Текст книги "Закон Благодарности. Маг"

Глава 7

Воздух вокруг словно загустел. В библиотеке тихо, даже тише, чем обычно. Ещё бы! Кто в такой день будет рассиживаться в книгохранилище? Кто, кроме меня?

Слуга, бесшумный и невидимый, как призрак, принёс чай. Если бы не магия, я даже не заметил бы его приближения. Над заварником вьётся пар. Аромат чабреца смешивается с запахом пыли и кожаных переплётов. Не люблю горячий чай, но остужать напиток, используя Силу, не хочется. Без особого интереса кошусь на стоящую на столике фарфоровую чашку, но всё же откладываю книгу и беру её в руки. Какой смысл попусту трепать страницы, если я читаю одну и ту же фразу по пять раз и всё равно ничего не понимаю.

Я слишком волнуюсь. Знаю, это глупо. Она не одна, с ней придворный лекарь, повитуха, прислуга.

Король в зале совета. Ему не подобает присутствовать при рождении наследника. Впрочем, Дарин и не рвётся. А я… Я должен быть с ней. Вдруг что-то пойдёт не так? Хотя гораздо вероятнее, услышав её крик, я упал бы в обморок. Боль того, кого любишь, воспринимается острее собственной.

Пригубив остывающий отвар, всматриваюсь в танец чаинок на дне чашки. Говорят, по кофейной гуще можно прочитать судьбу. Интересно, а с заваркой такое работает?

– Что, гадать собрался? Не ты ли называл прорицательство шарлатанством?

Ехидный возглас у самого плеча застаёт врасплох. Я вздрагиваю. Чашка летит на пол.

– Не заметил, как ты вошла.

Хмурюсь, вспоминая заклинание, которое высушит мантию и пятно на ковре. Этель подбирает чашку, вертит её в руках:

– Хочешь, скажу, что здесь вижу я?

Она присаживается на подлокотник кресла и обнимает меня за шею, продолжая разглядывать узор в чудом уцелевшей чашке.

– Если я отвечу – «нет», ты ведь всё равно скажешь всё, что хочешь, Леэтель. К чему этот вопрос?

– А ты неплохо меня изучил, придворный маг, – смеётся она. – Та-ак! Гляди, видишь вот здесь очертания, похожие на снежинку? Это ты. А вот здесь корона – это Майра. А между ними меч, который разрубит снежинку на мелкие кристаллики, если она приблизится к короне. Догадываешься, кто это?

Отстраняюсь, не желая слушать, хотя прекрасно знаю, придворная дама права. Чтоб как-то вырваться из объятий, встаю и наливаю чай во вторую чашку. Я заметил её только сейчас. Значит, это Этель подослала слугу с напитком. Протягиваю ей чашку.

– Нет, нет. Отвар предназначался для тебя, – кокетливо шепчет она.

– И что же ждёт снежинку вдали от короны?

Спрашиваю не потому, что хочу знать, а скорее, чтоб отвязаться.

– О, в толковании ответа на этот вопрос мне понадобится твоя помощь.

Она манит, приглашая вернуться в кресло, а когда я подчиняюсь, прижимается ещё теснее.

– Хм-м… Как интересно, я вижу круг со множеством лучей, возможно, солнце? На кого же может указывать этот символ? Есть кто-то на примете?

Оказавшись так близко к придворной, я невольно окидываю её взглядом и замираю, увидев подвеску в декольте женщины. Филигранная серебряная звезда в свете свечей поблёскивает россыпью мелких чёрных камешков. Усмехаюсь, поражённый её уловкой.

– Полагаю, это ты. Ни с кем другим звезда у меня не ассоциируется.

– Правда? О, это так мило. Что ж, я вижу, именно она станет судьбоносной для снежинки. Это будет великая любовь, хотя и не лишённая трудностей. Между ними встанут другие: меч и корона. Звезда тянется к мечу, снежинка к короне, но этим союзам не суждено состояться. Лишь друг в друге отвергнутые найдут утешение, лишь друг с другом обретут счастье.

Заворожённый голосом Этель, я вглядываюсь в чашку, но вижу только разводы заварки. Морок? Если б не её природные женские чары и обаяние, я мог бы поклясться, что придворная пытается меня околдовать.

