Текст книги "Главная роль в моем театре"

Пролог

Маленькая девочка лет семи на вид самозабвенно мулевала на новом мольберте. От усердия кончик языка был высунут, а на пухлых щечках играл румянец.

В комнату неслышно вошел молодой мужчина. Он остановился на пороге чтобы не мешать ребенку. Девочка его даже и не заметила – настолько была увлечена процессом.

– Что ты рисуешь, Ромашка? – после недолгой паузы спросил мужчина.

– Мне сегодня приснился сон, – ответила ему она, макая кисточку в краску. – Что я была одета как принцесса на балу, а ты меня даже не узнал! Вот рисую рисунок, чтобы, когда ты меня в следующий раз увидел, обязательно узнал! – и продолжила усердно что-то выводить на листе.

Брови мужчины удивленно приподнялись. Неужели дар предвидения проснулся? Не может быть. У них в роду никогда не было предсказателей, а, как известно, дар передается только по наследству.

Подойдя ближе, молодой человек посмотрел на то, что рисует маленькое чудо с каштановыми локонами.

– Вот, смотри! Это ты, – маленький пальчик ткнул на сидящего на стуле с высокой спинкой золотоволосого мужчину, голову которого украшала большая корона. – А это я, – пальчик переместился на передний план, на котором была изображена девушка с темными волосами и в шикарном бальном платье.

Всё бы ничего, обычный детский рисунок, но за силуэтом девушки разливалось огромное черное пятно.

– Это что, Ромашка? – Спросил мужчина, аккуратно проведя пальцем по контуру рисунка.

– Это моя Тень! – Похвасталась девочка и счастливо улыбнулась. – Здорово, правда?

Мужчина продолжал смотреть на рисунок, но порадоваться он не мог. Что-то тяжелое засело у него в душе и не отпускало.

– Тебе не нравится? – Тихо спросила Ромашка, и губы её задрожали.

Нужно было что-то сказать ребенку. Он перевел взгляд на лицо девочки. Карие глаза смотрели пристально в зеленые глаза мужчины, ждали его одобрения.

– Очень нравится, маленькая, – выдохнул молодой человек, встал на колени перед ребенком и аккуратно его обнял. – С этим рисунком я обязательно тебя узнаю!

– Конечно! – рассмеялась девочка. – Ведь как можно не узнать принцессу во мне?

Часть 1

Глава 1

На кухне было тихо. Это единственное место в квартире, где я сейчас могла посидеть в одиночестве. Даже сильный запах от сигарет не отталкивал.

Включив чайник, уселась на табуретку и уставилась в телефон. Экран показал первое апреля. Ровно десять лет назад в этот день я лишилась брата. Шутка ли, в день смеха пропасть без вести.

Следствие велось более трех месяцев, но результата не было. Просто в один день Саня вышел из дома и не вернулся. В участке сказали, что парню просто надоело тащить на себе тринадцатилетнюю соплюшку, как я, вот он и умотал. Родителей-то у нас с ним нет.

После были несколько месяцев скитания по участкам, детдомам и судам. Вскоре меня взяла на попечение наша соседка, но у неё была своя семья, и, подозреваю, только из-за дополнительной жилплощади я оказалась с ними. Мне же в тот момент было абсолютно всё равно, где жить и с кем. У меня была личная трагедия, поэтому я даже не возражала.

Время шло и характер соседки тёти Наташи, её мужа Анатолия и в особенности детей – дочери Кати и сына Володи менялся не на шутку. Мне пришлось сражаться за собственную комнату и личное пространство. Всё, что удалось – это отвоевать личные вещи Сани, коих осталось, к сожалению, не так много. Он считал лишним загромождать пространство и иметь много одежды в гардеробе. Будто знал, что надолго тут не задержится.

Да и я сама изменилась. Научилась играть. Прятать эмоции. Изображать веселье, когда грустно. Не реагировать на глупые и пустые речи и крики. Заговаривать собеседника на раз-два. Благо, моя быстрая и порой даже шумная манера разговора сбивала человека с толку с непривычки.

