Текст книги "Ты моя катастрофа"

Глава 13

Июнь 2018. Ян

– Почему мы не должны идти только потому, что тебя там не будет?

Эля гневно смотрит на меня. Ее глаза блестят. Я ненавижу с ней ссориться, но еще больше ненавижу переживать за нее.

– Как вы не понимаете, что там вам совсем не место?

– То есть тебе место, а нам нет?

Именно. Яма – это помойка похлеще клуба Бешеного. Опасная помойка, со своими секретами. Взять хотя бы Макара, который уже систематически приносит туда наркоту. Это последнее место, где девочкам надо быть.

Эля не понимает и злится. Сам виноват, нечего было всюду таскать девчонок за собой. Привыкли. Но в этот раз все иначе, хоть она и не понимает.

Девятиэтажная кирпичная заброшка стояла в нашем городе уже около десяти лет. Раньше здесь планировался то ли торговый центр, то ли банк, но деньги кончились и проект прикрыли. Здание огородили забором, все выходы и окна забили досками. Дыра в заборе появилась на следующий же день, и это место стало принадлежать молодежи. Мы здесь появлялись редко. В основном мы использовали это место, просто чтобы весело провести время, ничего интересного. Но в прошлом месяце центральная часть пола на девятом этаже рухнула, съев под собой еще несколько этажей, – и так образовалась яма.

Местные ребята тут же организовали в яме прыжки со страховкой, подтянулись и остальные со своими идеями. И яма стала популярным местом, где по выходным включали в колонках музыку и устраивали вписки.

Прежде чем пускать сюда девчонок, я точно должен убедиться в безопасности этого места. В яме надо еще слишком много всего поменять. Пусть Эля злится. Зато я точно буду знать, что с ней все в порядке.

– Это потому, что тебя там не будет? – не унимается она. – А если мы пойдем с кем-то из парней?

Это предложение вызывает у меня раздражение. С кем это она планирует пойти?

– С кем-то из парней? Это с кем же? – говорю резче, чем должен был. Не маловата ли она для мальчиков и отношений?

– Эм, – удивленно хлопает глазами Эля, – просто для безопасности попросить кого-то из ваших пойти с нами, того же Вадима.

Выдыхаю. Ложная тревога, мать ее. И тут же злюсь уже на самого себя. Больной собственник. Нравится девчонка, так и скажи ей, а не кидайся на каждого, кто на нее посмотрит. Но я почему-то, как долбонавт, жду, пока она немного подрастет, почему-то мне всегда казалось, что так будет правильно.

– Давай так, я еще раз отведу тебя туда, но двадцать первого ты туда не лезешь?

– Когда? – тут же с готовностью отвечает это чудо, чем вызывает у меня улыбку. Куда же подевалась вся ее обида?

– Да прямо сейчас, – предлагаю ей спонтанно.

– А Мила? Она вернется от репетитора только через час.

– Пойдем вдвоем.

Мысль о предстоящей прогулке так сильно меня взбодрила, что я уже не хочу отступать. Мне и правда хочется провести время с Элей наедине. Давно мы нигде не были только вдвоем, то Мила рядом, то Вадим, то просто вечно зависаем в компании.

– Возьмем доски? – спрашивает она.

– Конечно. – И Эля, чуть ли не взвизгнув от радости, бежит за скейтбордом.

– Дорогу помнишь? – спрашиваю ее, когда мы выходим на улицу.

– Спрашиваешь!

И как я их не заметил тогда! Хотя, если бы заметил, как будто бы это что-то изменило и они послушно вернулись бы домой.

– Тогда наперегонки?

Эля не отвечает, только через мгновение уже стоит на доске и стремительно отдаляется от меня прочь, чем вызывает на моем лице счастливую улыбку.

Эля едет впереди, и ее волосы, убранные в низкий пучок, частично выбились и теперь развеваются на ветру. Она ниже меня почти на целую голову, но тому, как она уверенно балансирует на борде и плавно заходит в повороты, можно позавидовать.

К зданию она приезжает первая. Не стоит говорить, что угнаться за ней я особо не старался. Просто ехал позади и наслаждался каждой минутой этого вечера.

– И где яма? – Эля переходит сразу к делу, когда мы поднимаемся на самый последний этаж.

