Текст книги "Семь новогодних историй Большого Леса"

Семь новогодних историй Большого Леса
Максим Антонов

Иллюстратор Максим Антонов

Дизайнер обложки Максим Антонов

© Максим Антонов, 2024

© Максим Антонов, иллюстрации, 2024

© Максим Антонов, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-0065-0798-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Осень закончилась. С берёз и лип опали последние золотые листья, алые кленовые укрыли землю мягким шуршащим одеялом. Деревья, как добрые старые великаны, подготовили свои колыбельки и погрузились в долгий тёплый зимний сон. Лес засыпал, дыша глубоко и ровно.

Лесные звери, набегавшись под последними тёплыми лучами осеннего солнца, собрали свои запасы до первого снега, да так и встретили зиму.

Наступил декабрь. Маленькие домишки выглядывали из-под пушистых снежных сугробов, их окна почти полностью засыпаны снегом. Перед каждым порогом аккуратно вычищенные дорожки – хозяева готовились встречать гостей. Из печных труб вился тоненький столбик дыма, превращаясь в лёгкие облачка, которые исчезали в морозном воздухе.

С самого утра все заняты готовкой. Канун нового года. Именно об этом дне и пойдут наши семь историй.

Глава 1. История о волках и ни о чем

– И как нам теперь быть? – схватившись за голову, взвыл Старший Волк, так, как воют тогда, когда кажется, что всё потеряно.

– Успокойся, Серый, не всё так плохо, – мягко ответил Средний Серый Волк, но в его голосе слышалось сомнение. Он искренне хотел утешить брата, но сам не находил слов, которые действительно могли бы помочь.

Старший и Средний брели по зимнему лесу. Солнце заливало деревья тёплым светом, лучи играли на ветвях, а снег под лапами мягко поскрипывал. Казалось, что сама природа улыбалась, но волкам было не до красоты. Их пустые желудки напоминали, что вот уже неделю они ничего не ели.

– Как назло, все заняты приготовлениями – даже поймать некого! – сердито вздохнул Старший и махнул лапой.

Обычно он не был таким угрюмым. Чаще всего, по праздникам и по выходным, да и в особенности после хорошего обеда, его настроение было вполне сносным. Он даже улыбался. Ну как улыбался – показывал свои зубы другим не с целью их съесть. Но сегодня, в канун Нового года, в такой замечательный день, когда все-все в лесу соберутся в своих домишках, чтобы в кругу семьи разделить ужин, у волков на столе будет ровным счетом ни-че-го. Наверное, стоило бы порадоваться, что они никого не съедят в такой день, но как-то жалко их бедолаг.

– Смотри, Старший, – хрипло прошептал Средний, кивая в сторону маленького домика. – Деревенские мыши наготовили целую гору угощений!

В этот самый момент Мама Мышь, от целого дня готовки, наконец было плюхнулась в желтое кресло. Едва она закрыла глаза, как в крохотном окошке её домика появился огромный глазища.

– Ох, что обо мне скажут?! Что я сижу сложа лапки! – испуганно, как пугаются добропорядочные домохозяйки, вскочила Мама Мышь и побежала проверять, что наделали её непоседливые мышата.

– Убежала, – разочарованно вздохнул Средний Волк и вытер слюну с подбородка.

– Нам бы кого побольше, чем мышь, – проворчал Старший. – Может, Лося?

– Может быть Лося? – предложил Средний.

– Да какой там Лось! Они всей семьёй празднуют. И близко к ним не подобраться. Гиблое это дело.

– А Бобра? – предложил снова Средний, когда они возвращались домой в волчий овраг.

– Конечно, – насмешливо ответил Старший, – ты его удочкой ловить будешь? В такую холодрыгу Бобр с женой сидят в тёплой плотине. Небось сидит себе перед тёплым камином, грызёт себе свои ветки. – Сказал волк таким тоном, как говорят о ком-то, кто тебе уж очень не нравится даже, если он тебе ничего плохого не делал, но тебе бы очень хотелось поменяться с ним местами.

– Может Сороку слопаем? – указал на Сороку-трещотку, любующуюся с дерева сверкающим снегом.

– Поймать бы её ещё как-нибудь. – Пригнулся Старший за снегом.

– Давай собьём её! – прочитал мысли Средний.

