Текст книги "Академия Горгулий. Тайна ректора"

Глава 7

Мелиса ушла, а тревога осталась с Колтом. Даже усилилась, прогоняя желание спать и провоцируя головную боль. Чтобы как-то отвлечься, он спустился в кабинет: после вторжения Блор там еще многое предстояло расставить по местам, на что днем времени не хватило. Сейчас это даже радовало, поскольку давало возможность занять руки и голову. Да и отчасти новый директор была права: кое-что действительно стоило уже переместить в архив, другое – упорядочить, а третье и вовсе выбросить за ненужностью. Этим он и занялся.

Наведение порядка в бумагах постепенно помогало восстановить и душевное равновесие. Мысли потекли ровнее, но дурное предчувствие, появившееся после знакомства с Блор, пока никуда не делось. Колт думал о Нике и Ламберте, о Мелисе и Бенсоне, о Лёле и видении, принимающем ее облик, о Патрике Рабане, под руководством которого служил после войны, и его убийстве… Последнее вызывало особенно болезненное тянущее ощущение в груди. Да, пожалуй, дурное предчувствие было связано именно с этим.

– Ректор Колт, – тихий голос, раздавшийся от двери, вырвал его из потока мыслей.

На пороге стоял Арчи Лорен – начальник замковой стражи, что само по себе было дурным знаком. Обычно тот не тревожил Колта без крайней необходимости. Учитывая, что колокол давно пробил, наступило время мертвых и все входы и выходы из замка теперь перекрыты, его визит выглядел особенно тревожно.

– В чем дело?

– У нас проблема на северной стене. Нужно ваше присутствие.

Северная стена находилась со стороны Мертвого леса, который обычно и становился источником проблем, но что-то в облике и поведении начальника стражи давало понять, что на этот раз проблема не снаружи.

Его предположение подтвердилось по пути, когда Лорен объяснил, что на краю стены сидит девушка, вероятно, одна из студенток. Появилась там, очевидно, в перерыве между обходами, на просьбы вернуться в общежитие не реагирует.

– Почему просто не снимете ее оттуда сами и не уведете? – поинтересовался Колт, понимая, что для этого должна быть причина: не настолько его стража беспомощна.

– Она свесила ноги наружу, – мрачно пояснил Лорен. – Ребята боятся, что может прыгнуть. Мага привели, но он не уверен, что сумеет затащить ее обратно, если это случится, только замедлить падение. А если она окажется по ту сторону стены… сами понимаете, придется решать: оставить ее там до утра или рискнуть и открыть дверь. Поэтому в любом случае нужно ваше присутствие.

Колт кивнул и ускорил шаг. Все собственные тревоги и переживания моментально вылетели из головы. В этом году он по разным причинам потерял уже трех студентов, в том числе одна девушка погибла в стенах академии. Допускать подобное снова он не собирался.

Интересно, кто там?

Еще до того, как в его поле зрения появилась изящная девичья фигурка, ссутулившаяся на краю пропасти, Колт заподозрил, кого увидит. И оказался прав: это была Алиана Плакс. Русалка не занималась на его курсе, но он все равно хорошо знал ее в лицо, поскольку она дружила с Никой. И, конечно, Колт знал, что девушка была очень близка с Киллианом Ши, возможно, по-настоящему влюблена в него, и теперь тяжело переживала его гибель.

Видимо, это и привело ее на замковую стену.

Несколько стражников стояли поблизости, но старались не подходить слишком близко, чтобы не спугнуть возможную самоубийцу. Был среди них и маг, который напряженно следил за замершей подобно каменному изваянию девушкой, стараясь не упустить момент, когда она соскользнет вниз.

Дав остальным знак оставаться на местах, Колт неторопливо направился к Алиане. Он старался двигаться плавно, но даже когда подошел совсем близко, она никак не прореагировала на него. Продолжала смотреть в бездну перед собой. Туда, где темнел Мертвый лес, а за ним начинались земли, прежде принадлежавшие некромантам.

