Текст книги "Я вернусь. Tornero"

Я вернусь
Tornero
М. Наталия Баранова

С благодарностью

Лейфу Ховельсену

Мелоди Битти

Карен Берг

городу Пярну (Pärnu)

Владимиру В.

и

Вам, Читатель

Фотограф М. Наталия Баранова

Редактор М. Наталия Баранова

Корректор М. Наталия Баранова

© М. Наталия Баранова, 2017

© М. Наталия Баранова, фотографии, 2017

ISBN 978-5-4485-5063-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предыстория

Учитель

Вчера мой учитель еще решительней дал мне понять, что я заблуждаюсь. Подходят к концу три негативные недели, без защитного покрова космическая энергия бьет поразительно метко наотмашь, как раз по самому больному, и я почти постоянно чувствую раздражение «Почему?!» – вырывается у меня, – «Ведь Вы ничего не знаете!» – «Ты говорила».

Я благодарна, но… двумя словами мою историю не расскажешь. За видимыми на поверхности банальными событиями, – айсберг – моя жизнь, которая вдруг превратилась в мистический детектив, когда я просто наконец позволила себе отпустить тормоза, чувствовать, вспоминать и анализировать.

Что привело меня к расследованию

Когда сыну исполнилось 10, я была уверена, что долго не проживу, – потому что незачем. Материнские инстинкты, бывшие эти годы движущей силой, говорили очевидное – теперь он уже сможет прожить и без меня. Смерть стала притягивать. Знакомый священник сказал: не думай о смерти, чтобы не засосало.

Исцеление прошлого

Хм, ну, я получала высшее богословское образование. И как-то вдруг родила дочку. Тень смерти отступила. Материнские инстинкты включились с новой силой. Бессонные ночи, заботы о детях; а потом и новые знакомства, – сказочный альпийский замок над Леманом завораживал, – новые идеи и вдохновение. Я часто слышала слова «исцеление прошлого», «покаяние», «примирение». Видимо тут меня впервые зацепило. Много размышляли о прошлом, я слушала истории людей с разных концов планеты, видела их слезы, и постепенно приходила к мысли о том, что я никогда не смогу поделиться с ними своей историей жизни, – но, наверное, эти люди, вынося на поверхность свои переживания, испытывали облегчение… Как жаль, что мне так нельзя, – думала я… Это слишком больно, это слишком личное.

Однако, знакомство с Лейфом Ховельсеном, который смог простить… живая легенда, норвежский герой, прошедший войну и фашистский концлагерь, простил своего палача… Может быть, и я смогу. Я пыталась, но боль и безответное непонимание оставались.

Жизнь шла, и вот уже дочке 10 лет. Я чувствовала истощение и усталость. В какой-то момент я поняла, что у меня кризис, и я ничего не хочу. Такое неприятное ощущение – что будущего нет…

Кризис

Самое страшное – совсем ничего не хотеть, – потому что это конец. Неужели это, правда, я? Я помню себя в юности – преисполненная планов и надежд, будущее пульсировало во мне. Но… нет, об этом нельзя думать. Не вспоминать. Не позволять себе сделать даже маленький шажок по направлению к резервуарам памяти, иначе я утону в этом океане боли… Но собственно, что может быть хуже, чем то, что уже есть? Мое теперешнее состояние невыносимо.

Запрет

Ну, что же, пусть меня осудят… Странно, у меня как будто стоит внутренний запрет. Не мой. Или не только мой. Кажется, мой запрет – это просто страх внутренней боли при обращении к прошлому. Есть что-то или кто-то еще… На мгновение перед глазами встает с уничижительным выражением лицо моей тети, я доверяла ей секреты своей юности, – она презрительно поджимает губы, давая понять, что я нахожусь у последней черты, отделяющей меня от несмываемого позора, да, и вообще, мое поведение, по ее мнению, ненормально. Есть еще какое-то препятствие – какая-то пустота – удерживающая меня от конкретики, от того, чтобы наконец узнать правду о случившемся, какая бы она ни была.

И наконец я перешагиваю через все это.

Так вот оно что – одно желание у меня все же точно есть. Как бы невозможно это не звучало, я хочу, чтобы человек, который предал меня много лет назад, был со мной. И все это, понимая, что, с одной стороны, это дикость, с другой стороны, – нонсенс.