Имея общительный и весёлый характер я, тем не менее, часто сталкивалась с тем, что даже находясь в большой компании, чувствовала себя одиноко. Казалось, будто я здесь лишняя. К сожалению, последнее происходило всё чаще и чаще.

В такие моменты я становилась как бы наблюдателем и замолкала. Многие, кто знал о моей постоянной болтовне удивлялись этому факту, но поделать я ничего не могла.

Вот и сейчас я удалилась, в то время как веселье в зале шло полным ходом. Друзья вытащили меня развеяться. Никто в университете не подозревал какой сегодня день, да я и делиться не хотела. Тщательно скрывала.

– Ты чего здесь сидишь? – на кухню зашёл Андрей, один из тех, кто сегодня зависал с нами.

– С мамой переписывалась, – соврала я. То, что меня в очередной раз накрыло чувство одиночества, ему знать не стоит. – Ща подойду. Чай только сделаю.

В этот момент как раз щелкнул чайник, и я встала чтобы налить кипятка в кружку.

Андрей подошел к холодильнику и вытащил оттуда две бутылки пива.

– Пить будешь?

– Нет, спасибо, – улыбаюсь в ответ. – Чет не хочется.

– Ну и зря, – хмыкает он. – Ес че, бери и приходи. Мы как раз в мафию ща начнем играть.

– Сейчас допишу и приду, – киваю ему, и он уходит.

Ненавижу мафию.

И пить настроения нет.

Смотрю на кружку на столе и понимаю, что и чай тоже не хочу. Охладела я как-то к этому напитку за время универа. Всё больше кофе предпочитаю.

Часы показывали без двадцати двенадцать ночи. Мы собирались сегодня с ночевкой, но сейчас я осознала, что лучше поехать домой. Хочу посидеть в темноте в одиночестве, чем пытаться строить веселье. Тем более дома сегодня по чистой случайности никого нет.

Всё, решено. Еду домой.

Вздохнув, я пошла говорить ребятам, что уезжаю, так и не сделав ни глотка чая.

Все, естественно, расстроились, что я решила уехать и не останусь на ночёвку.

Машина такси приехала довольно быстро. Надела кожанку, зашнуровала боты, смахивающие на мартенсы, и спустилась вниз.

К ночи туман опустился на город и стало довольно зябко. Я передёрнулась. Не люблю холод. Начала очень сильно мерзнуть в последнее время. И с каждым годом почему-то всё сильнее и сильнее. Думала даже после окончания университета переехать в другой город, где климат помягче. А то жизнь около моря слишком суровой оказалась.

Поздоровавшись с водителем такси, забралась в салон.

– Доброго вечера суток, – ответил мне довольно суровый дядька. Он мне не понравился, и я отвернулась к окну, чтобы у него не возникло желания со мной поговорить.

Почему-то водители считали обязательным разговаривать со мной. И в другой ситуации я бы не возражала. Но не сегодня.

Поскорее бы доехать.

В принципе, до дома мне было не так далеко идти отсюда, но сейчас ночь на дворе. Тем более короткий путь проходил через гаражи, а до длинного и освещенного еще дойти надо. Не через гаражи, конечно, но тоже мало приятного на темных дорогах.

Мы выехали из дворов и направились в сторону объезда гаражей, через менее оживленную улицу. Ничего подозрительного не замечая, уткнулась в телефон. Но когда мы пропустили нужный поворот и поехали прямо, я напряглась. Ибо дальше находился наполовину заселенный, наполовину всё еще строящийся новый микрорайон, окруженный лесом. А за ним только объездная дорога, вдоль которой ни единого дома не стояло.

– Извините, вы поворот проехали, – сказала ему, начиная беспокоиться.

– Сейчас еще человека захватим, и поедем вас отвезем.

– Вы не предупреждали об еще одном пассажире, – заметила я.

«Мой поворот проехали» – написала я ребятам, но никто пока не прочитал.

– Пожалуйста, отвезите меня куда указано! Тем более, еще раз повторю, это оговаривать надо было заранее! – обычно такие ситуации не в новинку, но как-то ночью, да еще и в одного, стало не по себе.

