Текст книги "Самозванец. Двадцать два дня. Закон и справедливость. Повести из цикла «Кто я?»"

* * * * *

Проснулась я довольно поздно. В окно светило солнце, даже не напоминая о вчерашнем дожде.

– Странно, что никто не пришел будить меня, – подумала я, но тут же вспомнила о том, как заперлась накануне. Поднявшись с постели, я на цыпочках подошла к двери, прислушалась, потом открыла её и выглянула в коридор, почти сразу же столкнувшись с Матильдой.

– Миледи… – начала было она, но я жестом попросила её войти и замолчать.

– Одень меня. И скажи… Где ОН?

– Милорд? – служанка пару раз моргнула. – Он встал очень рано, уже завтракал, и сейчас на террасе.

– Ах… хорошо.

Мне не было смысла прятаться и паниковать. Жизнь продолжалась, об этом я хорошо подумала, пока ворочалась с боку на бок в постели, которая вдруг стала мне тесной. Два месяца назад я уже начала жить заново, привыкла, что у меня нет мужа, и я никогда не увижу его. Теперь мне нужно было полностью отвергнуть эту мысль и постараться освоиться с человеком, который имеет неоспоримое право жить в этом доме и не только. Я не могу вечно визжать при его появлении и запирать окна и двери.

С этой разумной мыслью я спустилась вниз и пошла на террасу, стараясь не сильно шуршать платьем.

Роберт сидел ко мне спиной, вытянув ноги, и крутил в пальцах необрезанную сигару. Я замерла.

– Доброе утро, Маргарет, – сказал он, не оборачиваясь. – Как спалось?

– Спасибо, хорошо… А тебе?

– Я тоже совру, и скажу, что мне идеально спалось под крышей собственного дома, где меня приняли, как чужого! – констатировал он, откусывая кончик сигары.

Я почувствовала, что начинаю злиться. Ни разу ещё за время моей новой жизни мне не хотелось этого так, как сейчас. Я с усилием сдержала в себе порыв затопать ногами и, набрав в легкие воздуха, сказала:

– Я ещё раз могу попросить прощения за то, в чем не виновата!

– Это на тебя непохоже, дорогая.

Я продолжала стоять за его спиной, выламывая себе же пальцы. Ответ на эту фразу вертелся на языке, но я решила пойти другим путем и села рядом за круглый стол.

– Лучше расскажи мне…

– Что? – он повернулся в мою сторону.

– Все. Без тебя я не знаю ничего о себе, своем прошлом. О тебе и о нас. Как тебе удалось спастись после шторма?

Он передернул плечами:

– Ничего особенного. Мотало по волнам на куске бревна и выбросило к берегу. Не думаю, что тебя устроит описание всех злоключений, что я вынес, пытаясь попасть домой…

Я снова сдержала в себе желание повысить голос и сказать, что если он будет так отвечать, мы никогда не сможем найти общего языка. Вместо этого я выдержала паузу, сглотнула слюну и сказала.

– Тогда, может быть, милорд, вы сообщите мне хотя бы, как долго мы с вами женаты?

– Почти два года, – последовал короткий ответ.

Подробности выудить из него нереально! Я решила, что должна говорить сама, и произнесла продуманный вчера перед сном текст.

– Я рада, что ты жив. Впрочем, ты можешь мне не верить, но я должна это сказать. И ещё – я не виновата в том, что ничего не помню. Хотелось бы надеяться, что ты поможешь мне в этом – в моей попытке восполнить дыры в своем сознании. В конце концов, мы супруги, а не враги!

Ответом мне было спокойное молчание. Он издевается? Ещё секунда и я стукну кулаком по столу, хоть это и не подобало леди Уилкокс! Я что, стене это все говорила?

Роберт вдруг повернулся в мою сторону, и наши глаза встретились. Так и не закурив, он положил сигару на стол и встал со словами:

– Я делаю определённые успехи. Уже вместо ужаса я внушаю жене только лишь презрение и гнев. Все возвращается к истокам! Приятного аппетита, Маргарет!

