Текст книги "Карельская баня: обряды, верования, народная медицина и духи-хозяева"

Людмила Иванова
Карельская баня: обряды, верования, народная медицина и духи-хозяева

Ven’an tietoakadeemii

Karjalan tiedokeskus

Kielen, literatuuran da histourien instituuttu

Dmiitrii Požarskoin yliopisto

L. I. Ivanova

Kyly:

karjalaizien tavat da uskomukset, rahvahan liecetiedo da kylyn haltijat

Moskovu

Dmiitrii Pozarskoin yliopisto 2016

Утверждено к печати Ученым советом Института языка, литературы и истории КарНЦ РАН

Подготовлено к печати и издано по решению Ученого совета Университета Дмитрия Пожарского

Научный редактор

кандидат исторических наук А.П. Конкка Рецензенты:

доктор исторических наук И.Ю. Винокурова,

доктор филологических наук А.В. Пигин,

кандидат филологических наук О.М. Жаринова,

кандидат исторических наук К.К. Логинов,

кандидат филологических наук В.П. Миронова

Введение

Работа написана на основе рукописных материалов, хранящихся в Научном архиве КарНЦ[1]1
  Далее: НА номер фонда, номер описи, единица хранения, лист.


[Закрыть], и аудиозаписей из Фонограммархива ИЯЛИ[2]2
  Далее: ФА номер кассеты/номер единицы хранения на ней (место записи).


[Закрыть]. Данные тексты собраны в основном во второй половине XX века. Все они (кроме причитаний) выявлены, расшифрованы и переведены на русский язык автором книги, на протяжении последних двух десятилетий собиравшим материал по карельской мифологии во время ежегодных фольклорно-этнографических экспедиций. Более ранние записи, относящиеся к XIX и первой трети XX века, выявлены в Фольклорном архиве Финского литературного общества[3]3
  Далее: SKS номер микрофильма/номер текста на нем.


[Закрыть]. Большинство фольклорных текстов вводятся в научный оборот впервые, в сносках указывается место записи.

Дополнительный фактический материал по обрядам, проводимым в бане, и верованиям, связанным с банной тематикой карелов, взят из немногочисленных печатных источников. Это статьи Н. Ф. Лескова, М. Д. Георгиевского, А. Георгиевского и некоторых других авторов, напечатанные на рубеже XIX–XX-го веков в журнале «Живая старина» и в газете «Олонецкие губернские ведомости»[4]4
  Далее: ОГВ.


[Закрыть]. Чаще всего в этих статьях описываются быт и верования южных карелов (ливвиков и людиков).

В работах финских собирателей и исследователей также содержится фольклорно-этнографический материал о карельской бане. Сборники текстов Пертти Виртаранта посвящены людикам и северным карелам[5]5
  Virtaranta Р. Lyydiläisiä tekstejä. Osa II. Helsinki, 1963.453 s.; Virtaranta P. Lyydiläisiä tekstejä. Osa III. Helsinki, 1964. 402 s.; Virtaranta P. Vienan kansa muistelee. Porvoo-Hel-sinki, 1958. 808 s.


[Закрыть].

В книгах Самули Паулахарью рассматривается архитектура карельской бани и, в меньшей мере, связанные с ней верования карелов, проживающих в Приладожье (Raja-Karjala) и Калевальском районе (Vienan Karjala)[6]6
  Paulaharju S. Matkakuvia karjalan kankailta. 1907. Helsinki, 1981. 118 s.; Paulaharju S. Karjalainen sauna. Helsinki, 1982. 109 s.; Paulaharju S. Syntymä, lapsuus ja kuulema. Vienan Karjalan tapoja ja uskomuksia. Jyväskylä, 1995. 248 s.


[Закрыть]. Тексты банных заговоров и материал о лечебной бане выявлены и в многотомном финском издании «Suomen kansan vanhat runot» («Руны финского народа») [7]7
  Далее: SKVR номер тома, номер части: номер текста (место записи).


[Закрыть].

В научном плане тема карельской бани до настоящего времени слабо исследована. В 1992 году была опубликована статья Р. Ф. Никольской и Ю. Ю. Сурхаско «Баня в семейном быту карел»[8]8
  Никольская РФ., Сурхаско Ю. Ю. Баня в семейном быту карел // Обряды и верования народов Карелии. Петрозаводск, 1992. С. 68–85.


