Текст книги "Несуществующая та. Рассказы"

Несуществующая та
Рассказы
Людмила Козлова

© Людмила Козлова, 2024

ISBN 978-5-0062-2243-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

НЕСУЩЕСТВУЮЩАЯ ТА

Вода в чайнике почти выкипела. Олеся подошла к плите и механически отключила ее. Сегодня вечером должно все решиться. Дальше не могло так продолжаться: он, она… и другая.

Совсем недавно Олеся сделала для себя вывод: Игорь изменяет ей. И сразу жизнь для нее стала бессмысленной: вечер уже не манил опьяняющей радостью, а вызывал лишь тоску и печаль, которые терзали сердце молодой женщины, измученной ревностью. Пропасть между мужем и женой росла изо дня в день. Но первым разрыв никто сделать не решался.

Олеся никогда не думала о том, что другая сможет отнять у нее любимого человека. Она была уверена: счастье, подаренное небесами, не оборвется никогда.

Женщина, словно в бреду, ходила из комнаты в комнату. Мысли находились в хаотичном движении. Она приняла для себя решение – первой сделать шаг.

Резкий звонок в дверь вернул Олесю в реальность. Это был Игорь. В его глазах она уже не улавливала той искорки, которая так согревала ее когда-то. Это был холодный, пронизывающий до костей, взгляд, где не было место ей. Олеся боялась встречаться с этим взглядом, с резким «привет» и ироничной улыбкой.

Игорь, не замечая жены, прошел на кухню. Олеся последовала за ним.

– Игорь, – осторожно начала она разговор.– Сегодня я должна с тобой серьезно поговорить. Я больше не могу притворяться, будто между нами все как прежде…

– Ты хочешь знать, почему я не сплю с тобой?! Не маленькая, должна и сама была догадаться… расстанемся без слез и взаимных упреков, так будет лучше для нас обоих, – резко ответил Игорь.

Внешне мужчина казался спокойным и хладнокровным, хотя Олеся уловила его беспокойное внутреннее состояние.

– Хорошо. Раз нам нечего больше сказать друг другу – прошу тебя, оставь меня одну. Я не буду мешать твоей личной жизни, но знай, с сегодняшнего дня я для тебя умерла…

Олеся бесшумно вышла из кухни и направилась в спальню, плотно прикрыв за собой дверь. Игорь не слышал от нее ни упреков, ни проклятий, не видел ее слез.

Поздним вечером он ушел в неизвестность.

Олеся осталась наедине со своим одиночеством. Она стала бояться приближения вечера: память безжалостно хватала ее в охапку и возвращала в прошлое, где был ее Игорь. Воспоминания из прошлого вставали перед Олесей живыми образами, вызывая лишь одну реакцию, – жгучую невыносимую боль в душе.

Игорь не звонил и не приходил. Он исчез, растворился, как растворялся в ней, когда они были близки.

Она не хотела жить без него… зачем влачить свое жалкое существование, когда внутри пустота? Олесю стала преследовать навязчивая мысль, которая точила ее сознание: суицид – выход стать свободной, объединиться с космосом и забыть ЕГО…

Когда петля была уже наброшена на тонкую шею, телефонный звонок, как из ирреального мира, вернул Олесю в действительность. Она быстро освободилась от петли и подбежала к телефону.

– Алло, – дрожащим голосом произнесла Олеся.

– Можно к телефону Игоря? – пробубнили в телефонную трубку.

– А кто его спрашивает?

– Это из больницы его беспокоят.

Олеся почувствовала, как учащенно забилось сердце: она слышала в мертвой тишине его удары.

– Дело в том, что Игоря нет дома. Я его жена – можете мне все сказать, – очнулась Олеся.

В трубке молчали. А потом, словно приговор:

– Вашему мужу был диагностирован рак легких, сегодня назначен первый курс химиотерапии, но он не явился в назначенный час…

Телефонная трубка выскользнула из руки женщины. Только сейчас она поняла, что никакой той не было и не могло быть!!!

Олеся больше не могла оставаться в замкнутом пространстве, как запертая кукла в сундуке. Сорвав с вешалки плащ, женщина окунулась в ночь.

Олеся взяла на работе отпуск за свой счет и начала поиски Игоря. Она каждый день вливалась в толпу прохожих и всматривалась в их лица. Игоря нигде не было. В компьютерном центре, где он работал, директор сказал Олесе, что недавно Игорь взял расчет без каких-либо объяснений.