С этими словами он ушел с террасы в дом, оставив меня смотреть в одну точку в попытке понять смысл его слов. И да – я злилась. Он был прав. Меня раздражало его поведение, которое в моих глазах не подобало любящему мужу. Но, с другой стороны, я понимала в глубине души, что, если он вдруг начнет изливать на меня свою любовь, мне это не понравится, и я буду вынуждена каким-то способом требовать уважения к своей персоне. Замкнутый круг. Но что значили его слова про истоки? Идти с расспросами? Ещё чего! Общаться с Робертом невозможно. Слуга, который лошадьми занимается, и то любезнее.

Лошадьми? А это идея! Я же каталась верхом ранее, если верить Сьенне, но за это время ни разу не пробовала это повторить. К пианино я пару раз подходила, а к лошадям – нет. Закончив завтрак в одиночестве, я дала распоряжение Бастиену, чтобы он приказал приготовить мне коня.

– Миледи хочет кататься верхом? – уточнил тот.

– Именно, – ответила я.

Сейчас меня почему-то распирало от сознания собственного совершенства. Я была уверена, что без проблем окажусь в седле. Но мне было суждено сегодня наблюдать за тем, как мои планы и надежды рассыпаются в пыль.

– Что? – услышала я за своей спиной мощный бас Роберта. – Ты хочешь на лошадь?

– Да! – обернулась я, поднимая подбородок.

– Нет, – жестко сказал он и сделал знак Бастиену остановиться. – Я смотрел твоего жеребца! На него не садились несколько месяцев! С чего ты взяла, что справишься с ним?

Это уже было слишком. Муж собирается командовать мною при слугах?!

– А что мне прикажешь делать? – выпалила я. – Смотреть на тебя?!

– Можешь уйти и не смотреть! – парировал он. – Но на лошадь ты не сядешь! Ты свалишься и свернешь себе шею!

– Не беспокойся! Как видишь, моя шея держится крепко и ей ничто не грозит!

– Я сказал, нет! – рыкнул он. – Только при моем контроле и не сегодня! Иди наверх. Никаких лошадей!

Он рукой махнул в сторону лестницы. Было ясно, что бесполезно сопротивляться. Я не настолько ещё сошла с ума, чтобы провоцировать мужчину, который, к тому же, был вдвое больше меня.

На ступеньках я остановилась, обернулась и в сердцах крикнула то, что вертелось на языке.

– Вы…! Неотёсанное чудовище, Роберт Уилкокс!

И, испугавшись самой себя, я побежала в комнату, услышав, как он бросил мне в спину странную фразу.

– Я в курсе, мисс Бетан..!

* * * * *

Из спальни я не выходила несколько часов, ожидая с минуты на минуту, что сейчас ворвется взбешенный муж и… И дальше, как повезет. Но никто не входил. Даже прислуга. Такое впечатление, что Роберт их интересует больше меня.

Все логично. Мое падение напугало Сьенну исключительно потому, что милорд будет ругаться, а не потому, что я могла раскроить себе череп. Адская несправедливость. А ещё говорят, что меня тут все любят. Хоть кто-нибудь бы поддержал мою точку зрения! Решив успокоиться за вышиванием, я, немного подумав, дернула за сонетку. Если и тут никто не придет…

Однако, видимо, Сьенна ждала моего вызова и появилась через считанные секунды.

– Миледи?

– Принеси мне сахарную воду и убери все траурные платья, приготовь обычные… – резко ответила я, потом хрустнула пальцами. – А …где… Роберт?

– Милорд уехал кататься верхом больше часу назад, – ответила креолка.

– Ах, вот оно как! – я вспыхнула. – Значит, так! Хорошо…

– Что-нибудь ещё?

– Ничего. Оставь меня.

Я села в кресло, почти упав в него. Осмотрев комнату, я не нашла ничего, что можно было разбить, и потому стала отчаянно сминать кружева на платье. Уехал кататься верхом! Молча! После того, как загнал меня в комнату, как капризное дитя, на глазах слуг! И этого человека, по словам служанок, я должна была оплакивать?! Вот заявись он сейчас, я ему все бы сказала. Да-да, все!

