Текст книги "Остров Paradizo"

– Славой? – вдруг рассмеялась Джин. – Ты что, идиот? О какой славе может идти речь, если на кону жизнь человека? Я поехала сюда, потому что Стив Карповски поставил условие: либо я приезжаю одна, либо он убивает Дэрека. Вот и все.

– Но зачем ему это было нужно?

– Он хотел мне что-то объяснить. На деле за него все сказала я, а он лишь сделал помарку о том, что он не убивал Ольгу, но «дал ей умереть».

– Псих?

– Не знаю. Если честно, Макс, я не хотела бы сейчас разговаривать. Мне нужно побыть одной.

– Понимаю…

– Не нужно пустых слов, Катич, – резко сказала Джин. – Я ненавижу их. Ни черта ты не понимаешь! Иди напиши статью об этом убийстве, это же твоя работа. Вот только писать ты ее будешь не с моих слов, потому что я не хочу быть твоим новым «информатором» или музой. И, знаешь что, я не притворялась стервой.

Сказав последние слова, Джин села в машину и уехала от Макса так быстро, как только могла. Она не знала, зачем сорвалась на нем, наверное, ей просто действительно требовалось побыть одной. Но как назло, в этот момент пришло эсэмэс-сообщение от Макса, заставившее совесть Джин проснуться и начать грызть непрошибаемое сердце детектива:

Я не хотел расспрашивать тебя о деле. Я не собирался пользоваться тобой, чтобы писать статью. Я просто хотел извиниться за вчерашнее и пригласить тебя в «Красного орла». Я подумал, что тебе неплохо было бы отдохнуть. Хорошего вечера, «непритворная стерва».

«Какой ты хороший парень, Макс Катич, – попыталась отшутиться Джин. – Наверное, ты еще и стихи сочиняешь?».

Джин наконец нашла подобающее название для контакта с номером Макса – знак вопроса. Ведь она до сих пор не понимала, как к нему относиться: он такой разный – то напыщенный, то искренний, то гордый и сильный, то жалкий и слабый. Он действительно человек-вопрос. И на этот вопрос она явно не собиралась отвечать вечером этого сложного, долгого дня.

Глава 6

Дорога домой была поистине неприятной. Такие моменты, когда ты не можешь любоваться прекрасными видами из-за гнетущих мыслей, всегда злили Джин. В этом она вся. Есть люди, которые разделяют внутреннего и внешнего себя. Те счастливчики, что умеют надевать наигранную улыбку на лицо даже при самых сильных потрясениях. Но Джин Остин, к своему сожалению, не из них. Эта черта нередко заставляла ее страдать даже из-за небольших неприятностей.

Наконец-то доехав до дома, она оставила машину и зашла в стеклянную дверь своего дома. Быстро переодевшись в домашний халат, который она нашла в шкафу, Джин взяла вчерашнюю бутылку скотча и пошла в ванную комнату. Оказалось, даже там был экран телевизора, который она не успела заметить с утра.

Набрав до края ванну, Джин включила экран и налила себе полный стакан виски в граненый стакан, будто бы специально поставленный для этих целей на столик. Выпив его почти залпом, она скинула с себя одежду и быстро легла в умиротворяющую горячую воду.

По центральному каналу на эсперанто вещали местные новости.

«Ну хоть субтитры на английском», – сказала Джин вслух.

Как назло, в новостях передавали о сегодняшнем убийстве.

«Черт, как они уже все узнали?» – подумала она.

Диктор окрестил Стива сумасшедшим, обвинял его во всех грехах и не гнушался подробностями того, как именно этот человек убивал Ольгу.

«Кто бы сейчас подумал о бедной семье Даниловых? Им-то очень интересно, наверное, слушать подробности убийства их дочери», – сказала Джин в пустоту и переключила эту мышиную возню. К своей радости, канал, на который она попала, оказался музыкальным. По нему как раз транслировали песню Мэрилин Мэнсон «Дети Каина». Джин любила этого исполнителя и почти наизусть знала все его песни.

«Нет поедателя грехов, который убил бы нас, детей Каина», – повторила Джин вслед за исполнителем и почему-то эти хорошо знакомые слова только сейчас заставили ее задуматься. Ее мучали вопросы.