– Не говори ты под руку! – шикнул на Среднего брата волк и запустил снежок в Сороку.

Вот только Волк не подумал о том, что сегодня стоял сильный мороз, а в мороз снег не такой уж и липкий. Что сказать о том, кто в детстве не ходил в школу, когда все порядочные волчата катались на лыжах.

Снежок угодил Сороке прямо в спину и тут же взорвался тысячей ослепительных искорок. А Сорока, выкрикнув им: «Шантропа!», улетела прочь по своим сорочьим делам.

Ещё пару часов побродили волки по пустому лесу мимо дымящихся труб, так никого не сумев поймать. Грустно им было, но волки не умели об этом говорить. Никто не научил их в их волчьей жизни, как говорить о том, что болит не только снаружи, но и внутри. Разве могут волки говорить о таком, только подумать?! Ни за что! Волки смелые! Волки сильные! Волков все боятся и бегут в страхе при одном только их упоминании.

– Мы так никого и не нашли. – Выдохнул Старший волк, остановившись перед их домом, где с самого раннего утра их ждал их младший брат.

А ведь они обещали ему, что сегодня, именно сегодня, вернутся не с пустыми руками. Солнце село, поэтому в их окошке уже горел свет, но Младший, как полагается хорошим детям, уже зашторил окна.

Вдруг Средний сорвался с места и через пару минут вернулся с маленькой ёлочкой.

– Хоть ёлку принесём, чтобы порадовать Младшего, – виновато улыбнулся он.

Старшему было невероятно больно снова возвращаться домой ни с чем. Ему было стыдно, что он забыл и о ёлке, ведь он Старший и должен был заботиться о своих братьях после того, как стал им за родителей. Он не справляется со своими обязанностями. Он самый никудышный старший брат. Должно быть, его родителям было бы стыдно за него.

Но, натянув улыбку, он всё же вошел в дом. А там его ждала неожиданность: праздничный стол ломился от угощений, в камине потрескивал огонь, а Старая Бобриха хлопотала, разливая горячую уху.

– Ну, наконец-то вы дома! – радостно воскликнула она. – Быстренько мойте лапы и садитесь за стол, пока всё горячее!

Волки, ничего не понимая, прошли к умывальнику, тщательно вымыли лапы мылом, чтобы Бобриха не отругала и сухо-насухо вытерли их свежим полотенцем, пахнущим чистотой (явно дело лап Старой Бобрихи).

– Вас под ёлочкой уже ждут ваши свитера, сама связала. Младший уже свой примерил. Размер в размер. – Сказала с радостью и гордостью Старая Бобриха, расправляя свой передничек.

– Ну, что, как там в лесу? Поймали кого? – встретил их с усмешкой Старый Бобр. – Давайте, садитесь уже, небось животы к спине прилипли.

Волки повиновались. Они вообще не ожидали в своём доме чету Старых Бобров, хозяйничающих будто у себя, да ещё и полный праздничный стол. Им следовало бы себя ущипнуть, чтобы проверить не сон ли это, но они так удивились, что им это совсем не пришло в голову. Если бы не их Младший брат, изо всех сил пытающийся помочь Старой Бобрихе и получающий от неё ласковый взгляд, они бы решили, что случайно забрели в Бобровую плотину.

Отужинав, отогревшись и, забыв о днях голода и беспомощности, Старший подошел к Старому Бобру, усевшемуся в кресле у камина с веткой редкого дерева в лапах:

– Спасибо Вам. – пробормотал Старший волк.

Он бы, наверное, даже покраснел, если бы умел. Неужели он мог подумать о том, чтобы съесть Бобра? Неужели он мог просто попросить помощи и ему бы помогли?

Никто не научил волчат, оставшихся в Большом Лесу совсем одних, как говорить о таком. Всю свою жизнь они были волками только потому, что не знали, что может быть иначе.

– Да что там, нам с моей голубушкой одним такой стол не осилить. Тем более мы волновались о Младшем. – Косо посмотрел на Младшего Старый Бобр.

Волк тоже посмотрел на своего младшего брата, вот только они видели совсем разное – Волк видел своего Младшего брата, которого они нашли этой осенью в поле совсем одного и растили его, как родного, а Бобр видел серого кудрявого ягнёнка, который каким-то невероятным стечением обстоятельств стал частью семьи волков-сирот. Каждый день Старый Бобр ждал, что волки съедят ягненка, но даже страшный голод не заставил их и подумать об этом.

