Текст книги "«Бежали храбрые грузины». Неприукрашенная история Грузии"
Автор книги: Лев Вершинин
Жанр: Публицистика: прочее, Публицистика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 6 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Проклятые короли
Рассуждая отвлеченно, с точки зрения чистой целесообразности и исторического, мать его за ногу, прогресса, Георгий, наверное, был прав. Помножив на ноль клан Орбели, он жестко указал старой элите, полагавшей Багратидов равными себе, кто в доме хозяин, а отмена Демны как фактора политики лишила знамени тех, кто со временем мог бы попробовать новые порядки на излом еще раз. Но рациональность рациональностью, а сердцу не прикажешь. Критиковать царя не посмел никто, но именно тогда рождается слух о «проклятии Иванэ», очень похожий на более позднее «Маринкино проклятье». Дескать, глядя на казнь сыновей и внуков, старый князь проклял царя и все его потомство, напророчив им страшную судьбу и потерю короны, а Грузии, терпящей такие неправды, неисчислимые беды в самом скором будущем. Вряд ли в тот момент истерика старика кого-то напугала, мало ли что вопят люди в столь непростые мгновения. Однако не успеет еще уйти из жизни поколение очевидцев падения Лори, а Грузия, казалось, реявшая на пике могущества, рухнет как карточный домик сперва под ударом беглого хорезмшаха Джелаледдина, затем, уже окончательно, под натиском монголов, и оправиться не сможет никогда, став полигоном для выяснения отношений между ближними и дальними соседями. Впрочем, все это не имеет к интересующей нас теме никакого отношения. Длинная, но, смею уповать, не слишком скучная преамбула к истории о нелюбви завершена. Пора переходить к амбуле…
Суженый-ряженый
Утверждая себя, Георгий III уничтожил династию. Кроме него, в наличии оставались две девочки (был, правда, дальний родственник по женской линии, осетинский княжич Давид Сослан, с детства живший при тбилисском дворе, но его как кандидата в монархи никто не рассматривал). Царь вскоре короновал старшую дочь, Тамар, объявив ее наследницей и соправителем. Формально ни закон, ни обычаи нарушены не были: прецедентов в истории Грузии, правда, не имелось, но и максимы «Негоже лилиям прясть» не было тоже, хотя опыт соседней Византии, где редко, но все же случавшиеся венценосные дамы оставили по себе память либо серенькую, либо чернейшую, повода для восторгов не давал. Протестов, однако, не возникло (себе дороже), и царь продолжал руководить, опираясь на «опричников»-выдвиженцев, занявших при дворе все сколько-то заметные посты, вплоть до 1184 года, когда, наконец, умер, оставив 19—20-летнюю Тамар наедине с серьезными трудностями. Она явно не кроткая серна, каковой ее изображают предания, и тем не менее она всего лишь девушка, до сих пор изображавшая полноправную царицу в тени папы. Теперь же все проблемы, до времени загнанные в подпол, но никуда не девшиеся, вылезают наружу. Знать и церковь вновь заявляют о своих правах, требуя повторной – настоящей! – коронации. И Тамар приходится уступить. Это очень деликатный момент. На какое-то время в стране возникает вакуум власти. Претензии на престол может предъявить любой аристократ, имеющий для этого достаточно популярности и вассалов. Однако именно поэтому никто и не предъявляет: всем ясно, что стоит кому-то заявить о себе, и лавина тронется, ибо никто не считает себя менее достойным. А междоусобицы мало кто желает. Так что в итоге приемлемым компромиссом становится та же Тамар. Цена же «общественного договора» – устранение особо активных временщиков старого режима и возвращение к рулю правильного, «аристократического» дарбази (Думы), впрочем, принявшего в свой состав и многих лидеров «опричнины».