– Да мы ща быстро! – ответил мне мужик и свернул в сторону леса.

– Остановите машину!!! – закричала. Вот теперь страшно до жути.

Водитель дернул руль от неожиданности, и меня ударило об окно. Я зашипела от боли, но трясущимися пальцами всё же написала сообщение.

«Меня везут непонятно куда, машину не останавливают».

Ответа так и не последовало.

– Да мы уже почти приехали, – водитель выровнял траекторию движения.

Я поймала его взгляд в зеркале заднего вида. Вот теперь осознала, что очень так попала.

Поняла, что если что-либо сейчас не предприниму, то живой из салона больше не выйду. Не раздумывая долго, ибо каждая секунда на счету, дернула замок двери и вылетела наружу из движущегося автомобиля. Больно прокатилась по земле и ободрала до крови открытые участки кожи. Краем сознания промелькнула мысль облегчения, что я надела сегодня свои удобные ботинки на широкой подошве, а не ботильоны, как планировала раньше.

Вскочила на ноги, не обращая внимания на ссадины, и побежала. Единственный пусть спасения лежал через лес – по дороге меня догонят быстро, тем более на машине, а в лесу легко затеряться. Да и сократить если что расстояние можно, он не такой большой в этом участке.

Все эти мысли проносились в голове молниеносно.

– Стой, дура! Все равно не убежишь!

Крики за спиной раздались неожиданно. Как-то не ожидала, что он успеет так быстро остановиться и выйти из машины.

Меня колошматило от страха нещадно. Дыхание сбилось. Грузные шаги сзади вперемешку с матом пугали еще сильнее.

Неведомо каким чудом осознала, что всё еще держу в руке телефон. Но нажать на разблокировку экрана и позвонить за помощью не получалось – на ходу это сделать невозможно, а сзади уже явно слышно, как меня нагоняют. Пульс зашкаливал. Телефон мешается, и только я собралась его запихнуть в карман, как раздался вызов.

Попыталась провести рукой по дисплею, но палец соскальзывал. Отвлекшись на телефон, пропустила торчащий из земли корень. Споткнувшись, полетела вперед. Ударилась настолько сильно, что в глазах потемнело.

Куда еще темнее, чем в лесу ночью?!

– Всё равно от меня не убежишь! – раздалось, по ощущениям, совсем близко от меня.

– Помогите-е-е-е!!! – заорала я. Истерика накатила окончательно.

Осознание того, что от скорости бега зависит моя жизнь, подхлестнуло не на шутку. Неведомыми силами подскочив, побежала дальше, петляя по лесу. Открылось второе дыхание, я даже задыхаться перестала. Лес становился всё темнее, и с каждым новым поворотом возрастал шанс влететь в дерево. Даже не представляю, как я не врезалась больше ни во что по пути, учитывая, что на даль я не очень хорошо видела.

В какой-то момент, сквозь гул в ушах поняла, что шаги как будто стали отдаляться. Я оглянулась чтобы убедиться в этом, за что и поплатилась. Со всей силы все же врезалась в незамеченное из-за темноты дерево, ударилась, и полетела вниз со склона. В глазах вспыхнул миллиард золотых искр, и сознание резко покинуло меня. Только на краю восприятия заметила, что продолжаю падать.

Я так и не поняла, догнал меня тот мужик или уже нет.

Очнулась резко. Подскочила на месте и сразу же упала обратно, застонав от боли. Ломило всё тело, будто я неделю лежала на кровати и не шевелилась. В висках пульсировало, мешая сосредоточиться, а в горле стоял тошнотворный ком, не давая сглотнуть.

Немного придя в себя, прислушалась. Ладони ощущали холод камня. Не неровности земли. Даже типичных звуков леса не было.

Стояла гулкая тишина.

Где я?

Осторожно открыла глаза, но видно ничего не было. Явно на улице ночь, ибо сквозь окно пробивался лунный свет.

Сквозь окно?!

Меня всю затрясло. Боги! Где я и что со мной? Пытаясь себя успокоить и не скатываться в панику, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Сердце стучало настолько сильно, что, казалось, его слышно на всю комнату. Не время для страхов, надо сначала выбраться, а потом уже думать. Позже поистерю, если что.

