Текст книги "Узнай меня, если сможешь"

Глава 10

Дома Зоя заварила мне чай с земляникой, которую мы вместе собирали летом в лесу. Тогда меня вместе с братом командировали к бабушке в деревню, и Зоя приехала к нам в качестве поддержки. Помнится, Дэни всеми силами пытался изобразить из себя крутого мужицкого мужика и отправился копать картошку, понятия не имея, что в июне ее не копают. В итоге бабушка лишилась половины потенциального урожая, а мы все были выдворены из дома в лес – землянику собирать.

– Все не так плохо, – заметила Зоя.

Я вскинула на нее гневный взгляд, и она метнулась доставать из холодильника пирожные, припасенные на крайний случай. А случай как раз таким и был – остаток «двойного свидания» прошел сомнительно. Но добило меня другое: дома я поймала свое отражение в зеркале и поняла, что все время проходила с жуткой прической – спасибо дождю! Корни остались прямыми до висков из-за шапки, а дальше – привычный взрыв на макаронной фабрике.

Теперь понятно, почему Орешин едва удерживался от смеха, глядя на меня, в другое время я бы сама над собой посмеялась, но пока только расстраивалась – вечно у меня все наперекосяк. Хотелось бы сказать, что все пошло наперекосяк конкретно с Антоном Орешиным, но это не так, у меня таких сомнительно-неудачливых историй вагон и маленькая тележка. Просто рядом с ним будто все усугубилось и приумножилось.

– На игре точно все было хорошо, – предприняла еще одну попытку Зоя.

– Нет, не было. То есть, было весело и интересно, но он все время звал меня Сколопендрой и насмехался всеми возможными способами. Намекнул, что у меня усики от сливочного пива, и они мне идут! Я ничуть ему не понравилась – не ведут себя так парни, если им приглянулась девушка. Даже если она им отдаленно симпатична! Но… этого и следовало ожидать, наверное.

– Мне жаль, что так вышло.

– Да. Мне тоже.

– И мне жаль, что я не заметила твою прическу.

Я ответила ей свирепым взглядом и не менее свирепо пригубила земляничный чай – уж очень умопомрачительно он пах. Почему никто из моих не догадался заморозить землянику? Ее запах же такой… подходящий для зимы за окном и новогоднего настроения.

– Я правда не заметила! – обиделась Зоя. – Ты преувеличила ее ужасность. И вообще, посмотри на все с другой стороны: ко мне Антон вообще никакого интереса не проявил.

– Это потому, что ты сначала от него отсела с «несварением», а во время прогулки держалась подальше – до тебя было не докричаться. Ну и понравилась ты ему, а над девушкой, которая понравилась, никто не будет хохмить. Это же тактика всяких разводил – доставать одну подругу, добиваясь внимания другой.

– Как по мне, идиотская тактика, не представляю, в каком мире она работает. Если Орешин и правда так делал, то грош ему цена. Но давай не торопиться с выводами – мне показалось, он просто самовлюбленный тролль. Ну знаешь… из тех, кто в восторге от себя, своих шуток и звука своего голоса настолько, что не видит смысла хоть немного сдерживаться. Такой он… специфический персонаж. В общем, мое первое мнение о нем только подтвердилось. Такие парни вовсе не ужасны, с ними как минимум весело, но они не для всех. Точно не для меня.

– Видимо, и не для меня, – вздохнула я.

– Ну и к черту его. Лучше скажи, как тебе Рогачев? Любопытный, правда?

– Да… любопытный – это верное слово.

– Я все время думала, что он социофоб или вообще социопат, а он вроде даже милый. Если мужчина обожает животных и детей, на него стоит обратить внимание – у него все задатки хорошего человека. Так вышло, что заковыристые и сложные тролли не для меня, а вот умные положительные парни – очень даже, – поймав мой взгляд, она поспешила добавить: – Что не означает, что сложные тролли не могут быть хорошими. Могут. Но у них такая… своеобразная хорошесть. На любителя, очень редкого и ювелирного эстета.

– Может, тебе в политику податься? – предложила я. – Выворачиваешься как профессионал. А еще у тебя странная манера оправдывать, демонизируя еще больше, надо взять на заметку.

Мое замечание Зоя пропустила мимо ушей:

– Пожалуй, выжду, как у вас с Антоном все обернется, и напишу Рогачеву, – она никогда не страдала заморочками вроде «парень должен писать первым» и легко могла сообщить о симпатии сама. Этим я тоже всегда восхищалась, но повторить не могла – стеснялась. Хотя Рогачев… по нему видно – либо ты все сделаешь сама, либо можно о нем забыть.

