Текст книги "Страж Вьюги и я"

Глава 4
Жених

– Невеста без сознания, я не могу проводить обряд! – Сварливый мужской голос ворвался в сон, разбивая его на сотни осколков.

Я открыла глаза – и тотчас зажмурилась.

Как же много света! Под веками словно огнем жгло. Виски ломило, голова напоминала тяжеленный булыжник. Мысли походили на улиток, которых посреди весны одурманил внезапный мороз.

– Но деньги вы брать можете? – язвительно спросил второй мужчина.

Лежа на чем-то твердом, я ощущала холод под спиной. Странно, у меня мягкая кровать, а недавно купленные светочи отлично обогревали спальню.

Новая попытка открыть глаза увенчалась успехом. Часть обзора скрывал длинный белый мех. Сдув его в сторону, обомлела. Я с первой секунды узнала стену в храме богини Матери.

Боги мои… я не дома?!

В голове чуть прояснилось, и я смогла яснее осознать свое положение. А оно было горизонтальным. Я лежала на каком-то меху в храме. Как я здесь оказалась? Серые плиты пола, ряды горящих свечей вдоль стен. И ноги… Неподалеку стояли модные в столице сапоги, охотничьи валенки и кожаные туфли без задников, которые выглядывали из-под темно-синего балахона. Понятное дело, вся эта обувь находилась на ногах трех мужчин. Рассмотреть их, не выдав, что очнулась, не удавалось.

– Послушайте, я согласился допустить вольность в обряде, но невеста все еще не пришла в себя!

Истеричные нотки в голосе позволили опознать его обладателя, жреца Трайна.

– Моя любимая переволновалась и уснула, – заявил его невидимый собеседник. – Это не повод отказывать в нашей просьбе.

– Темные вы люди! – вспылил Трайн. – Если кто-то в беспамятстве, богиня такой союз не признает!

– Я гляну, что с девочкой, – произнес знакомый басок решительно, но при этом с ноткой неуверенности.

Отчим? Что он здесь делает?

– Иди. Если моя невеста не проснулась, растормоши ее.

В висках пульсировала кровь. Я и третьего мужчину наконец узнала. Кастор Кастанос. И он собрался жениться на мне, а отчим помогал!

Торопливые гулкие шаги – и вот уже холодные руки Марона раскрывают пушистый мех, в который я была укутана.

Легонько похлопав по щекам, отчим взволнованно зашептал:

– Прости, прости, Иза! У меня нет иного выхода. Я задолжал Кастаносу, и он захотел твой дом… вместе с владелицей. Тебе придется выйти за него замуж.

Миленькие пожелания у некоторых! Вот только продажа людей запрещена, как и принудительное замужество.

Ярость стремительно пробивалась сквозь апатию и сонливость. Сейчас поднимусь – и как устрою им всем тут! Продажному жрецу реденькую шевелюру подпалю, подлому отчиму лицо расцарапаю! Ну а Кастаносу охоту жениться на бесчувственных девушках отобью… как недавно Йохану.

Как ни силилась, пошевелила только рукой, тело слушалось плохо. Не отвечала и магия. Впечатление, что мой резерв выкачали и выскребли до донышка.

– Я знаю, ты девочка умная и сейчас слышишь меня, – горячечно шептал Марон, гладя меня по голове. – Я не мог иначе, а ты справишься, я знаю. Ты сильная, Изка. Сейчас притворись покорной, все равно ты увешана уршилем и под зельем подчинения. Выйди за него замуж, Иза, и отрави скотину, ты же целительница, никто ничего не поймет.

Какое радикальное решение проблемы и удобное для Марона! Совершив преступление, я уже не смогу пожаловаться на него. Принуждение к браку, похищение, а главное, нападение на стража крепости-града – срок каждому в этом храме выйдет приличный.

Я прикусила язык, надеясь, что боль поможет сбросить оцепенение. Добилась только подвижности рук, ноги оставались как чужие.

– Вижу, невеста моя очнулась? И добрый папочка дает родительское благословение? – ядовито поинтересовался Кастанос, голос его прозвучал совсем рядом. – Поднимись, дорогая!

Застигнутый врасплох отчим на коленках отполз в сторону, открывая мне обзор на черноволосого дельца, протягивающего руку.

