Текст книги "Сирота"

Сирота
Мадина Тебуева

Редактор Шамиль Анзорович Айбазов

Корректор Аминат Сеитовна Урусова

© Мадина Тебуева, 2023

ISBN 978-5-0060-5022-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Тебуева Мадина Рашитовна – родилась весной 1987 года в ауле Старая-Джегута КЧР. Начала писать стихи со школьной скамьи, будучи студенткой принимала активное участие в городских и районных конкурсах по Ставропольскому краю, занимая призовые места, печаталась в журналах и газетах федерального уровня. Получила образование по фармации и юриспруденции.

Сирота
поэма
~

Нет из-за фальши места для любви,

В сердцах обиды, горечь отчужденья,

Стремись вперёд, былое не зови,

Умей прощать, умей просить прощенья.

Досуга скромного усладу

Хочу отважиться начать

И времени, сорвав печать,

Листать заморскую балладу

Уж блекнет день, ночи свеча

Мерцает одиноким светом,

Сменять весну прибыло лето

Оно не даст нам заскучать

Пусть неустанно пишут руки

И льются сладостные звуки,

И в столбики ложится речь,

Я груз тревог снимаю с плеч.

В забвении радости, печали,

Что прежде голову венчали,

Улыбок дни и горьких слёз

Всё растворилось в сонме грёз.

Забыты прежние досуги

И новый день рождает звуки

Где погружённое в мечты

Не помнит сердце суеты.

И как гласит одно преданье

Жизнь познаётся в созидании.

Ну, что ж, принять прошу на суд

Сей плодотворный, ранний труд

Пускай поведает нам лира

О том, как голубь – птица мира

С соперником до смерти бьётся

Пока голубки не добьётся

Так жертвой случая, увы,

Одни падут в объятья смерти,

Но всех несчастнее, поверьте,

Кто не испытывал любви.

Познать бы каждому любовь,

Любовь достойную мученья,

Чтоб жертвовать без сожаленья

И восхищаться ею вновь.

Она в букетах нежных снов,

Двух судеб чудное сплетенье,

Дыхание семи ветров,

Что ставит гордых на колени.

И должно чтить её права,

Не подавлять благое рвенье

Любви чудесной вдохновенье,

Как книги яркая глава.

Иль может, всё-таки любовь —

Неверный плод воображенья,

Набор из пусто звучных слов,

Людских восторгов заблужденье?

Но всё же нет, я не права,

Быть должен свет в конце тоннеля,

Скажу вам – да, любовь жива,

Не заметут её метели.

И благородна, и сильна,

Нас учит поступать красиво,

Любовь, громадное спасибо

За то, что жизнь тобой полна!

Так вот, рассказ довольно длинный

Спешу, немедля, я начать,

Чтобы в истории старинной

Любовь такую повстречать:

В стране – от нашей отдалённой,

Иной красою наделённой,

Мелькали за ночами дни,

Сменяли солнце звёзд огни.

Лишь этим были с нами схожи,

А в остальном – суровей, строже.

Старели рано, умирали

И рано юных в жёны брали.

Болезни, голод, гнёт, раздоры

И нищету терпел народ,

И предавались казни воры

У главных городских ворот.

Громадный замок в дальней части

Угрюмый город украшал,

Вассалу он принадлежал

И в нём рекой бурлили страсти.

Кипела голубая кровь

Из царского листочек древа

Благовоспитанная дева

Жила, храня в груди любовь.

Была послушною Венера

Питала юные мечты,

Отец ей выбрал кавалера

Такой же нежной красоты

Артур был юношею знатным,

Самодостаточным и статным,

Волос кудрявая копна

И глаз зелёная волна,

А что же девы юной очи?

Прелестней дня, приятней ночи,

Белее кожа облаков,

А в сердце робкая любовь.

Вздыхал восторженно отец

На вид уже довольно старый,

Прекрасней их не сыщешь пары

В достойном гнёздышке птенец.

Ведь мной воспитанная дочь

Звездой украсить может ночь

И озарить сияньем дня

Такая прелесть у меня.

Он, обращая к небу очи

Большое будущее прочил

И опекал её ревниво

Твердя – лишь дочь моя красива

И под балкон её являлся

Смущённый, бледный кавалер,

В любви неловко изъяснялся

И песни пел на свой манер:

«Желаю я твоей любви,

Но ты словам моим не внемлешь,

Восторгов сердцем не приемлешь,

Туманом грёз мечты обвив.

Не признаю иной мечты,

А ты в неведении дремлешь,

Крылами ночи сны объемлешь,

Спокойны ясные черты.

Скажи, чего желаешь ты?

Не угадать мне по ресницам,

Какие в снах мелькают лица,

Меня ли в них встречаешь ты?