– Я не верю в пророчества.

– Очень зря, мой дорогой! Твой единственный выход – переменить своё мнение, ведь в то время, когда ты изводишься в библиотеке, твоя возлюбленная рожает наследника престола Брандгорда. На что ты надеешься, Алес? Что Майреана вдруг решит сбежать с тобой за океан? Думаешь, от королей уходят жёны? Или, полагаешь, она слепая и не знает о твоих чувствах? Отрекись! Вместо одиночества в холодной башне и бесплотного призрака из твоих фантазий, ты можешь выбрать мягкую постель, согретую тёплом живой женщины.

От её натиска я вжимаюсь в кресло. Не может быть, чтоб Леэтель намекала на то, о чём я подумал. Она на диво хороша, она близко. Такая яркая, как пламя в костре во тьме ночи. Но разве огонь не плавит лёд? Даже думать о таком стыдно. Это измена!

Пытаясь хоть как-то отвлечься, тянусь к успевшему остыть чаю. Придворная дама вспархивает с подлокотника и услужливо подаёт чашку. Залпом допиваю всё до капли. Терпкий вкус с кислинкой дурманит. Голова кругом. А Этель тем временем не ослабляет напора. Женщина наклоняется, тянется, словно хочет опереться о моё колено, но ладонь скользит по шёлку одеяния.

– Так сразу и не разберёшь, где кончается мантия, а где начинаешься ты, – смеётся она, но руки не убирает.

Я застываю в смущении, а чаровница тут же оказывается у меня на коленях. Её волосы пахнут травами, кожа словно светится изнутри, глаза полны опасного огня, а губы… Не в силах противостоять соблазну, впиваюсь в этот пухлый рот так, будто хочу выпить весь воздух из её лёгких. Чтоб только она замолчала, чтоб перестала дразнить меня. Этель с жаром отвечает на поцелуй, обвивает мою шею руками. Захлёбываясь от желания, я отстраняюсь лишь для того, чтоб простонать её имя:

– Леэт…

– …эль, Мариэль, просыпайся! Скорее! – Алестат тряс меня за плечи с такой силой, что я ударилась подбородком о грудь и больно прикусила язык.

– Отстань! Ещё рано, дай поспать.

Перевернувшись на бок, я пошарила вокруг, пытаясь нащупать и притянуть к себе Вальдара, но малыша не было рядом.

– Вставай. Даже твой вечно дрыхнущий фамильяр уже проснулся и составил мне компанию в походе в город.

Судя по возмущённому сопению и тихому «ауч», Алесу тут же отомстили и за моё раннее пробуждение, и за обзывательства. Неохотно разлепив глаза, я увидела, как сидящий на краю кровати волшебник растирает укушенное запястье. Альраун хоть уже и нечасто оборачивался котом, но от привычки кусаться не отказался.

Сквозь едва приоткрытые веки я принялась украдкой рассматривать профиль волшебника. Вчера в свете одинокой свечи повреждений было не разглядеть, но, сколько бы чародей ни хорохорился, в драке ему тоже досталось. На скуле виднелся тонкий след от пореза, под глазом разлился начавший желтеть синяк, а на носу краснела ссадина. Вспомнив, с какой скоростью на нём всё заживает, я поняла, что Илдиса неслабо отделали. Но с учётом того, что в отместку бывший верховный маг отправил нападавших на преждевременную встречу с Богиней, думаю, жаловаться не стоит.

– Ну и что вы вскочили ни свет ни заря? И куда успели сбегать?

– Туда, куда стекаются все сплетни города – на рынок. Мы хотели купить чего-нибудь вкусного, чтоб порадовать тебя…

Алестат хитро улыбнулся, видя, как я оживилась при слове «вкусное».

– Но принесли кое-что получше – новости.

– Отлично! Теперь несите их обратно, а мне купите булку.

Я снова отвернулась к стенке.

– Есть способ быстро и безопасно добраться до Храма, и это ничего не будет нам стоить!

Пришлось признать, известие меня заинтересовало.

– А поподробнее?

– Лошади нам не по карману, но что, если покупать их и не нужно?