Я хотела высказать все, что о нем думала, но вместо этого покорно встала и вложила свою ладонь в руку. Сопротивляться подавляющим волю чарам не хватало сил, и я безропотно пошла рядом с негодяем, когда он повел меня к алтарю.

– Теперь ты будешь говорить только «да», – тихо приказал Кастанос. – Уяснила, дорогая? Кивни.

Я послушалась, чувствуя, как к глазам подступают злые слезы. Выхода нет? Я влипла?

Рукав нежно-бирюзового, цвета весны, как предпочитали на севере Латории, свадебного платья чуть задрался, демонстрируя браслет из зеленых с красной искрой камней. Уршиль. Отчим не соврал, помимо зелья подчинения, за использование которого дают пять лет, на меня надели блокиратор магии.

Лучшая выпускница отделения защитников, гордость ректора КУМа, я оказалась не готова к предательству близкого человека. Защитница, которая не смогла постоять сама за себя. Посмешище…

У зелья подчинения особенно неприятен побочный эффект, который провоцирует слезливость. Я ведь не плакса! И никогда раньше не опускала руки, борясь до последнего.

И сейчас не сдамся! Пускай Кастанос женится – брак подтвердить он не успеет.

Слезы отступают, если отвлечься. И я взглядом заскользила по стенам храма. Фрески, кружево позолоченных узоров, вычурные подставки для магламп и мудрые изречения великих жрецов древности. Наставления и правила богини Матери. В воздухе витал сладковатый аромат благовоний. Толстенная книга с ходом обряда раскрыта на алтаре.

Как же странно видеть подобное благолепие, когда идешь к фальшиво улыбающемуся жрецу! Высокий, но полноватый, в просторном синем балахоне, он напоминал нетерпеливого падальщика, поджидающего свою часть добычи после пиршества хищников.

Я отвернулась, не желая смотреть, как тот, кто должен чтить заветы богини, цинично попирает их. Взгляд уперся в скамьи первого ряда, утопающие в полумраке. Зелье сказалось и на зрении – мне показалось, что тьма шевельнулась, оживая… Моргнула – нет, привиделось. Галлюцинации или бурное воображение?

– Дети милосердой богини Матери, мы собрались здесь, чтобы стать свидетелями прекрасного события.

– Короче можно? – без стеснения спросил наглый Кастанос.

К чести жреца, он не отреагировал.

– Мужчина и женщина, любя друг друга, согласны заключить союз сердец и душ и нести радости и горести вместе. Дабы жизнь совместная напоминала первый снег чистотой, входите ли в супружество без зароков? Есть ли девица, которой ты, жених, обещал свое покровительство? – неумолимо задавал жрец положенные вопросы.

– Нет, – скривился Кастанос.

А жаль! Я бы обрадовалась, явись сюда обманутая девушка с требованием остановить церемонию. На свадьбах случались всякие курьезы, правда, я о них только слышала, сама не была очевидицей.

Жрец медленно, будто издеваясь, обвел пустой зал внимательным взглядом и торжественно спросил:

– Есть ли мужчина, которому ты, невеста, обещала свою руку раньше?

– Да.

Тьма обрела плотность. Массивная фигура, выступив из сумрака, угрожающе выросла за спиной Кастаноса.

– Она обещала мне, – глухо произнес Фрост.

Лицо потрясенного жреца вытянулось.

Кастанос, резко обернувшись, выпустил мою ладонь. Отчим, пятясь, наткнулся на треногу с курильницей, и медный звон покатившейся подставки вернул всех к реальности.

В храм Фрост пришел в форме стража, которую не скрывала расстегнутая куртка. Из-за ее полы выглядывал, хищно серебрясь, заткнутый за ремень боевой топор.

– Изольда Эйк, это правда? – В голосе жреца отчетливо был слышен испуг. Быстро смекнул, чем ему грозит бракосочетание без согласия невесты? – Ты давала иному мужчине слово?

Подчиняющее зелье, приказ похитителя говорить «да», шутка Хельги насчет моего жениха – все сложилось воедино.

Понукаемая чарами принуждения, я со злорадством подтвердила:

– Да.