– Доброй ночи, госпожа Плакс, – тихо и нарочито вежливо поздоровался Колт.

– Доброй ночи, господин ректор, – спокойно отозвалась она, даже не повернув головы.

– Вам не спится? Решили прогуляться на свежем воздухе?

Алиана вздохнула, и ставшая заметной дрожь выдала ее истинное состояние, которое было далеко от спокойствия.

– Можно и так сказать, господин ректор, – в ее голосе были слышны усмешка и горечь. – Он не дает мне спать.

– Он? О ком вы?

Только теперь она слегка повернулась и посмотрела на него через плечо.

– А как вы думаете?

– Киллиан? Вы видите его? По вечерам? Не утром?

Она приподняла брови, то ли впечатленная его догадливостью, то ли удивленная вопросами. Потом наклонила голову, прикрыла глаза и пояснила:

– Когда я засыпаю. Неважно, когда это происходит. Стоит провалиться в дрему, сразу слышу его голос. А иногда и вижу.

– Это он привел вас сюда?

Алиана покачала головой.

– Я сама пришла. Чтобы подумать. Вы в этом больше понимаете. Скажите, если я пойду в Мертвый лес, ему там будет легче появиться? Он ведь что-то хочет мне сказать, но у него не получается.

– Если вы пойдете в Мертвый лес, вас арестуют миллиты, только и всего. А то, что вы видите, это не Киллиан, не его дух. Это лишь уловка. Шепот смерти, если хотите. Слышали когда-нибудь об этом?

– Да, что-то такое слышала, – тихо призналась она. Теперь в ее голосе явственно сквозило разочарование. – Но я думала… может, он хочет попрощаться. Или хоть что-то объяснить.

– Мертвым… настоящим мертвым не так-то просто это сделать. Зато магия смерти порой использует наше горе, чтобы воздействовать на нас. Не поддавайтесь. А лучше – уезжайте. Вам стоит продолжить обучение в другом месте.

Алиана невесело рассмеялась.

– Вы же понимаете, что я не могу этого сделать. Русалкам не очень-то рады в учебных заведениях Содружества.

– Тогда хотя бы возьмите паузу. Возвращайтесь сюда через год, за это время вы восстановите душевное равновесие. Иначе шепот вас погубит или толкнет на что-нибудь безрассудное. Ваш друг ведь тоже не был плохим парнем. Он просто поддался разрушительному влиянию.

Она помолчала, все так же глядя вдаль, а потом вдруг заметила:

– Вы, кажется, первый, кто сказал, что он не был плохим парнем.

– Просто я знаю, на что способны эти места.

Алиана снова посмотрела на него через плечо и поинтересовалась:

– Знаете по собственному опыту? Вам они тоже шепчут? Кто приходит к вам? Это происходит по утрам? Поэтому вы спросили?

Колт повернулся к ней спиной и присел на бортик со своей стороны. Откровенничать со студентами он не привык, но раз ему удалось установить контакт с девушкой, стоило себя пересилить, чтобы укрепить его и вернуть ее на безопасную сторону.

– Обещайте, что не расскажете Нике, – предложил он свои условия.

Алиана чуть прищурилась, а потом понимающе кивнула.

– Вы видите ее мать, да? Это многое объясняет.

Колт даже растерялся.

– Что именно?

– То, что вы все еще тоскуете по ней.

– С чего вы взяли, что я тоскую?

– С того, что после всех этих лет вы предпочитаете одиночество.

– Я был женат. Уже после.

Она тихо хмыкнула и покачала головой.

– Ректор Колт, вы же знаете, почему русалок неохотно берут в учебные заведения и вообще не жалуют ни другие оборотни, ни люди?