– Пеший путь к Храму займёт несколько месяцев. И до середины лета не дойдём. Мы это уже обсуждали.

– Идти и не придётся. Поедем на повозках. Через несколько дней из соседнего городка отправляется обоз с паломниками. Мы присоединимся к ним.

Донельзя довольный Алес поднялся и принялся собирать сумки.

– Зачем им брать нас с собой?

Не разделяя его воодушевления, я с сомнением покосилась на альрауна, что-то тихо уминающего в углу. То есть вкусности они всё же купили, просто не донесли.

– На рынке ходит слух, что паломники ищут лекаря. Путешествие предстоит долгое, а в дороге может много чего приключиться.

– Отлично! А мы тут при чём? Предлагаешь признаться в том, что я травница? Это будет самой короткой дорогой на эшафот, – хмуро протянула я, соизволив-таки подняться.

– Нет! Врачевателем представлюсь я, – маг обернулся и весело подмигнул.

– Неужели я одна вижу просчёты в этом плане? Первое – ты не умеешь лечить, второе – лгать.

– Ты права. Но здесь нет никаких противоречий. Достаточно будет сказать, что я друид.

Опешив, изумлённо уставилась на Алестата и переспросила:

– Ты… только что солгал?! Ты ведь не друид. Как ты смог произнести это?

Улыбка чародея стала стократ самодовольнее.

– А кто сказал, что я не друид? Фейри не лгут, но это не значит, что мы не можем коверкать факты. В древние времена друидами называли хранителей мифов и преданий, которые те передавали из уст в уста. Лишь когда барды и менестрели отняли у них эту функцию, друиды выродились в деревенских знахарей. Выходит, я могу назваться друидом с тем же правом, с которым представлялся менестрелем. Для этого достаточно знать множество легенд и уметь играть на флейте.

– Ах, ты плут! Сходится! Но одна проблема остаётся: людям нужен лекарь.

– И он у них будет – ты. Я представлю тебя своей помощницей. Допустим, кто-то заболеет – соединим над ним руки и вместе прочтём заговор. Как паломники узнают, из чьих именно ладоней летят искорки?

– При исцелении искры не сыплются, – обиженная его дурацким заблуждением, насупилась я, – лечит свет самой Великой, льющийся из…

– Да-да, неважно. Суть ты уловила! Мы сможем всех обмануть, слиться с толпой и добраться до Храма быстро и под защитой. Надо только разжиться провизией. Вряд ли паломники будут рады двум лишним ртам.

– Что значит двум? Нас трое, – в один голос возмутились мы с Вальдаром.

– Э, нет! Альрауну нужно перекинуться в кота. Мы уже наследили как трио. Если что-то пойдёт не так, искать будут пару с ребёнком. Слишком приметно! Так что придётся тебе, мелкий, снова ловить мышей, – хихикнул Алестат, за что тут же был награждён новым яростным укусом.

– Повадки так и остались кошачьими, тем лучше. А сейчас мы все вместе пойдём на рынок и основательно закупимся провиантом. Так уж и быть, Ал, куплю тебе напоследок целый кулёк сластей.

Чародей потрепал по голове мигом оттаявшего фамильяра. Сунув что-то в мешок, закинул ношу на плечо и проворно шагнул к двери.

Рыночная площадь, она везде – рыночная площадь, хоть в родной деревне, хоть в портовом городе. Те же вопли лоточников, вездесущая пыль, поднятая десятками ног, ругань покупателей и копеечные товары, продаваемые втридорога.

– Если ты хочешь, чтобы кто-то поверил в то, что ты друид, придётся запастись снадобьями, – увещевала я бывшего верховного мага. – Целитель без лекарств – то ещё зрелище. Из всех нас только я знаю, что может пригодиться. Так что условимся сразу, я забираю две трети оставшихся денег. Вы двое должны купить еды. Не булок и яблок в карамели, и даже не сахарных леденцов, а провизии на время путешествия. Постарайтесь выбирать что-то, что не зачерствеет и не покроется плесенью к следующему утру.

