Текст книги "Возьми меня с собой!"

Беги, Сима, беги

– Ай! – Ольга вскрикнула и невольно зажмурилась, когда крупный град защелкал по лобовому стеклу ее машины.

– Мам, ты чего? – теплая ладошка сына погладила ее по щеке, и стало еще тревожнее.

– Владик, ты как? – она повернулась к сыну, который сидел рядом в детском кресле, глазея на стихию, бушевавшую у их дома.

Добраться до него они смогли, а вот войти в подъезд уже не успели. Пока Ольга возилась с сумкой и ключами, пока отстегивалась, редкие капли дождя, которые шлепали по стеклам неуловимо и споро, сменились вдруг настоящим тропическим ливнем. Вода, льющаяся с неба, превратилась в почти сплошной поток, а потом началось какое-то светопреставление. Ветер гнул к земле деревья. Качели на детской площадке плясали какой-то странный, если не сказать страшный, танец. А град уже через несколько минут грязно-белым покрывалом укрыл двор, устроив шаманские пляски на крыше машины, в которой сидели Ольга с сыном.

– Ух, как громко! Да, мам?! – прокричал Владик, от восторга хлопая в ладоши, когда гром раскатисто заворчал, а потом шарахнул так, что Ольга подпрыгнула на сиденье и закрыла уши руками. – Не бойся! Я же с тобой!

– Это хорошо! – Ольга не хотела пугать сына, а потому взяла себя в руки и постаралась успокоиться.

Что им грозит? Да ничего! Они в машине, под крышей и в безопасности. А гроза долгой не бывает. Нужно только чуть-чуть подождать и все сойдет на нет. Дождь пройдет, снова покажется солнце, и страх, который сейчас ледяными пальцами играл бусиной ее души, уйдет. Ведь боится Ольга не за себя, а за сына. А Владу эта свистопляска, похоже, даже нравится…

Град усилился, творя такую какофонию, что Ольге даже показалось, будто в этой барабанной дроби вот-вот появится какая-то едва уловимая рваная мелодия. Ведь не может же быть все настолько негармоничным! Ей, привыкшей слышать музыку даже в мелочах, таких как дождь или скрип давно не смазанной калитки на старой даче, оставшейся от деда, было сложно не попытаться найти хотя бы отзвук гармонии в созданной природой симфонии.

Но, видимо, сегодня был не ее день. И почти услышанная мелодия куда-то испарилась, когда Влад дернул вдруг свой ремень, отстегивая его, и затеребил ручку дверцы.

– Ты куда?! – Ольга опомнилась и схватила сына за руку, не давая ему открыть дверцу.

– Мама, смотри! – Влад ткнул пальцем в какое-то светлое пятнышко на фоне кустов у подъезда, и Ольга ахнула.

– Не может быть! Сиди здесь!

Она выскочила из машины и тут же болезненно охнула, когда град, который уже пошел на спад, довольно чувствительно защелкал по ее плечам и макушке. Торопливо натянув на голову капюшон куртки, Ольга кинулась к маленькому светлому комку, который жался к кустам, пытаясь спрятаться.

– Господи! Откуда ты здесь взялся?! – Ольга подхватила котенка, который больше был похож на комок грязного мокрого меха, выброшенного кем-то за ненужностью, сунула его под куртку и кинулась обратно к машине.

Влад от нетерпения подпрыгивал на сиденье.

– Мам, дай! Дай мне его!

– Погоди, сын! – Ольга отстранила руки Владика и осторожно отвернула полу куртки.

Котенок был жив. Он так вцепился в тонкий свитер Ольги, раздирая коготками ее нежную кожу на груди, что женщина невольно поморщилась.

– Больно… Погоди, малыш…

Старенький детский плед, который Ольга возила с собой в машине с тех пор, как у нее появился ребенок, пришелся как нельзя кстати. Она попыталась отодрать от себя котенка, но тот не дался. Сидел, закрыв глазки, и даже не кричал. Просто вонзал свои коготки все глубже, пытаясь получить защиту от той, что его спасла.

– Ладно! Ладно! Сиди так! Только перестань царапаться! – Ольга укрыла котенка пледом и прижала к себе. – Маленький… Как же ты на улице оказался в такую погоду?!

Влад притих, разглядывая находку, и Ольга вдруг поняла, что почти успокоилась.

Подумаешь – гроза! Вон какой кроха и тот выжил! Значит, ничего страшного не случится!