– Не надо стесняться просить помощи. – Сказал Бобр удобнее располагаясь в кресле. – Мы с радостью вам поможем, нам только надо знать когда. Из бобровой плотины нашими старыми глазами не увидеть всего, что происходит в Большом Лесу.

– Я попробую. – Пообещал Старший Волк, уходя к своему Младшему брату, что вцепился в фартучек Старой Бобрихи и тянулся за ней хвостиком.

В этот самый миг кто-то постучал в их дверь.

Глава 2. История о том, как Мама Мышь устала

С самого раннего утра по лесному телевидению показывали детские мультфильмы и добрые новогодние фильмы: про Барсука, оказавшегося в будущем, про его двойника из прошлого, про Зайчиху, нашедшую любовь в лесной столовой, и даже про Волков, пытающихся ограбить склад.

Мама Мышь с удовольствием посмотрела бы хоть что-то из этого, но с самого утра была погружена в готовку и уборку. Однако, сколько бы она ни старалась, блюда исчезали со стола быстрее, чем она успевала их готовить. Пропадало всё, кроме грязной посуды, которая только множилась, словно сама по себе.

Мама Мышь вздыхала и снова принималась за дело. Негоже хозяйке жаловаться на усталость! Посуду нужно перемыть, тесто – замесить, ягоды – замочить, орехи – расколоть, пироги – снова закинуть в печь… И всё это по кругу уже третий раз за день!

– Папа Мышь, не мог бы ты принести немного дровишек для печи? Детки снова всё съели. – С лёгкой усталостью попросила она, чувствуя вину за то, что ему снова придётся отвлекаться от фильма.

– Мамуля Мышуля, ну как так?! – расстроился Папа Мышь, как расстраиваются те, кому приходиться оставлять любимый фильм на самом интересном месте.

– Ничего, Папуля, я сама! Не беспокойся, – извинилась Мама Мышь и заботливо накрыла папулины лапки тёплым клетчатым пледом.

Накинув шерстяной платочек и запрыгнув в тёплые валенки, Мама Мышь отправилась во двор за очередной вязанкой дров.

На улице её встретило приятное яркое зимнее солнышко. Снежок под её лапками похрустывал и светился так, что в пору надевать солнцезащитные очки. Секунду ей хотелось просто оставить вязанку дров и побродить по лесу между тенями деревьев, но дом ждал. Куча дел! Огромная куча дел!

Мама Мышь вздохнула, но в рамках приличия, не так будто она уже устала, и побежала на свою любимую кухоньку.

Она вернулась, снова затопила печь, замесила тесто, поставила пироги и уже было опустилась в своё любимое кресло, чтобы перевести дух, как заметила огромный глаз в окошке.

– Ох, что обо мне скажут?! Что я сижу сложа лапки! – испуганно, как пугаются добропорядочные домохозяйки, вскочила Мама Мышь и побежала проверять, что наделали её непоседливые мышата.

– Мамулечка, а мой подарок лучше, чем у Братца-Близнеца? – повис на её фартуке один из мышат близнецов.

– А мой? – подхватил другой мышонок-близнец.

– Ох детки, – попыталась улыбнуться Мама Мышь, ведь деткам всегда следует улыбаться, – ваши подарочки одинаково замечательные.

– Но папа сказал, что одинаково лучших не бывает! – пищал один из близнецов.

– Да! – подхватил второй. – Папа сказал, что лучший бывает только один!

– Но как же, – натянуто улыбнулась Мама Мышь, не зная, что им ответить.

– Я хочу самый лучший! – закричал другой и, не выдержав, толкнул брата.

– Нельзя драться! – строго сказала Мама Мышь, но тут же добавила мягче: – Детки, мы же одна семья. Давайте жить дружно.

– Он меня ударил! – заплакал первый мышонок-близнец и выше вскарабкался на Маму Мышь.

– Мне немножко тяжело, мой хорошенький. – Улыбнулась Мама Мышь и хотела было сказать, чтобы тот слезал, но они же ещё дети.

