Текст книги "Освобождение Калинина"

Таблица 2.

Наличие вооружения и боеприпасов в артиллерийских частях 31-й армии на 18:00 3.12.1941 г*

* ЦАМО РФ. Ф. 213. Оп. 2002. Д. 30. Л. 45.

Особое внимание уделялось действиям артиллерии в условиях заснеженной местности. Как вспоминал начальник штаба 31-й армии полковник В.А. Глуздовский, «орудия, выделенные для ведения огня прямой наводкой, были установлены на салазки и перемещались вручную силами расчетов и пехоты»[27]27
  Рубеж великой битвы. С. 34.


[Закрыть].

В целом, штабом армии был составлен достаточно продуманный и детальный план действий в первый день наступательной операции.

Командующим 29-й армии генерал-лейтенантом И.И. Масленниковым и работниками штаба армии вечером 2 декабря был составлен боевой приказ № 044. Интересна формулировка второго пункта документа, в соответствии с которым армия «для улучшения своего положения на левом фланге с утра 5.12.41 г. переходит в частное наступление для захвата северной части г. Калинин»[28]28
  ЦАМО РФ. Ф. 384. Оп. 8529. Д. 5. Л. 147.


[Закрыть].

Командующий войсками 29-й армии генерал-лейтенант Иван Иванович Масленников.

Приказ предписывал следующие задачи для дивизий:

246-я сд (командир генерал-майор И. И. Мельников) без 908-го сп при поддержке 2-го дивизиона 432-го ГАП, обороняя занимаемый рубеж двумя батальонами 915-го сп, должна была наступать в направлении Щербово, высота 143,8, Даниловское. Ближайшая задача дня – овладение Щербово, конечная задача – Даниловское и прерывание коммуникаций противника на шоссе Калинин – Старица.

252-я стрелковая дивизия (командир полковник А.А. Забалуев) с приданным 29-м кавалерийским полком, ротой автоматчиков батальона охраны штаба армии, при поддержке 1-го дивизиона 360-го ГАП, батареи 432-го ГАП, батареи 873-го ПТП, а также 644-го АП РГК, оставив в обороне два стрелковых полка и роту автоматчиков, должна была наступать на участке Черкасове, Межурка. В качестве ближайшей задачи требовалось овладеть Борихино, конечной задачей было овладение северо-западной окраиной Калинина.

243-й сд (командир генерал-майор В.С. Поленов) при поддержке 1-го дивизиона 432-го ГАП (без одной батареи), батареи 3-го дивизиона 360-го ГАП, батареи 873-го ПТП, предписывалось одним батальоном (!) овладеть «вагонноремонтным заводом».

Остальные соединения армии получили оборонительные задачи.

Командир 243-й стрелковой дивизии генерал-майор Виталий Сергеевич Поленов (в центре).

В приказе особо оговаривалась роль артиллерии:

«а) Перед атакой коротким массированным огневым налетом подавить огневую систему на участках прорыва, после чего перенести огонь на фланги атакуемых участков и в глубину обороны. Огнем отдельных орудий с открытых позиций продолжать уничтожать фланкирующие огневые точки и дзоты на флангах.

б) Ударным группам пехоты придать орудия сопровождения для борьбы с огневыми точками в глубине обороны.

в) Не допустить подхода резервов г. Калинин и развертывания на рубеже р. Тьма и на южной окраине г. Калинин.

г) Обеспечить стык с 31 А огнем двух батарей артиллерии 243 сд по району южная окраина Калинин – Бабичево.

д) Подавить батареи противника, особое внимание району – южная часть г. Калинин и Алексеево, Бориха, Никулино»[29]29
  ЦАМО РФ. Ф. 384. Оп. 8529. Д. 5. Л. 147–148.


[Закрыть].

Такая постановка задач, на первый взгляд, выглядит логично, однако бои конца октября наглядно показали, что довольно многочисленная артиллерия 29-й армии не смогла помешать перемещению немецких частей вдоль линии фронта, не говоря уже о полном подавлении артиллерии противника. Следует отметить и неучтенную повышенную плотность обороны подразделений пехотных дивизий 9-й армии в городской черте. Возможно, в штабе армии была надежда на общее снижение боевых возможностей соединений вермахта, что, как показали последующие события, привело к явной недооценке противника.