Скрипнув зубами, что совсем не подобало леди, но раз меня никто не видел, мне было все равно, я направилась к шкафу в глубине комнаты. Открывая створки, я боковым зрением увидела, как мелькнула чья-то фигура на балконе и, прежде, чем успела осознать это, кто-то придавил меня к стене, плотно закрывая мой рот рукой. Горячее дыхание обожгло меня.

– Тихо! – прошептал голос. – Маргарет, только ни звука!

Звука? Да я в эту секунду не смогла бы выдавить из себя даже мышиного писка, так как весь мой ужас, видимо, передался в глаза. Передо мной был …Роберт Уилкокс! Нет, не тот же самый, а ещё один! Другой Роберт или тот, кто был очень на него похож. Мужская рука зажимала мне губы, а мои глаза, наверное, ставшие квадратными от изумления, смотрели на него.

Это было почти то же самое лицо! Без шрама, менее грубое и обветренное, без усиков, но с длинными бакенбардами. И эти же самые синие глаза сейчас необыкновенно чувственно испепеляли меня.

– Ни звука, умоляю, дорогая, – прошептал он, продолжая прижимать меня к стене. – Ты нас обоих погубишь! Скажи, ОН в доме?

Я что-то крякнула, так как говорить мне мешала его ладонь.

Он – это кто? А он сам тогда кто?! Видимо, это было написано в моих глазах. Незнакомец еле слышно вздохнул.

– Я знаю про твое несчастье, это ужасно, любимая, но мы справимся. Я отпущу тебя, только не кричи, умоляю! Хорошо?

Я кивнула. А что мне ещё оставалось делать?

– Благодарю, – он прикоснулся губами к моему лбу и опустил ладонь. – Как я по тебе скучал!

Я выдохнула с шумом. Оказывается, все это время я просто забыла дышать даже носом и сейчас глотала воздух беззвучно, в изумлении смотря на незваного гостя.

– Кто ты? – шепотом спросила я. Кажется, ещё немного и я сойду с ума. Или упаду в обморок. Хочу, как минимум, второе.

Он схватил меня за плечи и поймал взгляд.

– Твой муж. Твой настоящий муж – я! А Джулиан выдает себя за меня!

– Господи… То есть, он… не?

Кажется, мой вопрос его испугал. Роберт-второй ещё более цепко схватил меня за плечи.

– Что? – встревожился он. – Что он себе позволил, что?!

– Ннничего, – выдавила я, решив, что один поцелуй не стоит особого внимания в данных обстоятельствах. – Он… объявился вчера и…

– Значит, мы справимся! – он с жаром покрыл поцелуями мое лицо и волосы. – Ты, главное, не бойся и не подавай виду, что знаешь правду. Я придумаю что-нибудь, верь мне!

– Но… – в моей голове вопросов было дикое множество. – Но как же…

– Джулиан и я – близнецы. Он изгнан отцом из дома и лишен наследства. По слухам, он – бывший каторжник… Я люблю тебя, будь осторожна!

Мои коленки чуть согнулись, но я устояла. Каторжник! Изгнанный из семьи опасный преступник! И это его я смело пару часов назад назвала чудовищем?! Маргарет, ты чрезвычайно везучая – это точно!

Роберт (я думаю, уже есть смысл назвать нового гостя его именем) покосился на дверь и попятился.

– Я должен скрыться. Я попробую встретиться с тобой вечером, когда стемнеет. Если сможешь – выйди на террасу!

– Нет-нет, – я дернулась. – Я боюсь… что делать?!

– Не показывай вида, что ты знаешь правду! Я что-нибудь придумаю, мы справимся! – он схватил мои руки и поцеловал их. – С твоей любовью я справлюсь со всеми бедами! И память твоя когда-нибудь вернется!

С этой фразой он выскользнул на балкон и скрылся, спрыгнув вниз. В этот же момент дверь открылась и вошла Сьенна, а я вскрикнула от неожиданности.

– Миледи! – креолка подскочила ко мне – Что случилось?! Что с вами? Вам дурно? На вас лица нет!

