Текст книги "Долина Эдельвейсов и день рождения Принцессы"

Лотосы

Вьюг-Ю сел на весла и, сильно налегая на них, короткими сильными рывками повел лодку в середину озера. Спокойно поднималось в небе утреннее солнце. Но цветов над водой еще не было. Только вдоль берега, густо заросшего блекло-зеленой оградой из камыша и осоки, широким ковром плавали на зеркальной поверхности воды большие зеленые блестящие круглые листья. Среди них то тут, то там на высокой тонкой ножке высоко поднимались над водой свернутые в виде кулечков-трубочек нераскрывшиеся листочки.

Когда Вьюг-Ю с Ясминой подплыли к зеленому ковру из листьев лотоса, стало видно, что их листочки покрыты крупными капельками росы. В свете пробуждающегося утра капли переливались радужными красками, и казалось, будто это крошечные бриллианты, которые обронили водяные феи во время своего таинственного ночного праздничного бала.

Вьюг-Ю поднял весла.

– Смотри на тот берег! – воскликнул он, кивая за спину Ясмины.

С той стороны, где дрейфовала баржа, с далеко оставшегося за проливом каменистого берега, поднималась легкое белое облако. Оно, постоянно меняя очертания, плавно двигалось в сторону озера. На мгновение зависло над баржей, спустилось близко к воде, и вскоре достигло их лодки. Оказалось, что это было не облако, а чудесные белые бабочки. Их широко распахнутые крылышки снежно-белого цвета, были окаймлены по краям светло-розовым расплывчатым кантом.

– Они похожи на летающие крошечные цветки лотоса, – проговорил потрясенный этим необычным зрелищем Вьюг-Ю. – Я еще никогда не видел такого чуда.

– Й-ох, – второй раз за это утро пробормотала восхищенная Ясмина.

Широко раскрыв удивленные глаза, она наблюдала за полетом дивных красавиц.

Бабочек, наверное, был целый миллион.

Белоснежные красавицы низко-низко зависли над озером. И в этот момент из воды, подняв на тонкой ножке туго свернутую белоснежную головку-бутончик, начали появляться цветки лотосов. Словно заколдованные озерные принцессы, они медленно выплывали из темной воды, гордо восседая на длинной, покрытой шипами ножке. Вот они поднялись высоко над водой. На самом верху грациозных головок-бутончиков, в центре плотно сомкнувшихся лепестков, лежали большие капли воды, захваченные цветками из темной глубины озера.

Вьюг-Ю с Ясминой следили за всем происходящим, затаив дыхание. Теперь им стало понятно, почему старый моряк не привел сюда баржу. Небольшой корабль оказался бы в этом водяном царстве огромным и неуклюжим, и мог вспугнуть нежных бабочек или помять дивные цветы лотоса.

А красавицы-бабочки мягко взмахивали крылышками и осторожно опускались на белоснежные бутоны лотоса, чтобы сделать первый глоток прохладной чистой воды, поднявшейся вместе с цветком из глубины озера. На один миг они слились: небесные и водяные красавицы. А через несколько мгновений бабочки дружно вспорхнули вверх.

Еще миг – и нижние листочки лотосов начали медленно раскрываться. Над озером поплыл дивный аромат. У Ясмины слегка закружилась голова.

– Что это? – недоуменным шепотом спросила она.

– Это пахнут цветы. Правда, как в сказке? – таким же таинственным шепотом ответил Вьюг-Ю, не в силах оторвать взгляд от удивительного зрелища.

– А ты еще не хотел сюда идти, – поддела она его.

– Смотри-смотри! Вот это да! – громко воскликнул Вьюг-Ю.

Под нижними белоснежными лепесточками у лотоса оказались чуть розоватые. Когда и они раскрылись, оказалось, что следующий ряд лепестков еще более темного розового цвета. Бутоны медленно расправляли свои лепестки и также неторопливо, но точно поворачивались вслед величаво плывущему среди облаков яркому диску солнца. Когда цветы полностью раскрылись, оказалось, что сердцевина у них пурпурно-розовая.

– Лотосы ловят жаркие летние лучи. Они не могут жить без солнца, – завороженный зрелищем проговорил Вьюг-Ю.