Осторожно привстала с пола, борясь с приступом тошноты. Огляделась. Стараясь не шуметь, выглянула из-за так удачно стоявшего рядом огромного кресла, занавешенного белой тканью. В комнате никого не было. Только я и накрытая мебель.

Вообще складывалось ощущение, что в это помещение давно никто не захаживал – пыли скопилось предостаточно. Да и сам вид комнаты был нежилым. Кое-где отклеивающиеся обои, черные пятна сырости, забитые досками окна… Мерзко.

Свет поостереглась включать из-за собственной безопасности. Боюсь, больница бы так не выглядела в любом случае. Так что, наказав в очередной раз себе успокоиться, направилась к окну.

Пора выбираться отсюда.

Дернула за ближайшую доску. На удивление она быстро отошла, будто прибита была для вида. Вскарабкавшись на подоконник, отодрала и остальные доски, постоянно оглядываясь на дверь и стараясь не производить лишнего шума.

Как только с последней деревяшкой было покончено, я обернулась, осматриваясь по сторонам. Недалеко от места, где я лежала, увидела свой рюкзак. Каким чудом он остался со мной – не представляю.

Соскочила с подоконника, забрала драгоценную ношу и вернулась к окну. Не знаю что там осталось из содержимого, да и не важно. Потом посмотрю, сейчас главное выбраться отсюда. Казалось, что если еще чуть промедлю, то обязательно произойдет какая-нибудь пакость. Ещё раз прислушавшись, нет ли лишних звуков, открыла створки окна.

Когда отдирала доски, оценить обстановку на улице не могла – окна были сверхгрязными, ни зги не видно. Открыв окно, вдохнула свежий воздух и жадно уставилась на улицу.

Ну что ж, единственное радует – окно здания было расположено по прикидкам этаже так на втором. Минус – этаж высокий, с потолками на совесть. Не такими, как в новых домах, где два с половиной метра – максимум. Тут же были все три-четыре. Вид на улицу тоже не ахти – на соседний дом. И, если судить по дому напротив, нахожусь я сейчас в трёхэтажном строении. Между собой они образуют узкий темный проулок. Понятия не имею, в каком районе именно я очутилась. В своем городе я таких зданий не знаю…

Открыв оконную раму пошире, выглянула вниз. Хоть тут удача была на моей стороне – по фасаду здания шёл карниз. Я далеко не рисковый человек. Экстремальными видами спорта не увлекалась, даже видео с роуп-джампингом стараюсь не смотреть, ибо страшно. Но для спасения своей жизни человек способен на всякое. Тем более ступить на карниз и осторожно, по стеночке, продвинуться к спасению. Главное, чтобы никто меня не увидел.

Взмолившись всем богам, что вспомнила, на трясущихся ногах вылезла в окно. Аккуратно прикрыла дверные створки за собой. Доски прибить не смогу, так хоть окно закрою для вида. Дальше самое сложно – успокоить громко бьющееся от страха сердце и аккуратно, носочком одной ноги ступить на карниз.

Вздохнула, выдохнула. Сердце успокаиваться не хотело, а наоборот, зашлось с новой силой, что даже дыхание перехватило. Деваться все равно некуда, и нога ступила на не такую надежную опору. Дело осложнялось тем, что я в детстве даже по деревьям никогда не лазила, а тут целая стена.

Еле как себя успокоив и напомнив, что надо поторапливаться, и времени на раздумья нет, опустила вторую ногу. Так. Теперь вдох-выдох, и аккуртаненько поползли в сторону водоотвода. Оттуда уже не так страшно скатываться вниз, главное, если что, падать не спиной вперёд.

Держа перед глазами цель и стараясь не смотреть вниз, медленно двинулась вдоль стены.

А правильно ли я поступила, что не открыла дверь и не вышла из комнаты? А какова вероятность, что дом был пустой и дверь не заперта на ключ? Но окно же не было заколочено до конца? Или было, но похититель думал, что доски крепко прибиты, и у меня не получится их отодрать?

