Текст книги "Три жемчужины: Иссык-Куль, Валаам, Сплит. Где и как отдыхали советские люди"

Город Пржевальск. Великий путешественник и ученый. Музей Пржевальского. Памятник Пржевальскому

1. Город Пржевальск

После возвращения из плавания на турбазу и небольшого отдыха нас ожидало еще одно путешествие, теперь уже по земле и на автобусе – в город Пржевальск.

Пржевальск (первоначальное название Каракол) основан чуть более ста лет назад как военно-административный центр на караванной дороге из Чуйской долины в Кашгарию. Кашгария в то время была самостоятельным государством. Позже она стала южной частью китайского Сицзяна, где проживают уйгуры. Имя «Каракол» город получил по названию реки, на которой расположен. Но несколько раз менял его. В соответствии «с духом времени»: Карагол (1869) – Пржевальск (1889) – Карагол (1922) – Пржевальск (1939) и снова (уже в настоящее время) Карагол. Первый город застраивался, как и везде в Киргизии, глинобитными домами. После землетрясения (о котором уже говорилось) начали строить деревянные дома, украшая их красивой резьбой. Киргизская земля подвержена сильным землетрясениям. Здесь даже создана сейсмическая станция.

Как и Фрунзе, Пржевальск богат зеленью. Он тоже строился как город-сад. Каждый хозяин обязан был посадить сад и аллею перед домом. Эти, уже высоченные, тополя, могучие дубы, величественные тянь-шаньские ели, а еще карагачи украшают улицы города, живописно вписываясь в сказочную киргизскую природу.

Проехав по городу, мы осмотрели одну из достопримечательностей Пржевальска – дунганскую деревянную мечеть. Она построена в 1910 году, без единого гвоздя. Но мусульманская мечеть почему-то больше напоминала буддийскую пагоду. Имеется здесь и деревянный кафедральный собор – Храм Святой Троицы (1872 г.).

2. Великий путешественник и ученый

О Пржевальском я знала мало. Разве что фамилию. Не думаю, что мы подробно «проходили» в школе биографию этого ученого-путешественника. Да и путешествиями тогда я не особенно интересовалась. Хотя на роду (по гороскопу я Стрелец) мне надлежало всё же стать путешественницей…

Я не люблю ходить хожеными тропами. Даже в своем городе, где живу не один десяток лет, стараюсь привычную дорогу пройти, по возможности, новым путем. Потому и не любила заранее готовиться к путешествиям. Чтобы радовать себя неожиданностями, открытием нового, испытывать всю полноту ощущений души и восторга ума. Потому узнаю подробно о стране посещения позже, возвратившись домой. Полностью погружаюсь в ее историю. Особенно если собираюсь писать о ней. Возможно, такой способ и не лучший: что-то упускаешь. Не можешь заметить то, что пропустил важное. И всё же первичное восприятие, свежесть ощущения для меня остается главным в путешествиях.

Вот потому уже дома я взялась за подробное изучение биографии этого удивительного человека.

Еще будучи маленьким сельским мальчиком, Пржевальский знал, что его ждет необыкновенная, полная приключений и величайших открытий жизнь. Родился Николай Михайлович 12 апреля 1839 года в селе Кимборы Смоленской губернии в небогатой семье мелкого помещика. Отец его умер рано. С шести лет мальчик рос под наблюдением матери в имении Отрадное. Умная и строгая женщина, мать предоставила сыну широкую свободу. Это позволило ему с ранних лет развиваться в соответствии с собственными интересами: близко общаться с природой, изучать ее. Мальчик любил читать книги о путешествиях и животных, о нравах зверей и птиц, географические сочинения. И до мелочей запоминал прочитанное. Материнское влияние ученый высоко ценил всю жизнь и навсегда сохранил к ней, а также к няне Ольге Макарьевне глубокую привязанность.

После окончания смоленской гимназии юношу определили в Москве унтер-офицером в Рязанский пехотный полк. Получив офицерский чин, он перешел в полоцкий полк. Но военная служба не интересовала молодого человека. Николай по-прежнему всё свободное время проводил на охоте, за собиранием гербария, занимался орнитологией. Страсть к охоте Николай Михайлович сохранил на всю свою жизнь. Охота закалила его, развила наблюдательность, терпение и выносливость, что так пригодилось в будущих непростых путешествиях.

Еще будучи студентом Академии, Пржевальский написал курсовую работу «Военно-статистическое обозрение Приамурского края». Ее высоко оценило Русское географическое общество, избрав Николая Михайловича своим членом. С этого началась та жизнь, о которой он мечтал. Связь с Обществом не прерывалась до конца его дней.