Саперным подразделениям в приказе предписывалось «следовать в составе боевых порядков пехоты, быть готовым содействовать пехоте по разграждению, подрыву дзотов и преодолению всех препятствий на местности, созданных противником. После захвата нашими войсками районов и рубежей противника, немедленно приступать к их переоборудованию для ведения оборонительного боя»[30]30
  ЦАМО РФ. Ф. 384. Оп. 8529. Д. 5. Л. 148.


[Закрыть]. Такая установка явно вытекала из опыта боев, когда после захвата позиций противника приходилось сразу же отбивать многочисленные контратаки.

По всей видимости, И.И. Масленников снова, как и осенью, «творчески переосмыслил» замысел командования фронтом, установив в приказе собственную дату начала операции и по-своему интерпретировав её задачи. Впрочем, как показали последующие события, его оценка сроков готовности войск оказалась несколько более реалистичной, чем на уровне вышестоящих инстанций.

Имеют право на существование и другие версии появления приказа № 044. В журнале боевых действий КФ присутствует запись о том, что «штармом 29 был разработан план дезинформации», однако в чём конкретно он заключался, из документа неясно. Кроме того, в версии копии приказа, представленной на портале «Память народа», отсутствуют подписи самого командарма и члена военного совета армии при наличии подписи начальника штаба.

Так или иначе, уже 3 декабря задачи 29-й армии были скорректированы в соответствии с общим замыслом Ставки и И. С. Конева. Приказ штаба армии № 045 от 3 декабря намечал начало наступления уже на утро 4.12.41 г. и увязывал задачи соединений с задачами левого соседа в лице 31-й армии: теперь 29 А «наступает в направлении Даниловское, атакует город Калинин, и в дальнейшем развивает успех на Тураево».

Соответственно, 246-я сд в случае успешного овладения Даниловским должна была двигаться на Тураево. 252-я дивизия, выйдя на рубеж Борихино, Мамулино, также должна была присоединиться к этому движению. Поддержать наступление на Тураево предписывалось и 243-й сд после её выхода не рубеж Мамулино, Совхоз овощной (дивизия должна была наступать в общем направлении на Лебедево и овладеть северо-восточной частью Калинина)[31]31
  ЦАМО РФ. Ф. 384. Оп. 8529. Д. 5. Л. 148.


[Закрыть]. 908-й сп становился резервом командарма.

Наступление двух армий, первоначально намеченное на 4 декабря, было перенесено на следующий день. М.И. Щедрин объяснял данный перенос следующим образом: «Из-за опоздания прибывшей по железной дороге 262-й дивизии наступление перенесли на 5 декабря. Этот дополнительный день очень пригодился нашим войскам. Нужно было проверить готовность частей, уточнить задачи на местности. Саперы спешно готовили настилы для переправы танков и тяжелой артиллерии»[32]32
  Рубеж великой битвы. С. 45.


[Закрыть].

Интересно упоминание танков в приведённой цитате из мемуаров. ЖБД Калининского фронта содержит запись, несколько меняющую объяснение обстоятельств переноса начала наступления: «Наступление, намеченное на 4.12, было перенесено на 5.12, по причине опоздания прибывающих средств усиления для 31 А (дивизиона PC и танков)»[33]33
  ЦАМО РФ. Ф. 213. Оп. 2002. Д. 43. Л. 3.


[Закрыть].

Судя по всему, речь идёт о тех самых танках, которые были обещаны И.С. Коневу в ходе его переговоров с А.М. Василевским. Фронту (точнее, 31-й армии) передавались два отдельных танковых батальона, 143-й и 159-й, сформированные на основании Директивы НКО № 107сс от 23.11.1941 г. по штату № 010/302 (28 ноября 1941 г.). По состоянию на 4 декабря 143-й ОТБ имел в составе 145 человек, пять КВ, 14Т-34и 10 Т-60. 159-й ОТБ располагал шестью «тридцатьчетверками» и двадцатью Т-60 при 141 человеке личного состава по состоянию на 7 декабря. Оба подразделения к началу боёв прибыть не успели, однако сыграли важную роль в ходе последующего наступления.

