Текст книги "Мадам Таро"

4
Император

Мы с Юханом сидели в комнате для допросов друг напротив друга. Впервые после развода. Когда-то мы решили больше никогда не попадаться друг другу на глаза, и до этого момента надеялись, что так и будет.

– Утопили? – Усмехнувшись, Юхан скрестил руки на груди. – Следов преступления нет, и семья умершей не хочет делать вскрытие.

– Естественно, убийца ведь среди родственников…

– Ты опять?!

– Я увидела фото. Ты заметил ее ногти?

– А что с ними?

– Я так и думала. Если посмотришь еще раз, то заметишь, что у нее смазан маникюр. Это значит, что на нее напали еще до того, как лак высох. Даже некоторые стразы отвалились.

– Может быть. И что?

– Говорю тебе: женщины не идут в ванную, пока лак полностью не высохнет.

– Так он высох, пока она шла из салона домой.

– Но она, похоже, делала маникюр дома. В последнее время мастера маникюра часто работают на дому. Не надо спорить, лучше иди посмотри на фото.

– Хорошо, допустим, она была дома. Почему ты считаешь это убийством?

– Асфиксическое утопление. Ее утопили, а потом положили в сауну. По-другому еще называется сухим утоплением, часто бывает у маленьких детей. Если ребенок глотнет воды в бассейне, она, попав в легкие, вызывает раздражение, и за сорок восемь часов максимум наступает смерть.

– Симптомы?

– Ну, после бассейна или ванны появится сильный кашель или затрудненное дыхание. Надо уточнить.

– А у взрослых?

– Редко, но случается. Конечно, признаки сухого утопления могут появится, если после убийства положить тело в ванну. Тогда определить, было ли это настоящее утопление или сухое, будет сложно.

– Предположим, это утопление. Но можно же просто бросить тело в воду, зачем тащить его домой? – спросил Юхан.

– Место убийства – сауна.

– А кто тогда убийца?

– Если б я знала, то была бы полицейским. А это разве не твоя работа?

– На месте убийства не было ни капли воды.

– Испарилась. Это же традиционная сауна. В России и Северной Европе она отличается от нашей. Даже небольшое количество воды, которое использовали при совершении преступления, могло испариться. Хоть вода, хоть яд. Поэтому надо делать вскрытие.

– Такая уверенность…

– Место преступления говорит об этом, – настаивала я.

– Ты определила, что это убийство, только мельком увидев документы на полу? Ты хочешь вернуться в полицию? Или книгу написать?

Юхан все-таки не удержался от сарказма. Ну конечно, он же говорил с бывшей женой… Во время развода выяснилось, что Юхан не готов делить нажитое имущество и недвижимость, а я и не собиралась требовать никакого раздела, мне от него ничего не было нужно. Я просто стремилась как можно скорее развестись.

– Полицейские ошиблись, а ты, предположим, права. Откуда же ты все узнала? Что, была знакома с умершей?

Обдумывая ответ на его вопрос, я перебирала колоду. Если отвечу, что поверила карте, он точно поднимет меня на смех.

– Ну вот, сейчас тоже промолчишь? Как обычно, тебе нечего сказать.

В словах Юхана чувствовалась насмешка. За день до развода он сказал мне то же самое. «Сейчас тоже промолчишь? Почему же мы все-таки разводимся?»

Мне вспомнилось то непростое время, но я постаралась прогнать прочь эти мысли и сказала:

– Ты будешь смеяться, но я увидела это в картах Таро.

– Ты по-прежнему хорошо сочиняешь. Может, тебе все-таки стать писательницей?

– Я хочу разговаривать не с бывшим мужем, а со следователем. До каких пор ты, как новичок, будешь демонстрировать напоказ свои эмоции?

– Прекращай! – Его голос стал громче. – Ты хочешь, чтобы я поверил, что ты раскрыла дело с помощью карт Таро? Предположим. Предлагаешь пойти к семье умершей и сказать, что, мол, мы тут разложили карты, так что давайте делать вскрытие? Мы не ловим преступников по картам. Ты вообще понимаешь, что говоришь?

– Очень даже, – решительно ответила я, посмотрев ему прямо в глаза.

– Мы не можем раскрывать преступления, основываясь на суевериях. Это непрофессионально. Полиция в Корее так не работает!

– Если это поможет найти убийцу, то нет разницы, как работать.

– Послушай, Чо Сора, расследование так не ведется.