[Закрыть]. Ю. Ю. Сурхаско также касался рассмотрения роли и функций бани, подробно изучив в своих монографиях семейные обряды карелов[9]9
  Сурхаско Ю. Ю. Карельская свадебная обрядность. Л., 1977. С. 101–102, 107–109; Сурхаско Ю. Ю. Семейные обряды и верования карел. Л., 1985. С. 24–36.


[Закрыть]. В связи с исследованием карельских свадебных причитаний к банной тематике обращались У. С. Конкка и А. С. Степанова[10]10
  Конкка У. С. Поэзия печали. Петрозаводск, 1992. 296 с.; Степанова А. С. Свадебные причитания и ритуальная баня // А. С. Степанова. Карельские плачи. Петрозаводск, 2003. С. 49–69.


[Закрыть]. А. С. Степанова подробнее рассмотрела предсвадебную баню жениха[11]11
  Степанова А. С. Поэзия калевальской метрики и причитания // Степанова А. С. Карельские плачи. Петрозаводск, 2003. С. 170–174.


[Закрыть].

В гораздо большей степени изучена русская баня. Этой теме посвятил свою работу финский исследователь И. Вахрос[12]12
  Vahros I. Gesghihte und Folklore der grossrussischen Sauna. FFC. N 197. Helsinki, 1966. 360 pp.


[Закрыть]. В 2004 году вышла в свет коллективная монография по общерусской банной традиции «Баня и печь в русской народной традиции»[13]13
  Баня и печь в русской народной традиции / Отв. ред. В. А. Липинская. М., 2004.288 с.


[Закрыть]. В статьях Н. А. Криничной основное внимание уделено севернорусской мифологической прозе о баеннике[14]14
  Криничная Н. А. Баенник как прообраз домашних духов // Н. А. Криничная. Русская мифология: мир образов фольклора. М., 2004. С. 26–94.


[Закрыть]. Банным обрядам народов, проживающих на территории

Карелии, посвящены статьи К. К. Логинова[15]15
  Логинов К. К. Семейные обряды и верования русских Заонежья. Петрозаводск, 1993. 228 с.; Логинов К. К. Материалы по традиционным обрядам и представлениям населения Карелии, связанные с баней // Проблемы духовной культуры народов Европейского Севера и Сибири. Петрозаводск, 2009.С. 302–317; Логинов К. К. Из истории бани в Карелии // Традиционная культура. № 1. 2015. С. 133–141.


[Закрыть]. Книга «Баня, банька, баенка», написанная коллективом авторов, касается как архитектурных, так и обрядовых моментов, связанных с русской баней[16]16
  Баня, банька, баенка / Сост. Я. Р. Рыбкин, Н. А. Криничная, В. И. Анохин и др. Петрозаводск, 1992. 190 с.


[Закрыть]. Роль бани в русской сказочной традиции (с некоторыми параллелями из карельских сказок) рассматривается в статье И. А. Разумовой[17]17
  Разумова И. А. Баня в народных верованиях и сказке // Обряды и верования народов Карелии. Петрозаводск, 1992. С. 86–109.


[Закрыть]. Изучением обрядов и верований, связанных с вепсской баней, занимается И. Ю. Винокурова[18]18
  Винокурова И. Ю. Банные обряды жизненного цикла человека в вепсском культурном ландшафте // Труды Карельского научного центра РАН. 2012. № 4. С. 57–67.


[Закрыть].

Данное комплексное исследование – первая попытка обобщить всю имеющуюся в распоряжении автора информацию о карельской бане, банных ритуалах и верованиях, активно бытовавших на территории Республики Карелии в течение XIX и до середины XX века. Это была единая традиция для всего карельского народа с небольшими отличиями в мелких деталях в локальных практиках. В меньшей мере это касается тверских карелов, материал о банных обычаях которых (им, как и вепсам, присуща и печная традиция паренья) включен в работу только в качестве параллелей.

Основной задачей работы является рассмотрение роли бани в общекарельской мифоритуальной традиции на основе разбросанных по разным междисциплинарным источникам сведений, а также их последующая систематизация.

