Текст книги "Сын преступника"

Глава 3

Когда тарелки были убраны, а стол вытерт насухо, Борден Чантри разлил кофе в кружки, развернул стул спинкой к столу и оседлал его, положив руки на спинку.

– Далеко же ты забрался от Моры, – заметил он.

– Сейчас у нас спокойно, и к тому же у меня хороший заместитель. Я подумал, что вполне могу прокатиться и побеседовать с тобой. – Борден отхлебнул кофе, ожидая продолжения. – Слышал когда-нибудь о Дейве Куке?

– Начальник полиции в одном из городов недалеко от Денвера, ага? – Борден помолчал. – Жена всегда напоминает мне, чтобы я не говорил «ага», а я все время забываю.

– Правильно. Недалеко от Денвера. У него появилась идея – объединить всех начальников полиции, чтобы мы работали вместе. Ты же знаешь, как оно всегда бывает: ты следишь за порядком в своем городе, я – в своем. Если кто-то убьет человека здесь, почему я должен беспокоиться, ведь в Море-то он ничего не натворил. Так вот, Дейв считает, что мы должны работать вместе.

– Я – за.

– Примерно год назад у нас в Море был ограблен магазин. Этот магазин – своего рода банк, он принимал у людей на хранение деньги. В тот момент у них в сейфе лежало довольно много – шестьдесят тысяч долларов. Меня тогда в городе не было, – добавил он.

– Удобно, – заметил Чантри.

– Я тоже так думаю. Слишком удобно. В сейфе шестьдесят тысяч, а шерифа в городе нет. Все слишком хорошо, особенно если учесть, что письмо, из-за которого я уехал в Санта-Фе, оказалось ложным.

– Фальшивым?

– Нет, и тут еще один интересный момент. Это была записка от моего брата Оррина. А в ней всего два слова: «Приезжай скорее». Когда кто-то из Сэкеттов получает подобное послание, он тут же отправляется в путь. Как выяснилось, записку эту Оррин написал пару лет назад своей бывшей жене.

– Значит, вопрос в том, как удалось кому-то завладеть этой запиской и где она была все это время?

– Оррин действительно написал эту записку. Он хорошо ее запомнил, потому что время у него тогда было беспокойное, но после этого записки он не видел. – Тайрел помолчал. – Кажется, что кто-то оказался чертовски дальновидным. Записка каким-то образом попала к нему, и он приберег ее до нужного момента.

– Как-то не очень логично. Как кто-то мог предвидеть, что записка понадобится через несколько лет?

– Сам подумай, Борд. В записке ничего не объясняется, дата не стоит, и поэтому кто-то сообразил, что она может оказаться полезной, и припрятал ее, и этот кто-то – наверняка бандит.

– Значит, они ограбили твой банк.

– Совершенно верно. И это говорит о том, что кто-то уже два года назад подумал, что эта записка может пригодиться. Кто-то, кто уже тогда, скорее всего, был вором. – Сэкетт поставил кружку на стол. – Давай-ка я расскажу тебе, как все было.

В полдень все сидят по домам, обедают. На улицах пусто, в том магазине всего один человек. И вдруг туда врываются трое. Хозяина магазина связали, заткнули ему рот, а деньги из сейфа забрали – его редко закрывали днем. Потом грабители заперли магазин, опустили жалюзи на витрине и вышли через задний вход.

Примерно часа через два к магазину подошел парень, увидел, что магазин закрыт, и ушел. Через некоторое время подошел еще один, только он уже не стал уходить, а направился к задней двери: у него кончился табак, и он решил – хоть как, но табачок раздобыть.

Задняя дверь была закрыта. Он постучал, от его стука дверь распахнулась, так как была не заперта. Он услышал внутри шум, вошел и увидел, что хозяин связан, а сейф выпотрошен.

– Описание грабителей есть?