Быть может, к суете остыв

Меня, Прекрасная, полюбишь,

Или цветы любви погубишь

Питать надеждами забыв».

Так полюбила дочь поэта,

Помолвка состоялась летом,

В саду пестрели счастья розы,

Но подступали к ним морозы.

Он опечаленный явился

И о разлуке песнь пропел:

«С невестой я б не разлучился,

В поход король наш захотел

Мы выступаем до зари

Платочек свой мне подари

Залог любви как талисман

Убережёт от тяжких ран.

Но, если с боя не вернусь…

Пускай ветра, развеют грусть

Счастливой быть мне обещай

Прости, любимая, прощай».

Заполучив её платок

Счастливец покорял восток

Тревожные тянулись дни

Мечтали свидеться они.

Но в вечерок один воскресный

Явился в замок неизвестный,

Он вёл с Альбертом разговоры

И распалясь дошёл до ссоры:

Филипп – «Тревожит сердце ожиданье,

Питает мысли тишина,

Надежда ищет оправданье,

В ночи скрывается луна.

Но истина, как провиденье,

Луны не скроют облака,

Туман рассеется в мгновенье

И виден круг издалека.

Разоблачения обмана

Никто не может избежать,

Блуждает ночь по всяким странам

И жёлтый диск встаёт опять.

Не избежишь разоблаченья

И унижения, старик,

Ведь я Филипп, желал отмщенья,

Пока ты к роскоши привык.

Моё прошло в скитаньях детство,

Был обречён я на мытарства».

Альберт – «Я без наследников наследство

Давно обрёл у государства.

Ты обвиняешь старика

Не зная, что за облаками,

Нужна ли третья нам рука,

Чтобы весь мир объять руками?

Ведь наблюдая небосвод,

Где два прелестные светила

Выходят каждый в свой черёд

За ними что мы знать не в силах.

Ты – не Филипп, я прав сейчас,

Быть может, с ним бывал ты рядом,

И – лженаследник, гонишь нас

И поишь ненависти ядом».

Филипп – «Вернёшься на круги своя,

Из колеи ложь выбью я,

Скажу без робости и лести:

Нет совести в тебе ни чести.

Без уважения к трудам

И без почтения к годам

К ответу призову тебя».

Альберт – «Не дам в обиду я себя».

Филипп – «Монеты ломанной не стоит,

Кто для богатств забыл устои,

Не старый лис, а чести воин

В фамильном замке жить достоин.

Дом требую освободить

За ту же крохотную сумму,

Иль к выселенью принудить

Могу, судом исполнив думу».

Альберт – «Куда подамся, я старик

И не смогу ночлег построить

К тому же к замку я привык

Он дорогого сердцу стоит».

Филипп – «Не довод мне твои года,

Ты тоже был когда-то молод,

Я сиротою был тогда

Из-за тебя познавшим голод».

Альберт – «Известно всем – Филипп не жив».

Филипп – «Иль верить в это захотелось

Причина ль веская имелась,

Чтоб умер я, так расскажи!»

Отчётливей звучали речи,

Гость требовал, старик перечил,

Вошла в гостиную Венера

Забыта грубая манера.

Смягчился кровожадный нрав,

Он леди чествовал привстав,

А как Венера поклонилась,

Сменился гнев его на милость.

Филипп – «Взгляните, леди, как красиво

Горит вечерняя заря,

Спешу, по – правде говоря».

– Сказав, откланялся учтиво.

С тех пор минуло три недели,

С деревьев листья полетели,

Забыли в замке тот визит,

Но вознесённый меч разит

И хоть нечасто уезжал,

Старик уехал по делам.

В соседнем городе бедлам

Два раза в год он посещал

И часть десятую дохода

Он в урну опускал у входа,

Столы для нищих накрывал

Или сиротам раздавал.

Он помнил – кто благочестив

Душе во благо поступает,

А кто к другим несправедлив,

Себя во многом ущемляет.

И злодеяние порой

Печалью горькой обернётся,

Ведь справедливою судьбой

Всем по заслугам воздаётся.

Что обделять нельзя сирот,

Мы все сотворены из глины,

И каждый в мир иной уйдёт,

С собою, взяв лишь дел корзины.

И милосердие добром

К добропорядочным вернётся,

Тот, кто одарит серебром,

Златой наградой запасётся.

Так голод, нищета, нужда —

Не есть порок, а испытанье

Для тех, кто обречён блуждать

С рукой, просящей подаянье

И праздной роскоши среда

Богатства взбалмошные страсти

Величие тщеславной власти

Есть испытаний череда

И тех, кто бед чужих не видит

В пренебрежении своём,

Судьба накажет и обидит,

Мы сами жизнь свою куём.