Только она успокоила близнецов, как сверху раздался крик:

– Мам, смотри, какой я смелый!

На люстре, раскачиваясь, как на канате, сидел самый смелый из мышат, ученик Смелого Хомяка.

– Хорошенький мой, осторожнее! – с тревогой выдохнула Мама Мышь. – Слезай оттуда, пожалуйста.

– Я хочу лучший подарочек! – снова принялся кричать мышонок.

– Я хочу лучше! – вторил ему второй.

– Мам, а я есть хочу! У нас есть что-то вкусное? – раздался голос Пухлого Мышонка из кухни.

– Мамочка, я уже открыла свой подарок! Можно и мне второй? – воскликнула Дочка Мышь.

– Мамуля, дети мешают мне смотреть фильм! – вмешался Папа Мышь с дивана.

Все голоса смешались в один хаотичный шум:

– Мама, я хочу лучший подарочек!

– Я смелее всех!

– Я есть хочу!

– А мой подарок лучше?

– Мамочка, можно ещё печеньку?

– Мамуля, фильм уже на самом интересном месте!

Мама Мышь остановилась, глубоко вдохнула и… не выдержала.

– Шумелка-Мышь! – выкрикнула она так, что все на секунду замерли. – Оставьте меня в покое! Закрой свои подарки, их нельзя открывать раньше полуночи! А ты слезай с люстры, пока не упал! А ты, Пухлый, сходи и съешь морковку! Я целый день готовлю, убираюсь, а вы только разводите беспорядок и всё съедаете. Я устала! Папа Мышь, объясни близнецам, чей подарок лучше! Я ушла!

Мама Мышь скинула фартук, набросила платочек, пальто и вышла из дома.

Снежок под лапками Мыши приятно похрустывал, а небо окрасилось нежно-розовым, словно на горизонте растянулась сладкая вата. Казалось, протяни лапку – и оторвёшь кусочек. Мама Мышь замедлила шаг, вдыхая морозный воздух, и впервые за весь день позволила себе улыбнуться.

Но эта улыбка была недолгой. «Может я слишком резко с ними?» – мелькнуло у неё в голове. Наверное, сейчас мышата плачут, а Папа Мышь обижен. Она представила, как в уютном доме испорчен праздничный настрой. «Я всем испортила праздник… Но я так устала,» – думала она, смахивая снежинку с носа.

Сложно быть Мамой Мышью в новом лесном доме. Раньше, когда они жили в деревне, всё было проще. Хозяйничать в лесу, заводить новых друзей, готовить всё самостоятельно – это оказалось не так легко, как она думала. Хоть дом и уютный, но заботы окружали её плотным кольцом. И так хотелось снова почувствовать себя Счастливой Мышью, а не Суетливой.

Мама Мышь провела лапкой по снегу на ближайшем пеньке и тихо произнесла: «Хочу быть спокойной. Хочу быть радостной». Она чувствовала, как мороз щиплет её щечки, но не спешила возвращаться домой.

Однако, когда солнце окончательно скрылось за холмами, Мама Мышь глубоко вздохнула и двинулась обратно. «Хватит жаловаться,» – подумала она. Она знала, что дома её ждут не только заботы, но и те, кого она любит больше всего на свете.

Когда она вошла, её ждал сюрприз: на кухне царил идеальный порядок. Папа Мышь вместе с мышатами стояли у плиты, испачканные мукой, пытаясь приготовить пироги.

– Мамуля! – радостно закричали мышата, бросившись к ней.

– Мы всё убрали и готовим для тебя пирожки! – с гордостью добавил Папа Мышь.

– Садись в кресло, – сказал он, подавая ей чашку чая. – А мы сами всё доделаем.

Мама Мышь опустилась в своё любимое кресло, улыбаясь так, как она давно не улыбалась. Мышата суетились вокруг неё, каждый по-своему пытаясь загладить вину: кто-то нёс одеяло, кто-то рисовал открытку, а кто-то, как самый смелый, пытался спеть новогоднюю песню.

«Вот она, моя семья,» – подумала она, чувствуя, как усталость растворяется в тепле. И пусть забот много, пусть жизнь в лесу порой сложна, но в эти моменты она чувствовала себя по-настоящему счастливой.

А когда в дверь постучали, она даже не пошевелилась. Пусть открывает Папа Мышь. Её выходной начался.

