Спенсоров, чтобы налить себе бокал портвейна, специально приготовленного их личным португальским виноделом, потому что, конечно, когда ты Спенсер, иметь своего собственного винодела это нормально.

Я наткнулась на Дарью – блондинка, высокая, слишком похожа на Джиджи Хадид[11]11
  Джиджи Хадид – американская модель палестинского происхождения.


[Закрыть], чтобы быть настоящей – и Пенна, который скорее похож на Леонардо Ди Каприо в 1996 году, они обнимались около кухонной стойки, и я сделала вид, что не заметила их идеального присутствия. Позади нас раздался дверной звонок, и они оторвались друг от друга с фырканьем, тяжело дыша и улыбаясь друг другу.

Меня чуть не стошнило в стакан. Не потому что я не любила их – наоборот, они часть моей семьи, – а потому, что я знаю, кто пришел.

– Это Найт! Умираю, хочу повидаться с ним. – Дарья восторженно хлопнула в ладоши, оставляя меня и Пенна наедине на кухне и даже не поздоровавшись.

Мы кивнули друг другу. Он облокотился на кухонную стойку, повернувшись ко мне.

– Как колледж?

Я улыбнулась, указывая на него.

Он пожал плечами.

– Я счастлив там, где она. – Его взгляд обратился в сторону места, где секунду назад была Дарья.

Это было то, что сказал бы Джош. Вдруг я почувствовала, что скучаю по нему. Джош, чей единственный грех был в том, что он стал причиной моей ссоры с Найтом.

Я разблокировала телефон и отправила ему быстрое сообщение в ответ на то, что он посылал мне ранее.

Луна: Все отлично. Извини, что молчала – слишком много всего происходит, но сейчас все хорошо. Мы садимся за ужин. Я скучаю по тебе и не могу дождаться возвращения в Аппалачский. Целую.

Когда я подняла голову, то кухня оказалась неожиданно полна народу, включая Найта, его маму (Розу), его папу (Дина) и его младшего брата (Льва). Лев и Рэйсер отправились в большую комнату по пятам за Бейли.

Роза сжала меня в объятиях и поцеловала в затылок. Дин игриво сузил глаза и взъерошил волосы, которые я выпрямляла пару часов.

– Веселишься в Аппалачском, Лу?

Я показала большой палец.

– Ну и хорошо.

Когда настала очередь Найта поздороваться со мной, то все взгляды сразу обратились к нам, но он просто поднял подбородок в знак приветствия. Он даже не посмотрел на мое платье, мейкап и кукольно убранные волосы. Просто небрежно подмигнул мне и пошел к бару, наливая щедрый бокал. Румянец на его щеках указывал на то, что он уже опрокинул в себя два или даже четыре бокала. Одет он был в белую рубашку с V-образным вырезом, темно-синий пиджак и узкие джинсы верблюжьего цвета, его волосы были восхитительно неопрятными. Он что-то листал в телефоне, не обращая внимания на людей вокруг, что нехарактерно для него.

Вон, который стоял рядом со мной, посмотрел на нас и откашлялся, тихо спрашивая меня, что произошло. Найт почесал брови, подбросил телефон в воздух и ловко поймал его.

– Есть чем поделиться? – проворчал Вон.

Найт залпом выпил напиток, когда родители не смотрели, щелкнул языком с дьявольской улыбкой на губах.

– Прости, не в настроении делиться. Ведь никогда не знаешь, когда произойдет какое-нибудь дерьмо, да?

Вон низко присвистнул, посмотрев на нас:

– Итак, у маленького невинного создания оказались клыки. Сюжет усложняется.

Я сглотнула.

Найт улыбнулся.

– Кто-то здесь усложняется, и хорошо, но это не имеет никакого отношения к сюжету.

– Ты недоволен, – заявил Вон.

– Неа. Единственный, кто будет недоволен, так это те, с кем я буду тусоваться сегодня на вечеринке у Арабеллы после этой скучной вечеринки. – Найт бросил слово скучной так, будто это место было скучным по моей вине.