– Трое довольно молодых мужчин среднего роста, на одном из них – рубашка в мелкий горошек. Хозяин сказал, что они делали все очень быстро, точно знали, где лежат деньги, и пробыли в магазине не больше пяти минут, а может, и еще меньше. Между собой они не переговаривались, только сказали хозяину, чтобы держал рот закрытым, если не хочет проститься с жизнью.

– Никто не видел, как они приехали или уехали?

– Их видел мальчишка, игравший в своем дворе. Он приметил мужчину, который сидел верхом на лошади и держал в поводу еще трех лошадей. Потом к нему подошли трое мужчин и сели на лошадей, затем к ним присоединился еще один человек на лошади, и они все вместе скрылись в переулке.

Этому мальчишке всего девять, но малец очень сообразительный. Он хорошо запомнил одну из лошадей – вороную кобылу с белыми чулками на трех ногах и белым пятном на крестце.

Борден Чантри аккуратно поставил свою кружку и посмотрел через стол прямо в глаза Тайрелу Сэкетту.

– Что ты сказал?

– Я описал лошадь.

– Я понял. У меня есть точно такая же.

Сэкетт кивнул.

– Знаю. Я видел ее, когда был здесь сразу после убийства Джо. Отличная лошадь, кстати.

Борден Чантри снова взял кружку в руки. Кофе совсем остыл, и он пошел к плите за кофейником. Наполнив сначала кружку Сэкетта, а затем свою, он поставил кофейник на плиту и снова оседлал стул.

– Сэкетт, – сказал он, – по-моему, это уже кое-что. Пойдем-ка в корраль и посмотрим клейма. – Чантри помолчал. – Этим делом я занимаюсь не по своей воле, хотя, когда мне предложили эту работу, она была мне чертовски нужна. Я никогда не стал бы детективом или начальником полиции, не пожелай того жители этого города. Я разорился, занимаясь скотоводством, Сэкетт. Засуха, кражи скота и плохая ситуация на рынке доконали меня, и, когда я был совсем разорен, эти люди попросили меня стать начальником полиции. И я стараюсь выполнять свои обязанности как можно лучше.

– Ты догадался, кто убил моего брата Джо.

– Ну, это было похоже на выслеживание заблудившейся коровы. Совсем несложно, если знаешь, где самая сочная трава, где может быть вода и где можно спрятаться от глупого загонщика. Так же просто, как сложить два и два.

– Очень похоже.

– Ну да. А что ты накопал по этому делу?

– Все время, когда бы я ни сидел в седле, я раздумывал. Это как карты, берешь их, тасуешь снова и снова, а потом вытаскиваешь несколько штук и смотришь, что у тебя оказалось. Только в руках у меня были не карты, а вырезки из газет.

Тайрел Сэкетт сунул руку в нагрудный карман, вытащил оттуда три вырезки и разложил их перед Чантри.

Во всех трех заметках говорилось об ограблениях, которые случились в течение последних двух лет. Без стрельбы, без шума, без улик. Грабители внезапно появлялись и так же внезапно исчезали. Одно ограбление в Монтане, одно – в Вашингтоне, одно – в Техасе.

– Очень сильный разброс, – заметил Чантри. – В Монтане была организована погоня, бандиты пересели на свежих лошадей и скрылись. Лошади их уже ждали, – добавил он.

– Хозяин ранчо это отрицает. Он говорит, что держал этих лошадей на всякий случай, если, например, вдруг понадобится съездить за доктором.

– И кто-то прознал об этом.

Чантри еще раз внимательно прочитал описания грабителей. Они были очень неопределенными, отчетливо запомнился лишь один высокий худой мужчина в шляпе с узкими полями. «Настоящее пугало», – говорилось в газете.

– Думаю, это было сделано специально, – заметил Сэкетт. – Расчет был на то, что его запомнят, точно так же, как того парня в рубашке в горошек в Море.

– Ты хочешь сказать, они хотели, чтобы кто-то заметил его? – спросил Чантри.