– Чтобы поймать преступника, используйте все средства и способы, господин следователь.

– И все же есть установленная процедура.

Я видела, как Юхан скрывает подступающий гнев. Мы жили вместе несколько лет, а я не знала, что он умеет сдерживаться… Так что я проигнорировала это его достижение. Все-таки люди легко не меняются. Когда-то именно его импульсивный характер мешал ему продвигаться по службе.

– Поделитесь вашими догадками, гражданка задержанная, – продолжил он.

– Только после вас.

– В каком веке ты живешь, чтобы по картам ловить преступников? Давай сделаем всё по правилам.

– Хорошо, и каковы же это правила?

– Не переворачивай мои слова!

– Какие же установленные процедуры помогают поймать преступника? Ты сам знаешь, что обычно чувствует семья погибшей?

– Знаю я, знаю!

Я понимала, что ничего он не знает. Когда-то мы с ним были одной семьей. Но Сохи была сестрой мне, а не ему. Если б он действительно считал ее своей семьей, то и действовал бы по-другому.

– Послушай, почему бы просто не поверить картам? Допустим, это суеверие, и что? Если ты так сможешь поймать преступника, какая разница, научный это метод или нет? – не сдавалась я. Не могла и не хотела сдаваться. С тех пор как пропала Сохи, я перестала верить полиции. – А ты не считаешь, что идея о том, что полиция стоит на страже безопасности граждан, это суеверие? Самое что ни на есть суеверие.

Юхан в изумлении поднял брови и на секунду потерял дар речи. Еще бы, деятельность полицейских сравнили с суевериями…

– Это благородная миссия, и мы в нее верим. Но мы не ловим преступников одной верой. Преступления происходят каждый день, – сказал он и резко встал.

– Что за бред ты несешь…

– Слушай, давай закончим этот разговор? Довольно глупо было с моей стороны начинать слушать всю эту чушь, – бросил мне Юхан.

Он уже не мог совладать с гневом, его лицо побагровело. Но я была спокойна. Даже не повысила голос.

– Сохи… умерла.

По документам это было правдой.

– Что?

Юхан бессильно опустился на стул. До нашей свадьбы он с ней хорошо ладил, а потом стал ее родственником, на которого всегда можно было положиться.

– Когда? Когда это случилось? Несчастный случай? Она болела? – Голос только что распекавшего меня Юхана дрожал.

– Точнее, это была не Сохи, а женщина, которая жила с ее паспортом. Она зарегистрировала свои отпечатки пальцев под ее номером и получила документы. А если б никто не опознал ее?.. Нужно докопаться до сути. Как с Сохи. Поэтому похороны проводить нельзя, а тело все еще в морге.

– Давай наведем справки об этой женщине по номеру паспорта.

– Я уже пробовала. Она так хорошо скрыла все данные, что я ничего не смогла найти. Может быть, у нее и не корейское гражданство.

На какое-то время наступило молчание. Не надо было, но я все-таки произнесла это:

– Если б ты тогда записал номер ее телефона, всего этого не произошло бы.

Я понимала, что задела его за живое.

После похорон мамы сбежавшая из дома Сохи позвонила моему мужу. Почему не мне, а ему?.. Так вышло, что он пропустил тот звонок. Я предложила сделать запрос оператору мобильной связи, но Юхан сказал, что раз это не уголовное дело, то по закону о персональных данных компания не сможет помочь нам. Я просила старших коллег по службе, но без толку. Мой отец попал за решетку как убийца, и все косо смотрели на меня. Шли дни, я все больше волновалась, а муж не знал, что творится у меня на душе, лишь спокойно отвечал: «Давай подождем, она еще позвонит».

Но Сохи не звонила. Я злилась и на мужа, и на полицию. Старшая сестра не может провести нормальное расследование… Мотив работать исчез. Может ли защищать граждан тот, кто не смог защитить собственную семью? Исчезло и доверие к мужу. Он стал мне чужим. Я пыталась сдержаться, но все равно спросила: «Как бы ты поступил, будь это твоя сестра?» Получается, что именно из-за этого звонка мы развелись…

– Я знаю, каково это – быть семьей погибшей. Это очень больно и сложно. Ты знаешь, каково это, если верил следователям и ждал помощи от полиции, а они приняли за убийцу не того человека или вообще не рассматривали дело как преступление?