«Почему он пригласил меня для разговора? – спросила Джин у самой себя. – Ну ладно, может, он и правда псих – спишем на это. Но почему тогда он похитил Ольгу прошлой ночью, а убил только этой? Зачем ему было так трудиться, если он мог просто задушить ее и также подменить записи с камер? Если он сумел подкупить персонал, то… Ну ладно, может, он понимал, что тогда на него было бы легче выйти, а вот подставив Пятницу, он запутал след. Но почему он оставил у себя улику – окровавленную пижаму жертвы? И, главное, почему все так легко приняли эту версию и не задают хотя бы тех вопросов, что задаю я?! Они ведь не знали, что у Стива была при себе пижама жертвы – это ведь единственная более или менее прямая улика. Только после того, как Стив был застрелен мной, пижама попала в руки полиции. Однако все назвали Стива убийцей сразу, как узнали о том, что Пятница не принимала фуросемид, а сам Стив в день похищения Ольги был в больнице после работы. Да что с ними всеми не так?! А если бы я просто убила человека и сказала, что он напал на меня, они бы тоже ответили: «Ну раз напал – значит, преступник»? И все эти вопросы меркнут по сравнению с главным: почему мне стыдно за его смерть?!» – последнюю фразу Джин произнесла так громко, что даже слегка испугалась. Ее разговор с самой собой первый раз был таким «оживленным».

– Потому что я не убивал Ольгу, – спокойно ответил голос из-за спины Джин.

Детектив медленно обернулась и закричала так сильно, как только смогла. Перед ней стоял мертвый Стив Карповски. Все его лицо было запачкано пылью, будто бы он все еще лежал на полу, а из ран на животе и груди все еще лилась та самая темно-красная кровь, которая пачкала его одежду.

Джин протерла глаза водой – виденье растворилось.

«Что, черт побери, происходит?!» – вскрикнула она и вдруг услышала стук во входную дверь. Джин было страшно дышать, а уж вставать она боялась так, будто, если она сделает хотя бы шаг, Стив вернется. А вдруг это он стоит за дверью? Стук повторился, и, к неимоверному облегчению Джин, теперь к нему добавился мужской голос: «У вас все в порядке?».

Джин выскочила из ванной и напялила халат на мокрое тело. Боясь поскользнуться, осторожными шагами дошла до двери, после чего открыла ее. Перед ней стоял патрульный.

– Я услышал крики, все ли в порядке, мисс? – спросил он.

– Да, все прекрасно – поскользнулась в ванной, спасибо за бдительность.

– Подождите, а вы не… – начал он.

– Не она, – твердо сказала Джин и закрыла дверь.

Посмотрев на свою гостиную, детектив вдруг осознала, что ее дом – это стеклянный аквариум. Теперь ей стало неуютно – она ненавидела находиться на виду, особенно дома. За три года заключения Джин стала слегка дикой. Люди выматывали ее, и перспектива быть на виду в своем логове была для нее совершенно не приемлемой.

«Еще и это», – подумала она, скривив лицо.

Ей захотелось выпить, чтобы хоть как-то успокоить нервы. Она подошла к мини-бару, чтобы взять оттуда новую бутылку виски и вдруг увидела на столе возле телевизора пульт. Но не от телевизора – тот лежал на тумбочке под ним. На этом же пульте было только несколько кнопок, на одной из которых красовалась надпись «нажми». Джин так и сделала. Вдруг все стекла покрылись сплошным синим цветом, с небольшими отсеками под стандартные окна. Дом вдруг превратился в уютный и надежный замок. Остальные кнопки, как догадалась Джин, изменяли цвет и размер вырезов под окна. Теперь Джин успокоилась хотя бы за то, что теперь ее никто не увидит.

«Надо бы спустить воду», – подумала она, казалось, забыв о том, что пару минут назад увидела там призрака. Но, подойдя к ванной, она вмиг вспомнила мертвые глаза Стива, ведь на полу, на том месте, где он стоял, из ниоткуда взялась лужа крови.

«Нет!» – воскликнула Джин.

– Да, – вновь сказал ей голос из-за спины.

На этот раз Джин не рискнула оборачиваться.