– Ну смотри сам. Все происходящее занимает считанные минуты, и твое внимание, естественно, фокусируется на наиболее заметном. Затем, когда просят описать бандитов, ты сразу вспоминаешь рубашку в горошек или этого высокого мужчину в шляпе с узкими полями. На остальных ты не обратил внимания. За одну-две минуты ты запомнил только то, что бросалось в глаза.

Чантри взъерошил волосы и сказал:

– Сэкетт, до сегодняшнего момента я все думал, дурак я или нет.

Он встал из-за стола, подошел к буфету, выдвинул ящик и достал оттуда кипу бумаг.

– Похоже, мы с тобой пытаемся заарканить одного и того же бычка. – Он сел за стол и разложил бумаги. Среди них были объявления о розыске, письма, вырезки из газет. – Всего девять, – сказал он, – в Канзасе, Арканзасе, Калифорнии, Вайоминге, Техасе и Айдахо. Два случая в Калифорнии, три – в Техасе. Семь из них произошли за последние четыре года, остальные – раньше. Никого не поймали, хороших описаний нет. улик нет. Перед ограблениями никто не заметил в городах никаких посторонних. В четырех случаях они скрылись незамеченными, никто не смог описать их. – Чантри вытащил из пачки одно из объявлений о розыске. – Посмотри-ка сюда: «Четверо бандитов, один из них – высокий мужчина в мексиканском сомбреро».

– Тот же самый человек, но в другой шляпе?

– Почему бы и нет?

Сэкетт допил свой кофе.

– Все произошло на Западе, одна и та же схема, заранее подготовленные пути отступления, и никто ничего не видел.

Борден Чантри кивнул в сторону газет.

– Две из них пришли с почтой в один день, и мне показалось, что в этих случаях очень много общего. Я сидел и сравнивал эти заметки и вдруг вспомнил объявление о розыске. С тех пор я собираю все сообщения о похожих случаях. Потом я решил съездить в газету и просмотреть их подшивки. У них есть денверские и шайенские газеты, я пролистал их все.

Чантри подошел к плите, поднял задвижку, заглянул внутрь и подбросил пару щепок, чтобы кофе оставался горячим.

– Я рад, что ты приехал ко мне, Сэкетт. Нам есть над чем подумать.

– Давай начнем с твоей лошади.

– Ты случайно не подозреваешь меня?

Сэкетт улыбнулся.

– Я подозреваю всех. У меня на этот счет есть своя теория. Но лучше расскажи, как эта лошадь попала к тебе.

– Это случилось во время загона скота. Было уже поздно, работа то и дело прерывалась, да мы и с началом припозднились, так что все шло через пень-колоду. Именно в этот момент к нашему фургону подъехал мужчина, он вел в поводу пять лошадей. Мужчина спросил повара, нельзя ли у нас поесть, и мы конечно же накормили его. Тут я сам зашел за кружкой кофе, и он заметил, что, похоже, нам не хватает рук. Я согласился с ним, но сказал, что еще больше нам не хватает лошадей.

Он посидел еще пару минут с таким видом, будто бы что-то обдумывает, а затем махнул рукой в сторону своих коней. «У меня с собой пять лошадок, – сказал он, – вы могли бы их использовать. Все они хорошие ковбойские лошади. Только попрошу вас: когда закончите свои дела, держите их поближе к своему дому, в коррале или на небольшом пастбище, чтобы я смог забрать их на обратном пути. И обязательно держите их всех вместе».

После этого мужчина поднялся, выплеснул остатки кофе на траву и направился к своей лошади. «А когда вы будете обратно?» – спросил я его. Он сказал, что едет на побережье и пробудет там от шести месяцев до года, но чтобы я не волновался – он обязательно вернется. Может быть, если мы будем гнать скот, то просто возьмем этих лошадей и оставим ему своих. Затем он развернул лошадь и сказал: «Ухаживайте за ними как следует. Это отличные лошадки».