Страх делает страшные вещи, и, неведомо как, я все же зацепилась пальцами за водоотвод. Шаткой конструкции надолго не хватит, но, стараясь не думать о крепости трубы, покатилась вниз.

Приземлилась довольно быстро, больше боялась. Саднящие ладони и обломанные недавно сделанные ноготочки не в счет. Казалось, я произвела неимоверно много шума. Но вроде никто на мои акробатические трюки не выглянул посмотреть. Больше не раздумывая, быстро отряхнула ладошки и побежала прочь к ближайшему выходу.

Не знаю сколько раз свернула в разные переулки, пока не сообразила, что к более-менее освещенной улице я не выбежала.

И знакомой тоже.

Стараясь не думать о том, что всё это время бегала по кругу, я уже более осмысленно шла мимо выстроившихся в одну линию домов, стараясь запоминать куда сворачиваю, чтобы не возвращаться в ту подворотню, где очнулась.

О том, почему мне так легко удалось сбежать и в каком районе города я в данный момент нахожусь, не имела ни малейшего понятия. Мало того, я даже представить не могла, чтобы в нашем городе были такие улицы, где дома расположены по типу средневековой Европы – с узкими проулками и впритык друг к другу. Несмотря на плохое освещение, глаза к темноте привыкли, и я могла уже отчетливо различать как дорогу, так и архитектуру непривычных зданий. Неужели обещали отключить в целом квартале электроэнергию, а в новостях никто никого не предупреждал?

Не знаю сколько я так кралась, стараясь не издать лишнего шума, да и просто прислушиваясь к любым звукам, пока не услышала отчаянный всхлип. Замерев на месте, даже не закончив шаг, прислушалась. Сердцебиение так не кстати снова участилось.

За ближайшим поворотом раздался мужской голос, неприятно растягивающий слова, будто пьяный. Но разобрать, что было сказано, я не смогла. Язык был незнакомым, но на краю сознания казалось, что я его все же знаю.

Резкий гулкий смех пьяницы заставил меня вновь вздрогнуть, а девушка ещё раз всхлипнула. Напрягшись словно струна, подкралась к концу дома и выглянула из-за угла. От увиденного по коже пробежал мороз. Двое каких-то отморозков зажали в углу девушку. Ей даже бежать некуда: выход только один, и он за спинами этих ублюдков.

Мой страх резко потух под влиянием адреналина. Сама только чуть не стала жертвой насильника, а здесь их аж двое, и непоправимое может вот-вот случиться.

Засунула руку в карман куртки, но телефон не обнаружила. Черт! Забыла, что он потерялся где-то в лесу. И как теперь полицию вызвать? Но времени выжидать больше нет. Еще чуть-чуть и будет уже поздно.

Обернулась по сторонам. Взгляд упал на какие-то полуразрушенные ящики. Пока пыталась тихо отковырять одну из досок, услышала уже надрывный скулёж. От неожиданности резко дёрнула деревяшку на себя, та оторвалась, и я чудом не шмякнулась со всей дури на землю. Выглянув из-за угла, поняла, что времени на раздумья больше нет. Один из этих уродов резко наклонился к несчастной и придавил её своим коленом, пытаясь залезть под юбку. Второй мужик, видимо, был настолько пьян, что его уже ничего не интересовало, кроме как удержаться на ногах и не упасть.

Подкравшись со спины, саданула более трезвого по башке. Тот не свалился сразу же кулем на пол, как я рассчитывала, хотя рука у меня тяжелая. Он будто в слоу-мо повернулся и уставился прямо мне в глаза. И всё это сделал, не проронив ни слова. Даже его дружок почему-то затих. Сохраняя зрительный контакт, не особо раздумывая резко выкинула ногу вперед, метя в пах. Куда-то точно попала, потому что еще мгновение тишины, и вот он действительно свалился к ногам.

Я поймала испуганный взгляд девушки, что открылся мне из-за исчезнувшего тела.

Справа неожиданно раздался рёв, и меня снесло ударом. Приложилась в который раз за сутки со всего маха о землю. Со столкновением о брусчатку в глазах потемнело, а сверху в довесок еще придавило нереально вонючее и тяжелое тело, мешая вдохнуть.