– Пиши хоть сейчас. Вряд ли у сегодняшнего вечера будет продолжение.

– Я бы не была так уверена, – поигрывая бровями, Зоя продемонстрировала экран смартфона, на котором высвечивалось входящее сообщение. Отправитель – Антон Орешин.

– Там что-то ужасное, да? – От волнения я опрокинула в себя остатки чая залпом и закашлялась. – Если что-то ужасное, просто удали и не говори мне.

Зоя закатила глаза и сунула телефон мне в руки:

– Не выдумывай всякие страсти, просто прочитай.

let_it_snow777: как у тебя со стрельбой по живым мишеням?

eyes_wide_shut: думаю, что не очень

let_it_snow777: проверим в воскресенье? Нашей четверкой, разумеется:)

Я долго молчала, глядя на экран, и Антон написал еще:

let_it_snow777: всего лишь пейнтбол, не пугайся

eyes_wide_shut: я просто удивлена. Думала, у нас все прошло не очень хорошо

let_it_snow777: да? А я в восторге

– Что там? – поинтересовалась подруга.

– На пейнтбол зовет.

– Пейнтбол зимой? Прикольная идея. Если в твоем Антоне и есть что-то классное, так это фантазия. У гениев вроде Славы фантазия присутствует редко, а если и присутствует, то направлена на какую-нибудь математику, что немного жаль, конечно, но идеальных не бывает.

– Приглашает сразу четверых… Тебе не кажется, что он пишет как-то агрессивно? – Я показала сообщение Зое, но она пожала плечами, не увидев ничего особенного. Но мне прямо-таки чудилось двойное дно, хотя с моим-то талантом накручивать…

let_it_snow777: мне тут подсказали, что четверых мало для веселой команды. Берите братьев, которые не один человек, а мы девчонок приведем

eyes_wide_shut: может, просто погуляем?

let_it_snow777: погуляем? Уже погуляли:) разве не ты сначала замерзла, потом заветрилась, а после устала?

Это была Зоя и ее актерская игра, но для Орешина – я.

eyes_wide_shut: тогда скинемся на пейнтбол все вместе

let_it_snow777: хозяин базы – мой друг, скинемся в следующий раз. Когда пойдем гулять – видимо, не раньше лета:)

– Я вообще его понимать перестала, – пожаловалась я. – Теперь он зовет нас вместе с братьями на этот пейнтбол! Кто так делает вообще? Это, блин, странно! Хотя… ты же сказала, что обожаешь людей, которые возятся с младшими. Точно, он решил пойти по этому пути и впечатлить тебя.

– Хитер, – согласилась подруга. – И планирует с размахом.

– Да уж.

– И мы пойдем на этот братский пейнтбол?

– Не знаю. Как думаешь, стоит?

– Орешин тебе нравится – конечно, стоит. Одной попытки мало, чтобы сразу признать неудачу. Правда, с братьями ожидается напряг: у меня только сестра в наличии. Старшая. В Питере. Придется найти подставного младшего брата. У Дэни же есть друзья?..

Глава 11

Думаю, из заварушки с Антоном Орешиным понятно, что всякие дурацкие ситуации – мое второе имя. Неудивительно, что я сумела на пустом месте создать себе еще одну, причем на сей раз там, где мне все хорошо удавалось – в учебе.

Перед зимними каникулами у меня было много автоматов и допусков, и лишь «Основы языкознания» висели со знаком вопроса. К зачету я была готова, а вот к тому, что преподаватель решит лечь в больницу на экстренную операцию – нет. Думаю, он и сам не был к этому готов. С его заменой ничего не решилось, потому Василий Львович заявился в четверг – прямо перед госпитализацией – и сообщил, что зачету быть прямо здесь и сейчас, и пообещал не свирепствовать, понимая, что мало кто успел нормально подготовиться. Он и не свирепствовал, о чем я, к большому сожалению, узнала все в тот же четверг, но уже после того, как Василий Львович умчался в направлении больницы.

Зачет я пропустила по собственной глупости.

Ела бургер в компании Юльки Ефремовой.

Не буду винить во всем Антона, но это он половину ночи скидывал мне картинки с любимыми блюдами. Неудивительно, что после такого мне всю ночь снился бургер с такой сочной мясной котлетой… что я восприняла это знаком – необходимо заесть стресс, и не когда-нибудь после пар, а именно утром. А Юлька тоже была отличницей и моей подругой, поэтому я позвонила ей. Она долго смеялась, услышав мою историю, но согласилась составить компанию.

Когда выяснилось про пропущенный зачет, она уже не смеялась.

– Прости, – пробормотала я. – Я же не знала.

