Текст книги "Киберпираты"

Луи Бриньон
Киберпираты

Глава 1

ЛОС-АНДЖЕЛЕС. Гостиница Courtyard.

Длинный фонтан, окружённый двумя рядами пальмовых деревьев. Отчётливо слышны звуки падающей воды и неразборчивые голоса людей. В промежутках между стволами пальмовых деревьев и взлетающих струй фонтана видна часть асфальтированной дороги и раздвижные стеклянные двери под навесом с надписью «Гостиница Courtyard».

Напротив входа в гостиницу стоит жёлтое такси с поднятым багажником. Водитель такси укладывает в багажник увесистый чемодан. Рядом с водителем такси стоит женщина в элегантной одежде. Особенно выделяются экзотическая шляпа и сумочка под мышкой. Внимание женщины поглощено действиями водителя такси. Заслышав шум подъезжающих машин, она переключает внимание на дорогу. На лице появляются признаки страха.

Подъезжают три полицейских автомобиля. Они блокируют такси со всех сторон.

Десять полицейских выходят из машин. Женщина от испуга поднимает руки. Её сумка падает на асфальт. Над багажником появляется удивлённое лицо водителя такси. Не обращая на них ни малейшего внимания, полицейские направляется к входу в гостиницу. Полицейскую группу возглавляет лейтенант Энс, афроамериканец крепкого телосложения с твёрдым взглядом, 35-ти лет. Такие люди обычно с первого взгляда внушают уважение к себе.

Двое полицейских остаются стоять возле входа, остальные входят в гостиницу и осматриваются. Отчётливо виден «рецепшн», лифт и край лестницы. Две горничные вытирают кожаную мебель, настороженно поглядывая на полицейских.

Лейтенант Энс подходит к Портье, предъявляет удостоверение и что-то тихо говорит. Портье кивает головой и передаёт ему ключи. Лейтенант Энс берёт ключи и поворачивается. Левой рукой он выставляет три пальца и указывает на лифт, правой выставляет четыре пальца и показывает на лестницу.

Трое полицейских подходят к лифту. Один из них нажимает кнопку вызова. Остальные четверо полицейских идут к лестнице. Лейтенант Энс присоединяется к ним. Все поднимаются по лестнице.

Полицейские с пистолетами в руках окружают дверь с номером «309». Они переглядываются друг с другом и разговаривают только знаками. Лейтенант Энс медленно вставляет ключ в замочную скважину и поворачивает. Замок щёлкает. Полицейские с криками врываются в номер «309».

Инженер Павлов, сидит в постели и протирает сонные глаза. Его прямо в трусах стаскивают с постели, бросают на пол, заламывают руки и застёгивают за спиной наручники.

Всё это происходит настолько быстро, что Павлов даже не успевает оказать сопротивление. Единственное, что он сумел сделать – это громко закричать на английском языке:

– Я гражданин России! Что…происходит?

Лейтенант показал знаком, чтобы полицейские поставили мужчину на ноги. Двое из его людей тут же выполнили приказ. Лейтенант подошёл к мужчине и коротко сказал:

– Вы понимаете английский? Это хорошо, мистер Александр Павлов. Я лейтенант Энс. У меня есть ордер на ваш арест.

– Но я гражданин России, – начал было возмущённо выговаривать Павлов, пытаясь в то же время освободиться от настойчивой опеки полицейских, но лейтенант Энс жёстко его перебил:

– Вы не в России, мистер Павлов. Вы в США. В Калифорнии. И находитесь в данном случае в пределах её юрисдикции. Так что успокойтесь и не пытайтесь вырываться, иначе нам придётся применить силу.

– Это недоразумение, уверяю вас, – попытался вновь заговорить Павлов, но его вновь перебил лейтенант.

– Если это недоразумение, вне всякого сомнения, оно выяснится, – жёстко ответил он и, кивнув полицейским, коротко добавил, – дайте ему одеться… зачитайте права мистеру Павлову и обыщите весь номер.

