Текст книги "Огонь"

И он, судя по его взгляду, тоже сразу узнал ее. Пока его друзья выкрикивали названия блюд и выпивки, парень молчал, не сводя с нее глаз.

– Что-то еще? – Спросила она.

– Нет, это все. – Отозвался тот из мужчин, что был моложе. Стройный блондин с добрыми зелеными глазами. – Спасибо.

– А тебе, Козел? – Обратилась Саша к тому единственному, кто продолжал молчать. Ей даже не понадобился алкоголь, чтобы гордо выпалить это.

За столом моментально воцарилась тишина. Мужчины вытаращились на нее в изумлении. Те, которые были старше, нахмурились, явно гадая, не послышалось ли им, а один из молодых открыл рот. Было похоже, что они слегка напуганы таким поворотом событий. Некоторые даже заерзали на своих местах, ожидая, как отреагирует тот, кому было адресовано ее обращение.

Но парень молчал так долго, что Саша чуть не растеряла весь свой боевой запал. Его лицо ничем не выдавало его мыслей. Он лишь слегка стиснул челюсти и словно чего-то ждал. Как и остальные: мужчины переводили взволнованные взгляды с него на официантку и обратно, словно ожидая, что вот-вот разразится гром.

Пауза затягивалась, а Козел смотрел на нее так странно, что девушке захотелось забрать свои слова назад. Было в его взгляде что-то такое… угрожающее и одновременно горячее, от чего у нее дрожало все тело.

– Меню на столе. – Указала она с ехидной улыбкой и закусила губу. – К сожалению, там нет пункта «выставить тебя полуголым в подъезд». Но надеюсь, судьба уже расквиталась с тобой за меня, и ты наградил свою невесту какой-нибудь венерической болезнью!

Он резко поднялся, едва не опрокинув стул.

Саша уже и забыла, какой этот парень высокий. Его губы сжались в грозной гримасе, глаза налились кровью, а пальцы сжались в кулаки. Девушка едва не отпрянула. Ей стоило труда остаться стоять на месте и выдержать на себе его разъяренный взгляд. При этом она успела невольно отметить, что на его безымянном пальце нет кольца. Что бы это могло значить? Свадьба сорвалась? Тогда, возможно, ее слова могли задеть его за живое.

– Все в порядке? – Словно из-под земли вырос между ними Олег.

– Да. – Ответила Саша.

– Нет. – Одновременно с ней прорычал парень.

Блондинчик тоже поспешил встать – как видно, на тот случай, если придется утихомиривать друга.

– Я прошу у вас прощения. – Обратился к разъяренному великану Олег. Хозяину бара приходилось смотреть на него, задрав голову. – Обычно мы стараемся вежливо обслуживать наших гостей. Видимо, произошло какое-то недопонимание. – Он обернулся к Саше. – Да, Александра?

– Вовсе нет. – Гордо вздернув подбородок, ответила она.

– Да, Александра. – Жестко произнес Олег. Он чуть дыру в ее лбу не прожег глазами. – Произошла ошибка. Извинись, пожалуйста, перед гостями, чтобы мы могли уладить этот конфликт. Просто извинись, и я обслужу их сам.

Его взгляд был настолько выразительным, что Саша разозлилась еще больше. Ее взбесило, что Олег не захотел разобраться, а сразу выставил ее дурой перед этими мужчинами. Выходило, что этому здоровяку сошло с рук то, как он с ней обошелся. И теперь ей еще и просить у него прощения придется? Ну, уж нет. Никогда!

Саша взяла с соседнего столика стакан с пивом и так резко, что никто не успел среагировать, выплеснула его содержимое в лицо Козла-Придурка-Прошлогоднего-трахаля. А затем под всеобщее оханье кротко и с ангельской улыбкой произнесла:

– Извини.

Глава 2

♫ Три дня дождя – Где ты

Он знал, что его сослуживцы частенько собирались вместе после особенно тяжелых суток, чтобы пропустить по стаканчику и обсудить произошедшее на выездах, но сам редко, практически никогда, в подобные заведения с ними не ходил. Да и в последний раз, когда был с ними – на мальчишнике перед свадьбой Игоря, это закончилось не лучшим образом, и он до сих пор не мог себя за это простить.

