Текст книги "Дневник моей печали"

Дневник моей печали
Лека Морозова

© Лека Морозова, 2017

ISBN 978-5-4485-5579-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Между мною и тобою …»

 
Между мною и тобою —
черные сугробы снега.
Этот мир зовешь судьбою,
задыхаясь в ритме бега.
 
 
Светят нам чуть настороженно
ледяные звезды города,
их сияньем завороженный,
бога ты схватил за бороду!
 
 
В денег кандалы закованный,
бьешься в кровь о прутья клетки,
сам собою обворованный,
чувства свел до междометий.
 
 
Выйди утром за околицу,
улыбнись заре привеливо,
слышишь? – птицы богу молятся,
и тебе стыдиться некого!
 

«Ты знаешь, мне бывает страшно…»

 
Ты знаешь, мне бывает страшно,
Когда я вижу чьи-то слезы.
Да, в жизни многое не важно,
Но ВСЁ неважно быть не может.
 
 
Когда нет дрожи перед чудом,
Когда любовь – игра в эфире,
Мне думается, что мы – люди —
Досадная ошибка мира.
 
 
Мы ночью не глядим на звезды,
И даже на луну не воем,
Нам либо рано, либо поздно
И главное – чтобы без боли!
 

«Как правду отличить от сказки…»

 
Как правду отличить от сказки
И перестать надеяться на чудо,
И после каждой мимолетной ласки
Не упиваться мыслью, что он любит?
 
 
Уходят время, вещи, люди
И лишь мечта о счастье вечна.
И пусть, на самом деле, он не любит,
И это лишь единственная встреча…
 
 
Расстались, разошлись, забылись,
Но сердце продолжает верить —
Ведь был же миг, когда единым были! —
И не желает чувствовать потерю…
 

Как ты мог?

 
Ты любил разделявшую нас бесконечность?
Слушал звуки сердец, в унисон не стучавших,
Целовал по ночам наших тел несовместность?
Ты?! Так об обыкновенном скучавший?!
 
 
Тебе нравилось то, что тебе я не нравлюсь?
Ты, дрожа от желанья, хотел не меня?
Убивая меня, верил в то, что я справлюсь,
И свободной считал, кандалами звеня?!
 
 
Для любовной игры чувство меры так чуждо…
Ты играл мной, как кошка играет мышонком!
А теперь, всё открыв, предлагаешь мне дружбу
И мой гнев называешь капризом ребенка?!!!
 

«Так тягостно и долго длится вечер…»

 
Так тягостно и долго длится вечер…
А за окном шумт чужая жизнь,
И хочется развеяться, да нечем,
Лишь по стеклу неспешно вьется дым.
 
 
Такая смесь покоя и страданья…
Не видно выхода, а может быть, и нет.
Под саваном печального молчанья
Так просто не возненавидеть свет.
 
 
Так долог путь, что начат был без цели.
Ничем не оправдать тупую боль.
Но тронет сердце нежный звук свирели,
На миг увидишь ясно жизни соль.
 
 
Но лишь на миг. Сверкнуло и погасло.
На ВСЮ жизнь радость тяжело найти.
Не плакать. Не бесчинствовать. Напрасно.
Лишь, может быть, кого-нибудь простить…
 

Нет худа без добра!

 
Нет, точно, худа без добра —
Жить без тебя совсем не трудно
И проще оставаться мудрой…
Нет, точно, худа без добра!
 
 
Чем дальше в лес – тем больше дров.
Мы наломали их немало,
Но жизнь приятней без скандалов —
Чем дальше в лес, тем больше дров.
 
 
Все кошки ночью равно серы.
Пусть впереди слепая темь,
Но ярко мир раскрасит день!
А ночью кошки равно серы…
 

Она

 
По холодным лужам босиком,
По щекам размазывая слезы,
Шла она. Ей каждый был знаком
И готов под ноги сыпать розы.
 