Я смотрела на Юхана, не отводя взгляд. Как обычно, его это не смущало, он так же в упор смотрел на меня. У нас обоих был непростой характер – ничего не изменилось.

Тишину нарушил звонок его телефона.

– Да, я в комнате для допросов.

Лицо Юхана стало суровым. В тот же момент он жестом показал, что выйдет. И это даже к лучшему – не было желания подслушивать его разговор. Я тасовала карты, и вдруг один из арканов выпал на стол.

Император с седой бородой в красной мантии и доспехах сидел на троне из камня и смотрел на меня в упор. Собирается ли он превратить пустошь позади него в плодородную землю, или плодородную землю обратить в пустошь, никто не знает.

Император – а может, бывший муж – положил трубку, нервно перелистывая документы.

– Хм… – Он наклонил голову и сказал, не поднимая глаз: – Ты узнала это по картам Таро?

– Ты о чем?

– Что это убийство. – Наконец он посмотрел на меня. – Подозреваемый пришел к нам с чистосердечным признанием.

– Муж?

– Ты знала? Что убийца муж?

– Если умирает кто-то из супругов, то другой становится первым подозреваемым. Это элементарные основы расследования и просто здравый смысл.

– То есть ты догадалась, исходя из здравого смысла?

Юхан сложил документы, собираясь встать. Но мне было любопытно.

– Через пару часов тело увезли бы и кремировали – идеальное преступление. Почему он признался?

– Убийца сам пришел в участок, а ты все еще недовольна?

Я пропустила его слова мимо ушей. Мне и вправду было любопытно.

– Почему он признался?

Юхан щедро рассказал правду.

– Он утверждает, что жена будет мстить за убийство. Несет какую-то чушь про дух умершей… Похоже, с такой скоростью сюда мчался, что даже одна шина лопнула. Только зашел в участок – и сразу попросил отправить его в тюрьму. Ведет себя как одержимый, говорит, что совершил страшное преступление, и просит его посадить. Скверное это дело – духи, Таро…

Дело распуталось нереалистичным образом, и Юхан выглядел униженным. И постоянно поглядывал на меня.

– С твоими картами – это просто случайность?

Я кивнула.

– Да, не обращай внимания.

– Вот как? Ну, случайность так случайность. – Он встал первым. – Будь осторожна. И…

Я видела, что его одолевают сомнения.

– Как бы туго ни было с деньгами, работать на кухне борделя – это слишком, – решил он дать мне совет. – Ты же бывшая сотрудница полиции, а я твой муж.

– Скажем так: бывший муж.

– Пусть и бывший, но работаю в настоящей полиции, которая поймала тебя на нарушении закона. Если тебе тяжело, звони мне. Попроси передать твоему отцу денег. Хоть я иногда и сам передаю…

Больше не о чем было говорить. И правда – раз сказал все, что хотел, скорее уходи.

– И еще одно…

Еще не ушел?

– У меня тот же номер. Похоже, ты не знала… Звони, если будет тяжело.

Я ответила ему улыбкой на такую неожиданную заботу. Как там говорят? Кто улыбается – тот победил… Или нет.

– На допросе отвечай честно и уходи. Надеюсь, в участке больше не встретимся.

Интересно, что будет, если плюнуть полицейскому в лицо с улыбкой? Меня за это оштрафуют? В сотый раз я подумала: как хорошо, что я рассталась с человеком, который обязательно заканчивает разговор насмешкой. Если б мы не были сейчас в участке, обязательно залепила бы ему пощечину.

5
Жрец

Несколько дней я не проводила консультации и решила какое-то время поберечь свои силы после того случая в полицейском участке. Дело закрыли, и владельцу здания выписали штраф. Лично я ничего не потеряла, но в такой важный момент, пока я ищу Сохи, лучше не попадаться полиции. Кроме того, в соседнем здании произошло убийство – погибла бывшая хозяйка клуба по имени Ян. Ходили слухи, что она была китаянкой и чьей-то любовницей, кто-то говорил, что она кореянка, но подлинной правды никто не знал.

Я развешивала свои костюмы, которые только забрала из химчистки, когда дверь в мою студию отворилась. Я обернулась. Внутрь грациозно зашла привлекательная, дорого одетая женщина. Судя по возрасту, она была скорее эскортницей, а судя по брендовым вещам, вероятно, хозяйкой клуба. Она даже не спросила разрешения войти, а спокойно зашла, как хищница на свою территорию.