Как ни странно, от этого признания самой себе мне становится легче. И я делаю еще один шаг, переступая запреты, – пытаюсь взглянуть на роковые трагические и постыдные для меня, по моему мнению, события далекого прошлого с высоты поднакопившегося жизненного опыта.

Ну, что же, человек, взгляд которого до сих пор пробирает меня насквозь, стоит только позволить себе оживить его образ в воспоминании… Человек, с которым не надо слов, потому что магнитное притяжение между нами создавало поле, где обмен мыслями и чувствами происходил сам собой, на каком бы мы ни были расстоянии, как будто мы неразрывно связанные две части единого целого…

Этот человек, который, казалось, делал все, чтобы мы были вместе, просто исчез. И это странно и нелогично.

30 лет

Тогда много лет назад, когда он уехал и перестал выходить на связь, моя тетя убеждала меня – если ты нужна ему, – он сам придет, – нужно иметь девичью гордость. А я была настолько глупа и легковерна, что никак не могла вычленить мысль, которая подспудно билась где-то на задворках моего мозга: «А что, если он не может?»

Попытка самой приехать и разобраться, была психологически тонко пресечена, в момент, когда я была уже почти в поезде. Молодой человек на чисто русском (без всякого намека на эстонский акцент) языке приветливым и безмятежным голосом сообщил мне по телефону, что он друг Рейна, что Рейн пока еще в больнице в другом городе, в Тарту, но совсем скоро будет дома. На эту поездку в Эстонию у меня было всего два выходных, и я не знала, где искать Рейна в другом городе. Доброжелательный голос «друга» успокоил меня, и я решила, что будет благоразумнее подождать еще немного, раз, в общем, все в порядке. Конечно, тетя знала о планируемой поездке…

Но эти два письма Рейна со штампом Тарту, которые он прислал мне из того самого госпиталя через 2 недели после отъезда… Два письма, каждое на четырех плотно исписанных страницах – а в тексте никакого смысла.

Тогда я просто ничего не поняла. Сейчас я думаю, что такое письмо человек мог написать, либо будучи под наркотиком, либо под очень сильным успокоительным, ну, или он сошел с ума. Или же так он пытался мне передать нечто, что не мог написать прямым текстом. Впервые мне захотелось перечитать эти письма снова…

Так как же получить ответы?

Эпоха по имени интернет

Теперь мы в 21м веке и живем по-другому – в интернете. А в 1984м – кто бы мог предположить такой ход развития событий?

И вот я смотрю на современное фото за подписью Rein Rottmistr в прибалтийской газете. И мне опять странно. Я испытываю резкое отторжение. Инстинктивно мне ясно, что я не хочу иметь с этим человеком ничего общего. Тогда в чем проблема? Почему я закрываю страницу ноутбука – и перед моим внутренним взором совсем другие глаза, и они раздирают мне душу, притягивают, зовут меня.

Странности и не состыковки

Я достаю из тайника фото Рейна в 20-летнем возрасте. Не понимаю, почему так ноет сердце. Огромные, наполненные болью, надеждой, тоской, укором, тайной чистые глаза. Это фото как будто горит в руках, лицо излучает энергию, пытается говорить со мной. Это фото юноши в солдатской форме какое-то пронзительно интимное.

Неужели все дело в печати времени? Ну, постарел, растолстел, в общем, изменился…

Что ж, пусть я не дождалась ответа в свое время. Один раз за четверть века я все же имею неплохой шанс, что мне ответят. Ответ через Facebook я получила где-то через неделю:

«Здравствуй, Наташа, – гласил текст на латинице, под ником Rein Rottmistr, – я очень рад слышать о тебе. Извиняться не должна ты, конечно, я был во всем виноват, и, хотя прошло столько времени, я рад, что смогу хоть сегодня у тебя прощения спросить. В то время у меня не хватило просто мужества на это и мне кажется после армии я потерял правильное отношение к жизни вообще, в том числе, ответственность. Еще раз извини, пожалуйста. У меня тоже все хорошо. Трое детей, и кажется скоро я буду дедушкой :-). Rein».

Ну, что же, я получила очередную порцию боли. Когда же через какое-то время боль немного утихла, я снова смогла анализировать. Информация в письме была такой же странной, как и современное фото в интернете.