 
Без плаща в осенней непогоде,
Пряча взглядом тайны бытия,
Шла, как королева перед сбродом!
Тихо хлюпала размягшая земля…
 
 
Шла легко и улыбалась грустно,
Пряча что-то в маленьких ладонях…
И у каждого в душе – такое чувство,
Что он главного-то в жизни и не понял…
 

Виртуоз

 
На старом колченогом табурете
Легко касаясь черно-белых клавиш,
Играло тысячное чудо света,
Мощь гения своей игрою славя.
 
 
То, что бывает недоступно и живому,
Струилось из-под рук его и в небо
Взлетало, неподвластное земному.
 
 
Сильней не застучит искусственное сердце,
Не задымятся от волненья микросхемы…
Но что взлелеяло божественное скерццо?!
И от чего кровь застывает в венах?
 
 
Прикосновение холодного металла
К холодным клавишам рояля
Еще не музыка. Но здесь душа витала!
Терзая и любя, баюкая и раня…
 

20 сентября 2005

Ветер в голове

 
Ветер в голове.
 
 
Навстречу урагану
Лечу,
запутываясь в ногах.
 
 
Хочу.
Но могу ли – сама не знаю.
До упаду
 танцевать
под холодной луной
волком выть
с волком жить
повернуть
 время вспять
второй раз
 войти в реку
променять
 на покой любовь.
Глупо?
 Больно?
 Страшно?
 
 
А ветер свистит.
Слезы стирает.
Бьет
 по щекам.
 

Сила сердца

 
Сильнее сердца силы нет.
Прочнее кандалов не сыщешь.
Она привяжет нА сто лет,
Да так, что уж почти не дышишь.
 
 
Да и почти что не живешь —
Бежишь по лезвию над бездной.
Чуть ветерок – и не спасешь,
Мелькнешь секундно тенью бледной…
 
 
Пока ж не прерван странный бег,
Нет ничего на свете слаще
И ничего страшнее нет.
 
 
Кто знает, может, в этом – счастье?..
 

Ночь-сказка

 
А ночь, как сказка, ворожила,
Тянула в свой порочный мир,
Неведомой питала силой
И страх пила, как кровь вампир.
 
 
Кружила мысли в странном танце,
Звала куда-то в даль идти,
И не хотелось отказаться,
И не было нигде пути.
 
 
В ушах гремели барабаны,
А может, просто сердца стук.
Закровоточили все раны,
И что-то больно сжало грудь.
 
 
Но боль переходила в ласку,
Страх – в ожиданье и надежду…
Ночь снова подарила сказку,
Стянув с реальности одежду.
 

Ночь…

 
Ночь пела, ночь плясала,
Ночь манила, ночь гнала,
На сиянье звезд гадала
И бессовестно врала.
 
 
Ночь жалела, ночь хвалила,
Отпускала тормоза,
И хотела, и любила,
И пускала пыль в глаза.
 
 
Ночь смеялась, ночь дразнила,
Опьяняла без вина,
Никуда не торопила…
Ночь коварна. Ночь нежна.
 

Голод

 
Накрыли тучи дымный город,
Стеною ветер строит пыль.
Внутри проснулся странный голод —
Он очень долго сонным был.
 
 
Он был всегда, я знаю точно,
Но яркий день его смирял,
Лишь в грозовые злые ночи
Свою он силу проверял.
 
 
 Он вырос, он расправил плечи,
Все чувства подавил собой,
И в этот непогодный вечер
Он превратил мой голос в вой.
 
 
Грозе я выла свои муки
И слезы путала с дождем,
И человеческие звуки
Казались мне сплошным враньём.
 
 
 Мой голод звал – и я бежала,
Я ела землю, кровь пила,
От возбуждения дрожала
И только в этот миг – жила!
 

Просто это любовь

 
Он пришел так внезапно,
Весь в бинтах и крови,
Только дело не в крови,
Дело было в любви.
 
 
Мыла раны от грязи —
От песка и земли,
Да ведь дело не в ранах,
Дело было в любви
 
 
Его волосы гладя,
Не спала до зари,
Не в бессоннице дело —
Дело было в любви.
 