– Я… В порядке, – я жестом приказала ей не обращать на меня внимания, и села на кушетку, стоящую возле шкафа. – Я в полном порядке, не вздумай сказать милорду… поняла?

– Да… хорошо… как скажете…

Итак, в моем доме, выдавая себя за моего мужа, находится мой деверь. Бывший каторжник, изгнанный отцом, по-видимому не признаваемый братом, он что-то задумал и решил начать с меня, пользуясь моим недугом. И что делать мне? Что?? Все здесь убеждены, что он мой муж, как я могу объявить обратное, если я не помню даже собственную мать, не говоря о муже?? Легко сказать – веди себя естественно! А если он меня убьет?

Я встала и начала ходить по комнате, громко шелестя платьем. Что могу сделать в этой ситуации я, и могу ли? Держать дистанцию от самозванца не сложно, но надо придумать, как. В глазах всех обитателей дома, он – мой законный муж и у него есть определенные права. Все, что в состоянии я сделать – это упирать на видимую совесть (совесть каторжника? я спятила) или защищаться. Но для этого мне надо что-нибудь… защитное.

Через четверть часа мой мозг успокоился и стал более хладнокровно мыслить. Убить самозванца я не могу, но ведь должен быть способ вывести его на чистую воду! Не зря он отказывается говорить со мной и рассказывать о себе! Ему просто нечего рассказать. Возможно, он не придумал, что же именно мне надлежит знать. Что могу сделать в таком случае я сама? Задавать ему вопросы? Нет, без согласования с настоящим Робертом лучше не предпринимать ничего.

За обедом мы с самозванцем встретились. Я не осмелилась ни на что. Ни задавать вопросы, ни высказываться на тему его верховой прогулки. Я чувствовала, что время от времени он бросает на меня взоры, и старалась в этот момент ещё сильнее заинтересоваться едой. По окончании трапезы я уже собиралась выйти из столовой, когда он вдруг окликнул меня.

– Маргарет!

Я вздрогнула, но совладала с эмоциями и медленно повернулась.

– Да, Роберт…

– Дуешься? – он встал.

– Нет.

– Я так не думаю, – лже-Роберт сделал паузу. – Но это в твоих же интересах, поверь мне.

– В моих интересах вернуть себе память, нет? – я нашла в себе смелость поймать его взгляд.

– Сам хочу этого, но, судя по всему, чудеса не случаются, – он подошел ко мне почти вплотную.

– Да… – я попятилась. – Значит, нужно дать времени сделать свою работу, не так ли? Я два месяца вживалась в роль вдовы, теперь… буду вживаться в роль жены!

Выпалив это, я вышла из столовой, стараясь не бежать. Если ещё утром я изо всех сил хотела найти общий язык с этим человеком, то теперь мне хотелось кричать о помощи. Сейчас он пугал меня ещё сильнее, чем накануне. Я уже не хотела задавать вопросы, я боялась его взглядов и, тем более – прикосновений. Хорошенькое же задание мне досталось – не подавать вида.

Вечера я ждала в ужасе и нетерпении. Пару раз столкнулась с самозванцем, стараясь не убегать от него, но и не избегать разговора. Он шутя пожурил меня за то, что я ходила в порт, пугая моряков своим трауром. Я же в ответ промямлила что-то про то, что от скуки пойдешь и не на это.

* * * * *

Сняв туфли, я спускалась вниз со второго этажа, стараясь не скрипеть половицами. Сердце колотилось так, что, казалось, этот шум слышат все. По моим наблюдениям, я не должна была столкнуться ни со слугами, ни с тем, кто называл себя моим мужем. В противном же случае, у меня не было объяснения, почему я крадусь на террасу босая, когда половина дома отходит ко сну.

Ночной воздух был холодный и сыроватый. Моих ушей достиг явственный шум прибоя, хотя берег был не так и близко. Бесшумно прикрыв за собой дверь, я надела туфли и тихо позвала:

– Тут кто-нибудь есть?

Почти в ту же секунду чьи-то руки заключили меня в объятия, и знакомое горячее дыхание коснулось моего лица.

– Боже, Маргарет! Я думал, что-то случилось, я волновался!

