Текст книги "Линия жизни. Жизненный путь человека из поколения победителей"

Линия жизни
Жизненный путь человека из поколения победителей
М. А. Асессоров

© М. А. Асессоров, 2017

ISBN 978-5-4485-5888-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

М. А. Асессоров

Карельская региональная общественная организация сохранения наследия «Марийцы Карелии»

Линия жизни

Поиск и сбор информации о судьбе

участника Великой Отечественной войны

сержанта Синицина (Синицына) Георгия Сергеевича.

Исследовательская работа по теме Книга памяти. Светлая благодарность павшим защитникам Отечества в боях за свободу и независимость нашей Родины

Рецензент:

В.Л.Шерстнев, научный консультант МУ «Козьмодемьянский культурно-исторический музейный комплекс». Республика Марий Эл, депутат Государственного Собрания Республики Марий Эл.

Вместо предисловия

22 июня 1941 года война вошла в каждый дом советских людей. Никто не предполагал, что она продлится 1418 дней. И каждый день войны – это подвиг, который с течением длительного военного времени стал обыденным. Героизм не только в самоотверженных поступках, а в ответственности за судьбу своей Родины. Не каждый, кого врасплох застало известие о нападении немцев на Советский Союз, готов был в первые месяцы войны взять на себя тяжёлую ношу военного времени, бороться и уничтожать злодейскую силу неприятеля. В числе тех, кто принял первый удар неприятеля, были красноармейцы 115 стрелковой дивизии. Среди солдат кадровой дивизии был уроженец Горномарийского района Марийской АССР Синицин (Синицын) Георгий Сергеевич.

Конечно, солдат может хорошо знать своё оружие, приёмы боя, но в бою побеждает тот, кто сохранил в себе ясный разум, осознал свой воинский долг. Душевную силу красноармейцу в моменты тяжких испытаний даёт лишь малая родина, родители и советская школа.

Желание рассказать о жизни сержанта Красной Армии, командира пулемётного расчёта пришло после того, как натолкнулся на фамилию Синицина Г. С. с указанием неточной даты рождения (1929 год) в списке жертв террора в СССР. Подумал, что не только неправильно указана дата рождения, преступно боевой путь солдата в годы войны фиксировать только на двух месяцах и двух дней октября – декабря 1942 года. Из списка коллаборационистов необходимо вычеркнуть фамилию Синицина Георгия Сергеевича из д. Ванюково Горномарийского района. Разве может быть предателем человек, который прошёл фашистский плен, трижды бежал из плена, пробираясь к линии фронта? Разве подвиг сержанта Синицина (Синицына), награждённого орденами и медалью «За отвагу» можно характеризовать как деяния, направленные против своей Родины? Разве смерть на поле боя с фашистскими оккупантами является основанием включать красноармейца в базу данных «Жертвы политических репрессий в СССР»?

Расул Гамзатов заметил: «Если ты выстрелишь в прошлое из пистолета, прошлое выстрелит в тебя из пушки». Как-то легко на антисоветской волне можно распоряжаться судьбами погибших и пропавших без вести. Без веских оснований включать в различные базы данных тех. кто прошёл через горнило Великой Отечественной войны. Выворачивать наизнанку то, что было, вошло в привычку на различных сайтах, где опровергаются события, даются отрицательные оценки деятельности авторитетных исторических личностей.

Мою работу по праву можно назвать исследовательской. Нельзя только ограничиваться изложением фактов из биографии нашего земляка, ведь война поистине была народной. Из 131340 человек, призванных в армию в военные годы из Марий Эл, 74 тысячи 821 человек погибли или пропали без вести, из них марийцев – 20 тысяч 900.

В своей работе постарался показать значимость и масштабность тех сражений и боевых операций, в которых участвовал командир пулемётного расчёта Синицин (Синицын) Георгий Сергеевич. Сразу оговорюсь, что мои доводы могут быть подвержены сомнению. «Сомнение побуждает к свободе мышления», – словами датского писателя Мартина Андерсена Нексе я обращаюсь к тем, кто будет читать исследовательскую работу «Линия жизни солдата страны Советов».

Михаил Асессоров.

КРОО сохранения наследия

«Марийцы Карелии».

г. Петрозаводск.

Солдаты 115-ой стрелковой дивизии в районе Невская Дубровка, сентябрь 1941 год.

Линия жизни солдата Страны Советов

Операция «Багратион», июнь – август 1944 год.

Памятник на братской могиле в агрогородке Ахремовцы, Республика Беларусь.

Хорошо стремиться к звёздам, если твёрдо стоишь на земле

«Есть люди, характер которых,

возможно, приблизительно определить,

и образ их делается сразу ясен.

Но есть люди иные:

вы уже знаете о таком человеке многое,

однако, они похожи на земное пространство —

дойдя до одного горизонта, вы за ним видите следующий.

ещё более удалённый, и должны идти снова вперёд».

Андрей Платонов.