– Смотри. – Веду ее к центру девятого этажа прямо к большой яме, тянущейся вниз на четыре этажа.

– Ух ты-ы-ы! – зачарованно протягивает Эля и нагибается над пропастью.

– К краю не подходи. – Хватаю ее за руку и чувствую, как внутри все резко бухается куда-то вниз.

– Ты прыгал?

– Да.

– Я тоже хочу.

– Не боишься?

– Боюсь. – Эля облизывает пересохшие губы. – Но это не отменяет того, что я хочу это сделать.

Кто бы сомневался.

– Когда-нибудь обязательно. А пока пойдем, еще кое-что покажу. – Не выпуская ее руку, снова направляюсь к лестнице.

Мы поднимаемся еще на полпролета и выходим наружу. С крыши открывается прекрасный вид на весь поселок. Эля с детским восторгом бежит к бордюру. Я даже не успеваю ничего сказать.

Вот она, стоит счастливая, подставив лицо летнему ветру и розовым лучам заходящего солнца. Какая же она красивая!

– Давно мы так вдвоем не гуляли, – озвучивает Эля мои недавние мысли, когда я становлюсь рядом.

– Рада?

– Очень. – От этих слов по телу разливается тепло. – Только Миле не говори.

– Не буду, – обещаю я. Зная сестру, так быстро она нам этого не простит.

Мы молча смотрим вперед на проезжающие вдали машины.

– Мне сегодня снова приснился кошмар, – тихо говорит она.

– Опять?

Эля уже несколько раз жаловалась на бессонную ночь из-за кошмаров.

Она кивает.

– Знаешь, что мне помогло в этот раз? – спрашивает Эля и поворачивается ко мне: – Я подумала, что раз ты через стенку от меня, то ничего плохого со мной случиться не может. – В ее глазах начинают собираться слезы.

– Верно, я тебя не дам в обиду, – притягиваю к себе и обнимаю. От нее пахнет черничным гелем для душа, который ей подарила на Новый год Мила.

– Но ты уезжаешь.

– На, держи. – Я снимаю с руки браслет с маленькой серебряной луной и протягиваю ей. – Это ручной ловец снов, надевай его перед сном или клади под подушку, и он не будет позволять плохим снам тебе сниться. – Я сочиняю эту легенду на ходу, но мне так хочется ее успокоить.

– Спасибо! – И Эля прижимается лицом к моей груди.

– Так мы договорились насчет двадцать первого? – спрашиваю тихо, уткнувшись в ее макушку.

– Договорились, – соглашается Эля. – Но при одном условии.

– Начинается, – улыбнувшись, протягиваю я. – Ну и при каком?

– Ты вернешься и поведешь нас с Милой кататься на аттракционах.

– Даже не знаю, это уже слишком.

– Ян!

Эля высвобождается из моих объятий и снова отворачивается лицом к закату. Это хорошо. Потому что еще немного – и я бы ее поцеловал.

Глава 14

Сентябрь 2021. Ян

– Парни, – Саныч собрал нас всех после уроков, – тренерский состав одобрил участие нашей команды на сборах с полной оплатой всех затрат. Выезжаем первого числа, через неделю. С каждого – согласие родителей в письменной форме с подписью.

– Тренер, так почти все уже совершеннолетние.

– Не волнует. Пока вы являетесь школьниками, отвечаем за вас мы и родители.

Бред какой-то, но новость со сборами офигенная, лучшая за последнее время. Хотя и вполне ожидаемая, мы уже несколько лет подряд ездим командой в Подмосковье на сборы. В прошлом году, когда я был в Чехове, ребята тоже ездили командой, только уже без меня. Поэтому этой поездке я особенно рад.

– Прикол, я уже списался там со всеми местными. – Вадим достает из шкафчика запасную майку и начинает переодеваться.

– И че, и че? – Дэн встревает между нами, светя своей голой, влажной после душа задницей.

– Ванек ждет, говорит, постарается намутить в этот раз что-то крутое.

– Мы на сборы едем, а не убухиваться, – как бы напоминаю парням.

– Я разве говорил про бухло? – Вадим театрально прижимает ладонь к губам. – Дэн, я хоть слово про бухло сказал?