Несколькими аккуратными гребками он подвел лодку вплотную к зеленой границе цветочного царства и нагнулся к ближайшему лотосу.

– И целый день они будут поворачиваться вслед за ним? – Ясмина тоже перегнулась через борт и втянула носом чудесный аромат цветка.

– Точно… А когда настанет вечер, и солнце будет клониться к горизонту, лотосы сомкнут свои удивительной красоты лепестки и спрячутся от холодной ночи под нагретую за день солнцем воду.

Ясмина с подозрением посмотрела на своего друга: так цветисто и «правильно» он никогда еще не говорил.

– Ты раньше все это уже видел?

– Я – нет. Отец видел. Он мне об этом рассказывал.

– Понятно, – протянула Ясмина.

На полностью распущенные цветки снова опускались бабочки. Неторопливо переставляя лапки, они осторожно передвигались по гладкой поверхности пурпурно-розовых лепестков. Лотосы покачивались на длинных ножках, и бабочки трепетали крылышками, чтобы удержаться на их гладкой поверхности.

– Они будут здесь жить? – спросила Ясмина у всезнающего Вьюг-Ю.

– Сейчас они, по-моему, пьют нектар, – неуверенно предположил он. – Может быть, потом они останутся отдохнуть?

Лотосы и бабочки

Но Вьюг-Ю ошибся. Пошло минут десять, и, повинуясь какому-то таинственному сигналу, все бабочки взмыли вверх. Они вновь собрались в легкое белое облако и устремились за озеро, а потом все дальше и дальше в одну им известную дальнюю даль. Легкое белое облако таяло на глазах и вскоре совсем скрылось из виду. Ясмина вздохнула:

– Вот бы они ненадолго прилетели в Долину Эдельвейсов. Как это было бы красиво!

– Га, – пронзительно сказали возле лодки.

Вьюг-Ю и Ясмина, как по команде, обернулись назад. Странствующий гусь, скрытным образом приплыл вслед за лодкой и тоже, как оказалось, с интересом наблюдал за полетом бабочек.

– Ну и как тебе? – спросила у него развеселившаяся Ясмина.

Гусь восторженно покричал на своем гусином языке «га-га, га-га, га-га, га-га», потом тяжело вспорхнул, поднялся над водой и шлепнулся на нос лодки. Лодку сильно качнуло, Ясмина схватилась за бортик – не хватало еще перевернуться и всем оказаться в холодной воде. А гусь с разгону плюхнулся на толстенький зад и сложил ладошками перед грудью красные коротенькие лапки.

– Значит, понравилось, – резюмировал Вьюг-Ю. – Но на сегодня представление, по-моему, уже закончилось. Если, конечно, мы не хотим остаться здесь до вечера.

– Вечером лотосы будут прятаться под воду? – догадалась Ясмина.

– Га, – раньше всех ответили с носа лодки.

– А бабочки? Вернутся?

– По-моему, прилет бабочек – событие исключительное и редкое… Вряд ли стоит ждать продолжения… – не очень уверенно проговорил Вьюг-Ю. – Ну что, в обратный путь?

– Га, – опять донеслось с носа лодки.

Ясмина рассмеялась: забавный все-таки экземпляр водоплавающего навязался им в друзья. Она кивнула в его сторону.

– Посмотри, – сказала она, – Какие интересные у него перья возле глаз.

Вьюг-Ю оглянулся: на лице гуся белые перышки были как будто кем-то специально подведены черным углем – тонким ободом вокруг глаз росли черные перышки. Над глазами обод был потолще, а внизу – тонкий, еле заметный:

– Как будто это у него такие гусиные очки, – смешливо добавила Ясмина.

Гусь вытянул шею в сторону Вьюг-Ю, чтобы показать ему свои необычные перышки – похоже, он ими очень гордился.

Вьюг-Ю усмехнулся, развернул лодку и повел ее назад – прямиком к барже.

Королевский подарок ПРИНЦЕССЕ

Еще ранним утром, когда они отчаливали с баржи на лодке, капитан сказал, что обязательно подарит им лотосы. Они будут с длинными ползущими корневищами – чтобы доставать до дна горного озера, и в мягких глинистых горшках, наполненных илом.