Так благородим мы одеждой

И украшеньями тела,

А состраданьем и надеждой

Душа, открытая бела.

И что не в споре громогласном

Хвататься следует за бич.

В движенье с совестью согласном

Всё можно истины постичь.

Прося о милостях Творца.

В то утро, проводив отца,

Где соловей в зелёной клетке,

Читала книгу дочь в беседке,

Вдруг сердце ёкнуло в груди,

Предстал пред нею господин,

Сказал: «Желанна эта встреча,

Послушай, леди не переча».

Закрыла книгу наша дева,

Потупила смущённый взор,

Вошёл в беседку, сел он слева

И начал тайный разговор:

Филипп – «Томить не стану понапрасну,

Всё расскажу предельно ясно

И взял он за руку Венеру

Прошу принять слова на веру,

Что этот замок был бы мой,

Принадлежал мне по наследству,

Когда бы жребий в раннем детстве

Не наградил меня сумой,

Когда-то мать моя погибла,

Затем скончался мой отец,

На деда скорби лёг венец

И забрала его могила.

Ушёл я из дому в печали,

Пропавшим мальчика признали,

Был замок продан с молотка

За гроши в руки старика.

Когда ж вернулся в дом мальчишкой,

Попал в большую передрягу:

Слуга избил, назвав воришкой,

Меня, принявши за бродягу.

И я блуждал по белу свету

Мечтая возвратиться в дом.

Не жил, а выживал с трудом,

Как тяжко, если близких нету.

Тогда я клялся отомстить

Назло отчаянному року,

Решил я в этот дом дорогу

Во что б ни стало проторить.

Гонимый ветром перемен

Я много странствовал по миру,

Назвав здоровья эликсиром

Целебный сбор, я брал взамен

Златых монет большие груды

И горсти чистых жемчугов,

Камней зелёных изумруды,

Запас вельможных стариков

Был мне наградой за обманы.

День ото дня я богател

И посещал чужие страны,

Когда прославиться хотел.

Колпак в манере звездочёта

Я на макушку водружал,

В кругу зевак, в лучах почёта

Всем исцеленье обещал,

Услышав эти небылицы

Мне доверялись и царицы,

И вздёрнув нос, прищурив взор

Вёл с ними хитрый разговор.

Сулил я многим исцеленье,

Но при условии таком:

Не допускать в душе сомненье

И применять настой тайком.

При этом быть великодушным,

Забыв обиды, боль и гнев,

И люди были мне послушны,

От доброты порозовев.

Служили верные мне слуги,

Передо мною шли как псы,

Распространяя тайно слухи,

Цеплял я бороду, усы

И седовласый брал парик:

Учёный муж, мудрец старик

Был таковым, с людьми при встрече

Я вёл излюбленные речи.

Так уличить меня в обмане

До сей поры никто не мог,

Был случаем, я в ногу ранен,

Стал явно виден мой порок.

Я чуть прихрамывал от боли,

Тогда отбросив маскарад,

Оставив пафосные роли

Вернулся в край отцов и рад

Тебя в краю родном я встретил,

Ты – дочь заклятого врага,

Забуду я о гнусной мести,

В руке – прекрасная рука.

Не прерывай, прошу, беседу,

Не говори обидных слов,

Не относи признанья к бреду,

Поверь, возвышенна любовь.

Желаю стать твоим супругом,

Укрась мечты мятежных дней,

Ты не играй влюблённым другом,

Иди за мною, будь моей!

Не обрекай любовь на муку,

В отказе мне отрады нет.

Не убирай поспешно руку,

Дай положительный ответ!»

В испуге дева отскочила,

Как будто в небе грянул гром,

Поклоном вежливо почтила

И спешно удалилась в дом.

Остался он в пустой беседке

Внезапно брошенный один.

Сидит птенец на дальней ветке

И песнь заводит господин:

«Ах, сердцу бедному неймётся

В больной, израненной груди,

Любовь о клетку рёбер бьётся,

Пришла немного погостить,

Но взбунтовалась, что сокрыта

От мира и чужих очей,

Всё ропщет: Мне ль нужна защита?

Прекрасен свет моих лучей!

Теперь она на волю рвётся

И просит к солнцу отпустить,

Тоскуя, сердце разобьётся

Понять, пытаясь и простить.

Любовь над миром вознесётся

И к солнцу бросится стремглав,

Но день пройдёт, исчезнет солнце

И всё затмит ночная мгла».

Отравлен сладкий час свиданья

Вонзила ржавую иглу

Она отказом и страданья

Текут росою по челу.

Не удостоен он вниманья,

Не восхищён любимой взор

И пламень страстного признанья

Разжечь не смог любви костёр.