 
Я ему отдавала
Все заслуги свои,
Ведь не в славе же дело,
Дело было в любви.
 
 
Да ведь бурю не сдержишь,
И – зови не зови —
Он ушел. Но не в скуке
Дело было – в любви.
 
 
Он кивнул на прощанье,
И – как хочешь живи,
Только дело не в боли,
Дело – все же – в любви…
 

«Перебесишься – успокоишься…»

 
Перебесишься – успокоишься,
С губ покусанных вытрешь кровь,
В свой мирок захудалый воротишься
Вновь таинственный слушать зов
 
 
Ветер воет, фонарь качается,
В стеклах мутных – чужие глаза.
Так бывает и так случается,
Ну и что, что никто не сказал.
 
 
Жизнь – не сказка, не рассказать ее,
Каждый знает лишь свой удел.
Ты обиды своей не показывай,
Каждый здесь творил, что хотел.
 
 
Что там будет… Да и будет ли?..
Коли надо – дадим ответ,
Что не знали мы, что не думали,
Потому натворили бед…
 
 
Что ты дождь по щекам развесила?
Стихнет все же проклятая дрожь,
Обозлишься – и станет весело,
И как все по миру пойдешь.
 
 
Перестанешь искать виноватого
И себя перестанешь винить,
Что наивной была, простоватою
И до боли хотела любить.
 

Не…

 
Голодным и жадным рукам
Не место на нежной коже,
Как декадентским стихам
Не время на смятом ложе.
 
 
У гроба не место песен,
Могила – не место для плясок,
Воришка не станет честным,
Распутство не спрячешь в рясе.
 
 
Бросать за любовь монету,
За счастье просить награду,
От дома скитаться по свету —
Не надо, не надо, не надо!
 

6—7 февраля 2007

Сны

 
Престранные мне нынче снятся сны.
Я не могу, увы, узнать их тайны.
Как солнце, ярки и, как ночь, темны.
Не верится мне, что они случайны.
 
 
То речка чистая, как детская слеза,
То омут темный и бездонный,
То животворная весенняя гроза,
То зимних вьюг тревожащие стоны.
 
 
То пухленькие ручки моей дочки,
То гроб в кустах и кладбище с крестами,
То подземелий нескончаемые ночи,
То пыль дорог бескрайних под ногами.
 
 
То чей-то голос о спасении молящий,
То ощущение свободного полета,
То огонек костра, едва горящий,
То лето, сенокос, ночевки на ометах…
 

А счастье рядом

 
Не надо плакать – пусть поплачет дождь.
Не суетись – пусть суетится ветер.
Ты не по лесу темному идешь,
Ты не одна на этом странном свете.
 
 
Ведь есть родные близкие, друзья,
Есть те, кому ты каждый день киваешь,
Есть соловьи, тропинки, говорок ручья —
Все для тебя. А ты не замечаешь.
 
 
И где-то ходит тот, единственный и твой,
Он ждет твоей улыбки, жеста, взгляда,
Готов от всех невзгод тебя закрыть собой…
Но ты все смотришь вдаль. А счастье рядом.
 

Путь к небу

 
Нам в стекла пьяные звезды летели,
Луна серебром нам мостила дорогу,
Душа замирала от звуков свирели —
Казалось, что путь наш лежит прямо к Богу…
 
 
Мы вольные птицы, да только без крыльев,
И каждою клеточкой к небу стемимся,
Мы столько придумали, столько открыли! —
Но небо нам все-таки не покорилось.
 
 
Вдыхая на почках настоенный воздух,
Сверля темноту в ожиданьи прозренья,
Не знаешь, что лучше – смеяться иль плакать
От непостижимости чуда Вселенной.
 

Нет

 
А «нет» – как выстрел в тишину небес —
Взорвало хрупкую невинность мира.
А «нет» – с мечтами и улыбками вразрез
Холодной вязкостью накрыло.
 