В книге рассматривается архитектура карельской бани и банная утварь. Большое внимание уделено народному этикету и различным табу при посещении бани. Впервые комплексно и наиболее полно исследуются все обряды, проводившиеся в бане и основанные на культе предков syndyzet и банных духов-хозяев kylynizändät da kylynemändät, почитании природных стихий огня и растительности, воды и земли. Это в первую очередь обрядность жизненного цикла, связанная с переходными периодами в жизни человека, – родильная, свадебная (в нее входит несколько видов бани: невестина, женихова, новобрачных, а иногда и ритуальня послесвадебная баня для исцеления молодого мужа) и похоронно-поминальная. Подробно исследуется lemmennostokyly баня поднятия лемби и другие обряды, связанные с любовной магией карелов и практиковавшиеся в бане. Рассматриваются обряды гадания, которые проводились в данном локусе в сакральные временные промежутки, молодежная игровая практика, а также некоторые магические ритуалы, сопряженные с рыбалкой, охотой и сельским хозяйством.

Особое внимание уделено народной медицине, представлениям карелов об истоках болезней и их персонификации, в основе которых лежат мифологические архетипы, а также роли бани в процессе лечения различных недугов, сглазов и проклятий.

Впервые подробно исследуются народные верования о хозяевах карельской бани, их визуальный код, время и место появления, а также их функции и этикет общения человека с духами.

Мировоззрение карельского народа, связанное с банными ритуалами, изучается на основе многочисленных фольклорных жанров. В первую очередь это мифологическая, суеверная проза и заклинательная поэзия, в меньшей мере – эпические песни, баллады, сказки и причитания, а также такие малые жанры, как пословицы и загадки.

Исследование, базирующееся на фольклорных и этнографических материалах, подкрепляется данными смежных наук: лингвистики, истории, археологии, архитектуры.

В Приложении представлены разножанровые фольклорные тексты из Научного архива КарНЦ РАН и Фонограммархива ИЯЛИ КарНЦ РАН.

Подборка фотоматериалов по теме «Карельская баня» подготовлена Национальным архивом Республики Карелия, за что автор выражает особую благодарность директору КУ НА PK О. М. Жариновой и зав. архивохранилищем М. В. Гарбуз. Неоценимую помощь в работе оказали замечания, сделанные рецензентами д.и.н. И. Ю. Винокуровой, д.ф.н. A. В. Пигиным, к.ф.н. О. М. Жариновой, к.и.н. К. К. Логиновым, к.ф.н. B. П. Мироновой, а также научным редактором: к.и.н. А. П. Конкка.

Из истории появления бани на территории славян и финно-угров

Согласно последним исследованиям, изначально у народов, проживавших на территории современной России, была своя гигиеническая практика, которая сохранялась на протяжении очень длительного исторического периода[19]19
  Баня и печь в русской народной традиции / Отв. ред. В. А. Липинская. М., 2004.


[Закрыть]. На Руси традиция паренья появилась в глубокой древности. Еще в «Повести временных лет» описывается, как княгиня Ольга в 945 году сожгла древлянских послов, пригласив их помыться в бане[20]20
  Повесть временных лет. М.-Л., 1950. С. 228.


[Закрыть]. Андрей Первозванный, посетивший земли славян в первом веке нашей эры, так описывал поразивший его обычай в районе озера Ильмень: «Удивительное я видел в Славянской земле… Видел бани деревянные, и разожгут их докрасна, и разденутся, и будут наги, и обольются квасом кожевенным, и поднимут на себя молодые прутья, и бьют себя сами, и до того себя добьют, что едва слезут еле живые, и тогда обольются водою студеной, и только оживут. И делают это всякий день, никем не мучимые, но сами себя мучают, и это совершают омовение себе, а не мучение»[21]21
  Повесть временных лет. М.-Л., 1950. С. 208.


[Закрыть]. Чешский исследователь А. Миколачек в 1972 году высказал мысль, что Андрей Первозванный описал банный процесс не славян, а одного из финно-угорских племен, живших в ту пору на этой территории[22]22
  Рыбкин Я. Р. Баня парит, баня правит… // Баня, банька, баенка. Петрозаводск, 1992. С. 19.


[Закрыть]. История бань на территории самой Чехии и Словакии начинается «в V–VIII веках с прихода с севера и северо-востока словацких племен, которые уже пользовались баней. Это установлено на основании результатов раскопок, во время которых были обнаружены постройки, относящиеся к старой замковой культуре VII–VII веков, с очагами из камней…Первые письменные сведения о бане на территории Словакии обнаружены в летописи Зоборского аббатства в 1113 году»[23]23
  Матей М. История бань в Чехословакии // Сауна / Под ред. В. М. Боголюбова, М. Матея. М., 1984. С. 14.