Поднял он влажные ресницы,

Уж гул обеденный утих,

Листает жадно он страницы

Той книги, в ней Артура стих:

«Пусть кто-то сотню алых роз

Возложит на алтарь любви

И позовёт в долину грёз

Любовью это не зови.

Твой пленник бросит томный взгляд,

Речами сладкими прельщая

Дашь волю, и тебя пленят,

Весь мир, суля и обещая.

Не верь, воздушны миражи,

Сурова истина пустыни.

Какую ты захочешь жизнь,

Рабы любви или гордыни?

Не предавайся тем грехам!

Страдаем мы в жару и в стужу.

Построй семьи священный храм

В нём сохрани невинной душу.

И пусть ни дней, ни вечеров

Гордыни холод не тревожит

И ночь, стыда сорвав покров

Родник души не обезвожит.

Лишь вешний, ласковый рассвет

Прольёт лучи в твою обитель,

Будь мудрою от горьких бед

Да оградит тебя Хранитель».

Ушёл, ища уединенья,

И книга брошена в углу.

Туман, сгущаются сомненья,

Ревнивый взгляд пронзает мглу.

Раздражено воображенье

У самолюбия в плену.

Её рождается виденье

Срывает разум пелену.

Пусты гостиничные стены,

Свет люстры, старые ковры.

И гложет сердце яд измены,

Обиды горькие дары.

Филипп – «С другим любимая воркует,

А я страдаю до седин.

И сердце гордое тоскует:

Она – с любимым, я – один!

Так погублю её героя

И будет милая со мною,

Иль по велению отца

Забудет пылкого юнца».

И в ночь явился к старику

Проник в его покои тайно

Филипп – «Судьба свела нас не случайно,

Жить без Венеры не могу.

Альберт, склони главу седую,

Я мстить жестоко обещал,

Отдай мне в жёны дочь младую

И мести спрячу я кинжал.

Не то подам тебе отраву,

Убью младого жениха

И буду царствовать по праву

Над сиротой твоей, как хан.

Старик, наследником законным

Меня ты зятем назови

И знать и власть мне бьют поклоны

Давай всё справим по любви.

Иль хочешь, дочку обесславлю,

Устрою мнимый ей побег.

Затем бедняжку я прославлю

Любительницей грешных нег.

И неизбежна будет ссора,

Уйдёт обиженный герой.

Невинная в тени позора

– Я наслажусь такой игрой».

Альберт – «Не мною писаны законы,

Меня ты можешь засудить,

Заставишь многих бить поклоны,

К любви возможно ль принудить!

Она нашла по сердцу друга

И ты другую полюби,

Артуру будет дочь супруга,

Не смей невинную губить.

Коли во мне твоя обида,

Помилуй, или же казни.

Пусть будет кровь моя пролита,

Но не устраивай резни!

Венере портить жизнь не надо

Ты пожалей её красу».

Филипп – «Твоя печаль – моя отрада

И месть как молнии в грозу».

Альберт – «Зло порождает зло, бесспорно,

Нельзя бесчестно поступать,

Себе во вред травою сорной

Всю почву жизни засевать.

Знай, скоротечно мести счастье

Людей испытывает рок

Не вечно так же и ненастье

Во всём для мудрых есть урок.

Стремись к прекрасному душой

Пороки все преодолев

Что б ближним было хорошо

Ты превозмочь сумеешь гнев.

Лишь благодарные судьбе

Душой блаженны будут вновь

Лелей лишь лучшее в себе

Надежду, Веру и Любовь».

Филипп – «Меня не поучай напрасно,

Заботься о своей судьбе,

Пусть будет дочь твоя несчастна,

Чтоб было горестно тебе.

Посеяв боль кровавой жатвы,

Не избежишь, твой пробил час,

Настало время для расплаты,

И кары меч настигнет вас!»

Сказав, исчез как тень в ночи.

«Не смей и думать, замолчи!»

Ему в ответ кричал старик,

Ворвалась дочка: «Что за крик?

Чего желал тот господин?»

Альберт – «Желают все, не он один.

Руки твоей просил надменно,

Что б разрешил я непременно.

Ведёт себя он слишком важно,

Спесив, груба его манера».

Венера – «Не по себе, отец, мне страшно».

Альберт – «Артур твой суженный, Венера.

И не печалься моя роза,

Злодей Филипп вам не угроза,

Пока держу я меч и щит

Никто наш дом не осквернит!»

Венера – «Пугает всё же неизвестность,

Преград так много на пути.

Мой страх, бесчестие и бедность,

Куда бежать, к кому идти.

Я берегу усердно душу

И чувства теплятся в груди,

Боюсь запреты, что нарушу,

Но грешных не берусь судить».

Альберт – «Не плачь, он слёз твоих не стоит,

Моё прекрасное дитя,

Злодей интриги, козни строит,

Играет чувствами шутя.