Впрочем, даже в случае прибытия батальонов вовремя, их переправа через Волгу в первоначально запланированные сроки исключалась. Начальник инженерных войск 31-й армии военинженер 1 ранга П.К. Случевский вспоминал:

«Толщина льда на реке – 20 сантиметров. Нужно было усилить его для переправы боевой техники. Ширина реки – 350–400 метров. Произвели предварительные расчеты: для усиления льда необходимо около 30 тысяч погонных метров досок и бревен. Для своевременного подвоза лесоматериалов к реке требовалось 45 автомашин и 100 подвод. Таким количеством транспорта мы не располагали. Не хватало скоб, проволоки, тросов и веревок. Наличных армейских и приданных фронтом саперных частей было недостаточно, а в частях отмечался большой недокомплект инструмента, особенно пил, топоров, что еще более усложняло положение. Штаб инженерных войск разработал и дал войскам план инженерного обеспечения наступательной операции армии. Особенно подробно указывался порядок и способы переправы войск через Волгу. Пехота преодолевала реку по льду в сопровождении саперов-разведчиков с миноуказателями и саперных команд, готовых оказать помощь тонущим в полыньях. Орудиям сопровождения вслед за пехотой также надлежало переправляться по льду по разведанным и обозначенным трассам. С выходом пехоты на южный берег на рубеж Бортниково – Прибытково – Старая Ведерня предстояло организовать переправу дивизионной артиллерии с частичным усилением льда досками или перекаткой орудий по льду вручную. Автотранспорт переправлялся по настилу из досок. Для тяжелой артиллерии нужно было устроить две переправы – в Поддубье и Оршине усилением льда бревнами. В ночь с 3 на 4 декабря в соответствии с этим планом все инженерные части армии приступили к заготовке лесоматериалов, изготовлению креплений и разведке реки»[34]34
  На правом фланге Московской битвы. С. 187–188.


[Закрыть].

П.К. Случевский, подписавший 3 декабря «Плановую таблицу переправы по льду через р. Волга», в своих мемуарах дополнил документ множеством подробностей, не вошедших в сухие графы и столбцы таблицы. Учитывая темпы работ сапёрных подразделений, когда только на «подноску и укладку» 500 брёвен диаметром 20 см и длиной 6 м требовалось 4000 человеко-часов (работа 500 человек в течение 8 часов)[35]35
  ЦАМО РФ. Ф. 213. Оп. 2002. Д. 8. Л. 207.


[Закрыть], начать наступление 4 декабря действительно не представлялось возможным.

4 декабря в штаб Калининского фронта для осуществления контроля подготовки операции прибыл А.М. Василевский. Без сомнения, таким шагом Ставка ещё раз подчеркнула важную роль планировавшихся ударов на калининском направлении в общем замысле контрнаступления советских войск. Для самого Василевского район боевых действий был важен не только в профессиональном, но и в личном плане: «Директивные указания командованию Калининским фронтом я передал лично в штаб фронта, который находился в деревне Большое Кушалино, в 40 километрах северо-восточнее Калинина, в том самом Кушалине, где в середине 20-х годов я, будучи командиром 143-го стрелкового Тверского полка 48-й дивизии, проверял ход допризывной подготовки»[36]36
  На правом фланге Московской битвы. С. 175.


[Закрыть]. До начала наступления к тому моменту оставалось всего несколько часов.

В ночь с 4-го на 5-е декабря части первого эшелона начали выдвигаться на исходные позиции, готовясь к решающему рывку. По другую сторону фронта их ожидал хорошо подготовленный, опытный и всё ещё уверенный в себе противник – 9-я полевая армия вермахта.

«Ненавистная позиционная война». 9-я армия вермахта в русских снегах

В начале декабря из штаба 9-й полевой армии генерал-полковника Адольфа Штрауса (Generaloberst Adolf Strauss) в штаб группы армий «Центр» поступало немало отчётов и донесений, касающихся текущего положения дел в соединениях армии, а также предложений по его улучшению.

Командующий войсками 9-й полевой армии вермахта генерал-полковник Адольф Штраус.