[Закрыть].

После принятия христианства русская гигиеническая практика встретилась с греко-византийской. Как считает А. А. Желтов, «севернорусская баня появилась не позже IX века, а к X веку была известна во многих районах Новгородской земли… Бани были широко распространены на пути “из варяг в греки”»[24]24
  Желтов А. А. Бани и банные традиции северной и центральной России // Баня и печь в русской народной традиции. М., 2004. С. 27–28.


[Закрыть]. Исторические истоки бани он видит в пределах Русского Севера и северо-западных областей, расположенных между Финским заливом и верхним течением Днепра, то есть в ареале проживания как финно-угорских, так и славянских народов. Существуют доводы, говорящие в пользу первого появления бани и у той, и у другой культуры. Проанализировав их, ученый делает вывод, что «областью возникновения традиции русской бани следует считать территории вблизи Балтийского моря – бассейн Западной Двины и район вокруг оз. Ильмень»[25]25
  Желтов А. А. Бани и банные традиции северной и центральной России // Баня и печь в русской народной традиции. М., 2004. С. 34.


[Закрыть].

Иной точки зрения о времени и месте возникновения бани придерживается К. К. Логинов. Он связывает происхождение бани у севернорусского населения «с исторически поздним культурным влиянием на восточных славян населения лесной зоны Евразии, а не с влиянием культур Средиземноморья» и отрицает генетическое родство римско-греческих терм и финско-русских бань[26]26
  Логинов К. К. Из истории бани в Карелии // Традиционная культура. № 1. 2015. С. 136.


[Закрыть]. Этнограф считает, что «древнейшей культурно-исторической предшественницей традиционной крестьянской бани народов Карелии была сначала “земляная печь”, а затем – “земляная баня”, бытовавшая в циркумполярной зоне Евразии со времен мезолита. Тогда она была ямой в земле, раскаленной жаром костра. В яме, накрывшись сырой шкурой животного, потели (но не мылись) после выгребания горячих углей. У береговых чукчей и эскимосов она сохранялась еще в прошлом веке. Финская баня с сухим паром, скорее всего, восходит к данному феномену. Прогревание тел не в яме, но внутри полуподземного жилища, осуществляемое за счет водяных паров от поливаемых водой раскаленных камней очага, стало историческим этапом на пути возникновения русской парной бани, известной также у поволжских и прибалтийских финнов. Если идея H. Н. Харузина о происхождении жилища у финнов из простейшей бани верна, то привычка мыться в срубных парных банях не иначе как заимствована русскими колонистами от автохтонного финноязычного населения в Средние века по мере расселения в центральной и северной России»[27]27
  Там же. С. 133.


[Закрыть].

Здесь следует также отметить, что временем возникновения сауны у древнефинских племен считается начало нашей эры[28]28
  Матей М. История появления и распространения сауны в мире // Сауна / Под ред.
  B. М. Боголюбова, М. Матея. М., 1984. С. 11.


[Закрыть]. Это косвенно может свидетельствовать о древности и карельской паровой бани.

Согласно русским летописям, на Руси строительством общественных бань при монастырях занялся переяславский епископ Ефрем, вернувшийся из Константинополя в 1072 году[29]29
  Баня и печь в русской народной традиции / Отв. ред. В. А. Липинская. М., 2004.
  C. 7.


[Закрыть]. К одиннадцатому веку М. Фасмер относит проникновение слова «баня» в русский язык из латинского; до этого говорили «мыленка, мыльня, мовня». Латинское balneum – «ванна, купальня, баня», означало «место, где моются и парятся»[30]30
  Семенов А. В. Этимологический словарь русского языка. М., 2003.


[Закрыть]. Отсюда же истоки слова «бальнеология», то есть лечение водами и грязями.

Но если общественные бани появились на Руси под греко-византийским влиянием, то относительно возникновения приусадебных бань большинство этнологов (H. Н. Харузин, Е. Э. Бломквист, И. Вахрос, Л. Н. Чижикова, А. А. Желтов) придерживаются мнения о самостоятельности их развития в среде славянских племен, основываясь на сходстве конструкции этих построек с жильем и на повторении в них основных типов внутренней планировки избы[31]31
  Баня и печь в русской народной традиции / Отв. ред. В. А. Липинская. М., 2004. С. 8, 10.


[Закрыть].