Я вспоминаю тревожную ночь много лет назад, когда мы еще были вместе. Рейн сильно задерживался, я волновалась. И вот условный стук в дверь. С Рейном что-то не так, он на адреналине, и ему плохо. Из его сбивчивых слов я понимаю, что была драка, несколько человек не давали ему пройти – ко мне. Потом в ванной он выплевывает с кровью два выбитых зуба. Можно было в принципе и не терять зубы в драке, а просто пойти к себе домой. Но он идет ко мне.

А теперь этот человек объясняет свое исчезновение недостатком мужества и ответственности…

Арест..?

Я помню, как мы прощаемся на Ленинградском вокзале в Москве, – тогда я видела Рейна последний раз. Плохое чувство, что что-то идет не так. А, казалось бы, просто праздник – Рейн комиссован из армии досрочно, он должен пройти лечение дома, после этого мы поженимся, и разлуки останутся позади.

Но только что в кассе для военнослужащих Рейну не продали билет, объяснив это проблемой с документами. В тот момент Рейн замер и, изменившись в лице сказал, что это означает… арест. Суббота вечер, обратиться не к кому, а понедельник – крайний срок явки в военкомат. Мы купили ему обычный билет, и он уехал. Больше я его никогда не видела…

Мы договорились, что утром Рейн позвонит мне с вокзала в Таллинне, и с некоторым опозданием звонок был. Телефон никак не давал соединения. «Доехал!!!» – вдруг услышала я ненормальный взволнованный крик, и связь оборвалась… Это было странно, и поэтому запомнилось.

Конечно же, я пыталась задавать через Facebook уточняющие вопросы, но ответа не было. Тем не менее, эти попытки оказались не напрасны. Обращаясь к этому человеку, я испытывала странные ощущения, – как будто внутри его видимой телесной оболочки не было души Рейна, которую я знала. Если бы, например, он, не дай Бог, умер, я пришла бы на его могилу и обратилась к его душе, – так мы могли бы общаться… Но ты жив, а внутри тебя ТЕБЯ нет… Вот этого я не понимала.

Это были первые прозрения. Хотя я была еще очень далека от того, чтобы понять, что случилось на самом деле. Пока же мое расследование стояло на месте. Но я точно знала, что больше не должна игнорировать и замораживать свои чувства и мысли по поводу произошедшего.

Мистика и память

Чудо-книга

«Дорогой Господь, – взмолилась я, – мне нужна помощь!» Так вскоре в поисках решения своей проблемы я наткнулась на упоминание о книге американского автора, которой доверяла, – на тему о том, что можно сделать чудо в 40 дней. Ну, что же 40 дней – не десятилетия. К тому же все просто, – это всего лишь благодарение. И за плохое, и за хорошее, – но плохое в приоритете. Казалось бы, какая-то ерунда, но автор показала очень доступно и вдохновенно на собственном опыте, как это работает. Я сделала письменный перевод, и тут же начала.

Прошло, наверное, дней 20, я была в магазине, рассматривала замысловатое украшение, когда неожиданно мое сердце меня удивило. Наверное, на медицинском языке это бы назвали аритмией. А на языке любви – мое сердце вдруг отбило какой-то замысловатый такт, и одновременно пропело некую сладостную мелодию, как будто пытаясь донести до меня азбукой Морзе зашифрованное сообщение.

А еще через день я вдруг стала замечать, что со мной и вокруг меня происходит нечто сверхъестественное.

В моей ленте новостей компьютер вдруг стал показывать мне сообщения, – не так, как это происходит обычно. На экране я видела слишком интимные вещи, – то, о чем никто, кроме нас с Рейном не знал. Как будто управление моей лентой новостей происходило извне.

Я еще не отдавала себе отчет в том, что происходит. Но вдруг поймала себя на том, что, считывая информацию с компьютера, вслух произношу вопрос, адресуя его Рейну: «Но если тебя завербовали, зачем же ты согласился?! И тут в моей голове раздался в виде мысли четкий ответ Рейна: «Да не соглашался я!»

Тут же я выпалила вслух: «Тогда кто кнопка?!»

Ответ прозвучал мгновенно и дуэтом: «Я?!» и «Ты!!»

В этот момент я осознала, что наше общее резонансное магнитное поле, которое некогда соединяло нас, а потом исчезло, казалось, безвозвратно, теперь снова между нами, и мы снова можем общаться.

Впервые за многие годы я почувствовала себя живой, я ощущала запахи, какие-то едва уловимые колебания света и тени, звуки, цвета, волновые потоки, весь мир ожил.