Злость начала подниматься по моему телу от кончиков пальцев, заполняя горечью каждую клеточку в теле. Арабелла? А как же Поппи? Мне захотелось крикнуть во все легкие, но я не смогла выдавить из себя даже улыбку, так как не желала устраивать сцен.

Моя ярость достигла пика, когда мы сели за обеденный стол, украшенный китайским фарфором ручной работы, личными тыковками, раскрашенными Львом и Бейли, желтыми свечами и салфетками ручной работы с вставками из золотых нитей. Все болтали, смеялись и пили теплый сидр, наслаждаясь запеченной индейкой. Найт сел рядом со мной, вероятно, потому, что знал, что если он не сделает этого, то его завалят вопросами, но продолжил переписываться под столом, не принимая участия в беседе.

– Убери телефон, сын, – Дин сказал Найту, но он не оторвал взгляда от экрана смартфона.

Дин поставил стакан с водой на стол – он не употреблял алкоголь – и внимательно посмотрел на Найта взглядом человека, который может разверзнуть небеса.

– Милый, – предприняла попытку Роза, промокнув салфеткой уголок губ.

На этот раз Найт поднял взгляд и убрал телефон в карман. Это одна из тех вещей, которые мне так нравятся в Найте. Он очень уважает и любит свою маму.

– Извини, ма.

– «Извини» звучит правильно, – пробурчал Дин, запихивая вилку со спаржей в рот.

– Согласен. Звуки прекрасны. Я люблю звуки. – Найт вскинул руки и накинулся на еду так, будто голодал несколько дней. Я сжалась на своем месте, всматриваясь в тарелку с едой так, словно она может мне помочь, если я буду сильно умолять. Мне много чего надо сказать Найту, но я не могу делать это за столом.

– Тебе есть что сказать? – Эди подкралась беззвучно и пронзила Найта взглядом, постукивая по тарелке.

– Много всего, миссис Рексрот. Я много чего могу сказать, – прокричал Найт.

Я знала, несмотря на его попытки скрыть, что он пьян. Снова. Найт обычно очень осторожен с алкоголем, по крайней мере, был до вечеринки у Вона, так что это звоночек.

Хотя меня ведь не было здесь несколько месяцев. Может, это новая норма?

– Ты ходишь по льду, – предупредил Дин, сидящий напротив нас, толкая сына под столом. Он точная копия своего отца. Только вот если толкал, то делал это сильнее.

Найт улыбнулся, с чавканьем засовывая кусок запеченной индейки себе в рот.

– В последнее время я хорош в том, что касается поломки вещей. Так что, еще один слой не сделает погоды.

– Внимание всем, – раздался пронзительный голос Эмилии, будто сейчас начнется драка между Найтом и всеми остальными за столом. – Сменим тему. Ребята, вы собираетесь заняться чем-то интересным, прежде чем Луна вернется в колледж? – Она посмотрела на нас с Найтом и Воном.

Мне захотелось умереть прямо сейчас. Эмилия точно не обращала внимания на настроение за столом. Найт рассмеялся и покачал головой. Вздохнув, я повернулась к нему лицом к лицу. Я уже достигла низшей точки настроения, но я очень, очень, очень не хотела портить вечер всем остальным.

Он удивил меня тем, что посмотрел прямо на меня впервые за вечер.

Взглядом я приказывала ему заткнуться.

Честно? Я почти сказала это.

– Ох, посмотрите. Какой щенячий взгляд у Луны. Мои любимый, виноватый. – Он усмехнулся, поворачиваясь и обращаясь ко все сидящим. – Отвечу на ваш вопрос, тетя Эмилия, я не уверен, что мы займемся чем-то хорошим до отъезда Луны, но я чертовски уверен, что она уже делала что-то интересное на прошлых выходных. Настолько хорошее, что ее партнер поблагодарил ее за ценный подарок. Она такая милосердная.

Я подавилась водой, пытаясь выкашлять жидкость, которая пошла не в то горло.

Посуда звякнула за столом в унисон. Кто-то ахнул. Чей-то стул отскочил назад, и я поняла, что это мой отец. Эди подскочила за ним, сжимая его плечо, удерживая.

Барон Спенсер выпрямился на своем месте во главе стола.