Наличие в хозяйстве собственной бани, ее соответствие современным реалиям являлись показателями зажиточности во все времена. Например, в описи домов при Александровском заводе в г. Петрозаводске, составленной в 1775 году, подробно описывается «дом главного командира» и указывается, что «перед покоями ж сделана баня и с печью длиною и шириною по две сажени, вышиною до крыши две сажени»[32]32
  Древности Петрозаводска / Сост. А. М. Жульников, А. М. Спиридонов. Петрозаводск, 2003. С. 83.


[Закрыть].

Как считают исследователи, «банные строения имели широкое распространение лишь на северо-западе, севере, в Сибири… На юге России, на территориях, прилегающих к Украине, мылись в деревянных чанах, стоявших в избе, в центральной зоне и южнорусской этнографической группе – в русских печах. Этот обычай встречался также местами и на севере Европейской части страны»[33]33
  Желтов А. А. Бани и банные традиции северной и центральной России // Баня и печь в русской народной традиции. М., 2004. С. 14.


[Закрыть].

П. Виртаранта пишет, что даже в середине XX века во многих деревнях тверских карелов (как и у вепсов[34]34
  Винокурова И. Ю. Банные обряды жизненного цикла человека в вепсском культурном ландшафте // Труды Карельского научного центра РАН. 2012. № 4. С. 57–67.


[Закрыть]) бань тоже не было, наряду с банной им была присуща и печная традиция паренья. Процесс омовения в печи финский исследователь и собиратель описывает следующим образом. Утром печь топили очень жарко. Под вечер, когда хлеб уже испечен, еда приготовлена, застилали дно (под) печи соломой, наливали воду в корыто, брали под мышку веник и заползали по одному в печь. Печь была такая большая, что в ней можно было сидеть. Там парились по полчаса и при желании даже дольше. Выйдя из печи, мылись и обливались, зимой это делали рядом с ней, а летом – в хлеву или в сенях[35]35
  Virtaranta Р. Tverin karjalaisten entistä elämää. Porvoo-Helsinki, 1961. S. 80.


[Закрыть].

Подобный процесс описан и в книге Л. Воронковой «Девочка из города». Действие в ней происходит во время Великой Отечественной войны в вологодской деревне, куда из блокадного Ленинграда была эвакуирована маленькая Валя. Она была поражена, когда приемная мама устроила баню в большой русской печи. Ей казалось, что черное пространство готово поглотить ее навсегда. Не случайно в фольклоре, как карельском, так и русском, баня воспринимается как некий иной мир со своими правилами и уставом. Бегущая от смерти девочка с дочкой хозяйки прекрасно разместились в печи вдвоем. Они отогрелись там, намылись, и Валя вышла из нее не столько физически очищенная (она-то как раз плечом зацепила печную сажу), сколько внутренне обновленная, словно готовая к новой (в данном случае – мирной) жизни. Это же чувствует человек, выходя из бани даже в наши дни, когда баня и процесс омовения в ней уже утратили свою сакральность.

У карелов печи были гораздо меньше по размеру. Они иногда могли использовать печь в лечебных целях (например, согреть поясницу): ложились в ней спиной на постеленную солому, головой наружу. В одном из текстов, включенных в SKVR, рассказывается о знахарке из Бойницы, которая лечила сглаз мужчине, при этом говорится, что «talvella koissa kyly lämmitetäh» – «зимой в доме баню топят»[36]36
  SKVR 1,4:2407.


[Закрыть]. Видимо, здесь тоже подразумевается печь, хотя возможно, под это отводилось и какое-то небольшое помещение.

В жизни карела издревле огромное место занимала именно баня. Южные карелы (ливвики и людики) называли ее kyly, а карелы, проживавшие в Приладожье и в Северной Карелии, говорили также и sauna. Это был сакральный локус для проведения множества обрядов на протяжении всего жизненного цикла человека. Широко был распространен и культ хозяев бани, активно практиковавшийся вплоть до конца первой половины XX века.

У карелов, как и у русских, баня и традиция паренья имеют многовековые истоки.

Для дальнейшего рассмотрения архитектуры карельской бани дадим краткую историческую справку. Первое упоминание корела как самостоятельного народа в русских летописях встречается в 1143 году[37]37
  Кочкуркина С. И. Народы Карелии: история и культура. Петрозаводск, 2004. С. 114.