Семейных ценностей не зная

Живёт игрою забавляясь,

Я самозванца проучу».

Сказав, дотронулся к мечу.

Венера – «Отец, мы права не имеем

Кривой дорогою ступать,

Убив Филиппа стать злодеем

Нельзя“ „Ступай Венера спать,

Иди дитя, тебе пора,

Болтать пристало ль до утра,

Вниманья разговор не стоит,

Так удались в свои покои».

Она ушла в свои покои,

Но в них покоя не нашла,

Умылась горьких слёз рекою,

К окну под утро подошла.

И видит пару голубков,

По счастью прежнему тоскует,

В груди её живёт любовь,

Она поёт, они воркуют:

«Будь я цветком в объятиях пустыни

Не приняла б пощады и дождя,

Увяла бы, не осквернив святыни,

Не став рабою скверного вождя.

Будь птицею, я б не летала криво,

Порывом ветра, повредив крыло,

Пренебрегла бы клеткою красивой,

Не стал бы властелином птицелов.

Весною, став, я б восторгалась летом

И не боялась трудностей зимы.

Сияла б солнца лучезарным светом,

Рассветом, ставши, не боялась тьмы.

Но девушка, земное мне не чуждо

И в суете мои проходят дни,

Насущные меня волнуют нужды,

Как вырваться из этой западни?»

День возвращения настал,

Она встречает кавалера.

Артур – «Моя прекрасная Венера,

Как долго встречи ожидал.

Вдали от милых глаз томился,

Разлука мукою была,

К тебе, Венера, возвратился,

Душа тобою ожила.

Но что случилось, ты больна?

Какая мысль тебя тревожит?

Печаль, какая сердце гложет?

Ответь мне, чем удручена?»

Венера – «Артур, мы люди молодые

Неопытны и зелены.

Советы мудрости седые

Мы уважать с тобой должны.

Отец укажет мне супруга

Дочерний долг – отца устав.

Другому буду я подруга

Прошу, забудь меня, оставь

Ты стоишь цену дорогую

Не подведу надежд отца.

Ты встретишь девушку другую

Не нужно свадьбы и кольца.

Не вынуждай на брань и ругань,

Прошу, навек покинь наш дом

Ты не желанен боле в нём,

Другому буду я супруга».

Он не нашёлся ей ответить,

Бывает, солнце в небе светит

И вдруг уйдёт за облака

Прошла и милость старика.

Невесты вздорные капризы,

Такого он не ожидал.

Судьбы жестокие сюрпризы

Врасплох застали, он страдал.

Ах, голубок попался в сети,

Его на гибель обрекли.

В терновник маленькие дети

Играя, в гущу забрели.

Несчастные изранят руки,

Так ранят чувства до крови,

Когда влюблённые в разлуке

Или в немилости любви.

Мы познаём всей жизни цену,

Вкушая подлости, измену,

Теряя истинные нравы

И путая местами главы,

Где маску безрассудной лести

Мы примеряем на себя,

Не помним совести и чести,

Мы душу чистую губя.

Жизнь продолжается без боли

Всё наперёд распределив,

Играют все смешные роли

Всё время фальши уделив.

Душою злобного калеки,

Мы наблюдаем красоту,

Готовя ей капканы неги,

Всё губим юное в цвету.

И нет пощады, снисхожденья,

Ведь погубили этим нас,

Мы потчуем отравой вас

Без робкой тени сожаленья…

Кинжал обид его пронзал

И жгли огнём воспоминанья.

Придя в себя, Артур сказал:

«Не удостоенный вниманья,

Я уважаю старика,

Чту благородные седины

И ты душе моей близка,

С тобою были б мы едины.

В красивый свадебный узор

Сплести хотел я судеб нити.

Любовь – игра, а чувства – вздор?

Ну что ж за искренность, простите.

Мне красноречье не дано,

Лишь добротою обладая,

Косноязычием страдая

Любовь я славлю всё равно.

На караван собака лает

Не замечая суеты,

Он путь далёкий продолжает

Так удаляешься и ты.

И я по прошлому скорблю,

Как без тебя мне быть не знаю,

Из цепи рвусь и тяжко лаю,

И лапой землю я скреблю.

Склонил я буйную главу,

Любя ослеп от умиленья.

Тебя единственной зову

Тем, заслужив твоё презренье.

В музее сердца для тебя

Я сохраню воспоминанья,

Уйду, терзаясь и любя,

Я не нашедши пониманья.

Играть не в силах уж, поверь,

Мне ненавистны фальши роли,

Закрою за собою дверь,

Тебе, желая лучшей доли.