 
А где же «да», а где же «может быть»?
Где многословность взглядов, плеч пожатий?
И что же остается мне – забыть, застыть
В нелепейшей из поз – недораспятья?
 

А вы бы стали прошлое менять?

 
Нечаянно взмахнет крылом былое,
Словно ветром, холодным, зимним, обожжет глаза:
А неужели это было все со мною?
А неужели все нельзя вернуть назад?
 
 
Я поступила бы иначе – это точно!
??? Вопрос застыл сосулькой на окне.
Все было бы иначе… Дни и ночи —
Те, что потом, – пришли бы не ко мне.
 
 
И каждый день, написанный сначала,
Мог счастьем быть, но счастьем не моим,
И я бы, я! другою тоже стала,
И ты – ты был бы мной любим?
 
 
Да был бы ты? Другой на твоем месте
Любил какую-то другую не-меня…
Мы не были бы, не были бы вместе!!!…
Нет-нет, я ничего не стала бы менять.
 

6,03,08

«Я знаю, что нельзя – это чуть-чуть, но можно…»

 
Я знаю, что нельзя – это чуть-чуть, но можно
Я знаю, что нет – обязательно немножко да,
Поверь, что легко – это отчасти сложно,
Запомни и никогда не говори никогда.
 
 
Наша речь – язык недомолвок и вздохов,
Наша правда – всего лишь самообман,
Мы так нежно лелеем все то, отчего нам так плохо,
Даже яркое солнце не в силах пробить наш туман.
 
 
Пелена на глазах. Лишь в замочную скважину
Видим четко, но то, что нам видеть не должно.
Лишь на кухне с друзьями безумно отважные,
Лишь во сне улыбаясь, стабильно надежные.
 
 
Мне печально: я знаю – так есть и останется.
И мне хочется верить, что смерть – это жизнь,
Что – порой – настоящее чудо все же случается
Что чуть больше, чем небо, над нами глубокая синь.
 

Любовь на коленях

 
Слезы надежды и смех безысходности —
Вот оно – чудо взаимной любви.
Смелость, беспечность, прогулки над пропастью,
Каждое утро с молитвы – «живи».
 
 
Счастья фонтаны и ливни цинизма,
Пьяный разгул и неверие в лучшее —
Вот оно – чудо рождения жизни —
В боли и страхе, без самого нужного.
 
 
Беды от разума, счастье по глупости —
Вот она наша любовь на коленях.
Столько ночей с ощущеньем ненужности!..
 
 
…надо суметь не жалеть о потерях.
 

тебя люблю

 
И нет в тебе моей печали,
в твоей печали нет меня!
мы вместе не рассвет встречали,
а утро следующего дня.
 
 
И нет в тебе моих сомнений,
в твоих сомениях нет меня,
мы – люди слишком разних мнений,
я – изо льда, ты из огня,
 
 
ты думаешь, а я мечтаю,
ты разрушаешь, я храню,
в твоем огне бездушном таю,
себя губя, тебя люблю…
 

Просто лень

 
Нет, не ошиблась – просто лень
Терять, искать и находить,
Краснеть в цветущую сирень
И не любить… НО не любить!
 
 
Лень разлюбить… – Ха-ха. Смешно.
И так невыносимо страшно:
Чем дорожилось – все прошло,
А что не ценно – то не важно.
 
 
И нечего уже ценить,
Мир словно за стеной бетонной.
И незачем уже любить —
Все сгинуло во тьме бездонной.
 
 
И вроде что-то есть вокруг,
И пустота щемяще давит…
И вновь влюбиться в нежность рук
Уже едва ли кто заставит.
 

Так странно

 
А уходить —
 так странно! —
 больно
от тех, кого —
 уже —
 не любим,
но для кого
 из сердца своего
когда-то постелили ложе.
 
 
Один сказал, что мы
 за них в ответе,
за тех, кого согрели
 своим теплом
и опьянили
дразнящим счастьем просто быть.
 