Олеся, найдя в письменном столе телефонную книжку мужа, которую он в спешке забыл, начала обзванивать всех друзей и знакомых, пытаясь узнать какую-нибудь информацию об Игоре. Но никто ничего определенного не мог ей сказать. Человек исчез… куда… неизвестно. Но жизнь не стоит на месте: друзья и знакомые исчезновение человека пропустили через себя, посочувствовали Олесе и стали жить дальше. Такова человеческая сущность!

После очередных поисков, потеряв последнюю надежду найти мужа, Олеся возвращалась домой. Она по инерции поднималась по лестнице. Неожиданно женщина остановилась: какая-то неведомая сила направила ее обратно вниз, на первый этаж, к почтовым ящикам. Сердце замерло, когда рука нащупала конверт. Это было письмо от Игоря без обратного адреса. Поспешно разорвав конверт, Олеся стала жадно поглощать строки письма, как глоток свежего воздуха: «Леся, Лесечка! Ты еще не забыла, что я так называл тебя, когда любовался тобой?!Прости меня за то, что все это время мне приходилось быть холодным по отношению к тебе!

Олеся, я не жилец на этом свете… И я решил, что должен исчезнуть из твоей жизни… Видишь, как бывает в жизни: один миг – и счастье разбилось, словно корабль о скалы. Некоторое время назад я стал чувствовать слабость, быстро утомлялся, но списывал все на загруженность по работе. Потом появились боли в груди и сухой кашель: думал, что простыл, пошел на больничный – и позже выяснилось, что это не простуда, а рак легких! Для меня это смертный приговор!

Для начала мне назначали курс химиотерапии… но я решил для себя – нет, не хочу этих бессмысленных мучений!

Я не хочу, Леся, описывать все свои внутренние переживания по тому простому основанию, что я мужчина. Я долго готовился к серьезному шагу и решил не ждать, пока костлявая придет за мной (видишь, опять иронизирую!). Как бы мне хотелось еще разок увидеть тебя, обнять… но я не имею на это морального права, потому что слишком люблю тебя! Будь счастлива, любимая…»

Закрыв лицо руками, измученная женщина дала волю слезам… Когда слез не осталось, Олеся добралась до квартиры и сразу прилегла на мягкий бархатный диван. И вдруг одна мысль пронзила ее сознание: «Как же я раньше не догадалась, что у мужа есть одно любимое место – дача за городом, которая принадлежала другу детства Игоря-, куда муж уезжал, чтобы побыть наедине с собой (друг давно отдал ему ключи, а сам уехал на длительное время за границу по работе)».

Собрав последние силы, Олеся поспешила на вокзал, чтобы не опоздать на последнюю электричку. Уже сидя в электричке, она снова и снова перечитывала письмо.

Когда нашелся дачный дом, было уже за полночь. Олеся не знала, жив ли Игорь, или она опоздала…

Женщина постучала в дверь. Казалось, что дом поглотила мертвая тишина. Не дождавшись ответа, Олеся толкнула дверь, она оказалась незапертой. В доме было темно. Но в дальней комнате из-под двери пробивалась полоска света. Олеся несмело направилась на этот огонек жизни.

Открыв дверь, женщина увидела Игоря, сидящего на старом потертом кожаном диване, в руках он держал веревку. Олеся бросилась к нему, вырвала из рук веревку-змею, которая ядовитым языком обожгла руку женщины:

– Даже не думай об этом, это большой грех, Игорь! Да и я не смогу без тебя, я же люблю тебя и не отдам даже самой смерти!

Через некоторое время они сидели на диване, прижавшись друг к другу.

– Теперь ты все знаешь, Олеся…

– Знаю… И ты, Игорь, знай, что вместе мы справимся и с этим!

– Но Олеся… – хотел было возразить Игорь.

Олеся не дала договорить ему. Она подошла к выключателю, щелкнула– и свет погас.

За окнами была глухая ночь. И неважно, сколько судьба отмерит им лет, главное, что они вместе будут всегда..

КУБ

– Женька, я знаю, где мы будем жить с тобой! – воскликнул Влад… и в глазах его появился нездоровый блеск.

– И где же, Влад? На Мальдивах? Я знаю, что ты гениальный, но пока непризнанный художник…

Влад подошел к Женьке, положил ладонь на ее губы (он любил целовать эти губы, похожие на лепестки утренних роз с хрустальными росинками) и прошептал нежно на ухо:

– Доверься мне, милая! Закрой глаза и возьми меня за руку… Ну что, Женька, полетели?!