Строго посмотрев на кажущихся совершенно беспечными фейри, я погрозила им пальцем. Конечно, можно было просто превратить одну из сумок в бездонный мешок, и под завязку забить его разной снедью, наложив заклинание свежести. Но если на нашем столе каждый день будет появляться что-нибудь вкусное и скоропортящееся, у паломников могут возникнуть подозрения.

– Лучше всего купить сухари и вяленое мясо, а ещё…

Я обернулась, чтоб выдать своим спутникам последние инструкции, но их уже и след простыл. Ладно, взрослые уже. По крайней мере, один из них, должны сами догадаться.

Прохаживаясь вдоль лотков со всякой всячиной, я приметила двух почтенного вида знахарей, у которых можно было приобрести необходимое. Оставалось сообразить, как не прогадать с ценой. Оба старика зазывали покупателей хорошими скидками, но, сдавалось мне, один жульничал с концентрацией, а второй просто обвешивал народ. Да, это тебе не родной лес, где под каждым кустом, на каждой тропинке растут ценнейшие ингредиенты.

– А почём у вас, уважаемый, корень мандрагоры? – как бы невзначай поинтересовалась я.

– Ну у тебя и запросы, девочка. Нужно обезболивающее и снотворное – возьми настойку белладонны, сушёную белену или порошок дурмана. Зачем мандрагора? Да и где её достанешь в наших краях? – удивился старик, угодливо подвигая ко мне лоток с разноцветными склянками.

На табличке в центре прилавка крупными буквами красовалось: «Болиуталящиие». Пойду-ка я лучше к его конкуренту.

Мы с моими спутниками договорились встретиться ровно в полдень в узеньком тупике. Я пришла на место с опозданием и уже готова была извиняться, но ни мага, ни альрауна в переулке не оказалось. Явились они через четверть часа. К тому моменту я успела напустить на себя вид оскорблённой невинности, хотя сама задержалась ровно на столько же.

– Даже спрашивать не буду, где вас носило. – Перепачканная в сахарной глазури рожица Вальдара говорила сама за себя. – Но я готова всё простить, если вы выполнили поставленную задачу.

Скрестив руки на груди, я приготовилась к худшему… как мне казалось. Алес криво улыбнулся и протянул мне мешочек чуть больше кошеля с медяками.

– Что это? – Я наградила его хмурым взглядом.

– Припасы! – весело поддразнил он, вытряхнув на ладонь тыквенные семечки.

– Издеваешься? И это всё?!

Явно наслаждаясь моей реакцией, маг протянул одно семечко Вальдару.

Пара слов на знакомом певучем языке – и в руках альрауна появилась пузатая оранжевая тыква.

– А самое замечательное то, что внутри тыквы находятся новые семечки. Вуаля, наши запасы провизии практически неисчерпаемы.

Маг и фамильяр весело переглянулись, донельзя довольные своей гениальной идеей.

– Отлично! Просто великолепно. Значит, мы ежедневно три раза в день будем колдовать на глазах у изумлённой публики, а потом радостно поедать кашу, суп, оладьи, запеканку, салат из тыквы и запивать всё это тыквенным кофе или шнапсом? Может, тогда стоило не в друиды, а в фокусники податься? Вы ж мои травоядные.

Лица обоих фейри вытянулись сначала от обиды, а потом от осознания того, что они подписали себе приговор – целыми днями есть одну лишь тыкву и её производные.

– Надеюсь, у вас осталось хоть немного денег? Пойдём исправлять оплошность.

Алес и Вальдар понуро поплелись за мной обратно на площадь.

Наконец, закупившись всем необходимым, я повеселела. Идея с проращиванием провианта не была лишена смысла. Неохотно признав это, я, незаметно для спутников, отоварилась несколькими кульками разных семян: от ягод и фруктов до овощей и корнеплодов. Появление таких продуктов можно списать на собирательство или обмен с жителями окрестных деревень. Утаить их происхождение от паломников – не должно быть так уж сложно.

Когда мы проходили мимо лотка безграмотного знахаря, Вальдара чуть не сбила с ног молодая красавица с длинной косой. Я уже собралась схлестнуться с ней, отстаивая безопасность «сына», но едкие слова так и повисли на языке. Давясь слезами, незнакомка схватила лекаря за грудки.