– Да ладно уж, Степанова, это всего-то зачет.

Позже нам сообщили, что зачет Василий Львович обязательно примет, но только двадцать девятого декабря. Юльку это устроило, а вот меня – категорически нет, ведь столь тщательно распланированный семейный Новый Год оказался под угрозой, наши билеты были на двадцать восьмое!

Папа мою историю выслушал, но ничего толкового сказать не смог – смеялся. Сквозь смех отправил к маме на работу – в срочном порядке менять билет, раз такое дело. Мама отреагировала спокойнее: повозмущалась немного, спрашивая, как это вообще возможно – отправиться есть бургер, потому что он приснился, и при этом прогулять зачет? Нормального ответа у меня не было, все возмущения я принимала молча из-за их справедливости. Ироничные взгляды маминых коллег тоже делу не помогали. И это они еще не знали, какую кашу я заварила с Антоном Орешиным! С бургером хотя бы несчастливая случайность, а там…

– Есть послеобеденный вылет тридцатого, – сказала мама, сев за компьютер. – Один билет остался, всей семьей разменяться не сможем. Но можно последить, в последние дни обычно слетает много броней. – Не надо следить и меняться всем! Отель уже забронирован, билеты куплены. Это моя безалаберность, не ваша. Летите с Денисом двадцать восьмого, а я тридцатого.

– Одна?

– Мне девятнадцать лет, мам. Почти двадцать! Я уже летала с вами, в аэропорту ориентируюсь отлично. Приеду заранее, чтобы не пропустить рейс, по прилету вы меня встретите, вот и все. Потеряться просто негде, даже младенец справится.

– Вчера я бы и не спрашивала, справишься ли ты с поездкой в аэропорт, но после сегодняшней истории… – Она покачала головой и вернулась к монитору, быстро забронировав оставшийся билет. Затем встала, обняла меня и потрепала по волосам: – Иногда забываю, что ты у нас уже взрослая, да не совсем. На трюки в стиле Дэни точно горазда, не зря вы брат и сестра.

– Скажешь тоже. Где я, а где Дэни!

– Папа еще с вами – тот еще трюкач.

Так я поняла, что моя история с бургером пополнит ряды семейных баек и будет пересказываться сразу после той, в которой папа оставил меня в одних носках. Хотя в моем случае это лишь цепочка совпадений, а вовсе не рассеянность! Откуда я могла знать, что Василий Львович убежит оперироваться и вернется лишь перед самым Новым Годом? Такое невозможно предсказать.

За семейным ужином моя промашка стала гвоздем программы, Дэни смеялся громче всех, да так натужно, что взбесил, и я швырнула в него картошкой, совсем забыв, что до воскресенья должна договориться с ним о пейнтболе.

– Сашкины вещи с собой упакуем, – сказала мама.

До вылета осталось еще много дней, но она любила все собирать сильно заранее. Это мы с Дэни паковались хорошо, если за день, но маме важно было ничего не забыть и все сто раз за всеми перепроверить. Чтобы не получилось как в тот раз, когда я так сильно боялась забыть паспорт (мне было четырнадцать, я его только что получила), что… забыла паспорт.

– Зачем? Я сама все довезу.

– В твой билет не включен багаж. Да и зачем тратить время на его сдачу, а потом ожидание? Чем меньше у тебя будет задач, тем проще.

– Меньше возможностей накосячить, – подсказал папа.

– Ну спасибо! – возмутилась я.

– Просто до сих пор не могу поверить в историю с бургером.

– Думаешь, я все придумала?

– Что ты! Вижу, что нет. Такое нарочно не придумать.

– Ага, такую тупость не выдумать, – поддакнул Дэни, за что получил от меня подзатыльник.

– Так, семья! – Мама повысила голос. – Прекращаем остроты. Саша: за выходные соберешь вещи и положишь на диван в гостиной, я сама все упакую по нашим чемоданам. Горнолыжный костюм тоже в багаж, лететь в нем не стоит – жарко. С собой возьмешь рюкзак с самым необходимым, а можно даже без него – паспорт в карман положишь и вперед. Только проверь карман перед выходом из дома. И… пришли фотографию кармана.

– Я забыла паспорт всего один раз и в четырнадцать лет!

Но мама мое возмущение проигнорировала:

– Мы тебя встретим, это не проблема, твоя задача – сесть в самолет и вылететь, – прозвучало так, словно она не верила в положительный исход этой невыполнимой миссии и уже планировала искать меня где-нибудь на Кубе. – Папа возьмет такси, от аэропорта до горнолыжного курорта езды всего полчаса.

Примерно так мой поход в бургерную и разрешился.