Но до настоящей деятельности – дальних путешествий – было еще далеко. После окончания Академии Пржевальский какое-то время преподает историю и географию в Варшавском юнкерском училище.

Переехав из Варшавы в Санкт-Петербург, Николай Михайлович обращается в Русское Географическое общество с просьбой помочь в организации экспедиции в Центральную Азию. Однако, никому не известный в научных кругах, не получает поддержки. По совету П. П. Семенова-Тян-Шанского, он решает отправиться в Уссурийский край. Результаты двухлетней поездки, описанные в трудах, собранные сотни видов растений и птиц, многие из которых обнаружены впервые, впечатлили Русское Географическое общество. Пржевальского награждают серебряной медалью. За ним закрепляется репутация опытного путешественника-исследователя. Теперь Николай Михайлович получает, наконец, одобрение и помощь Общества в организации следующего путешествия.

В 1870 году его назначают начальником экспедиции в Центральную Азию. Первое путешествие туда (1870–1873), названное «Монгольским», оказалось чрезвычайно трудным и опасным. Но научные результаты экспедиции поразили современников. Пржевальский первым из европейцев проник в глубинную область Северного Тибета, собрал четыре тысячи экземпляров растений, открыл новые виды, получившие затем его имя (ящурка, расщепохвост, рододендрон). Пржевальский обретает мировую славу. Он пишет книгу «Монголия и страна тангутов». Русское географическое общество присуждает ему Большую золотую медаль и «высочайшие» награды – чин подполковника, пожизненную пенсию в 600 рублей ежегодно. Он получил также Золотую медаль Парижского географического общества. Имя Пржевальского ставят рядом с Семеновым Тян-Шанским, Крузенштерном и Беллинсгаузеном, Ливингстоном и Стэнли…

После столь триумфального завершения первого путешествия Пржевальский совершает еще три и собирается в пятое, фактически уже начинает его. Нелепый случай… Почти добравшись до русско-китайской границы, которая проходила в сравнительной близости от Иссык-Куля, во время охоты в долине реки Кара-Балта Николай Михайлович выпивает речной воды и заражается брюшным тифом, который свирепствовал в этих местах. Сначала он не придал этому значения, но по дороге в Каракол почувствовал себя плохо. Медицинская помощь в военном лазарете, куда его положили по настоянию товарищей, не помогла. Было уже поздно. Через несколько дней, 1 ноября 1888 года, уже в Караколе, он скончался. Ему было 49 лет. Перед смертью Пржевальский попросил похоронить его между устьями рек Каракол и Карасуу на восточном обрывистом берегу озера, на самой высокой точке восточной части Иссык-Кульского побережья. Вид отсюда открывается необыкновенный: величественная панорама озера и голубые шапки гор.

Выбрали ровное место в 12 км от города Каракол. Грунт оказался в этом месте твердым, могилу солдаты и казаки копали в течение двух дней. Тело Пржевальского положили в два гроба: внутренний – деревянный, и внешний – железный.

3. Музей Пржевальского

Однако главная наша цель посещения города – музей Пржевальского. Туда мы и направились. Он находится на высоком берегу Карагольского залива озера Иссык-Куль в девяти километрах к северу от города в парке-заповеднике. Красивый, ухоженный парк с тенистыми аллеями из сосен и голубых елей. При входе высокие ворота, а по бокам на постаментах – скульптуры козерогов-тэке. Они как бы охраняют вход в парк. Здесь, в тени тянь-шаньских елей, и находится мемориальный музей Н. М. Пржевальского. Открыт он был 29 апреля 1957 года.

Музей небольшой. Бело-бежевое каменное здание, с портиком и фронтоном, украшенным барельефом ученого. На крыше горный орел на небольшом постаменте белого цвета. Перед входом, с правой и левой стороны, фигуры двух горных козлов, непременных спутников путешественника. В фойе огромный глобус. Стены расписаны красочными видами киргизской природы. Имеется большая рельефная карта всех путешествий Пржевальского. Много чучел птиц, животных и знаменитая лошадь Пржевальского. По содержанию экспозиция богатая, содержит почти две тысячи экспонатов: фотографии, исторические документы, личные вещи, карты, научные труды ученого-исследователя. Музей достаточно скромный, оформлен слишком просто. Хотя немногим лучше были тогда и другие провинциальные музеи. Это позже над созданием экспозиций будут работать профессиональные дизайнеры и художники, а сам музей оснащаться современной аудио – и видеотехникой. Да и то не везде. Но меня покорил рассказ девушки-экскурсовода. Маленькая, неприметная, она так влюбленно и самозабвенно рассказала о Николае Михайловиче Пржевальском, человеке удивительной судьбы, русском ученом, путешественнике и натуралисте, почетном члене Академии наук, генерал-майоре. И это стало для меня полнейшим откровением и даже преклонением перед величием такого человека. А девушке-экскурсоводу я даже позавидовала: работает она, как видно, по призванию. Что сыграет свою роль, когда мне придется поменять профессию.