 
И странно —
 что же будет дальше
со сказкой,
 что каждый написал
 своим пером.
Но жизнь —
 как сказку —
 не спрятать на полке,
 в пыли не забыть,
 не выкинуть в печку.
 
 
От раненых глаз
 спасенье в забвеньи,
но это счастье —
 увы —
 не для всех.
 
 
А уходить —
 так странно! —
 нужна смелость.
Сказать —
 «Пока»,
взмахнуть рукой
и отвернуться…
Но знать, но видеть —
 затылком! —
все, что не сказано
и – более того —
 все, что сказали, спели,
просмеяли, проплакали, проспорили, прозлили,
 все то, что вместе
 все то, что было.
 
 
Но уходить —
 так страшно…
 

«Мне так неловко перед Вами …»

 
Мне так неловко перед Вами —
Что вторглась, разрешенья не спросив
И может грязными ногами
В душе невинной Вашей наследив…
 
 
Я злость свою несу так гордо миру,
Мой смех жестокий отражается в слезах,
А Вы руками робкими несете лиру
И боль свою купаете в слезах.
 
 
Вы – нежная ошибка мирозданья,
Нелепая любимица Творца,
Вы рядом не пройдете с деревом Познанья,
В смущении не отвернув лица!
 
 
Вот вы такой! Не верите?! И все же,
Чуть глубже осветив себя свечой,
Поймете Вы: мы с Вами не похожи,
Но нужно Вам мое надежное плечо.
 
 
Ведь злость моя Вас, раня, укрывает
От безнадежной серости толпы,
Что Вас так сильно равнодушием пугает,
Мешая к небу возводить мосты.
 

«Мне предавать тебя не стыдно…»

 
Мне предавать тебя не стыдно,
Но:
Враньем тебе целуя уши,
Мне даже чуточку обидно,
Что только ты, лишь ты мне нужен.
 
 
Другие руки мне целуют,
Цветы и вина щедро дарят
И к одиночеству ревнуют,
Ведь про тебя никто не знает!
 
 
Ты множество ролей играешь,
Но той, что мне всего желанней,
Ты методично избегаешь,
И я решила стать коварной.
 
 
И я решила стать стервозной,
Играть, чужим словам не веря,
Забыть про то, что невозможно,
Но ты…
Что мне с тобою делать?..
 

Не уходи

 
Мне трудно засыпать, когда тебя нет рядом.
Мне больно жить, когда не знаю, где ты.
Но лишь меня коснешься нежным взглядом —
Вокруг все озарится тихим светом.
 
 
Мне страшно думать, что придет разлука.
Мне больно знать, что это неизбежно.
Мы половинки мира друг для друга,
Уйдет один – останется лишь бездна.
 

И вот пришли ни дружбы нет, ни страсти…

 
Осенние денечки отплясали
свой грустный королевский вальс…
Мы будо снова в чем-то опоздали,
ненужное оставив про запас.
 
 
Мы сохранили то, что нам не нужно,
растратив жар сердец на дрязги ссор.
Последний лист с снежинкой первой кружит…
В конце начало? – это все же вздор.
 
 
Все кончилось, и нечему начаться,
мы поломали все и все сожгли,
нам надо было не встречаясь расставаться,
а мы пять лет к чему-то шли и шли…
 
 
И вот пришли: ни дружбы нет, ни страсти…
Опустошив, измучив, оскорбив,
мы все же просим друг у друга ласки,
в пути до крови ноги отдавив
 

«Мои любимые стихи никто не любит…»

 
Мои любимые стихи никто не любит…
Почему?
Чем искра сердца не по нраву?
Не пойму…
 
 
Вдруг жизнь пошла наоборот —
Зачем?!
Все разошлись по сторонам, а я
На чьей?
 