Да, он знал. Ментальной магией в Содружестве владели немногие. Наверняка это было известно только о дуалах, умеющих насылать кошмарные галлюцинации, и русалках, способных голосом воздействовать на мужчин, подчиняя их своей воле. Но если это они могли не делать и давали при поступлении в Академию Горгулий соответствующее обещание, то обратная сторона дара ими не контролировалась. Русалки чувствовали вибрации, исходящие от человека. Как бы хорошо мужчина ни держал себя в руках, они все равно улавливали его настроение и эмоциональное состояние. Такая вот выборочная эмпатия: женщин русалки не чувствовали.

Поэтому Алиана знала, что он чувствует, и было бессмысленно пытаться скрыть это от нее.

– Рана не затянется, если ее постоянно ковырять, – заметила она мягко. – Может, вам самому стоит на какое-то время покинуть это место?

– Интересная мысль… – пробормотал Колт задумчиво. – Может, спуститесь сюда, ко мне, поговорим об этом?

Так себе уловка, конечно. Это крупными буквами было написано на лице Алианы. Тем не менее попытка не разрушила установленный контакт, скорее, наоборот.

– Вы будете смеяться, ректор Колт, – нервно хохотнула его собеседница.

– Поверьте, мне совершенно несмешно…

– Дело в том, что я не могу спуститься. Честно говоря, я боюсь пошевелиться. Не знаю, как я вообще смогла сюда забраться в этом платье…

Колт перевел взгляд на ее ноги и тоже улыбнулся. Действительно, Алиана Плакс относилась к той категории местных студенток, кто носил платья и юбки в пол. Запутаться в таком подоле было легче легкого.

– Я помогу вам, если вы не возражаете.

– Буду вам очень признательна.

Обхватив ее за талию, Колт достаточно легко втащил ее на свою сторону бортика и, поставив на ноги, сразу отпустил. Алиана облегченно выдохнула, повернулась к нему и присела в небольшом реверансе.

– Спасибо, ректор Колт. И за помощь, и за разговор. Конечно, я ничего не скажу Нике. Мне что-то будет за эту прогулку?

– Думаю, на первый раз мы ограничимся строгим предупреждением. Идите в свою комнату и ложитесь спать. Если не хотите уезжать отсюда, старайтесь игнорировать то, что видите. Помните: это не тот человек, которого вы знали и любили.

Она понимающе кивнула, попрощалась и торопливо пошла к башне, через которую можно было попасть обратно в замок. Стража тоже разошлась, радуясь тому, что инцидент прошел без трагичных последствий.

Энгард Колт остался на стене один. Какое-то время он смотрел в сторону мертвых земель, погружаясь в весьма неприятные воспоминания, а потом заставил себя вернуться к наведению порядка в кабинете.

Глава 8

Через две недели Колт был вынужден признать, что в присутствии Рамины Блор в замке есть ряд неоспоримых плюсов. После инцидента в кабинете она больше не позволяла себе вольностей. Устроившись в отведенных ей комнатах, выслушала избранный им круг обязанностей, внесла несколько предложений, часть которых он одобрил, и занялась наведением порядка в кабинете, который прежде считался ректорским, а теперь был отдан ей. Колт предложил ей не тратить время и силы самой, а поручить уборку домовым.

– Полагаю, если тут и осталось что-то после Патрика Рабана, то Майнер Рабан уже это выбросил, – предположил он, оглядывая полупустые полки стеллажей и письменный стол, на гладкой поверхности которого виднелись лишь пылинки, появляющиеся сразу после уборки. – А если что-то осталось от Майнера, то этому дорога только в мусор.

– Не думаю, что он действительно успел все здесь разобрать, – возразила Блор, открывая дверцы одного из шкафов, заглядывая внутрь, но едва ли находя там что-то интересное. – Сколько он пробыл в должности ректора? Пару недель? Месяц? Сомневаюсь, что у него дошли руки. Мужчины редко уделяют порядку должное внимание.