Не ненавижу, не кляну,

Любя, твой выбор уважаю,

Коль виноват, прости вину,

Прощаясь, всё тебе прощаю…»

Венера – «Ушёл, любила безмятежно

И безгранично высоко.

Так искренне, так чутко, нежно,

Что и скрывать-то нелегко.

Боялась, что Филипп поранит,

Мне жизнь твоя ценней всего,

Мой друг Артур, ты вольный странник,

Живи, не ведай ничего.

Пусть слёзы по щекам текут

И губ роптание прощая,

Мечты мои они бегут

Бегут вернуться обещая.

Я отпускаю эту боль

И плачу жертвуя глазами,

Хотя бы я наплачусь вдоволь

И утолю мечты слезами.

Прости Артур, моя душа,

Прости мне сердце перемену.

Я буду жить тобой дыша

И не найду любви замену».

Ночная мгла и краски дня

Сердцам в разлуке всё постыло,

Творца несчастная молила:

– «Спаси и защити меня».

Артур в плену у суеты

Не мог любовь предать забвенью

И рисовал её черты

В мечтах, предавшись вдохновенью

В часы печального досуга

Был день, как ночь и явь, как сон

Всё снилась милая подруга,

Венере вспоминался он.

В разлуке сердце увядает

При встрече оживает вновь,

Из-за чего оно страдает

Об этом ведает любовь.

Судьбе противимся напрасно

Не принимая, мы её,

Любовь загадочна, прекрасна

И очень грустно без неё.

И людям следует порою

Свои желанья обуздать,

Нельзя назвав судьбу игрою

Благие истины предать.

Придя негаданно, нежданно

Любовь проложит к сердцу путь,

Но оттолкнув её обманом

Себя лишь можно обмануть.

И долго-долго горевала,

Что чуть не тронулась умом.

Стихи Артура разорвала

И уничтожила альбом.

Но вот напасть любви недуг

Всё изводил её сильнее,

Не исчезал из сердца друг

И становилось всё больнее.

О нём не думать обещая,

В тоске совсем изнемогла.

Покой отцовский нарушая

Вконец измучилась, слегла.

И впал в отчаянье отец:

«Вода по капле камень точит,

Всему виной Филипп – подлец,

Что погубить Венеру хочет».

Она, же тяжело дыша,

Чернил с бумагой попросила,

Ей оказали эту милость,

Строчила дева не спеша:

«Филипп, откроюсь Вам как друг,

Сердечную доверю тайну

Страдаю я необычайно

Избавьте же от этих мук.

Я не питаю к Вам любви

В другого, будучи влюблённой.

Давайте же поговорим

О жизни сладкой и солёной.

Ещё недавно я была

И без причины весела,

Навстречу открывала солнцу

Души и сердца два оконца.

Но всё внезапно изменилось,

Я мир вокруг не узнаю.

Завеса тайны приоткрылась

И омрачила жизнь мою.

Вы правду знаете прекрасно,

Не превращайте жизнь в обман.

Мечтать не стоит о напрасном,

Не причиняйте сердцу ран.

И если я Вам дорога,

Сошлюсь на честь и уваженье.

Любви крутые берега

Есть Вы и я, средь нас теченье.

Меж нами невозможен брак,

Лишь дружба, тёплое общенье,

Не становитесь сердцу враг

И жизнь не посвящайте мщенью.

Излишне может быть строга

Или бестактно обращенье,

За всё прошу у Вас прощенья,

Поймёте, если дорога»

Письмо Филиппа раздразнило,

Но треснул ненависти лёд:

Филипп – «Любовь до гроба, как всё мило,

Добавлю дёгтя в этот мёд.

Я испытать хочу героя

Артур достоин ли любви,

Пускай умоется в крови,

Венеру не отдам без боя!»

Была воскресная метель,

Рассыпал ветер все белила,

Пурга их не остановила

Артура вызвал на дуэль.

Вражда любви непримирима,

Они сражались день, как час.

И на устах любимой имя

Соперник вторил много раз.

В борьбе не чувствовали боли,

Не отступался ни один.

Держались цели силой воли

И бились, будто глыбы льдин.

В порыве бешеном сплетались,

Глаза в глаза и грудь на грудь,

То за оружие хватались

Не помышляя отдохнуть.

Но неизвестно, что случилось

Филипп растрёпанный вбежал

Венеры сердце в страхе билось,

Взволнованно оповещал:

«В груди моей воскресла вера,

Душою чёрствой пробуждён!

В знак примирения, Венера,

Прими фамильный медальон.

Он от отца моё наследство,

В нём тайна маминой мечты,

Отрада юности и детства,

Его достойна будешь ты.

И пусть невестой мне не станешь,

Другому, будучи женой,

На медальон с улыбкой взглянешь,

Подаренный когда-то мной.