4. Памятник Пржевальскому

Памятник Пржевальскому находится посреди парка на поляне. Мы его осмотрели: монументальная девятиметровая скала из серого гранодиорита, а на ней, наверху, бронзовая фигура орла. Как символ самого Пржевальского, человека могучего духа и силы воли. У ног птицы свешивается карта Центральной Азии с маршрутами путешествий ученого.

Несколько ниже орла крест, а под ним барельеф в профиль – большая копия золотой медали, отлитой Российской Академией наук в 1866 году в знак признания научных открытий неутомимого исследователя. Под барельефом краткая надпись: «Николай Михайлович Пржевальский. Первый исследователь природы Центральной Азии. Род. 31 марта 1839 г., ск. 20 окт. 1888 г.»

Памятник, по проекту генерала А. А. Бильдерлинга (скульптурные работы выполнил академик И. Н. Шредер), был торжественно открыт в 1893 году при большом стечении народа. Скульптурная композиция прекрасно смотрится на фоне окружающего горного ландшафта синего Иссык-Куля, который обрамляют хребты Кунгей-Алатау и Терскей-Алатау.

Осмотр памятника произвел на меня самое сильное впечатление, можно даже сказать – потрясение из всего увиденного. Сила духа личности Пржевальского и эстетическое воздействие произведения искусства оставили надолго след в душе и в памяти.

Сама могила путешественника находится немного в стороне. Деревянный крест позже заменили на гранитную плиту, окруженную по периметру маленькими столбиками, связанными крупной железной цепью. Вокруг могилы оформлен цветник.

В 1889 году, по просьбе общественности, император Александр III издал указ о переименовании города Каракола в Пржевальск.

Часть 2. Валаам – жемчужина Ладоги

Путешествовать – это то, чем должен заниматься настоящий художник (творческая личность), потому что это и есть настоящее искусство – драгоценный камень, который путешественник впоследствии должен обработать.

Фрайя Старк

Я отправлялась в свое последнее отпускное турне – на Валаам. Прекрасны первые мгновения. С наслаждением ехала в Лосево и Приозерск. Ощутила полное удовлетворение

1. Я отправлялась в свое последнее отпускное турне – на Валаам

Сижу в здании ленинградского речного вокзала, что на Обуховском проспекте, далеко-далеко от центра. Может быть, отдаленность особенно ощущаю потому, что долго искала его на карте города, а затем никто не мог сказать, как до него добраться. Здание новое, как говорится, «из стекла и бетона», но совершенно пустынно – почти ни души. Две девушки да два подростка сидели в фойе, и те куда-то удалились.

На вокзале есть ресторан и бар, откуда доносится шум, музыка. Та, раздирающая душу музыка, словно совсем из другой жизни – недоступной, непонятной и, как кажется, непременно более счастливой. Вообще этот вокзал какой-то «невзаправдашний».

На причале стоят четыре теплохода и среди них наш – «Красногвардеец». Однако абсолютно безлюдно. Может, потому что пришла на причал рано, чтобы разыскать его и сдать в камеру хранения сумку. Побродила немного по магазинам. А позже шла чудным парком, в сказочной осенней красе, сидела, любовалась сумерками, и на душе было немного грустно. Когда в комиссионном магазине увидела, как юноша и девушка подбирали свадебное платье, на глаза навернулись слезы. В чужом городе как-то особенно остро ощущается одиночество.

Я отправлялась в свое последнее отпускное турне – на Валаам, остров– сказку, как уже наслышалась о нем. В общем, отпуск прошел разнообразно. Впечатлений было много, хороших и плохих. Скоро домой. Пожалуй, хочу. От этого отдыха устала, кажется, не менее, чем от работы. Труд хотя бы дарит хорошее настроение, а здесь бывало всякое…

…И вот – чудо! Наконец-то идеальное блаженство. Я на теплоходе, одна в каюте. «Красногвардеец» – один из трех туристских теплоходов, отправляющихся на Валаам, – швартовался первым. Зазвучала музыка, и поплыли мимо прибрежные огни.

По радио передали путевую информацию о Неве.