Например, 4 декабря вышестоящему командованию был направлен документ о необходимости сокращения линии фронта, содержавший следующие соображения:

«9-я армия в настоящее время вынуждена оборонять фронт протяженностью 255 км силами 12-и поредевших дивизий, в связи с чем все дивизии должны быть задействованы на линии фронта. До сих пор удавалось отразить все атаки противника, из них атаки 28–29 ноября были особенно ожесточенными. При этом русские оставили перед фронтом армии более 6000 погибших, однако оборона в течение 28–29 ноября стоила 15 офицеров, а также 354 унтер-офицеров и солдат собственных потерь. Эти потери вдвойне осложнили и без того непростую ситуацию с боевой численностью нашей пехоты. Армия вышла за рамки всех инструкций, чтобы тыловые службы и штабы выискивали молодых солдат, пригодных для использования в пехоте. Однако это всё равно не имеет решающего значения. Нужно всемерно стремиться к тому, чтобы в течение зимы посменно выводить отдельные дивизии для пополнения и обучения. Это возможно только в том случае, если армия добьется сокращения фронта. На многих участках фронта вследствие недостаточной боевой численности стало неизбежным выдвижение некоторых частей пехоты, которые планировалось использовать в качестве резерва, для уплотнения боевых порядков на передовую линию в тот момент, когда темнеет, и последующее их возвращение назад с рассветом. Об отдыхе, дезинсекции или обучении этих солдат не приходится и думать. Не стоит удивляться, что войска – а вместе с ними зарекомендовавшие себя с лучшей стороны, наиболее энергичные молодые офицеры – показывают всё более очевидные признаки усталости, становясь апатичными. При этом боевой дух войск повсюду выдающийся. Они лучше сегодня, чем завтра с радостью перешли бы в наступление, чтобы избавиться от ненавистной позиционной войны. У армии есть намерение, перенести фронт вперед на 90-километровую укороченную линию Волжское водохранилище – Калинин – Вышний Волочек, ничего не сдавая и делая всё, что окажется возможным для подготовки к осуществлению этого замысла.

Это сокращение фронта сделало бы возможным смену как минимум 2-х дивизий, кроме того, оно означало бы оперативное улучшение на фронте. Сейчас ровная линия, протянувшаяся с запада на восток от озера Волго до Калинина, для русских являет собой стимул, в течение весны ударить с этой линии большими силами на юг, и тем самым надавить на северный фланг войск, направленных на Москву. Такая оперативная возможность была бы исключена, если бы армия смогла побороться за линию, более чётко направленную на северо-восток. Однако предпосылки к этому возникнут в том случае, если 16-я армия подключится к этому наступлению. Ей проведение этого наступления могло бы также обеспечить улучшение линии фронта, аналогичное тому, которое получит 9-я армия. Время перехода в наступление можно выбрать так, чтобы оно пришлось на промежуток до наступления сильных снегопадов и до периода сильных морозов, то есть, самое позднее, на начало января. Кроме того, для этого наступления потребуется следующее:

a) Временное подчинение одной танковой дивизии, обладающей сносной боеспособностью.

b) С переходом 84-го пехотного полка, включенного в состав 102-й пехотной дивизии, в её полное распоряжение, эта дивизия могла бы стать одной из наиболее хорошо укомплектованных и вообще одной из лучших дивизий.

c) Подача поездов с предметами снабжения в объеме, который обеспечит своевременное пополнение запасов.

d) Ускорение переоборудования железнодорожной линии Торопец – Ржев путем подключения строительных сил (минимум одного строительного батальона), чтобы вывести снабжение армии на полную мощность.

e) Содействие южного фланга группы армий «Север», а также его усиление, как минимум в том объеме, который позволит присоединиться к наступлению 9-й армии.

f) Содействие со стороны люфтваффе, хотя бы с целью воспрепятствования вмешательству ВВС противника в наземную борьбу.

С точки зрения армии, сохранение боевых сил армии в течение зимы, достижимое путем сокращения фронта и, тем самым, сбережения войск, является важнейшим вопросом, и, возможно, к 16-й армии это относится в той же мере. Армия чётко понимает, что в данный момент решение вопроса Москвы стоит на первом плане. Проведение операции, запланированной армией, будет невозможно без ослабления войск, занимающихся решением вопроса Москвы. С другой стороны, операция в направлении Москвы не будет завершена так рано, чтобы наступление армии можно было провести еще до начала суровой зимы, сразу после завершения нападения на Москву. Армия не может судить, что важнее – продолжение операции в направлении Москвы без ослабления, что означает ослабление боевых сил 9-й армии, или сохранение боевых сил 9-й армии, и тем самым, ослабление удара на Москву.