– Я пришла встретиться с Мадам Таро.

У нее был томный голос и изысканная, даже театральная манера речи, как у актрисы. Я слышала, что на Каннаме есть индивидуальные курсы для хозяек клубов, где обучают этикету, манере говорить, вести себя, модно одеваться, управлять бизнесом и так далее. При упоминании слова «хозяйка клуба» больше не представляется вульгарная и легкомысленная женщина. Теперь это образ умной, утонченной, успешной бизнес-леди.

– Это я. Чем могу помочь?

Вместо ответа она села на диван. Это, конечно, было неприлично, но почему-то таковым не казалось. От нее исходило какое-то благородство.

– Я хочу кое-что узнать, – сказала женщина, глядя мне прямо в глаза. Это был дерзкий взгляд человека, который привык всегда получать свое.

– Извините, но сейчас я не консультирую. Если снова начну принимать посетителей, дам вам знать. Оставьте, пожалуйста, ваш номер. – Я отказала вежливо, но решительно. Владеть таким искусством обязательно, если хочешь работать в этой сфере. Иначе каждая консультация будет длиться вечность.

– Знаю, вы принимаете только по записи. Естественно, вы ведь весьма знамениты… Я тоже принимаю только по записи, и только тех, кому можно доверять.

– Кто вам меня порекомендовал?

Если вдруг она как-то связана с Сохи, нельзя ее просто так развернуть.

– Я слышала, вы ищете Камиллу?

– Да. Вы ее знаете?

– Конечно, и очень хорошо.

– А номер ее?..

– Приятно познакомиться, Камилла. – Она театрально рассмеялась и устремила взгляд в зрительный зал – на меня. У меня даже пробежал холодок по спине. Загадочная женщина. И точно незаурядная.

– Может быть, вы знаете Сохи или Чхве Аён?

– Знаю обеих, и очень хорошо. Чо Сохи и Чхве Аён. Даже лучше, чем вы думаете.

От одной этой фразы у меня появилось легкое головокружение. Все вопросы, которые я собиралась задать ей, вылетели у меня из головы. Эта неожиданная встреча застала меня врасплох.

– Садитесь, – деловито сказала Камилла.

Я села на диван и в растерянности посмотрела на нее. Сначала я показала фотографии Сохи: одну, где она еще юная, до побега из дома, и вторую, после пластических операций, которую дала мне Чхве Аён.

– Все верно. Это Чо Сохи. Это Чхве Аён. Обеих я знаю. Обе начинали работать эскортницами. У них было много долгов… Не личных, это были депозиты в продюсерском музыкальном центре. Что в мире шоу-бизнеса, что в мире эскорта – все одинаково. Тебя связывают по рукам и ногам контрактом, а вложения становятся твоими же долгами. Здесь все начинается с денег и заканчивается ими. Есть ли смысл становится певицей, если ты не станешь звездой? В конце концов, жизнь певиц и эскортниц одинакова – и там и там пытаешься продать себя подороже. То же самое можно сказать и про меня, и про вас. Разве не так, хозяйка?

Хозяйка?

Конечно, это моя студия и я здесь хозяйка, но еще никто не называл меня так. Называли сестрицей, госпожой, Мадам Таро… Видимо, на лице у меня промелькнуло смущение. Догадливая Камилла сразу это заметила.

– Извини, привычка. Извините.

Это хитрый способ – соединить обращение на «вы» и на «ты». Так можно быстро наладить контакт с собеседником.

– Ничего. Тогда вы с Сохи и сейчас…

– Сперва у меня к вам просьба. Можете мне погадать?

Камилла, которая до этого упрямо держала руки скрещенными на груди, вдруг опустила их и подалась к столу. Сделка состоится только если я соглашусь на ее условия.

– Да, хорошо. Минутку.

Как обычно, я начала ритуал с подготовки атмосферы для гадания – расстелила на стол черную бархатную ткань, поставила стеклянный шар и достала из деревянной шкатулки карты. Комната наполнилась легким ароматом сандалового дерева.

– Вы раньше гадали на картах?

– Нет, впервые. Но иногда я хожу к искусным шаманкам.

– В гадании важен сам вопрос. Сформулируйте его. На некоторые вопросы получается ответить еще до того, как завершится гадание. А иногда посетители получают ответ, еще когда задают вопрос. Итак, что вы хотите узнать?