– Мальчишка, извинись прямо сейчас, пока твои тупые джинсы – все еще единственная твоя проблема.

– С удовольствием, дядя Вишес[12]12
  Дядя Вишес (англ. Vicious) – в пер. «грешник».


[Закрыть]. – Улыбнулся Найт, пользуясь репутацией дяди, а потом встал и направился к лестнице.

Мой папа сделал шаг в сторону Найта одновременно с Дином, но ноги сами подтолкнули меня, и я подняла руки в предупреждающем жесте. Мне нужно поговорить с ним. Один на один.

– Я убью его, – прошипел отец, в его голосе были власть и презрение, интересно, каким был он в возрасте Найта.

Мне было настолько больно, что я даже не смогла посмотреть в его сторону, потому что все, о чем я могла думать, что папа в курсе, что у меня был секс.

– Милости прошу, – показала я. – Но сперва позволь мне разобраться самой.

Я пошла следом за Найтом, пытаясь переварить то, что произошло за столом. Он буквально заявил всем, что я спала с кем-то. Он сдал меня. Я прошла по лестнице, а затем сквозь медиакомнату, дверь которой оказалась открыта. Он знал, что я пойду за ним.

Стоя около бара у окна, он кисло смеялся, доставая бутылку с водой из мини-бара. Я поймала его, прежде чем он успел открутить крышку, повернула его за плечо. Я начала показывать ему что-то руками, но он схватил меня за запястья, испугав, толкнул к стене, пока мой позвоночник не ударился о нее. Его глаза были абсолютно безжизненными.

Я с трудом сдержала всхлип. Найт никогда не касался меня так холодно, как в тумане. Его улыбка подсказывала мне, что он решил, что мой разум не сможет сопротивляться этим новым прикосновениям, и мы теперь играем по новым правилам. Его глаза были такими же красными, как и у меня, – он, очевидно, тоже не выспался, – но еще в нем было что-то, что я не могла прочитать. Я осознала, что не имеет значения, насколько все это честно; Найт не притворяется. Он опустошен, и я не могу отрицать его чувств, независимо от того, насколько все это лицемерно с его стороны.

Сердце не спрашивает разрешения на чувства. Оно просто чувствует.

– Сейчас, сейчас, Лунный свет. Ты не такая, как твой маленький бойфренд Джош Купер. У тебя есть голосовые связки, ты просто слишком трусливая, чтобы использовать их. Очевидно, что ты недостаточно сильно хочешь исправлять все это дерьмо.

Джош Купер. Он знает его фамилию. Как он узнал? Хотя не имеет значения. Имеет значение то, как его пальцы сжали мои запястья, я пыталась освободиться, ощущая настолько сильное биение сердца, что оно практически выпрыгивало из груди. Он насмехался надо мной. Испытывал меня. Он никогда не поступал так ранее.

Слезы защипали глаза, но я не позволю упасть и слезинке. Я услышала голоса за дверью. Его пальцы сжали мою кожу еще сильнее.

– Оставьте нас, черт побери, наедине, – закричал Найт в сторону двери, продолжая смотреть на меня.

Голоса усилились, а потом Вон открыл дверь и зашел внутрь. Он смотрел прямо на меня, с презрением, будто пришел спросить о десерте.

Когда он увидел разворачивающуюся сцену, то улыбнулся:

– Неужели плотская любовь.

– Заткнись, – сорвался Найт.

– Псих, они хотят знать, все ли хорошо, – спокойно спросил Вон.

Я кивнула. Не знаю, зачем я кивнула. Все было нехорошо. Очень нехорошо. Но я собираюсь довести дело до конца, независимо от исхода.

– Помни, Найт. Она умеет разговаривать. Заставь ее.

Вон закрыл дверь со щелчком, и я посмотрела на Найта, надеясь, что не выгляжу такой же испуганной, какой ощущаю себя.

– Он прав. – Найт облизал нижнюю губу. – Ты можешь. И ты будешь. Если хочешь видеть меня в своей жизни.

Я открыла рот, но ничего не вышло. Он злорадно улыбнулся. Я не знала, что он может быть таким. Таким холодным. Таким подлым. Таким грубым.