[Закрыть]. С. И. Кочкуркина отмечает, что «уже в XII в. корела выступает как самостоятельная этническая общность в истории Древней Руси». На основе последних данных археологии, истории, лингвистики и фольклористики она делает вывод, что «племя корела сформировалось на Карельском перешейке в I тысячелетии н. э., и основу его составило прибалтийско-финское население… в XII–XIV вв. Карельский перешеек с северо-западными берегами Ладожского озера до северо-восточных берегов Финского залива с городом Корела являлся племенным центром». Присутствовали древние карелы и на територии Саво[38]38
  ‘Там же. С. 98, 102.


[Закрыть]. А. Ю. Жуков также считает, что корела возникла «в результате сложного межэтнического синтеза на землях Карельского перешейка северо-западного Приладожья, а также заняла область Саво и северную половину Финляндии»[39]39
  Жуков А. Ю. Карелия в средневековье (X–XV вв.) // История Карелии с древнейших времен и до наших дней. Петрозаводск, 2001. С. 62.


[Закрыть]. Начавшаяся «русская колонизация Севера… выражалась, во-первых, в интенсивном заимствовании северными народами хозяйственно-бытовых и культурных достижений русско-славянского мира, а во-вторых, в заселении русскими северных земель. Но приход русских на север не привел к угасанию этногенеза проживавших тут финно-угров»[40]40
  Там же. С. 66.


[Закрыть]. Одна из особенностей экспансии, способствовавшая развитию самобытности карельского народа, отмечена в «Хрониках Ливонии» (1220 годы): «Есть обычай у королей русских, покорив какой-либо народ, заботиться не об обращении его в христианскую веру, а о сборе дани и денег»[41]41
  Там же. С. 81.


[Закрыть]. Официальное крещение карелов состоялось в 1227 году, но реальный процесс растянулся на долгие столетия, и синкретизм древних верований (в том числе связанных с баней) и христианских воззрений сохранялся и практиковался вплоть до середины XX века.

В соответствии с данными археологии в конце первой половины второго тысячелетия деревянные четырехугольные срубы домов корелы стояли на фундаментах из мелких плотно пригнанных друг к другу камней. Крыши были односкатными. Печка-каменка располагалась в центре помещения или ближе к выходу. На временных стоянках жилищами служили легкие каркасные постройки с очагом по центру. Срубные дома карелов соседствовали с хозяйственными постройками – гумном с током, овином, амбаром, помещениями для скота и баней. Все эти сооружения обносились одной изгородью. В древности к поселению примыкали могилы с высокими насыпными курганами, “домики мертвых”.

«Неблагоприятный, суровый климат привел к тому, что на Русском Севере, прежде всего на Двине, в конце XVI – начале XVII вв. возник новый тип двора. Он объединил все жилые помещения и животноводческие постройки под одной крышей. В Карелии такие здания-усадьбы появились, видимо, в конце XVII в., прежде всего в смежной с Двинской землей восточной половине края»[42]42
  бам же. С. 63, 166–167.


[Закрыть]. Не случайно во время путешествия 1838 года к сегозерским карелам Э. Леннрот избы нового типа называл русскими. Он писал, что в д. Масельга они жили «в настоящих русских избах с русской печью, дымоходом и припечным столбом, от которого шли к стенам широкие воронцы. Но встречались и карельские курные избы». Затем он описывал быт кильдинских лопарей, жилища которых углублены в землю и обложены дерном, очаг находится посередине, а бань у них нет вообще[43]43
  Путешествия Элиаса Леннрота. Путевые заметки, дневники, письма. 1828–1842. Петрозаводск, 1985. С. 258.


[Закрыть]. В. П. Орфинский делает вывод об общности форм домов-комплексов, «сложившихсся к концу XIX века на всей территории расселения собственно карел, включая карельские ареалы в Олонецком и Тверском краях»[44]44
  Орфинский В. П., Гришина И. Е. Традиционный карельский дом. Петрозаводск, 2009. С. 242.


[Закрыть].

Никаких достоверных сведений о карельских банях в первой половине второго тысячелетия нет. Но если судить по тому, какое влияние оказала русская архитектура жилища на карельскую, можно, в какой-то мере, говорить об аналогичном процессе и в банной архитектуре. В документах XV–XVII вв. уже имеется немало упоминаний о «мыльнях», «мовницах», «байнах»[45]45
  Никольская Р. Ф. Материальная культура // Карелы Карельской АССР. Петрозаводск, 1983. С. 124.