Глава 3. История о Крысином одиночестве

С самого утра день не задался. Как будто не хватало того, что это последний день в году, так он ещё и начался крайне неприятно.

Крыса проснулась от дикого холода. Она так не любила подниматься из своей тёплой постели по утрам, но дикий холод заставил-таки её скользнуть в противно холодные меховые тапочки, набросить на себя сырой розовой халат, холод которого она чувствовала даже через свою пижамку с овечками, и поплестись в гостиную. Там её ожидало то, чего она и боялась: камин снова потух.

– Опять! – раздраженно выдохнула она.

Огонь в очаге снова погас, как будто специально, чтобы испортить ей утро. Камин, который должен был согревать дом, в последнее время больше раздражал её, чем радовал.

Закончились осенние дожди вместе с потопом на кухне и в спальне, где крыша, должно быть, прохудилась, как вот тебе, пожалуйста! С началом отопительного сезона её камин подводить чуть ли не каждую неделю, а иногда и чаще.

Взяв в руки крохотную лопату, закутавшись в шерстяную куртку, подаренную странным младшим волком (тоже холодную и оттого более колючую), она вышла на улицу чистить от снега её крохотный дымоход. Должно быть, ночью его снова занесло снегом.

Дверь была заблокирована, и чтобы выйти из дома, Крысе пришлось потратить целый час. А ещё полчаса ушло на то, чтобы освободить трубу. Крыса вспомнила все ворчалки, какие только знала.

Не так она представляла себе последний день года. Но хотя бы согрелась.

– Надеюсь, я не замёрзну, пока эта старая дыра снова нагреется, – пробормотала она, заходя в дом.

Даже утреннего чая выпить не успела, а уже полтора часа своего утра потратила на дела. Ничего святого.

Просидев в кресле перед огнём, который, к превеликому крысиному счастью, всё же разгорелся, она наконец-то смогла расслабиться.

Не так она представляла последний день года. А как она себе его представляла?

Крыса задумалась. Как бы она хотела провести этот день? В холодную, сонную, голодную голову ничего не шло. Никаких мыслей.

Наверное, ей для начала не хотелось бы просыпаться в промёрзшей постели. Может быть, ей вообще не хотелось бы, чтобы год заканчивался. Ей всегда было грустно от этого. Ещё один год позади – ещё одна страница с невыполненными обещаниями.

Крыса тяжело вздохнула и, завернувшись в одеяло, поплелась на кухню. Хотела приготовить себе чая. Но чая не было. Как может быть добрым утро, если дома нет ни чая, ни печенек?

Она вернулась обратно в своё кресло, закуталась глубже в одеяло и снова погрузилась в свои крысиные мысли.

В целом, ей хотелось сказать спасибо этому году за друзей, за свой собственный дом, который хоть и был потрёпанный, был её родным.

Наверное, весной прямо посреди её гостиной пойдёт ручей. Она этому совсем не удивится. Или вообще проснётся и засунет лапки в озеро вместо тапочек.

Год в целом был неплохим. Она много путешествовала, как хотела всё детство, познакомилась со столькими зверями. Вот только это утро, этот вечер и новогоднюю ночь она проведёт одна. Все её друзья будут встречать новый год в своём кругу: Лис с братом, мыши со своей Суетливой семьёй, ласки, опять-таки, своей семьёй, Кот с Медведем в их берлоге, а к волкам она вообще соваться не хотела. Вот уже какой день подряд волки патрулирулировали лес в поисках еды, и соваться к ним было просто опасно. Она могла бы встречать Новый год с Котом и Медведем, вот только они её не звали, а сама она, представьте себе, постеснялась предложить. Они бы ей не смогли отказать. Теперь ей придётся отмечать этот праздник совсем одной без торжественного стола, без ёлки, которую она от обиды своей на всех, так и не украсила.

Она по-прежнему сидела в кресле, время от времени подбрасывая в огонь дровишки. В какое-то время она даже успела задремать.

Пора ба подняться и проверить, что она сможет себе приготовить из того, что осталось у неё в кладовке. А дальше что? Снова забраться в кресло и ждать, когда наступит завтра?