Но сегодня был один из тех редких дней, когда ему не хотелось оставаться одному. Один из дней, когда удавалось пройти по краю и остаться в живых, взглянуть в глаза смерти и не упасть в ее жадные объятия. Это был один из тех вызовов, с которых бывает большая вероятность не вернуться.

В тот момент, когда его товарищи с жаром обсуждали меню, он снова прокручивал в голове мгновения той страшной схватки с огнем. Когда перед ними нарисовалась эта хорошенькая официантка и решила устроить скандал, его мысли как раз были в эпицентре пожара, в том старом доме, затянутом черным дымом.

– Лев! – Позвал его командир отделения Андрей. – Еще один расчет в пути. Вы с Кириллом идете внутрь, там могут находиться люди. Ждать нельзя.

– Ясно. – Ответил он.

Они не задавали больше вопросов. Надели СИЗОД[1]1
  СИЗОД – средства индивидуальной защиты органов дыхания. Устройства, призванные защитить органы дыхания пожарных. Как правило, это баллон со сжатым воздухом и лицевая маска, фиксирующаяся ремнями. Баллон крепится ремнями к спине пожарного. Дыхательный аппарат помогает пожарным дышать в непригодной для дыхания среде. Носить его тяжело физически и психологически, так как он влияет на обоняние и чувственное восприятие, но в жарком и задымленном помещении без него не обойтись.


[Закрыть] – дыхательные аппараты, подающие свежий воздух, и открыли на них вентили. Воздух, который должен был помочь им выжить, зашипел в шлангах высокого давления – значит, можно было начинать работу.

– Как ты? – Спросил Лев.

– Готов. – Кивнул Кирилл, которого все обычно звали Соло – от фамилии Соловьев.

Они проверили шлем-каски и маски друг друга, натянули краги[2]2
  Краги – защитные перчатки или варежки пожарного.


[Закрыть] и, показав пальцы вверх, направились к двухэтажному зданию, из которого сквозь крышу валил густой черный дым.

Нужно иметь определенный склад ума, чтобы войти в здание, из которого все остальные выбегают. Обладать храбростью или быть совершенно отчаянным – как Лев Царев, для которого борьба с огнем всегда была личной схваткой. Он словно бросал ему вызов и предлагал сразиться на равных. Мчал сквозь пламя, чтобы спасти тех, кого даже не знал и прежде не видел, и забывал в такие моменты о том, что был простым смертным, хоть и выглядел в своей маске, точно супергерой.

Дом встретил их адской жарой и непроглядной тьмой. Густой дым мешал ориентироваться. В таких условиях пожарные должны продвигаться вместе, не оставляя ни на минуту и постоянно страхуя друг друга. Втянув за собой тяжелый пожарный рукав, Лев направил струю вверх, чтобы вода охлаждала пространство сверху и, стекая вниз, гасила пламя, а Кирилл затащил остатки рукавной линии и подтянул ближе.

Нужно было быстро осмотреть все помещение, не теряя ни секунды. Чувствуя, как пот стекает по коже под его боевкой[3]3
  Боевка – боевая одежда пожарного, состоящая из специальной защитной куртки и брюк (полукомбинезона).


[Закрыть], Лев продвигался вперед, ощупывая рукой теплые от распространяющегося огня стены.

– Кирилл?

– Я здесь.

Напарник был менее опытен, поэтому Лев считал своей обязанностью заботиться о нем и делать все, чтобы сохранить его здоровье и жизнь.

Они продвигались, пытаясь прислушиваться, и прощупывая каждый метр доступного пространства в поисках людей, которые могли потерять сознание или быть не в силах позвать на помощь. Первый этаж оказался пуст, но то, что Лев нащупал на полу в гостиной, заставило его вздрогнуть всем телом.

– Дерьмо. – Произнес он, подняв предмет.

– Что там? – Раздался голос Кирилла.

– Погремушка. В доме может быть ребенок, сообщи по рации, что мы поднимаемся наверх.

Пока Соло сообщал командиру, что они идут на второй этаж, Лев обнаружил стоящую за дверью коляску-трость. Вот же дерьмо! Он выругался. В доме точно мог находиться ребенок. Неизвестно сколько оставалось кислорода в их с Кириллом баллонах, но подкрепление до сих пор так и не прибыло, так что у них не было выхода – нужно было подниматься наверх с тем, что есть.