– Нет! – Кастанос в ярости сжал кулаки. – Это моя невеста!

Но никто его не слышал.

– По традиции с-северных земель, Изольда Эйк обязана выполнить з-зарок, – заикался жрец, нервно вцепившись побелевшими пальцами в край алтаря, – если мужчина настаивает.

– Настаиваю. – Скользнув между мной и дельцом, Фрост оттолкнул последнего своим могучим телом.

Кастанос, грязно ругаясь, бросился на стража – споткнулся и растянулся на полу. Краем глаза отметив, что он не поднялся, вмиг об этом забыла, когда осознала страшное – фарс со свадьбой не закончился!

– Объединяя свои судьбы, в знак любви и верности перед ликом богов… – торопливо бормотал жрец.

Церемонию не остановили. Ее продолжали! Но уже с другим мужчиной.

Меня бросило в жар. Как же так? Я просто сменила жениха? Но я не хочу замуж! Только не за Глыбу!

Паника завладела мной полностью, но завопить, что против, я не могла. Я хотела всего лишь избежать свадьбы с Кастаносом! Не выйти за Фроста! Нет!

– …возлюбленные, благословленные милосердной Матерью, соедините свои руки. – Жрец умолк в ожидании, когда мы выполним условие ритуала.

Фрост посмотрел на меня пытливо. Я застыла, едва ли не впервые отметив его странные глаза. Зелено-карие, с желтыми крапинками. Такие очи у горного хищника – янтарного ирбиса, прозванного охотниками золотой молнией.

В воздухе повисло напряжение. Секунды летели. Страж молчал, я – тоже.

Вскинув темную бровь, Фрост внезапно взял меня за руки – они утонули в его широких ладонях. Боги, если он сожмет мои пальцы, вмиг переломает…

Страхи оказались беспочвенны, страж держал аккуратно, контролируя свою силу. В этот момент я боялась его и одновременно испытывала неведомое ранее ощущение – впервые мужские руки успокаивали, обещали защиту. И я пожелала, чтобы мгновение переросло в вечность… К счастью, наваждение быстро схлынуло.

– Люби и береги жену… – Жрец осекся, сообразив, что не знает имени нового жениха.

– Эйден Фрост, – подсказал страж после секундной заминки.

Вот теперь я запаниковала по-настоящему! Что он делает? Неужели не видит, что я против?

– Люби и береги жену, Эйден Фрост. Люби и почитай мужа, Изольда Фрост. Будьте счастливы, дети милосердной Матери! – Взмокший жрец вздохнул с облегчением.

Я же забыла, как дышать, опасаясь, что прозвучат страшные слова. Увы, жрец о них помнил.

– А теперь скрепите союз поцелуем! Да пребудет с вами милость Матери! – торжественно закончил он церемонию и посеменил прочь.

– Ты еще об этом пожалеешь, Изольда! – прошипел встающий с пола Кастанос.

От неожиданности я дернулась в сторону. Почти дернулась… Огромный капкан по имени Эйден Фрост захлопнулся: одна теплая ладонь легла мне на спину, вторая уверенно накрыла затылок.

Поцелуй ошеломил. Губы у стража оказались мягкими и настойчивыми. Так внезапно, напористо-искушающе меня еще никогда не целовали…

И я растворилась в ощущениях, отдалась всецело им, хмелея от ласковых, неожиданно пьянящих прикосновений мужских губ. Ноги ослабли, пол под ними качнулся – и опорой стал мой случайный муж.

Легкое покалывание запястья чуть разогнало дурман поцелуя – на коже проявилась свадебная метка? Я совсем о ней забыла!

Возмущенно прервать поцелуй не успела – Фрост отстранился первым.

Обернувшись к бледному Кастаносу, обронил сухо:

– Увижу тебя рядом с моей женой – убью.

Фрост не пошутил недобро, нет. Таким тоном не пугали, а констатировали факт. Я поняла верно, как и делец, судя по его сузившимся глазам.

В шоке прикоснувшись к припухшим губам, увидела, как Фрост поднял с пола мех, в котором меня доставили в храм.

– Эту шубу купил я. Как и платье, что сейчас на твоей жене! – Кастанос гадко ухмыльнулся, но при этом его перекосило от злости.