– Кто убил хозяйку клуба «Виктори»?

От неожиданного вопроса у меня на миг перехватило дыхание.

– Вы про недавний случай?

– Надо же! А в этом районе слухи быстро расходятся.

– Полиция, наверное, ведет расследование…

– Они сказали, что это разбой – убийство с целью хищения имущества. Забавно, да? Даже после того, как они побывали в ее квартире, – возмущалась Камилла, нахмурившись. – Конечно, дом у нее – идеал минималиста, не поймешь, то ли хозяйка клуба там живет, то ли монах. Она продала все украшения, а обувь и брендовые сумки раздала эскортницам. У нее нет ни бытовой техники, ни золота. Можно ли вот так сразу говорить о разбое?

Я не знала подробностей этого дела и рассеянно улыбнулась.

– Не знаю, что вам ответить, ведь я не работаю в полиции.

– Поэтому я и пришла. Мы с Ян были близкими подругами, благодаря ей я смогла достойно пройти через многие трудности. Когда же узнала о ее смерти, у меня замерло сердце – ее убийство просто несправедливо. Поэтому я ходила и к шаманкам, и к астрологам.

– И что они говорят?

– Да не знают они, – отрезала Камилла, но тут же смутилась. – Извините за излишнюю эмоциональность. Днем не хватает деликатности… Так можно ли вычислить преступника по картам Таро?

Если бы…

– По картам преступника найти невозможно, вы же понимаете.

На лице Камиллы промелькнуло сожаление.

– Конечно. Я знаю, что это глупый вопрос… Но преступника надо обязательно поймать.

– Полиция наверняка найдет его.

– А если не найдет? Что, если никогда не узнают, кто убил ее?

Тогда это будет нераскрытое дело.

Мне тоже стало тяжело на душе. Если б только по картам можно было найти преступника…

– Я слышала, что Таро – это зеркало. Анна рассказывала, что по картам можно прочесть помыслы человека.

– Всё так.

– Пусть невозможно поймать преступника, но можно ли узнать, что случилось во время нападения? Вдруг карты знают ответ…

– Хорошо. По картам можно посмотреть будущее. Но я не знаю, помогут ли они разгадать прошлое.

– Не важно.

Я помешала карты и продолжила:

– Задайте про себя интересующий вопрос. Кто убил Ян? Сосредоточьтесь на нем. – Затем разложила карты полукругом на бархатную ткань. – Теперь возьмите карту рукой, которую используете реже: левой, если вы правша, и правой, если левша.

Камилле было сложно выбрать карту.

– Все нормально. Выбирайте ту, к которой тянется рука.

Она выбрала крайнюю слева.

– Теперь давайте ее мне. Посмотрим, кто преступник…

Я перевернула карту.

Это был Шут. Почему именно этот аркан?

– Шут? – Камилла была в недоумении. – Это значит, что преступник – глупец и дурак?

– Варианта два. Либо преступник глуп, либо мы недостаточно умны. Но это лишь одно из толкований. Еще карта означает новое начало, начало преступления. Или безрассудный вызов.

– Все-таки это был глупый вопрос.

– Глупых вопросов не бывает. Так же, как и не существует вопросов, на которых нет ответа.

– А что значит «безрассудный вызов»?

– Безрассудный не означает бессмысленный, – объяснила я. – Раз кого-то беспокоит это преступление, значит, его обязательно раскроют.

– А вы оптимистка…

– Я уже не могу позволить себе быть пессимисткой. Вас что-то еще интересует?

– Это все. Сколько с меня? – ответила она.

– Не нужно.

– И все же. Я настаиваю.

– Лучше… Если вы что-то знаете о Сохи…

– Когда дело раскроют, вот тогда расскажу.

– Хотя бы ее номер телефона, прошу.

Камилла положила на стол свою визитку и встала.

– Я совсем недавно открыла новый клуб, дел в последнее время много. Но если вы что-то узнаете, звоните в любое время. Буду рада обсудить.

Я взяла визитку и собиралась попрощаться, но Камилла уже вышла. Определенно не самая приятная особа, хотя этикет вроде соблюдает. Но раз она знает Сохи, то придется иметь с ней дело. В этой ситуации правила диктует она.

Как только Камилла ушла, я сразу принялась искать в интернете информацию об убийстве хозяйки рум-салона Ян. Нашла лишь краткое сообщение на новостном портале о происшествии. Но, поискав еще, наткнулась на онлайн-сообщество ночных клубов.