Женька во все глаза смотрела на возлюбленного, начинающего талантливого художника – Влада Зимина. Молодой человек, худощавого телосложения, с глазами инопланетянина, протянул девушке свою руку; Женька подчинилась ему, закрыла глаза – и они полетели…

В этом полете Женька чувствовала тепло, которое исходило от Влада: оно передавалось, словно по электрическим проводам; а еще – легкость абсолютной свободы, прохладу воздуха, который обнимал девушку своими руками-невидимками. Сколько они так летели и где, она не знала, но через какой-то промежуток времени Женька услышала голос Влада:

– Открывай глаза, Женечка, мы долетели.

Женька глазам своим не поверила: каким образом они попали из съемной однокомнатной квартиры в огромный белый, до рези в глазах, Куб, она не могла никак сообразить, да и не хотела в эту минуту думать об этом…

– Влад, но здесь нет ни одного окна, ни мебели, ничего, кроме двери, да и ту страшно открывать, что за ней?

– Иные миры, Жека, – расплылся в широкой улыбке Влад.

«Гражданин Зимин! Вы меня слышите? Да очнитесь Вы наконец!» – зажужжал чей-то противный посторонний голос в голове Влада. Он приподнялся на кровати, обхватил голову руками, пытаясь тем самым заглушить этот, не пойми откуда, взявшийся голос.

Кто-то настырно тряс его за плечи. Влад открыл глаза. Перед ним стоял мордастый человек в форме, он что-то громко говорил, но Влад не слышал его. «Где Женька? Наш Куб? Кто это, что ему нужно от меня?» – вопросы каскадом сыпались в его голове.

– Ну вот, вроде пришел в себя. Уже и взгляд более осмысленный, – затараторил мордастый.

– Вы кто? – спросил Влад.

– Я-то следователь, гражданин Зимин.

– А где Женя, моя Женя? – озадачился Влад.

– Вы что, действительно, ничего не помните? – ехидно улыбнулся мордастый.

– Я помню Женю, кровать, Куб… – Влад потер виски, пытаясь вспомнить потерянный отрезок времени, в котором появился этот странный персонаж. – Я, наверняка, Вас нарисовал, а потом материализовал?

– Хм, ты не только гениальный художник, но еще и талантливый симулянт!

– Что, по Вашему мнению, я симулирую? И где, черт возьми, моя Женя, что Вы с ней сделали?

– Сумасшествие Вы симулируете! Он еще спрашивает про Женю: убил ее и еще несколько недель жил рядом с трупом, словно Женя и не умерла вовсе, – мордастый аж покраснел от напряжения.

– Что Вы несете? Женя, моя Женя, давно умерла, она получила бессмертие, как можно умереть дважды… поймите, она жива только в моем мире, в моем доме-Кубе…

Мордастый привстал со стула от такого нахальства, его глаза налились кровью, словно у быка во время корриды; он со всей силы стукнул кулаком по столу:

– Прекратите этот цирк, Зимин! На учете у психиатра Вы не состояли и не состоите! Допрос на сегодня окончен.

Влад сам оказался в одиночном Кубе, только этот Куб не радовал вовсе. Он обхватил свою голову руками и стал думать: мрачные стены камеры надвигались на молодого человека, они словно корчили свои мордашки и грозили Владу корявыми пальцами: «А-а-а-а!» – закричал мужчина и потерял сознание.

Кто-то настойчиво тряс его за плечо. Влад попытался разлепить глаза. На него смотрело очаровательное личико Жени.

– Влад, просыпайся! Ты так долго спал, пока я гуляла вне Куба, – быстро захлопала глазами девушка.

– Как это– гуляла вне Куба?? – уставился на нее не совсем проснувшийся Влад.

– Я взяла твои волшебные кисти, дорисовала на двери замок и ключ, вставленный в него, а потом вышла из Куба: мне просто было так любопытно узнать, а что там за Кубом!

– И что узнала?

– Там изумительный мир, я не встречала такого даже на земле: этот волшебный странный неведомый мир… мне даже не хотелось возвращаться в Куб. Но потом я вспомнила, что ты там совсем один и решила вернуться.

– То есть, ты хочешь сказать, что я никуда из Куба не отлучался?

– Нет, глупенький, ты просто долго спал, – Женя положила свою ладонь на голову возлюбленного и пристально заглянула в его глаза. Веки Влада предательски сомкнулись, и он вновь провалился в глубокий сон. И этот сон был прекрасен: он любил свою Женечку везде, где это было возможным: на чердаке заброшенного дома, в парке, у старого дуба, под мерцающие ночные звезды, в холодной полупустой электричке… Весь мир сосредоточился только на ней: он ревновал ее безумно, даже к осенним разноцветным листьям, на которых останавливала свой серо-зеленый взгляд Женя.