После ужина во время танцев на палубе ко мне подошел молодой человек приятной внешности. Представился: коренной ленинградец, 30 лет, шофер. И добавил: за всю свою жизнь никуда ни разу из Ленинграда не выезжал. Поездка на Валаам – первое его путешествие (местком выделил бесплатную путевку, и друзья соблазнили). Сообщил, что «приглядел» меня еще на причале: «Вы – одна. И я – один». Тотчас навел необходимые справки: возраст, где и кем работаю, где живу, почему еду одна («как муж отпускает?»). И доверительно добавил, что тоже едет один в двухместном номере 1-го класса…

… После отбоя в соседней каюте, где разместился новый знакомый, долго шумели, бренчали бутылками, мешая спать.

Путь по Ладоге прошли ночью, всего 227 километров. На Валаам прибыли в 8 часов 15 минут. Пришвартовались к двум уже прибывшим сюда теплоходам «Родина» и «Алтай». Судоходное сообщение между островом и Санкт-Петербургом открылось в 19 веке. С 1840-х годов по Ладоге начали ходить пароходы. С тех пор количество туристов, посещающих Валаам, растет от года к году. Если сначала остров ежегодно посещали около 8 тысяч человек, то ближе к концу 20 века их число достигло уже 130 тысяч. На территории острова создан музей-заповедник. Навигация судов обычно начинается в начале мая, когда озеро очищается ото льда. Поздней осенью и ранней весной попасть туда можно только на вертолете – озеро штормит. Рейсы судов иногда отменяются.

Причал находится в Большой Никоновской бухте, ее глубина почти 40 метров. Все высыпали на палубу. Публика интересная. По радио передали информацию о теплоходе и программу на день. В 21¹⁵ – ужин, затем сообщение о проезжаемых местах, в 22³⁰ – музыка и танцы. Отбой в 24 часа, но желающим разрешается остаться на палубе.

Вокруг Валаама много небольших лесистых островов. Все они удалены от ближайших прибрежных поселений более чем на 20 верст. Среди них на каменистом выступе в воде обилие чаек. На высоченных скалах видны сосны и яблони, корни которых извиваются по голым камням. Как передали в путевой информации, на Валааме свой микроклимат, поэтому природа здесь причудливо сочетает северные и южные растения. Вдали сияют золотом купола Спасо-Сергиевского собора.

2. Прекрасны первые мгновения.

Я с удовольствием брела в день приезда ранним утренним Невским, когда еще не было ни транспорта, ни пешеходов. И с удовольствием уезжала из города через десять дней, уже измученная и бытовым неустройством, и заурядностью окружающих меня людей, и множеством сменяющих друг друга мероприятий.

Александр Николаевич Вертинский, посетивший Ленинград в 1953 году, писал 14 и 16 сентября: «Исаакий – стоит как вкопанный. Памятник царю скачет в небо за улетевшим режимом, а Петра еще не видел. Ленинград – спокоен, тих и «вежливо холоден». Впечатление такое, что он «ни с кем не разговаривает». Я его прекрасно понимаю.

Ленинград – точно не город и «набальзамированный труп» города. Дворцы – с ослепшими окнами… Хмурые лица домов. Молчание. Холод. Склеп какой-то. Но эта Дворцовая площадь, через которую я ежедневно еду на концерт, – великолепна в своем мертвом покое и так прекрасна… До слез. Я часто вспоминаю стихи Мандельштама: «Петербург, я еще не хочу умирать!»

Кони барона Клодта на Аничковом мосту и спокойной воде канала… Редкие пешеходы… Всё это как большое кладбище, заставленное великолепными памятниками…

Вероятно, его уже не воскресить, этот город Петра и Пушкина… «Но люди всё же живут как-то, ходят слушать Вертинского, едят пирожные, работают и… вежливо молчат» [1].

Я была настроена более оптимистично. Особенно в первые моменты.

3. С наслаждением ехала в Лосево и Приозерск

Восторгалась чудом его природы, обилием воды, красотой Вуоксы, ее порогов.

Лосево – поселок всего в несколько домиков и турбаза, действующая с 1974 года. Она расположена на берегах реки Вуоксы, которая разливается здесь целыми озерами. У базы река шумно бурлит, течет по камням, образуя пороги – место постоянных тренировок и соревнований байдарочников.

Природа здесь красивая. Разновеликие деревья многих пород: сосна, рябина с крупными гроздьями, какая-то удивительная боярка с огромными темно-бордовыми плодами (как вишни, но совершенно безвкусные), другие деревья и кустарники, названия которых не знаю. Поразительно синие воды, отраженные в них облака и само небо. Всё это освещает пространство вокруг каким-то волшебным сиянием.