[Закрыть]. Трудно определить, когда карелы начали строить бани, но, принимая во внимание их роль, универсальность и широко сохранившиеся дохристианские верования, можно говорить об их древности[46]46
  Точка зрения К. К. Логинова о происхождении бани у карелов см.: Логинов К. К. Из истории бани в Карелии // Традиционная культура. № 1. 2015. С. 133–141.


[Закрыть].

Карельская баня сначала ставилась рядом с избой в одном пространстве, огражденном изгородью. После объединения крестьянской усадьбы под единую крышу баня у карелов сместилась к озеру, что наблюдалось в XIX и XX веке[47]47
  Paulaharju S. Karjalainen sauna. Helsinki, 1982. 109 s.


[Закрыть].

Карельская приусадебная парная баня, как и русская, на протяжении столетий прошла долгий путь развития. На ранних этапах это была однокамерная землянка, затем полуземлянка, в которой пар и горячую воду получали, погружая раскаленные на костре камни в чан с водой. Позже появились наземные постройки, топившиеся по-черному, и каменка с открытой топкой. Самые большие и быстрые изменения стали происходить с XX века. Постепенно к однокамерной бане пристроили небольшой предбанничек (в нем сначала не было двери), а на камни поставили чугунный котел. Первые белые бани с трубой и закрытой дверцей в печи стали появляться только с конца шестидесятых годов XX века; закрыли крышкой котел еще позже. На протяжении столетий баня освещалась лучиной päre, керосиновые лампы даже в избах карелов появились только в первой трети XX века.

В последние десятилетия XX века некоторые новые бани карелов становятся многокамерными, парилка отделяется от моечного отделения, появляется просторное третье помещение для отдыха, а иногда и небольшой бассейн. В то же время следует отметить, что в Финляндии с конца XX века возвращается старая традиция, еще не дошедшая до Карелии: некоторые хозяева ради экзотики начинают, наряду с электросауной в доме, ставить во дворе старинную баню по-черному.

Духовная банная культура карелов сохранила большую самобытность и архаику. Со временем, в том числе и под влиянием христианства, происходило снижение сакральности банных построек. После принятия православия существовал даже запрет мыться в бане, особенно после посещения церкви и перед этим[48]48
  Макашина T. С. Баня в вологодском свадебном обряде // Баня и печь в русской народной традиции. М., 2004. С. 231.


[Закрыть]. Вследствие того, что крещение карелов происходило позже, чем принятие христианства русскими, и с большими трудностями, баня на карельской территории оставалась сакральным местом гораздо дольше, а почитание банных духов карелами сохранялось вплоть до последних десятилетий ХХ-го века. Причем хозяева бани, согласно менталитету карелов, были скорее покровителями и помощниками человека, но и в то же время строгими хранителями пространственно-временных границ, в отличие, например, от мари, воспринимавших банного хозяина как исключительно злое и жестокое мифологическое существо.

Для того чтобы понять, как карелы традиционно представляли хорошую и плохую баню, можно привести пример из баллады «Приглашение в баню». В ней сначала девушку зовет отец, потом мать, но она не принимает их приглашения, так как:

 
Kylyn piha pimitsäinen,
Kylyn toroka kaijatsainen,
Kylyn kynnys korkejainen,
Kyly vesi vilumoinen,
Kyly löyly kipakkainen,
Kyly muila kartsakkainen,
Kylyn lauvot korkejaiset,
Kyly vasta raakatsainen.
 

 
Двор у бани темноватый,
Дорога к бане узковата,
Банный порог высоковат,
Банная вода холодновата,
Банный пар щиплет,
Банное мыло горчит,
Банные полки высоки,
Банный веник колюч.
 

Но все меняется, когда Марынку-Дарьюшку в баню приглашает жених:

 
Kyllä lähen kylysehen:
Jo on päivä valkijainen,
Jo toroka leveä,
Kylyn kynnys matalainen,
Kyly vesi mieluhinen,
Jo on muila lipeäinen,
Jo on löyly makejainen,
Jo on lautsaset matalat,
Jo on vasta pehmejäinen[49]49
  SKVRII: 299.


[Закрыть].
 

 
Хорошо, пойду я в баньку,
День уже светел,
Дорога уже широка,
Банный порог низок,
Банная вода мила,
Мыльце уже мылится,
Пар уже сладок,
Полки уже низки,
Веник уже мягок.