«Протаптывая» каждую ступеньку и проверяя, не прогорела ли она, своим весом, они медленно и практически на ощупь поднимались наверх. Становилось все жарче, огонь буквально поедал потолок второго этажа, плясал оранжевыми всполохами на стенах, съедая остатки занавесок. Больше ничего разглядеть было невозможно.

– Туда. – Указал Лев.

– Есть. – Отозвался Кирилл.

Они знали, что дальше будет только хуже. Жарче и жарче. Огонь – живое существо. Это прожорливый монстр. Дракон. И необходимо думать, как он, чтобы победить его. Нужно понимать, как движется дым, чтобы видеть, куда распространяется пламя. И Лев чувствовал, что времени у них очень мало, но не мог не принять этот вызов, когда на кону, возможно, была чья-то жизнь.

Он шел, не отрывая руки от стены. Нужно было проверить каждый сантиметр, но при этом не оставаться нигде надолго, чтобы не обжечься. Кожу жгло даже через боёвку, а, значит, они были все ближе к огню. Невозможно было понять, что это за помещения, которые они проходили – спальня, игровая или ванная комната. Везде было полно дыма. Можно было догадаться лишь на ощупь, и пожарные медленно, маленькими шагами, продвигались все дальше и оставляя пути к спасению позади.

– Унитаз. – Сказал Кирилл. – Значит, это уборная.

Лев прощупал ногой пол под раковиной, понял, что рядом ванная. Наклонился, чтобы проверить, нет ли кого внутри. Это было невероятно опасно потому, что, окажись там вода, которая при высокой температуре превращается в пар, он мог бы ошпариться, как над кипящей кастрюлей, и тогда бы им срочно пришлось эвакуироваться из здания и закончить поиски.

– Пусто.

– Идем дальше.

Теперь перед ними находилась комната, в которой прямо в эту секунду орудовал огонь. Дверь уже догорала, и ярко-оранжевым пламенем были охвачены мебель и шторы. Стоял такой треск, что вибрации расходились по всему полу. Если кто-то тут и мог спастись, то он должен был находиться на полу, ведь горячий воздух всегда поднимается вверх, и решающую роль могут сыграть даже полметра высоты.

Кирилл продолжал лить воду в потолок, чтобы задержать огонь, а Лев упрямо осматривал пространство. Они понимали, что времени больше нет, но не говорили об этом. Знали, что, если даже второй расчет сейчас подъедет, то уже не рискнет подняться вместо них в это адское пекло, поэтому просто продолжали делать свое дело.

Лев лихорадочно обыскивал пол, опустившись на колени. Подползал к огню все ближе и уже не мог подняться из-за нестерпимого жара. Нужно было отступить, но тут ему показалось, что он слышит что-то. Это был какой-то всхлип или вздох. Пот стекал по его лицу, застилая глаза, а он все вслушивался и продолжал лихорадочно шарить руками, постепенно продвигаясь вперед.

– Кирилл!

– Я в норме. – Отозвался тот.

Лев знал, что напарнику сейчас еще тяжелее, ведь он смотрит огню прямо в лицо и едва ли не поджаривается, словно барашек на вертеле, и поэтому быстрее продвигался в сторону звука.

Вот оно! Лев нащупал ее. Детская кроватка! Он уже не видел ничего, мог довериться лишь своему осязанию. Приподнялся. Матрас, гладкие прутья, бортик. Пожарный ощутил, как обжигает лицо и уши, но сделал над собой усилие и встал. Если ему было так плохо в его снаряжении, каково же было младенцу внутри? Ему ведь нечем было дышать!

Опустив руки в кроватку, Лев принялся прощупывать матрас. Сердце толкнулось в груди, когда пальцы нащупали что-то мягкое. Он схватил это, молясь, чтобы сверток оказался ребенком, и резко опустился на пол, чтобы отдохнуть от жара.

– Лев! – Проорал напарник.

– Здесь! Иду!

– Ты нашел его?

– Да. Не знаю. Кажется! – Аккуратно удерживая то, что казалось ему тельцем малыша, пожарный отползал обратно к двери.

Лев пытался разглядеть находку, но вокруг уже было слишком темно от дыма. Он мог полагаться только на свое осязание и интуицию. Ребенок, если это был он, не издавал никаких звуков и уже не подавал признаков жизни.

– Нужно уходить! – Голос Соло тонул в треске огня.

Но тут Лев почувствовал его прикосновение.

– Жив? – Спросил напарник, склонившись над ним.