Дождь утихал. Град прошел, и где-то далеко, за рекой, которая разделяла город надвое, еще разок напоследок громко ругнулся гром, а потом появилось солнце. Его луч скользнул по краю иссиня-черной тучи, и Ольга невольно замерла, поразившись красоте, которую творила на ее глазах природа.

Котенок шевельнулся, и Ольга заторопилась.

– Домой! – велела она Владу и выбралась из машины первой.

– Мама, смотри! Радуга!

Они застыли, не обращая внимания на редкий уже дождь и разглядывая двойную радугу, привольно раскинувшуюся над городом, и только когда котенок завозился у нее под курткой, Ольга опомнилась.

– Идем, Владик! Нужно же разглядеть нашу с тобой находку! Он, наверное, голодный.

– А блошки у него есть? – Влад хихикнул, и Ольга погрозила сыну пальцем.

– Будем надеяться, что немного.

Ее надежды не оправдались. Блох на котенке было столько, что даже Влад открыл рот от удивления.

– Мам, а они его совсем не съедят?

– Вот еще! – возмущенно фыркнула Ольга, разглядывая закисшие глазки и крошечный хвост. – А мы с тобой на что?!

Вечер прошел в хлопотах. Ольга позволила сыну помочь, и они вдвоем отмыли котенка, попытались накормить и долго спорили о том, где найденыш будет спать.

– Мам, ну пожалуйста! – Влад держал котенка, укутанного в теплый плед.

– Нет! – Ольга была неумолима. – Не сейчас, Владик. Нужно свозить его в ветеринарную клинику. Предпочитаю лечить одного кота, чем тебя и его за компанию! И не спорь со мной! Лучше принеси бабушкину корзинку для вязания.

– Зачем?

– А, посмотришь! – Ольга отобрала котенка у сына и погладила найденыша. – Не дрейфь, малыш! Все будет!

Эту присказку она сотни раз слышала от своего деда. Тот воспитывал внучку в строгости, но всегда говорил:

– Ты у меня балованная, Олька! Самая любимая и самая лучшая! Помни об этом! И мамка с папкой тоже тебя любят!

– Да? Дед, почему же они тогда не живут с нами?

– Потому, что есть такие профессии, дитя мое, которые очень нужны и важны, но требуют серьезных усилий. И детям там, где эти усилия будут приложены, не место! Куда тебя в геологоразведочную партию?! Ты же там всю тайгу перебаламутишь!

– Дед!

– А что сразу – дед?! Разве я не прав? Кто вчера с бульдогом из сороковой квартиры целовался? Его даже хозяйка боится! А ты лезешь!

– Ну и зря боится! Марсик добрый!

– Как же! Слопает и не подавится! Головой соображать надо, Олька! Это тебе не хомяк!

– Конечно, нет! Что я не понимаю?!

– А в тайге ты с кем целоваться будешь? С медведями?!

– Они милые…

– Только в сказках! А так – это самый свирепый и непредсказуемый хищник! Даже дурноватый немного. И нечего к нему лезть!

– А я и не лезу!

– Вот и сиди дома! Скоро мать с отцом вернутся – пусть тебя и воспитывают! А я умою руки на пару месяцев! На рыбалку хочу!

– Дед…

– Ась?

– А они точно вернутся?

– Все будет, Олька! Когда я тебе врал?

Дед и правда никогда не обманывал Ольгу. Даже тогда, когда она задавала «неудобные» вопросы. В отличие от своих одноклассниц, она знала все и обо всем задолго до того, как в ее жизни появилась первая любовь.

– Ты, Олька, будь умнее! Это дело – оно не хитрое. Раз, два и в дамках. Но расхлебывать потом – тебе! Поэтому думай головой! Готова ли ты стать матерью-одиночкой и воспитывать ребенка одна? Сложно это… Надо быть и за мать, и за отца.

– Как ты для меня?

– Именно! И поверь, далеко не сахар это все! Я, конечно, и дочку свою, и зятя люблю. И помогать им никогда не отказывался. Но столько, сколько я страху натерпелся за эти годы, тебе не пожелаю!

– Какого еще страха, дед?

– А такого! Ты думаешь, легко дитя растить? Дочку-то я почти и не видал! Мать занималась. Работал много, по тайге мотался, вот так, как твои родители сейчас. Домой приеду – она сыта-здорова, обнимает меня… Только радость от нее и видел. А как ты у меня появилась, так я и понял, что такое отцом быть. Да и матерью тоже.