Раньше, когда она жила в городе она всегда могла наблюдать за счастливыми людьми из мусорного контейнера, пока все крысы набивали животы. Ей нравились эти счастливчики, гуляющие толпами, распевающие весёлые песенки. Некоторые были даже добрее к крысам и не опустошали мусорные баки дольше обычного. А в этом году, когда она поняла, что будет отмечать совсем одна, она всем врала, что не любит этот праздник. Иногда лучше не врать.

Сейчас она готова была даже броситься к волкам, только бы не быть одной. Но что-то заставляло её и дальше сидеть в своём кресле, укутавшись в одеяло. Крыса спрятала свой носик под одеяло и тихонько заплакала.

Тяжело быть одному, когда тебе даже не с кем встретиться Новый год. Тяжело быть одному, когда некому даже помочь тебе с дымоходом.

Подбросив ещё дровишек в очаг, Крыса прикрыла огонь и уже собиралась отправиться спать, но тут снег за её дверью вдруг захрустел.

«Тук-тук», – неожиданно раздался стук.

Глава 4. История о том, как Смелый Хомяк остановил конец света

Маленькая группка полёвок что есть сил семенила по снежной безжизненной пустыне. Вокруг их лап плыли ледяные завихрения, и мороз кусал за носы. Их шубки покрылись коркой инея от пара, исходившего от их тел, ведь бежали они не от цепких лап мороза, а от самой смерти.

– Ну где же вход в этот город? – отчаянно озирался староста их группы. – Он должен быть где-то здесь!

– Должно быть, его занесло снежным змеем, – отозвалась молодая полёвка, увешанная магическими оберегами.

– Тогда мы пропали, – обречённо выдохнул староста, оглядывая тех, кто оставался рядом. Его взгляд задержался на молодых полёвках – тех, кто был слишком юн, чтобы встретиться с подобной участью.

Неделю назад в их поселении иссякли все запасы. Все собиратели, отправленные на разведку за припасами, пропали бесследно. Каждый день ожидания становился мучением. Собирали совет, спорили, тогда и решили: надо идти в соседний город, пока не стало поздно.

Но природа, казалось, решила сыграть с ними злую шутку. Несколько недель назад случился аномальный дождь, разрушивший их подснежные тропы – пути, по которым их никогда не находили хищники. Теперь же они шли по поверхности, где на них смотрели хищные глаза и острые клювы.

– Я больше не могу, Серое Пятнышко, – выкрикнул один из торговцев, спотыкаясь. Его шерсть была покрыта снегом, а голос звучал почти как шёпот. – У меня не осталось сил. Я всё равно не дойду. Мы потерялись. Нам всем конец!

– Пусть Чародейка найдет дорогу! Пусть наколдует нам защиту от врагов! Пусть она нас спасёт! – вторил ему другой торговец, подняв лапы к небу.

Молодая чародейка, та самая, чьи обереги сверкали на солнце, бросила на них взгляд, полный злости.

– Торгаши, ничего не умеют, кроме, как чесать своим языком! Я не могу на ходу творить магию.

Староста кивнул. Он не винил её, сам прекрасно понимал: то, что они ещё живы – это чудо.

– Нам могут помочь только Боги.

Снег под их лапами снова начал предательски двигаться. Снежный змей, древний дух метели, настиг их с севера. Он извивался по снежной равнине, меняя её ландшафт, стирая следы и сбивая их с пути. Когда он приблизился, мороз стал острее, а ледяные чешуйки, летевшие с его тела, царапали их до крови.

– Наденьте маски и держитесь друг за друга! – скомандовал староста.

Полёвки послушно надели кожаные маски с узкими прорезями для глаз. Они защищали лица от ветра и снега, но почти не пропускали звук. Каждый шаг становился борьбой за выживание.

Молодая Полёвка-Чародейка наконец-то смогла выдохнуть и всплакнуть, пока её никто не видит. Ей было страшно, как никогда. Она не боялась Смерти, её сердце сжималось при мысли о своей беспомощно. Она видела в снеге – у них очень маленькие шансы добраться до города, она видела зло преследующее их, чувствовала его очередное приближение. Враг всегда являлся вместе со снежным змеем, будто тот его слуга или друг.

– Мечи! Он здесь! – её голос эхом отразился внутри маски, оглушая её саму. Никто из группы не услышал её, пока она не ударила посохом по мечу одного из воинов.