Весь вечер мама донимала нас сборами и выдумывала новые мелочи, которые мы обязаны собрать – ясное дело, теперь она будет контролировать каждый наш шаг, лишь бы семейный отпуск состоялся. Кто бы мог подумать, что собрать всех в кучу так сложно.

Глава 12

Из переписки я многое узнала об Антоне Орешине.

О его любви к зиме настолько сильной, что она могла соперничать лишь с моей – той, что я переняла от родителей. Я знала, что всю осень он ждал мороза и первого снега, а потом – открытия местной горнолыжки, на которой можно покатать перед настоящими, большими поездками. Еще я знала, что весь год он подрабатывал, чтобы тратить зимой на свою безумную снежную любовь, а доску ему подарили друзья на день рождения. Мы много обсуждали наше общее хобби.

И со всеми этими знаниями я побаивалась появляться на горнолыжке. Вдруг Антон опять там? На прошлой неделе ездил, почему бы и на этой не заглянуть. У нас не настолько большой город, чтобы зимних курортов было много, хватало и одного, на котором так легко столкнуться нос к носу. И неважно, что раньше я ни одного знакомого там не видела.

Внезапной встречи я боялась по одной простой причине, а именно – мое вранье, которому уже конца и края не было. Точнее, как раз вранье было одно, зато какое – подделка личности! Штучный товар.

Но проблема в том, что остальное-то правда! Правда, по которой меня раскрыть – раз плюнуть! Не только же Антон открывался, я тоже поначалу болтала обо всем подряд. Это сейчас начала цедить слова, точно за каждое приходилось доплачивать оператору отдельно, а в первые дни выложила и про веселого отца, которому нет сорока, и про маму, разделяющую все его развлечения, и про братца-каратиста… И тут как бы не надо быть гением, чтобы раскрыть мой секрет, увидев с семьей.

Хуже той ситуации, что я уже нагородила, могло быть только одно – если Антон сам вычислит обман раньше времени. Хотя я надеялась, что он никогда ничего не узнает, но с моей-то удачей… Зоя права, надо сосредоточиться на плане минимум – интересе и общении, а дальше замахиваться на максимум, о котором пока рано думать.

Когда я попыталась выяснить планы Антона на субботу, он сразу счел это намеком на личную встречу. Пришлось сказать, что я занята и увидимся мы только на пейнтболе. Так ничего и не узнав, я ехала на любимую некогда горнолыжку как на каторгу, и даже веселые переговоры родителей меня не растормошили.

Мы припарковались на площадке перед зимним комплексом, папа обернулся на нас с Дэни и покачал головой:

– Дети, почему вы такие унылые сегодня? Хотя с Дэни все ясно – он мечтает о походе в ТЦ, а ты-то чего, Санечек?

– Настраиваюсь, – ответила я и полезла из машины.

Людей на парковке не наблюдалось, я быстро натянула шлем и маску, а на лицо подняла балаклаву – теперь-то меня никто не узнает. Пока не увижу, что Антона здесь нет, буду ходить так.

– Дочь, метели сегодня нет, – сказала мама, заметив мою экипировку.

– Просто не хочу, чтобы из-за мороза потом щеки шелушились.

– Какого мороза? Минус три же.

– Да, но ветер… – Никакого ветра, конечно же, не было.

В итоге мама с недоумением пожала плечами, но спорить не стала.

Папа выгрузил из багажника доски, раздал их всем, кроме меня – моя недавно отошла брату, а новой еще не появилось. Ботинки мои тоже теперь носил Дэни, чем был крайне недоволен из-за их яркого розового цвета. Пообещав, что найду семью на склоне, я отправилась в службу проката.

И… столкнулась там с Антоном буквально нос к носу!

Боже, боже, боже! Так и знала! Вот прямо с самого утра чувствовала. Это должно было случиться, как иначе? Мне же вечно не фартит. Это как закон Мерфи: если что-то может пойти не так, оно обязательно пойдет не так. Как хорошо, что в этот раз я все предусмотрела и зашла в прокат в балаклаве, в которой меня невозможно узнать.

– Какая встреча, – сказал Орешин, ухмыляясь.

Это он не мне, точно не мне. Просто смотрит в упор на меня, потому что… возможно, в моей маске кто-то отражается? Человек, с которым он в итоге поздоровался? Потому что узнать меня физически невозможно, тогда как вариант с отражением в маске совершенно логичен.

Я развела руками, как бы говоря, что он то ли обознался, то ли стоит у меня на пути, и отправилась дальше – к стойке проката. Из-за скудного освещения внутри помещения в горнолыжной маске я видела плохо, но разобраться с прокатом смогла и вскоре поднималась на гору, держа в руках доску.

