Текст книги "Быстрый и мертвый"

Глава 3

Сюзанна устроилась в темноте неподалеку от лошадей. Том расположился рядом и, несмотря на решение бодрствовать, в конце концов уснул.

Подошел Воллиен и тихо сказал:

– Думаю немного соснуть. Мэм, вам бы лучше сделать то же самое. По примеру вашего мальчика… Маккаскел, ваша вахта первая. Прислушивайтесь. Научитесь различать звуки, естественные для ночи, вы будете слышать их час, другой. Всякий посторонний звук – это уже преследователи. Наблюдайте за моей лошадью. У вас лошади городские, на них нельзя положиться. А мой конь услышит их гораздо раньше вас и сразу навострит уши. Это мустанг из дикого табуна, еще жеребенком он научился распознавать опасность, чтобы дать от нее стрекача, и он не упустит ни звука. Разбудите меня примерно через час.

Положив под голову седло, он улегся, завернулся в одеяло и через минуту заснул.

Дункан Маккаскел уселся возле жены.

– Они найдут нас по остаткам костра, – сказал он. – Уверен, там остался дымок. Они немного выждут, и мы их услышим.

– Странный он человек! – заметила Сюзанна.

– Тсс. Он может услышать.

– Нет. Он дышит ровно. Наверняка спит. – Через минуту она добавила: – Мы можем многому у него научиться, Дункан. Он знает такое, что и нам знать не грех.

– Да, – согласился он, – ты права. Наше образование тут немногого стоит.

Скоро Сюзанна задремала, а Маккаскел встал и подошел поближе к лошадям, которые пощипывали траву на небольшой округлой лужайке. Дункан обошел лагерь и пожурил себя за то, что не сделал этого сразу. С одной стороны подход к лагерю загораживало упавшее дерево, верхушка которого уткнулась в скалу, а корень – в кручу обрыва; пробраться через дерево было невозможно из-за густых сучьев.

С другой стороны стеной росли деревья. Пройти сквозь них бесшумно тоже невозможно. Со стороны пруда, покинутого бобрами, также был заслон из поваленных ветром деревьев, сломанных сучьев и старых пней. Лагерь был защищен от ружейного огня, за исключением одного открытого участка близ упавшего дерева, но найти его ночью было затруднительно.

Устраивая лагерь, Воллиен сразу все это учел. Да, многому можно у него научиться. Надо уметь видеть, а не просто смотреть.

Маккаскел прислушался, но не уловил никаких звуков, кроме естественных для ночного леса. Он двигался осторожно, стараясь ступать беззвучно и не задерживаться подолгу на одном месте. Дункан задумался над тем, как важно постараться понять этот неведомый мир, и попытался припомнить из прочитанного то, что могло бы помочь. Он уселся на бревно передохнуть, продолжая напряженно прислушиваться.

Несколько раз его веки смыкались. Дункан встал и сделал новый обход, ловя каждый посторонний звук. Вахта его закончилась, и он шепотом разбудил Кона Воллиена. Тот мгновенно проснулся.

– Время, – шепнул Маккаскел. – Пока все тихо.

Воллиен сел, натянул сапоги, опоясался ремнем и револьверными кобурами и взял ружье.

– Немного сосните, – сказал он тихо. – Бандиты знают, что вы новичок в этих краях, и сперва захотят украсть лошадей. Не обнаружив их, они попытаются напасть на лагерь.

– Разбудите меня, я буду готов.

Дункан Маккаскел растянулся на одеяле. Он устал, но собирался передохнуть всего лишь минутку. Нужно быть начеку. Ведь в конце концов кто этот человек, которому они вверяли свою жизнь? У него могли быть собственные планы. Однако, подумав так, Дункан тут же отверг эти подозрения, закрыл глаза и уснул.

Проснулся Маккаскел, почувствовав на плече руку Воллиена. Было очень тихо. Рядом шевельнулась Сюзанна, она проснулась и прислушивалась к тишине, как и он. Дункан взял ружье, призвав себя к осторожности, чтобы ненароком не застрелить того, кого не надо.

Стрелять в человека? Его поразило то, что он воспринял эту мысль без привычного чувства вины. Что способствовало этому? Влияние окружения? Или подсознательное примирение с необходимостью?

Сюзанна следила за удаляющимся Дунканом, потом резко села, внезапно осознав, что Тома рядом нет.

Ушел? Куда?