– И я вам расскажу, как их нужно будет посадить на вашем горном озере, чтобы со временем они образовали маленькую плантацию у вас в долине, – добавил он.

Капитан сдержал свое обещание. Когда они через узкий пролив возвратились на берег, он принес им чудесные цветы, которые были аккуратно упакованы в длинный серебристый пластиковый мешок.

– Это настоящий королевский подарок, – сказал капитан баржи, передавая его ребятам. – Лотосы – принцессы воды. Они должны понравиться принцессе горной долины.

– И передавайте госпоже Фернандине мои поздравления, и их Высочествам – Королю и Королеве, – добавил он на прощание. – А для цветов сделайте маленький залив возле особняка.

И капитан помахал им рукой на прощание.

Ясмина надела фанчики и они вместе с Вьюг-Ю, который нес пакет с драгоценными цветами, отправились домой, сопровождаемые новоявленным знакомым, который не отставал от них ни на шаг. Вся остальная стая гусей, которых вчера видела Ясмина возле места падения шаровой молнии, тоже летела вслед за ними, правда, не приближаясь к ним.

Утренние хлопоты

Мадемуазель Кроха проснулась самой первой – Рыжий был не в счет. Он к этому времени только-только успел взлететь на высокую ограду птичьего двора и сиплым спросонья голосом прошипеть пару раз:

– Ку-ут-ро при-ку-шло!

Мадемуазель опрокинулась на спинку, согнула лапки и, сильно оттолкнувшись от мягкой подстилки из душистых трав, ловко вскочила на ноги: «Хо!». Похлопала крылышками, стряхивая с себя остатки сна, клювом расчесала перышки – чтобы лежали один к одному, в миске с водой прополоскала горлышко и вышла на улицу в полной боевой готовности.

Быстро пролетел Вьюг-Ю, встопорщив Крохе перышки. Она не обратила на его шалость внимания – на сегодня у нее были запланированы очень важные дела. Она прошагала до ограды, где сидел Рыжий Петух, и с завистью посмотрела на него – так высоко летать она еще не научилась.

– Ну-ну! – наставительно сказал Рыжий Петух юному чаду. Он свысока посмотрел на Мадмуазель и, чеканя шаг, горделиво прошел по забору: сначала влево, потом вправо, потом снова влево. Прищурил правый глаз, а левым быстро глянул в сторону Крохи – узнать, какое впечатление он произвел на мелкого птенца.

Кроха расстроилась, но виду не подала. Она тряхнула гребешком и внимательно осмотрела траву – нет ли где зазевавшегося червячка? Червячков не было. Кроха хмыкнула, пожала плечиками и отправилась в утренний обход птичьего двора – проведать, не изменилось ли что-нибудь в ее хозяйстве со вчерашнего дня?

Рыжий тут же вспомнил про свои обязанности. Он неодобрительно посмотрел на серые верхушки гор, прочистил горло и, набрав полную грудь воздуха, звонко крикнул на всю округу:

– Ку-ут-ро при-ку-шло!

В тот же миг из-за верхушек гор выглянуло красное солнце и стало медленно подниматься в небо. Петух обрадовался и приветственно захлопал ему крыльями.

Обойдя двор несколько раз, Кроха, в конце концов, забралась по деревянным ступенькам на высокий брус, где днем обычно любили посиживать курочки и обсуждать последние новости. Мадмуазель удобно уселась на самом высоком месте, закинула ногу на ногу и стала терпеливо ждать, когда проснутся остальные обитатели Птичьего двора.

Со своего места она видела, как, важно вышагивая, Рыжий Петух деловито прошел в сторону озера. Интересно, зачем? Может быть, пойти за ним и все разузнать? Нет, у Мадмуазель на сегодня были более важные планы – на повестке дня был героический поступок, проще говоря – подвиг.

День обещал быть пасмурным – из-за гор на небо наползали темно-сине-черные тучи. Суетились пчелы, торопясь собрать до дождя как можно больше нектара. Проснулись мелкие птахи: громкими голосами они оповещали своих детенышей о предстоящей непогоде.