– Нет. – Этот придурок делает задумчивый вид. – Что-то не припомню.

– Придурки. – Кидаю кроссовки в сумку, закрываю шкафчик и иду к выходу.

Дома, дождавшись ужина, рассказываю о предстоящей поездке родителям.

– Нет, сын, я против, – неожиданно выдает мама спокойным голосом.

– В смысле? – Не на такой ответ я рассчитывал. – Мам, вообще-то это важно для всей моей команды.

– В коромысле! – говорит она свое фирменное. – Я знаю, как тебе это важно, но я определенно никуда тебя не отпускаю.

– И в чем причина?

Все это уже начинает напоминать какую-то дурацкую шутку.

– Ты приходишь каждый вечер с синяками, соседи жалуются на громкую музыку и крики, когда нас с отцом нет дома, а ты хочешь, чтобы мы тебя отпустили на две недели куда-то с толпой таких же неконтролируемых подростков? Ну уж дудки.

Соседи? Неужели это мелкая нажаловалась?

– Мам, я давным-давно уже совершеннолетний. Чисто теоретически мне и не нужно вашего разрешения.

– Зато твоему тренеру нужно. Без моей подписи никуда не поедешь.

– Да вы че?! – И обращаюсь к папе: – Бать, хоть ты скажи.

Смотрю на отца. Мне не нужно его одобрения, да и против матери он тюфяк, но мне важно понять, вступится ли он хотя бы в этот раз.

– Как мама решит.

Что и требовалось доказать. И дело не в том, что он как-то превозносит мать, а в том, что ему просто банально все равно. Мама снова отворачивается к плите, всем своим видом демонстрируя, что разговор окончен и продолжать его она не намерена.

– Зашибись, – психую и, кинув вилку в тарелку, встаю из-за стола.

– Курицу хотя бы доешь! – кричит мама вдогонку.

Пошли вы со своей курицей. Зайдя в свою комнату, пишу Вадиму.

«Мать в отказ. Говорит, пошел ты со своими сборами куда подальше».

«А че это?» – почти мгновенно следует ответ.

«Ее парят мои синяки. А еще кто-то настучал за недавнюю вписку».

«Эля?»

«Хз».

«И че делать?»

«Пока не знаю».

Вадим молчит несколько минут.

«Есть идея!» – наконец пишет он.

«Какая?»

«Если скажу, не понравится».

«Мне уже не нравится».

«А я о чем».

«Ну?!»

«Доверься».

«В прошлый раз, когда ты так говорил, мы оказались в участке».

«Кто былое помянет…»

«…Тот в очередную задницу не попадет».

«Короче, все норм будет, не парься, чувак».

Его «все норм будет» меня ничуть не успокаивает. Однако сейчас я в такой ситуации, что у меня просто нет выхода, кроме как довериться этому придурку.

Ставлю телефон на зарядку и подхожу к окну. Вечером, вытеснив малышню, подростки заняли весь скейт-парк. Пацанам не больше пятнадцати. Кто-то катается внутри рампы, кто-то пробует трюки на ровной поверхности, неподалеку в первых рядах сидят их подружки и периодически записывают парней на телефон.

Этот парк стал местом зарождения нашей дружбы и напоминал мне об этом каждый раз, стоило мне выглянуть в окно. Мне казалось, что я научился гнать от себя эти дурацкие и уже ничего не значащие мысли, но, вернувшись из Чехова, воспоминания захлестнули меня с новой силой. Я отвык от той боли, которую несло мне это место.

Задергиваю шторы и возвращаюсь к кровати. Но чудесного спасения не происходит – за стенкой включается песня группы Kodaline. Мила просто обожала этих ребят и, кажется, много сотен раз пересмотрела все их клипы.

Эля за стенкой, слушает песню «Brother». Я прекрасно знаю эту песню. Когда я впервые после трагедии увидел на нее клип, чуть не сошел с ума от боли. Я выл, метался по комнате и хотел сдохнуть. И вот опять.

Сейчас мне кажется, что мое решение вернуться было не просто неправильным, а катастрофически неправильным. Я не знаю, как долго мне нужно отсутствовать, чтобы, вернувшись, оставаться покрытым десятитонной броней.