– Извини, я не могла вырваться раньше… Он ходил туда-сюда весь вечер, а я сослалась на головную боль и ушла якобы спать…

– Не будет мне покоя! – голос моего мужа был полон волнения и нежности. – Эта история ставит тебя в опасное положение… Главное, что я успел вовремя! Что он сообщил тебе?

– О чем? О себе?

– Обо всем. О себе, о тебе, о вас… То есть, нас…

Я задумалась. По большому счету, ничего. Отрывки фраз, угрюмое оскорблённое молчание, повышение голоса…

Так я и сказала.

Роберт сделал глубокий вздох и снова поцеловал мои волосы.

– Ничего нет хитрого в этом. Он не продумал свой коварный план и молчит, боясь вернуть тебе память любым своим словом.

– Но как он смог все это? – пыталась понять я. – Как попал сюда?

– У меня нет на это ответов. Я просто чудом узнал, что якобы я сам жив-здоров и понял, что в моем доме объявился мой треклятый брат-близнец! Убить его мало!

В его голосе прозвучал злой цинизм, я вздрогнула и нащупала его руки в темноте.

– Нет-нет, успокойся. Должен же быть выход. Ты сказал, что он… каторжник?

Это слово меня пугало. Сразу вставали перед глазами изможденные убийцы, обреченные на многолетние тяжелые оковы.

Ответ прозвучал не сразу. Видимо, Роберту была неприятна эта тема.

– Я не слежу за его жизнью много лет. Чувствую, что он жив, и этого достаточно. Отец выгнал его и лишил наследства…

– А сейчас он хотел выдать себя за тебя! – ужаснулась я. – И ему на помощь приходит то, что я ничего не помню! Я любого могу за мужа принять!

– Особенно похожего, – усмехнулся Роберт и снова обнял меня. – Все хорошо. На самом деле, я безумно рад, что вернулся вовремя. Ещё не поздно все спасти…

– Расскажи, как ты! – я повернула к себе его лицо, но в вечерней темноте взгляда видно не было. – Как ты спасся после шторма?

– Ничего страшного и сложного, – он взял мои ладони в свои. Его руки были мягкие и теплые. – Меня смыло за борт, я ухватился за какую-то балку, а потом меня подобрал корабль, идущий другим курсом. Больше всего я волновался за тебя! За то, как ты перенесешь известие о моей гибели. О, Маргарет!

Он внезапно поцеловал меня. Немного робко, но тепло и долго. У меня было даже время подумать над своими ощущениями. Увы, все равно никаких.

– Боже мой! – тихо воскликнула я, когда поцелуй кончился. – Я не спросила, где ты сейчас?! Ведь ты… теперь не ты… Тебе даже по улицам Порт-Луи пройти нельзя. Ты голоден?

Я дернулась, но Роберт крепко держал меня в своих руках.

– Нет, Маргарет! Не думай обо мне! Если сейчас тебя увидит кто-то из домашних, то ты подвергнешь опасности уже нас обоих. Не надо недооценивать Джулиана. Он очень хитер и коварен…

– Боже… – я зажмурилась на мгновение. – Что делать мне, скажи!? Как нам восстановить справедливость? – и снова задумалась. – Может, пойти к губернатору?

– Маргарет, дорогая моя! – Роберт мотнул головой. – Весь город знает про твою проблему, ты ничего не докажешь своими словами!

– Но ты же здесь! Вместе докажем! – я и сама не знала, откуда во мне столько энтузиазма вдруг появилось.

Мне показалось, что он заулыбался.

– Благодарю за оказанное доверие. Ты действительно прекрасная жена. Нам нужно все обдумать, но сейчас ты должна вернуться в дом…

– Мне страшно, – вздрогнула я. – Я одна совсем в этом большом доме. Меня никто не спасет.

– Я знаю, ты справишься, ты сильная! – Роберт поцеловал меня в лоб. – Увидимся завтра…

– Вечером?

Но он покачал головой.