Поздней осенью 1919 года в небольшой деревне Ванюково (Кукшыныр, 18 дворов с населением в 80 человек) в Горномарийском районе родился Егор Синицин. Родился в лихое время. На просторах России льётся кровь братоубийственной войны, а жителей Марийской автономной области ждут тяжёлые годы: с суровыми зимами 1920 и 1921 годов, летней засухой 1921 года, поразившей две трети посевных площадей. В этот же год на заволжской стороне горят леса. Свирепствует тиф, в области страшный голод. И в это же время набирается сил малыш в красивой горномарийской деревне, где по вечерам заливаются соловьи, а сама деревня окружена берёзовыми рощами, оврагами, где так буйно цветут ромашки и зреют ягоды.

В семье Синициных было трое детей: старший сын Нафанаил, средний сын Егор и младший – Пётр. Разница между Егором и Петром была в 6 лет. Пётр Синицин родился уже в мирное время – 6 июля 1925 года. Так что брату Егору, пока родители заняты в поле, на работах по хозяйству, приходилось много времени уделять Петру, заниматься с ним. В 1927 году Егор впервые переступил порог Красноволжской семилетней школы (село Кулаково), тогда в деревне Ванюково осталось всего 75 человек. Так отразилось на сельских жителях голод и опасные болезни начала двадцатых годов прошлого века. Но в 1929 году, когда начались создаваться первые колхозы, увеличилось население в деревне. В 1932 году жители деревень Ванюково и Когаркино организовали колхоз «Север» благодаря усилиям 25-тысячника. рабочего нижегородского завода «Красное Сормово» Гурова. В это время создавались в школах района пионерские организации. С малолетства дети приучались к труду. На видном месте в колхозе был поставлен стенд, где было указаны нормы выработки в трудоднях по каждому виду работы на селе. У всех членов семьи колхозника, включая детей, имелась книжка с трудовыми записями. Особенная пора в колхозе – сенокосная страда, когда и стар, и млад выходят на луга. А для горномарийской молодёжи это самое любимое время, когда можно проявить мастерство в косьбе, наравне со старшими показать своё умение укладывать скирды, аккуратно вершить стога.

Сенокосная страда в Горномарийском районе МАССР. Фото из фондов Козьмодемьянского культурно-исторического музейного комплекса.

Хочется подчеркнуть, что в начале тридцатых годов в деревнях Марийской автономной области отсутствовали спортивные площадки для молодёжи, физкультурное движение только зарождалось. Вот почему сенокос привносил спортивное мастерство в обыденную жизнь деревенской молодёжи. После окончания семилетней школы Егор пошёл работать в колхоз «Красный партизан». Перед войной в деревне Ванюково не было ни одного хозяйства, кто бы ни держал корову. Уже в 1940 году колхозы объединяли 94.2% крестьянских единоличных хозяйств. Не только умением работать в колхозе или на личном подворье отличался Егор до призыва в армию. Часто с винтовкой уходил на охоту в лесную сторону Заволжья. В сезон охоты приносил вознаграждение в семейный бюджет. Начиная с 1938 года, в Марийской АССР выплачивали денежные премии за шкуры убитых волков (за взрослого волка – 150 рублей, за волчонка – 50 рублей). Можно с уверенностью сказать, что Синицин Егор до призыва в армию вступил в добровольную общественную организацию. В середине тридцатых годов в стране стали больше уделять внимание физкультурному движению, сельская молодёжь активно начала заниматься спортом. Многие парни и девчата стремились стать членами оборонной организации «ОСОАВИАХИМ». Несомненно, молодой механизатор Егор Синицин нравился девчатам. Любимая девушка, с которой Егор старался не разлучаться в свободное от работы время, повязала платок на берёзу в день призыва в армию любимого человека. После возвращения, как загадала девушка, сыграем свадьбу, будем жить дружно в семейном ладу с любимым, большой семьёй с детьми и родителями. Хотя у парней, которые призывались в Красную Армию в предвоенное время, было предчувствие, что служит придётся долго. А девушки, не дождавшись их, полюбят других.

Согласно переписи 1939 года население Марийской АССР составляло 580 тысяч человек. В городе жили 76 тысяч человек, а в сельской местности – 503 тысячи человек, в процентном отношении – 87 процентов от всего населения. В 1939 году (повсеместно с 15 сентября по 15 октября) осенний призыв молодёжи в Красную Армию осуществлялся по Закону о всеобщей воинской повинности от 1 сентября 1939 года. На действительную службу призывались молодые люди, которым в год призыва исполняется девятнадцать лет. «Среди призывников этого года, – писала газета „Правда“ от 15 сентября 1939 года, – нет неграмотных. Красная Армия стала армией сплошной грамотности».