– И что же?

– А это две стороны разом, Олька. С одной – радость, что ты у меня есть, а с другой… Никогда и ничего я так в жизни не боялся, как того, что с тобой что-то случиться может. Как-то, еще по молодости, вышел я в тайге на медведя-шатуна. Не с пустыми руками, конечно, но что-то отвлекся, не остерегся и выскочил на поляну прямо перед его носом. Так вот я тебе скажу, что и тогда мне так страшно не было!

– И он тебя не тронул?!

– Нет! Мы минут пять стояли друг против друга и ждали, кто уступит. Я понимал, что, если шевельнусь – живым мне не быть. Все равно не успею…

– А медведь?!

– Что медведь? Откуда мне знать, что он там себе думал? Потоптался немного, да и ушел обратно в тайгу. А я пошел штаны сушить.

– Дед!

– Как есть – так и говорю! Не шутки это…

Сравнение Ольгу впечатлило. И к выбору спутника жизни и прочим подробностям, с этим связанным, она подошла со всей серьезностью. Дед, который уже болел, но сдаваться не собирался, ее выбор одобрил.

– Хороший, Олька! Мужик! Выходи замуж.

На свадьбе Ольга танцевала и с отцом, и с мужем, но главным танцем для нее в этот день так и остался тот, что был с дедом.

– Счастлива?

– Очень!

– Это хорошо!

– Дед…

– Аюшки?

– Как жить?

– Лучше всех, Олька! Лучше всех…

Не получилось. Сначала не стало деда. Потом ушел муж. Глупо, нелепо, по чужой злой халатности… Водитель, который сбил его, был пьян и получил наказание в соответствии с законом. Но кому от этого стало легче? Ольга осталась одна с годовалым сыном на руках.

Нет, родители, конечно, помогали, но это было совсем «не то». Ольге не хватало того, с кем можно было бы поделиться своей болью. Таких людей на свете было всего двое – дед и муж, но они ушли… И Ольге пришлось сильно постараться, чтобы собрать себя «в кучку», как говаривал дед, и научиться жить дальше самостоятельно.

У нее получилось. Была квартира, оставшаяся от деда. Была работа. И был сын. Он и держал. Только теперь Ольга в полной мере осознала, насколько дед был прав всегда и во всем.

– Мам, он уснул! – Владик крутился возле корзинки, иногда протягивая руку, чтобы погладить котенка, но тут же отдергивал ее, помня о запрете матери.

– Вот и пусть поспит! Не трогай его. Потерпи немножко и сможешь играть с ним столько, сколько захочешь.

– Мы его оставим?

– А как ты думаешь?

– Думаю, что мы за него в ответе. Мы же его нашли!

– Прав был дед. Хорошие книжки нужно читать вовремя! – улыбнулась Ольга, обнимая сына.

Котенок оказался той еще морокой.

– Кошка. И повозиться вам с ней придется, предупрежу сразу.

Ветеринар был молодым, но, судя по всему, уже достаточно опытным. Ольга смотрела, как он вертит в руках тщедушное тельце, и понимала, что у нее появилась еще одна «заботушка».

– Мам, а как мы ее назовем? – Влад нес корзинку с кошкой после первого осмотра у ветеринара с такой гордостью, что Ольга невольно посмеивалась, даже не догадываясь о том, что делала она это совершенно так же, как ее дед когда-то.

– Варианты?

– Помнишь, мы с тобой в моем телефоне симку меняли? Она была такая малюсенькая, что ты ругалась.

– Я?! Ругалась?!

– Да! Потому что не могла ее нормально запихать в слот. А потом у тебя получилось, и ты обрадовалась. Вот я и подумал… Она пока маленькая кошка и проблем с ней будет много, но потом, когда подрастет, ты тоже будешь радоваться, что она у нас есть.

– И?

– Симка, мам. Давай назовем ее – Симка.

– Тогда уж – Сима!

За все усилия, которые были затрачены Ольгой и Владиком на то, чтобы выходить ее, кошка отблагодарила с лихвой.

Ласковая, умненькая, она быстро стала еще одним членом маленькой Олиной семьи. Вечерами, когда уставшая Ольга возвращалась с работы, Сима бежала к ней, требуя беседы и рук. И усталость отпускала. Появлялись силы на дела по дому и помощь сыну с уроками. От Влада же Сима просто не отходила ни на шаг.