Прости обиды все Венера,

Я стал причиной многих слёз,

Сместить, пытаясь кавалера,

Я над любовью меч вознёс.

И только, что с Артуром дрался,

Я признаю – он храбрый враг,

Мечтал вступить с тобою в брак

И одолеть меня пытался.

Не знаю, кто бы победил,

Артур, иль я б его убил.

Судьба того не захотела

И не свершилось злое дело.

Когда мы дрались на мечах

Платок твой выпал из кармана,

За ним нагнулся он и взмах,

Смертельною была бы рана.

Но я свой меч остановил,

Мы прекратили эту битву

И шёпотом я сотворил

В сердцах хвалебную молитву.

Усвоил я судьбы урок

Борясь за милую отважно

Сберечь, пытаясь, твой платок

Он жизнью рисковал бесстрашно

В тот миг я понял, как не прав,

Меж парою влюблённых встав.

Вам предназначено судьбою

Быть вместе мужем и женою.

И я прощаю старика

И у тебя прошу прощенья,

Жизнь наша слишком коротка,

Чтоб проживать её для мщенья».

Едва дослушала Венера

Рассказ Филиппа до конца

Всё стало как-то мрачно, серо,

Сбежала краска вся с лица.

Сказала: «Что-то стало душно».

Закрыла медленно глаза,

Очнулась дева на подушках

И изрекла ему в слезах:

«Филипп, признаюсь, очень рада,

Что сердцем обрели покой,

Не вашею, судьбы рукой

Была возведена преграда».

Филипп – «Благодаря Творцу есть вера,

Я сердцем в доброту влюблён,

В знак примирения Венера,

Прими на память медальон»

Филипп ушёл, Венера плачет

И входит в комнату отец:

«Тебя обидел тот подлец?»

Венера – «На самом деле всё иначе».

Отцу Венера повторяет

Филиппа мудрые слова.

На шее медальон сверкает,

Начата новая глава…

Зима, над миром пролетая,

Шалит, снежинками играя,

Рисует белоснежной краской

Очаровательную сказку.

Она прекрасна, в самом деле,

Даруя радость и веселье,

Всю землю снегом покрывая,

На солнце инеем сверкает.

И почему-то каждый верит,

Когда зима стучится в двери

И Новый год, когда придёт,

На землю счастье снизойдёт…

Старик зовёт Филиппа в гости

И всё надеется и ждёт,

Филипп в костюме и без трости

Здоров, уверенно идёт.

Старик Альберт пошёл навстречу,

Они прошли чрез главный вход.

Альберт – «Филипп, поправились замечу,»

Филипп – «Я исцелён под Новый год».

Альберт – «Филипп, послушай, я узнал

Тот медальон как символ веры,

Что во владение Венеры

В знак дружбы ты ей передал.

Твоё наследство от Дианы,

Диане я его дарил,

Я с няней старой говорил…»

Филипп – «Сей разговор довольно странный.»

Альберт – «Меня ты, знаю, презираешь,

Не веря доводам моим,

Сынок, ты многого не знаешь,

Есть место в замке, нам двоим».

Филипп – «Мать назвала меня Филиппом

Тебе ли сыном нарекать?»

Альберт – «Филипп, любил я твою мать».

Филипп – «Альберт, кормить не вздумай мифом!»

Альберт – «Узнала няня медальон,

Всплакнув об участи Дианы

Спросила – был ли я влюблён,

Зачем её нарушил планы?

Как мог невесту позабыть,

Оставить, бросив молодую,

Ей сердце вдребезги разбить,

Кричала няня негодуя.

И слёзы лила и кряхтя,

Старуха няня продолжала —

Под сердцем, выносив дитя

Диана замужем рожала.

Пред смертью вторила в бреду,

Что сын Филипп – дитя Альберта,

Признав его по «амулету»

Пускай друг друга обретут…

Послушай сын, я не подлец:

Венчались тайно мы весною,

Она была моей женою,

Но, против был её отец.

А дочь безропотна была,

Чистосердечна, добродушна,

Нежна, наивна и мила,

Отцовской прихоти послушна.

Нашлась управа и причина,

Меня сослали далеко.

Пришлось Диане нелегко,

За лорда вышла из-за чина.

Филипп, пусть ненависть не слепит,

Читаю я в глазах укор.

Мой сын, я был закован в цепи,

Тесал каменья дальних гор.

Знай, много бед на нашу долю

Определил суровый рок,

И рвался я душой на волю,

Поверь, что вырваться не мог.

Не знал об участи Дианы

И сам лишь чудом не погиб.

Поныне кровоточат раны,

Болит души моей изгиб.

Прошёл мой срок неволи годы,

Но с ним и молодость прошла,

Я жаждал видеть луч свободы,

Звезда заветная взошла.