Эти лошади пришлись нам как нельзя кстати, и, когда мы закончили загон, я сделал так, как просил тот человек. Время от времени я брал одну из них – и вороную в том числе, – чтобы съездить в город.

Подобные вещи случаются довольно часто, и я не придавал этой истории никакого значения, пока меня не избрали начальником полиции. Разбирая в офисе стол, я наткнулся на объявления о розыске. Оказывается, всего несколькими днями раньше где-то к востоку отсюда случилось ограбление, но я об этом не знал. Наша газета тогда еще не выходила, при мне об ограблении никто не упоминал, а сам я был слишком занят, пытаясь свести концы с концами, и потому ничего не слышал.

В объявлении говорилось, что в налете участвовало не то четыре, не то пять человек – точно никто не знал. Ну, я положил эту бумажку к другим и забыл о ней. А как раз в это время я продавал часть скота, чтобы рассчитаться с долгами, и, проезжая мимо своего пастбища, где паслись лошади, заметил, что тех пятерых уже нет, а на их месте пасутся другие. Пять лошадей прекрасной породы, но выглядели они так, будто их чуть не загнали, причем совсем недавно. Именно в этот момент я и начал кое-что подозревать.

В печке гудел огонь, в тишине комнаты громко тикали настенные часы. Мужчины помолчали минуту-другую.

– Умно придумано, – произнес Сэкетт. – Слишком уж кто-то хитер.

– Как же они могли догадаться, что какой-то простой владелец полуразорившегося ранчо станет когда-нибудь начальником полиции? – удивился Чантри.

– А они планируют, – заметил Сэкетт, – планируют все заранее, как вышло с твоими лошадьми или с запиской Оррина. – Он махнул рукой в сторону газет. – Произошло уже двенадцать ограблений или даже больше, а кто знает об этих бандитах хоть что-нибудь?

– Интересно, как долго они этим занимаются?

Сэкетт пожал плечами.

– Трудно сказать, мы же не знаем, сколько было ограблений. Мне кажется, нам известна только небольшая часть происходящего. Мы ведь лишь два человека из двух небольших городков. – Он постучал пальцем по кипе бумаг, лежащих на столе. – По сравнению с этим ребята Джеймса кажутся просто трусами.

– Они и были трусами, – согласился Чантри. – К тому же любили болтать. Все знали, кто они такие. И кроме того, на них было слишком много крови. Зачастую они убивали совершенно невинных, вроде того мальчишки, который перебегал улицу.

– Ну, а что касается этих неизвестных бандитов, – произнес Сэкетт, – когда они решили оставить своих лошадей у тебя, они совершили ошибку, и эта ошибка их погубит.

– Так чем мы сейчас займемся?

– Мы прочтем все это еще раз и постараемся найти что-нибудь общее во всех налетах. Ну, вроде этого высокого типа в смешных шляпах. И напишем туда, где произошли ограбления. Уверен, что-нибудь обязательно отыщется.

– У нас уже есть кое-что, – сказал Чантри. – Как минимум одно мы знаем твердо.

– Что именно?

– Юта. В Юте не было ни одного ограбления.

Глава 4

Борден Чантри поднялся, постоял, задумавшись, возле стола, подошел к большому креслу с накинутой на него шкурой и сел.

– Ты думаешь, это мормоны?

– Вряд ли, – ответил Сэкетт. – Большинство мормонов – те, которых я знаю, – вполне законопослушный народ, хотя, конечно, в любом стаде может найтись паршивая овца. Но давай посмотрим на это по-другому: северо-восток Юты и прилегающие к этой территории части Колорадо, Аризоны и Нью-Мексико – это тысячи квадратных миль дикой, необжитой местности. Эта банда, похоже, орудует по всему Западу, но почему-то обходит Юту. Думаю, они просто не хотят никаких проблем у своего порога. – Сэкетт постучал пальцем по разложенным на столе бумагам: – Посмотри, ограбление в Монтане, а через день – в Техасе. Это значит, если наши рассуждения верны, что у этого типа в подчинении больше, чем одна шайка. Я думаю, их пять или шесть, а чтобы держать в кулаке столько людей, нужно быть умным и жестким человеком. До сих пор эта банда не совершила, насколько нам известно, ни одного убийства, и никто из ее членов не был пойман.