– Маленькая ты моя… Такая кроха, а сколько в тебе понимания и ласки! – гладила кошку Ольга.

И Сима, будто понимая, что ей говорят, откликалась, многозначительно жмурясь и напуская на себя всю ведомую ей загадочность кошачьего племени.

Именно Сима стала для Ольги тем оберегом, который позволил ей сохранить семью и достоинство.

Олег появился в жизни Ольги через год после того, как в ее дом пришла Сима. Они познакомились на переговорах, где Ольга работала переводчиком. Работа была сложной, так как перевод предполагал не только синхронность, но и умение правильно понять желания заказчика и сгладить «углы», что Ольга умела делать просто виртуозно. За это ее и ценили, доверяя самые сложные участки подобной работы в большой строительной компании. С задачей своей она, как и всегда, справилась на отлично, но усталость взяла свое и перед тем, как поехать домой, к сыну, Ольга решила выпить чашку кофе и собраться с мыслями, прежде чем сесть за руль.

– Устали? – молодой юрист, участвовавший в процессе переговоров со стороны заказчика, смотрел на Ольгу с сочувствием и пониманием.

– Да. Иногда это очень выматывает.

– Понимаю, – собеседник замялся, но все же задал тот вопрос, который и положил начало отношениям. – Вы замужем?

Отношения у Ольги и Олега были спокойными и ровными. Спустя какое-то время она познакомила его с сыном, внимательно наблюдая за реакцией своего избранника на мальчика. И не увидела ничего такого, что могло бы смутить ее. Олег азартно играл в компьютерные игры с Владом, давал советы по настройке нового компьютера, подаренного Ольгой сыну, и иногда брал мальчика с собой на рыбалку. Все складывалось вроде бы неплохо, если бы не одно «но».

Сима Олега не принимала категорически. С первого дня, когда он появился в доме Ольги, кошку будто подменили. Стоило Олегу появиться на пороге, и Сима, распушив хвост, начинала ворчать.

– Симочка, девочка моя, что ты ругаешься? – пыталась утихомирить кошку Ольга.

Но раз получив по рукам лапой, попытки эти оставила.

– Боится она тебя, что ли? – пожимала плечами Ольга, глядя, как Олег удивленно наблюдает за кошкой. – В моем доме не было взрослых мужчин. Влад не в счет. Сима его как котенка воспринимает, мне кажется.

– Если так, то спасибо твоей кошке! – усмехался Олег.

– За что?!

– За то, что она дала мне понять, что ты ждала именно меня! Других ведь не было?

Олег обнимал Ольгу, а Сима словно сходила с ума. Она кидалась под ноги Олегу и пыталась укусить или поцарапать его. В итоге, устав от этих выходок, Ольга стала запирать кошку в комнате сына, когда Олег приходил в ее дом.

– Мам, а если она пытается нам что-то сказать? – Влад гладил притихшую после ухода Олега кошку.

– Что именно, Владик? Мне кажется, что дело тут не в этом. Мы же не знаем, кто выбросил Симу на улицу? Может быть, это сделал мужчина и она теперь боится Олега?

– Может быть… А если нет?

– Тогда я не знаю, что она хочет нам сказать, Владик. Тебе Олег нравится?

– Наверное…

– Вот и мне тоже. Давай, не будем принимать на веру кошачий хвост! Решать как и что – должны люди! Как думаешь?

– Не знаю. Может, ты и права…

Дело шло к свадьбе, и Олег уже готовился перевезти свои вещи в дом к Ольге, так как своего жилья у него не было, когда случилось то, что наглядно показало Ольге – с кошачьим хвостом стоит считаться. Ведь иногда он может дать понять человеку, что тот, кто приходит в его дом, не всегда хорош.

В тот день Ольга задержалась на работе и Олег, с которым они договорились поужинать вместе, приехал раньше. Поздоровался с Владом, разобрал пакет с продуктами, который привез с собой, и принялся готовить мясо. Олег очень любил показать себя хорошим кулинаром, и Ольга не раз нахваливала его блюда, радуясь, что в доме появится тот, кто умеет хорошо готовить. Сама она этим умением не особо владела. Были какие-то блюда, которые ей удавались, но в основном они с Владом питались просто и без затей.