На повестку дня встал вопрос о замужестве молодой царицы. Судя по всему, сама она уже имела на этот счет свое мнение (все предания утверждают, что она любила того самого Давида Сослана, которого знала с детства). Но ее пока что никто не спрашивал, а Сослана, как, впрочем, и любого из местных княжичей, в качестве кандидата не воспринимали, поскольку жених должен был быть удален от местных разборок. Прочие критерии отбора диктовались сугубым здравым смыслом. Нужен был обязательно христианин, причем православный, равный по происхождению и при этом не создающий своим появлением в Тбилиси проблем для государства. Иными словами, сыновья многочисленных соседей-мусульман, «франки» из Святой Земли и царевичи из Киликийской Армении отпадали сразу. Как и естественные, на первый взгляд, претенденты из Византии, где как раз началась тяжелейшая смута. Болгарии в тот момент не существовало. Оставались только Сербия, о которой, однако, вряд ли что-то знали, а если и знали, то связей не поддерживали, и Русь, которую знали издавна и неплохо. Тем более что тетка царицы по отцу, царевна Русудан, дама опытная и авторитетная, первым браком сходившая замуж за Изяслава Мстиславича, великого князя Киевского, внука Владимира Мономаха, уже имела на примете вполне адекватную кандидатуру. Летописи даже донесли до нас речь имеретинского вельможи Абуласана, докладывавшего дарбази по этому вопросу: «Я знаю, и царевна знает юного царевича, сына великого князя русского Андрея; он остался малолетним после отца и, преследуемый дядей своим Савалатом, удалился в чужую страну, теперь находится в городе кипчакского царя Севенджа». Так вот впервые и прозвучало вслух в Грузии имя Юрия Андреевича.
Не считая сердечных чувств невесты, вариант был идеален по всем параметрам. Около 25 лет, анкета и послужной список безупречны. Потомок Рюрика и (по материнской линии) великого половецкого хана Шарукана. С детства в походах, есть опыт управления аж Новгородом. После гибели отца помогал дядям покарать убийц и утвердиться во Владимире. Однако затем был изгнан, причем без удела (случай исключительный, ни до, ни после не имевший на Руси прецедентов), и жил у половецкой родни. Почему? Непонятно. Ни о каких-то претензиях на престол, ни вообще о каких-либо провинностях, ставших причиной изгнания, ни русские, ни грузинские источники не сообщают. Но совершенно ясно, что избрание его в женихи – никак не заигрывание с могучим Всеволодом Большое Гнездо. Скорее наоборот, учитывая «киевские корни» Русудан, прослеживается намек на желание хоть как-то нагадить «поганому москалю», отец и брат которого брали Киев на щит, разоряя мать городов русских дотла. К тому же Всеволод женат на осетинской княжне Марии, близкой родственнице Давида Сослана, и, видимо, не отказался бы видеть на престоле пусть далекой, но сильной Грузии свояка супруги. В общем, если вдуматься, приходишь к выводу, что здесь завязан тугой геополитический узел, разобраться во всех сплетениях которого было бы безумно интересно, но, за неимением информации, практически невозможно, да и рассуждения на эту тему увели бы нас далеко в сторону.
Лишился вдруг доверия
Дальнейшее известно и многократно описано. Поэтому – вкратце. Юрий прибыл в Тбилиси, оформил брак и занялся исполнением штатных обязанностей, приняв верховное командование. Имел ли он статус царя – неясно, по крайней мере, венчан на царство не был точно, но воевал более чем удачно, за два года выиграв две серьезные кампании против не самых слабых соседей и заслужив уважение подчиненных. Зато семейные дела его не заладились с самого начала. Вопреки ожиданиям всей Грузии, Тамар так и не забеременела, что в те доконтрацептивные времена было неприятным исключением из правил. Предположить, что она попросту не допускала нелюбимого мужа к себе, вряд ли возможно, но женщины есть женщины, они, как известно, умеют сделать так, что и сам не захочешь, а если и захочешь, то не сможешь. Что же касается бесплодия, то мало ли бабушек-травниц водилось во все времена, чтобы предотвратить нежеланную беременность? Впрочем, Юрия причуды супруги едва ли заботили. Не любит? Не надо! В конце концов, Тамар тоже не была королевой его грез, да и 25 лет и сейчас-то возраст уже не пубертатный, но самый что ни на есть «политический», а уж в те времена – тем паче. Импортный принц-консорт делает все, чтобы из марионетки стать реальной фигурой. И у него получается, благо доблесть и военная удача привлекают симпатии дворянства. Подробности нам неизвестны, но в какой-то момент «дворцовая партия» начинает всерьез опасаться собственного гомункулуса, и вот тогда-то «бабьи бзики», которыми опрометчиво пренебрегал князь, играют свою роль. Тамар находит взаимопонимание с серьезными людьми. Юрия срочно (для решения «важнейших дел») вызывают из действующей армии в столицу, арестовывают прямо на заседании дарбази, предъявив ворох самых диких обвинений, объявляют брак с царицей недействительным, – и в 24 часа высылают из страны. Снабдив, правда, щедрыми отступными. После чего Тамар до неприличия быстро венчается со срочно вернувшимся Сосланом.