Резко хватаю телефон и вставляю в уши наушники. Жму на первый попавшийся трек и делаю звук на полную громкость, но в голове все равно отчетливо продолжает крутиться:

 
I’ve got you brother-er-er-er…
 

Глава 15

Сентябрь 2021. Эля

В понедельник пропал Леша. Друг не выходил на связь, не отвечал на звонки и не читал сообщения. Мы с Дашей, как две самые настоящие паникерши, даже попытались позвонить его маме, но та тоже не взяла трубку.

– Эльвира Альбертовна, – после уроков подошли мы к классной руководительнице, – а вам ничего Леша не писал? Что-то он нам не отвечает совсем.

– Девочки, нет, никто ничего не сообщал.

На душе было неспокойно. Все дело в том, что Леша никогда так не поступал. Он всегда отличался особой пунктуальностью, а если вдруг по каким-то причинам задерживался, заранее писал об этом в общий чат.

Когда сегодня мы с Дашей зашли в класс и снова увидели пустующую парту друга, чувство тревоги усилилось многократно.

– А вдруг что-то случилось! – предположила подруга, и это предположение грозовой тучей нависло над нами на целый день. – После уроков пойдем к нему!

– И что мы сделаем, если он не отвечает?

– Будем петь под окнами!

– Он на тринадцатом живет.

– Значит, придется петь громко!

Но никуда после школы нам идти не пришлось: Леша сам объявился к четвертому уроку. Он зашел в класс тихо, тенью прошел между рядами и так же молча сел за свою парту.

– Ты, конопатый, я тебя сейчас лопатой прихлопну! Ты совсем страх потерял не отвечать на звонки?! Да мы тут! Мы тут! – злится Даша.

Она подходит к Лешиной парте и грозно нависает над ним.

Я же решаю выбрать для себя роль хорошего копа.

– Леш, что-то случилось? – миролюбиво спрашиваю у парня.

И видимо, случилось. Друг находился в состоянии какого-то полного отрешения. Не зря мы с Дашей так переживали. Я даже не уверена в том, что он нас сейчас слушает.

– Леш…

Даша нетерпеливо машет перед ним рукой.

– Я облажался, – наконец говорит Леша нервно, продолжая буравить парту затравленным взглядом.

– «Облажался» – понятие растяжимое, – уже начинает закипать подруга. – Утюг не выключил? Мамин горшок разбил? Или член в камеру засветил? Как именно облажался?

Леша зачем-то оглядывается по сторонам и, словно убедившись, что нас никто не слышит, говорит:

– Я денег торчу.

– Сколько? Давай скинемся, – тут же предлагаю я.

– Сто тысяч.

– Чего?! – кричим мы с Дашей хором.

– Да тише вы.

Сто тысяч – это огромные деньги. А особенно огромные деньги для его семьи. Отец Леши два года назад умер от рака, его маме приходится после оркестра, в котором она играет на скрипке, по вечерам подрабатывать на разных мероприятиях и банкетах, чтобы оплатить ему репетиторов для поступления в институт. И тут – сто тысяч.

– Ничего не понимаю. Как ты вообще в это вляпался?

– Казино? – предполагает Даша.

– Казино на Красной Поляне. У нас его нет, – напоминаю ей. – Так как?

– Ну, я пошел в клуб… – говорит Леша.

– Какой клуб? Ты совсем уже? Почему нам ни слова не сказал?

– Я подумал, вы не захотите, да и Вадим позвал меня одного.

– А вот здесь поподробнее. Какой еще Вадим?

– Какой, какой, Черепшин.

– Леш, извини меня, конечно, но это надо совсем с головой не дружить, – говорит Даша.

– И как это ты вдруг оказался в клубе с Черепшиным? – продолжаю уточнять я.

– Встретил его у дома, он подошел и такой, мол, пойдем в клуб вечером, затусим с пацанами.

– И тебя в этой ситуации вот вообще ничего не смутило?!

До этого дня я была уверена, что Вадим даже имени Лешиного не знает, что уж говорить о его внезапном порыве позвать в клуб. Да и живет Вадим совсем в другом районе.

– Смутило, конечно, да кто ж не хочет попасть к Бешеному?

– Ну а сотка откуда? Ты танцевал на барной стойке и разбил полбара?

– Очень смешно! Прям оборжаться можно!