Он проиграл и старался хоть как-то уязвить, задеть за живое. И меня зацепил: стоило представить, как переодевал сонную, стало дурно. Оставалось надеяться, что отчим не совсем бессовестный человек, и платье на меня натянул он.

– Девица твоя, но не ее наряд! Заплати за них, иначе она уйдет из храма голой!

Фрост молча вытащил из кармана кожаный мешочек, распустил завязку – засияли радужно фиолетовые рэйские камни, прекрасные даже без обработки. Откуда они у стража? Добывают их далеко в горах, почти на границе с Давелией.

Швырнув целое состояние под ноги скрипящего зубами негодяя, Фрост накинул мне на плечи шубу и подхватил на руки – я утонула в пушистом меху и надежных объятиях.

Пока Фрост нес на улицу, лихорадочно обдумывала случившееся.

На что рассчитывал Кастанос, затеяв похищение? Что смирюсь с судьбой, испугавшись слухов? Я не из числа робких девиц, которые страшатся рассказать о преступлении. Но при этом я из тех, у кого семья – самое уязвимое место.

Когда действие зелья закончится, я объясню ситуацию Фросту, сообщу в стражу о преступлении, и наш брак расторгнут. Сам же поженивший нас жрец и разорвет случайный союз, даже брачная татуировка не помешает. Вот только что будет с отчимом? Ему грозит серьезный срок! И что будет с мамой и маленькой сестренкой, нуждающейся в дорогом лечении?

Я готова терпеть допросы, суд, скандал и сплетни. А мои родные? Мама потеряет еще одного мужа, сумеет ли полюбить третий раз в жизни? Если отчима посадят, долго ли продержится она с больным ребенком на руках, лишившись единственного добытчика? Хватит ли моей помощи? Адамина и мама ни в чем не виноваты. Имею ли я право перечеркнуть их судьбы жаждой справедливости?

Западня – это слово подходило лучше всего. Может, на мою совесть и рассчитывал Кастанос? Верил, что не позволю посадить отчима в тюрьму, а с ним и главного злодея?

Двери храма громко захлопнулись позади, ставя точку в моих размышлениях.

Я приняла решение, и вряд ли его оценит Фрост, которому не нужна в женах нелюбимая. Он наверняка рассчитывает на быстрое аннулирование брака, не подозревая, что у случайной супруги возникнут с этим проблемы.

Поговорим откровенно, когда мне станет лучше. Вот только как быстро это произойдет? Часов через пять – семь – отчим не мог положить в конфеты много зелья.

Ох, отчим… Сложно поверить в то, что он сделал со мной. Одурманил и отдал за свои долги в комплекте с домом. Моим домом!

Я Марона знаю с детства. И с женитьбой его на маме почти смирилась. Я честно терпела его ради сестры. Безустанно подавляла раздражение и гнев, напоминая себе, что специалисты по щитам – сдержанные маги.

И что в ответ? Как поступил он? Как самую паршивую в стаде овцу отправил волку в пасть! Слава судьбе, что Марон сейчас не рядом! Одним сломанным носом не отделался бы!

Хотелось скрежетать зубами, но зелье быстро подавило недостойное желание. Задерживая дыхание определенным образом, я окончательно добилась спокойствия.

Следовало подумать и о втором участнике аферы – Кастаносе. Он тревожил меня больше. Никак не пойму, зачем я и мой дом успешному дельцу? Он не похож на нуждающегося, готового жениться ради жилья в центре Вьюги.

Что-то тут не то… Надо разобраться.

Храмовый двор пуст, и я обрадовалась, что свидетелей у моего позора нет.

Снег громко скрипел под ногами стража. Бледное солнце слепило глаза.

Я чуть повернула голову и уставилась на выглядывающий из-под синего мундира свитер грубой вязки, обтянувший мощный торс моего супруга. Толстые нити позволяли увидеть, что Фрост носил медальон – сине-зеленое сияние пробивалось сквозь дырочки. Интересно… Когда сниму уршиль, постараюсь распознать функции артефакта. Вдруг это прольет свет на личность моего загадочного спасителя?