О содержании «обвинительного заключения» нам еще предстоит поговорить особо и обстоятельно. А сейчас просто отметим: Юрий не смирился. Тамар ему, возможно, и была до лампочки, а вот корона – отнюдь. Тем паче что столица – не вся Грузия. Случившееся возмутило многих, «русскому царю» пишут, его зовут вернуться. «Царство грузинское, – констатирует Мхитар Гош, – находилось в волнении, ибо Тамара, дочь царя Георгия, оставила первого мужа, сына царя рузов, и вышла замуж за другого мужа, из аланского царства, именуемого по материнскому родству Сосланом…» И когда в 1191-м он, наконец, откликается, под его знамя стекается практически вся Западная Грузия, в том числе и многие владетельные князья из числа «вояк». Короновавшись, царь Георгий IV взял Кутаиси, затем Гори, вышел на ближние подступы к Тбилиси, однако в конце концов, проиграв генеральное сражение в долине Ниали, попал в плен. И был отпущен. Почему? Опять неясно. Что Тамар пощадила всех участников бунта, понять можно, ей необходимо было гражданское согласие, которому репрессии не способствуют. Но бывший муж, к тому же уже коронованный на царство, – особая статья. Тамар была дочерью и ученицей своего отца. Чувств к Юрию, кроме негативных, не испытывала. Нецелесообразность сохранения ему жизни или, по крайней мере, свободы, столь же безусловно, сознавала. И тем не менее не просто помиловала, а отпустила на все четыре стороны. Не ослепив и даже не оскопив. Впрочем, найти ответ мы опять-таки попробуем после. Пока же, завершая, добавим: позже Юрий вновь попытался обыграть судьбу. Уже с опорой не на внутреннюю оппозицию, выполотую с корнем, а на союзников-мусульман. На сей раз, чего и следовало ожидать, проиграв вчистую. В битве у реки Алазани азербайджанская конница, ведомая царем Георгием IV, была разбита наголову, сам царь бежал с поля боя, и с тех пор имя его не упоминается нигде и никем.
Реабилитировать посмертно
Если помните, о сути обвинений, выдвинутых против Юрия, речи пока не было. Но, начиная анализ, следует иметь в виду, что расторжение брака, связанного Господом, для христианского мира и сейчас казус нежелательный, а уж в те времена – практически беспрецедентный. До Реформации, когда желание короля любой ценой короновать фаворитку станет достаточным основанием для ухода в ересь целого королевства, лежали еще века и века. Православие же в этом смысле даже жестче католицизма. Конечно, определенные основания для развода предусмотрены, их два и оба основаны на невозможности «плодиться и размножаться»: бесплодие женщины и импотенция мужчины. Однако в данном случае эти нюансы не работали. Бесплодие – штука специфическая. Скажем, Василий III, «пробивая» развод с Соломонией Сабуровой, мотивировал свое ходатайство фактом отсутствия у супруги беременности в течение почти 20 лет. Констатировать что-то такое за два года при тогдашнем уровне диагностики, да еще и учитывая, что две трети из этих самых двух лет муж провел вдали от супружеской опочивальни, невозможно в принципе. Что же до «мужского бессилия», то, возможно, тбилисские летописцы и рады были бы привести этот довод, но, поскольку свидетелей много, они вынуждены признавать, что изгнанник «был несчастен не столько в виду низвержения его с царского престола, сколько вследствие лишения прелестей Тамар». По меркам той целомудренной эпохи формулировка более чем исчерпывающая.
Притом, что Юрий усилиями официозных летописцев изображен едва ли не самой омерзительной фигурой в многовековой истории Грузии, никто не упрекает его ни в трусости, ни в воинской бездарности, ни в пренебрежении интересами государства. Что, в сущности, понятно. Проводивший большую часть времени в походах, царь был на виду у слишком большого числа людей, а на войне не очень-то пустишь пыль в глаза, так что ополченцы, составлявшие большую часть войска, разносили свои мнения и оценки по городам и весям Сакартвело. Поскольку же TV в то время еще не изобрели, вешать лапшу на уши массам, опровергая очевидное и доказывая недоказуемое, было куда сложнее, нежели теперь.