Сима, которую Влад забыл закрыть у себя в комнате, какое-то время сидела у порога кухни, наблюдая за Олегом, который резал мясо.

– Что смотришь? – Олег покосился на кошку. – Как только мы с Ольгой поженимся, пойдешь жить в подвал. Терпеть комок меха в своей квартире я не намерен. Поняла?

Сима промолчала. А вот Влад, который случайно услышал этот монолог, – нет. Олег думал, что мальчик делает уроки, нацепив, как обычно, наушники, а тому просто захотелось воды и он притопал на кухню.

– В маминой квартире, – поправил будущего отчима Влад. – Это не ваша квартира.

– Пока.

Олег впервые смотрел на Влада как-то странно. Оценивающе, холодно и даже, наверное, неприязненно. Разбираться в значении взглядов взрослых Влад пока еще хорошо не умел. Он просто почувствовал, как заныло под ложечкой от этого взгляда, и невольно присел на корточки, чтобы взять на руки Симу и унести ее из кухни.

– Меня вы тоже отправите в подвал? – невольно вырвалось у него, и Олег сделал то, чего ни кошка, ни мальчик не ожидали.

Он шагнул к Владу и схватил его за ворот футболки.

– Встань!

Приказ был отдан резко, хлестко, странно. Влад ахнул, но сделать ничего не успел.

Маленькая белая молния взвилась над полом, и Олег заорал, пытаясь отбиться от кошки, которая вмиг добралась до его лица. Отодрав от себя обидчицу, он стиснул Симу так, что та жалобно вскрикнула, а потом отмахнулся от Влада, который попытался отобрать у него кошку.

– А ну! Тихо мне! Распустились!

– Отпусти ее! – Влад повис на руке Олега, пытаясь освободить кошку. – Не делай ей больно! Беги, Сима! Беги!

Оплеуха, которую Олег отвесил Владу, была звонкой и не столько болезненной, сколько обидной.

– Рос без отца и теперь не умеешь себя вести. Я тобой займусь! А этой… – Олег потряс Симу, которая теперь уже хрипела, а не кричала. – Этой здесь не будет!

Влад, который после оплеухи отлетел к стене, готов был уже заплакать, совсем как маленький, когда услышал:

– Что здесь происходит?!

Голос матери звенел такой яростью, что Влад невольно вжал голову в плечи и лишь потом опомнился. Что это он? Это же мама!

– Мам, он…

– Иди к себе, сынок! – Ольга легко коснулась макушки сына. – Мы разберемся!

Влад спорить не стал. Шмыгнул мимо матери в коридор и последнее, что успел увидеть, закрывая за собой дверь в свою комнату, была Сима, которую Ольга отобрала у Олега.

– Вон из моего дома!

– Оля, ты вот так все разрушишь? Все, что между нами было? – Олег недоумевал, глядя, как Ольга гладит кошку, ощупывая ее и пытаясь понять, нет ли повреждений.

– Между мной и этой кошкой было куда больше, Олег. Я не хочу тебя больше видеть!

– Но я люблю тебя!

– Мой сын и моя кошка – это тоже я. Ты поднял руку и на Влада, и на Симу. Как думаешь, между нами еще что-то возможно? Нет, разумеется! Это не обсуждается. Ключи оставишь в прихожей.

Олег попытался было еще поспорить и оправдаться, но слушать его Ольга не стала. Ушла в комнату сына и прикрыла за собой дверь.

А спустя неделю узнала, что таких «невест» у Олега было сразу две. И, по всей видимости, единственное, что интересовало его и в том, и в другом случае, было наличие жилья. Как он объяснил второй своей пассии, которая, узнав об Ольге, решила так же разорвать отношения: «Зачем снимать, если есть возможность жить так?»

Неудавшийся свой роман Ольга переживала тяжело. Родителям рассказывать ничего не стала. Просто поставила в известность, что свадьбы не будет и все останется по-прежнему. Она, сын и кошка.

Откуда ей было знать, что пройдет всего два года и в ее жизни появится человек, который станет верным другом и хорошим отцом ее сыну? И Сима примет его сразу и без вопросов, в первый же вечер боднув головой протянутую ей ладонь и прислушавшись к ласковому:

– А что это за красотка? Оль, две таких красивых на одну семью – это же прекрасно!