Она указала в небо. Сначала ничего не было видно, но затем день стал ночью. Огромная белая птица, словно вырванная из самого ужаса, пронеслась над их головами, унося одного из их товарищей в снежную пустыню.

Чародейка сбросила маску – она ей только мешала! Её дыхание перехватило.

– Ветра зимы, прошу, помогите нам! Я призываю силу этой бури, обратись против нашего врага! – из последних сил выкрикнула она заклинание и подняла посох.

На мгновение всё остановилось. Снежинки замерли в воздухе и плавно опустились вниз. Перед ними снова возникло голубое зимнее небо, а в этом небе парила огромная белая хищная птица. Она уже проглотила свою добычу и приготовилась снова ринуться вниз.

Хищная птица на протяжении всего их пути огромной тенью преследовала группу полёвок, играя ими.

– Лучники! – Скомандовал староста.

Смелые обречённые полёвки сбросили маски, подняли свои крошечные деревянные луки и приготовились принять последний бой.

Хищная птица, расправив свои огромные белоснежные крылья, парила над ними, как воплощение бури. Её глаза горели ледяным светом, и каждый её взмах вызывал резкий порыв ветра. Она издала протяжный, леденящий душу вопль и, сложив крылья, ринулась вниз.

Чародейка подняла посох, произнося заклинание. Потоки снега и воздуха, управляемые её магией, обрушились на птицу, заставив её замедлиться. Но этого было недостаточно, чтобы остановить её.

– Защищайте друг друга! – выкрикнул староста, пряча меч за щитом.

Птица оказалась слишком близко, когда нечто ослепительно яркое мелькнуло прямо под её когтями. Яркий свет, подобный солнечному лучу, ударил в её лапы, заставив её взвиться обратно в воздух. Птица издала крик боли и резко развернулась в полёте, взмахивая крыльями, чтобы удержаться.

Из снежной пелены появился Смелый Хомяк. Его меч блестел, словно выкован из звёздного света, а его плащ развевался на ветру.

– Ты! – в ужасе произнесла птица. – Молва ходила, что ты сгинул в Большом Лесу, в оврагах Волчьих!

– Как видишь не сгинул, – спокойно ответил Хомяк, смахивая снег с плеч. – И я не позволю тебе причинить вред этим полёвкам.

Птица на мгновение замерла, её холодные глаза блеснули страхом. Но затем её гордость взяла верх, и она яростно взмахнула крыльями.

– Ты не сможешь остановить конец, – прошипела она. – Время зверей ушло. Настало время Машин!

Смелый Хомяк не стал слушать её угроз. Он поднял меч и ринулся вперёд. Его атака была стремительной и точной. Птица не ожидала такого натиска.

Она попыталась нанести последний, решительный удар своими когтями, но Хомяк увернулся, а его меч, ослепительно сверкнув, оставил глубокую отметину на её перьях. Птица издала вопль и начала отступать.

– Ты победил меня сегодня, – прошипела она, взмывая в небо. – Но тебе не остановить того, что идёт.

Её голос эхом отразился в снежной пустыне, пока она исчезала вдали.

– О чём он говорит? – подбежала Полёвка-Чародейка к Хомяку.

– Ни о чём. Это всего лишь бред испуганной курицы. – Буркнул он и поднял свой плащ. – В сотне хвостов к северу лежит город, где ты и твои спутники будут в безопасности.

– Мы как раз направлялись в тот город, добрый герой. – Радостно выкрикнул Староста, когда наконец-то замаячило спасение. – Спасибо! Как мы можем тебе отплатить?

– Доберитесь до этого города невредимыми, для меня это будет самая лучшая награда. Мне нечего взять с вас кроме ваших жизней. Берегите друг друга.

Полёвки благодарно склонили головы, а староста поднял лапу, давая знак двигаться. Группа медленно ушла за снежный горизонт, оставляя Смелого Хомяка одного.

Он обернулся в сторону противоположного пути. Там, далеко за снежной пустыней, его ждал Лес. Сердце сжалось от воспоминаний о друзьях, которые могли быть в опасности. Он знал, что теперь должен вернуться туда, чтобы защитить их от надвигающейся тьмы.