Как он понял, что замуж меня выдают принудительно? Почему решил вмешаться, да еще таким образом? Почему поцеловал в губы, когда мог в щеку – этого было бы достаточно для завершения ритуала? Откуда у него столько рэйских камней? И почему носит их в кармане, а не хранит в банковской ячейке? Хотел принести в дар богине?

От вопросов разболелась голова, даже замутило слегка.

Ньйор, оставленный у заснеженной рябины, встретил хозяина радостным гортанным мяуканьем. Ездовой зверь Глыбы явно больше казенных, редкого серо-черно-белого окраса. Его пушистые лапы нетерпеливо топтали тонкий слой снега – после ранней расчистки свежего успело насыпаться немного.

– Подожди. – Фрост опустил меня на ноги.

Сам же, быстро застегнув куртку, из седельной сумки достал огромное, казалось, способное укутать всю Вьюгу, покрывало мышиного цвета. Тонкое, из пуха фурра, но при этом неимоверно теплое и мягкое.

Зачем-то обернув им поверх шубы, страж посадил меня боком в седло. Заняв место позади, одной рукой крепко обнял, второй взялся за поводья.

Не дожидаясь приказа, ньйор потрусил вперед.

Лучшего момента для разговора и не выберешь – пора прояснить ситуацию. Увы, забыла, что клятое зелье все еще действовало. А потребовать объяснений Фрост не догадался.

Совсем наоборот, отметив мою возню, он велел ультимативно:

– Спи!

И я вырубилась.

Он женился. Зачем? Не скажет, даже если сама Тьма призовет к ответу.

Искал судьбоносную подсказку – и обрел супругу. Впервые в жизни принес пожертвование чужой богине – и отдал его за одежду испуганной девушки.

Еще несколько минут назад, спрятавшись в тени, он незамеченный наблюдал за разворачивающейся драмой.

Когда ранним утром в храм приносят спящую невесту, это не настораживает. Мало ли какие традиции или причуды у местных? Но когда к алтарю ведут вялую магичку, недавно пережившую предательство жениха, это вызывает вопросы.

И он вмешался единственно возможным способом на этом этапе ритуала.

Изольда Эйк. Пепельная блондинка с невероятно синими глазами. Латорийка, специалист по защитной магии с дипломом солидного университета, но при этом несдержанная и быстрая на решения. И как породил Север столь горячее сердце? Загадка.

Контроль еще силен, но в любой момент мог пойти трещинами. Он рисковал, даже временно приближая к себе столь импульсивную особу. Чем раньше от нее избавится, тем лучше для девчонки.

В древних книгах говорится, что спонтанный поступок меняет судьбу. Что ж, вскоре он проверит, ошибались ли предки.

Темнота и тишина, казалось, длились всего мгновение. За ними пришли смех и тусклый свет.

– Фрост, ты никак человека везешь? – загрохотал совсем близко мужчина.

Солидный бас кажется знакомым. Людвайг?

Открыв глаза, я сонно уставилась на серое покрывало – вот зачем оно Фросту. Чтобы скрыть личность женщины, которую вез. Умно.

– Девку везет! Вон из куля торчит краешек подола! – поразился второй мужчина.

– Глыба, все так плохо в личной жизни? – Глумливый голос Йохана я узнала сразу, и остатки сна улетучились. – Ты себе бабенку похитил, чтобы согревала холодными ночами?

Любопытствующие стражи развеселились плоской шутке.

– Это моя жена.

Смех стих. Кто-то закашлялся.

– Глыба, ты серьезно? – спросил Людвайг озадаченно.

– Ты видел, чтобы наш молчун шутил?

– Покажи девушку, Фрост! – потребовал напряженно Йохан.

– Она спит. – Страж, заслуженно прозванный Глыбой Льда, как всегда лаконичен.

– Предъяви тогда брачный браслет, – велел Людвайг. – А вдруг парни правы и ты кого-то похитил?

В голосе его звучало натянутое веселье. Боги мои, а ведь он поверил в предположение Йохана! Поверил, потому что тот свой, а Фрост – малознакомый чужак, да еще и держится в сторонке.

– Брачная татуировка сойдет?

Тишина – звенящая и почему-то страшная – закончилась удивленным смешком:

– Прими мои поздравления, дружище!

– Точно, метка, – не поверил своим глазам раздосадованный Йохан, – не браслет.