По причине пасмурной непогоды у всех обитателей Птичьего двора был отменный утренний сон. Кроха начала беспокоиться: ну как можно так долго спать? Так никакой подвиг ей не успеть совершить!

В конце концов, Птичий двор все-таки проснулся, загомонил, нехотя высыпал на улицу.

Плотно позавтракав вместе со всеми обитателями Птичьего двора отборным пшеном и чистой водой из большой чаши, Мадмуазель Кроха направилась в сторону Бело-сребристого особняка – совершать геройский поступок.

Первым делом она зашла в покои королевы. Ее длинные лапки чеканили шаг, и в сонной тишине особняка отчетливо слышалось, как цокают коготки Мадемуазель по узорчатому паркетному полу. Кроха обошла покои на два раза, внимательно глядя по сторонам и… нигде не нашла ни шмеля, ни даже маленькой пчелки. Тишина и спокойствие царили в королевских покоях.

– Хо?! – недоуменно воскликнула Мадемуазель Кроха и направилась к королевской гардеробной.

Поднатужившись, она отодвинула тяжелую дверь и заглянула внутрь. В тесной гардеробной было темно. Плотными рядами висели платья королевы, и от них вкусно пахло духами. Кроха втиснулась между ними и завертела головой в разные стороны. Шмеля нигде не было! Тогда она шагнула вглубь гардеробной, где было темно и страшно. И опять завертела головой в разные стороны.

И тут на нее ка-а-ак кто-то набросится! Ка-а-ак уронит ее на пол! Да еще и ка-а-ак придавит сверху!

Какая наглость! Так неожиданно, без всяких предупреждений нападать?!

Мадмуазель страшно рассердилась, встопорщила гребешок и замолотила лапками, отбиваясь от нечестного чудовища… Вот оно уже начало сдаваться под ее яростным напором! Но тут к чудищу пришли на помощь его товарищи и всем скопом напали на Мадемуазель со всех сторон.

– Хо! Хо! – воинственно кричала Мадемуазель Кроха, отбиваясь от врагов. Лежа на спине, она крутилась во все стороны, раздавала пинки налево и направо. Но чудищ с каждой секундой становилось все больше и больше.

– Хо! – пронзительно воскликнула Кроха и, сделав отчаянный скачок, попыталась вырваться из их цепких лап. Но не тут то было!

Противник пошел на коварную хитрость: он внезапно зажал ей клюв и в придачу больно стукнул по голове.

Перед глазами Мадмуазель поплыли разноцветные круги: большие и маленькие. Крылышки сами собой безвольно опустились. Из последних сил Кроха сделала еще один отчаянный рывок и высунула голову из гардеробной.

На что-то большее ее маленьких сил уже не хватило.

Ее Высочество Королева Шарлотта лежала в своей большой удобной королевской кровати и досматривала дивный сон.

Ей снился осенний пасмурный день. И будто она идет по берегу озера, а навстречу ей бегут козочки, позванивая колокольчиками. И из этого звона складывается чудесная мелодия. Начинает накрапывать дождь. Дует ветер, и каскад дождинок выписывает сложные пируэты, исполняя вокруг королевы какой-то необычный танец. Дождь усиливается, и тогда королева прячется от него в королевском особняке. А на улице в это время начинается настоящий ливень. Дождевые капли с громким стуком барабанят по оконным стеклам, по высокому крыльцу и по крыше дома. И так сладко спать под их неравномерное постукивание. Ту-тук. Тук-тук-тук. Но звук дождя становится все громче и громче и, наконец, переходит в громкий и надоедливый. И кажется уже каким-то подозрительным. Весьма и весьма непохожим на стук дождя.

Поэтому Ее Высочество Королева Шарлотта все-таки проснулась. Сначала она долго лежала в своей большой удобной кровати и пыталась досмотреть дивный сон. Потом она поняла, что подозрительный стук – это совсем не дождь в ее собственном сне. А что? Что-то само по себе шумело где-то недалеко от ее королевской спальни. Любопытство, в конце концов, все-таки взяло вверх, и Ее Высочество Королева, набросив на плечи красивый пышный пеньюар, пошла на шум и крики.