И этот человек не будет претендовать на метры Ольги. Напротив, он построит ей дом. Именно такой, о каком она всегда мечтала – просторный, светлый, с розами в палисаднике…

А когда она станет мамой второй раз, родив дочь, Симе придется выбирать между кроваткой в спальне Ольги и комнатой Влада.

– Мам, а Сима меня больше не любит, что ли? Все время Настену караулит! – обиженно надуется Влад.

– Что ты! Просто кошки малышей воспринимают как своих котят. Тебя она тоже нянчила. А теперь ты вырос… Стал старшим братом… Неужели не понимаешь?

– Мам, да все я понимаю! – рассмеется в ответ Влад. – Настене сейчас нужнее Сима, чем мне. Шучу я так! Пусть спит, где хочет! Все равно я знаю, что она – моя кошка!

– Наша, Владик. Наша…

Ольга почешет за ухом невозмутимо восседающую в детской кроватке Симу и улыбнется.

Бирюк

– Ох, и суров ты, Владимир Иванович! Не зря тебя Бирюком кличут! Ладно, улыбнуться тебя не допросишься. Да и просто, так вот, глянешь – и страх берет. Заморозили тебя, али что? Чего тебе жизнь-то не мила, а?

Пелагея еще что-то говорила, да только Владимир ее уже не слушал. Он молча забрал свои покупки с прилавка единственного в поселке магазинчика и двинулся к выходу.

– Ленка твоя к матери приехала на днях. Пацана привезла. Слышь, Владимир Иванович? А если все-таки твой ребятенок-то? Так и будет безотцовщиной по свету маяться? Похож ведь на тебя!

Сказанное догнало Владимира в дверях, и он чуть было не споткнулся о невысокий порожек. Оборачиваться не стал. Зачем? Все равно ничего не докажешь. Да и жизнь свою на чужой суд выносить не привык. И так все всё знают. А что не знают, так придумают. И не объяснишь ведь, не расскажешь всего. Да и не надо. Это их с Еленой дела. И чужим носам там не место.

Яркое, не по-весеннему жаркое солнышко омыло лицо Владимира теплом и заставило прикрыть глаза. Тяжелые веки опустились, мгновенно превратив лицо мужчины в точеную маску. Не открывая глаз, Владимир шагнул вперед раз, потом другой и вздрогнул от детского окрика:

– Осторожно!

Мальчишка, окликнувший его, кинулся к крыльцу магазина и схватил на руки двух щенков, возившихся на ступеньках.

– Не раздавите их, пожалуйста!

Слегка облупленный нос, темные глаза с тяжелыми веками и разрезом, привычным в здешних краях, и оттопыренные слегка, как и у него самого, уши. Похож! Не зря соседки по поселку языки чешут. Только вот Владимир точно знал, что мальчишка, внимательно наблюдавший сейчас за ним, вовсе не его сын. Родственник, конечно, но не настолько близкий.

– А вам щенок не нужен? Смотрите, какие лапы у него! Как у волка! Сильный будет!

У Владимира хватило сил качнуть головой в ответ, а потом пройти до угла, свернув вовсе не в тот переулок, который был нужен, а тот, что оказался поближе. И там силы его оставили. Он прислонился к высокому смирновскому забору, ловя воздух и не понимая, как вообще дышать теперь дальше.

За что такое? Зачем она опять приехала? Зачем привезла этого парнишку, который мог бы быть его сыном, случись все иначе? Неужели Олег ее все-таки бросил?

Мысли теснились, не давая даже мгновения передышки, а сердце сбилось с такта и заныло совсем как тогда, семь лет назад. Все помнит, окаянное! И не прикажешь ему, не заставишь молчать! А надо бы!

Люба Смирнова стукнула калиткой, удивленно подняла брови и кинулась к Владимиру:

– Вовка! Ты что? Плохо тебе? Давай, помогу! Или Илью позвать?

Теплые руки прошлись по его плечам, и Владимир открыл глаза.

– Не надо, Любушка! Спасибо! Я сейчас… Сейчас пойду…

– Да куда ты пойдешь, горе мое! А ну-ка, давай! Обопрись на меня! Вот так! Шагай, если сможешь, потихоньку. Ага, молодец! Давай-давай! Тяжелый какой, Господи! Иваныч! Нельзя так сердце себе надрывать! С кого потом за тебя спросят? С меня! Скажут, что не проследила за тобой! Ты ж мой пациент, забыл? Вот и не подставляй меня! Не надо! Сейчас я тебе давление измерю и укольчик закачу, а то и парочку! И будешь ты у меня как свеженький огурчик, который только что с грядки! Шагай!