– Что ты хочешь? – сказала Джин, с трудом выговаривая каждое новое слово.

– Чтобы ты поняла: я не убивал Ольгу.

– А кто тогда?! – воскликнула Джин. – Что я должна была подумать? Ты кинулся на меня!

– Поэтому я и не прошу извинений за свою смерть. Я лишь хочу, чтобы ты поняла: я не убивал Ольгу, – спокойно повторил Стив, словно происходило что-то обыденное, совершенно нормальное.

– А кто, Стив? – спросила Джин и наконец обернулась.

– Подумай! – крикнул он и двинулся на нее.

Джин пыталась сопротивляться, но Стив оказался слишком сильным. Он убрал ее руки, а потом положил свои на ее плечи.

– Подумай, детектив Остин! Или ты идиотка и не умеешь думать?! Я дал тебе столько подсказок. Я не убивал Ольгу!

– У вас все нормально? – вдруг послышался голос патрульного, который заходил к Джин.

«Давай, ты еще вернись», – подумала Джин.

– Мисс! – крикнул он еще раз, на этот раз намного громче. – Мисс! У вас все в порядке? Я открываю!

«Что ты там собрался открыть? – подумала Джин. – Я тебе потом пару пулевых открою»!

Стив молча стоял и, улыбаясь, смотрел на то, как Джин ведет этот диалог внутри себя.

– У меня ощущение, что ты слышишь мои мысли, – вдруг сказала она.

– А у меня ощущение, что ты не слышишь моих слов. Я не убивал Ольгу, – спокойно ответил Стив и исчез.

– Мисс! Я вхожу, иначе вы затопите свой дом! – вновь крикнул патрульный.

«Затопите?» – спросила Джин про себя и вдруг почувствовала, что будто бы захлебывается водой. Она начала кашлять. В ее глаза бросился резкий сильный свет, отчего она зажмурилась, а когда вновь открыла их поняла, что последние пять минут – были всего лишь сном. Она вновь очутилась в ванной. Вынырнув из воды, Джин обнаружила, что на включенном экране играла музыка, сквозь которую Джин услышала звук падающей на пол воды. Резко посмотрев туда, она поняла, что вода пошла через край ванной и действительно затапливает дом. Джин быстро выключила ее и, матерясь, спрыгнула на мокрый пол.

– Не ломайте дверь! – крикнула девушка, после чего быстрыми шагами, каждый из которых сопровождался хлюпом, пошлепала ко входу.

– Вы уверены, мисс? – вновь спросил патрульный.

– Да, абсолютно! – крикнула Джин, добравшись до двери. Она сделала усилие и открыла ее, после чего вода, до этого момента просачивающаяся наружу малыми ручейками, вмиг хлынула диким потоком, облив патрульного по пояс.

– Что случилось? – недовольно спросил он, оглядывая свою мокрую одежду.

– Простите – уснула в ванной. И за то, что с вами… Простите.

– Бывало и хуже, – угрюмо сказал он. – Осторожнее с водой, удачно вам все это убрать…

«Вот же сукин сын, отлично он меня подколол», – подумала Джин.

– Спасибо за бдительность, сэр, – ответила она.

– Подождите, а вы не? – вдруг спросил он так же, как спрашивал во сне.

– Нет, не она. Всего доброго, сэр, еще раз извиняюсь за воду… –сказала Джин и закрыла дверь.

Она потратила около двух часов, чтобы убрать все в доме – это хоть как-то отвлекало ее от чудовищно реалистичного сна. Но, закончив с уборкой, Джин все же поняла, что забыть такое невозможно. А потому она твердо решила, что проверит все, что касается дела Ольги Даниловой еще раз.

«А чего медлить?» – спросила она вслух, взяв в руки телефон. На часах уже было три, но Джин это не остановило. Она нашла контакт, записанный знаком вопроса, и, не раздумывая, нажала на кнопку вызова. К ее удивлению, Макс взял трубку всего лишь после второго гудка, а значит, он тоже не спал.

– Думаешь над делом? – спросил он, не дожидаясь приветствия от Джин.

– Да, а ты тоже? Почему? – удивилась детектив.

– Как только ты меня пропесочила на чем свет стоит, я решил заняться тем, что умею лучше всего, – расследованием.