– Помоги! Ничего не пожалею, только помоги!

– Да чего ты, глупая, белены объелась?! – прикрикнул на неё старик.

– Мужа моего, мужа… – взвыла девица.

– Да что с твоим доходягой?

– …змея укусила.

– Э, нет. С этим иди вон к толстобрюхому шарлатану.

Знахарь махнул рукой в сторону своего конкурента на другом конце площади.

– Была! Не может! Помоги! – в голос рыдала несчастная.

Я попятилась, вспомнив, как прошлой осенью, перед самым Колосадом, моя единственная подруга Нани так же умоляла помочь её умирающей дочке. В тот раз после праздника урожая я едва избежала казни, но ведь сейчас всё иначе? Да и нам с Алестатом всё равно нужно потренироваться разыгрывать спектакль с подменой ролей?!

– Веди! – положив руку на плечо опешившей девушке, сказала я. – Мой друг – лекарь. Он постарается помочь.

Встретившись взглядом с хмурым магом, я пожала плечами, мол: «Когда, если не сейчас?», и двинулась вслед за всхлипывающей провожатой.

Одного взгляда на мужа несчастной хватило, чтобы понять, дело – дрянь! Нога беспрестанно стонущего мужчины сильно опухла. Никто не догадался стащить с него шаровары, лишь штанину закатали. Из-за отёка ткань в месте подворота впилась в кожу. Увидев эту сцену, я ладонью закрыла Вальдару глаза и вытолкала альрауна из комнаты. Конечно, он только выглядит ребёнком, и за время наших злоключений успел и не такого хлебнуть, но всё равно не хотелось, чтоб малыш лишний раз смотрел на людские страдания.

– Тащите воду и мыло, если есть. Рану нужно очистить от остатков яда…

Не дожидаясь окончания фразы, Алес перехватил инициативу:

– Разрежьте штанину. Она пережимает кровоток и усиливает отёк.

– А ты не будешь отсасывать яд? – робко спросила жена пострадавшего.

– Уже бесполезно. Кто-то видел, какая именно змея его ужалила?

– Нет. Когда его принесли, сказали просто – змея. Муж в поле работал, может, полевая?

– Да уж! Это не сильно помогло, – процедил волшебник, аккуратно протирая мыльной пеной кожу вокруг укуса.

Едва уловимым жестом он подозвал меня ближе.

– Есть идеи?

– Знахарь продал мне противоядие. Подойдёт ли оно, не знаю, но попробовать можно.

Пошарив в сумке, протянула магу маленькую склянку, содержимое которой он тут же влил в рот бедолаги. Я даже не успела предупредить, что, по словам врачевателя, достаточно было половины пузырька.

– Что дальше?

Алес поднял на меня взгляд, полный растерянности.

– Можно попробовать сделать травяной компресс. Вместе с заговором должно сработать. Это всё, что мы можем. Вытяни руки над раной и повторяй за мной, только погромче.

Смочив чистую повязку целебным отваром, я положила её поверх раны и аккуратно надавила. А затем, повернувшись так, чтоб моё лицо видел только Алес, шёпотом прочла заученные слова:

 
Отрава, что бренную плоть пропитала,
По капле покинет свой смертный сосуд,
Горячка, что тело углём прожигала,
Спадёт, и другие симптомы уйдут.
 
 
Пусть тот, кто на грани, получит отсрочку,
Его выкупаю у смерти сейчас,
И дух возвращаю в его оболочку,
Пока земной жизни огонь не угас.
 

Сказанное громом прокатилось по комнате. Ладони тряслись. Летающие над ними мелкие золотистые огоньки постепенно гасли. Тряпица, прижатая к месту укуса, мгновенно пропиталась тёмной зловонной жидкостью. Я отдёрнула компресс и ошарашенно посмотрела на чёрные капли, словно пот проступающие на коже там, куда яд успел распространиться.

– Вымой руки. Немедленно! – скомандовал Алестат, стирая испорченную кровь мыльной водой.