– Даже если так, едва ли Патрик держал здесь что-то важное, – хмыкнул Колт, наблюдая за тем, как она закрыла шкаф и переместилась к одному из стеллажей, изучая теперь его скудное содержимое. – Как вы, должно быть, знаете, он был формальным ректором и не особо жаждал вникать в дела академии.

– Тем не менее он приезжал сюда с регулярными инспекциями, – заметила Блор, оборачиваясь и кидая на него взгляд, значение которого трудно было определить. Ни вопроса, ни намека, лишь вежливая улыбка.

– Его интересовали не дела академии.

– А что же?

– Обстановка вокруг.

Он не стал уточнять, а она – допытываться. То ли и так поняла, то ли делала вид, что ее это не интересует.

– Как бы там ни было, а мне не хотелось бы случайно выбросить то, что может иметь значение. Если не для дела, то хотя бы для сына Патрика Рабана, – пояснила Блор, беря с полки какую-то книгу и пролистывая ее. – К вещам мертвых стоит относиться с уважением. Хоть это и всегда немного странно – рыться в них.

Ему захотелось уточнить, неужели ей часто приходится рыться в вещах тех, кого уже нет в живых, но Колт удержался. Не хотелось снова ставить себя в дурацкое положение, а у нее мог умереть не только муж. И хотя Блор заявила, что не огорчена потерей, он не мог знать, сколько в этом правды, а сколько – бравады. Да и другие потери могли оказаться куда болезненнее. Ему ли не знать? Колт и сам похоронил слишком многих.

В том, что ему не хочется лишний раз задевать новоявленного директора, он убедился, когда представлял Блор главному домовому. Теперь обязанность решать с ними хозяйственные вопросы переходила к ней, так что их стоило познакомить должным образом.

Едва он сообщил ей об этом, непроницаемая маска самоуверенной красавицы дрогнула, треснула и на мгновение в серых глазах блеснули интерес и азарт. Понять их было легко: немногим в жизни выпадала возможность увидеть домового. Эти ребята предпочитали скрытность. Лишь в очень больших домах, подобных Замку Горгулий, они выбирали старшего, который общался с кем-то из людей, когда возникала такая необходимость.

– Он никогда не явится по вашему зову абы куда, – объяснил Колт, пока вел Блор на место встречи. – Они не любят открытых пространств, не любят яркий свет, особенно дневной. Лунный тоже не переносят, поэтому наше общение всегда происходит в чулане.

С этими словами он остановился у нужной двери, распахнул ее и сделал приглашающий жест, пропуская даму вперед. Блор немного помешкала, прежде заглядывая внутрь тесного темного помещения и лишь потом пересекая его порог. Колт зашел следом и закрыл дверь.

На несколько секунд они оказались в кромешной темноте, но потом, подчиняясь безмолвному заклятию, загорелся маленький световой шарик, вставленный в крепление на стене. Загорелся очень тускло, едва разгоняя тьму и позволяя осмотреться.

Чулан был не так уж мал: примерно два на два метра, но держать его пустым было нельзя. Домовым нужна возможность где-то прятаться, они с трудом переносят, когда на них смотрят. Поэтому помещение было заставлено пустыми ящиками, бочками, какими-то палками, сломанной мебелью и прочим хламом, из-за которого Колт всегда оставался у самого порога: не хотелось в темноте споткнуться или оступиться и повредить ногу. А теперь им с Блор приходилось делить это место на двоих, отчего она стояла ближе, чем обычно. Достаточно близко, чтобы он мог почувствовать тонкий цветочный, сладковатый запах, исходящий от нее.

Поначалу Блор с интересом крутила головой, сквозь полутьму пытаясь рассмотреть окружавшие их вещи и, вероятно, найти взглядом того, ради кого они сюда пришли. Чем больше она видела, тем сильнее сдвигались к переносице тонкие брови. Наконец, она не выдержала.

– А где же.

– Тише, – перебил он шепотом. – Не спугните. Они не любят громких звуков. И наберитесь терпения.

Блор поджала губы, но повиновалась.