Ян убили, потому что она неправильно распоряжалась капиталом бандитов; ее спонсором был знаменитый владелец клиники пластической хирургии, и ей неправильно поставили укол; ее убили, потому что она была любовницей наследника корпорации и забеременела; она рассказала секретную информацию о клубном бизнесе и так далее. Домыслы были самые разные. Кто и с какой целью их написал – неясно, так что пользы от них не было.

Было бы здорово посмотреть документы по делу…

Непреодолимое желание осмотреть место убийства – это тоже было издержкой профессии. Я больше не работаю в полиции и не могу туда пойти, так что мне было любопытно. Только если я раскрою это дело, Камилла расскажет мне о Сохи. Я обязательно должна раскрыть его. Сможет ли Сонхун мне помочь?

Он приехал ровно в семь вечера.

– Сора!

Сонхун был в приподнятом настроении, будто студент, пришедший в клуб по интересам. Когда мы встретились тогда в участке, толком не смогли пообщаться, так что я была рада его видеть снова. Казалось, с нашей последней встречи прошло сто лет. Он умел дружить, и я особенно ценила его за это.

– Прости, что опоздал. Давно ждешь?

– Ничего. Ко мне тоже неожиданно пришла посетительница, так что я только освободилась.

Он протянул мне кофе и пакет с булочками.

– Да это лишнее…

– Но ты же их любишь. Это из той булочной, что была перед нашим университетом.

– Ты специально поехал аж туда?!

– Конечно. Мы ведь целую вечность не виделись, – болтал Сонхун, присаживаясь на диван. В этом был он весь – помнил всякие мелочи и заботился о своих друзьях.

– В тот день меня срочно вызвали, так что я даже не смог поговорить с Юханом. Но, я слышал, вы встретились… Все-таки это судьба.

– Это было не так, как ты себе представляешь.

– Рассматривайте эту встречу как новую возможность. Ведь когда вы были вместе, вы клялись друг другу в любви, обещая, что ни за что не расстанетесь.

– Чего только не скажешь в пьяном свадебном восторге… Хорош издеваться, – осадила я его в шутку, выкладывая булочки на тарелку. – Ешь давай.

Сонхун продолжил:

– Меня еще кое-что поразило. То, что вы ругались в комнате для допросов.

– Кто сказал тебе это?

– Юхан.

– О чем он вообще думал? Зачем рассказал про ссору?

– Даже если б он не рассказал, все зафиксировано в протоколе, – ответил Сонхун. – Любой может получить к нему доступ. Любовь и ненависть в комнате для допросов…

– Боже… Ничего от вас не утаишь, – сказала я, с невинным видом потягивая кофе.

Сонхун откусил булочку и спросил:

– Почему тебя интересует дело хозяйки Ян?

– Мне нужно.

– Ты ее знаешь?

– Нет.

– Тогда забудь.

– Мне правда нужно. Тебе ведь это не очень сложно, прошу тебя. Не переживай.

– Если б я переживал, то с самого начала не пришел бы.

– Спасибо. Подозреваемых еще нет?

– Пока нет.

Сонхун достал из сумки планшет. Пока он его разблокировал, я съела булочку, вкусную, буквально растаявшую во рту. И тут вспомнила, что ем впервые за день.

– Это файлы дела.

Сонхун пересел ближе ко мне, и мы стали рассматривать их вместе.

– Есть что-то особенное? – спросила я.

– Ничего. То, что описано в прессе, – это всё. Мы еще даже не установили подозреваемых. Тридцатого июля Ян, хозяйка клуба «Виктори», настоящее имя Кан Хари, умерла в результате атаки грабителя.

– Ян ее ненастоящее имя?

– Да.

– Ясно, придумывают имена, какие захотят… Уверен, что это было нападение?

– Все признаки налицо.

Убийство произошло на третьем этаже многоквартирного дома недалеко отсюда.

– Входная дверь была открыта, а квартира выглядела так, будто что-то искали. Первый, кто заявил в полицию, был ее муж Чан Ёнбэ. В день убийства Ян вернулась домой около восьми утра. В деле говорится, что она часто помогала эскортницам или хозяйкам клубов после работы. Поэтому и в этот раз вернулась только под утро. Муж к часу дня уехал на встречу, а вернулся домой около восьми вечера.