 
В поту холодном просыпаюсь
Отчего?
Смотрю по сторонам, зову, но —
Никого…
 

Я не люблю. Быть может, это счастье

 
Я не люблю.
Быть может, это счастье…
Не жду звонков,
сходя с ума от тишины,
не злюсь, не обижаюсь понапрасну
и за себя не чувствую вины.
Приходишь ты —
И значит, все в порядке.
Звонишь ты —
Значит, рад звонку
и хочешь мой услышать голос.
Звонить сама я не хочу.
Ты ищешь встречи,
ты часы считаешь
и в пальцах дрожь – в твоих,
я – холодна.
ты это видишь? – вряд ли —
пелена,
боюсь, твои укрыла взоры…
Ты мною пьян,
ты, может быть, мечтаешь…
А я…
      пишу,
Экзюпери читаю
иль шелком по канве кладу кресты —
я не скучаю (так, как ты),
лишь – в долгом перерыве встреч —
приподнимаю бровь
чуть удивленно —
не заболел ли?…
Я замечаю
все взгляды, все слова, движенья рук,
ловлю их,
улыбаюсь им,
но – сердце не стучит
и дрожи нет в коленях.
Ты новой встречи ждешь, уже прощаясь!
Мне – все равно —
я – не люблю.
 
 
Быть может, это счастье…
 

Планета обезьян

 
Диван, подушка, одеяло —
Так много. – Разве? Очень мало.
Улыбка, взгляд, прикосновенье —
Любовь! – Отнюдь! Стихотворенье!
 
 
Как две подруги – Бес и Ангел —
Чуть слышно спорят за спиною
В избитой схватке за тот факел,
Что род людской назвал душою.
 
 
О, Боги! Как Вы не устали
От мелкой мании величества землян!
Неужто блага ради Вы создали
Стоящих прямо большемозгих обезьян?…
 

Влюбиться бы

 
Влюбиться бы… так, чтобы голову с плеч,
чтобы бабочки в животе запорхали,
чтобы мысли кружились, как огненный смерч,
чтобы черти в ушах хохотали!
 
 
влюбиться бы! так, чтоб вокруг – пустота,
чтоб все прочие просто исчезли,
чтоб за него – не жалеть живота,
чтоб – ВОТ ОН! – и никаких больше если!
 
 
влюбиться! И все запреты – долой!
Влюбиться! и все лишнее прочь отодвинуть,
возвращаться счастливой под утро домой,
не пытаясь состоить приличную времени мину.
 
 
полюбить – словно в омут с горы сигануть,
позабыв все, что будет и было,
что еще не пришло, что уже не вернуть.
Без любви – все покроется илом…
 

Уснула муза

 
Красивых слов и ярких фраз поток не льется.
Уснула муза. Или умерла… Но точно стихла.
Мне нынче так спокойно и размеренно живется,
Что надобность в стихах отпала. Оды только
Слащаво-пышные, как греческие храмы,
Могу слагать. Но! напрасно напрягать мозги
Не в правилах моих – не оберешься сраму
Писать хвалебное хоть что-то в наши дни.
Реклама! Реклама – двигатель торговли и успеха
Сейчас же подмигнет под каждой похвалой,
Под каждым «ха» оплаченнго смеха
И с нас за каждый рубль возьмет с лихвой.
Но даже, может быть, работать на рекламу
(В хорощем смысле этой странной фразы)
Я в благодушии своем сегодня стану,
Ведь мне – коль хочется – то хочется все сразу!
 

7 октября 2007

Размалеванные куклы

 
Размалеванные куклы,
Озабоченные сексом,
Каждый день приходят в офис
И с тоской в зеленых лицах
Тупо смотрят на дисплей.
В их зрачках – ни грамма мысли,
Все эмоции в «я в шоке!»,
Словно бабочки, по жизни
Мчат, подвластные ветрам.
Шарят в папиков карманах,
Чтоб потом пойти на шейпинг,
И скупают магазины,
Шопингуя через день.
Сыплют модными словами,
Повторяя чьи-то фразы,
А за внешним лоском-блеском —
Ледяная пустота.
 

Нет у меня

 
Нет у меня для тебя доброго слова.
Болью, обидой, стыдом исполнена до краев.
Нет меня. Буду рождаться снова —
Вольной, свободной птицей, поющей для облаков.
 