– Твоя рана! Вдруг отрава попадёт…

Но волшебник не дал закончить, отмахнувшийся от меня как от привязчивого слепня в середине лета. Лицо укушенного постепенно приобретало здоровый оттенок. Дыхание выровнялось. Мужчина провалился в сон. Его жена, светясь от счастья, побежала в соседнюю комнату за оплатой. Я выдохнула с облегчением и уже собиралась броситься к Алестату в объятия, но звук удара от окна заставил остановиться. Маг помрачнел и, ни слова не говоря, вылетел вон. Когда он вернулся, в лице не было ни кровинки.

– Уходим, скорее! – он подхватил сумки с припасами и метнулся к выходу.

– Но как же… – начала было я, смотря на дверь, за которой скрылась хозяйка.

– Быстро!

Приготовившийся как минимум быть схваченной солдатами, я с удивлением поняла, что на улице никого. Перепуганный Вальдар едва поспевал за размашистыми шагами чародея, стремительно удаляющегося в сторону главной площади города.

– Объясни нормально, что стряслось?! Мы даже денег за лечение не взяли, а ведь на противоядие и целебный отвар пришлось изрядно потратиться.

Я топнула, бросила сумки на землю и застыла, скрестив руки.

– Никуда не пойду, пока не скажешь, какой дракон подпалил тебе зад, что ты так с места сорвался?

– Птица! – зло процедил Алес.

– Хорошо, если предпочитаешь пернатых, какой жареный петух тебя клюнул?

– Я нашёл за окном мёртвую птицу. Она ударилась в стекло и свернула шею. Ты знаешь, что это значит? – подхватив сумки и увлекая нас с альрауном прочь, уже спокойнее проговорил чародей.

– Понятия не имею. Что она больна? Что был сильный ветер? Что в стекле отражалось небо и она врезалась не рассчитав? Это может означать что угодно.

– Нет! Если птица разбилась об окно дома, значит, внутри скоро кто-то умрёт.

– Ты же вроде не веришь в пророчества… и приметы? – выпалила я то, что услышала из уст мага в своём сне.

– Откуда ты?.. А впрочем, и знать не хочу. Я не верю во все остальные приметы, а в правдивости этой пришлось убедиться самому. Так случилось с Майрой. – Алестат понурился. – Нельзя брать деньги за то, что не смогли помочь.

– Но всё получилось! Ты же сам видел.

– Я видел, что отравленному стало лучше, но это ничего не значит. Не знаю, отчего умрёт тот мужчина, от яда или от передозировки лекарством, но он обречён. Да и где это видано – универсальное противоядие? Обман чистой воды!

– Может, оно действует от укусов нескольких видов змей, обитающих в этом районе. И вообще, в окно королевской спальни тоже при мне ударилась птица, но вопреки этому, его величество выздоровел. Я вылечила его, обманула судьбу!

– Судьбу невозможно обмануть! Смерть можно отсрочить, но обмануть её невозможно…

Я хотела поспорить и уже мысленно принялась загибать пальцы, пересчитывая все свои победы над старухой с косой, но Алес тихо проронил:

– Я пытался!

До «Весёлого гуся» мы дошли молча. Расспрашивать Илдиса о его горьком опыте желания не было. Вдруг ненароком сболтну лишнего, и он поймёт, как далеко завели меня сны о его прошлом. Вальдар тоже благоразумно не лез, видя, что волшебник не в настроении. Желая хоть как-то разрядить обстановку, я искала повод, чтоб заговорить. На глаза попался мундштук флейты, торчащий из сумки у него за плечами. В очертаниях содержимого угадывалась и книга заклинаний.

– Ты, наверное, устал тащить мешки. Припасы и лекарства и без того увесистые, а в сумку ещё и флейта с книгой затесались, – миролюбиво защебетала я, поравнявшись с магом.

– Я намеренно взял их с собой. Они всегда должны быть при нас, на всякий случай.

– На какой, например?

– Такой как сейчас.

Алестат остановился у увитой плющом стены трактира под окном нашей каморки и уставился вверх. Я подошла ближе и, прищурившись, попыталась понять, что привлекло его внимание.

– Нас ждут! – уверенно произнёс маг.

– С чего ты взял?

– Вот! – он многозначительно указал на сломанный побег вьюна.