Она зашла в соседнюю комнату и увидела: в ее огромной гардеробной царил жуткий разгром и хаос! Платья, деловые костюмы, дорогие жакеты – вся-вся ее любимая одежда бесформенной кучей валялась на полу. Поверх одежды были навалены пустые вешалки. И из-под всей этой жуткой тарабарщины и хаоса выглядывала желтая головка с поникшим красным гребешком.

– Так-так-так, – сказала Королева и осторожно вытащила из-под завалов маленькую глупышку-Мадмуазель.

Освобожденная Кроха тут же очнулась и быстро открыла глаза…

И тут же увидела огромную уродливую шишку у себя на клюве! Вернее, она видела только эту жуткую шишку и больше ничего! А клюв вообще не хотел открываться!

– Ы-ы! – только и смогла жалобно выдавить из себя Кроха.

Ей было до боли стыдно перед Ее Высочеством за свой уродливый вид. И за свое поражение – ведь она так и не справилась с чудищами и даже не смогла совершить сегодня подвиг…

Но Королева не собиралась смеяться над Крохой. Она присела на мягкий пуфик возле большого зеркала, посадила на колени Мадемуазель и радостно воскликнула:

– Малышка! Как ты умудрилась это найти?

Королева осторожно подняла головку Крохи и ловко освободила ее клюв от большой уродливой шишки:

– Я давным-давно потеряла этот перстень, – сказала Ее Высочество, положила уродливую шишку на свою королевскую ладонь и залюбовалась ею. – Это чудесное кольцо мы столько времени искали всем нашим семейством и никак не могли найти!

Кроха от удивления вытаращила глаза. Происходило что-то непонятное, но весьма приятное для нее.

Да! Да! На клюве оказывается сидела не уродливая шишка, а самый настоящий золотой перстень с огромным сияющим бриллиантом. Когда-то давно он был забыт в одном из карманов королевского платья, а сегодня во время битвы с чудищами вывалился из него. Драгоценный перстень лежал на ладони королевы и восхитительно, как это умеют только одни бриллианты, искрился в ярком утреннем свете. Кроха тут же забыла обо всех своих неудачах и уставилась на него.

– Какая ты у нас молодец, крошка! Какая ты хоро-о-о-ошая! – не переставала нахваливать ее счастливая Королева. Она надела перстень на свой королевский палец и любовно оглядела его со всех сторон.

– Надо будет немедленно сообщить эту радостную новость его Величеству, – воскликнула она и добавила, – А за то, что ты сегодня нашла королевский перстень, тебе будут каждое утро на королевской кухне давать большую порцию сливок! Ты согласна?

– Хо! – требовательно воскликнула обрадованная Кроха, что означало: «Сливки – это чудесно, но кольцо!..»

Кольцо было великолепно! Кроха смотрела на него во все глаза и не могла насмотреться.

– Ну, нет! – догадалась ее Высочество королева Шарлотта. – Это королевское кольцо…

Воинственно поднятый гребешок Мадмуазель грустно поник.

– Но, – тут же спохватилась Королева, – Кажется, у меня и для тебя кое-что найдется.

Она ушла к себе в спальню и вернулась оттуда с небольшой шкатулкой. В ней лежали колечки, бусы, серьги, броши, кулончики и куча разных других украшений, которые Королева Шарлотта носила, когда была маленькой девочкой.

Ее Высочество высыпала все свои детские сокровища на низенький пуфик прямо перед Крохой и разворошила их рукой – чтобы малышке было легче их рассмотреть.

Мадмуазель Кроха долго не выбирала: из всей многообразной коллекции украшений она взяла себе тоненькое серебряное колечко и сережку-висюльку с большим, со всех сторон ограненным камнем.

Колечко пришлось как раз впору на мизинчик левой лапки, а сережку она воткнула в гребешок, так что красивый камень радостно и ярко засверкал, переливаясь хрустальным светом, во все стороны разбрызгивая снопы радужно-золотых лучей.