– Так откуда?

– Проставился на боях.

– Какие еще бои? – спрашивает Даша.

Я слышала о боях в этом клубе, слышала и о том, что несколько парней из нашей школы даже принимали в них участие.

– И зачем ты поставил столько? – Это еще один пробел во всей этой ситуации.

– Вадим сказал, что там все ставят и что тот парень обязательно победит.

– Вадим сказал… Ну а ты не мог допустить мысли, что не победит?

– Да я не помню особо… Пришел в клуб, выпил пару коктейлей, а утром у меня на пороге уже стоят два амбала. Мама в слезах. Откуда у нас такие деньги? Так стыдно перед ней, ужас, еще и прямо перед ее днем рождения.

Понятно, значит, был пьян.

– И сколько у тебя времени?

– До понедельника.

Два дня. Этого слишком мало. Говорю друзьям, что мне надо выйти, а сама бегу к лестнице и спускаюсь на второй этаж. Нахожу Вадима в мужском туалете напротив кабинета физики. Парень курил и, кажется, вообще не удивился, увидев меня.

– Одуван, что тут забыла? – спрашивает он.

По одному лишь его взгляду понимаю – ждал.

– Зачем?!

– Давай конкретнее, мне влом играть в угадайки.

– Не прикидывайся. Ты прекрасно знаешь, о чем я. Зачем ты позвал Лешу в клуб? Зачем дал ему поставить?

– Все тебе расскажи, – чеширским котом улыбается Вадим и снова делает затяжку.

– Он из-за тебя сто тысяч должен!

– Жаль, – говорит Вадим. – Нет, правда, жаль.

– Ни черта тебе не жаль.

– Впредь будет лучше думать над своими действиями.

– Это из-за меня? Из-за меня Ян сказал подставить Лешу? Мстите за сорванную вписку?

– Слишком высоко берешь, Ян даже не знал про нашу вылазку.

Тогда я вообще ничего не понимаю.

– Ты же можешь это как-то решить.

– Я? С чего это?

– Ты его подставил!

– И кто-то может это доказать?

Нет, не может. И он это прекрасно знает. А еще он чего-то хочет. Но от кого? От Леши?

– Тогда проведи меня, я тоже поставлю и отдам долг за него, – озвучиваю совершенно безумную идею.

Я очень сильно рискую. Но я не могу стоять в стороне, когда мой друг находится в такой ситуации.

– Одуван, тебе нельзя. Насколько я помню, тебе еще нет восемнадцати.

– Провести Лешу тебя это не остановило.

– Может, я решил встать на путь исправления?

– Это последнее, что можно от тебя ожидать.

– Так и я люблю удивлять.

– Вадим!

– Ладно, ладно, проведу я тебя в клуб, – соглашается парень. – Приходи сегодня к десяти ко входу клуба. Адрес сама найдешь.

Вадим докуривает сигарету и бросает ее в мусорный бак. Больше не произносит ни слова. Звенит звонок, и парень уходит в свой класс. А я, понимая, что сегодня точно больше ничего нормально не смогу усвоить, спускаюсь в раздевалку, переодеваю сменку и трусливо сбегаю с уроков.

Вадим хочет, чтобы я пришла в клуб. Но решит ли это проблему? Не верится мне, что Ян тут ни при чем. Вадиму глубоко побоку на Лешу и просто так он бы его в клуб не позвал.

Ну а я? Действительно придется рискнуть всем и сделать ставку? А если это не поможет и я сделаю только хуже? К несчастью, выяснить это я могу только одним способом.

Глава 16

Сентябрь 2021. Эля

Без десяти такси припарковывается неподалеку от клуба. Неоновая вывеска «У Бешеного» кислотным зеленым освещает парковку. Тут же, от начала парковки до самого входа в клуб, стоит длинная очередь из тех, кто хочет сегодня попасть внутрь.

Проезжая днем мимо этого места, особо и не обращаешь внимания на это отдельно стоящее вроде бы и не очень приметное здание. Но вечером с наступлением темноты пройти, не задрав голову на вывеску, невозможно.

– Девушка, парковка платная, я не могу стоять, – обращается ко мне таксист.

– Простите, – извиняюсь и наконец открываю дверь.