По повестке Горномарийского райвоенкомата двадцатилетнего юноша Георгия Синицина призвали в Красную Армию. Его направили проходить воинскую службу в 115 стрелковую дивизию, которая квартировалась в одном из старейших городов Литвы – городе Тяльшай с населением в 6 тысяч жителей. «Учили крепко, кормили хорошо, а „дедовщины“ и в помине не было», – вспоминает Б. К. Павлов, младший лейтенант на Волховском фронте, об армейской службе в конце тридцатых годов. В Литве 115 стрелковая дивизия находилась до конца 1940 года. В начале 1941 года части соединения получили приказ сосредоточиться неподалеку от города Кингисепп, Ленинградская область. Марш из Литвы начался 18 декабря 1940 года, а закончился 18 января 1941 года. Дивизия за это время преодолела почти 1000 км. В марте 1941 года дивизия была передислоцирована в новый район на территории Карело-Финской ССР, за Выборгом, вблизи государственной границы. Перед началом Великой Отечественной войны личный состав 115 дивизии насчитывал 12421 человек. Среди красноармейцев 6-ой роты 2-го батальона 638-го полка 115-ой стрелковой дивизии находился рядовой, беспартийный горномариец Синицин Георгий Сергеевич.

29 июля 1941 года 115-я стрелковая дивизия вступила в бой с финскими оккупантами под Выборгом. Противник периодически атаковал подразделения 638-го полка. Все попытки вклиниться в боевые порядки полка и взять его в клещи успеха не имели. Только 18 августа в результате атаки значительно превосходящих сил пехоты врагу удалось несколько потеснить подразделения 2-го батальона 638-го полка. Но организованной контратакой удалось не только выбить неприятеля с захваченных позиций, но и обратить его в бегство. «К 21 августа стало ясно, что наличными силами нам не сдержать вражеского натиска, – вспоминает командир 115-ой стрелковой дивизии В. Ф. Коньков. – Командующий 23-й армией приказал мне перебросить части дивизии в район станции Тали, полустанок Перо, пригород Карьяла с задачей прикрыть Выборг с востока и быть в готовности к нанесению контрудара». По состоянию на 24 августа 1941 года дивизия насчитывала 9620 человек. В конце августа во время наступления 18-ой пехотной дивизии финнов в направлении дороги Выборг – Лаппенранта части 115 стрелковой дивизии оказались в окружении южнее Выборга. Среди тех, кто оказался в окружении, рядовой Синицин Георгий Сергеевич. Судьба окруженцев печальна, но в конце лета 1941 года им удалось оторваться от противника. Мелкими группам солдаты выходили в район мыса Койвисто, откуда были эвакуированы в Кронштадт на судах.

Из воспоминаний командира 115-ой стрелковой дивизии В. Ф. Конькова: «Что ни говорите, но нет дороже боевого друга-фронтовика. У каждого из нас есть в сердце люди, ставшие для нас примером в жизни. По ним выверяешь свой шаг, у них занимаешь силу, жизненную стойкость, духовную крепость…»

В связи с опасностью выхода германских войск к верховьям Невы в ночь на 4 сентября 1941 года 115 стрелковая дивизия была направлена в район деревни Манушкино (около Невской Дубровки). Именно в населённом пункте Невская Дубровка накапливались советские войска. В ночь с 19 на 20 сентября батальон 576-го стрелкового полка под командованием капитана В. П. Дубика 115-й стрелковой дивизии из района Невской Дубровки на правом берегу Невы форсировали 600-метровую водную преграду. Они захватили вдоль левого берега реки узкую полоску земли, которую назвали «Невский пятачок». На рассвете 21 сентября под огнем противника форсировал Неву батальон капитана В. К. Менькова 638-го стрелкового полка. 21 и 22 сентября 1941 года батальоны 115-й стрелковой дивизии овладели населенными пунктами Арбузово, Московская Дубровка, перерезали шоссейную дорогу Ленинград – Шлиссельбург. Артиллеристы дивизии уничтожили шесть вражеских танков, более двух десятков автомашин и подавили несколько минометных батарей. Удерживая «Невский пятачок», 115-я стрелковая дивизия выстоит в этом аду полтора месяца, на 5 ноября 1941 года будет насчитывать всего 82 красноармейца.

Фотохроника переправы р. Нева, 1941 год.