Тут меня настил первый удар. Второй. Третий.

Задыхаюсь, ничего не вижу. Боль адская, я уже перестаю соображать. Дезориентированная в пространстве, не видя ничего перед собой, все же слышу крики откуда-то сбоку.

Казалось, вот сейчас наступит мой конец. На последних силах сквозь мутную пелену перед глазами резко мотнула головой вперед. Услышав хруст и вой, сквозь боль улыбнулась. Из разбитых губ почувствовала солоноватый привкус крови, но на это не обратила внимания: мои руки освободились из захвата.

Извиваясь ужом, превозмогая боль, брыкалась и пиналась, пытаясь выползти из-под неподъемного тела. Не знаю, получилось бы у меня или нет, но тут девушка, про которую я уже забыла, ударила эту тушу по голове. Видимо, он был послабее своего менее пьяного дружка, и сразу же отключился, придавив своим весом меня.

– Помоги, – прохрипела ей, пытаясь оттолкнуть того.

Получалось у меня так себе, если честно. Перед глазами всё плыло, во рту стоял привкус крови, а тело болело настолько сильно, что организм уже начал абстрагироваться от боли, доставляя мазохистское удовольствие.

Девушка кое-как смогла сдвинуть этого урода, а я, пока не имея возможности принять вертикальное положение, начала рыться в его карманах. Моральная компенсация, так сказать.

Меня абсолютно не волновал факт кражи, что мне за это будет и когда. Желательно еще чтоб эти уроды по закону ответили за свои деяния. Но это если мы уберемся отсюда.

Следуя моему примеру, девушка тоже стала осматривать первого, но более аккуратно, чтобы тот не очнулся. Я вынудила на свет какой-то небольшой мешочек с чем-то лёгким, и другой более увесистый, звонкий. Не особо разбираясь, что там, сунула всё к себе в рюкзак. Хорошо хоть тот валялся неподалёку. У девушки, видимо, тоже мало что нашлось. И видя, как я пытаюсь подняться, неловко опираясь на лежащее на земле тело, поспешила мне на помощь.

С кряхтеньем приняв вертикальное положение, уставилась на этого урода.

Лежачих не бьют, и, как бы мне ни хотелось, я не смогла его даже пнуть. Мораль не позволяла. Хватит того, что я забрала его личные вещи, которых, к слову, всё же надеялась найти чуточку больше. И так мой внутренний голос грыз меня за воровство, но тут уж ничего не поделать. Хоть какая-то месть за причиненный ущерб.

Мы с моей невольной подругой по несчастью переглянулись и, поддерживая друг друга (вернее, кто кого еще поддерживал), поспешили прочь из этого злополучного переулка.

В голове у меня крутилось только как бы убраться отсюда подальше и не свалиться на землю, и еще что нужно вызвать полицию. Но у судьбы были свои планы.

Мы шли довольно долго, или мне так только казалось, но мысль что нужно уйти отсюда любой ценой, держала меня на плаву. Боль притупилась, ноги передвигались автоматически, а мы всё больше петляли по улицам, уходя дальше.

Не знаю сколько это продолжалось, но в какой-то момент мне стало тяжело идти настолько, что девушке пришлось чуть ли не взвалить меня на себя. Перед глазами расплывались разноцветные круги, не давая соображать.

Моя спутница что-то говорила, но я ни словечка не понимала. Язык звучал абсолютно незнакомым, хотя все больше присутствовало ощущение, что когда-то совсем давно я уже слышала эту речь. При этом этот диалект не был похож ни на один известный мне более-менее популярный земной язык.

Жутко болела голова.

Подняв глаза, случайно зацепилась взглядом за причудливое здание. Даже разноцветные круги стали менее заметными, а зрение ненадолго прояснилось. И то, что я увидела, одновременно и понравилось, и насторожило.

Да, в моем родном городе тоже были места, где остались улицы со старинной архитектурой. Но их было немного, и таких домов, как здесь, не было. Странно.

– Где мы? – просипела я.