Ноги не слушались, но Люба была сильной. Почти волоком она затащила Владимира в свой двор, толкнула ногой калитку, прикрывая ее, и закричала:

– Илья! Помоги мне!

Дальше Владимир почти ничего не помнил. Очнулся он на диване в доме Любы. Что-то давило на грудь, не давая дышать свободно, и он решил было, что сердечный приступ его все-таки догнал. Но открыв глаза, слабо улыбнулся и успокоился.

Пушистая дымчатая кошка, лежа у него под боком, вылизывала одного из своих котят. Остальные копошились на груди Владимира.

– Мурка наша людей чувствует, как никто! Раз детей своих к тебе притащила, значит, хороший ты человек, Володя. Светлый. Другому бы не доверилась.

Люба отложила в сторонку тетради дочек, в которых проверяла домашнее задание, и захлопотала вокруг Владимира.

– Вот и ладно! Вот и хорошо! Почти огурчик! Пульс хороший уже, спокойный. Ты, Володя, больше меня так не пугай! Дороги развезло совсем, скорую не дождешься теперь. А ты чего удумал? Помирать? Рано тебе туда! Не все дела еще переделал.

– Какие у меня дела, Любушка? Зорька только да Полкан. Вот и все мои дела теперь.

– Корова у тебя знатная, что и говорить. За такой хороший уход нужен. А если ты болеть придумаешь, то куда ее?

Владимир только сейчас заметил, что в комнате задернуты плотные шторы на окнах и горит свет.

– Сколько времени-то, Любаша?

– Лежи! Поздно. Я домой тебя не отпущу сегодня. У нас переночуешь. И не волнуйся. Зорьку я встретила. В порядке она.

Люба выпрямилась, отложила в сторонку стетоскоп, мимоходом обняла мужа, подставив щеку, и пошла на кухню, а Илья присел рядом с Владимиром.

– Худо тебе?

– Есть такое. Сам не знаю, что со мной.

– Я знаю. Ленка.

– Не трави душу, Илья, – Владимир отвернулся и тут же наткнулся на внимательный взгляд зеленых кошачьих глаз.

– Вон, даже Мурка, и та тебя чувствует, – Илья усмехнулся и, протянув руку, почесал кошку за ухом. – Животина, а понимает, что человеку одному плохо. Вишь, всех своих котят тебе приволокла, чтобы успокоить. Сначала бросила их в корзинке и пришла. Долго сидела возле дивана, пока Любаша пыталась тебя в чувства привести. А как Люба сказала, что ты спишь, Мурка вернулась к котятам и принялась их сюда таскать. Пока всех тебе на грудь не сложила – не успокоилась. Животные, Вовка, умнее нас. Они не головой думают, а сердцем, инстинктами. Нам бы так тоже не помешало иногда. Ты вот замкнулся, все в себе носишь, а много ли вынести сможешь? Насколько тебя хватит? Я понимаю, ты мужик умный, дельный, за свое сам ответишь и ни у кого совета не спросишь. Живешь как можешь. Да только вижу я, как та Мурка, что плохо тебе.

– А что тебе, Илья, до моих проблем? Своих мало?

– Хватает! – Илья чуть усмехнулся и разгладил усы. – Только, когда мне помощь нужна была, ты у меня разрешения не спрашивал. Так? Просто пришел и помог. А долг, Вова, платежом красен. Если я могу что-то для тебя сделать, то дай мне попробовать. Сам понимаешь, мне это надо больше, чем тебе.

– Да чем тут поможешь, Илья?

– Бабка моя, Царствие ей Небесное, говорила, что иногда беду просто вылить надо. Есть кому – хорошо. Нет – ямку выкопай и туда покричи. Не держи в себе! Вредно это. Сожжет тебя изнутри тоска и пепла не оставит. Ты столько лет в себе все носишь. Не дело. Я раньше не спрашивал, да и не виделись мы долго, пока ты на заимке жил. Но сегодня посмотрел, как Любушка тебя пытается в чувство привести, и понял, что нечего тянуть больше. Бирюк – бирюком, а только мы не волки, Володя. Люди мы. И вести должны себя по-другому. Стая – не стая, а человеку одному несподручно жить. Мы с тобой столько лет друг друга знаем! С тех самых пор, как ты с родителями сюда приехал. В каком классе ты к нам в школу пришел? В шестом?