Как сложилась судьба бойцов шестой роты батальона капитана Менькова 638-го полка? Шестая рота под командованием старшины Федяева, форсировав Неву утром 21 сентября, отразила несколько контратак. Из книги «По дымному следу. Очерки и главы из фронтового дневника» писателя Павла Николаевича Лукницкого мы узнаём: «Пробравшись в глубину обороны противника и утром 22 сентября уйдя впереди всех в атаку, оторвалась от своих, не вернулась, исчезла. Впоследствии стало известно, что рота, принимая на себя все удары, прорвалась с боем сквозь кольцо немецкой блокады. И последние уцелевшие при прорыве бойцы этой роты вышли в расположение наших войск на Большую землю». Если обратиться к показаниям красноармейца Синицина Г. С., которые находятся в уголовном деле № П-2880 производства 1942 года, то определяем, что 22 сентября 1941 года из состава дивизии было выделено несколько рот, в том числе 6-я рота, в которой проходил службу Синицин, для наступления в сторону станции Мги. В это же время с востока в направлении станции Мги вела наступательные бои 54-я армия. Станция Мга была захвачена немцами 31 августа 1941 года. В сентябре было предпринято несколько попыток отбить станцию Мга. Потеря Мги имела для Ленинграда роковое значение: была перерезана последняя железнодорожная магистраль, связывавшая Ленинград со страной. Надо отметить, что 18 сентября произошла смена командования Ленинградского фронта, вместо маршала К. Е. Ворошилова командование принял генерал армии Г. К. Жуков. И в этот же день за подписью Жукова появился приказ о наступлении 20 сентября на станцию Мга по деблокированию Ленинграда. Из слов красноармейца Синицина Г. С. мы узнаём, что во время наступления 22 сентября 1941 года 6-я рота 2-го батальона 638-го полка была окружена противником. Личный состав роты разделился на группы, чтобы выйти через линию фронта к частям Красной Армии. Выходит, что утром 22 сентября 6-я рота получила приказ атаковать и уйти в тыл противника в сторону станции Мга. Уже к концу 22 сентября рота в окружении противника стала, по сути, диверсионным отрядом с боевой задачей – вести вооружённые столкновения в глубине наступающих сил немцев. Возникает вопрос: на сколько километров вглубь линии фронта 22 сентября 6-я рота оторвалась от своих? Если заранее предполагалось, что бои с немецкими оккупантами красноармейцы 6-ой роты будут вести в окружении, то хотелось бы получить ясность в плане формирования диверсионных групп из личного состава роты в окружении, постановки им боевой задачи с последующим выходом через линию фронта к частям Красной Армии. За два дня боёв с превосходящими силами немцев, 23 и 24 сентября, из группы, куда вошёл красноармеец Синицин, в живых осталось два человека. 25 сентября 1941 года рядовые Синицин Георгий и Фролов Александр оказались одни в тылу противника. Из архивного дела уточняем, что Георгий Сергеевич Синицин «до декабря 1941 года находился в тылу противника, неоднократно пытаясь перейти линию фронта». Неоднократно пытался перейти линию фронта – это не оговорка, это была принципиальная позиция красноармейца Синицина Г. С.. Чёткость такой позиции солдата понятна, особенно после прочтения документа – пояснительной записки, подготовленный особым отделом НКВД Ленинградского фронта. В пояснительной записке в Политуправление фронта приводятся цифры перехода бойцов Красной Армии на сторону противника: в октябре 1941 года – 268 человек, в ноябре – 622 человека. Если судит по архивным делам, то с начала войны по 1 декабря 1941 года особыми отделами арестовано 35 738 человек, в том числе: шпионов – 2343, диверсантов – 669, изменников – 4647, трусов и паникёров – 3325, дезертиров – 13887, распространителей провокационных слухов – 4295, самострельщиков – 2358, «за бандитизм и мародёрство» – 4214. Надо также понимать, что в ноябре 1941 года со стабилизацией фронта по линии Ораниенбаум – Ладога – Кириши – Новгород – Селигер усложнился переход линии фронта мелкими группами советских солдат к передовым позициям Красной Армии. Необходимо также подчеркнуть, как тяжело давалось нахождение красноармейцев в тылу противника в осенне-зимнее время 1941 года. В начале октября 1941 года в Центральной России появился снежный покров. В ноябре морозы опускались до -18 градусов, а с 6 декабря держались на отметке -25 градусов, в конце декабря морозы опускались до -35 градусов. Остаётся только домысливать, что охотничьи навыки, которые приобрёл до армии Георгий Синицин, спасали окруженцев в эти месяцы от голода и холода. В архивном деле есть особая дата – 11 декабря 1941 года, когда, со слов Синицина Г. С., «Фролов пошёл за продуктами и не вернулся». Думаю, Александр Фролов решил пойти в поисках мелких групп партизан, таких же окруженцев, которые пока только самоорганизовывались в партизанские отряды. А Георгий Синицин шёл к передовой линии фронта. 11 декабря 1941 года Александр Фролов решил оставить Георгия Синицина. Первое пленение рядового 6-ой роты 2-го батальона 638-го полка 115-ой стрелковой дивизии Синицина Г. С., как отмечено в архивном деле, произошло в середине декабря 1941 года в деревне Мокрицино. Рядовой Синицин «был задержан деревенским старостой, доставлен в штаб немецкой части, допрошен, после чего работал в числе ещё 22 пленных красноармейцев на разных черновых работах под наблюдением немецкого часового». Что касается деревни Мокрицино, то ни в Ленинградской области, ни в Псковской области такой деревни нет, а есть деревня Мокрицы в северной части Порховского района Псковской области (в 36 километрах к северо-востоку от города Порхов) и деревня Морицко (в 40 километрах к северу от города Порхов). Выходит, что первое пленение красноармейца Синицина Г. С. произошло в деревне Морицко на севере Псковской области. В течение осени 1941 года путём неоднократных перерегистраций было взято немцами на учёт всё трудоспособное население деревень Псковской области, что вызвало усиление бдительности старостами и бургомистрами на оккупированных территориях.