Чантри внимательно смотрел на сидевшего напротив него человека. Как и многие другие, он слышал все, что говорилось о Сэкетте. Тайрел Сэкетт был лучшим стрелком из револьвера на всем Западе. Этот спокойный молодой человек пришел в эти края из Теннесси. Он не искал приключений, но и не уклонялся от них. Чантри познакомился с Тайрелом, когда расследовал убийство его брата Джо, но в присутствии Тайрела всегда чувствовал себя как-то неуютно. Он бы не хотел иметь в своем городе таких людей, какими бы законопослушными они ни были. Люди, подобные Тайрелу Сэкетту, обладают одной неприятной особенностью – они притягивают к себе проблемы.

Сам Чантри никогда не пользовался репутацией отличного стрелка, но в глубине души он был твердо убежден, что при необходимости сможет справиться даже с самыми лучшими ганменами.

Поддерживать порядок в маленьком городке на Западе было совсем несложно. Большинство ковбоев, появлявшихся в городке для того, чтобы напиться, когда-то работали вместе с ним. Некоторые – у него на ранчо, другие пасли скот по соседству, поэтому они всегда были готовы выслушать его, когда он советовал им проспаться.

Пока что у него все получалось, но он не стремился к славе отличного полицейского. Он был… скажем так, компетентным. До сих пор, во всяком случае. Это дело, о котором говорил Сэкетт, оно выше его сил. Чантри так и сказал об этом.

Сэкетт улыбнулся, что случалось довольно редко.

– Ты лучше, чем сам о себе думаешь. – Он показал на бумаги, разложенные на столе. – Ты прочел это и сразу же понял, что здесь что-то не так. У тебя инстинкт на такие дела, Борд, хочешь ты того или нет. – Сэкетт постучал пальцем по бумагам. – Знаешь, что у нас с тобой здесь? То, чему никто не хочет верить. Обычно бандиты бывают из местных, ковбои, например, которым не хватает денег на выпивку, и тому подобные. Поэтому люди уверены, что такие грабители не могут действовать организованно. За последние четыре года банда, о которой мы сейчас говорим, совершила множество ограблений и налетов, и все сошло им с рук. Значит, операции были хорошо подготовлены: кто-то, очевидно, приезжал в город, все разведывал, планировал пути отхода и готовил свежих лошадей на случай, если они понадобятся.

– Не знаю, – покачал головой Чантри, – хоть раз, но где-то что-то должно было не сработать.

Сэкетт вынул из кармана бумажник и достал из него газетную вырезку.

– Проблемы у них все-таки были. Взгляни на это:

«В КАРСОНЕ АРЕСТОВАН ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ

Прошлым вечером в Дженнингс-Ливери арестован человек, назвавшийся Дэном Кейблом. В его вещах обнаружены кожаные мешки с 12 500 долларов только что отчеканенными золотыми монетами. Он заявил, что намеревался купить скот.

Три дня назад был ограблен банк в Рэпид-Сити. Оттуда было похищено 35 000 долларов только что отчеканенными золотыми монетами. Кейбл задержан для выяснения обстоятельств дела».

– Ну и?..

– На следующее утро его камера оказалась пуста. Ни его, ни золота, ни лошади. Никто не знает, как ему это удалось.

– Да, быстро среагировали, – задумчиво произнес Чантри. – Должно быть, у них был кто-то поблизости.

– В Карсоне нет тюремщика – тюрьма очень маленькая. Дверь камеры и наружная дверь открываются одним и тем же ключом. Если Кейбла просто оставили одного, то он мог сбежать и без посторонней помощи.

– А золото?