Задачу по защите крайнего северного фланга группы армий «Центр» армия будет решать, даже находясь в своем нынешнем невыгодном положении»[37]37
  Документы оперативного отдела группы армий «Центр»: приложения к журналу боевых действий оперативного отдела группы армий «Центр» – дело 6: донесения и заявки армий и танковых групп в группу армий по оперативным и тактическим вопросам, том С: штаб 9-й армии, часть 1 // ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12472. Д. 606. Перевод автора.


[Закрыть].

Таким образом, командование 9-й армии фактически указывало на необходимость проведения частной наступательной операции, но «не сейчас, а когда-нибудь потом». Учитывая, что в штабе группы армий также ломали голову, где взять резервы для продолжения наступления на Москву, и направляли соответствующие запросы в вышестоящие инстанции, выделение в состав армии, на фронте которой, выражаясь словами генерал-фельдмаршала Ф. фон Бока, «установилось затишье»[38]38
  Бок Ф. фон. Я стоял у ворот Москвы. М.: Яуза, Эксмо, 2006. С. 268.


[Закрыть], целой танковой дивизии, даже со «сносной» боеспособностью, выглядело полной утопией.

Командующий войсками группы армий «Центр» генерал-фельдмаршал Федор фон Бок.

Достаточно прозрачные намёки штаба армии на недостаточную поддержку с воздуха, как и на другие проблемы, являлись вполне обоснованными. Дабы подкрепить общие рассуждения конкретными данными, штабные работники подготовили отчет о воздушных налетах советских ВВС в районе Калинина за период с 24 ноября по 2 декабря 1941 года.

В сопроводительном письме составители отчета не без сарказма отметили следующее:

«Это не только цифры потерь, которые требуют скорейшего применения наших истребителей. Настроение войск ухудшается ещё и от того, что они постоянно подвергаются воздушным налётам, ни единого раза не увидев немецких истребителей. Они спрашивают, имея на это полное право, куда подевалось многократно воспетое германское превосходство в воздухе»[39]39
  Документы оперативного отдела группы армий «Центр»: отчет штаба 9-й армии о воздушных налетах авиации Красной Армии в районе Калинина за 24.11. – 02.12.1941 г. // ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12472. Д. 611. Перевод автора.


[Закрыть].

Воздействие советской авиации вовсе не ограничивалось психологическим эффектом, о чем наглядно свидетельствовали данные о людских и материальных потерях в указанный период.

26 ноября попадания сразу трёх бомб получил командный пункт 3-го батальона 427-го пп 129-й ид, в результате чего был ранен командир батальона майор Рёзенер (Major Roesener).

Кроме людских потерь, немецкие части лишились массы ценного имущества. Было убито 83 и ранено 60 лошадей, уничтожено 42 транспортных средства и сожжено 10 тонн овса. Серьезные повреждения наносились зданиям, в которых располагались подразделения вермахта и тыловые службы. Например, упомянутый выше овёс сгорел днём 2 декабря в результате прямого попадания бомбы в сарай в деревне Раслово[40]40
  См.: NARA. Т 315. R 1374. F. 000604.


[Закрыть]. При этом фиксировались не только многочисленные сбросы бомб (в том числе с пикирования), но и воздействие бортового оружия советских истребителей и бомбардировщиков, а также сброс листовок.

Таблица 3.

Потери частей 9-й полевой армии вермахта от воздушных налётов советских ВВС в районе Калинина 24.11—2.12.1941 г.

Помимо ущерба сухопутным войскам, советская авиация активно мешала противнику вести воздушную разведку. Например, 2 декабря в результате атаки истребителя в районе Калинина был сбит «костыль» Hsl26B-l (заводской номер 4066) из отряда 2. (Н)/12, оба члена экипажа погибли. Возможно, эту победу одержал сержант М.А. Родионов из 562-го ИАП.