За два с половиной месяца (с конца сентября до середины декабря 1941 года) красноармейцы Фролов и Синицин в тылу врага прошли путь более 300 километров, пересекли железную дорогу Луга – Великий Новгород. И всё безрезультатно, если вести речь о переходе линии фронта в расположение боевых частей Красной Армии. Линия фронта проходила на востоке от пути их продвижения, но они и в пути своего движения, находясь в тылу врага, были красноармейцами, не выбросили свои именные солдатские медальоны (пластмассовый восьмигранный цилиндрический пенал, внутрь которого вкладывался бумажный бланк в двух экземплярах). А как трудно долгую безвестность сына пережить родителям, когда каждый день может стать последним для родного человека. До сентябрьских боёв на «Невском пятачке» последнее письмо от сына Синицина Георгия родители получили в июле 1941 года, и до апреля 1943 года не было весточек от сына, брата в семье Синициных. Если к родным солдата приходили официальное извещение со словами «пропал без вести», то оно звучало как приговор. Возможно, к родственникам Александра Фролова пришло такое извещение. Что касается рядового Синицина, то отсутствие вестей с фронта давало надежду родителям. А вот как сам Георгий Синицин определяет своё участие в боевых действиях 1941 года, в том числе в тылу врага. Со слов ефрейтора Синицина, если судить по записи наградного листа от 13 октября 1943 года за подписью майора Куренного, в графе «Участие в боевых действиях по защите СССР» читаем: «Ленинградский фронт, сентябрь, октябрь 1941 года…».

Первый побег из плена состоялся в начале марта 1942 года. Из показаний Синицина Г. С. узнаём: «Направился в район станции Дно, где надеялся присоединиться к партизанскому отряду, но недалеко от станции был снова задержан немецким патрулём, помещён в лагерь для советских военнопленных». Второй побег из плена состоялся после шести суток пребывания в концлагере (небольшие лагеря носили статус рабочих команд) во время работы по ремонту железной дороги сбежал. И сразу направился в район Старой Руссы. В течение месяца Синицин Г. С. ходил по лесам, изредка заходя в деревни. Однажды был задержан деревенским старостой, направлен в лагерь для военнопленных в город Псков. В годы немецкой оккупации на территории Пскова было 5 концлагерей для военнопленных. Один из пяти концлагерей был организован фашистами на территории машинно-тракторной мастерской на восточной окраине Пскова. В лагере одновременно находились до 8 тысяч пленных. Каждый день, по свидетельствам очевидцев, в лагере умирало 80—150 человек. Кормили раз в два дня баландой из гнилых овощей. Тех, кто посильнее, использовали на работах. Все дневное время, независимо от погоды, пленные проводили под открытым небом. На ночь загонялись в бараки. Бараки были без отопления, с земляными полами и нарами в три яруса. За период оккупации Псковской области в концентрационных лагерях смерти погибли 371755 военнопленных солдат и офицеров Красной Армии.

Книга учёта военнопленных в немецком концлагере

В конце июня 1942 года в составе большой группы военнопленных Георгий Сергеевич Синицин был отправлен в стационарный концлагерь для военнопленных (шталаг) в Латвию. Третий побег состоялся на одной из станций во время погрузки железнодорожных платформ военнопленными. Синицин Г. С. сразу после побега стал пробираться в район Старой Руссы. В первых числах июля 1942 года наш земляк от местного жителя узнал о месте расположения партизанского отряда, вышел в расположение партизан и влился в состав партизанского отряда «Боевой» под командованием Менделя Мордуховича Новаковского в Дновском районе Псковской области. Комиссаром отряда был Сергей Николаевич Белозёров. Партизанский отряд входил в состав 2-ой Ленинградской партизанской бригады. Кто прошёл плен, унижения, пытки, голод, ожидания расстрела, тот всегда будет помнить миг освобождения, снова услышать гордое слово «товарищ».