– Проспект восемнадцати Лун, – оглянувшись по сторонам, ответила мне девушка.

Я замерла на месте.

– Ты меня понимаешь?

В ответ получила недоуменный взгляд. Видимо, не я одна только что не поняла то произошло. Странно как-то то понимать друг друга, то нет.

– Так, ладно, – пробормотала я. – Не стоять же нам тут вечно?

И поплелась дальше по дороге. Девушка подхватила меня под руку, ибо меня вновь повело в сторону.

Шли в молчании не так долго, но уже хотя бы не спешили. Я так понимаю, ушли уже достаточно далеко из того переулка.

– Камилла, – слабо улыбнувшись, сказала. – А ты?

Моя спутница, видимо, поняла, что я имела в виду, потому что в ответ получила:

– Рианон.

Вот и познакомились. Уже легче.

После я даже не пыталась запомнить дорогу, пока Рианон вела меня. Смотрела под ноги, пытаясь не упасть. Подняла глаза только когда мы остановились у двухэтажного здания, сбоку от которого вилась причудливая лесенка, ведущая сразу на второй этаж, в обход главного входа.

Как мы поднимались по ней, практически не помню. Сознание прояснялось урывками. Меня провели по длинному коридору, открыли дверь к одной из комнат.

Голодная, утомленная и побитая, я была рада тем крупицам, что у меня есть сейчас. Рада, что не осталась в такой жуткой ситуации одна. Рада, что привели в какой-то дом и, по всей видимости, дадут поспать. А завтра уже со всем разберёмся.

Рианон протянула мне какую-то тряпицу, видимо, заменяющую полотенце, и длинную рубаху. Взяв меня за руку, как маленькую, вывела из комнаты и показала на три двери в конце коридора. За одной из них оказались общие купальни, перед которыми в небольшом тамбуре располагались раковины. В этих купальнях можно было только принять душ. Идея совместной помывки не особо вдохновляла, хоть и стеснений я особо не испытывала. Всё же совместные душевые после университетского бассейна любые стеснения стирают. Или это я уже повзрослела до того осознания, что большинству людей по большему счету на тебя плевать. Тем более в раздевалках.

За двумя другими дверьми находились соединенные санузлы. Индивидуальные. Именно в них мы с Рианон мы и отправились.

Показав что как тут работает, девушка пошла в свой санузел.

Раздевалась медленно. И не из-за того, что был страх запачкать ванную комнату своей грязно одеждой, нет. А элементарно из-за боли во всем теле. Руки еле слушались, ноги дрожали. Не понимаю, как я еще кулем не свалилась прямо на пол тут. Сломанные ногти со следами запёкшейся крови вообще заставляли морщиться от своего жалкого вида. Молчу о каких-то незамеченных ранее царапинах.

Раздевшись донага, я поняла, что переоценила свои силы. Скатившись вдоль стеночки, я сжалась, словно младенец. В таком виде меня и застала Рианон.

Девушка тут же бросилась ко мне, помогая подняться. Открыв глаза, я уставилась в зеркало на своё отражение. Внешний вид не внушал никакого доверия. Неудивительно, что Рианон решила помочь мне с ночлегом. Уставшая, вся в синяках и ссадинах, еле держащаяся на ногах.

Поймав взгляд девушки в зеркале, невесело усмехнулась. Осунувшееся лицо с резко очерченными скулами и наливающимися синяками вообще не красили меня. Потускневший и осыпавшийся макияж оттенял и без того темные круги под глазами. А волосы, казалось, собрали все в пылинки и сошки ещё с леса.

Я не могла не признать, что даже в таком плачевном состоянии мое лицо оставалось довольно симпатичным, на что, мне кажется, и прельстился несостоявшийся таксист-насильник. Да и те уроды в подворотне.

Большие открытые карие глаза, темные брови «домиком», довольно пухлые губы, особенно если уметь правильно подчеркнуть. Сужающееся к подбородку лицо с ярко контрастирующими на нём скулами. Даже мой нетипичный нос – немного курносый, с выделяющимся кончиком, не портил, а, наоборот, подчеркивал, добавлял изюминки. Я действительно считала себя красивой, но только на лицо.