В целом, авиация Калининского фронта, насчитывавшая на 1 декабря 83 боеготовых самолета (13 Пе-2, 17 МиГ-3, 35 ЛаГГ-3 и 18 Ил-2) в составе трех истребительных (5-й гвардейский, 10-й, 193-й), одного бомбардировочного (132-й) и одного штурмового (569-й) авиационных полков[41]41
  См.: Федоров А. Г. Авиация в битве под Москвой. М.: Наука, 1975. С. 163.


[Закрыть], в лётную погоду использовалась достаточно интенсивно, совершив в ноябре 1268 боевых самолетовылетов. В налётах активно участвовали и части дальне бомбардировочной авиации (ДВА), главной целью которых, правда, были не сухопутные войска, а стратегически важные мосты в Калинине. За период, упомянутый в отчете штаба 9-й армии, лишь 29 ноября не было зафиксировано воздушной активности со стороны советских ВВС.

Таким образом, постоянное воздействие советских стрелковых дивизий и авиации на соединения 9-й полевой армии вермахта дезориентировало её командование. Судя по всему, в штабе армии Штрауса сложилось мнение о том, что «однообразные» локальные атаки русских силами от роты до двух батальонов способны лишь «обескровить» их. Подобные слова нередко встречаются в записях армейского журнала боевых действий, относящихся к началу декабря. Особенно колоритно смотрится сравнение частей Красной Армии с «измотанным боксёром», который после обмена ударами в ближнем бою отошел на дистанцию, удобную для действий своей «дальнобойной руки» – артиллерии[42]42
  NARA. Т 312. R 281. F. 7842661.


[Закрыть].

Следует также подчеркнуть, что потери советских войск в боях конца ноября были существенно завышены немцами, что не могло не сказаться на оценке боеспособности соединений Калининского фронта (данные о 6000 убитых явно свидетельствовали о подмене действительного желаемым) и намерений его командования.

Об этом свидетельствует оценка текущего положения, направленная штабом 9-й армии командованию группой армий 4-го декабря, то есть за день до начала советского наступления. Составители документа отмечали, например, следующее:

«На участке XXVII армейского корпуса в районе к востоку от Калинина и перед правым флангом и центром XXIII армейского корпуса проходят перегруппировки войск противника.

В районе к востоку от Калинина, вероятно, намечается уплотнение сил противника на участке 86-й и 162-й дивизий, которое позволяет сделать заключение о предстоящих повторных атаках. Перебежчики также говорят об атаках, к которым якобы будут приобщены 9-я и 10-я Сталинские дивизии. С учётом положения под Москвой представляется невозможным применение противником новых сил под Калинином. С местными же атаками мы должны справиться.

Западнее Калинина зафиксированы перемещения противника перед позициями 161-й дивизии. Так как враг на всех остальных участках удерживает свои позиции, скорее всего, речь идёт о локальных перемещениях с целью улучшения своих позиций.

На участке XXIII армейского корпуса противник сменил 178-ю стрелковую дивизию и 1-ю моторизованную бригаду. Обусловлены ли эти замены кровопролитными атаками последних дней, или противник просто хочет провести замену своих сил, ещё неясно»[43]43
  Документы оперативного отдела группы армий «Центр»: приложения к журналу боевых действий оперативного отдела группы армий «Центр» – дело 6: донесения и заявки армий и танковых групп в группу армий по оперативным и тактическим вопросам_у том С: штаб 9-й армии, часть 1// ЦЛМО РФ. Ф. 500. Оп. 12472. Д. 606. Перевод автора.


[Закрыть].

По всей видимости, немцы ожидали от своего противника не наступления с далеко идущими целями, а очередной серии рутинных локальных ударов с предсказуемыми последствиями для обеих сторон. Даже мифические «9-я и 10-я Сталинские дивизии» не заставили штабных аналитиков нервничать. Интересно, что, вскрыв активные перемещения войск и транспорта по рокадам за линией фронта, разведка 9-й армии так и не составила для себя (и для командования) цельной картины происходящего, удовлетворившись рассуждениями о «кровавых потерях» советских войск.

Впрочем, даже при наличии ошибок в оценке планов противника 9-я армия оставалась грозной силой. На начало декабря в её состав входили три армейских корпуса.

Командир VI армейского корпуса генерал инженерных войск Отто-Вильгельм Фёрстер.