И я в объятия отчизны

На крыльях ветра прилетел,

Но край родной осиротел,

Утерян мною смысл жизни.

Душа скорбела и страдала,

Отца и мать болезнь забрала,

Диана сына родила

И много лет как умерла.

Я принял горе как мужчина,

Вознёс молитвы к небесам.

На поиски Дианы сына

Весь двор поднял и вышел сам.

Ты сиротою прожил детство,

Но я, поверь, не виноват,

Я б воспитать тебя был рад,

На поиски ушло наследство.

Ты был единственный мой клад,

Но в речке твой, найдя наряд

Сочли, что юноша утоп,

На месте том воздвиг я столб.

А замок выкупил, как память,

Здесь был приют моей жены,

В любви и мелочи важны,

Я не сумел его оставить.

Прости глупца, что не нашёл,

Не уберёг от зноя, стужи.

Ведь в детстве был тебе я нужен,

Ты сам в объятия пришёл».

Филипп – «Отец, и ты прости меня,

Я правды этой жил не зная,

Тебя напрасно обвиняя

И ненавидя, и кляня».

Альберт – «Своё дитя не смог признать я,

Возлюбленной, Дианы сын,

Сжимаю отпрыска в объятьях

Всех благ дороже ты один».

Филипп – «Да, жизнь событьями пестра,

Судьбы причудлива манера.

Отец, но кто же мне Венера,

Неужто сводная сестра?»

Альберт – «Сестра по духу, не по крови.

Она мне не родная дочь,

Я подобрал малютку в ночь

И вырастил в лучах любови.

И в память о младой жене,

Которую любил без меры

Ей имя подобрал Венеры

Она отрадой стала мне».

Филипп – «Я перед нею виноват,

Толкнул влюблённых на разлуку,

Сестру свою обрёк на муку,

На что ей непутёвый брат?»

Альберт – «Моя Венера добродушна,

Обмана слаще правды мёд,

Мы заживём семьёю дружной

Да, кстати, вон она идёт».

Филипп – «Прости измученного брата».

Альберт – «Венера, плакать перестань».

Венера – «Душа восторгами объята».

Альберт – «Филипп, целуй её перста».

Венера падает в объятья,

Филипп бросается к сестре

Филипп – «Любви чужой не мог понять я

Разбитым сердцем очерствев.

Но искуплю свою вину,

Я позову Артура в гости,

Построю дружбы крепкий мостик

И долг обоим я верну.

И вскоре будут позабыты,

Печали, прежние обиды.

Растает снега пелена,

Наступит вновь любви весна».

Зима прошла, вернулось счастье

Артур с Венерою опять

В том принимал Филипп участье

Артур женился в двадцать пять

И вот стоят жених, невеста

И в замке пир идёт горой,

Свободного не сыщешь места.

Постойте, где же наш герой?

А наш Филипп среди гостей

Младую леди заприметил,

Судьбу свою он явно встретил

Таких же непростых мастей.

Старик Альберт от умиленья,

Его кружилась голова,

Давал своё благословенье.

Молитвы звучные слова

С улыбкой часто повторяя

И дочь, и сына обнимал,

Слезу украдкой убирая.

Теперь лишь Альберт понимал,

Что был он в юности не прав

С отцом Дианы не считаясь

И лишь отцом невесты став,

Всё осознал и плакал каясь:

«Ах, если бы вернуть года,

Я б преклонил пред ним колени,

Устлал бы розами ступени,

Горяч и молод был тогда.

И мы, с Дианой веря в чувства

Пошли дорогой безрассудства,

Но в тайном браке счастья нет,

О, сколько слёз и горьких бед

Мы принесли любя друг другу.

Обрёк на муки я супругу,

Решив в желаниях своих,

Что ляжет мир у ног двоих.

Но вмиг земля перевернулась,

Жизнь стала горечи полна,

Удача нам не улыбнулась,

Невзгод нахлынула волна.

Повинны были мы с женою

Перед разгневанным отцом,

Стоял меж нами он стеною,

Смеялся я над гордецом.

Священны были б наши узы

Благословенья он не дал.

Протест отца лёг мёртвым грузом,

Наш сын жестоко пострадал.

В итоге стали все несчастны,

Не одолели мы преград.

Исправить жизнь я был бы рад,

Увы, старания напрасны.

Ведь нет Дианы в этом мире,

Отец её покину свет.

Моих родителей уж нет,

Не заключить нам перемирье.

Хоть благо, что на склоне лет

Обрёл детей – души отраду,

За все мучения награду

И мой вам, милые, совет:

Стремитесь к истинной любви,

Ей в жертву всё не приносите,

Добро и свет в душе несите,

Сердцам достоинства привив.

Беречь друг друга обещайте,