Женщина быстро вскочила и замерла, на ней было светлое платье. Подхватив одеяло, она завернулась в него. У нее не было оружия, но она помнила, что поблизости валялась крепкая дубинка; Сюзанна опустилась на колени, нашла ее и выпрямилась. Неподалеку среди деревьев что-то шевельнулось, и она крепче сжала свое оружие.

Снова послышался слабый шорох, и показалась тень – короче и шире, чем у сына и мужчин из ее лагеря. На нее пахнуло смрадом давно не мытого тела.

Сюзанна взяла дубинку обеими руками, медленно замахнулась. Человек ее не видел, и она изо всех сил ударила его по лицу.

Человек вскрикнул и отпрянул. Сюзанна ударила снова, на этот раз попав в голову. Чужак стал бешено отбиваться, едва ли сознавая, что делает. Сбросив с плеч одеяло, она снова замахнулась и угодила противнику в лицо. Ему удалось перехватить дубинку. Сюзанна ударила его ногой по колену, он пошатнулся, выпустил дубинку и упал. Она изо всех сил ударила снова, но промахнулась, била еще и еще, по руке и по плечу. В темноте ничего не было видно. От усилий она тяжело дышала.

Внезапно Сюзанна услышала выстрел… Звук его был тише, чем у ружья Дункана, потом еще два. В наступившей тишине грянул выстрел из тяжелого ружья, и снова стало тихо.

Избитый ею чужак полз в кустах, она подумала о преследовании, но потом натянула одеяло и замерла, выжидая.

Послышались шаги, кто-то приблизился к ней. На этот раз запахло хвоей и кожей.

– Как вы? – Это был Воллиен.

– Я избила кого-то… несколько раз ударила.

– Как же вы его?

Она подняла дубинку обеими руками.

– Вот так. Первый раз по лицу. Со всего маху.

Сюзанне самой показалось удивительным, что она рассказывает об этом с некоторой гордостью. Что же такое с ней происходит?

– Ему здорово досталось.

Воллиен потрогал дубинку.

– Наверняка так, мэм. Лихо вы его отделали. На палке кровь.

Судорожно вздохнув, Сюзанна выпустила из рук палку, и она упала на землю.

– Я не понимала, что делала…

– Вы поступили так, как надо, – твердо сказал он. – Ваш сынишка с лошадьми. Он тоже вел себя, как надо. Мальчуган крепко держал их еще до того, как все началось. Молодец парень.

– А Дункан? Где Дункан?

– Он там… с мальчиком. Этой ночью забав больше не будет. Всем можно поспать.

Воллиен ушел в темноту, а Сюзанна стояла, кутаясь в одеяло: внезапно она ощутила холодную сырость ночи. Она больше не чувствовала себя в безопасности. Взявшись за парусиновую подстилку, женщина подтащила постель поближе к фургону.

Зашумели деревья, и она подняла голову. Небо заволокло тучами, поднялся ветер. Парусиновый полог на фургоне захлопал под его порывами.

Из темноты вышел Дункан.

– Сюзанна, ты лучше ляг в фургоне. А я устроюсь под ним. Собирается дождь.

Она не любила спать в фургоне, который был битком набит вещами, и из-за них не было видно, что происходит снаружи. Но сейчас она с благодарностью приняла предложение Дункана. Темнота больше не приносила покоя.

– У тебя все в порядке, Дункан?

– Да. Том уже под фургоном.

– А где Кон?

– Не знаю… Поблизости где-нибудь.

– Дункан, я рада, что он здесь.

Муж промолчал. Может, подумал, что она усомнилась в нем? Нет, нисколько она не усомнилась, но двое защитников лучше, чем один.

– Я тоже рад, – отозвался он спокойно.

Только в фургоне, почти засыпая, Сюзанна вспомнила, что не рассказала мужу о том, как избила человека. Вдруг она усмехнулась: Дункан был бы поражен… и шокирован! Где это видано, чтобы воспитанные молодые дамы дрались в темноте с мужчинами?

Как ни странно, она заснула, и, когда Дункан разбудил ее, тронув за руку, небо уже было серым.

– Том еще спит, но Воллиен считает, что пора трогаться.

Сюзанна не раздевалась, поэтому лишь расправила юбку и обулась. Горел костер, Воллиен варил кофе, сидя на корточках у огня и грея руки. Он оглянулся на нее.

– Утром вы выглядите даже лучше, – заметил он. – Хорошее качество.

– Что вы знаете о том, как выглядят женщины по утрам? – сказала она резко, не задумываясь.