Немецкие захватчики называли партизан «вторым фронтом». Особое значение Адольф Гитлер и его генералы придавали так называемой антипартизанской борьбе. Без коллаборационистов типа власовцев, легионеров, казаков со свастикой, украинских и прочих националистов нацистам никогда бы не удалось убить так много гражданских людей. К примеру, особый батальон СС «Дирлевангер», в котором были уголовники, а с 1942 года – полицейские и предатели из местного населения, принимал участие в карательных операциях на территории Белоруссии. За два года, с 1942 по 1944 годы подразделения под командованием Оскара Дирлевангера уничтожило 200 белорусских деревень, убито более 120 тысяч человек. Общая цифра погибших в Белоруссии от рук оккупантов составляет свыше 2 миллионов 200 тысяч человек. Такие же карательные отряды действовали и на территории Псковской области. В районе Пскова был создан специальный антипартизанский орган «Референт-Н». Завербованные им агенты должны были выявлять лиц, поддерживающих связь с партизанами и подпольщиками или проявляющими недовольство оккупационным режимом. Известно, что против отрядов в Партизанском крае (Партизанский край на территории оккупированной Псковской области, включая часть новгородских земель, с приблизительными границами в виде прямоугольника с углами Дно – Волот – Холм – Бежаницы) в феврале, мае, августе 1942 года немцы проводили карательные операции с привлечением крупных армейских соединений и частей СС. Кстати, во время первой в 1942 году карательной операции немцев против партизан отряд «Боевой» в Партизанском крае прославился нападением на немецкий гарнизон в райцентре Тюриково. Узнав от захваченных в плен полицаев действующий пароль, Новаковский со своими бойцами и бойцами отряда «Вперёд» беспрепятственно проник в Тюриково. Там, в помещениях школы и больницы, разместился батальон дивизии СС «Мертвая голова». Шквальным сосредоточенным огнем и гранатами немцы были уничтожены почти поголовно. В июле 1942 года, когда красноармеец Синицин Г. С. воевал в отряде «Боевой», было принято решение о создании в Партизанском крае диверсионных групп, которые специализировались на подрыве эшелонов с противником или на уничтожении телеграфно-телефонных линий связи. Численность бойцов этих групп не должна была превышать пяти человек. В отряды следовало зачислять только добровольцев и только из числа лучших, отличившихся в стычках с врагом партизан. Перед партизанами была поставлена задача: парализовать движение вражеских эшелонов по железным дорогам на участках Псков – Порхов – Старая Русса и Локня – Дно – Сольцы. В августе 1942 года партизанский отряд под командованием Новаковского М. М. вёл боевые действия против карательных сил противника. Операция, четвёртая за всё время существования Партизанского края, против партизанских отрядов началась 7 августа 1942 года. В ней были задействованы свыше шести тысяч немецких оккупантов. В конце августа почти все партизанские аэродромы были в руках карательных войск, доставка с Большой земли оружия и боеприпасов прекратилась. Невозможно стало эвакуировать тяжелораненых. Но и противнику был нанесен серьезный урон – за три недели августа каратели потеряли свыше 3 тысяч солдат и офицеров. Немецкие оккупанты вводят в бой всё новые подразделения, что давало преимущество перед партизанами, которые в эти дни не могли пополнять свои ряды. 6 сентября каратели начали захват партизанских сил в плотное кольцо. В конце сентября 1942 года Партизанский край был оккупирован гитлеровскими войсками и прекратил своё существование. С помощью собак они выявляли и уничтожали небольшие группы и отдельных партизан. Личному составу партизанского отряда «Боевой», явно поредевшему и с большим количеством раненых, была возложена задача мелкими группами переходить линию фронта.

 
Окрасил дым волнистые туманы,
Ночное небо стало розовей.
В такую ночь собрались партизаны
И дали клятву Родине своей:
«Родная мать!
Мы все полны стремлений
Громить врага, как ночью, так и днем.
Скорей умрем, чем станем на колени,
Но победим скорее, чем умрем!»
 

(строки любимой песни псковских партизан «Песня нашего отряда»).

Партизанский отряд, 1942 год.

Сегодня трудно найти факты, которые бы раскрывали действия партизана Синицина в оборонительных боях против карательных частей СС, но считаю, что в августе 1942 года Георгий Сергеевич получил достаточно серьёзное ранение. В архивном деле сказано, что Синицин Г. С. в пути следования партизан к передовой линии заболел, отстал от своей группы партизан. Раненый Синицин, чтобы не быть обузой другим, остался позади своей группы партизан. Возможно, что в партизанском отряде красноармеец Синицин Г. С. оставался солдатом Красной Армии, не смог быстро влиться в коллектив партизан. Ведь армейская жизнь воспитывает в солдате веру в товарища, ибо армейский закон прост: не оставляй друга в беде. 3 октября 1942 года, как в середине декабря 1941 года, Георгий Сергеевич снова один. Но на этот раз чутьё и смекалка Синицина Г. С. спасла ему жизнь, и он оказался 10 октября в расположение боевого охранения частей РККА (Холмский район, Новгородская область). Конечно, один солдат, обессиленный, перешедший через линию фронта, привлёк внимание особый отдел НКВД 3-ей ударной армии. Уже действовал приказ №227 наркома обороны И. В. Сталина от 28 июля 1942 года, который положил начало созданию штрафных батальонов и рот в Красной Армии. Особый отдел НКВД возбудил уголовное дело по статье 58—1 «б» УК РСФСР (измена Родине, совершенная военнослужащим). Пребывание в фашистском плену рядового Синицина Г. С. не стало причиной его обвинять по законам военного времени в дезертирстве по статье 193.14 УК РСФСР (самовольное оставление поля во время сражения или преднамеренная, не вызывавшаяся боевой обстановкой, сдача в плен). Интересен ещё один момент при задержании рядового Синицина Г. С., что он был один при переходе линии фронта. Если исходить из справки отдела управления контрразведки «СМЕРШ» Карельского фронта от 31 января 1944 года, то узнаём, что в практике финских разведывательных органов в годы войны переброска агентуры из числа военнопленных – коллаборационистов происходило под видом бежавших красноармейцев из плена группами от 2 до 14 человек. В такую группу, которая создаётся как бы естественно по сговору военнопленных, финская разведка внедряет свою агентуру. Так что в отношении солдата, который один перешёл линию фронта, а до этого сражался в тылу врага в партизанском отряде, советские контрразведчики имели чёткую, ясную позицию, по сравнению с теми, кто переходит линию фронта в группе бежавших из плена.