– Давай встретимся… – начала Джин.

– В «Красном орле», – договорил Макс. – Возьми такси, ночь долгая – вопросы сложные.

– Разумеется, – обрадовалась Джин и бросила трубку.

До вчерашнего ресторана она ехала под песню, которую слушала в ванной, прежде чем заснуть – «Дети Каина». Джин все старалась понять, что именно в этом хорошо знакомом тексте заставило ее задуматься.

«Нет пожирателя грехов, который убил бы нас, детей Каина… – снова напевала она. – Быть может, дело как раз в том, что я нашла своего пожирателя… И он меня однажды убьет», – с этой мыслью она доехала до заведения.

Ресторан «Красный орел» все так же сиял огнями на фоне светлеющего над океаном неба. Казалось, абсолютно ничего не изменилось. Те же танцоры, музыканты, та же палитра прекрасных оттенков. За одним из столиков сидел Макс, на котором сейчас была надета клетчатая зеленая рубашка, черные джинсы и синие мокасины, сделанные на манер 80-х, эпохи, когда такая обувь была на пике моды. Он пил красное вино из бокала, на столе стояла бутылка и один пустой бокал, специально приготовленный для Джин.

– Мисс Остин, – учтиво сказал он, отодвигая перед ней стул.

– Caliterra, – Джин прочитала название на бутылке. – Я люблю чилийские вина, – с улыбкой сказала она, садясь напротив Макса.

– У нас так много общего, – проникновенно ответил он.

– Какие вопросы возникают у тебя? – вдруг сменила тему Джин.

– Может, сначала выпьем? – предложил Макс.

– Конечно, – ответила Джин и, налив себе бокал до краев, тут же отпила пару глотков. – Итак?

– В общем, меня удивляет, что Стив выкрал Ольгу за день до убийства. Почему он не убил ее в тот же день, а?

– Я тоже думала об этом, Макс. Но здесь все просто – его и так видели на работе в нерабочее время. Если он еще и хлороформ взял в этот день – начались бы подозрения.

– Ну да… – задумчиво сказал Макс. – Хлороформ просто так не достанешь, пришлось бы просить ключи от места, где он хранится.

– Вот именно, – подтвердила Джин, отпив еще глоток. – Мне больше интересно, почему пижама была при нем, а не у Дейзи. Учитывая, как он ловко заставил всех дежуривших сотрудников отделения, в котором лежала Ольга, рассказать полиции о призрачной санитарке с внешностью Пятницы, Стив должен был довести свой план до конца.

– Если я правильно понял, его мотив – любовь, избавление Ольги от мук. Отправляя ее в последний путь, Стив вдруг обнаружил, что не может расстаться с ней, не взяв на память какую-нибудь ее вещь.

– Окровавленную пижаму? – спросила Джин. – Вряд ли, кровь была бы напоминанием о том, что он сделал, да и к тому же…

– Единственной худо-бедно прямой уликой, – продолжил за нее Макс.

«Вот же черт, почему он говорит моими словами?», – подумала Джин.

– Вот именно, – подтвердила Джин. – Помада, укусы и фуросемид – так себе доказательства для суда. Он должен был подкинуть Дейзи эту пижаму.

– Слушай, тогда почему он не выкрал ее протез, клыки? – вдруг спросил Макс. – Испачкав их кровью, можно было получить намного более весомую улику, чем платье.

– Когда мы ехали с Пятницей в машине – на ней не было протеза. Видно, он съемный и она не всегда носит его. Стив не смог найти протез и…

– Хорошо, – прервал ее Макс. – Тогда давай попробуем ответить на самый важный вопрос: как полиция должна была выйти на Пятницу, по мнению Стива?

– Не знаю… – честно призналась Джин.

– Так, может быть, что-то пошло не так, – загадочно сказал Макс, приблизившись к Джин.

– Да, точно… – ответила Джин, вд вспомнив слова Стива. – Он говорил, что не может назвать причину, по которой я смогу поверить в его слова. Он сказал: «Я так не поступлю».

– Он был не один, – сказал Макс, приблизившись к лицу Джин так близко, что детектив чувствовала его дыхание.

– Точно, – тихо сказала она. – И быть может, он действительно не убивал Ольгу.