Прошла еще пара минут, прежде чем в тишине раздался приглушенный шорох. Сваленные в кучу пыльные мешки в шаге от их ног зашевелились, да так неожиданно, что Блор резко отпрянула и… прижалась к Колту. Инстинктивно, должно быть. Он среагировал так же: рука сама собой приобняла женщину, одновременно стремясь дать ей опору и обещая защиту. Мгновение спустя оба опомнились и попытались отодвинуться друг от друга, насколько позволяло свободное место.

Однако, когда из груды мешков наконец показался старший домовой, Блор вновь охнула и отшатнулась, на этот раз вжавшись спиной в стену. Колт против воли улыбнулся. В первую встречу его тоже пытались пугать грозным обликом. Теперь же он видел просто очень маленького и слегка непропорционального человечка. Блор явно видела что-то другое.

– Кого ты привел? – послышался скрипучий голос. – И зачем?

– Это Рамина Блор, новый директор Академии Горгулий. Отныне все хозяйственные задачи ложатся на ее плечи. Поэтому все вопросы вы будете решать с ней. Будьте с ней учтивы.

Домовой скользнул оценивающим взглядом по вжавшейся в стену женщине, усмехнулся и проскрипел:

– Ладно.

По тому, как расслабились плечи Блор, стало понятно, что теперь она видит домового примерно таким же, как и Колт. Или другим, но все равно нестрашным.

– Еще что-то? – уточнил тот.

– Нет, на сегодня все.

– Ладно.

Бросив это слово, домовой торопливо зарылся обратно в груду мешков и исчез, а Колт распахнул дверь, давая понять, что на этом аудиенция окончена.

– Лаконичный парень, – выдохнула Блор, снова очутившись в коридоре, свет в котором после чулана показался даже слишком ярким.

Колт посмотрел на нее и с удивлением заметил, как изменилось лицо. Маска холодной вежливости и превосходства окончательно рассыпалась и слетела, черты смягчились, глаза засияли детским восторгом. Женщина как будто даже помолодела и уж точно – похорошела, хотя он и так считал ее красивой.

– Нет, вы это видели? – нервно рассмеялась Блор. – Как он лихо меняет личины?

– Видел, но не в этот раз, – с улыбкой заметил Колт. – И не исключаю, что все это время мы видели разное.

Она перевела на него восторженно-недоверчивый взгляд и, вероятно, что-то такое прочитала на его лице. Или просто сама поняла, что потеряла контроль и позволила себе лишнее. Мгновение – и маска вернулась на место, заставляя его пожалеть. Та другая Рамина Блор успела Колту понравиться гораздо больше. Настолько, что он сам себя удивил неожиданным приглашением:

– Хотите поужинать сегодня со мной?

Если это удивило и ее, то вида она не подала. Лишь сдержанно улыбнулась и согласилась. А Колт убедил себя в том, что его предложение – не больше, чем радушие хозяина замка. Впрочем, он не мог припомнить, кого еще из сотрудников академии когда-либо приглашал к себе на ужин. Кроме Мелисы, конечно. От компании которой в этот вечер он решил отказаться.

Глава 9

Дожидаясь прихода гостьи, Колт расхаживал по малой столовой, пытаясь убедить себя, что совсем не нервничает, просто ему не хочется сидеть на одном месте. Против воли он вспоминал утро, когда впервые ждал на совместный завтрак Нику. Тогда Колт, конечно, действительно волновался и все посматривал на стол, накрытый на четыре персоны только потому, что ему так и не удалось решить, как будет лучше: посадить дочь напротив себя, полностью отгородившись от нее столом, или разместить ее рядом. В итоге он позволил ей выбирать самой, и она предпочла отгородиться столом. Вспомнились ему и следующие их ужины, и разочарование каждый раз, когда она садилась напротив, а он все ждал, когда же сядет рядом.