Не думаю, когда рядовой Синицин Г. С. был подследственным, что его строго держали в изоляции. В первую очередь, ему нужно было оказать медицинскую помощь. 13 декабря 1942 года следственное дело в отношении Синицина Г. С. прекращено. За два месяца, пока шло следствие, не нашлось ни одного факта, который бы указывал, что военнопленный Синицин Г. С. добровольно перешёл на службу в немецкую армию, принял присягу и проходил военную подготовку у оккупантов. Обвинительное заключение обвиняемому не предъявлено, подследственный из-под стражи освобождён. В декабре 1941 года по представлению НКВД Государственный комитет обороны СССР принял решение об обязательной «фильтрации» военнослужащих, бежавших из плена или вышедших из окружения. Их направляли в специальные сборно-пересыльные пункты, созданные в каждой армии. Среди рядового и сержантского состава военнослужащих РККА благополучно проходили проверку свыше 95 процентов бывших военнопленных. Красноармеец Синицин Г. С. направлен в спецлагерь Калининского фронта, как военнослужащий, бывший в плену у немцев, для повторной мобилизации (получение мобилизационного предписания) на фронт от того военкомата, откуда он первый раз был призван. Военнослужащие, кто прошел плен, стали в таких лагерях именоваться бывшими военнослужащими. Бывшие военнослужащие в спецлагере не были ущемлены в правах, они не относились к заключённым, продовольственное довольствие полностью соответствовало бойцам Красной Армии. Устав Красной Армии был основным документом, который определял порядок в спецлагере. В спецлагере для бывших военнослужащих рядовые и офицеры носили военную форму, обращение «товарищ» друг к другу никто не отменял. Военнослужащие получали денежное довольствие, соответствующему воинскому званию и должности в Красной Армии (сумма денежного довольствия красноармейца первого года службы составляла 8 рублей 50 копеек, второго года службы – 10 рублей). Надо отметить, что у рядовых и сержантов в 1942—43 годах денежное довольствие на фронте составляло от 14 до 60 рублей, у некоторых были дополнительные небольшие суммы за уничтожение боевой техники противника, доплаты снайперам, а также за полученные ордена и медали. Если говорить о дисциплинарных проступках и наказание за них, то более суровые изменения в дисциплинарном порядке происходят с 1944 года, а не в 1942 и 1943 годах. Повторная мобилизация бывшего военнослужащего происходила обычно в определённый срок – от месяца до двух пребывания его в спецлагере (речь в этом случае шла о проверке биографии солдата до призыва, не было ли судимости и т.д.). Так как судимости у Синицина Г. С. не было до призыва в армию и во время службы, то он попал на линию фронта пулемётчиком в пулемётный батальон отдельной стрелковой бригады, Калининский фронт, с 20 октября 1943 года – 1-ый Прибалтийский фронт. Возможно, после трудового дня в спецлагере оставалось немного свободного времени, где рядовой Синицин Г. С. изучал по учебным пособиям военное дело, в том числе мат. часть станкового пулемёта, ведение огня из пулемёта на поле боя. Это было отмечено комендантом спецлагеря, что и определило его назначение в пулемётный батальон. 20 апреля 1943 года прибыл он в 1-ую пулемётную роту пулемётного батальона 145-ой отдельной стрелковой бригады 92-го стрелкового корпуса 43-ей армии. Почему Синицин Г. С. так долго задержался в спецлагере? Можно предположить, что до поступления в спецлагерь Калининского фронта Синицин Г. С. находился более двух месяцев на излечении в эвакуационном госпитале. Встаёт вопрос, когда рядовой Синицин Г. С. стал рядовым Синицыным Г. С.? Путаница с гласными в фамилии произошла именно в госпитале, что не такая уже редкость была именно при выписке солдат в годы войны. После выписки уже рядовой Синицын Г. С. прибыл сначала в спецлагерь, а потом был направлен в 145-ю отдельную стрелковую бригаду (бригада формировалась в январе 1942 года в Красноярском крае на станции Каргат, полевая почта: ппс 28728 литера Б). Хотя это только предположение о пребывании Георгия Сергеевича в спецлагере Калининского фронта, так как архивные фонды, где могли храниться фильтрационные дела на военнослужащих, направленных в спецлагеря, сведениями в отношении Синицина Г. С. не располагают. Возможно, на судьбе рядового Синицина, как находившего в немецком плену, отразилось Постановление Государственного Комитета Обороны №2779 от 21 января 1943 года, где определялось, что командующие фронтом могли использовать для пополнения действующей армии военнослужащих, находившихся в плену, после «надлежавшей их фильтрации на месте в армейских и фронтовых сборно-пересыльных пунктах». Если исходить из решения Постановления ГКО от 21 января 1943 года, то Синицин Г. С. с середины декабря 1942 года до апреля 1943 года находился в тылу 3-ей ударной армии. Интересно отметить, что в это время проходило второе формирование 145-ой отдельной стрелковой бригады. Если обратиться к боевому пути бригады, то мы узнаём, что 145 отдельная стрелковая бригада (2-го формирования) вела военные действия с 13 января 1943 года по 3 января 1944 года. Не думаю, когда рядовой Синицин Г. С. был подследственным, что его строго держали в изоляции. В первую очередь, ему нужно было оказать медицинскую помощь. 