– Проставиться, молодожен, не забудь! – хохотнул третий страж.

– Позже, – обронил Фрост скупо.

Ньйор без спешки продолжил путь. В спины нам летели веселые и пошлые напутствия:

– Из-за брачной ночи не проспи дежурство, Глыба!

– Да кто же спать-то будет, дурень?

– Ты там старайся! Не посрами честь стражи Вьюги!

– Фрост, я дам адрес лавки плотника, если кровать сломаете!

– Глыба, поаккуратнее – не раздави женушку!

Ух, зубоскалы!.. Раньше на скабрезности коллег я не обращала внимания – это же боевики, у них шутки незамысловатые, – но не сейчас, когда эта женушка – я. То ли еще будет, когда они об этом узнают…

Дорога ложилась ровно – маги-стихийники между градами чистили ее на совесть, что позволяло ездить не только на ньйорах, но и на лошадях. Но купцы, разумеется, предпочитали сани и собачьи упряжки – и дешевле и надежнее, если придется сойти с тракта.

Плавный шаг ньйора укачивал, но я тотчас взбодрилась, когда дошло, куда мы едем. Стражи, знакомый скрип плохо смазанных петель… Да ведь мы покинули Вьюгу! Мы за стеной!

Куда Фрост меня везет? Какая подлянка еще ждет впереди?

Неужели пожалел, что помешал незаконной церемонии, и теперь хочет освободиться от ненужной жены? Сейчас прикопает меня где-нибудь в сугробе, под елочками, и найдут несчастную Изку лишь по весне… Протестую! Нельзя от жен так быстро избавляться, когда даже брачной ночи не было!

Глупые мысли и паника не успели вспыхнуть пожаром в квартале с деревянными постройками – Фрост остановил зверя.

– Мы на месте.

Меня бережно вытащили из седла и чуть развернули, освобождая от покрывала голову.

Оказывается, мы давно съехали с тракта, забравшись в начало леса. Среди корабельных сосен и мрачных огромных елей желтел обработанный специальными чарами сруб. Двухэтажный дом на высоком фундаменте из камня, с длинной террасой, узорными решетками на окнах известен всем вьюжанам. Жилище Клима-целителя. На прием к нему я как-то сопровождала маму и не раз проходила мимо – поблизости один из старых, разрушенных бастионов, куда бегала в детстве с местной ребятней.

И что мы тут забыли? Нет, естественно, лучше к старому магу на огонек заглянуть, чем искать удобный сугроб для нелюбимой женушки. И все-таки почему мы здесь?

Фрост, сняв с ньйора сбрую и сумки, потрепал его по холке и приказал:

– Гуляй, Свин!

Поступок стража поверг в изумление: вот так просто отпускает зверюгу? Не боится, что не вернется из леса? Как ни приручай, ни дрессируй ньйоров, а доверять им до конца нельзя.

Трехцветный зверь обежал вокруг нас и радостно бухнулся на спину. Катаясь, как обычный кот, он весело урчал, раскидывая во все стороны снег.

И, вытирая мокрое лицо, я поняла, почему ньйора прозвали Свином.

«Искупавшись» и высунув розовый язык, он махнул в лес, сейчас напоминая больше собаку, нежели гигантскую кошку с лохматым хвостом.

– Пойдем.

В одной руке неся тяжелое седло и поклажу, второй Фрост подхватил меня под локоть и без малейших объяснений повел к дому.

От резкого движения с головы слетел капюшон – холодный ветер со стороны гор вмиг охладил мои горячие щеки.

Фрост остановился и молча поправил капюшон.

Внимательный… Если заботится о моем здоровье, прикапывать в лесу не станет. Тогда что? Ждет меня брачная ночь? Ох, да я ведь шутила! Мысленно ерничала, потому что нервы сдали.

Умом понимала, что страж не сделает ничего дурного, но страх не оставлял меня. Слишком часто обижали в последнее время, чтобы расслабиться рядом с малознакомым здоровяком.

Шесть ступеней, широкое крыльцо, слева – крытая терраса с коваными перилами. Дубовая дверь обита внушительными полосами стали. Фрост не стучал – открыл замок своим ключом, магическую защиту снял прикосновением ладони к кнокеру в виде медвежьей головы с кольцом в пасти.