Взглянув вниз, Лев, наконец-то, увидел очертания пострадавшего. Это было не свернутое одеяло, не кукла, это действительно был ребенок – его голова безжизненно свисала вниз. Обычно пожарные перехватывают пострадавших под грудь, просунув руку под мышками, но малыш был совсем крохой, и Лев бережно положил его на левую руку, словно в люльку.

– Нужно уходить! Срочно! – Крикнул Кирилл.

И они двинулись в обратный путь: также медленно и осторожно, прощупывая ладонями каждый сантиметр стены и проверяя ступени лестницы на прочность собственным весом. Лев знал, что спешка может перечеркнуть все усилия, но, все же, действовал быстрее обычного – чтобы медики успели спасти ребенка. Каждая секунда была на счету.

Он шел во тьме, заставляя себя не думать о том, что несет, возможно, мертвого малыша. Двигался вперед, стараясь не вспоминать о том, что воздух в баллоне на исходе, и не слыша того, как из рации доносится обеспокоенный голос командира. Огонь гнался за ними, не желая отдавать свою жертву, и за спиной трещали доски, а злое шипение пламени становилось все громче.

– Сюда! – Раздались чьи-то крики, когда они уже покидали здание.

Лев опустился на колени совершенно без сил, надеясь только на одно, что Кирилл вышел следом. Щурясь от яркого света на улице, он с трудом разглядел личико малыша, и в следующую секунду его забрали врачи скорой помощи. Пожарный успел лишь запомнить, что у него были светлые кудряшки и вздернутый носик. И казалось, будто ребенок просто спал.

Лев сорвал с себя маску и отдышался. Бесполезно было спрашивать что-то у медиков, колдовавших над телом младенца. Когда будет точно ясно, они сами скажут.

– Все хорошо. – Ему на плечо легла чья-то рука. – Ты – молодец.

Он повернулся. Это был Соло. Напарник все время был рядом с ним. К дому, сверкающему, словно новогодняя елка, уже подъезжал второй расчет. Они уже не успеют проверить второй этаж. Если кто-то там и остался, ему не повезло. Лев мог бы войти туда еще раз, но знал, что командир и начальник ему не позволят. Пожарные – не волшебники: бросаясь в огонь, они не могут гарантировать спасение, но делают все возможное ради этого.

– Успокойся. – Словно прочитав его мысли, сказал Кирилл. Он снял маску и покачал головой. – Мы сделали даже больше, чем могли. Наверху больше никого нет.

Лев мог бы взять новый баллон и кинуться туда. Его напарник это знал и собирался не допустить подобного.

– Ты его спас. Все. Это все. – Проговорил он, как можно убедительнее.

– Да. – Выдохнул Лев. – Да.

И тут раздался хриплый детский крик, и оба пожарных выдохнули с облегчением.

– Везем его в больницу. – Скомандовала фельдшер. Затем обернулась к ним. – Отличная работа, парни!

– Подождите! – Вдруг закричал кто-то. – Где он? Где мой сын?!

По дороге бежала женщина. Ее глаза были полны ужаса. Наверняка, она подумала о худшем, увидев пылающий дом, но плач малыша давал ей надежду.

– Я только… я… отлучилась на минутку в магазин! – Разрыдалась она, подбежав к каталке. Медики уже успели надеть маску на ее ребенка. – Боже… – Женщина чуть не повалилась с ног, осознав произошедшее. – Арсенька! Арсений…

Лев посмотрел на небо. За его спиной догорал дом. Он не понимал, что чувствует, но это был один из тех моментов, когда ему становилось чуть легче от того, что он ненадолго сбрасывал со своих плеч тяжкий груз вины. Перед глазами вновь проносились лица спасенных им людей. Сегодня к ним добавилось еще одно – лицо светловолосого мальчишки. И это было прекрасно. Никакой другой награды он и не ждал.

Все это произошло двадцать часов назад, а теперь Лев сидел в баре в окружении друзей, и какая-то сумасшедшая пыталась вывести его из себя. И ей даже почти это удалось: слова о невесте заставили его подскочить со своего места, и он чуть не утратил контроль над собой. А потом она же и охладила его пыл – в прямом смысле – окатив холодным пенным. Несносная маленькая ведьма с диким взглядом и облаком каштановых волос.

– Извини, – ехидно бросила она ему при всех.