Я читала состав дела и внимательно слушала Сонхуна, затем спросила:

– Получается, муж говорит, что убитая лежала на кровати и лицо ее было замотано изолентой?

– Ага.

– Он, наверное, позвонил в «Скорую»?

– Нет, сразу в полицию. Это же убийство с целью хищения.

– Обычно первый подозреваемый в таких случаях – супруг.

– Конечно, сначала мы подозревали его, но у него есть железное алиби. Он действительно встречался с другом – мы проверили записи с камер наблюдения в ресторане, использование банковской карты и проверили местоположение по геолокации в телефоне.

– Точно не он? Есть ли вероятность, что он убил ее до часа дня?

– Примерно в десять Ян говорила по телефону с Камиллой, недавно открывшей свой клуб. С ее слов, Ян жаловалась, что муж вернулся рано утром и до сих пор спит.

Прежде чем прийти ко мне, Камилла уже была в полиции. Мне стало неприятно, что она скрыла от меня этот факт. Что, хотела проверить мои способности?

– Какие у Ян были отношения с мужем? – спросила я. – В онлайн-сообществах кто-то говорит, что хорошие, кто-то – что плохие, что у него была другая жена, а Ян – его любовница… Слухов много.

– Обычные.

– Обычные?

– Как и у всех. Бывало, они ссорились. Он выпивал, играл в азартные игры. Никаких особых странностей. Поначалу мы тоже подумали на мужа, но все следы определенно указывают на кого-то другого. И еще входная дверь была открыта.

– Ты говоришь, что это точно разбой?

Фотографии с места преступления хаотично всплывали в моей голове перемешиваясь с сумбурными мыслями.

– Сонхун, а ты знаешь, что такое минимализм?

– Угу.

– Посмотри на ее дом. Кроме основных предметов мебели, там нечего красть. Может, основная причина убийства – это личная неприязнь?

– Сора, мне это тоже кажется странным, но руководство считает по-другому. Самая большая проблема в данном деле – определить предполагаемое время смерти. Кровать была с подогревом… И на момент смерти работала, а тело было прикрыто одеялом.

– В жару сложно работать с трупом…

Я не была на месте преступления, однако, рассматривая фотографии, буквально чувствовала запах разлагающегося тела. Я собиралась доесть булочку, но положила ее обратно на тарелку. Обычный человек и представить не может этот трупный запах, от которого выворачивает наизнанку.

– В любом случае это была работа профессионала, – продолжил Сонхун. – Ни в коем случае не несчастный случай. Но по температуре тела было невозможно определить время смерти, оно было очень теплым. Наверное, убийца это и предусмотрел.

Когда я работала в полиции, мне нечасто поручали дела об убийствах, но я знала, что определить время смерти очень важно. Не может быть, чтобы Сонхун не знал это.

– Конечно, полицейским виднее, но… – Я говорила осторожно, чтобы не обидеть его. Конечно, Сонхун мой друг, но все-таки он профессиональный полицейский. – Вдруг это был какой-то психопат, который насмотрелся американских криминальных сериалов? Он же тщательно все спланировал. Время смерти определить невозможно, подозреваемых нет…

Сонхун понял, к чему я клоню, и кивнул.

– Дело не будет раскрыто.

– Кто ведет это дело? – спросила я.

– Угадай.

– Юхан?

– В точку!

– Обалдеть… Доложишь, что я лезу в это дело?

– Я всегда на твоей стороне.

– Спасибо тебе.

– Я не буду спрашивать, почему тебе это так важно. Но рассказать что-то большее не могу. Ты ведь знаешь, как тяжело мне было получить должность в полиции?

– Я очень благодарна тебе. Как скажете, офицер. – Я пристально посмотрела на него.

– Ты чего это вдруг заговорила таким серьезным тоном?

– Этими файлами нельзя делиться?

– Конечно, нет. Ни в коем случае, ты и сама знаешь.

– Знаю. Хорошо.

– Ты же понимаешь? Читать чужие сообщения, открывать файлы, лезть в планшет полицейского – все это считается противозаконным…

– Да знаю я. Это запрещено.

– И делиться такими файлами через интернет строго запрещено, не важно, кому отправляешь. Это уже относится к цифровой криминалистике. Но если ты сфоткаешь их на телефон, пока меня нет, никто не узнает… Скоро вернусь.

И он вышел из комнаты.

Хитрец.

Благодаря Сонхуну я смогла получить все файлы по этому убийству.