– Возможно, даже и не планировал. А вот тот другой, сделал все «не по плану», так еще и подставил Стива!

– Хотя уверял Стива, что они подставляют Дейзи.

– Поэтому они не нашли зубной протез Пятницы и не подкинули ей окровавленное платье Ольги.

– Потому что план этого «другого» был совсем не таким, как думал Стив, – на этих словах Джин закрыла глаза и приготовилась к поцелую.

– Но… – вдруг резко сказал Макс. Джин открыла глаза и увидела, что он отодвинулся обратно, однако продолжал смотреть на нее так, будто бы был готов сорвать с нее одежду прямо в ресторане. Он продолжил: – Все сказанное нами не отвечает на вопрос о том, кто убил Ольгу.

– Может, мы идем не по тому пути? – спросила Джин, избегая глаз Макса.

– В смысле? – не понял он.

– Ну смотри: на месте, где мы нашли Ольгу, нет следов. В их действиях нет прокола, значит, пытаться искать отгадку там, все равно, что искать иголку в стоге сена.

– Хорошо, что тогда?

– Тогда давай лучше поищем прокол в похищении. Я уверенна он там есть.

– Ну хорошо, что Стив успел рассказать тебе?

– Он просто сказал, что удалил записи с камер и вывез Ольгу через черный ход.

– Вывез! – воскликнул Макс. – Вот он прокол!

– Пока не понимаю.

– Потому что ты живешь здесь недавно. Этот остров Рай только для тех, кто в прошлой жизни был миллионером, хотя нет, даже миллиардером! Только у них здесь личные киберзоопарки со своими роботами динозаврами, личные парфюмеры, костюмеры, гладиаторы на арене…

– Арене?

– Ну да, у нас здесь есть поле для гладиаторских боев. Не бойся, здесь не Древний Рим и никто никого не убивает. Там дерутся воины, облаченные в специальные костюмы из легкого, но почти непробиваемого холодным оружием материала…

– Ладно… Давай не слишком перегружай мою матрицу, – вдруг сказала Джин. – К чему ты клонишь?

– Да к тому, что хоть зарплаты обычных людей здесь выше, чем в какой-нибудь Скандинавии, ну или где там лучшие условия для жизни, все же простой айтишник не может позволить себе машину.

– Это голословное заявление. Всякое может произойти. Кредит, наследство…

– Хорошо! – воскликнул Макс, достав телефон.

– Кому ты звонишь?

– Моргану. Он сегодня копошится в своем морге, – начал Макс, слегка усмехнувшись от сказанного, видно, его развеселило созвучие. – Фрэнк, – сказал он в трубку. – Да, я знаю, сколько времени. Да ты же все равно не спишь! В общем, пошли кого-нибудь из участка, ну кто там сейчас дежурит, узнать, есть ли у Стива Карповски автомобиль. Да, жду. Да, я помню, что Фредерик не сокращается, как Фрэнк. Не будь занудой.

– Вы прям друзья, я смотрю… – сказала Джин, когда Макс положил трубку.

– Ну, друзья с патологоанатомом – это уж слишком, но общаемся, да, – ответил Макс, отхлебнув вина. Раздался звук пришедшего эсэмэс-сообщения.

– Как я и говорил, у Стива Карповски не было автомобиля! – радостно воскликнул Макс.

– Как быстро…

– Да, Морган скачал себе на компьютер полицейскую базу – развлекается, когда становится скучно говорить с трупами.

– Хорошо, – сосредоточенно сказала Джин. – Теперь нам нужно узнать, кто подогнал машину к черному входу.

– … – сказал Макс, слегка поумерив свой запал. Видно, на этом моменте у него закончились идеи.

– Не спиши отчаиваться. Ольгу похитили ночью, так?

– Да, после одиннадцати. Ведь Стив пришел в больницу в одиннадцать.

– Если верить тому, что он говорил Ольге о своих умениях, то прекратить трансляцию с камер и дистанционно подменить файлы на компьютере охраны он должен был за полчаса-час.

– Еще двадцать – тридцать минут на то, чтобы отвлечь персонал в отделении, где лежала Ольга.

– Да, план у него наверняка был, поэтому не больше.