И гордо задрала свой хорошенький носик. И, возможно, Лев даже спустил бы все на тормозах, простив ей эту дерзость, но тут вмешался хозяин заведения.

– Ты уволена! – Визгливо заорал он.

– Да и плевать! – Дерзко бросила она ему в лицо.

Затем сорвала с себя фартук, швырнула на пол и, деловито качая бедрами, удалилась за дверь, на которой висела табличка «Только для персонала».

– Вот это шоу. – Тихо произнес Кирилл, косясь на Льва.

– Может, объяснишь нам, что тут только что произошло? – Поинтересовался другой пожарный, Никита. – Кто это такая, вообще?

Этого Льву хотелось бы меньше всего. И тут его вновь спас тщедушный хозяин бара.

– Приношу тысячу извинений, ребята. Больше такого не повторится. – Пролепетал он, оглядывая их взволнованным взглядом. – Сегодня все за счет заведения, ладно? – Мужчина взял с соседнего столика несколько салфеток и протянул Льву. – Вот, возьмите.

– Спасибо. – Пожарный взял салфетки, промокнул одной из них лицо, скомкал и бросил на стол.

Остальные салфетки пошли на то, чтобы убрать влагу с одежды. Может, он теперь и не выглядел мокрым, но на него продолжали пялиться посетители бара, а от толстовки кисло несло пивом.

– Еще раз простите. – Вздохнул хозяин бара. – Повторите, пожалуйста, ваш заказ, и мы мигом все принесем.

Пожарные молчали. Они смотрели на Льва. Он сел, обвел их суровым взглядом:

– Ну, что молчите? Повторите ему заказ.

Мужчины облегченно выдохнули. Они знали его характер. Если бы Царев решил, что вечер закончен, все покинули бы заведение немедля. Перебивая друг друга, пожарные стали повторять заказ. Некоторые заказали даже больше, пользуясь щедрым предложением владельца.

– Ему то же самое. – Сказал за Льва Кирилл.

Он достаточно изучил характер друга, чтобы понимать: Лев вряд ли сейчас настроен к разговорам. Даже таким коротким, как заказ блюд и выпивки. Соло ерзал на стуле, переживая за настроение напарника. Тот был непримиримым и вспыльчивым, и эта ситуация легко могла выбесить его настолько, что он просто встал бы и без лишних объяснений покинул их компанию.

А вот остальные ребята, кто еще не так хорошо знал Царева, были не особо просвещены на тему особенностей его характера. Например, Артем, который стоило только хозяину бара отойти, наклонился на стол и зашептал:

– Царь, что это была за цыпочка? Твоя бывшая?

Лев медленно поднял на него взгляд. Дополнительных пояснений больше не требовалось. Артем нахмурился, тихо прочистил горло.

– Понял. Молчу. – Выдавил он.

Одного взгляда Царева всегда хватало, чтобы осадить любого из них.

Никита с Серегой обменялись быстрыми взглядами, затем посмотрели на Кирилла. Он едва заметно им кивнул. «Лучше ничего не спрашивать, если не хочешь, чтобы этот вулкан начал извергаться», – одними глазами намекнул он. Никто не хотел связываться со старшим пожарным Львом Царевым, когда тот бывал в плохом расположении духа, и Кирилл дал парням понять, что это был как раз такой момент.

– О-о! – Как дети всплеснули руками они, когда другая официантка принесла им выпивку.

– Мы с тобой тоже не будем говорить об этом? – Тихо спросил Соло, пока парни разбирали стаканы.

– Нет. – Не глядя на него, ответил Лев.

– Ладно. – Пожал плечами Кирилл.

– Это она. Та девчонка. – Едва слышно произнес Царев.

– Хм. Понял. – Усмехнулся его напарник. – Ладно. Я покурить.

Глава 3

♫ Jony – Иголки

Саша была в отчаянии. Ей хотелось скорее вернуться домой, упасть лицом в подушку и рыдать. Разумеется, она поступила глупо. Устроила там сцену, как последняя идиотка. Но разве ее поступок был настолько ужасным, чтобы увольнять ее с работы? Да еще и на глазах у этого гада! Какое унижение…

Что она теперь будет делать? Без денег, без работы? Как они с Гриней будут выживать? Олег хоть и заноза в заднице, но всегда вовремя платил ей за работу. Куда теперь податься? Где ее возьмут на неполный график?

