Текст книги "А что бы сделал ты?"

Л. Клонис
А что бы сделал ты?

Глава 1

«Идеальная справедливость. А существует ли она вообще?» – в который раз за ночь спрашивала себя Мелори. Усталость и бесконечные размышления над этим вопросом иссушили её и без того острое лицо.

Два месяца расследования, полных сомнений, терзаний и поиска ускользающих ответов, привели её к этой ночи. Ночи, когда ей предстояло решить одну из тех проблем, на которую не махнёшь рукой, не скажешь: «Да забей ты! Это разве проблема? Вот у меня был случай…» Нет, на этот раз у Мелори действительно была проблема, и решить её могла только она сама.

Три бумажных стаканчика с кофейными разводами выстроились в ряд на столе её душного кабинета, и у Мелори имелись все основания полагать, что скоро к ним присоединится ещё и четвёртый. На самом деле она не слишком любила кофе, но сейчас спать было никак нельзя: уже завтра она должна сообщить суду имя. Имя, которое в итоге решит, кому жить, а кому умереть. Во всяком случае, Мелори изо всех сил пыталась убедить себя, что решать будет имя. Не она.

«Чёрт, чёрт, чёрт!» – она стукнула ладонями по столу, заставив подпрыгнуть остатки кофе, что всё ещё плескались на дне одного из стаканчиков. Не копайся она в старых архивах, не прислушивайся к внутреннему голосу, не сверни в тот переулок, и этой ситуации бы не возникло! Она бы не собрала воедино весь этот ворох разрозненных фактов, и сейчас выбор для неё был бы также очевиден, как и для каждого, кто слышит эту историю впервые. На вопрос, кто должен жить: беспринципный мерзавец или больной ребёнок, – ответ всегда один и тот же. Но только не для Мелори, которой было известно намного больше, чем всем остальным.

«Почему я вообще должна решать чью-то судьбу? Почему? Почему? Почему?» – стучало у неё в голове. Насколько её работа следователя была бы проще, если бы от неё всего-то и требовалось, что установить, кто виновен. Как в старые времена, когда мир понятия не имел о докторе Кларке и его технологии идеальной справедливости – изобретении, перевернувшем пенитенциарную систему.

«Ну и где ваша чёртова идеальная справедливость сейчас? Где, мать вашу? Где?» – Мелори уронила голову на руки, с трудом удержавшись от того, чтобы не запустить в стену статуэтку Фемиды, мирно дремавшую у неё на столе.

Мысли Мелори вернулись к тем временам, когда генетики только-только обнаружили, что дата смерти каждого человека заложена в ДНК. Это величайшее, а быть может, и печальнейшее открытие всколыхнуло общественность. Ещё бы! Теперь каждый мог узнать биологические возможности своего организма, а именно, на сколько лет он или она способны задержаться в этом несовершенном мире. Разумеется, если в дело не вмешается его величество случай.

Суть в том, что тест ДНК показывает лишь потенциальную возможность. Например, генетически человеку отпущено восемьдесят четыре года, но никто не мешает ему умереть раньше. Скажем, от удара ножа или автомобильной аварии. В этом случае его жизнь, разумеется, оборвётся.

Вскоре стало ясно, что это открытие принесло больше вреда, чем пользы. Люди продолжали умирать насильственной смертью, как и прежде, а знание точного числа непрожитых лет, которые оставались в запасе у погибших, лишь усиливало боль от утраты. Близкие и родные жертв часто не могли смириться с такой несправедливостью и жаждали правосудия. Общество всколыхнула волна самосудов. Насилие порождало насилие.

Все силы властей были направлены на то, чтобы подобрать убийцам наказание, равное совершённым ими преступлениям. Тюремное заключение больше не устраивало семьи погибших, а смертные казни давно отменили. Они бессмысленны, ведь смерть одного не вернёт к жизни другого. Каждый, кто имел хоть какое-то отношение к науке или судебной системе, искал способ сокращения числа убийств и последующих самосудов.

Мелори отлично помнила день, когда решение было найдено. Она тогда училась в начальной школе и, вернувшись домой, застала родителей и дедушку у голографического дисплея. Они неотрывно следили за корреспондентами, которые наперебой вещали о докторе Валериусе Кларке, «отце справедливости», и его невероятном открытии. ТИС – технология идеальной справедливости, способная отнимать у убийцы ровно столько лет жизни, сколько оставалось в запасе у его жертвы. Что ещё важнее, эти годы передавались кому-то из близких погибшего. Вскоре появилась и система завещаний: каждый гражданин, достигший совершеннолетия, вписывал в завещание имя человека, который получит его годы жизни в случае насильственной смерти.

Долгое время Мелори считала, что ТИС действительно стоящее изобретение. Количество убийств заметно снизилось, самосуды исчезли в принципе. Всё было хорошо. До сегодняшней ночи.

– Я принёс тебе ещё кофе, Мел, – гаркнул Войнович, заставляя Мелори переключиться с её мрачных мыслей на не менее мрачную действительность. – Ты бы это, поосторожнее с кофеином. С непривычки-то.

Вместо ответа Мелори так посмотрела на коллегу, что тот поднял руки в притворном испуге и попятился к двери, бормоча:

– Ладно-ладно, что сразу так кипятиться? Думай, сколько тебе нужно.

– Марк, постой, – окликнула его Мелори, – а что бы сделал ты?

Войнович застыл в дверях.

– Как раз сегодня я благодарил Господа, что я не на твоём месте, Мел. Это дело выпало именно тебе, а значит, только ты можешь принять верное решение.

Весь отдел посмеивалс

...

конец ознакомительного фрагмента