Лейтенант Энс отвернулся от задержанного и пристально осмотрел спальню. Пока задержанного переодевали и зачитывали права, он подошёл к ночному столику стоявшему рядом с кроватью. На нём лежали какие-то бумаги и фотография молодой улыбающейся девушки. Лейтенант наклонился, рассматривая фотографию.

«На фотографии изображена голубоглазая девушка в голубом платье, с русыми волосами. Она сидит верхом на долговязом парне с длинными руками, которыми он держит ноги девушки. Из-под рук парня торчат носки блестящих туфель. Взгляд парня направлен куда-то наверх и выражает недовольство. Девушка, раскинув руки, радостно смеётся. Над верхней губой девушки с левой стороны, видна родинка. Лицо у девушки нежное и гладкое. Она красива. У парня длинное лицо, большие уши, маленький подбородок и взлохмаченные волосы. Его с трудом можно назвать привлекательным. Внизу фотографии есть надпись на русском языке: «Аня Павлова и Миша Плетнёв на своём дне рождения. Нам 17»

– Это моя дочь, Аня. Пожалуйста, не трогайте фотографию, – попросил Павлов.

Не обращая внимания на просьбу Павлова, Лейтенант Энс достал из кармана резиновые перчатки, натянул их на руки и смахнул содержимое стола в пакет.

Появились двое экспертов с маленькими чёрными чемоданчиками. Лейтенант Энс передал пакет им.

Эксперты начали тщательно осматривать номер. Уже через минуту, один из экспертов, обнаружил женские трусы под подушкой. Простые трусы жёлтого цвета с усыпанными на них белыми цветочками. Край трусов надорван или порван…

Эксперт с величайшей осторожностью поднял трусы с кровати и переложил в отдельный пакет. Едва он это сделал, как лейтенант с усмешкой обратился к Павлову, на лице которого буквально застыло удивление.

– Вашей дочери, наверное?

– Я не имею понятия, откуда взялись эти трусы! – с непритворной искренностью ответил Павлов, – вероятно горничная оставила.

Лейтенант махнул рукой в его сторону и коротко приказал:

– Уведите его!

– Я, правда, не знаю, откуда они появились! – закричал Павлов, когда его потащили к выходу. Полицейские вывели его из номера, и повели по коридору, направляясь к лифту. К лейтенанту подошёл эксперт, нашедший злополучные трусы и негромко обронил:

– Все они так говорят!

Лейтенант кивнул и собирался ответить, когда раздался торжествующий голос, призывающий всех в ванную. Они, не мешкая, отправились на зов. Когда они вошли в ванную, там уже находились несколько полицейских. Все они смотрели на раковину умывальника, которая была выпачкана красными пятнами. А в самой раковине лежал окровавленный нож.

Спустя час Павлов был доставлен в полицейское управление Лос-Анджелеса. Там его сразу же отвели в специальное помещение. В помещение, куда был доставлен задержанный, находились двое рядовых полицейских. В помещение стоял стол с компьютером, весы и специальная видео камера. С него сняли наручники. Задержанного, вначале сфотографировали со всех сторон с табличкой в руках, затем сняли отпечатки пальцев. После этого взвесили и усадили на стул в углу. С монотонной сосредоточенностью зазвучал голос одного из двух полицейских сидевшего за компьютером. Это была молодая женщина лет двадцати семи – тридцати.

– Рост 187 см. Вес 91 кг. Волосы русые. Глаза голубые. Нос прямой, чуть вздёрнут. Лоб слегка приподнят. Особых примет на лице нет.

Выговаривая эти слова, женщина полицейский смотрела на экран компьютера и что – то набирала на клавиатуре. Второй полицейский подошёл к задержанному и в упор спросил:

– Ваше имя…фамилия?

– Вначале я бы хотел поговорить, с кем-нибудь из Российского посольства, – с необыкновенной твёрдостью ответил задержанный. При этом его прямой взгляд не выражал и тени страха.

– Мы сообщили в Российское посольство об этом инциденте. Они пришлют своего представителя в ближайшее время, – последовал ответ, – к тому же мы не допрашиваем вас. Мы просто записываем данные. Это обычная процедура для всех задержанных.