– Нам нужны камеры с дороги.

– Так мы узнаем, что это была за машина.

– Идеально! – сказал Макс. – И почему я не додумался раньше?

«Почему ты продолжаешь за меня каждое предложения и понимаешь так, будто мы близнецы», – подумала Джин.

– Вот только есть одно но, – вдруг сказала она. – Капитан Льдов не разрешит открывать дело вновь. Он, похоже, не очень-то сильно меня любит.

– Почему?

– Ну есть подозрения, – Джин вспомнила, как она упрекнула его днем.

– Странно, мне показалось, вы очень похожи…

– Это еще почему? – удивилась Джин.

– Он человек тяжелый, но очень справедливый, прямо как ты. Он двадцать лет был честным и непредвзятым копом, а в России, откуда он родом, это сравнимо с подвигом. Но в один жуткий день коллеги доложили ему о смерти двух людей: его жены и дочери. Их убили воры, которые не ожидали, что в доме кто-то есть – поступили по обстоятельствам. Их быстро нашли и посадили. Но Льдов не смог смириться с произошедшем, его не устраивало такое наказание для убийц его семьи. Он пришел в тюрьму и убил обоих прямо в камере, не оставляя им никаких шансов на спасение, пристрелил, как псов, через решетку. Его посадили. Чудо, а именно тот факт, что Джованни узнал о нем от каких-то своих партнеров из России, спасло Льдова от пожизненного гниения в тюрьме. Он нелюдимый, мрачный, иногда жестокий больше чем нужно, – но он справедливый.

Джин вмиг изменила мнение о капитане. Она даже и представить не могла, что за его плечами такие испытания. История об убийстве людей, повинных в смерти близких, так напомнила Джин тот вечер в лесу, когда она убила Гертруду.

– Нам нужны доказательства, – холодно сказала Джин, сделав вид, что рассказ Макса ничуть не тронул ее. – Прежде чем мы сообщим капитану, что дело об изощренном убийстве человека на острове не раскрыто, нам нужны сведения. Лакомство, которым мы сможем накормить прессу, и клетка для истинного чудовища, которое убило Ольгу, чтобы успокоить людей.

– Вау, – сказал Макс, несколько раз похлопав в ладоши, – ты говоришь, как политик. Где же та Джин Остин, которая делает, что считает нужным, и плюет на мнение окружающих?

– Кажется, вышла из заведения бутылкой вина ранее, – усмехнувшись, ответила Джин.

– Ну что, нам нужно в управление, там хранятся записи с дорожных камер.

– Поехали, – сказала Джин, после чего, встав из-за стола, устремилась к выходу. Макс кинул деньги за счет на стол и побежал за ней. Джин заметила этот жест боковым зрением и как-то неосознанно улыбнулась.

Выйдя на дорогу, Джин достала жетон и мигом остановила первую попавшуюся машину. Своим властным голосом Джин быстро убедила водителя в том, что довезти ее и Макса до Главного управления полиции острова – его гражданский долг. До управления было далеко, но на охмелевшую голову дорога пролетела так быстро, что Джин даже не заметила, как на острове рассвело.

В здании было мало людей, намного меньше, чем когда Джин пришла сюда в первый раз. Немудрено, ведь в полпятого здесь трудятся только те, кто остается на дежурство с ночи. Джин не ориентировалась, куда идти, из всего управления она знала, только где находится уголовный отдел…

– Да, забываю, что с тобой нужно быть прямолинейным, – усмехнувшись, сказал Макс. – Пойдем за мной, новичок.

Макс провел ее в глубь гигантского зала и зашел в одну из стеклянных дверей, которая вела, как успела догадаться Джин, в транспортной отдел. Оказавшись внутри, Джин поняла traffic – везде traffic. Как в американских сериалах про копов, так и в ее участке в Берлине, транспортные отделы были неотличимые. Там всегда накурено и обязательно кто-то кладет ноги на стол. И райский traffic исключением не был. Макс подошел к какому-то парню, сидящему за компьютером, еле заметному из-под кучи пустых коробок от пиццы и фастфуда.

– Друг, – начал Макс, – это главный детектив острова – мисс Остин.

Парень резко встал и приставил руку к пустой голове.