– Не готова, Лунный свет? Давай попробуем другую тактику. Он был хорош? – Он усмехнулся, голос его был мрачным и низким, я чувствовала его дыхание на лице. – Ты кончила?

Я была так обижена его поведением, что притворилась, что задумалась. Ответ, кстати, был нет . Джош не был хорошим или нежным – он был и тем и другим. Просто это слишком больно. Физически. Психологически.

Но наблюдать за тем, как лицо Найта превращается из дерзкого в неуверенное, того стоит. Впервые с тех пор, как я узнала Найта, я приняла его боль и сейчас пила из нее, как из колодца силы.

Он причинил мне боль, я причиню ему в ответ.

Я ощутила, как слеза скатилась по щеке, но продолжила держать голову поднятой вверх, смотря прямо ему в глаза. Он изучал черты моего лица, наклонился и провел носом по моей щеке.

– Ты думала обо мне, когда он трахал тебя? – Его губы расплылись в усмешке, которая отдавалась у меня в желудке.

Я вздрогнула, крепче сжимая челюсть. Мои колени были очень близки к его промежности. Я могу ударить его туда. Я хочу это сделать. Его нос водил по мочке уха, язык облизывал, теплый металл пирсинга коснулся уха.

– Скажи мне, он трахал тебя жестко или мягко? Наверное, мягко? Джош Купер кажется хорошим парнем. Милым, податливым…

Я готова. Я ударила его по яйцам. Только вот я не такая быстрая, как Найт, замечательный спортсмен. Он вовремя сделал шаг назад, схватив меня под колени, поднимая и прижимая к стене.

Заперта. Я заперта в ловушке. Между двумя огромными руками. Парня, которого я, как оказалось, не знаю, которому не смогу доверять.

– Это было ошибкой!

Я ударила стену, к которой была прижата, слова пронзили горло болью и жжением.

Я развернулась. Он позволил мне. Его глаза расширились. Я дала ему то, что он так хотел, мои слова, и вот теперь он не знал, что с ними делать.

Как и я.

Дерьмо, я разговариваю.

Я разговариваю с Найтом.

Я что-то сказала.

Произнесла слова своим ртом.

Господи Иисусе. Я сделала это. Я сделала это.

И это не слова, как я люблю его, что я хочу его, что я сходила с ума по нему долгие годы. Мы сражались. Сломались. Положили конец тому, что еще не началось.

Я снова открыла рот в поисках слов, говоря уже немного тише.

– Это. Было. Ошибкой. Не то, что я дала шанс Джошу, но то, что я сделала это не по той причине, по пьяни.

Я не хотела улыбаться. Ситуация не располагала к этому. Но ничего не могла с собой поделать. Я пыталась совершить этот прорыв с кучей психотерапевтов. И, как обычно, все произошло в самое неподходящее время.

Найт сделал шаг назад, его лицо, все еще безжизненное, но одновременно веселое. Он тот самый мальчик, который подарил мне весь мир, мальчик, выросший в жестокого человека, который боролся с любым позитивным чувством ко мне.

– Ты была в сознании? – Его голос стал напряженным.

Я не хочу лгать ему.

Я кивнула.

Он дотронулся до кончика носа.

– Тогда это не было ошибкой. Если ты не поскользнулась и не упала на его член с раздвинутыми ногами, то, я уверен, что все было преднамеренно. Ведь существует же предел человеческой неуклюжести. Даже если это ты.

Улыбка сползла с моего лица, я нахмурилась.

– Найт… – Я сказала его имя. Еще одно слово. Слово, которое я произносила в тайне в течение многих лет.

Он провел рукой по волосам, пытаясь успокоить дыхание.

– М-да. Прикольно. Моя ошибка. Надо быть идиотом, чтобы позволить себе испытывать к лучшему другу чувства, которые я испытывал к тебе.

Испытывал. Прошедшее время.

Но что он испытывал ко мне? Я сделала шаг в его сторону, беря в руки его лицо, но он убрал их. Мои губы дрожали от слов, которые я произнесла ранее. Глаза Найта впервые сияли от слез, которые я никогда раньше не видела.