Задержанный молча кивнул в знак того, что прекрасно понял полицейского.

– Так ваше имя, фамилия? – повторил полицейский, начиная этими словами целую череду вопросов. Второй же полицейский, сидящий за компьютером приготовился вносить данные.

– Павлов. Александр Андреевич Павлов.

– Точная дата рождения?

– 25 декабря 1962. Мне 45 лет.

– Гражданство?

– Россия!

– Точное место жительства?

– Россия. Челябинская область. Снежинск.

– Семейное положение?

– Вдовец! Жена умерла четыре года назад.

– Дети?

– Дочь 17 лет!

– Ваша профессия?

– Я занимаюсь разработкой новейших компьютерных технологий. У меня свой бизнес!

– Причина приезда в США?

– Конференция по вопросам безопасности. Приехал по приглашению Всемирного банка.

На лице полицейского отразилось лёгкое удивление, когда он услышал эти слова. Но выражать он ничего не стал. Он только сказал, что у него больше нет вопросов. Через минуту в помещение вошли двое полицейских и вывели оттуда Павлова. После того как Павлова увели, женщина полицейский за компьютером с некоторым удивлением обратилась к напарнику:

– Не странно ли всё это? Такой приятный человек…приехал на конференцию и…

– Наше дело записывать, – перебил её напарник, – а с остальным разберётся шеф.

В ответ на эти слова женщина неопределённо покачала головой. Пока происходил этот короткий разговор, Павлова провели в другое помещение полиции. Там стоял всего лишь один стол, за которым сидел стильно одетый мужчина в костюме. Рядом с мужчиной стоял полицейский в форме. Едва Павлова усадили за стол, как он и те полицейские, которые привели его, молча покинули помещение, оставляя задержанного наедине с незнакомцем. Тот сразу представился. И сделал это на русском языке.

– Корякин Вячеслав. Я представитель Российского посольства. Я здесь чтобы помочь вам, господин Павлов.

– Я не нуждаюсь в помощи, – голос Павлова был полон праведного возмущения, – все, что мне нужно – это ясность. Я требую объяснить, что происходит. Почему меня задержали? И кто будет отвечать за это безобразие? Хватают людей в постели и волокут в полицию безо всяких на то причин. Здесь что, военное положение или же ко всем русским относятся по-хамски?

Дипломат попытался, было, остановить Павлова, но не тут-то было. Тот явно был очень зол. Весь его облик горел праведным возмущением.

– Я требую, чтобы это безобразие прекратилось, и виновные понесли заслуженную ответственность, – заявил без обиняков Павлов, я требую, чтобы меня немедленно…слышите вы,…немедленно освободили. У меня в полдень начинается конференция.

– Господин Павлов, – дипломат довольно решительно прервал его обвинительную речь, – господин Павлов, мне кажется, вы недооцениваете ситуацию. Вас обвиняют в убийстве!

– В убийстве? – Павлов слегка побледнел, услышав эти слова, но тут же пришёл в себя и с тем же возмущением ответил. – Но это же полный бред. Я только вчера прилетел из Москвы.

– Возможно, вас приняли за кого – то другого? – с некоторой осторожностью предположил дипломат. – Американская полиция никого не хватает без причины, поверьте мне.

– Скорее всего, – это предположение показалось Павлову вполне реалистичным. – В таком случае, я бы попросил вас объяснить полиции, что я только вчера прибыл в США и не имею никакого отношения к убийству. Я прибыл на конференцию по приглашению Всемирного банка. Конференция и всё. Никакого криминала, клянусь вам!

Дипломат некоторое время смотрел на открытое и честное лицо Павлова, затем поднялся с места.

– Я попробую помочь вам, – пообещал он. – Уверен, если это действительно недоразумение, вас скоро отпустят.