Колт тряхнул головой, прогоняя неприятные воспоминания, и покосился на стол. Блор он выбора не оставил, предпочтя разместить ее напротив. Да и с чего бы ему сажать эту женщину рядом?

Она появилась точно в оговоренное время, слегка удивив выбором платья: то выглядело по-настоящему нарядным. Впрочем, Блор приехала сюда из столицы, а Колт давно там не был. Возможно, у драконов мода сейчас такая. Мелиса и Ника предпочитали традиции горгулий, поэтому одевались в штаны и туники, а даже самая нарядная туника всегда уступает платью. Особенно длинному, приталенному, с открытой спиной, которая так и приковывает к себе взгляд.

Блор, по всей видимости, любила такое. Ее платья то оголяли плечи, то позволяли рассмотреть сквозь прозрачную ткань руки. В замке, где воздух всегда немного прохладный и заставляет остальных одеваться теплее, это казалось странным. Можно было даже заподозрить Блор в попытке вскружить ему голову, но Колт знал, что кровь драконов горячее, чем у других оборотней. Ламберт, например, тоже прекрасно чувствует себя в тонкой рубашке и надевает пиджак лишь потому, что того требует этикет.

– Благодарю за приглашение, ректор Колт, – вежливо заявила Блор, едва они устроились за столом и приступили к закускам. – Должна признаться, оно меня удивило.

«Меня тоже», – пронеслось у него в голове, но вслух он лишь спокойно поинтересовался:

– Почему?

– У меня сложилось впечатление, что вы не просто недовольны моим появлением в замке, но и намерены избавиться от меня при первой возможности. В вашей власти было устроить мне бойкот и полностью изолировать от какого-либо общения. В надежде, что это заставит меня уехать.

– А это заставило бы?

Она улыбнулась.

– Нет, конечно. Как уже говорила, я здесь не по своей воле.

– Тогда какой смысл?

– Но вы же мне не доверяете. И могли не поверить моим словам. Стоило хотя бы попробовать. Я бы обязательно попробовала.

Это прозвучало весьма прямолинейно, и Колт был вынужден признать, что ему понравилось. Мысленно, конечно, не вслух.

– Мы с вами явно предпочитаем разные стратегии, – хмыкнул он, наливая в ее бокал вина.

– И какая же стратегия у вас?

– Держи друзей близко, а врагов – еще ближе.

Она снова улыбнулась, неотрывно глядя ему в глаза. Его прямота ее тоже не смутила, Блор лишь возразила:

– Я не враг вам, ректор Колт, поверьте. У меня нет намерения навредить вам или кому-то из ваших близких.

– Неужели? Тогда какие у вас намерения, госпожа Блор? – не удержался он от вопроса, хотя понимал, что не получит на него честного ответа.

Блор и правда с ответом торопиться не стала, делая вид, что ее вниманием полностью завладели кулинарные шедевры домовых, которые ради этого ужина отчего-то очень уж постарались. Лишь тщательно прожевав и запив еду глотком вина, она наконец заговорила снова:

– Вы правы в одном, Колт: совет правления действительно прислал меня сюда не для того, чтобы облегчить вашу работу, хотя я постараюсь это сделать, раз уж нахожусь здесь в должности директора. Но моя главная миссия – присматривать за тем, что происходит в замке.

Он недоверчиво прищурился, глядя на нее.

– Присматривать? В каком смысле?

– Хотя никто из Рабанов не входит в совет правления, их род – один из древнейших и наиболее значимых. Ламберт первый из них – да и вообще из драконов – кто выбрал преподавание в академии своим основным занятием. До этого драконы предпочитали просто заниматься наукой и теорией магии, а академиями разве что руководили.

– Мне это прекрасно известно, – несколько нетерпеливо вставил Колт, едва она сделала паузу, чтобы набрать в легкие воздух. – И это ничего не объясняет. В чем именно тревога совета?

– Они беспокоятся о безопасности молодого главы рода.