– Думаю, больше, чем вы хотели бы услышать. Я не всегда жил в захолустье.

– Они убрались? Эти люди, я хочу сказать.

– Сомневаюсь. У вас много такого, чем они были бы рады поживиться. Но чем дальше вы уедете, тем больше шансов, что они отстанут. Слишком велика опасность встречи с индейцами.

– А для нас?

Воллиен пожал плечами.

– Вы вроде намерены испытать судьбу? Я знавал людей, которые пересекли прерию без единой встречи с индейцами, а у других стычки бывали чуть ли не каждый день. Все зависит от того, как вы встретите их.

– Вы сомневаетесь, что мы справимся, да?

Кон снова пожал плечами.

– Надежда есть всегда.

Они поели на скорую руку и выпили кофе. Том проснулся, когда они запрягали мулов, и съел оставленный ему бутерброд с беконом.

Кон Воллиен сел на коня и отправился разведать местность.

– Поблизости никого, – доложил он, вернувшись. – Поехали!

Фургон тронулся. Дункан погонял мулов, ружье висело у него за спиной. Том сидел сзади, приглядывая за лошадьми. Воллиен, проверяя дорогу, ехал впереди.

– Жаль, но я должен признаться, – сказал вдруг Дункан, – что-то меня в нем раздражает.

– Чего ты от него хочешь, обычный мужлан.

– Может быть. Но он знает этот край, Сюзанна, и умеет в нем жить. Мы должны пользоваться каждой минутой и перенимать его опыт.

– Он движется, как кот.

– Да… Именно.

– Кон сказал, что ты отлично проявил себя в ночной схватке. Он хорошо отозвался о тебе.

– Вот как?

Роща осталась позади. Они выехали на безлесную равнину. По крайней мере, подумала Сюзанна, эти подонки не смогут подобраться незаметно.

Она оглянулась по сторонам.

Кон Воллиен исчез.

– Дункан, что случилось? Куда он уехал?

Тот посмотрел вперед, назад… Никого.

– Ну, будь я проклят!..

Тут они увидели, что едут по краю длинного склона. Впереди простиралась равнина, поросшая елкой и серо-зеленой травой. Кое-где виднелись гряды красного песчаника. Ни деревца, ни кустика… Несколько диких грушевых деревьев на склоне, вдалеке стадо антилоп и непонятные черные точки на горизонте.

Оказывается, Воллиен спустился по склону и далеко внизу осматривал местность. Сюзанна ужаснулась. Тут могла укрыться целая армия врагов, и они никогда не догадались бы…

Дункан Маккаскел натянул вожжи и окинул взглядом бескрайние просторы. И сегодня вечером, и еще неизвестно, сколько суток им предстоит ночевать в этой голой степи. Ему стало страшно. Он содрогнулся и положил ладонь на руку жены.

– Боже ты мой, – произнес он тихо, – даже невозможно представить, что нас здесь ждет! Если с нами в пути что-нибудь случится, ведь никто не поможет. Ни доктора, ни больницы…

– Но мы ведь знали, на что идем, Дункан, – сказала жена спокойно. – Мы обсуждали это.

– Вот именно. Обсуждали. Но мы не знали, как будет на самом деле. Теперь нам предстоит почувствовать это на своей шкуре.

– Сколько же людей тут погибло? Где их могилы, и есть ли они вообще, кто знает!

– Много, Сюзанна, но все равно люди идут и идут. Всегда находится тот, кто надеется, кто жаждет нового, кто мечтает обрести лучшую долю.

Маккаскел подобрал вожжи и тронул мулов. Те потоптались на месте и тяжело двинулись вперед. Дункан похлопал их вожжами. Фургон двинулся и покатился вниз.

Взор Сюзанны устремился вперед, к маленькой движущейся точке. Воллиен, должно быть, повернул назад, потому что солнце осветило его одежду из оленьей кожи, и точка из черной стала коричневой.

– Мы не совсем одни, Дункан, – произнесла она спокойно. – Вон он, Воллиен. Он там.

– Да. – В глазах мужа была грусть, губы, казалось, утратили способность улыбаться. – Он с нами.

Глава 4

Поселок состоял из нескольких бревенчатых домов и амбара. В одном из домов находился салун, обстановку которого составляли стол и несколько грубо сколоченных стульев. Дальше виднелись заброшенные строения с односкатными крышами и землянки. Поселок располагался в низине у реки, начинающей превращаться в болото.