– И? Алес, это несерьёзно, истерия какая-то. Ну, повредил кто-то веточку, к нам это какое отношение имеет?

Ничего не ответив, чародей ткнул пальцем в ещё несколько увядших листьев на разной высоте. Словно кто-то… карабкался по ним. Окно нашей комнатушки было открыто. За посеревшей линялой занавеской двигались тени.

– Ал, глянь-ка, – скомандовал Алестат.

– Что?! Я не разрешаю подставлять его под удар…

Пока я распиналась, альраун уже успел перекинуться. В том месте, где мгновение назад стоял кудрявый мальчишка, сейчас мелькнул только кончик чёрного червеобразного тельца, свитый из ночной мглы. Змееподобное существо заскользило по плющу вверх и словно растеклось по подоконнику. Проводив его взглядом, Алес взял меня за руку и утянул в подворотню. Несколько минут мы напряжённо вслушивались, не доносятся ли со стороны трактира вопли или другие подозрительные звуки. Когда я уже готова была ринуться на выручку фамильяру, маленькие пальчики аккуратно потянули за подол.

– Докладывай! – бросил альрауну маг, видимо, вообразивший себя командиром секретной службы.

– Ты, кажется, обещал, что не будешь попусту тратить моё время. Мы ждём изменщиков уже несколько часов. Может, они давно удрали? – заговорил Вальдар низким незнакомым голосом.

– Нет, господин! Они вернутся. Сумки с вещами здесь, – прогнусавил он на другой лад.

Во втором говорившем я с ужасом узнала вчерашнего нападавшего, чуть не схватившего меня и натравившего на Алеса целый отряд головорезов.

– Почему ты так уверен, что это их комната? Непохоже на логово двух самых разыскиваемых преступников Брандгорда.

– Всё точно! Я нашёл наряд, в котором плясала ведьма, а под кроватью шмотки мага, все в засохшей крови.

– Что ж, подождём ещё…

Ал прокашлялся и подытожил своим голосом:

– Сумки перерыты. Всё раскидано по полу. Тот, который обыскивал, – плешивый и тощий. Второй высокий, пугающий, в балахоне.

– Плохи дела, кажется, матрос вывел на нас рыбу покрупнее – чародея. Возможно, он из стражи, а может, и охотник за головами. Лучше не рисковать! Уходим.

– Но там же все наши вещи…

Нутром я понимала, в таверну вход заказан, но отказывалась признавать, что мои новые тёплые сапоги, сменное платье и даже шуба, потеряны навсегда.

– Сама виновата! – безапелляционно отрезал Алес и, не дав мне и рта раскрыть, продолжил: – Это ты захотела поиграть в милосердие! Лишила нас даже мизерного преимущества. Нужно было убить этого ублюдка. Запомни, ведьмочка, доброта – роскошь! Не все могут её себе позволить. Кто-то должен брать на себя смелость стать злодеем ради общего блага.

– Алес, убийство – тяжкое преступление! И… оно противоречит Закону Благодарности. За такое можно дорого поплатиться.

Маг скрежетнул зубами, на виске запульсировала жилка. Поняв, что ляпнула, я испугалась, что он захочет меня ударить. Но гнев в его взгляде быстро уступил место разочарованию.

– Я уже утратил Силы и, возможно, скоро лишусь жизни. Чего ещё бояться? Мне, знаешь ли, тоже всегда хотелось платить людям добром, но жизнь научила отвечать взаимностью!

Алес увёл нас на параллельную улочку, развернул карту и ногтем прочертил на ней крестик.

– Нам нужно разойтись, чтоб не привлекать внимания. Встретимся через три дня в помеченном поселении. Паломники разбили лагерь возле городских стен. Просись к ним. И забери с собой всю провизию и лекарства, какие сумеешь унести. Вальдар не сможет помогать тащить. Рыжий мальчишка слишком заметен, ему придётся перекинуться.

Маг протянул сумки, дождался, пока я переложу к себе всё необходимое, а оставшуюся поклажу закинул за спину. Он уже сделал было шаг в сторону, но остановился, коротко бросил успевшему сменить облик альрауну: «Береги её!» – и зашагал прочь.