Резкий свет пробился сквозь веки. Влад аж подпрыгнул на железной кровати.

– Спокойно, уважаемый! – человек в белом халате в отличие от мордастого следователя был настроен доброжелательно.

– Доктор, где я? До недавнего времени я находился в СИЗО, и меня постоянно мучил тупыми расспросами следователь…

– Ну вот и хорошо, что Вы помните… сейчас Вы находитесь в больнице… психиатрической, у палаты Вас охраняют полицейские…

– Я псих, доктор?

– Ну что Вы?! Просто Вы попытались покончить с собой в камере СИЗО, затянув шнурок из спортивных штанов у себя на шее, хорошо что сотрудники СИЗО Вас вовремя обнаружили, откачивали Вас несколько минут…

– Не помню… Я был со своей Женей в Кубе…

– Сейчас медсестра поставит Вам успокоительное– и все будет хорошо, – доктор мило улыбнулся и растворился, словно его и не было.

Женька накрыла Влада теплым клетчатым покрывалом и выпорхнула из Куба. Когда человек увидит что-то за гранью своего сознания– его снова и снова будет манить в это что-то неизведанное и таинственное. За дверью находился огромный город, который состоял из замков разных размеров; людей вообще не было, лишь их тени, которые бесшумно сновали по тихим улочкам. Женька зажмурила глаза, набрала в легкие побольше воздуха и закричала: от ее крика лишь диковинные птицы взмыли ввысь, разгоняя крыльями свинцовые облака.

Вскоре девушку окружили людские тени: они устроили настоящий колдовской хоровод вокруг нее. И Женька слышала их шепот: «В скором времени и ты станешь тенью… и будешь бесцельно бродить по этому вечному городу замков». Женька закрыла глаза, озноб пробивал ее тело, ей снова хотелось вернуться назад, в Куб, где был ее Влад, где был домашний уют, где была жизнь…

Он притянул девушку к себе и страстно поцеловал. У Женьки закружилась голова, словно полет их не заканчивался: они летели дальше…

– Как же мы здесь жить-то будем, Влад, – девушка нехотя оторвалась от сладких губ своего любовника.

– Ты что забыла? Я ведь не просто талантливый художник, я гений! Я нарисую что угодно: и мебель, и яхты, и луну…

– Для начала окна и кровать, – хитро улыбнулась Женька и показала Владу язык.

– Ах ты, бестия моя рыжая! Ну что же – поехали: кровать так кровать!

Вдруг откуда ни возьмись появились кисти и краски. Влад подошел к одной из стен Куба и стал творить: кисть в его руках волшебствовала: быстрыми мазками он создавал шикарную царскую кровать с балдахинами, а изумленная Женька сидела на корточках и следила за его движениями. Он работал быстро: казалось, что его рукой управляет божественная сила. Время пролетело незаметно: рисунок был готов.

– А теперь наш рисунок материализуется, – Влад повернул голову к Женьке и подмигнул ей.

Он положил свои ладони на рисунок – и Женька увидела, как из его рук стали тянуться сине-серебряные нити, которые заискрились, а затем они пропали в сером тумане. Когда туман рассеялся, на полу появилась настоящая царская кровать с золотыми балдахинами.

Женька не успевала удивляться происходящему: вот что значит жить с гением!

Влад с легкостью поднял Женьку, подбросил ее, словно воздушный шарик, и завалился с ней на кровать: она была мягкой, словно облако. Как было сладостно погрузиться в этот облачный океан…

Влад резко открыл глаза. За окном уже рассвело. Доброго утра ему желала старая береза под окном, искусно наклонив изумрудную шапку в своем приветствии. Влад вылез из-под одеяла и направился к окну. Он всем своим внутренним миром ощутил, что ему всего лет десять, родители на все лето отправили его к бабушке в деревню. Деревенский подоконник был узкий. Владик оперся о подоконник, подпрыгнул и достал до щеколды. Она легко поддалась– и мальчик вылез в палисадник. Он обнял березку своими ручонками и тихо заплакал. И внутри становилось так хорошо от того, что он совсем еще маленький – и все у него впереди: никаких убийств, сумасшедших домов и тюрем… Вскоре Владик также, через окно, вернулся в свою комнату и плюхнулся снова в кровать.