Пока Сашка собирала свои вещи в подсобке, Олег отчитывал ее за проступок, а Лерка бегала вокруг них и орала на хозяина бара, пытаясь доказать, что он не прав и не должен увольнять ее подругу. Поняв, что и Балабося сейчас потеряет из-за нее работу, Саша поспешила на выход.

– Ну, куда?! Куда ты?! – Вцепилась в ее руку Лера.

– Пусти, я пойду.

– Скажи ей, что пошутил! – Приказала Балабося Олегу.

– Да вы знаете, вообще, кто они? Постоянные клиенты! Уважаемые люди! – Покраснев как помидор, визжал Олег. – Да я их дольше вас обеих знаю!

Саша зажмурилась. Нужно было заканчивать эти мексиканские страсти.

– Значит, я тоже ухожу! – Сорвала фартук Лера.

– Не смей. – Сашка подхватила ее фартук и ловким движением повязала его на место. – Ты остаешься, поняла? Олег прав, я поступила непростительно. Нужно было плюнуть ему в стакан, а не устраивать скандал.

– Вот поэтому я тебя и уволил! – Подпрыгнул Олег, тыча в нее пальцем. – Ты без тормозов!

– Ты останешься, Лера. – Не обращая на него внимания, твердо сказала она. – Поняла? Со мной все будет хорошо.

– Но как? – Всхлипнула Балабося.

– Обещаю. – Она обняла ее, отпустила, схватила свою сумку, повесила ее на плечо и стала пробираться к двери.

– Ненавижу тебя. – Слышался голос Леры.

– Отнеси им выпивку. Живо. – Зашипел Олег.

– Никогда тебя не прощу!

Сашка вышла через заднюю дверь, вдохнула вечерний воздух, и только тут ее накрыло по-настоящему. Она обняла себя за плечи, стиснула челюсти и изо всех сил постаралась не разрыдаться. Вышло наоборот: слезы словно сорвались с цепи. Хлынули сплошным потоком – да так сильно, что зазвенело в ушах. Хорошо, что никого не было рядом, потому что, хватая ртом воздух, девушка издавала такие звуки, что прохожим могло показаться, что скулит раненый зверь.

– Сигарету? – Вдруг спросил кто-то.

И Саша вздрогнула всем телом. Обернулась и испуганно уставилась на источник звука. Тот, кто это сказал, находился в тени под пожарной лестницей.

– Прости, если напугал. – Произнес незнакомец, отделившись от стены и выйдя на свет.

Девушка сразу его узнала. Это был парень из той компании. Высокий блондин с ямочками на щеках. Наверняка, друг того бесстыжего козла. А, значит, с ним тоже стоило быть настороже. Тот, кто водит дружбу с грязным изменником, который может выставить полуголую девушку в подъезд, и сам может оказаться человеком не лучше.

– Сигарету? – Переспросил он.

– Я не курю. – Быстро смахнув слезы со щек, ответила Саша.

Казалось, парень улыбался ей искренне и выглядел вполне дружелюбно. Такому хотелось довериться. Но вспомнив, как улыбался ей его друг год назад, она тут же собралась и заставила себя недоверчиво нахмуриться.

– Прости. Я хотел предложить платок, но у меня его нет.

– Все равно спасибо.

Он отбросил окурок в урну и протянул ей руку.

– Кирилл.

Саша огляделась по сторонам. Погруженная в сумерки улица была практически пустынна.

– В чем подвох? – Не спеша жать протянутую ладонь, спросила она.

– Подвох? – Удивился парень. – Почему тут должен быть подвох?

– Я только что облила пивом твоего приятеля.

– Полагаю, он заслужил?

– Естественно. – Кивнула Саша.

– Тогда вы квиты. – Улыбнулся блондинчик. – Я – Кирилл.

– Александра. – Пожала она его руку.

Та была большой и грубой, не под стать мягкости его почти мальчишеского озорного лица.

– Значит, ты сильно расстроилась, что твой шеф тебя уволил? – Отпустив ее ладонь, поинтересовался новый знакомый.

Саша обернулась, взглянула на дверь и закусила губу.

– Немного.

– Ты так рыдала, что я перепугался. – Признался Кирилл.

Она с интересом посмотрела на него.

– Я планирую продолжить, как только останусь одна.

– Ну, разумеется. – Улыбнулся он. – Прости, что помешал.

– Ничего.