– Нет… Я хочу увидеть тебя при дневном свете, увидеть твои глаза… и не хочу рисковать. Нам нужен какой-то план действий, но это не так просто. Боюсь, Джулиана не так легко будет вывести на чистую воду! Я даже боюсь подумать, какие действия он предпримет в ответ… Завтра увидимся с той стороны дома, где выход из сада.

– За конюшней? – поняла я. – Хорошо. Когда?

– Это неважно, я буду там. Главное, чтобы ты смогла вырваться под приличным предлогом… А сейчас – иди в дом! Ложись спать, постарайся уснуть, не бойся и не показывай Джулиану, что ты все знаешь. И помни, что я люблю тебя!

Он расцеловал мои руки и волосы и легонько подтолкнул к двери, а сам скрылся в темноте.

Я вошла в столовую и перевела дыхание, боясь, что стук моего сердца будет слышен всему дому. Щеки горели, ладони тоже. Не дай Бог, сейчас мне встретится Джулиан – все же будет написано на моем лице. Как возможно такое – вдруг подумалось мне? Два брата. Такие одинаковые и столь же разные. Ничего удивительного, что меня так пугает Джулиан, разве я бы такого полюбила?

На цыпочках я поднялась на второй этаж, прислушалась, и, немного подумав, направилась к комнате горничных. Я должна была развеять последние капли сомнений!

Впоследствии, наблюдая за своей раной в груди, я думала о том, что лишь больше запуталась тогда в собственной глупости.

Я толкнула дверь в спальню служанок. Стояла тишина и лишь слышалось сопение спящих. Месяц заглядывал в окно, рисуя тени на полу.

– Сьенна.. —шепотом позвала я.

– А! – встрепенулась та, просыпаясь. – Миледи?! Это вы? Господи, я что, не услышала вашего звонка? – креолка потянулась в сторону свечи, но я её остановила.

– Нет-нет! Не зажигай света и не шуми, пожалуйста! Нет. Я тебе не звонила…

Повисла тишина. Сьенна села на постели. В лунном свете я видела её блестящие глаза. Они были полны недоумения и растерянности.

– Вы одеты… – прошептала креолка, всматриваясь в меня в полумраке. – Но вы же ушли спать…?

Я куснула себя за нижнюю губу до боли. Теперь ещё не хватало, чтобы она рассказала об этом всему дому!

– Это неважно, – мотнула я головой. – Расскажи мне о моем муже!

Видимо, просьба была сформулирована неудачно. Сьенна пару раз хлопнула глазами.

– О милорде?

И она права, я могла легко понять её удивление. Два месяца я считала мужа погибшим и никогда не расспрашивала о нем. А сейчас, когда он спит в соседней комнате, пришла задавать вопросы, о том, какой он.

Я стойко вынесла изумление горничной.

– Да, о нем!

– А что… вы хотите знать? – видимо, спросонья Сьенна так и не поняла, что происходит.

– Я хочу знать, какой он. В целом. Ты же знаешь его, да? Вот представь, что я даже его не видела. Расскажи о нем.

И я осторожно присела рядом.

Снова моргнув, креолка оживилась и начала жестикулировать:

– Милорд… Он… Он не такой, как все! Для человека своего ранга совсем необычный. А для нас, простых людей, как хороший знакомый. А ещё он очень любит вас. Очень-очень! Переживает за вас, как настоящий муж. Он просто выражает это не так, как все. Менее заметно!

– Хм, – задумалась я, вспоминая настоящего Роберта. Наверное, она права, ему все-таки страшно отпускать меня в дом, где хозяином считается его брат-каторжник.

Мою реакцию Сьенна поняла по-своему и позволила себе взять меня за обе руки:

– Миледи, я понимаю, вам непривычно! Вам просто нужно побольше времени общаться с ним, и все наладится…

– Гхммм, – выдавила я с усилием и встала.

– Он ведь вас очень любит! – повторила служанка.

– Я это понимаю, – пронеслось в моем мозгу. – Но сейчас нужно восстановить справедливость…

В свою комнату я зашла также бесшумно, разделась и легла, не зажигая свечи. Лицо горело, я вспоминала поцелуй настоящего Роберта и думала о том, как вырваться на завтрашнюю встречу.