Территория Карельского перешейка раньше принадлежала финнам. Сейчас еще сохранились останки финских домиков: где фундамент, где одно крыльцо. Селения раскинулись вдоль шоссе Ленинград – Приозерск, находятся близко друг от друга, хотя они и малочисленны. Практически само шоссе – словно одна улица, которая растянулась на десятки километров. Леса ухожены (кажется), уютны, особенно сейчас, осенью, когда многие деревья уже разукрасились янтарным цветом. Особенно хорошо, когда восходит солнце, хотя здесь часто идут дожди. Но нам везет.

Вокруг много дач. Место не такое уж близкое от Ленинграда (два часа на электричке), зато славное по красоте, поэтому любимое многими состоятельными людьми. Дачи красивы, уютны. Участки, правда, небольшие. Нынче огромный урожай яблок, оттого все сады покрыты румяными, золотистыми, бело-розовыми, словно восковыми, плодами.

На дорогах сильное движение. Часты аварии. Вот и сегодня видела две разбитые грузовые машины со сплющенными кабинами. Как объяснил нам инструктор, Финляндия всю жизнь готовилась к войне с Россией, поэтому дороги строились специально запутанными, с многочисленными поворотами. Из-за этого сейчас аварии.

Приозерск – небольшой городок на берегу Онежского озера, история которого уходит в XIV век. Основание ему положила крепость. Она прославилась тем, что никогда не сдавалась врагу, хотя войны здесь происходили часто. Лишь единственный раз ее отдали финнам, и то на почетных условиях. В этой крепости, имевшей за свою историю несколько названий, ныне городской музей. В трех комнатах разместились экспозиции, которые рассказывают об истории города и его современной жизни. Крепость ознаменована также тем, что в период Петра и его последователей здесь содержалась семья Пугачева: первая жена Софья, 55 лет, и вторая – Устинья Кузнецова, уральская казачка, очень красивая девушка около 17 лет (фотографии обеих выставлены в музее), а также старшая дочь, сын и двухлетняя младшая дочь. Устинья умерла в 1808 году. Старшая дочь прожила 58 лет. Мы видели в каменной круглой башне, ныне темной, с лужами на земляном полу, семейную камеру, где жили Пугачевы. Посередине нее расположен люк, в который мы по очереди заглядывали. Сюда сажали провинившихся. Сын Пугачева, Тимофей, из-за опасений правительства содержался отдельно и выводился на прогулку через другой ход, так что почти не виделся с родными.

Более шестидесяти лет в общей сложности провели здесь Пугачевы. Последней в возрасте шестидесяти семи лет умерла младшая дочь.

В этой же, Кексгольмской крепости сидели до 1826 года, перед отправкой в Сибирь, некоторые декабристы. Среди них – Кюхельбекер и Горбачевский.

Наш экскурсовод – молодая энергичная женщина с хорошо поставленным голосом много и подробно рассказала нам о «дочери» Кексгольмского полка – Марии Константиновне Кексгольмской, девочке, которую во время войны подобрал солдат Константинов около замерзшей женщины. «Удочеренная» полком, она была любимицей офицеров, их баловнем. На средства полка закончила Варшавский женский институт – лучшее учебное заведение того времени и, получив приданое едва ли не в 2,5 миллиона рублей, вышла замуж.

В комнате, где находится экспозиция о современной жизни Приозерска, выставлена продукция предприятий города, а также художественные ремесла местных творцов.

Много интересного я узнала и о городе, и особенно – об Онежском озере – поистине чуде природы, полном таинственности. А также о Валааме, ставшем местом паломничества русской интеллигенции, побывать на котором мне предстояло. С удовольствием не раз еще бродила берегами Вуоксы, дачными поселками, дивясь обилию яблок, словно восковых, в садах и уютностью дач. И опять с радостью уезжала оттуда…

4. Ощутила полное удовлетворение

Приятными были и первые мгновения, когда я наконец избавилась от тягостной для меня компании и поселилась в отличной гостинице, в прекрасном двухместном номере с телефоном (впрочем, звонить было некому). И только тогда, начав жить по собственному желанию и вкусам, будучи сама собой, ощутила полное удовлетворение. Занимательная экскурсия о Достоевском, случайное, но весьма удачное посещение Кировского театра – опера «Мазепа», место во втором ряду партера. Знакомство с американцем из Чикаго, человеком по первому впечатлению удивительно тонким, интеллигентным, любящим музыку. Неловкий, неумелый, но всё равно интересный разговор с ним на смешанном англо-немецко-русском.