Мелькнула и сразу же пропала мысль, что страж убил целителя и захватил его жилище… Вздор! Не похож Фрост на убийцу, а мысли дурные лезут в голову, потому что кругом видятся предатели. Но веру в людей терять нельзя, иначе какой я тогда маг-защитник? Тех, кому не веришь, кого презираешь, оберегать трудно.

Минутка самопознания прервалась.

Фрост снова удивил: зашвырнув снятые с ньйора вещи в прихожую, подхватил меня на руки и перенес через порог. Поклонник традиций? Ох, что-то я смелость подрастеряла, когда оказались под крышей в одиночестве…

Чтобы снег не замуровал выход, дверь традиционно открывалась внутрь, и страж просто захлопнул ее ногой. Не разуваясь, понес меня куда-то вглубь дома.

Сердце стучало испуганно и громко, в глазах потемнело от переживаний, и я не видела комнаты, через которые мы проходили.

– Я арендовал у Клима половину дома, – как бы между прочим проронил Фрост.

Но это уже не интересовало – волновало, что ждет меня дальше. Разговаривать я все еще не могла. А дергаться в руках тренированного боевого мага? Глупо… Так можно только пробудить агрессию. Оставалось ждать.

Чутье подсказывало: Фрост не злой и не обижает слабых. И все же я затаилась, напряглась, ощущая себя тетивой на арбалете.

Широкие ступени двухмаршевой лестницы возмущенно скрипели, когда и так тяжеловесный мужчина шел по ним с ношей.

Невольно я рассматривала его сосредоточенное лицо. Четкие, резковатые черты: высокий лоб, прямые, широкие брови над зелено-карими с желтой крапинкой глазами. Крупный нос с горбинкой. По-мужски полные, с чеканным рисунком губы. Но дольше всего мое внимание удерживала короткая борода – смоляная, густая. Кончики пальцев зудели, настолько сильно хотелось провести по ней рукой. Странное желание, учитывая, что хозяин бороды несет меня неизвестно куда и непонятно для чего.

С усилием оторвав нескромный взгляд от щетины Фроста, уставилась на его татуировку. Абстрактный узор начинался на виске и заканчивался на острой скуле. Мастерски нанесенный рисунок казался чуть выпуклым.

Я загляделась на стража и не заметила, что лестница закончилась и мы на втором этаже. Несколько размашистых шагов Фроста – и уже в спальне.

Он опустил меня на широченную кровать с упругим матрасом и принялся расстегивать шубу. Паника вновь дала о себе знать, и я оттолкнула руки мужчины. Без признаков каких-либо чувств на суровом лице он покачал головой и продолжил свое занятие.

Могла бы – заорала бы. А так приходилось молча сопротивляться беспределу.

Ловко, явно имея большой опыт в деле раздевания прекрасных дам, Фрост стянул с меня шубу и принялся за платье. Хотелось взвыть от ярости, когда оказалась на животе, а мужские лапищи – на моей спине. Какие-то пуговички страж расстегнул, какие-то оторвал.

На попытки лягаться не отреагировал, разве что сапоги мои сдернул.

Когда платье полетело на пол, Фрост глухо велел:

– Чулки сама.

Целых два слова! Да меня снова удостоили великой чести услышать голос молчуна!

Красная, как вареный рак, я соскочила с кровати и попыталась дать деру. Не вышло – здоровенный гад ловко встал на пути.

Взмах моей руки – небрежный блок его широкой ладонью. Обманный удар – он даже не шелохнулся. И я прекратила драку. Все равно я против него, как блоха против медведя. Нет, даже хуже, блохи хотя бы покусать могут.

Я в западне…

Безмолвно, не сводя с меня непроницаемого взгляда, Фрост сбросил куртку на пол, на нее полетели топор и кожаный пояс с широкой бляхой. Синий мундир мужчина расстегнул до половины.

Я сглотнула и опустила глаза. Кошмар, меня ждет не брачная ночь, а брачный день! Заскулила бы от ужаса, да зелье подчинения не позволяло.

– Изольда…

Поразившись, что назвал по имени, вскинула голову.