Влад проспал до обеда. Бабушка, заглянув поутру в комнату внука, не стала будить его: он так сладко спал и улыбался во сне, что бабушка, Антонина Яковлевна, махнув рукой, поплотнее закрыла дверь в комнату Влада. Сама пошла на кухню колдовать по хозяйству: напекла пышных пирогов с брусникой, румяных шанег, пухлых булок.

В обед Владик уминал бабушкину стряпню за обе щеки, запивая парным молоком.

– Баба Тоня! А когда мама приедет с папой? Я соскучился по ним!

– Владик, мама приедет нескоро, да и папа занят. Ты лучше иди и возьми свой мольберт – и на природу: пиши свои пейзажи! – строго заключила Антонина Яковлевна, нахмурив густые седые брови.

Вскоре Владик натянул на себя шорты, взял мольберт и краски – и пошел на лесную опушку, которую облюбовал еще в прошлом году. День был жарко-прохладным: дул легкий ветерок, пели птицы, вокруг летали нежные стрекозы. Атмосфера располагала к творчеству. Мальчик сосредоточился на будущей картине: он стал рисовать КУБ, который снился сегодняшней ночью, а в нем рыжеволосую девушку Юлю…

К вечеру уставший, но довольный, Влад направился домой. Когда он подошел к дому бабушки, то не узнал забор: у бабушки был деревянный, низкий, а перед ним предстал железный забор серого цвета, ощетинившийся на мальчика, словно волк. Влад растерялся: положил мольберт и краски на лавку, подошел к воротам, которые оказались заперты изнутри. Он увидел звонок, дотянулся до него и резко нажал на пузатую кнопку. Он не ожидал, что в воротах появится его Юлька из сна!

– Сынок, ты так долго был в лесу, что мы с папой начали уже беспокоиться за тебя…

– А где бабушка? – недоумевал мальчик.

– Бабушка умерла год назад, ты разве забыл об этом?

Мальчик захлопал глазами: он не понимал уже ничего: ночной кошмар, радостное утро с любимой бабулей, послеобеденные пейзажи… и новый кошмар!

– Что с тобой, Влад? Я знаю, как ты любил бабушку, как переживал после ее ухода, что нам пришлось даже обратиться к детскому психологу… Неужели у тебя снова начались провалы в памяти? – обеспокоенная мать обняла сына. Но мальчик не реагировал на материнскую ласку: он впал в ступор.

– Отведи немедленно меня в мой КУБ! – закричал мальчик.

Мама Юля молча взяла сына за руку и отвела в подвал. Там стоял огромный антикварный шкаф: мальчик сам залез в него и закрылся от всего мира изнутри…

Влад не помнил, сколько пробыл в тесном шкафу. Он открыл глаза, но было темно и смертельно тихо. Художник ощущал, что во время выбытия из реальности, шкаф стал слишком узким: он сжал все косточки Влада, дышать было тяжело: «Что за черт? Где я и сколько мне лет? Когда уже закончится этот сюрреализм в конце концов?»

Не успел он закончить мысль, как яркая вспышка ворвалась в его сознание: он увидел, что находится в огромной комнате-подвале с многочисленными полками, на которых кучно расположились стеклянные колбы с человеческими зародышами. И тут Влада осенило: он тоже вот такой же зародыш!

Вдруг его мысли остановились – и неизвестный голос в голове прошептал: «Мы показали тебе сценарий твоей будущей земной жизни: ты будешь гениальным художником, но заплатишь за это очень дорого! Но мы также можем изменить этот сценарий – и предложить тебе спокойную жизнь, но тебе всегда будет не хватать денег, ты будешь вкалывать всю жизнь, обзаведешься женой и детьми: ничего интересного, но зато спокойно и честно проживешь свою жизнь….»

– Стоп, мы – это кто? – крикнул художник.

– Зачем раньше времени тебе знать это? – голос аж закашлялся.

– Ясно все с Вами, сценаристы! Так вот я сам себе режиссер и сценарист своей будущей жизни!

Как только он сказал это – его колба разлетелась на тысячи мелких осколков– и душа художника воспарила ввысь из мрачного подвала…

– Проснулся, горемычный мой?! Совсем разболелся ты, внучок мой любимый! – баба Тоня ласково положила на лоб Влада свою мягкую, как только что из печи, руку и мило зевнула беззубым ртом.

Глаза мальчика предательски заморгали – и вскоре он уже крепко спал… а что там будет завтра, за гранью– знают только ОНИ…