– Оно лежало в тюрьме, в ящике стола. Дверь запиралась, и казалось, что золото в безопасности. В Карсоне в это время было спокойно, банк уже закрылся, поэтому начальник полиции просто запер золото в ящике стола. Оба салуна в Карсоне закрываются в полночь, и после этого на улицах совершенно пусто. Кейбл просто открыл каким-то образом свою дверь, взломал ящик стола, потом отпер наружную дверь, прошел в конюшню, оседлал лошадь и ускакал.

– Проклятье!

Они проговорили до полуночи, тщательно изучая все то немногое, что им удалось раскопать, вчитываясь в объявления о розыске и газетные вырезки, просматривая еще и еще раз имеющиеся у них письма от банкиров и начальников полиции других городов.

– Может быть, попытаться предугадать их следующий шаг? – предложил Чантри. – Если бы мы могли определить несколько наиболее вероятных мест нападения, то можно было бы устроить засаду и ждать, когда они явятся.

– Я думал об этом. Проблема в том, что тут существует слишком много вариантов. Конечно, скорее всего, они соблазнятся крупной добычей.

– Ограбление почтового дилижанса исключается, – сказал Чантри, – потому что крупные суммы перевозят всегда с вооруженной охраной. Большинство из них будут сопротивляться, потому без убитых не обойтись.

Тайрел потянулся к кофейнику и наполнил свою кружку.

– Я уже думал о том, что ты сказал, – о засаде. – Он на мгновение замолчал. – А что, если устроить ее прямо здесь? В твоем городке?

Чантри покачал головой.

– Проблема в том, что ни у кого здесь нет больших денег. Ни у кого… – Он замолк, медленно выпрямился и пробормотал: – Хотя, может быть, может быть… – Чантри перевел взгляд на Сэкетта: – Ты слыхал об этом деле?

– Слыхал? Да все только о нем и говорят. Старый Мерлин скупал по всей округе коров и расплачивался за них расписками. С ним было несколько ганменов, поэтому никто не отважился протестовать, и таким образом старик скупил половину скота в этих краях.

По-моему, где-то около года назад молодой Джонни Мерлин сообщил, что он собирается приехать сюда и выкупить все расписки – это примерно сотня тысяч долларов в золотых монетах. Его отец, конечно, мошенник, но молодой Джонни – парень что надо. В следующем месяце он будет здесь с сотней тысяч долларов.

– Вот тебе и приманка для ловушек. – Чантри взглянул на Сэкетта. – Но семь тысяч из этой сотни принадлежат мне. И я не хочу, чтобы с ними что-нибудь случилось.

– Хорошо, – тихо сказал Тайрел, – все останется между нами. Похоже, что в банде отлично налажен сбор информации, поэтому не говори об этом никому. Только ты и я. У тебя хороший заместитель, но до определенного времени ничего не говори и ему. Я вернусь и привезу с собой человека, и мы будем ждать.

– Надеюсь, они клюнут, – мрачно сказал Чантри.

– Они клюнут, Борд. Спорю на что угодно. Их лошади до сих пор пасутся у тебя?

– Да.

– Они приедут, Борд. Но на этот раз их ожидает сюрприз.

В массивном каменном доме на вершине каньона Тодстул Бен Карри, тяжело откинувшись на спинку стула, задумчиво рассматривал открывающийся перед ним вид. Дверь была распахнута – стоял прекрасный день, но настроение Бена оставляло желать лучшего.

Его грубоватое лицо, до сих пор еще гладкое, казалось, было высечено из того же камня, что и дом. Однако львиная грива волос, венчавшая его голову, уже поседела. Да, ничего не поделаешь, он стареет. Даже такая весна, как эта, не может зажечь былой огонь в его крови. Прошло уже много лет с тех пор, как он сам ездил на одно из тех дел, которые так блестяще планировал. Пора уходить на покой.