Оставалось одно: бытовуха. Что-то очень семейно-интимное, такое, что никак нельзя проверить, а можно лишь принять на веру, положившись на слово, максимум со ссылкой на доверенную служанку или исповедника, которым, дескать, единственным и плакалась, пока хватало сил не выметать сор на люди. Но что? Пьет? Так все пьют, да и как не пить, имея под боком Алазанскую долину? Грубит? При таких отношениях в семье – не удивительно, объяснимо и ненаказуемо. Ходит по бабам? Опять же, что делать живому человеку, ежели в перерывах между походами, когда не до того, родная жена не дает? Да и не такое уж это преступление – вон, сын Тамар позже вообще жену у живого мужа уведет, и она ему родит бастарда, будущего Давида VI Улу. Короче говоря, полная безысходность. Однако кто ищет, тот всегда найдет.
Как уже говорилось, грузинский летописный официоз предельно аккуратен, если не сказать гламурен. Все венценосцы, даже Георгий III, клятвопреступник, узурпатор и садист, а не исключено, что и отравитель, выписаны благостно и любовно. Все шероховатости сглажены, если о чем-то совсем не сказать нельзя, в ход идут смутные обиняки и намеки. Если же речь заходит о Тамар, – вдвойне и втройне. Ведь она стоит вровень с Великомученицей Кетеван и Первокрестительницей Нино Каппадокийской, а с этими именами несовместимо ничто низкое и плотское. И лишь один-единственный раз, излагая житие Святой Царицы, дрессированные летописцы срываются.
Писать об этом противно. Но, слава Богу, есть что цитировать. «В одних хрониках, – излагает Георгий (Лаша) Бугадзе, автор болезненно-эротической повести «Первый русский», – он упомянут как содомит. По другим источникам – он был болен вообще всеми сексуальными расстройствами, какие только могут быть, в том числе и зоофилией. Известно, что в 19 лет Тамар заставили выйти замуж за этого человека, несмотря на то что определенная часть царского двора знала о его отклонениях. Единственное, что оправдывало этот брак, – царская кровь и православное вероисповедание Юрия Боголюбского. Царица Тамар и Боголюбский два года жили вместе – это были два трагических года. Летописец пишет, что царица все это время хранила молчание и терпение, испытывая страшные муки. Наконец не выдержала и предала гласности тайну их брака. В грузинских летописях этот факт описан очень красочно, высоким поэтическим и трагическим слогом — буквально как житие святой. Боголюбский взбунтовался, узнав об огласке, и на его сторону встали многие придворные и часть населения…»
Вот это – да. Это обвинение. Всем обвинениям обвинение. «Рецидивист» Янукович, «грешник» Демна, «придурок» Петр III и даже «детоубийца» Ричард III смущенно курят в сторонке. Пальма первенства разве что за Лаврентием Палычем, который хотя и тоже «извращенец», но еще и «английский шпион», а связей с MI-6 Юрию все-таки не шьют. Что странно. Ибо как раз в это время не так уж далеко крестоносит Ричард Львиное Сердце, – так почему бы и нет? Вот только один нюанс. Не будем забывать: на дворе все же XII век, а Грузия – страна православная, и не просто православная, а официально признанная «земным отражением Рая». В те времена верить означало не постоять в храме со свечкой. Верили истово. Думаю, воцерковленные френды не откажутся подтвердить: даже минимальные подозрения в содомии, не говоря уж о скотоложестве, напрочь вычеркивали бы кандидата из списка женихов. Так что Бугадзе, заявляя, что «определенная часть двора знала о его отклонениях» еще до свадьбы, попросту врет. Тем паче, что и нет в источниках ни слова об этом. Но мало того. Обвинения такого рода, соответствуй они реальности хоть чуть, ставили бы точку на репутации уличенного полностью и окончательно. Никто, ни «хижины», ни «дворцы», не протянул бы ему руку, не говоря уж о выступить в защиту. Однако на деле все совсем иначе. Как мы помним, развод и изгнание Юрия, по определению Гоша, «взволновали все царство», да и сам Бугадзе признает, что «на его сторону встали многие придворные и часть населения». Причем «взбунтовался» Юрий, депортированный из страны под конвоем сразу после ареста, вовсе не «узнав об огласке», то есть не сразу (тут Бугадзе опять врет), волнения не утихали почти три года, – срок вполне достаточный для предъявления сомневающимся доказательств. Выходит, не предъявили. Почему? Потому, несомненно, что доказательств этих просто не существовало. А что за три года страсти не утихли, свидетельствует о том, что возмущение общества несуразными обвинениями было очень уж велико. К слову, может быть и так, что изначально жалоб на «содомию и зоофилию» не было вообще, а внесли их в летописи задним числом, в расчете на доверчивых потомков.