Что касалось же тела, то тут я реально пасовала. У меня были лишние килограммы, набранные на стрессе после пропажи брата. Правильно подобранная одежда многое скрывала, но не приобретенные комплексы. Еще все обиды и подколки, услышанные тогда, надолго остались в голове. К сожалению, многое до сих пор я так и не поборола.

Как следствие, одним из способов, чтобы бороться с сомнением в собственной привлекательности, стал пирсинг, что я сделала, как только стала совершеннолетней. Для Рианон, судя по её взгляду, этот элемент моего тела – две штанги на груди, стал шоком. Я же совершила этот шаг для себя, пытаясь обрести уверенность. Та самая уверенность не появилась, но зато новое приобретение безумно полюбилось. Единственная бунтарская деталь в моей жизни.

Что же касается остального, то время шло, лишний вес всё же ушел, да и не была я особо толстой, так, слегка пухленькой. Будучи довольно симпатичной, мне казалось что это – ключевая проблема отсутствия романтических отношений. Девочки считали меня лучшей подружкой, а парни – душой компании. Но ни на шаг ближе никто не заходил. И со временем я закрылась.

Помню, даже близкие знакомые, узнав, что у меня ни разу не было серьёзных отношений, удивлялись. И если в подростковый период меня это неимоверно смущало, и я еще пыталась найти тепло и поддержку в ком-то после исчезновения Сани, то сейчас это время прошло.

Для незнакомых людей я стала гламурной чикой с супер-фотками в инсте. Близкие же знали меня настоящую. Вечно оптимистичную, поддерживающую и смеющуюся над каждой шуткой. Многие даже говорили, что при знакомстве я оказывалась абсолютно противоположной сложившемуся мнению, когда видели впервые мои фото.

Мне льстило, что люди восхищались, говорили кучу комплиментов. Ещё больше радовало, когда делились тем, что я оказывалась «общительной и милой, а не холодной и высокомерной». Но, опять же, что толку от слов, если дальше никогда ничего не заходило? Друзья оказывались почему-то временными, а близкого человека, с которым хотелось бы разделить жизнь и узнать это самое «дальше», так до сих пор и не встретила. Впору уже перестать надеяться на чудо и жить для себя.

Только осознание этого пришло почему-то только сейчас. Пока Рианон помогала мне промыть спутанные волосы и оттереть кровь с тела, я непроизвольно вспоминала свою жизнь «до». Казалось, больше той прежней Камиллы уже нет. Сегодня, когда оказалась в безвыходной ситуации одна, в лесу, наедине с маньяком ночью, вспышкой осознания пронеслось, что тебе никто не поможет кроме себя самого. А после еще случай с этой девушкой, что так сейчас заботливо поливала меня водой, показал, что впредь надо рассчитывать только на свои силы, чтобы не пасть жертвами уличного грабежа и насилия. Ведь ангелы-хранители и феи-крестные есть только в сказках.

Я тяжело вздохнула.

Наверное, последние события, произошедшие со мной, да и полное одиночество, накопившееся за годы, что-то изменило во мне. Сейчас, совершая механические движения в душевой, больше мешая, чем помогая Рианон, я осознала, насколько исчерпала себя. Хотелось отдохнуть, жить счастливо каждый прожитый день, радоваться мелочам, быть уверенной, что таких ситуаций никогда больше не произойдёт. Почувствовать уверенность в завтрашнем дне.

Не было даже слёз. Только усталость. Девушка выключила воду, помогла мне вылезти из душа. Рианон протянула мне рубашку. Облачившись в нее, склонилась над умывальником, на автомате застирала нижнее белье – ведь другого у меня нет. Ри молча наблюдала за мной, пока я чистила зубы взятой из дома щеткой – на ночевку же шла.

Как же я устала. Хочется лечь и лежать.

Добрела обратно вновь поддерживаемая Рианон. Откинув одеяло, та помогла мне улечься, и я максимально приклеилась к стенке, освобождая место и для нее. Мгновение поколебавшись, она осторожно присела рядом, но я уже уснула, как только голова коснулась подушки.