Я чувствовала мощное энергетическое присутствие Рейна. Казалось, у него было очень мало времени и был ПЛАН. Наше общение было почти нон-стоп, и когда оно ненадолго прерывалось, я сильно пугалась, потому что боялась потерять его снова. Так же мне было важно сохранять трезвый рассудок, ведь то, что происходило было чудом. Рейн все время вел меня куда-то вперед к какой-то ведомой только ему цели. В ход шло все, что попадало под руку. Звуки за окном, дни недели, числа и праздники, ну и, конечно же, новостная лента.

Мистика и память

Приближался праздник в честь святых Петра и Февронии, моя лента новостей настойчиво напоминала об этом. И Рейн, казалось ждал от меня чего-то. «Ты помнишь…»

Так странно, я никогда не вспоминала об этом, но историю жизни Петра и Февронии Рейн рассказал мне в самом начале нашего знакомства. Откуда он мог знать о них в те атеистические советские времена…? Широкая известность пришла к этим святым сравнительно недавно с легкой руки Владимира Путина и Дмитрия Медведева. Я перечитала в интернете их жизнеописание, и ассоциации потянули за собой новые воспоминания. Их история напомнила мне, с одной стороны, замысловатый триллер, с другой стороны, лоскутное одеяло, поскольку описанные там события казались фантастичными и как-то нелогично состыкованными.

Я вспомнила, что Рейн не раз настойчиво проводил параллель между нами и Петром и Февронией, – не впрямую, но жизнью. Однажды Рейн вернулся после драки, он был забрызган кровью, и вскоре стал жаловаться на боль в ноге от ран… Дошло до того, что ему стало тяжело ходить. И как-то Рейн попросил меня помазать раны своей слюной. После этого он поправился.

Выудив из своей памяти эту историю, я некоторое время пребывала в недоумении. Налицо было совпадение событий из нашей с Рейном жизни и жизнеописания давно ушедших из этого мира людей.

Рейн никогда не давал прямых ответов, видимо, предпочитая, чтобы я сама делала выводы.

Ожерелье из семечек, бисер и кружева

Вслед за этим я стала замечать, что в моей ленте новостей часто повторяется одна и та же картинка – ожерелье из семечек, бисер и кружева. И еще одна – символ инь-янь – мужское и женское начало, разделенные черным поясом.

Рейн просил меня соблюдать осторожность. Из нашего общения становилось понятно, что он не может вернуться, потому что несвободен, и существует какая-то угроза.

Ожерелье из семечек, бисер и кружева… Снова и снова эта картинка. Что же в этом такого? Я точно с этим уже сталкивалась. «Вспоминай, – слышу я Рейна, – ведь что-то ты сейчас помнишь». Да, я помнила, что держу в руках омерзительные самодельные бусы из семечек, дешевый красный бисер в пакетике и завернутый в бумагу кусок белых кружев. Что это? Это какой-то подарок…

Ах, да, это мать бывшего мужа подарила мне на годовщину свадьбы такой странный комплект. И объяснила это народной традицией, – когда я в изумлении, спросила ее: «Что это?»

Но какой в этом смысл? «Что еще ты помнишь?» – настойчиво спрашивает Рейн.

Владимир: встреча за мостом

Я понимаю, что не только видела эти предметы, но кто-то произносил при мне эти слова «ожерелье из семечек, бисер и кружева». Кажется, я что-то вижу… Да, это несколько человек, похоже я окружена. Ого. Неприятная ситуация. Теперь я точно знаю, что я в Пярну, прошло всего несколько дней, как мы с Рейном познакомились. Рейн был на работе, а я решила прогуляться в магазин за мостом. И вот что из этого вышло.

Чувствовала я себя при этом странно – заторможено, как будто под гипнозом, мне было не по себе, и я хотела уйти. Тот что доминировал, представился первым, не дождавшись от меня ответа на свой вопрос о том, как меня зовут. Оказалось, что его зовут Владимир. Он спросил, с чем у меня ассоциируется его имя. Похоже, так ему удалось меня немного разговорить. «Владеющий миром», – сказал он. «Владимирская икона Божией Матери». «Город Владимир, моего отца зовут Владимир», – оказалось, что я прекрасно помнила этот диалог. «Человек с именем Владимир обязательно чем-нибудь владеет, – продолжил он, – подумай, твой отец обязательно чем-то владеет».