XXVII армейский корпус под командованием генерала пехоты Альфреда Вэгера (General der Infanterie Alfred Wager) включал в себя 86-ю, 129-ю, 161-ю и 162-ю пехотные дивизии. Именно им предстояло принять на себя главный удар советского контрнаступления.

162-я пд генерал-лейтенанта Германа Франке (Generalleutnant Hermann Franke) двумя полками оборонялась на фронте от линии Старково – пересечение участка шоссе Калинин – Неготино и Октябрьской железной дороги – южный берег Волги 1 км восточнее места напротив впадения в неё Тверцы, до линии Маслово – Чудо во – Старый Погост – Федосово – Кузьминское – Ошурково – южный берег Волги напротив впадения в неё реки Орша. Восточным соседом дивизии была 86-я пд. Непосредственно город Калинин обороняли части 161-й (запад) и 129-й пд (восток), разграничительная линия между позициями которых проходила по реке Тьмака в южной части города и вдоль дороги на Сакулино – в северной.

VI армейским корпусом командовал генерал инженерных войск Отто-Вильгельм Фёрстер (General der Pioniere Otto-Wilhelm Forster). В его состав входили 6-я, 26-я и 110-я пехотные дивизии. Они обороняли район западнее Калинина, где наступательных действий войск Калининского фронта не предполагалось. Таким образом, дивизии корпуса становились источником резервов для командования 9-й полевой армии.

Ещё одним потенциальным «донором» являлись соединения XXIII армейского корпуса генерал-майора Людвига Мюллера (Generalmajor Ludwig Muller), включавшего в себя 102-ю, 251-ю, 206-ю, 253-ю и 256-ю пехотные дивизии. Они занимали позиции западнее VIАК. Противником корпуса Мюллера на его участке фронта была советская 22-я армия, не получившая активных задач.

Все дивизии 9-й армии являлись соединениями 1939–1940 годов формирования, с довоенной подготовкой и сильной артиллерией. Командиры и личный состав пехотных дивизий имели за плечами значительный боевой опыт.

Командир XXIII армейского корпуса генерал-майор Людвиг Мюллер.

Оснащенность соединений основными видами вооружения была достаточно высокой. Например, на середину ноября (перед началом наступления в рамках операции «Волжское водохранилище») 86-я пд имела 99—100 % от штатного количества пулеметов и минометов, делившихся в документах на «лёгкие» и «тяжелые», 95 % 37-мм и 100 % 50-мм противотанковых пушек, 100 % легких и тяжелых пехотных орудий, 100 % легких и тяжелых полевых гаубиц[44]44
  NARA. Т312. R 281. F. 7842785.


[Закрыть].

Схожие проценты имели и другие дивизии. Учитывая, что потери XXVII АК в ходе броска к Волжскому водохранилищу и отражения советских локальных ударов конца ноября были относительно небольшими (так, 129-я ид за 15–16 ноября потеряла 15 человек убитыми, 61 ранеными и 1 пропавшим без вести[45]45
  NARA. Т315. R 1374. F. 000554.


[Закрыть]), а ощутимых потерь артиллерии в успешных наступлениях, как правило, не случалось, можно предположить, что существенного снижения уровня технической оснащенности к началу декабря не произошло.

Помимо дивизионной артиллерии, командование армии имело возможность передавать в корпусное подчинение части усиления – дивизионы тяжелых 10-см пушек, тяжелых полевых гаубиц, 21-см мортир или реактивных минометов.

Кроме пехотных дивизий, в состав 9-й армии уже в ходе советского наступления была включена кавалерийская бригада СС, которую можно было использовать в качестве относительно мобильного резерва для усиления обороны на второстепенных участках. Первоначально части бригады занимались, в основном, охраной тыла группы армий «Центр», «прославившись» при этом карательными акциями, в ходе которых проводились массовые расстрелы местного населения и сожжение населенных пунктов.

Командир 129-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Штефан Риттау.