Одергиваю короткое синее платье (я не знала, в чем люди обычно приходят в такие места, но почему-то мне казалось, что надеть штаны и худак будет неуместно) и пишу Вадиму.

Что я вообще знаю про этот клуб, кроме того, что начиная с одиннадцатого класса молодежь каждый вечер шла именно сюда, несмотря на длинные очереди и не совсем бюджетную плату за вход? И кроме того, что именно здесь проходили бои, из-за которых мой друг попал на деньги и из-за которых я стою сейчас здесь, на парковке, а не читаю «Преступление и наказание», по которому у нас завтра будет урок. Ходили также слухи, что у клуба всегда дежурят машина скорой помощи и труповозка. Но ни той ни другой на парковке я не замечаю.

Друзьям я так ничего и не сказала. Они бы точно попытались меня отговорить или поехали бы вместе со мной. Я не знала, что в итоге придумает Вадим, а потому не хотела вмешивать в это друзей. Однако сама тревожно, как сумасшедшая, каждую минуту перепроверяла, на месте ли баллончик с перцовкой. Вадиму я давно перестала доверять. Особенно после моего пятнадцатилетия. За это время я научилась полагаться только на себя.

Вадим появляется на парковке через несколько минут.

– А ты смелая, раз пришла. Хотя лично я в тебе ни капли не сомневался.

– Считаешь, мне нужно бояться?

– Именно так я и считаю.

Мы проходим мимо длинной очереди, Вадим наклоняется к вышибале, что-то говорит ему, и мужчина пропускает нас внутрь, даже не посмотрев на паспорта.

– Что ты ему сказал?

– Что ты моя девушка.

Как только мы переступаем порог клуба, мир погружается в темноту. Здесь слишком дымно, слишком шумно, прожекторы неприятно слепят глаза, а непривыкшие к такой громкой музыке уши хочется заткнуть руками. Я не была в клубах до этого. Но я уже их ненавижу.

– Ну как тебе? – спрашивает меня Вадим.

– Я в шоке.

– Так понравилось?

– С того, что кто-то всерьез платит за это.

Вадим смеется и идет в сторону бара. Мы пробираемся через толпу, я то и дело чувствую, как моя кожа соприкасается с чьей-то чужой. Останавливаемся у бара, и только сейчас замечаю там Яна. Было бы наивно надеяться на то, что мне удастся решить все дела, не привлекая внимания моего соседа. Но ведь именно на это я и надеялась. И вот он уже стоит возле нас.

– Что она здесь делает?! – обращается он к Вадиму.

– Он сказал, что я смогу здесь решить один свой вопрос. – Не даю парню ответить за меня. Я не пустое место. Хочет узнать, почему я здесь, пусть спрашивает у меня.

– И какой же?

– Не думаю, что тебя это должно касаться.

Если Вадим не соврал и Ян действительно ничего не знает, то будет лучше, если он так и будет продолжать держаться подальше от этого дела.

– Какой? – спрашивает уже у Вадима.

– Рыжий проставился на стольник.

– Болтун, – бурчу я.

Ян хочет сказать что-то еще, но позади нас неожиданно зажигаются прожекторы, и я вижу ту самую арену. Так вот где все и происходит. На арену поднимается мужчина, на вид ему не меньше сорока.

– Вадим, уведи ее, быстро, – командным тоном говорит Ян.

– Я никуда отсюда не уйду, пока не помогу Леше.

И на удивление, вместо того чтобы схватить меня за руку и насильно выпихнуть из клуба, Ян произносит, снова обращаясь не ко мне:

– Если тут из-за нее будут проблемы, я тебя убью.

Что ж, это вполне может сойти за согласие. Ян исчезает в толпе. А мы под натиском этой самой толпы движемся в сторону арены. Если быть честной, мне до жути интересно увидеть своими глазами все то, о чем шептались старшеклассники в школьных коридорах, понять, что же такого захватывающего в этих боях и за что все эти люди готовы отдавать деньги.

– Это кто? – спрашиваю у Вадима, указывая на мужчину.

– Бешеный.

Так вот как выглядит хозяин этого заведения. Мужчина снова подносит микрофон ко рту и приглашает на ринг первого бойца.

– Воитель! Зал, больше шума!