Я не была уверена насчет владений моего отца, но тут он продолжил: «А что будет с тем, кто и по отчеству Владимир?» Вопрос показался риторическим. И Владимир снова попросил меня назвать свое имя. Я подумала, что ситуация развивается довольно мирно, и назвалась. «Феникс, – тут же произнес Владимир, – Москва? Английская спецшкола». Я вздрогнула: «Мы знакомы?» Первое слово было почти моей фамилией, и я год назад закончила английскую спецшколу. И, да, я из Москвы. Тут же выяснилось, что Владимир с кампанией из Ленинграда. И вот уже у меня в руке записка с номером его телефона и приглашение хорошо провести время вечером.

Дальнейшее развитие событий было неожиданным, потому что вдруг за моей спиной возник Рейн. Он вытянул меня из окружения, и стоял, явно прикидывая, каковы могут быть его действия в случае немирного развития событий. Ситуация какое-то мгновение была достаточно напряженной. Но все разрешилось быстро и просто. В тот момент, когда я оказалась вблизи Рейна, Владимир, отпуская меня, произнес как бы мне вслед: «И ожерелье из семечек, и бисер, и кружева…»

Так мы и разошлись. Рейн посмотрел на записку в моих руках, сказал «выброси ее», и что ему нужно на работу, и тут же уехал.

«Германия-83»

Вот и август 201*го пришел. Говорят, сегодня наступает время собирания плодов от дел, совершенных за год. Энергетика Вселенной изменилась, и я ощущаю, как будто, облегчение, энергетические волны, несущие утешение, окутывают меня. И мне не хочется торопиться. Я стараюсь просто быть, ощущать и пытаюсь улавливать из космоса намеки на позитивные изменения.

Маленькое нечто произошло сегодня утром. Неожиданно я осознала, что этот сюжет, который разворачивается сейчас в новом сериале «Германия 83», мне знаком. Рейн рассказывал мне эту историю, но я не помню, в каком контексте и почему. Юноша из Восточной Германии проходит срочную службу в армии, у него есть девушка, и мама с хрупким здоровьем. Его жизнь и будущее – простые и ясные. Дослужить, жениться, работать, растить детей. И вот практически в одно мгновение он оказывается шпионом в военном штабе в Западной Германии. По легенде у него идеальная биография. И есть только одно «но» – он должен уметь играть на фортепиано, но он не умеет. И поэтому перед тем, как отправить его на задание, штази ломает ему пальцы.

Тут и о том, что может случиться с родными и близкими, если вдруг разведчик не подчинится…

Пророчества у моря

Тогда 30 лет назад мы с Рейном встретились на следующий день после инцидента с Владимиром. Мы шли босиком по белому песку вдоль берега моря, ветер раздувал волосы, из приемника неслась моя любимая песня. Морской воздух щекотал ноздри, ослепительное ярко-голубое небо, белые кучевые облака проносились над головой.

«Что тебе напоминает это облако?» – спрашивает Рейн. Настоящий крылатый змей…

Мы еще были под впечатлением произошедшего вчера инцидента, и Рейн сказал, что у Владимира черный пояс (Рейн и сам серьезно занимался каратэ). Потом он помолчал, взял мою руку, прикоснулся губами к тыльной стороне запястья и сказал, что любит меня. Я молчала. События происходили слишком быстро. Мне не хватало жизненного опыта. Рейн не требовал от меня реакции или ответа.

Ната в Панаме

Пока перед моим мысленным взором разворачиваются эти события из прошлого, на экране компьютера проплывает новая информация: – сообщение журнала National Geographic о том, что в местечке Ната в Панаме ученые нашли «захоронения воинов, с ног до головы облаченных в золото и изумруды… «В один прекрасный день по их реке поплыли золотые нагрудники, подвески и другие богатые украшения»11
  National Geographic Россия 23 января 2012г [битая ссылка] http://www.nat-geo.ru/science/38623-voiny-v-zolotykh-dospekhakh/


[Закрыть].

И тут моя память выбрасывает новое воспоминание, которое начинается как раз на том месте, где оборвалось только что предыдущее. Мы все там же – на берегу моря. «А знаешь, – говорит Рейн, – когда нам будет за 40, где-то в Панаме всплывут и поплывут по реке золотые украшения индейских вождей. И там будет истлевшая ткань, рассыпавшийся из нее бисер и золотой морской конек».

И вот новостная лента сообщает мне об этом событии во всех деталях в январском номере журнала. Я вижу документальные фото того самого золотого морского конька и рассыпавшихся бусин.