– Все в порядке, – начала Джин. – Сидите.

«Ан нет, все-таки этот транспортный отдел отличается от аналогов в миру. В других бы человек не стал отдавать честь начальнику другого отдела», – подумала Джин.

– Нам нужны записи с камер, – сказал Макс. – Вчерашняя дата и временной интервал с двенадцати часов до половины второго.

Сотрудник ничего не ответил, он вообще не произнес ни слова с самого появления Джин здесь. Девушка даже ненароком подумала, что он немой. Когда нужная запись была найдена, Макс попросил этого парня «погулять», после чего вместе с Джин принялся смотреть в экран.

Они сразу же сообразили, что смотреть нужно на те машины, что едут в правом ряду, ведь выезд из больницы находится по правую сторону. До просмотра записей Джин надеялась, что машин в столь поздний час будет мало, однако их оказалось ничуть не меньше, а, может, даже больше, чем в дневное время. Так как увидеть водителей было сложно, даже используя увеличение, Джин и Макс принялись проверять номера каждой из машин правого ряда по базе. Они надеялись увидеть в графе «владелец» что-нибудь особенное, то, что заставит их сразу понять, кто является сообщником Стива Карповски. И это случилось. До чего же сильным было удивление детектива и журналиста, когда владельцем одного затонированного черного внедорожника марки «мерседес», отлично подходившего для похищения, оказался Виктор Данилов – отец Ольги.

– А я все гадала, – ошеломленным голосом начала Джин, – почему этот человек был так спокоен, когда я спрашивала его о смерти дочери. Я знаю, что такое терять близких и… Я должна была догадаться.

– Да брось, – сказал Макс, голосом буйного психа, которому только что вкололи успокоительное. – Я знал Виктора Данилова как человека, готового на все ради дочери и…

– И он действительно был готов, – сосредоточенно ответила Джин. – Стив рассказывал, что Виктору пришлось заморозить строительство бара, чтобы оплачивать лечение Ольги. Видно, ему надоело это, и он решил прикончить свою дочь ради этого засранного «Джакузи с дьяволом».

Детектив резко встала с места, отчего на пьяную голову чуть не свалилась.

– Что ты собираешься делать? – быстро спросил Макс, готовясь услышать то, что ему явно бы не понравилось.

– Неважно, Макс… Ты очень помог мне, спасибо. Но сейчас иди спать.

– Ты не убьешь его, Джин! – громко сказал он, после чего посмотрел по сторонам и, убедившись, что поблизости никого нет, добавил: – Ты не посмеешь.

– Не посмею?! – воскликнула Джин. На этот раз сотрудники услышали голос, и кто-то из них даже собирался подойти к детективу, но она этого не заметила и поэтому продолжала кричать: – Этот человек убил свою дочь ради чертового бара. Я знаю, каково это, когда люди убивают родных ради убогой выгоды! Он посмел сделать такое, и тюрьма – недостаточное наказание для этого ублюдка. Поезжай домой, Катич.

Макс собирался что-то ответить, но вместо него голос подал подошедший сотрудник, которого они с Джин посылали «погулять», пока смотрели камеры:

– У вас все в порядке, детектив Остин? – спросил он.

– Прекрасно, – ответила Джин и, быстро закрыв программу с полицейской базой машин, вышла из транспортного отдела. Макс побежал за ней.

– Джин, не делай этого. Ты сама станешь убийцей… – тихо начал он по дороге к выходу. На них смотрели сотрудники, которых становилось все больше – начинался рабочий день полиции острова.

– Стану? – спросила Джин. – Ты прекрасно знаешь, что я стала убийцей давным-давно. А по милости Виктора Данилова – убийцей невиновных.

– Ты не знала! – прорычал Макс сквозь зубы. – Да и Стив не невиновный. Он напал на тебя.

– За то, что я намеренно вывела его из себя. Он был психически больным.

– Джин! – воскликнул Макс и остановил ее, крепко схватив за плечи. – Послушай меня.

– Убери руки, – сказала Джин, еле сдерживая гнев.

– Представь, каково будет его жене? – спросил Макс, проигнорировав ее Джин. – Она потеряла дочь и теперь потеряет мужа, ты думаешь она хочет этого?