– Ах вот как, – хмыкнул он, едва удержав себя от более эмоциональной реакции на это лицемерие. – Думаю, совет уже прекрасно знает, что волноваться о Ламберте не стоит. Он может себя защитить…

– Его отец тоже мог, но кто-то его все-таки убил.

Слова подействовали на него так, словно кто-то высыпал ему на голову ведро льда и каждый маленький кусочек забрался под одежду, холодя кожу и заставляя ее покрываться мурашками. Колт не хотел, но все равно поймал взгляд Блор: холодный, не мигающий. Он говорил гораздо больше, чем было озвучено на словах. Очевидно, совет знает не только о том, что Ламберт вернул себе способность к обороту, но и о том, что его отец тоже это умел.

И да, все равно был убит.

– Сам Ламберт оправдан, – продолжила Блор, первой прерывая визуальный контакт и опуская взгляд к содержимому тарелки. – Но убийца так и не вычислен. А Замок Горгулий, при всем уважении, это не Ардем. У вас здесь уже убивали людей.

– Наша стража усилена стражей Ардема, – поторопился сообщить Колт, внезапно совершенно потерявший аппетит. Хотя его собеседница наверняка и так это уже знала: не заметить ардемскую форму было проблематично.

Блор кивнула, подтверждая это предположение.

– Я была очень рада это узнать и уже сообщила отцу. Но опять же: Патрик Рабан был убит в собственном доме. Это сделал тот, кого стража по какой-то причине не остановила. Вопрос в том, не смогла она или не стала и пытаться, не видя в нем угрозы.

– Вы правда считаете, что этот человек может сейчас находиться в Замке Горгулий? – недоверчиво улыбнулся Колт. – Мне кажется, вы не там ищете. Вам стоит присмотреться к тому, кто пытался обвинить Ламберта в убийстве и возглавить род.

– Вы говорите о Кристофе, брате Патрика, я полагаю? К нему совет тоже присматривается. Драконы не могут спустить это дело на тормозах.

– Неужели? Патрик был убит год назад, а убийца до сих пор не найден.

– Большую часть времени считалось, что его убил сын, – с нажимом напомнила Блор. – Так решил род, и совет доверял их выводам. Теперь, когда ошибка стала очевидна, совет правления намерен сам найти убийцу.

– Интересно, как? Слишком много времени прошло.

Блор улыбнулась, но это была та фальшивая вежливая улыбка, которая появлялась на ее лице-маске и не имела ничего общего с настоящей. Теперь Колт это знал.

– Это не моя забота. Мое дело – присматривать за тем, чтобы в Замке Горгулий все было спокойно.

– Думаете, вы справитесь с защитой Ламберта лучше, чем он сам и вся местная стража?

– Не я так думаю, мой отец так считает. Очень верит в мою интуицию. Я могу почувствовать опасность.

– Что ж, удачи вам в этом, – фыркнул Колт, поднося к губам бокал и осознавая, что тот успел почти полностью опустеть.

– Спасибо. Послушайте, я понимаю, как все это звучит для вас, я и сама не считаю, что смогу быть чем-то полезна здесь, но с такими людьми, как мой отец, не спорят. Так что нам остается только смириться. И надеяться, что вскоре совет со всем разберется и избавит вас от моего присутствия.

– А вас вернет из ссылки к границам…

– О, поверьте, для меня это не такая уж и ссылка. Мне интересно побывать здесь. Я впервые услышала об Энгарде Колте, герое войны с некромантами, когда мне было четырнадцать лет. И с тех пор мечтала познакомиться с вами. Но, честно говоря, я представляла вас другим.

Едва разговор ушел от темы смерти Патрика, Колт почувствовал себя лучше. А последние слова Блор и вовсе заставили весело усмехнуться.

– Интересно, каким?

Она пожала плечами, и на некоторое время ее лицо снова стало настоящим, почти таким же, как после знакомства со старшим домовым. На нем даже снова появились живой интерес и детский восторг.