– Может, прозвучит глупо, но я хочу дать совет. Это всего лишь работа, не стоит из-за нее так убиваться, ты обязательно найдешь что-то лучше.

Саша почувствовала, как снова подступают слезы. Она сделала вдох, и они снова, как по команде, хлынули из глаз.

– Вот черт, я что-то не то сказал? – Уставился на нее Кирилл.

– Нет, просто без работы мне крышка. Я потеряю опеку над младшим братом, жилье, вылечу из универа, а еще нам просто нечего будет есть уже завтра. – Горячие слезы обожгли ее щеки. Саша больше не пыталась их остановить и даже не вытирала. – И зачем я только сорвалась?

– Ох, мне жаль. Правда. – Вздохнул он.

– Эй, ты! – Вдруг послышался гневный голос Балабоси за спиной. – Что тебе от нее нужно?!

Саша принялась лихорадочно вытирать слезы, а Кирилл повернулся, чтобы посмотреть на хозяйку этого голоса.

– Он пристает к тебе? – Взревела Лера. Послышались ее приближающиеся шаги. – Сашка, он подкатывает к тебе свои помидоры?

– Нет, я… – обернулась она.

– Эй, Белоснежка, ты обидел ее?! – Накинулась официантка на парня с прыткостью бывалого гангстера.

– Лер, да все хорошо. – Встала между ними Саша. – Он просто пытался помочь.

– Точно? – Свела брови над переносицей Балабося.

Кирилл ухмыльнулся.

– Да. – Заверила ее Саша. – Ладно, я пойду. Возвращайся к работе.

– А ты не смей за ней ходить. – Рыкнула на парня Лера. – Иначе я вызову полицию, понял? Эй, я за тобой слежу!

– Да не собирался я!

– Знаю я таких, как ты!

Оставив их вдвоем пререкающихся у черного хода бара, Сашка поспешила домой.

Всю дорогу ее трясло, а глаза застилали слезы. Она мысленно цеплялась лишь за слова матери, которые отчетливо помнила: «Иногда кажется, что ты достиг дна, и лучше уже не будет. В такие моменты нужно помнить, что вселенная дает нам самые сложные испытания как раз перед тем, как подарить самое большое счастье». Сейчас эти слова казались ей сущей ерундой, но она все равно продолжала в них верить, потому что это единственное, что у нее оставалось.

Саша вошла в квартиру на цыпочках и аккуратно прикрыла за собой дверь. Если бы с братом оставалась Лера, они нарушили бы все установленные правила: наелись бы вредного фастфуда и валялись бы перед телеком. Но сегодня была очередь Даши сидеть с Гриней, и, значит, можно было быть уверенной в том, что подруга уложит мальца вовремя, а также убедится, что он почистил зубы и собрал на завтра школьный рюкзак.

Они жили в обычной однушке, давно требовавшей ремонта. В том же районе, где была их старая квартира, которую продал, чтобы раздать долги, отец. На той же улице, где располагалась школа, в которую Гриня пошел в первый класс. И пусть сейчас жизнь в этом квартале была им совершенно не по карману, и ради экономии следовало бы съехать куда-нибудь на окраину, Сашка боролась за эту возможность изо всех сил. Девушка не хотела, чтобы потерявший родителей младший братишка из-за переезда лишился друзей и всего, к чему привык. Это было бы уже слишком.

Она заглянула в комнату. Гришка спал на диване, укутавшись в одеяло, и выглядел таким беззащитным, что у нее щемило сердце. А Дашку сон сразил, видимо, когда она читала ему книгу на ночь. «Уроков не будет!» – было написано на обложке издания, которое девушка прижимала к себе, лежа на придвинутом к дивану надувном матрасе, который Саша обычно использовала для сна.

Они с Дашкой и Лерой подружились еще на первом курсе универа, и девочки были рядом, когда она переживала свои, пожалуй, самые тяжелые в жизни годы. Поступив на учебу, Саша сама была ребенком, но смерть матери, а затем и отца быстро заставили ее повзрослеть. Потом она узнала, что они с братом лишились всего имущества и оказались на улице. Поиски жилья, попытки устроиться на работу, забота о Грине – столько всего навалилось сразу, что Сашка чуть не сломалась. Но отдать братишку в детский дом – такое даже не обсуждалось, поэтому она отчаянно старалась справиться. И подруги всегда стояли за нее горой.