Глыба успокаивающе улыбнулся – получилось паршиво, эдакий оскал на бородатом лице. Борода… а ведь и не помню, какая она во время поцелуя. Хотя о чем я? Вскоре узнаю.

Я попятилась.

Вздохнув, Фрост медленно пошел вперед. Три моих шага – один его. За спиной вдруг оказалась стена, справа – массивный шкаф, слева – кровать.

– Послушай меня. Я твой муж, а ты моя жена…

Хорошенькое вступление! Я зажмурилась обреченно.

– …фиктивно.

Я уставилась на Фроста во все глаза.

– Брак мы аннулируем. А сейчас – позволь, сниму следилки и маячки.

Шмырь меня покусай! Так вот почему он меня раздевал? Хотел избавиться от одежды, напичканной следящими артефактами?

Кроме облегчения я почувствовала злость. Он ведь преднамеренно сделал, чтобы заподозрила в дурных намерениях! Зачем? Хотел посмотреть на реакцию? Узнать, какой я человек?

Или это случайно вышло. Если он бесчувственный сугроб, то и других считает такими же. Уж лучше бы второй вариант – так проще, чем понимать, что тебя прощупывали, а ты оказалась совсем не бойцом.

Я вздрогнула, когда грубоватая ладонь легла на мою грудь, обтянутую белым бюстиком, и чуткие пальцы вытащили из кружева крохотную булавку, которой вчера еще там не было.

Затем Фрост осторожно распустил мою прическу, вытаскивая одну за другой шпильки.

Коса из четырех прядей – явно работа отчима, он не считал зазорным делать Адамине «бублики» или «корзинку» и, как я подозревала, обожал это занятие. Мне вот тоже удосужился соорудить сложный «колосок», но скрепил его заколками-маячками. Горло сдавила обида. Вот как он мог?! Мало того что продал, так еще позаботился, чтобы навязанный супруг отыскал, если сумею сбежать! Эх, Марон… А еще дочкой называл, лицемер.

– Повернись ко мне спиной, – тихо велел Фрост.

Зато я знаю, что раз прическу делал отчим, значит, и одевал меня он, а не мерзкий Кастанос. Хоть одно хорошее открытие за утро.

Рука брюнета скользнула по обнаженной пояснице, отвлекая от грустных мыслей и вызывая мурашки, бодро гарцующие по позвоночнику вверх.

– Последняя, – глухо отчитался страж, и я обернулась.

Следилка, тонкая ниточка, цепляемая к ткани или голой коже, сгорела прямо на его ладони. То ли филигранно выполненное огненное заклинание, то ли мужчина не боялся ожогов.

– Чулки сними, – напомнил Фрост, бросая мне покрывало с кровати.

Укутавшись в него по самые уши, я избавилась от последней опасной вещи.

Невозмутимый страж достал из шкафа черную безрукавку, огромный зеленый свитер и вязаные носки. На полках царил скучный порядок – ровные стопки, сложенные по цвету одежды. Кхм, а у меня, если сравнивать, хаос на следующий же день после уборки…

– Оденься и спускайся на кухню. Поговорим.

Я кивнула и взяла предложенные вещи. Подобрав всю сброшенную одежду, фиктивный муж покинул спальню.

Упав на кровать, я спрятала лицо в ладонях и затряслась от беззвучного смеха.

Прикопает в сугробе… брачный день… Да-а, я еще та затейница! Надумала себе лишнего! А Фрост нормальный мужчина, истинный страж, который не преступит законы, не воспользуется слабостью девушки.

Тогда как я особа весьма ветреная, – все еще ощущала прикосновения к телу широких ладоней. Теплые, аккуратные, безумно приятные прикосновения. Что-то со мной не то… Или же это побочный эффект зелья? Много их у него, настоящая отрава!

Чуть успокоившись, оделась. Выданные безрукавка и свитер прикрыли коленки. Откровенный наряд, но другого нет. А вот носки не подошли – мои ноги в них затерялись. Спускаясь по лестнице, непременно споткнусь и шею сломаю. И станет Фрост фиктивным вдовцом, побив все рекорды по скорости смены статуса.

Нет уж, придется потерпеть случайную жену!

И я пошлепала на первый этаж босиком.