– Ты убиваешь меня, Луна Рексрот, – простонал он, издавая звук, который я могла бы выбить из него, ударив по яйцам.

– Я убиваю тебя, Найт? А ты хоть когда-нибудь задумывался, что, может, ты меня убил уже давно?

Слова полились потоком из меня. Я почувствовала себя живой. Настоящей. Я даже не представляла, что это ощущается настолько нереально.

– Каждый день в школе твои руки трогали разных девушек. Каждый раз ты улыбался в телефон, переписываясь с кем-то. В десятом классе Джем Перси прокричала на всю столовую, что ты лишил ее девственности на заднем сиденье твоей машины. В одиннадцатом классе твоих родителей вызвали в школу, потому что ходили слухи, что ты устроил групповушку со старшеклассниками. Я умирала тысячи раз, прежде чем нанесла малейшую боль твоему прекрасному сердцу.

Да, иметь фотографическую память дерьмово. Я помню каждую деталь о нашей жизни, и сейчас это все бесконтрольно вылетало из моего рта. Я не смогу себя остановить. Даже если захочу. А я уже начала хотеть этого. Сильно.

– Ты спал с кучей девушек, Найт. Арабелла, Ши, Бель, Дана, Фиона, Рэн, Дженет, Стейси. Дюжины. Или сотни? Подожди, там еще были Ханна. Кристен. Сара. Кайла…

– Достаточно! – прорычал он.

Найт исчез из моего поля зрения, как будто растворился. Я повернулась и увидела, что он сел перед игровой приставкой, вытащил джойстик и бросил прямо в стену. Я успела выскочить перед ним, когда он схватился за телевизор на стене, бросая его прямо на диван. Он повернулся ко мне, раскинув руки, будто он ведущий игрового шоу.

– Веселые истории, Луна. Наверное, тебе лучше сесть. Все это не произошло ни с одной из девушек. Ни с одной. Я ждал тебя. Я. Долбаный. Девственник! Перевари эту новость секунду.

Его голос прогремел так оглушительно, что его услышали даже внизу и перед дверью.

– Ты слышала все эти истории? Это все, чем они были. Историями. Я хранил себя для тебя, как ненормальный. Прости, что не надел кольца невинности и не похоронил свою репутацию, просто чтобы удовлетворить твои нескончаемые, безмолвные требования, которые мне еще каким-то образом надо было предугадывать.

Его пальцы порхали по воздуху, будто мои желания и нужды были чем-то вроде темной магии, которую он не мог расшифровать.

– Единственная причина, по которой я мутил с девушками, была проста: мне надоело выслушивать всякое дерьмо от моих друзей и не давить на тебя – ну, чтобы ты не думала, будто я бегаю за тобой или что-то типа того. Потому что, принимая во внимание все факторы, ты так и делала. Я слишком долго был позади тебя, ты словно цепь. Тяжелая, металлическая цепь. Я хочу оторваться от тебя, Луна Рексрот. Я хотел отдалиться от тебя в течение долгого времени, но ты сильнее меня. – Он провел рукой между нами, без сил падая на клетчатый диван.

Без слов, немного оскорбленная, но гордая, я ощутила, как сердце бьется в груди, отдаваясь во всем теле.

В следующую минуту я поняла, что сейчас его жест бесполезный, это ошарашило меня, как взрыв воздушного шарика. Он говорит обо всем в прошедшем времени. Он ждал. Но теперь все. Сейчас он ничего не делает. А все почему? Потому что я нарушила безмолвный договор между нами. Я больше не девственница.

– Я ценю то, что ты хранил себя для меня, но как я должна узнать об этом? Силой мысли? Слухи не прекращались, ты флиртовал с Арабеллой на моих глазах. Черт возьми, язык Поппи на той фотографии был настолько глубоко в твоей глотке, что мне показалось, что она слижет твои гланды. Она вбросила в «Инстарам». А что насчет девушек, чей запах я ощущала на тебе каждый раз, когда ты приходил ко мне? У меня нет оснований верить, что ты не ходячая венеричка.