– Поверь, да. Когда моя тетя заказала убийство моих мамы и папы, я больше всего хотела ее смерти.

– Ты действительно хочешь быть «бешеной сукой» сейчас?

– А что если да?

– Да ничего, черт возьми, ведь я знаю, что нет! Знаю, что ты боишься признаться, но ведь это так: ты больше не хочешь быть ею… Позволь мне помочь тебе.

– Мне не нужна твоя помощь, Катич, – смотря на Макса бешеным взглядом, прорычала Джин, после чего резко высвободилась из его рук и пошла на выход быстрыми широкими шагами.

– Джин! – крикнул он вдогонку. – Ты собираешься поехать на такси к дому Даниловых?

«Вот же дьявол! – подумала Джин остановившись. – Я же не могу приехать туда на чужой машине, попросить водителя подождать, убить Виктора на глазах его бедной жены и потом также уехать на такси… Это верх идиотизма».

– Не кричи, – тихо сказала Джин, подойдя опять к Максу. – Ты поселяешь в их головы, – детектив указала на сотрудников, – ненужные вопросы.

– Мы уже их поселили, Джин, когда начали кричать друг на друга. А когда сегодня умрет Виктор – у них появятся ответы. Они поймут, что это ты убила его.

– Мне…Мне наплевать, я уже была в темнице, – неуверенно сказала Джин, вспоминая свое трехлетнее заточение в Берлине.

– Я знаю. И я также знаю, что ты была чудовищно рада высвобождению из нее. Поверь, Виктор получит свое в тюрьме. Никто не любит детоубийц.

– И что ты предлагаешь? – спросила Джин, слегка успокаиваясь.

– Предлагаю вызывать его сюда, добиться признания и отправить ублюдка в тюрьму. Если ты хочешь, я лично замолвлю словечко перед охранниками, например, скажу, что, если Виктора убьют при побеге, никто не будет горевать.

– Ты делаешь это для меня… Упрашиваешь, пытаешься достучаться до моего рассудка… Зачем тебе все это, Макс?

– Ты не поймешь, Остин, – холодно сказал Макс отвернувшись. – Скажем так, я не хочу, чтобы ты окончательно превратилась в капитана Льдова. Не хочу, чтобы у тебя погас свет в глазах и осталась только спящая ярость в сердце. Это ужасно, Джин.

– Хорошо, – с трудом согласилась Джин. – Я не буду убивать Виктора Данилова.

Это были ее последние слова на протяжении следующих двадцати минут, если не считать приказа доставить Виктора Данилова для допроса в управление. Она отдала его первым же попавшимся ей на глаза сотрудникам детективного отдела, при этом взяв с них слово, что они будут хранить молчание и ни в коем случае не сообщат кому-либо об этой миссии. Джин все еще не была уверена, что поступает правильно, однако и капитану Льдову сообщать о своем поступке ей пока не хотелось. Она зашла в комнату для допросов и сразу же поняла для себя, что находится дома. Ведь нигде более Джин не чувствует себя такой живой, как в комнате, где она остается наедине с человеком, признание которого она должна получить. Это ее мир: она знает, как он работает, чем дышит и, главное, как им пользоваться, чтобы убедить любого человека, попавшего сюда, в своем превосходстве над ним. Наверное, именно поэтому Джин запретила пускать сюда Макса, вернее, она просто закрыла дверь перед ним, а он уже сам осознал, что в этом месте он лишний. Ведь этот мир принадлежит одной только Джин.

Когда наконец Виктора заводили в эту маленькую комнату, Джин даже не посмотрела в его глаза. Комната для допросов в Главном управлении полиции Paradizo ничем не отличалась от допросной в участке Джин в Берлине. Здесь были стол, два стула, стоящие по разным концам стола, и то самое непробиваемое стекло, через которое люди, которых Джин всегда звала про себя зрителями, могли наблюдать за допросом. Она любила, когда на нее смотрят зрители, – это придавало ей сил и вдохновляло на борьбу, ведь здесь, в допросной, она главный и единственный игрок. Только она имеет право играть с людскими нервами, а порою даже с их судьбами. Человек же сидящий напротив: убийца ли он, педофил, маньяк, неважно, – всегда жертва.