Почему нет? Дело ведь не в том, виноват ли Юрий, а если виноват, то в чем. «Поскольку я хотел, – честно признается Георгий Бугадзе, – чтобы получилось что-то вроде политического опуса, то попытался увидеть в истории этого брака определенную аналогию с Георгиевским трактатом, который после восьми веков был положен между Россией и Грузией. Я хотел прописать эту идею достаточно плакатно и позволил себе похулиганить». Вот так. Главное, выходит, чтобы плакатно. Красочно и высоким поэтическим слогом. В унисон с генеральной политической линией. А кого мазать грязью, то ли «первого русского», то ли целый Георгиевский трактат, то ли еще что, – дело вторичное. Однако хрен с ним, с г-ном Бугадзе, да и с прочими летописцами, что давнишними, что нынешними.
Вот и пришли мы к ответу на вопрос: почему все-таки Тамар после Ниали пощадила нелюбимого, опасного и беззащитного экс-мужа? Не могу ничего утверждать (чужая, тем паче давно отлетевшая, душа – потемки), но, на мой взгляд, более чем вероятно, что она, человек верующий, помня историю Демны и лучше кого-либо зная цену обвинениям в адрес Юрия, решила, так сказать, не отягощать карму сверх уже имеющегося. И лично, надо отметить, не прогадала. Царствование ее стало «золотым веком» Грузии. Вот только даже мне, агностику, ясно, что коль скоро существование Божье наукой пока еще не опровергнуто, то и Высшая Справедливость рано или поздно вступает в свои права. История многих стран, хотя бы и той же России с ее тремя Смутами за трех мальчишек, тому подтверждение. Так что совсем нельзя исключать, что великие беды, обрушившиеся на Грузию вскоре после успения Святой Тамар, были эхом обращенного к небесам стона, вобравшего в себя предсмертные мольбы отравленного Давида V, плач замученного Демны, проклятие обезумевшего Иванэ и – той легчайшей соломинкой, что ломает спину верблюду, – скрежет зубовный оболганного Юрия Андреевича…
Глава VII. С глубоким прискорбием
По ком звонит гонг…
Судьба Тамар сложилась блестяще, но едва ли счастливо. Любимый муж довольно скоро – лет через пять – погиб, возвращаясь из похода. Как утверждают летописи, «от рук мусульманского лазутчика». Вот только ни обстоятельства смерти, ни реакция двора, ни даже нюансы захоронения грузинскими источниками не освещены, – и это крайне удивительно. Уж кто-кто, а средневековые хронисты себя в таких случаях не стесняли, будь все путем, мы бы знали о печальном событии в мельчайших деталях, вплоть до того, какие слова изронил, умирая, героический полководец – между прочим, как ни крути, соправитель. Если же молчат, значит, есть отчего. На мой взгляд, скорее всего, не лазутчик виноват. Свои, тбилисские. Ибо мешал. Как и первый, русский. Но Юрий был чужой, одинокий, да еще и не любимый царицей, так что его сковырнуть тбилисской элите особого труда не составило. Оболгали и выгнали, всего делов. С Сосланом такой фокус не прошел бы. Он-то при дворе был своим, имел друзей, был популярен в войсках, и царица его, в отличие от первого, любила. Да и Алания, о чем не стоит забывать, была под боком. Причем в те времена достаточно сильная, чтобы ежели что вмешаться. Вот потому – в спину. И тишина. Полная, чтобы ненароком чего не надо не сболтнуть. А далее все путем. Тамар, естественно, на троне, но без мужа, зато с двумя малыми детьми (в такой ситуации, даже имея железный характер, не особо рыпнешься), а кому надо, те у руля. Прочно.