– Недоразумение и ничего больше, – твёрдо произнёс Павлов, наблюдая за уходом дипломата. Тот покинул комнату, для того чтобы пообщаться с полицейскими. За дверью того встретил полицейский. Он проводил дипломата в кабинет начальника полиции. А Павлов в ожидании возвращения сотрудника посольства поднялся с места и нервно зашагал по комнате. Он оглядывал пустые стены бессмысленным взглядом и настойчиво повторял одни и те же слова:

– Идиотизм, ей богу! Полный идиотизм!

Прошло порядка получаса, в течение которых Павлов успел раз сто повторить эти слова и рассмотреть стены в мельчайших подробностях, когда, наконец, открылась дверь, пропуская дипломата. Тот выглядел явно озабоченным. Павлов бросился к нему.

– Ну что?

Дипломат с явным сочувствием посмотрел на Павлова и прежде, чем он ответил, у того появилась уверенность в том, что ему сообщат неприятную новость. Новость была действительно не из приятных.

– Прокуратура штата предъявила вам обвинение в предумышленном убийстве, господин Павлов, – коротко сообщил дипломат.

– Ерунда, недоразумение, – Павлов отмахнулся от слов дипломата как от назойливой мухи, – это ошибка. Дурацкая ошибка. Я уверен, всё выяснится. А вы сказали, что я только вчера прибыл из Москвы? – внезапно спросил Павлов у дипломата. Тот кивнул в ответ.

– Убийство произошло вчера ночью, господин Павлов, когда вы, по всей видимости, уже находились в Лос-Анджелесе.

– Но я не имею отношение к чему бы то ни было. Клянусь вам, – вскричал Павлов, – это ошибка. Я инженер, а не преступник.

Дипломат в ответ на эти слова беспомощно развёл руками.

– Боюсь, я ничем не могу вам помочь. Единственное, что мы можем сделать, это найти для вас хорошего адвоката и передать сообщение вашим родным.

Павлов с гневом посмотрел на дипломата, и голос его прозвучал подстать взгляду.

– Я не буду тревожить свою дочь из-за всего этого идиотизма. И мне не нужен адвокат, – голос Павлова сорвался на крик, – мне нужна справедливость. И мне необходимо немедленно убраться из этого места и из этой страны.

Услышав крик, в комнату сразу же ворвались двое полицейских. Они собирались скрутить Павлова, но дипломат остановил их жестом, показывая, что всё в порядке. После этого, он посмотрел на Павлова и негромко, разделяя каждое слово, произнёс:

– Боюсь, господин Павлов, вы не совсем понимаете происходящее. Вас обвиняют в убийстве первой степени. По законам штата такое преступление может караться смертной казнью.

Глава 2

Второй день Павлов находился в одиночной камере. Его поместили сюда после того, как прокурор официально предъявил ему обвинение в убийстве первой степени. Все эти долгие часы, проведённые в камере, Павлов практически не спал. Он лишь смог вздремнуть на пару часов. Всё остальное время он пытался изгнать из себя эмоции, которые мешали ему разобраться в происходящем безумии. Гнев, злость, возмущение владели всей его сущностью. Он не имел ни малейшего понятия о том, кто это …Анна – Кристина Агуэро, в убийстве которой его обвиняли. Он ни разу в жизни её не видел. Не разговаривал с ней. И, тем не менее, полиция утверждает, что у них есть доказательства его виновности.

– Всё выяснится. Непременно выяснится, – пробормотал Павлов. Он лёг на спину и, подложив руки за голову, уставился в потолок. Тысячи мыслей роились в голове, пытаясь дать ответ на происходящее. Объяснить, каким образом полиция может доказать несуществующую связь с этой…мексиканкой. Однако ничего не приходило в голову. «Как можно доказать то, чего на самом деле не существует?» – вновь и вновь думал Павлов и снова приходил к мысли, что всё это недоразумение, которое очень скоро разъяснится. И его, наконец, отпустят. Однако, несмотря на эти мысли, его не покидало чувство тревоги. Чувство надвигающейся беды. Несмотря на все попытки, ему не удалось унять страх, который гнездился где – то в уголках души и постепенно принимал всё более угрожающие формы.