– Арабелла на один раз. Я был пьян, в отчаянии и хотел мести. Запах девушек? Да я просто обнимался с ними. Ничего больше. Ты можешь спросить Вона или Хантера. Они поручатся за меня, потому что они всегда смеялись надо мной из-за этого. Поппи…

Он встал, делая шаг ко мне и сжимая мое лицо большими, теплыми ладонями. По какой-то причине этот жест не был обнадеживающим. Я была уверена, что он раздавит меня следующими словами. Он собирался показать мне, что происходит, когда ты делаешь дураком легендарного Найта Коула или – еще хуже – заставляешь его чувствовать себя им.

– Мы с Поппи сделали это ради благотворительной программы в поддержку фиброза. Для моей мамы. Родители учеников Школы Всех Святых пожертвуют доллар за каждый лайк, который получит эта картинка. Мы были выбраны случайным образом из всех студентов. Я даже не знал ее две недели назад, и я определенно, определенно не встречаюсь с ней.

Мне захотелось упасть на колени и умолять его о прощении, рассказать ему, что Джош хороший, но он не Найт. Что он тот самый единственный. Что нам надо вернуться к началу. И впервые за семнадцать лет я могу сказать ему все это. Я могу разговаривать с Найтом, даже если я не смогу этого делать больше ни с кем. Честно говоря, я бы больше ни с кем и не разговаривала. Он центр моей вселенной.

– Ты его любишь? – спросил Найт.

Я покачала головой.

– Нет. Я не люблю Джоша. Он милый, но…

– Тогда дай мне превосходство над Джошем, маленькая мисс Наивность. Дай мне свой телефон. – Он протянул ко мне открытую ладонь.

– Зачем? – Мой голос стал немного хриплым, но женственным.

Интересно, что Найт думает обо всем этом? Я посмотрела вниз и увидела мурашки на его руках. Это дало мне глупую надежду, что наши отношения еще можно спасти.

– Я устал чувствовать себя запасным вариантом, который тебе никогда не понадобится.

Ты никогда не был запасным вариантом. Ты сам риск, одна мысль о тебе заставляет мое сердце сжиматься в груди.

Я начала протягивать ему телефон, как вдруг подумала о том, что Джош, вероятно, ответил на мое предыдущее сообщение, которое я отправила ему ранее. И что Найту не интересны мои объяснения, совсем. Единственная причина этого спора была в том, что мы не были друг с другом достаточно честны, так что, если он пороется в моем телефоне, ничего не изменится. Он не доверяет мне. Нет, спасибо.

Лицо Найта выражало грустный триумф человека, который предсказал апокалипсис и теперь смотрит на пылающее солнце сквозь леса и океаны.

– Нет. – Я практически прошептала. – Извини, Найт. Ты или выслушаешь меня, или уйдешь с пустыми руками.

Его губы скривились в отвращении, я думала, что такое невозможно.

– Первые слова, которые она произносит мне в жизни, и она решает разбить ими мое сердце. Долгое время я хотел не думать о тебе. Не любить тебя. Не дышать тобой. Думаю, что, наконец, я могу это сделать.

Он наклонился ко мне и прижался губами ко лбу. Больше он не казался ненормальным, и это пугало меня. Когда он разносил комнату и ломал вещи, я знала, что он пытается справиться. Что ему больно. Что он работает над чем-то, против чего мы вместе.

Сейчас же он ведет себя ясно и пронзительно, это обжигает мою кожу, словно свежий порез. Я осознала, что потеряла лучшего друга и получила кого-то хуже, чем врага – безразличного знакомого.

Мы смотрели друг на друга глазами, полными слез. Но он улыбался, а я чувствовала себя на грани смерти.

– Пожалуйста, – прошептала я. – Пожалуйста, Найт.

– У тебя красивый голос. – Он рукой провел по щеке, приподнял подбородок так, чтобы я смогла видеть его улыбку.

– Пожалуйста, – я повторила, практически умоляя. Слишком много потраченных слов. Они как бриллианты, рассыпанные по полу после ограбления. Никому не нужны.

Он прижался губами к волосам.

– Помнишь я как-то сказал тебе, что я всегда мщу?

Я моргнула. Когда он это сказал? В шалаше. Да.

Пораженная, я кивнула.

– Ну вот, Лунный свет, время платить по счетам.