Что бы она вообще без них делала? Без их помощи? Сейчас невозможно было даже представить. Такие разные: Лера – открытая, добрая, но не очень-то уверенная в себе приколистка, Дашка – тихая, любознательная, оптимистичная рукодельница, свято верящая в то, что найдет однажды свою настоящую любовь и не соглашающаяся на меньшее.

Возможно, в других обстоятельствах и Саша была бы совершенно другой: легкой, наивной, и отлично дополняла бы их троицу. Но сейчас она чувствовала себя так, словно ей было не меньше восьмидесяти: усталой, безжизненной, и собственное будущее ее уже нисколько не волновало.

Наивно было думать, что ее жизнь в одночасье изменится. Что она в один миг станет той, кто нужен был Вадиму – наивной, беззаботной и веселой, и сможет проводить свое время так, как обычно проводят его девушки ее возраста. Нет, уже не будет никакого веселья, студенческих вечеринок, восхитительных переживаний, а спустя несколько лет Саша станет сморщенной старухой, так и не знавшей любви настоящего мужчины, и ей даже не о чем будет вспомнить из того, что называется молодостью.

– Ты чего так рано? – Прошептала Даша, потирая глаза.

– Тс-с. – Приложила палец к губам Саша и жестом показала, что лучше пойти на кухню.

Дарья поднялась с матраса, оттянула свитер, поправила свои рыжие локоны, и они вместе направились на кухню.

– Ты плакала? – Она склонилась над Сашей, когда та села на стул.

Сашка не знала, что ответить. Боясь, что вновь нахлынут слезы, она лишь пожала плечами.

– Что случилось?

Ну, вот. Опять накатило. Как сказать вслух, что она теперь рискует потерять вообще все?

– Хорошо. Погоди, сейчас. – Дашка встала на табурет, открыла верхний ящик гарнитура и достала оттуда бутылку вина и два бокала.

– У тебя что, свой тайник в моей квартире? – Всхлипнула Саша, глядя, как подруга ставит бокалы на стол.

– Ха-ха, нет. Притащила сегодня, думала, посидим, когда ты вернешься. – Она снова залезла на табурет и достала уже из другого ящика шоколадку. – Ну, или да. Мы с Лерчиком иногда оставляем у тебя «закладки» друг для друга.

– О чем еще я не знаю?

– Григорию тоже перепадает. Есть особое место, где он всегда может найти шоколадные бисквиты от тети Даши или орешки от тети Леры. – Подмигнула девушка, ломая шоколад на дольки.

– Я вроде просила вас его не баловать?

– Он берет их в школу. На перекус очень удобно.

Саша улыбнулась. Забота о Грине сделала всех их ответственнее и взрослее.

– Спасибо. – Вздохнула она.

Ей никогда не расплатиться с подругами.

– Так что стряслось? – Разлив вино и сев рядом, спросила Даша. – На тебе лица нет.

– Меня уволили.

– Что? – Она выпучила глаза. – Как так?

– Мне стоило держать язык за зубами. – Затараторила Саша, едва не задыхаясь. – Особенно после того, как на прошлой неделе я лишилась подработки в службе доставки.

– Подожди. – Нахмурилась Дарья. – Глотни сначала.

Она придвинула к ней бокал, и Сашка осушила его залпом.

– Ого. – Взволнованно протянула Даша.

– Это все Лживая Задница. – Выпалила девушка, вернув бокал на стол. – Идеальная, мать ее, красивая – до сих пор перед глазами стоит! Но лживая!

– Чья?

– Того козла.

Дашка нахмурилась.

– Ты потеряла работу из-за какой-то задницы?

– Лживой. – Кивнула Сашка.

– Ясно. – Кашлянула подруга.

– Нет. Лично меня он не обманывал, но свою невесту – да. И вообще, как только я увидела, сразу поняла: жди беды. Что тогда, что сейчас.

– Стало понятнее, но совсем чуть-чуть.

– Мне следовало держать рот на замке.

– Ну, это вообще можно сделать твоим девизом.

– Знаю. – Сашка смахнула слезы и закусила губу.

Мысли уносили ее в ту ночь, когда она переспала с горячим красавчиком. Девушка была почти уверена в том, что между ними ничего не было. Разве забыла бы она, каково это – таять в его сильных объятиях? На вид он такой верзила, что о его прикосновениях вряд ли забудешь. А уж о чем-то большем… и большом…