 
Нет у меня для тебя нежного взгляда.
Темен, устал, зол мой одинокий взор.
Плакала – сотни ночей кряду —
Выплакивала Из сердца боль, вымаливала позор.
 
 
Нет у меня для тебя….
Нет меня для тебя…
Нет тебя у меня…
Нет тебя…
Нет меня…
 

 
Без тебя…
 

Прости

 
Прости…
Казалось бы – простое слово,
Но сколько в нем всего:
Отчаянья, тоски,
Любви, надежды, веры…
 
 
Прости —
Такое непростое слово!
Старо – как мир,
И – как снежинка – ново.
 

Прихожу, чтоб простить, но всегда ухожу не прощаясь

 
В голове – генератор случайных чисел:
Вдруг выскакивают друг за другом
Непонятные сами себе неродные больные мысли.
 
 
Я любуюсь сквозь тучи холодными звездами,
Как нектар выпиваю отравленный дождик,
Нынче, как и вчера, опоздав – индульгенции розданы.
 
 
Так стою, в кулачке сжав забытую денежку,
Удивляясь тому, что еще удивляюсь.
С высоты гром грохочет, грозя: «никуда ты не денешься».
 
 
Что мне гром – не второй раз сюда возвращаюсь
Упиваться дождем и опять быть обманутой…
Прихожу, чтоб простить, но всегда ухожу не прощаясь.
 

Нет ничего невозможного

 
Нет ничего невозможного
В мире несказанных слов —
Сделать простое из сложного,
Выткать реальность из снов.
 
 
Птицею взмыть в воздух,
Камнем упасть на дно,
Крикнуть «Не смей!» богу
И породнить врагов!
 

«мне осталась одна отрада …»

 
мне осталась одна отрада —
в пол педаль на пустом шоссе:
только тут никому не надо
душу рвать, чтобы быть «как все»
 

Я не умру

 
Я не умру. И мне не будет больно,
Я лишь поплачу тихо в темноте.
Моя обида обернется болью,
Что выступит когда-то на платке.
 
 
А твоя совесть… Что мне до нее? —
Пусть ест тебя или тебя покинет —
За все, что сделал ты, возьмешь свое,
И чаша горькая, поверь, тебя не мИнет.
 

Мы не бессмертны – это плохо

 
Мы не бессмертны – это плохо,
Мы смертны – это хорошо.
Почтим уход последним вздохом
И улыбнемся – все прошло!..
 

о дружбе

 
я ж не к тебе! Чего ты раскричался?!
Ты – прошлое, которое забыто,
ты б, милый, меньше рисовался,
и не пытался пить то, что разлито.
 
 
Ты не один живещь, а это чудо,
и с этим чудом я еще дружу —
Я, знаешь ли, бросать не стану друга,
когда от его брата ухожу
 

Жара

 
Грезит дорога горячими ливнями,
тяжко дыша полуденным маревом,
глядя на небо убийственно синее,
солнце, что светом все намертво залило
 

 
Пыльной стеной укрывает околицу,
режет глаза и дышать тяжелехонько..
Все, что живое, без устали молится —
дождика! —
пусть бы какой даже самый бы плохонький!
 

 
Жажда! Все птицы и звери попрятались
даже кузнечики в поле умолкнули,
лишь после часа кроваво-закатного
станет немножко-немножко вольготнее…
 

Дорога

 
Усталость все делает бредом,
Что явь, что фантом – неизвестно.
Дорога врезается в небо…
Секунда! – и чудо исчезло.
 
 
В снежки на обочине жизни —
Не плачь – это редкое счастье:
Ты здесь пусть чужой, но не лишний.
И рано все в черное красить.
 
 
То вдруг перезвон колокольный
И маковки скромных церквушек.
Здесь взгляду и вдоху привольно,
И тишину сладко слушать.
 
 
День закончился, мраком крадется
Ночь – все иллюзии смыть.
Узкий месяц за нами несется…
 
 
Есть ли грань между Быть и НЕ-Быть?…