– Не знаю. Таким… мрачным, суровым, нелюдимым. А вы вполне… обычный. Студенты не падают в обморок, когда вы приходите на занятия, у вас пусть и немного странная, но семья. Жена, которая уже не жена, дочь, которая совсем недавно дочь, и зять, который еще не зять… Вроде все хорошо, но я чувствую у вас какую-то занозу, скажем так. Что-то мешает вам полноценно наслаждаться жизнью. Теперь мне очень интересно понять, что именно.

– Зачем вам это?

Она заметно растерялась, потом, видимо, осознала, что перестала следить за лицом, и торопливо натянула свою маску.

– Не знаю, просто любопытно, как любопытен дар вашей дочери.

В груди снова стало холодно и тягостно, пальцы сами собой попытались сжаться в кулаки, но Колт смог себя удержать. Лишь недобро прищурился и тихо посоветовал:

– Держитесь подальше от моей дочери, госпожа Блор.

Она подняла на него удивленный взгляд.

– Это что, угроза?

– Просто предупреждение. Недавно драконы уже хотели до нее добраться, и я обещал, что убью каждого, кто попытается ей навредить. Мое обещание остается в силе.

– А вы дерзкий, – усмехнулась Блор. – Угрожаете драконам…

– Я много лет воевал с теми, кто куда опаснее драконов, так что вас я не боюсь. Хотя вы, очевидно, не чистокровный дракон.

Она выразительно приподняла бровь.

– И что же меня выдало?

– Серые глаза. У драконов таких не бывает. Значит, примешалась еще чья-то кровь. Глаза у вас матери, а печать, вероятно, досталась от отца. Хотя для дракона это сомнительный повод признавать побочного ребенка, к тому же полукровку.

– А вы очень не любите драконов, да? – холодно предположила Блор, явно снова желая увести разговор от причин, по которым отец взял ее к себе. – Интересно, почему?

– Я горгулья.

– Считаете, что этого достаточно?

– Более чем. Мое племя никогда не видело от вашего ничего хорошего.

– Мы вас создали…

– Это ложь! – рявкнул Колт, едва не стукнув кулаком по столу.

Его неожиданно захлестнуло такой злостью, что держать себя в руках стало невозможно. Лишь то, как Блор испуганно вздрогнула, заставило его сбавить тон.

– Мы родственные виды, и за это вы всегда нас ненавидели. Потому что мы никогда вас не боялись и не преклонялись перед вами, но вы все равно заставили нас служить себе, уничтожив нашу аристократию.

– Не было такого! – возмутилась Блор. Искренне так возмутилась.

– Не все об этом помнят. Драконы так точно предпочли забыть, но в нашей семье всегда хранили память о семи горгульих принцах, которые однажды возмутились деяниями драконов и попытались пойти против них, но были уничтожены вместе с семьями и всеми родственниками. Никто не вступился, и с тех пор драконы правят Содружеством, не слагая с себя полномочий. Уже три сотни лет.

– И все же ваша единственная дочь ходит в невестах у драконьего лорда, – спокойно парировала Блор.

И это заставило Колта наконец обуздать накатившие чувства. Он откинулся на спинку стула, надевая на лицо такую же непроницаемую маску, какую носила его собеседница.

– Моя дочь росла без меня. И не мне ей указывать, как жить. Память о вероломстве драконов со временем уйдет в небытие, как это уже случилось со знанием о том, почему мы потеряли способность к обороту. А кровь горгулий все равно рано или поздно растворится в других видах. Нас осталось мало и становится меньше. Это неизбежно. Но пока я жив, я буду помнить. И относиться к драконам соответственно.

– Ваше право, – так же спокойно отозвалась Блор. – Главное, что вы умеете делать исключения, когда считаете это возможным. Патрик и Ламберт Рабаны тому яркий пример. И это обнадеживает.

Прозвучало странно, но Колт не стал интересоваться, чем именно ее это обнадеживает и в чем вообще состоят ее надежды.