И все же Бен Карри чувствовал неуверенность, странную для человека, который всю жизнь моментально принимал правильные решения. Вот уже шесть лет он был верховным правителем в этом краю гор и пустынь. Двадцать лет он был преступником и в течение пятнадцати из них руководил группой, которая все разрасталась и теперь сама напоминала империю.

Шесть лет назад он перебрался в это отдаленное место и построил крепость – базу для своих операций. С юга долину огибал Гранд-каньон реки Колорадо, полностью перекрывая доступ с этой стороны. С востока, севера и запада долину окружала дикая местность, преодолеть которую совершенно невозможно, если не знать индейских троп.

Брод возле Ли-Ферри был хорошо известен, но о следующем – он находился чуть дальше – мало кто знал. Оба эти места день и ночь находились под его наблюдением.

Но был еще один переход, совершенно особый, и знал о нем только Бен. Это был его козырной туз в рукаве.

В банде существовало незыблемое правило: никакой противозаконной деятельности к северу от долины – на землях мормонов. Дела банды никогда не затрагивали ни мормонов, ни индейцев, поэтому и те и другие были если не друзьями, то по крайней мере и не врагами. И мормоны, и индейцы держали при себе все, что им было известно, а также и то, о чем они только догадывались. На границах долины было несколько ранчо, их хозяева делали покупки в магазинах, принадлежащих бандитам, – близко от дома и куда дешевле, чем в любом другом месте. Магазины были своего рода пограничными пунктами. Кто бы ни появлялся в этом краю, он обязательно заходил в магазин, о чем тут же становилось известно Бену Карри.

Бен Карри еще не решил, что делать с Кербом Перрином. Тот знал, что Карри стареет, и жаждал власти, которая приходит вместе с лидерством. Как он поступит, когда узнает, что руководство переходит к Майку Бастиану?

Старый Бен был вожаком этого стада, а Перрин только глотал пыль, поднятую его копытами, но как он отреагирует, если место Бена займет молодой бычок, не приобретший себе имени в деле?

«Ну, – мрачно подумал Бен, – это уже проблема Майка. Его специально готовили к этому».

Именно поэтому Бен и послал за Майком. Настало время его приемному сыну отправиться на свое первое дело. Дело будет крупным, внезапным и впечатляющим. И относительно безопасным… Если сделать все как надо, можно произвести большое впечатление на банду.

Раздался громкий стук в дверь, Бен Карри, узнав его, откинулся в кресле и проревел:

– Входи!

Перри вошел, закрыл за собой дверь и направился к нему своими быстрыми нервными шагами, окидывая цепким взглядом комнату, чтобы убедиться, что они одни.

– Шеф, парни начинают беспокоиться. Наступила весна, у большинства кончились деньги. У вас есть что-нибудь на примете?

– Кое-что имеется. Да, им уже пора размяться. – Бен помолчал. – Все вернулись в долину?

– Большинство – да. Ну и конечно, как вам известно, некоторые вообще не покидали ее.

– Есть у меня одно-два дела, по-настоящему крутых. Кажется, пора мальчику попробовать себя в одном из них.

– Мальчику? – Перрин даже не пытался скрыть своего раздражения. – Ты хочешь сказать, что он пойдет с нами?

– Я собираюсь позволить ему возглавить это дело. Весь спектакль – от начала и до конца. Ему это будет полезно.

Керб Перрин впервые серьезно задумался о Майке Бастиане. До сих пор единственным своим соперником, если Карри отойдет от дел, он считал Молину. Он очень мало знал о Бастиане и видел только, что он то появлялся в лагере, то исчезал. Он знал также, что тот много охотился, большую часть времени проводил с Раунди и несколько раз принимал участие в планировании операций. Но Перрину никогда не приходило в голову считать Бастиана соперником в борьбе за власть.

Перрин смирился с мыслью, что у него будут трудности с Ригом Молиной, но Бастиан… Конечно, он приемный сын шефа, однако…

Его охватила горячая волна гнева, но он постарался, чтобы голос звучал спокойно:

– Ты думаешь, это разумно? Как отнесутся ребята к тому, что операцией будет руководить какой-то юнец?