И тем не менее эпоха царицы Тамар – краткий век славы и могущества объединенной Грузии. В какой-то момент она стала гегемоном Южного Кавказа и подчинила не только все земли, население которых говорило на языках, хоть в малейшей степени напоминавших грузинский или мегрельский, но и практически всю Северную Армению. С помощью грузинских войск на северном побережье Малой Азии возникла крохотная Трапезундская империя, один из осколков уничтоженной франками Византии. Мелкие мусульманские княжества присягнули на верность Тбилиси, а сильные соседи типа сельджукских султанов Рума и азербайджанских Ильдегизидов, получив исчерпывающие разъяснения в битвах при Басиани и Шамхоре, признали, что жизнь такова, какова есть, и больше никакова. Никаких дурных предзнаменований не случилось и после смерти великой царицы. Как водится, слегка побуянили вассалы, их, как водится, приструнили, и молодой наследник Лаша (тронное имя Георгий IV) приступил к царствованию, обещавшему быть долгим и блестящим.
Проблема заключалась лишь в том, что Тамар, в отличие от отца, была не столько самодержцем, сколько великим модератором. Она умела держать баланс между кланами вельмож-дидебулов, умело формируя систему сдержек и противовесов, выдвигая на первые роли способных людей и будучи фактически очень-очень первой среди равных. Лаша же, молодой, судя по всему, балованный и амбициозный, такие порядки терпеть не хотел, желая не только царствовать, но и править, тем паче без нотаций из уст нудных стариков. Отстранить от руля мощные кланы сил у царя не было, но он упорно формировал собственный круг из сверстников, далеко не всегда выходцев из высшей знати. Летописцы именуют этот кружок «ринди», что в переводе с фарси означает «нахалы, разгильдяи», а учитывая, у кого на содержании сидели ученые монахи, можно представить себе, как относились к наглым пацанам старые сановники. Неудивительно, что мамины люди ставили царю палки в колеса везде, где было возможно. Например, когда Лаша взял в жены (судя по всему, по страстной взаимной любви) простолюдинку, ко всему еще и отбив ее у мужа, вельможи отыгрались по полной. Точь-в-точь, как незадолго до того случилось на Руси, в Галиче, они, подключив Церковь, такие пируэты по понятным причинам не одобрявшую, вынудили царя через пару лет расстаться с «блудницей», вернув ее бывшему мужу, а царского сына, малыша Давида, объявив бастардом, слава Богу еще, что не удавили, а всего лишь выслали в Рум, к тетке, без права на возвращение. запретив когда-либо возвращаться. Все, что смог сделать Лаша, – это категорически отказаться жениться на любой из тех, кого подберут дидебулы.
Тем не менее, несмотря на придворные разборки, Грузия оставалась региональной сверхдержавой, игравшей важную роль в политических проектах идеологов крестовых походов. Накануне пятой круазады была даже достигнута договоренность о совместных действиях на предмет очередного освобождения Святого Города. Однако именно в это время у границ Грузии впервые появились монголы. Вернее, их авангард, разведка по главе с Джебе и Субудаем. Поражений эти ребята не знали. Осведомленные о судьбе могущественнейшего Хорезма, правители мелких и даже крупных (как Узбек, атабег Азербайджана) государств, лежавших на их пути, сопротивления не оказывали, а присягали и платили отступные добровольно, чем избавляли себя от неприятностей (согласно Ясе, солдат ребенка не обижал). Однако для Грузии, более четверти века гремевшей, блиставшей и не знавшей поражений, такой вариант был исключен. Было решено дать пришлым варварам бой, закидать их башлыками и вообще. О дальнейшем в деталях говорить не буду, дабы не оскорбить чьи-нибудь нежные чувства, но из песни слова не выкинешь: где-то в течение месяца грузинские войска были разбиты трижды, в том числе и в генеральном сражении, где главными силами Сакартвело командовал сам царь. Впрочем, на Тбилиси монголы не пошли. Не было у них такой задачи, они, как известно, преследовали половцев. Аж до Калки. После чего вернулись в ставку Великого Хана и отчитались о проделанной работе.
Что до Грузии, то для нее такой поворот событий был, мягко говоря, шоком, тем паче что вскоре скончался деятельный Лаша, тяжело раненный в одном из трех упомянутых сражений, и на престоле оказалась его сестра Русудан. Красивая, но никак к такой судьбе не подготовленная и, судя по всему, не слишком умная девушка мгновенно стала игрушкой в руках придворных кланов, и пожилые солидные «дядюшки», разогнав осиротевших выскочек-ринди, занялись переделом сфер влияния, на время похерив внешнюю политику. А зря.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