Напоследок Кроха выпросила у Королевы баночку розовато-серебристого лака и, страшно довольная, удалилась в сторону озера – красить коготки…

Приведя себя в порядок, Мадмуазель Кроха отправилась вверх по крутой горной тропе к желтому дому со светло-коричневой черепичной крышей и большой солнечной верандой. Там, возле цветника, в хрустальной чашечке на высокой ножке для нее должно было быть оставлено вкусное молоко. Навстречу Крохе попался грустный Рыжий Петух. Он сделал вид, что не заметил маленькую Мадмуазель и, победоносно вскинув голову, по-военному прошагал мимо нее.

Кроха забеспокоилась. Это было как-то необычно.

Во-первых, Рыжий Петух не обратил внимания, какая она стала красивая: украшение на гребешке, украшение на мизинце левой лапки, и коготки – накрашены ярким розовым с кучей блесток лаком! Во-вторых, он вообще не обратил на нее внимания! «Хо!» – безобразие. И что это с ним, интересно, случилось?

Она ускорила шаг и бегом добежала до желтого дома. На веранде было пусто. Так вот почему расстроился Рыжий! Он сегодня не получил на завтрак лакомство от Ясмины. А, кстати, где она сегодня? И куда сегодня с утра улетел Вьюг-Ю? И почему Кроха ничего об этом не знает?

Мадмуазель быстро пробежала по веранде, зашла в цветник и остановилась.

Вот это да!..

Возмущению Мадмуазель не было предела! На краю хрустальной чашки, вцепившись в нее толстыми мохнато-перистыми лапками, сидел какой-то серо-коричневый квадратный коротышка и пил из чашки ее молоко! На голове у невзрачного коротышки ужасно нелепо топорщились перышки, а свою грудь он обвязал белой тряпкой – как какой-то пират-разбойник.

Наклоняя головку то вправо то влево, Кроха внимательно осмотрела его со всех сторон и безапелляционно решила, что этот типчик просто не потрудился привести себя в порядок после сна! Полнейшее безобразие!

Кроха сердито воскликнула: «Хо!».

Воинственно поцокивая накрашенными коготками, подошла к самозванцу поближе и деловито заглянула в хрустальную чашку. Молока оставалось в ней ровно половина.

– Хо! Хо! Хо! – резюмировала она, недовольно покачав головой.

При этом чудесный камень – горный хрусталь угрожающе покачнулся на ее гребешке и разослал в разные стороны яркие снопы света.

Ципоха, а на краю хрустальной чашки сидел именно он, приоткрыл сонные глазки.

Он был уже сыт, рана у него на груди заживала и почти не болела, он выспался и в данный момент пребывал в благодушно-ленивом настроении. А то, что он увидел перед собой, ему очень и очень понравилось.

Перед ним стояла такая необычная ярко-желтая птаха на очень-очень длинных красивых ножках – у филинов таких не бывает, да еще и с ярко красным гребешком на голове, а вокруг птахи от прозрачного камня на гребешке бегали ослепительные огоньки теплого солнечного света. Вот это красота!

Ципоха сразу забыл про молоко. Он осторожно переступил с лапки на лапку, как можно более нежно пощелкал клювом и тихонько воскликнул:

– У-ух… ты.

Кроха подозрительно покосилась на него: уж не смеется ли он над ней? Нет, совсем наоборот. Сонные глазки с интересом смотрели прямо на нее. Коротышка снова нежно пощелкал клювом и покивал в сторону хрустальной чашки, предлагая ей допить молоко. Кроха пожала плечиками – и без вашего разрешения обойдемся. Независимо хмыкнула и начала пить молоко…

А в это время Ясмина, ловко прыгая на фанчиках, и Вьюг-Ю стремительно приближались к Долине Эдельвейсов.

За ними неотступно следовал их новый знакомый: гусь проводил Ясмину и Вьюг-Ю до горной гряды, за которой начинались владения Короля Тигрольда Бережливого и его друзей. Он залетел на вершину холма, и долго смотрел, как ребята спускались в долину. Потом развернулся и, тяжело взмахнув крыльями, опустился у подножия холма, где уже успела расположиться на отдых вся остальная стая диких гусей.

И как только гусь присоединился к ней, стая вмиг пропала. Просто растаяла, как будто ее и не было. А вместо диких птиц появились маленькие быстроногие паучки. Они выбежали из травы и темными стрелами, почти летя над травой, с огромной скоростью устремились к вершине холма, за которым скрылись ребята.