В тактическом плане оборона немецких частей на калининском направлении была выстроена грамотно, и являлась достаточно прочной. Впоследствии составители отчета о боевых действиях штаба 31-й армии Калининского фронта следующим образом охарактеризовали оборонительные мероприятия противника:

«Обороняясь на широком фронте, противник создал ряд опорных пунктов с круговым обстрелом. В систему обороны также были включены все населенные пункты, которые были приспособлены для обороны. Опорные пункты взаимно фланкировались и прикрывались пулеметным, минометным и артиллерийским огнем. Промежутки между опорными пунктами были минированы, местами установлена проволока в 2–3 ряда. Лесные участки имели просеки и завалы, которые прикрывались пулеметным и минометным огнем.

Все вероятные подступы к переднему краю, а также отдельные рубежи и районы в глубине, были пристреляны всеми видами огня. Противотанковая артиллерия прикрывала танкоопасные направления, и была готова для стрельбы по живой силе.

Глубина тактической обороны была 3–5 км, и опиралась, главным образом, на населенные пункты, подготовленные к круговой обороне. В этих опорных пунктах, как правило, располагались резервы.

Оперативная глубина обороны характерна рядом заранее подготовленных рубежей, удаленных на 7—10 км один от другого.

Резервы, небольшими группами (рота, батальон), как правило, с автотранспортном, располагались в районе узлов основных дорог, что обеспечивало подброску их в короткие сроки к угрожаемым направлениям»[46]46
  ЦАМО РФ. Ф. 213. Оп. 2002. Д. 32. Л. 1.


[Закрыть].

Передний край обороны проходил по южному берегу Волги, представляя собой цепь окопов и дзотов. Сам берег в ряде мест был круто срезан, а затем полит водой, что существенно осложняло штурмующим частям подъем. В черте города Калинина активно использовались здания и подвалы под ними, превращенные в опорные пункты с круговым обстрелом и блиндажи. Приказ командира 129-й ид генерал-лейтенанта Штефана Риттау (Generalleutnant Stephen Rittau) № 76 от 1 декабря требовал размещения в каждом блиндаже печи для отопления[47]47
  NARA. Т 315. R 1374. F. 000901.


[Закрыть]. Для усиления оборонительных сооружений часто применялись мешки с песком. Например, в полосе 129-й пехотной дивизии их использовали 5000 штук[48]48
  NARA. Т 315. R 1374. F. 000570.


[Закрыть].

Калинин был занят преимущественно боевыми частями, нахождение в нём тыловых структур и транспорта строго ограничивалось.

Эмблема 189-го дивизиона штурмовых орудий

До 4-го декабря командование 9-й полевой армии теоретически могло рассчитывать на использование подвижного резерва в виде 900-й моторизованной учебной бригады (по своим возможностям она, правда, скорее соответствовала усиленному батальону). Однако за день до начала контрнаступления советских войск бригада была переподчинена 3-й танковой группе на клинском направлении. Впрочем, веским аргументом в руках пехотных командиров являлись самоходки StuG III 189-го дивизиона штурмовых орудий, нередко использовавшиеся, по сути, в роли танков непосредственной поддержки пехоты. По штату дивизион имел на вооружении 22 самоходных орудия (по семь в каждой из трёх батарей плюс одна у командира дивизиона), а также бронетранспортеры для подвоза боеприпасов из расчета по три БТР на батарею. Кроме того, в резерве армии находилась также одна батарея 184-го дивизиона штурмовых орудий. При условии грамотной организации взаимодействия с пехотой самоходная артиллерия становилась грозной силой на поле боя. Именно «штуги» активно выдавались за танки советскими стрелками, артиллеристами и войсковой разведкой в многочисленных отчётах и донесениях.

Использование саней в качестве транспортных средств к декабрю 1941 года стало привычным для частей вермахта на советско-германском фронте.

Штаб 9-й армии стремился подготовить свои части и соединения к боевым действиям в условиях русской зимы. Захваченные советские наставления по ведению боевых действий в зимний период были переведены на немецкий язык и переданы в войска. Армия получила также 7400 пар лыж, 7200 пар шин с зимним рисунком протектора и 5400 саней[49]49
  NARA. Т 312. R 281. F. 7842664.


[Закрыть]. На уровне соединений местные начальники также стремились по возможности «соответствовать сезону». Например, в Калинине в качестве маскировочных материалов использовались обнаруженные на складах запасы белой ткани, из которой для солдат 129-й пехотной дивизии изготавливались импровизированные маскхалаты.