Док Шеббитт, неряшливый толстяк с маленькими глазками и с вечно хмурой, раздраженной миной на лице, наполнил свою жестяную кружку из кувшина.

– Они не одни! – повторил он. – С ними есть еще кто-то!

Доббс, тощий грязный верзила в поношенных штанах из оленьей кожи, настаивал на своем.

– Их было трое, – горячился он. – Я был возле их стоянки, и мы все видели их, когда они отъезжали от реки. Ленни убила женщина или мальчишка.

– Городская баба? – Шеббитт сплюнул. – Я прикончу ее, если это она убила моего парня…

– Она моя, – оборвал его Ред Хил, детина богатырского сложения с угрюмой физиономией. – Я же тебе сказал. Если поднимешь на нее руку, я сдеру с тебя шкуру, Док.

– Но послушай…

– Хочешь спорить, Док?

Ред Хил держал бутылку над стаканом левой рукой. Док спорить не захотел. Не в его характере прямо отвечать на вызов. Шеббитт предпочитал обходные маневры, а ссориться с Редом Хилом сейчас ему было ни к чему. Док хотел убить Хила, но выжидал момент, когда представится случай.

Ред мастерски обращался с оружием, в этом деле ему не было равных.

– Вы видели колеи, – сказал Шеббитт. – Груз тяжелый. Значит, есть чем поживиться. Да и скот не плох. Мулы отличные.

– Видал я много фургонов, – отозвался Пэрди Мэнтл, – но такой нагруженный вижу впервые. Интересно, что они там везут?

– Богатенькие. Сразу видно.

– Угу… Может, они задумали купить землю. Может, рассчитывают купить все, что надо на обзаведение. Потому фургон такой тяжелый.

– Что ты имеешь в виду, Пэрди? – спросил Док.

– Ну, подумай. Что, по-твоему, тяжелее всего?

– Золото? – Айк Мэнтл широко раскрыл глаза. – Вы думаете, он везет золото?

– Ничего подобного я не говорил. Я сказал лишь, что фургон очень тяжелый, непомерно тяжелый.

– Он убил Ленни, – пробормотал Док. – Он убил моего мальчика.

– Это сделал кто-то другой. И прострелил мою шляпу тоже, – сказал Айк. – На Ленни ведь была моя шляпа.

– А что с Бустером? – спросил Пэрди.

– Шрамы так и останутся. Нос сломан, несколько зубов выбито. Хотел бы я знать, чем его так огрели? Фасад ему попортили здорово.

– Они были готовы к нашему нападению, – заметил Пэрди. – Сидели и ждали. Кто ж думал, что они такие предусмотрительные.

– Говорю тебе, – сказал Док, – с ними был кто-то еще. Ты осмотрел следы вокруг лагеря, Пэрди?

– Зачем? Мы уже знали, где они. К чему зря шнырять вокруг стоянки.

– Золото, – повторил Айк Мэнтл. – Предположим, что у них есть золото.

Несколько минут все молчали.

– Думайте, что хотите, – отрезал Ред Хил. – У меня свой интерес – женщина. Давно не видал такой штучки. После тех богатеньких на горе у Натчеза.

– Нас ничего здесь не держит, – предложил Док. – Я готов сняться отсюда. Оставим поселок для тех, кто придет следом, таким, каким сами его нашли.

Ред Хил поднялся и вышел. Минуту они помолчали, потом Пэрди сказал:

– У него впрямь одна женщина на уме.

– Ты ее видел? – спросил Док.

– Видел. Но даже за такую дать себя убить? Нет уж!

Пэрди Мэнтл, опустошив бутылку, швырнул ее в угол, где она разлетелась вдребезги. Выйдя, он прислонился к стене и задумался. Ленни Шеббитт мертв. Потеря невелика, но случилось так, что на нем была шляпа Айка. Может быть, тот, кто убил Ленни, хотел убить Айка… а это многих бы обрадовало.

Пэрди взглянул на свои обшарпанные сапоги. Убраться бы подальше отсюда. Ему захотелось смыться от этой публики и направиться своим путем.

И от Айка тоже. Он был не лучше самого скверного из них. Айк был подлец… последний подлец. Брат ему, конечно, но низкий, жестокий человек. Пэрди не испытывал никакой привязанности к младшему брату, да и Айк не питал К нему добрых чувств. У них были одни и те же родители, но во всем остальном у них не было ничего общего.