– В седьмом…

– Это ж если посчитать… Страшно подумать! Мы уже седые, Володя, а все друг от друга таимся. Вроде все вместе, все рядом, а как беда к тебе пришла, сели по углам и ни гу-гу. Прости меня! Я тут тоже виноват. Давно надо было с тобой поговорить. Не по-людски это… Не серчай на меня! Если скажешь, чтобы катился теперь – я пойму. А нет – выслушаю и, если чем помочь смогу, так с радостью это сделаю. И ты меня знаешь, Вова. Я не трепло.

– Знаю… – Владимир протянул руку, осторожно погладил крошечных котят, копошившихся у него на груди, и заговорил. – Что мне тебе рассказать, Илья? Стыдно об этом. Как мужику мне стыдно. Такое из избы на люди не выносят. Ты знаешь, как я Лену любил. На твоих глазах все было. Как еще в школе за ней бегал. Как из армии к ней летел. Ведь ждала… Рядом с нами в ЗАГСе стоял. Все знаешь.

– Знаю. Не знаю только, какая кошка, да простит меня Мурка, между вами пробежала. Никто не понял. Только жили вместе, все хорошо было и вдруг – бац! Лена в город подалась, а ты на заимку уехал. Ни с того ни с сего. Я помню, как мать твоя корову вашу продавала. Помню, как плакала, а объяснить ничего не могла.

– Не знала она ничего. Я сказал, что Лену разлюбил и жить с ней больше не буду. Они с отцом меня тогда чуть не прокляли…

– Володя, не бывает ничего без причины. Что случилось между вами? Почему Лена уехала? Я же тебя знаю. И вижу. Как любил ты ее, так и любишь до сих пор.

Владимир отвернулся, не ответив. Слезы просились, но глаза были сухими. Он все уже выплакал, когда метался по лесу, словно дикий зверь. Кричал, зовя ее снова и снова, а потом падал на стылую землю и плакал как ребенок. И простить не мог, и как жить без нее – не представлял.

– Я другой причины не вижу для того, чтобы ты от нее так отказался, но ни в жизнь не поверю, что она от тебя гуляла. Не про Ленку это.

Владимир судорожно вздохнул, и на Илью глянули черные шаманские глаза рода Будаевых.

– Я их видел. Сам. Если бы кто-то сказал – не поверил бы…

Илья охнул и покачал головой.

– Не верю! Расскажи мне все, как было! Нечисто здесь что-то.

– Все нечисто, Илья. Все. От начала и до конца. Она врала мне. Говорила, что только меня любит, а сама… Я из-за нее не только без жены, а вообще без семьи остался. Родители меня не поняли, а остальная родня отвернулась. Ты знаешь, у нас силу в роду уважают. А что это за мужчина, если жена у него другого предпочла? Где у него сила? Нет ее… И меня теперь нет…

– Ты погоди пока об этом. Не сепети. Тут разобраться надо.

– А что тут разбираться? Помнишь, я по делам как-то в город уехал надолго? Почти два месяца меня не было. Мы тогда думали ферму ставить здесь. Кумыс хотели делать. Даже с санаторием местным договорились, что они у нас его покупать будут. Все ладилось. Лена первая была, кто эту идею поддержал. Она про лошадей все знает. Отца ее помнишь? Первый знаток был! Вот и она не по верхам нахваталась, а до донышка дошла в этом деле. Да что я тебе рассказываю, ты и сам все знаешь! Она меня тогда и уговорила в город ехать, чтобы с нужными людьми встретиться, контакты наладить. А я и повелся… Поехал… А она тут…

– Ничего такого не знаю. Да и для тебя не секрет, что у нас шила в мешке не утаишь. Ежели кто чего – тут же весь поселок в курсе. А про то никакого разговора не было. Не замечали за ней. Я, конечно, не баба, чтобы сплетни собирать, но всяко узнал бы что-то. Любушка бы сказала или еще кто.

– Не знали ничего, потому как все это у нас в доме и случилось. Кто ж такое за порог выносит? – Владимир прикрыл глаза и вздохнул. – Прости, Илья, сложно мне об этом. Столько лет я молчал, никому не говорил. Прав ты… Нельзя такое в себе носить. Если раньше камушек был, то сейчас целая гора внутри выросла. Заполнила все собой и дышать не дает мне.