Из правого угла на арену лишь в спортивных шортах поднимается парень, на вид ему около двадцати двух. Люди вокруг, словно обезумев, кричат и толкают друг друга, пытаясь протиснуться вперед. А потом Бешеный вызывает на ринг второго бойца, и то, что еще минуту назад казалось мне безумием, теперь кажется всего лишь разогревом перед настоящей агонией. «Гром! Гром! Гром!..» – неистово кричат вокруг. И на арену выходит Ян.

– Ну? – обращаюсь к Вадиму. – Как я могу сделать ставку?

– Я разве говорил, что ты будешь делать ставку?

– Ты прикалываешься? Тогда зачем я тут стою?

– Одуван, стой и наслаждайся шоу, пока взрослые дяди решают твои проблемы.

Я не могу понять, что означают его слова, но в следующую минуту начинается бой, и я уже не могу думать ни о чем другом. Ян выглядит как настоящий боец. Он спокоен, излучает непоколебимую уверенность и одним лишь этим приковывает к себе взгляды. Но я прекрасно понимаю, что не только этим. По правде говоря, он очень хорош собой, словно римский бог, неуязвимый, всесильный и очень красивый. Неудивительно, что девчонки в школе чуть ли не вешаются на него на переменах. Хотя сама хороша, распустила слюни.

Ян наносит первый удар и идет в наступление. Я смотрю на двух дерущихся парней (если честно, смотрю я только на одного), и это вызывает во мне две совершенно противоположные эмоции: страх и восхищение. Страх оттого, что я, наверное, только сейчас окончательно поняла, кто именно живет в соседней квартире и насколько чуждо ему сострадание чужой боли. Ян был жесток не только в жизни, но и на арене.

– Хочешь уйти? – спрашивает Вадим, вырывая меня из оцепенения.

Отрицательно качаю головой. Нет, я не хочу уходить. Я смотрю на Яна и понимаю, что сейчас, несмотря на жестокость происходящего, я почему-то испытываю то же, что и тогда, когда впервые увидела его в скейт-парке. И я скучала по этому.

– Не переживай, Ян никогда не проигрывает.

– А жаль.

Мои слова вызывают у парня улыбку. Мы оба это знаем – Ян не был похож на того, кто может проиграть. Он готов смириться с чем угодно, но только не с поражением.

Ян наносит последний удар, попадая второму парню прямо в челюсть. Тот падает и больше не встает.

– Ну все, пойдем, – говорит Вадим и тянет меня к выходу.

– Что? Куда? А как же долг?!

Я же даже ничего еще не сделала. Я не могу уйти, не решив то, из-за чего я и пришла сюда.

– Все уладили уже с твоим долгом.

– Что это значит?

Но парень не отвечает. Мы снова пробираемся через толпу и оказываемся на ночной парковке.

– Залезай, – говорит Вадим и открывает дверь автомобиля. В этом весь Вадим – вчера он мог участвовать в неудавшейся попытке тебя изнасиловать, а сегодня галантно открывает тебе дверь.

– Я сам ее отвезу, – неожиданно раздается голос Яна.

– Я вызову такси, – говорю я. – Не надо делать мне одолжение.

– Заткнись, просто надень шлем.

И только сейчас я замечаю рядом с машиной Вадима байк Яна.

– На нем я точно не поеду! – И тянусь за телефоном, чтобы вызвать машину.

– Эля, пожалуйста, не зли меня и просто сядь.

Он выглядит усталым. И почему-то я решаю не спорить. Может, тоже из-за усталости, может, из-за того, что прекрасно знаю, что в конце концов я все равно сяду на этот чертов байк. А может, еще и потому, что я сама мечтала об этом с того дня, когда впервые увидела, как Ян припарковывает байк у дома.

Надеваю шлем и сажусь сзади, обвивая руками его торс. Так непривычно делать это по собственной инициативе. Он мог бы остаться, но сейчас именно я, а не кто-то другой, касалась его. Думала ли я когда-нибудь об этом? Черт возьми, да!

С нерешенной проблемой я буду разбираться уже завтра. Сейчас я просто хочу оказаться дома. Слишком много впечатлений за один вечер. Я побывала на боях. Я села на байк своего врага. Ян впервые за несколько лет назвал меня по имени.