Теперь эта банда надумала достать новичка с семейством. Пэрди зарядил ружье. Он стрелял лучше всех, кроме, пожалуй, Реда Хила.

Он видел, как Хил стреляет, и подумал, что лишь один человек мог с ним сравниться… только один.

В поселке Голый Холм Пэрди видел как-то в деле Кона Воллиена. Вот тот стрелял так же быстро. Воллиен был сноровистее любого, потому что в те времена человек был либо сноровистым, либо погибал.

Подошел Айк, ведя на поводу лошадей.

– Оседлал для тебя, – подмигнул он брату. – Ты ведь еле волочишь ноги, Пэрд?

– Лентяй, – согласился Пэрди. – Лентяй, каких мало.

– Ты слишком много думаешь. Это никого не доводило до добра. Стоит начать задумываться над чем-то, и все вконец запутывается.

– Я думал о Реде Хиле.

Айк резанул взглядом.

– Хочешь стать таким же, как он? Не старайся, Пэрд. Ну что, если ты станешь таким же? Тебя пристрелят без всяких причин. Он тебе досаждает, возьми да убей его… Хочешь, я это сделаю? Не трогай его лучше.

Когда они выехали из поселка и поскакали на запад, их было восемь. Док Шеббитт мнил себя главарем шайки. Ред Хил скакал вместе с ними, но всегда держался особняком. Айк и Пэрди Мэнтлы. Джонни Доббс – на Востоке его разыскивала полиция. Бустер Маккетчон, не вполне оправившийся после ночной вылазки, но вынужденный скакать вместе с остальными. Бостон Пенгман и Гурон.

Никто не знал, был ли Гурон в самом деле индейцем. Так или иначе, он водился с ними, и кто-то прозвал его Гуроном. Он одевался как белый человек, разговаривал на языке белых людей, но был достаточно смуглым, чтобы сойти за индейца. В лесу он чувствовал себя как дома, одинаково хорошо управлял и каноэ, и лодкой. Умел ли он делать что-то еще, они не знали… да им было и наплевать.

Когда банда отправилась в путь, солнце стояло уже высоко, но они не спешили. Прерия была необъятна. Тяжело груженный фургон с упряжкой в четыре мула двигался медленно, так что времени у них было предостаточно. Кроме того, чем дальше они углублялись в прерию, тем меньше было шансов, что следы преступления будут обнаружены.

В лагере потрескивал костер. Высокая бледная луна заливала светом прерию. К аромату созревших трав и прохладной воды примешивался запах дыма и жареного бекона. У костра сидела семья переселенцев.

– Три дня, как его нет, – сказала Сюзанна. – Думаю, он бросил нас.

– А что тебя удивляет? Разве он обязан быть с нами?

Конечно, не обязан, однако, когда они пили кофе, будто кого-то не хватало: не было слышно голоса, к которому они стали привыкать.

– Ты думаешь, те придут?

– Так думал Воллиен, – сказал Дункан. – И наказал мне быть начеку.

Их путь пересекали каньоны. В одних было сухо, в других сочилась вода, в некоторых бежали полноводные потоки. Фургон продвигался с хорошей скоростью, делая по двадцать миль в день. Почва была твердой, хотя и на ней оставалась глубокая колея.

– Па, мулы что-то отощали. Сегодня ночью они совсем не ели – просто стояли.

– Они нуждаются в отдыхе, Том. Придется нам сделать передышку на денек.

Хлопотавшая у костра Сюзанна выпрямилась.

– Дункан, а это не опасно?

– Что делать, мы все равно не сможем убежать от них. Если они захотят, то за два дня проделают путь, который у нас займет пять. Что хорошего, если мы угробим мулов? Мне бы хотелось двигаться дальше, но, – может быть, есть смысл остановиться на день здесь, у ручья.

Сегодня у Дункана настроение было лучше. Ему повезло – он подстрелил антилопу. Впервые за много дней у них было свежее мясо. Они сварили его и наелись досыта.

– Сюзанна! Я видел следы.

– Воллиена?

– Нет. Это следы неподкованных пони индейцев, их было очень много. Пони тащили жерди для палаток. Это, несомненно, индейцы.

Первой дежурила Сюзанна. Теперь их было только трое, и ее муж и сын нуждались в отдыхе больше, чем она. В семь часов, когда она убрала посуду и у огня остался только кофейник, Сюзанна взяла ружье и заступила на дежурство.