13 декабря 1942 года следственное дело в отношении Синицина Г. С. прекращено. За два месяца, пока шло следствие, не нашлось ни одного факта, который бы указывал, что военнопленный Синицин Г. С. добровольно перешёл на службу в немецкую армию, принял присягу и проходил военную подготовку у оккупантов. Обвинительное заключение обвиняемому не предъявлено, подследственный из-под стражи освобождён. В декабре 1941 года по представлению НКВД Государственный комитет обороны СССР принял решение об обязательной «фильтрации» военнослужащих, бежавших из плена или вышедших из окружения. Их направляли в специальные сборно-пересыльные пункты, созданные в каждой армии. Среди рядового и сержантского состава военнослужащих РККА благополучно проходили проверку свыше 95 процентов бывших военнопленных. Красноармеец Синицин Г. С. направлен в спецлагерь Калининского фронта, как военнослужащий, бывший в плену у немцев, для повторной мобилизации (получение мобилизационного предписания) на фронт от того военкомата, откуда он первый раз был призван. Военнослужащие, кто прошел плен, стали в таких лагерях именоваться бывшими военнослужащими. Бывшие военнослужащие в спецлагере не были ущемлены в правах, они не относились к заключённым, продовольственное довольствие полностью соответствовало бойцам Красной Армии. Устав Красной Армии был основным документом, который определял порядок в спецлагере. В спецлагере для бывших военнослужащих рядовые и офицеры носили военную форму, обращение «товарищ» друг к другу никто не отменял. Военнослужащие получали денежное довольствие, соответствующему воинскому званию и должности в Красной Армии (сумма денежного довольствия красноармейца первого года службы составляла 8 рублей 50 копеек, второго года службы – 10 рублей). Надо отметить, что у рядовых и сержантов в 1942—43 годах денежное довольствие на фронте составляло от 14 до 60 рублей, у некоторых были дополнительные небольшие суммы за уничтожение боевой техники противника, доплаты снайперам, а также за полученные ордена и медали. Если говорить о дисциплинарных проступках и наказание за них, то более суровые изменения в дисциплинарном порядке происходят с 1944 года, а не в 1942 и 1943 годах. Повторная мобилизация бывшего военнослужащего происходила обычно в определённый срок – от месяца до двух пребывания его в спецлагере (речь в этом случае шла о проверке биографии солдата до призыва, не было ли судимости и т.д.). Так как судимости у Синицина Г. С. не было до призыва в армию и во время службы, то он попал на линию фронта пулемётчиком в пулемётный батальон отдельной стрелковой бригады, Калининский фронт, с 20 октября 1943 года – 1-ый Прибалтийский фронт. Возможно, после трудового дня в спецлагере оставалось немного свободного времени, где рядовой Синицин Г. С. изучал по учебным пособиям военное дело, в том числе мат. часть станкового пулемёта, ведение огня из пулемёта на поле боя. Это было отмечено комендантом спецлагеря, что и определило его назначение в пулемётный батальон. 20 апреля 1943 года прибыл он в 1-ую пулемётную роту пулемётного батальона 145-ой отдельной стрелковой бригады 92-го стрелкового корпуса 43-ей армии. Почему Синицин Г. С. так долго задержался в спецлагере? Можно предположить, что до поступления в спецлагерь Калининского фронта Синицин Г. С. находился более двух месяцев на излечении в эвакуационном госпитале. Встаёт вопрос, когда рядовой Синицин Г. С. стал рядовым Синицыным Г. С.? Путаница с гласными в фамилии произошла именно в госпитале, что не такая уже редкость была именно при выписке солдат в годы войны. После выписки уже рядовой Синицын Г. С. прибыл сначала в спецлагерь, а потом был направлен в 145-ю отдельную стрелковую бригаду (бригада формировалась в январе 1942 года в Красноярском крае на станции Каргат, полевая почта: ппс 28728 литера Б). Хотя это только предположение о пребывании Георгия Сергеевича в спецлагере Калининского фронта, так как архивные фонды, где могли храниться фильтрационные дела на военнослужащих, направленных в спецлагеря, сведениями в отношении Синицина Г. С. не располагают. Возможно, на судьбе рядового Синицина, как находившего в немецком плену, отразилось Постановление Государственного Комитета Обороны №2779 от 21 января 1943 года, где определялось, что командующие фронтом могли использовать для пополнения действующей армии военнослужащих, находившихся в плену, после «надлежавшей их фильтрации на месте в армейских и фронтовых сборно-пересыльных пунктах». Если исходить из решения Постановления ГКО от 21 января 1943 года, то Синицин Г. С. с середины декабря 1942 года до апреля 1943 года находился в тылу 3-ей ударной армии. Интересно отметить, что в это время проходило второе формирование 145-ой отдельной стрелковой бригады. Если обратиться к боевому пути бригады, то мы узнаём, что 145 отдельная стрелковая бригада (2-го формирования) вела военные действия с 13 января 1943 года по 3 января 1944 года.