Ощущение неотвратимого усилилось, в животе завязался неприятный узел, и я уже всерьез подумывала разыграть недомогание и подождать семью в машине. Но обманывать своих не хотелось, я и так уже… наобманывалась в последнее время, и только поэтому продолжала идти. Нельзя прогибаться под свою ложь во всем, этак Зоя окажется права, и вскоре я обнаружу себя на операционном столе, где подпольный хирург без диплома пересадит мне чужое лицо, но при этом вырежет все органы.

Мое семейство копошилось внизу в полном составе: сверху было плохо видно, но, кажется, родители объясняли Дэни, как скатиться после подъемника с выстегнутой ногой и не разбиться при этом. Ввиду комфортной погоды я села на склон, чтобы пристегнуть доску, и в этот момент рядом со мной свалился чужой сноуборд, ударом подняв вверх часть снега.

Я напряглась, отлично зная, чья эта доска – видела ее на фотографии.

Антон Орешин сел рядом, причем слишком близко – так, что возиться со сноубордом стало неудобно. Ладно, можно не отрицать очевидное – каким-то образом он меня узнал и прямо сейчас я должна отреагировать, раз уж провалиться под снег или телепортироваться не получается.

– Мы успели повздорить, а я не заметил? – спросил Антон.

Его взгляд прожигал меня прямо через шлем, а может, мне просто стало жарко в этой дурацкой балаклаве, предназначенной для горной метели, а не для солнечного дня с небольшой минусовой температурой.

– Зои здесь нет, – сухо заметила я.

– Ты приехала одна?

– Да. Хочу… научиться.

Три коротких слова, двойная ложь – как говорится, все приходит с опытом. В панике я посмотрела вниз: родители все еще копошились с братом, а значит, приедут сюда нескоро – подъемники на нашей горнолыжке черепашьи. Ну а про «научиться» я наврала, вовремя вспомнив предостережение Зои: нельзя, чтобы мы во всем были одинаковыми, это подозрительно. В сообщениях я рассказывала, как обожаю кататься, а в реальности вот не умею, значит, мы совсем разные люди. Я первая и я вторая. Саша Миллиган[3]3
  Отсылка к Билли Миллигану и его множественным личностям.


[Закрыть], очень приятно.

– Повезло, что я хороший учитель, – сообщил Антон. – Пристегиваться умеешь или помочь? За пару часов мы поставим тебя на ноги.

– Нет! – испугалась я. – Только не это.

– Да я правда хорошо учу! Просто потому, что самого меня друзья кинули на горе в одиночестве вертеться, и вот с тех пор я понимаю, насколько это сложно – съехать на доске, не убившись по дороге раз двадцать. Сноубордист сноубордисту друг и все такое. Тем более в мире, полном лыжников проклятых. Мы должны выручать друг друга, понимаешь? Чтобы потом объединяться против палкоруких.

– Я… сама хочу. Без учителя.

– Это будет больно.

– Ну и что? Это мой выбор и все такое.

– Странный выбор, такой, с нотками мазохизма, – покачал головой Антон, глядя на меня со знакомой насмешкой. – Может, ты просто не хочешь провести со мной время?

Хочу, еще как хочу!

В других обстоятельствах это случайное столкновение было бы как сбывшаяся мечта. А Антон тут еще и с предложением выступить моим учителем! Да я бы ради такого и правда сделала вид, что кататься не умею. Хотя это опять ложь, с которой у меня ну совсем не задалось… но мы могли бы весело покататься вместе! И необязательно учить меня кататься, можно научить, например, прыжкам! Он, вон, и грэб умеет, и наверняка много чего еще.

Но все не так просто, как хотелось бы, поэтому… – Зое не понравится, – выпалила я, опять себя закапывая. – Она ревнивая.

– Да? По-моему, она на меня даже не посмотрела, когда мы виделись.

– Ну и что! Ты все равно… как бы ее.

– Я как бы свой собственный.

– Не для Зои.

– Она так тебе и сказала: что я – ее?

Боже, ну чего он пристал, словно дознаватель?

Так я расколюсь уже через минут пять.

Ситуация усугубилась еще больше, когда я увидела, что мое семейство наконец-то загрузилось на подъемник и едет сюда. И вряд ли они сделают вид, что мы незнакомы, разве что Денис пройдет мимо, не сказав ни слова. А вот папа с мамой раскроют меня со скоростью света.

Я вскочила на ноги и схватила доску:

– Эта мне не подошла – пойду поменяю! – И побежала в сторону зимнего центра.