Небольшая гряда состояла из невысоких скал, поросших кустарником. Она забралась туда, и скоро вокруг нее сгустилась темнота. Внизу справа слабо мерцал костер и белела крыша фургона.

Было очень тихо. Сияла луна, но она уже начала клониться к горизонту. Луна зайдет задолго до того, как Дункан сменит на вахте Тома. Вокруг ни малейшего движения, по крайней мере в пределах видимости. Сюзанне вспомнился родной дом интересно, что делают сейчас ее сестры?

Ведь пока еще не поздний вечер. Наверное, заканчивают обедать, если никуда не ушли, а может, играют во что-нибудь. Улицы ярко освещены, люди сидят на крылечках, судачат, молодые собрались у рояля, поют.

Вдалеке завыл койот… потом другой. Или это волк?

Внизу послышался шорох, и у костра мелькнула тень. Сюзанна насторожилась. Должно быть, бродит Дункан, не спит… Он всегда беспокоится, когда она остается одна, да еще на вахте…

Но нет, муж, похоже, спит. Том спит наверняка. Он недосыпает, встает рано вместе с Дунканом.

– Тихая ночь, – раздался голос.

Женщина оцепенела от ужаса – она не видела говорящего.

Она хотела встать, но чья-то рука легла на ее плечо и усадила обратно.

– Сидите. Я просто пришел составить вам компанию.

Это был Кон Воллиен.

– Вы! Мистер Воллиен, вы…

– Я вас удивил? Я так и хотел, это для вашей же пользы. Чтоб не утратили бдительность. Самоуверенность здесь опасна. Кто слишком на себя надеется, скоро становится покойником.

– Где вы были?

– Соскучились, да? Бродил. Нельзя ведь всегда ходить по проторенной дорожке, правда? Обследовал окрестности, но потом подумал, что буду нужен вам.

– Нам и правда недоставало вас, мистер Воллиен. Ведь вы были для нас такой подмогой.

– И я скучал по вас… Скучал по вашему кофе, потому пришел на стоянку и налил себе чашечку.

– Вы были в нашем лагере? – ужаснулась она.

– Так точно, мэм, был. Но не волнуйтесь. Я никого не разбудил и не побеспокоил. Я лишь налил себе кофе и приготовил мясо антилопы.

– Вы в самом деле варили мясо? Правда?..

– Так точно, мэм. Правда. Ваши мужчины спят крепко. Свежий воздух и усталость – лучшее снотворное.

– Вы… вы могли бы убить их!

– Конечно, мэм. Но вам не стоит волноваться. Шеббитт не такой уж хороший человек. Насчет других я не так уверен. Айк Мэнтл – может быть.

– А мне казалось, вы убили его.

– Человеку свойственно ошибаться. Я считал, что ни у кого другого такой шляпы нет, поэтому, когда снял ее пулей, решил, что это Айк. Но, должно быть, это был сын Дока Шеббитта. Никудышный такой парень девятнадцати – двадцати лет.

– Слишком молод. Мне жаль его.

– Слишком молод, чтобы умереть? Если задуматься, то смерть в любом возрасте приходит слишком рано. Вам жаль его? Ну, а мне нет! Он был рожден от подлеца и воспитан подлецом, и его ружье было нацелено прямо в спину вашего мужа. Он без сомнения прикончил бы Дункана, с такого расстояния трудно промазать, его остановила лишь моя пуля.

– Почему вы вернулись?

Он усмехнулся.

– О, мне захотелось поглядеть, как вы тут управитесь с индейцами. Вам грозит встреча с большим отрядом.

– Индейцы? Вы хотите сказать, они нападут на нас?

– Может, да, а может, нет. Об индейцах, мэм, никогда нельзя сказать ничего наверняка. У них обо всем свои понятия.

– Когда же?

– Я думаю, они появятся на рассвете, чтобы проверить, начеку ли вы. Налетит, видимо, дюжина с лишним.

– Что они сделают?

– Это будет зависеть от вас.

Она встала.

– Пора будить Дункана.

Воллиен тоже поднялся, глядя на нее, и она чувствовала, что на губах его та же раздражающая ее ухмылка.

– Вы уверены, что хотите уйти? Вполне уверены?

Сюзанна взглянула на него и ответила совершенно спокойно:

– Да, мистер Воллиен, уверена.

Она отвернулась, сделала несколько шагов и оглянулась:

– Я уверена также еще кое в чем, мистер Воллиен.

– Да-а? В чем же?

– В том, мистер Воллиен, что вы джентльмен.