– Он знает, что нужно делать, и он так же хитер и так же хорошо читает следы, как и любой из них. Дело это – большое и сложное.

– Кто поедет? – спросил Керб. – И что за дело?

– Я позволю ему самому выбрать людей – это будет для него хорошей практикой. Что за дело? Я еще не решил. Возможно, поезд с золотом или одно дельце на востоке Колорадо. Я как раз обдумываю, что и как.

Поезд с золотом? Партия золота, добытого высоко в горах, которое с приисков доставляли на мулах к железной дороге. Сказочно богатая добыча. По мнению Керба, это его дело. Он разузнал о поезде, сообщил о нем, раскопал большую часть информации. Это работа для него. И только для него.

Несколько месяцев назад он изложил свой план Карри, но тот решительно его отклонил. Перрин предлагал перебить всех людей – охранников, машиниста – и похоронить их неподалеку, тогда не останется ни одного свидетеля, ни одной улики. Поезд с золотом просто исчезнет, растает в воздухе. И он мог бы сделать это. Он знал, что мог бы.

«Слишком много крови, – возразил тогда Карри. – Ты говоришь прямо как Молина».

«Мертвецы не говорят», – настаивал Перрин.

Бен Карри кивнул в знак согласия:

«Может быть, и так, но вот их семьи говорить будут, подобные вещи будоражат людей, будят в них любопытство. Как только убьешь одного, другой непременно захочет отомстить, или начнет искать справедливость, или еще что-то. Как только исчезнет золото, все кинутся тут же его искать. – Карри задумчиво побарабанил пальцами по столу. – Нет, – сказал он наконец, – мы сделает по-другому».

Уже тогда, произнося эти слова, Карри думал о том, что скажут бандиты, если он позволит Бастиану провести это дело. Перрин слишком кровожаден. Бастиан совсем не такой. Более того, у него может быть свой собственный план.

Почти все знали Бастиана очень мало. Правда, некоторые обучали его тому, что умели делать сами. Те, что были постарше, гордились Майком так, как если бы он был их сыном. Так что если он справится, то завоюет прочное положение в банде. Но что же делать с Перрином?

А Перрина захлестывала ярость. Карри не имеет никакого права поступать подобным образом: он нашел «золотой» поезд, он все разведал, что же касается убийства охраны, если Карри слабо, он сделает это запросто. Стереть всех с лица земли – и только! А теперь его обошел какой-то мальчишка! Карри запихивает Бастиана прямо им в глотки!

Гнев схлынул, решение было принято. Настало время самостоятельных действий. Слишком долго он подчинялся старику. Если Карри собирается отдать поезд с золотом мальчишке, он проведет собственную операцию, нравится это Карри или нет. Более того, это будет вызов самому Карри – он спланирует это дело сам, без него. Если начинается борьба за лидерство, пусть она начнется сейчас.

– Он справится с этим делом, – продолжал между тем Карри. – Его специально готовили, и у него светлая голова. Вы, ребята, не могли бы попасть в лучшие руки.

Керб Перрин покинул каменный дом с чувством обиды и ощущением мрачного триумфа. Он столько лет выполнял чужие приказы и наконец-то выходит на самостоятельное дело. К черту Бена Карри! Он ему покажет! Он им всем покажет!

И все же внутри него звучал тоненький голосок страха. Что сделает Бен Карри? Эта мысль заставила Перрина внутренне сжаться. Он видел холодную ярость Бена Карри и знал, как тот владеет оружием.

Сам Перрин стрелял быстро, но так ли быстро и точно, как Бен Карри? В глубине души Перрин сомневался в этом, но – прочь все сомнения. Он победит, он знает, что победит. А может быть, в этом и не будет необходимости – ведь к цели ведут разные пути.

В одном Перрин был уверен: с Беном Карри надо что-то решать, и решать как можно скорее.