– Всё выяснится. Меня же не могут обвинить в том, чего я не делал, – успокаивая себя, снова пробормотал Павлов. – Это ошибка. Заблуждение. Меня наверняка скоро выпустят. Обязательно отпустят…обязательно. Я же не виновен. Полиция обязана провести расследование и выяснить это. Да и как я мог совершить убийство за те несколько часов, что пробыл в Лос-Анджелесе. Они же должны понимать, что я впервые здесь. Не знаком с городом и, следовательно, не могу знать его обитателей. Последняя мысль немного успокоила Павлова. Он немного взбодрился. А тут ещё раздались шаги в коридоре. Павлов взбодрился ещё больше. Им овладела уверенность, что его сейчас отпустят.

За решётками камеры появилось лицо полицейского. А рядом с полицейским появилась фигура опрятно одетого немолодого джентльмена с дипломатом в руках. Полицейский открыл дверь камеры и впустил незнакомого человека внутрь. Затем снова закрыл дверь на ключ и ушёл. Павлов поднялся с койки, встречая незнакомца. Тот сразу представился.

– Генри Стебиан! Адвокат! Меня наняли для вашей защиты. Посольство наняло, – пояснил он. – Я буду защищать вас в том случае, если у вас нет возражений по этому поводу.

– Какие могут быть возражения, – негромко ответил ему Павлов. – В посольстве лучше меня знают, что делать.

– Отлично, – подытожил адвокат, услышав ответ Павлова, – в таком случае не будем терять времени и начнём.

Он положил свой дипломат на маленький стул и, придвинув к нему единственный стул, сел и начал вытаскивать какие-то бумаги. Вытаскивая бумаги, он выкладывал их на стол. Наблюдая за ним, Павлов опустился на койку. Раздался голос адвоката:

– В общих чертах я уже ознакомился с обвинением. У меня есть к вам несколько вопросов, которые, мягко говоря, вызывают у меня сильные сомнения. Адвокат, наконец, закончил выкладывать бумаги. Взяв одну из них, он повернулся лицом к Павлову.

– Но для начала я бы хотел выслушать вашу версию произошедшего.

Павлов развёл руками в сторону и с подкупающей откровенностью ответил:

– Если б я знал, что говорить. Я понятия не имею, что происходит и почему это происходит. Я ни разу в жизни не видел эту…Агуэро, не разговаривал с ней и вообще не имею абсолютно никакого отношения к происходящему.

Адвокат внимательно выслушал Павлова. Едва Павлов закончил, как адвокат бросил на него испытывающий взгляд и негромко спросил:

– Мистер Павлов, вы уверены, что это всё, чтобы вы хотели сказать мне? Не забывайте, я на вашей стороне. Чтобы вы не сказали, это останется между нами. Однако вы должны понимать, что как ваш адвокат я должен узнать обо всём, что известно вам. В противном случае мы рискуем оказаться в положении слабых перед обвинением.

– Я сказал всё, что знал. А именно, что мне вообще ничего не известно, – голос Павлова прозвучал совершенно твёрдо. Адвокат некоторое время с сомнением смотрел на Павлова, а потом произнёс:

– Ну что ж, раз вам нечего сказать, я объясню вам подробно, в чём вас обвиняют и какие аргументы приводит прокурор.

Адвокат отложил один документ и взял со стола другой. Пробежавшись по нему беглым взглядом, он, не глядя на Павлова, продолжил:

– Прокурор обвиняет вас в убийстве первой степени мексиканской эмигрантки Анны – Кристины Агуэро. Девочке исполнилось 14 лет. Она несовершеннолетняя. И это обстоятельство отягощает обвинение. Вечером 25 августа она вышла из дома и не вернулась обратно. Обеспокоенная её отсутствием мать, позвонила в полицию. В час ночи мёртвое тело девочки было найдено в двух кварталах от вашей гостиницы, господин Павлов. Прокурор утверждает, что у него есть свидетель, который видел вас вместе с убитой около одиннадцати часов вечера.

– Ложь. Ложь от начала и до конца, – не выдержал Павлов. Это обвинение от начала и до конца фальшивое, как и всё, что происходит в эти два дня.