Сделав глубокий вдох, Хомяк шагнул вперёд, но вдруг позади него раздался голос.

– Стой! – закричала Полёвка-Чародейка, догоняя его. – Я пойду с тобой, – твёрдо сказала она.

Прямо за ним бежала та самая Чародейка из обречённого отряда.

– Тебе нечего со мной делать. Отправляйся обратно. – Бросил, не оборачиваясь Хомяк. – Тебе нужны отдых и еда.

– Чародейки моего ордена обучены обходиться без еды и отдыха долгое время. – Не сдавалась девушка.

– Моя цель опасна, мы вообще можем не вернуться. – Предостерег её воин.

– Я знаю о твоей цели, меня готовили к ней с самого детства! Ты тот, кого предсказывали! Ты Избранный с магическим легендарным мечом. Моя цель помочь тебе даже ценой своей жизни.

Хомяк резко остановился и уставился на неё. Полёвка чуть было не врезалась в него.

– Избранный? Я – просто хомяк, воспитанный белками. Я не герой. Я просто хочу помочь своим друзьям.

– А я хочу помочь тебе. Чем моё желание хуже твоего?

Он глубоко вздохнул и обернулся к ней.

– Тогда хотя бы подкрепись. – Сдался Хомяк и протянул Чародейке сверток хлеба и бурдюк с горячим чаем. – Это должно хоть как-то помочь пережить снежную пустыню.

Чародейка кивнула, принимая еду. Она достала из своего мешочка несколько листьев и добавила их в чай.

– Это травы ордена Липы. Они укрепят силы и согреют в пути, – сказала она. – Благо у меня осталось немного после нашего путешествия.

Хомяк ничего не ответил, но в его глазах мелькнуло уважение. Он снова повернулся к своему пути и зашагал вперёд. Полёвка молча последовала за ним.

Хомяк и Чародейка продолжали свой путь через снежную пустыню. Ветер, казалось, нарочно пытался сбить их с ног, а звуки, доносящиеся издалека, напоминали гул невидимых чудовищ. Каждый шаг отдавался в их телах холодом, но никто из них не показывал слабости.

– Ты знаешь, куда идёшь? – осторожно спросила Полёвка, глядя на фигуру Хомяка, шагающего впереди.

– Знаю, – коротко ответил он. – Лес зовёт меня. Там начнётся то, что должно быть остановлено.

– Лес… это твой дом, верно? – тихо спросила она.

Хомяк остановился и обернулся к ней. В его глазах мелькнула тень боли.

– Да. Там мои друзья. Те, кого я клялся защищать. Если я не успею, то они погибнут.

Чародейка кивнула, чувствуя его боль.

– Мы успеем, – твёрдо сказала она. – У нас нет права на поражение.

Их разговор прервал громкий рёв, раздавшийся впереди. Оба замерли.

– Это он, – прошептала Полёвка. – Я чувствую зло. Оно здесь.

Впереди виднелись клубы густого чёрного дыма, поднимающиеся к небу. Хомяк крепче сжал свой меч.

– Мы близко, – сказал он. – Готовься.

Они двинулись дальше, навстречу неизвестной угрозе. Чёрный дым становился всё гуще, и воздух наполнялся едким запахом. Вскоре они оказались на краю леса, но перед ними предстало зрелище, которое заставило их замереть.

Окраинный Лес был уничтожен. Деревья выкорчеваны и превратились в груды обломков. Земля была изрыта и изувечена, а посреди всего этого ужаса возвышалось чудовище, похожее на металлическую гору. Его огромные лапы рвали землю, пожирая всё вокруг. Оно издавало жуткий рёв, а вокруг него мелькали фигуры людей – слуг машины.

Полёвка закрыла рот лапкой, стараясь не выдать ужас, который охватил её. Хомяк, напротив, вытащил меч и шагнул вперёд.

Чародейка, сжимая посох, шагнула за ним.

Хомяк оглянулся на неё. В его взгляде было что-то странное – смесь решимости и грусти.

– Ты готова? – спросил он.

– Всегда, – ответила она.

Они вместе бросились вперёд, навстречу смерти, понимая, что их ждёт неравная битва.

Полёвка чувствовала страх Героя. Она чувствовала, что он понимает, их подвиг обречён на провал, но она так же помнила все легенды своего Ордена.