Адвокат с лёгкой укоризной посмотрел на Павлова. Показывая бумагу с обвинением, он коротко спросил:

– Вы позволите, я продолжу?

Дождавшись кивка от Павлова, он продолжил:

– Позже, во время вашего задержания, под вашей подушкой нашли некий предмет из женской одежды. Это были женские трусы.

– Это была не моя подушка, – вновь не выдержал Павлов, – я первую ночь спал в этой гостинице. И я понятия не имею, как там оказались эти трусы.

– Ещё в вашем номере обнаружили окровавленный нож, – адвокат, не слушая Павлова, положил бумагу на стол и снова повернулся к нему лицом. – Обвинение полагает, что трусы принадлежат убитой. Их снял преступник, когда насиловал девочку. А нож, найденный в вашем номере… является орудием убийства. Девочке умерла от многочисленных ножевых ранений.

Павлов заметно побледнел, услышав последние слова адвоката.

– Еще какой-то нож нашли в дополнение к трусам, – едва слышно пробормотал Павлов, оказывается, девочка была ко всему прочему и изнасилована. А если эта не ошибка?

– Что не ошибка? – не понял адвокат. Павлов вздрогнул. Бледность на лице не проходила.

– Неважно, – глухим голосом ответил Павлов, – просто у меня возникли подозрения по поводу происходящего. Возможно, всё не так просто как кажется.

– О чём вы? – спросил адвокат.

Павлов собирался, было, рассказать о своих подозрениях, но в этот момент за решёткой снова показалось лицо полицейского. Увидев его, Павлов тихо прошептал адвокату:

– Потом. Потом поговорим.

Адвокат в ответ молча кивнул. Встав с места, он громко произнес, обращаясь к Павлову:

– Скоро вас будут допрашивать. Я буду присутствовать на допросе. Будьте добры, не отвечайте на вопросы, прежде чем не посоветуетесь со мной.

Павлов кивнул в знак того, что всё прекрасно понимает. Дав ему ещё несколько наставлений, адвокат покинул камеру. Дверь снова захлопнулась. Посещение адвоката привело Павлова в глубочайшую обеспокоенность. Лицо резко помрачнело. Брови сошлись на переносице, выражая глубочайшую задумчивость. Он некоторое время нервно ходил по камере, а потом остановился и почти неслышно произнёс:

– Если это не ошибка, то всё очень и очень плохо. Мне не выкарабкаться. Я пропал. Чёрт со мной…Аня в смертельной опасности. Если они не остановились перед убийством, то их вряд ли что-нибудь вообще удержит. Надо сообщить моей девочке. Надо сообщить в посольство…через адвоката. Они смогут защитить мою дочь. Это самое главное. Моя девочка. Главное, чтобы с ней всё было хорошо. А со мной…будь что будет.

Павлов почувствовал, что силы его истощены всеми этими событиями. Ему необходимо выспаться в первую очередь. Ему необходимо иметь ясную голову, для того чтобы ясно понимать происходящее, иметь возможность противостоять тайным врагам. Он лёг на постель, не имея ни малейшего представления о времени. Он знал лишь, что уже наступила ночь. Часы Павлова вместе с телефоном и остальными вещами отобрала полиция. Подложив руки под голову, Павлов закрыл глаза, собираясь уснуть. В этот момент раздались осторожные шаги в коридоре. Павлов не обратил на них внимание. Он почти заснул, когда у дверей раздался осторожный голос. Голос был незнакомый. Павлов открыл глаза. За зарешечённой дверью камеры стояла женщина полицейский. Это была та самая женщина, которая сидела за компьютером и вводила в него данные Павлова. Павлов с немым удивлением наблюдал за ней. Женщина осторожно оглянулась по сторонам, а затем едва слышно прошептала:

– Не доверяйте вашему адвокату!

Прошептав эти слова, женщина ушла так же внезапно, как и пришла, оставив Павлова в глубочайшем смятении. Он вскочил с койки и бросился к решётке, но звук шагов уже затих. Женщина полицейский исчезла.