Текст книги "Пора по бабам"

Только направляясь в спальню, Клавдия вспомнила:

– Обещала же позвонить Лиле! Как там у них с Даней, все уладилось?

Она набрала знакомый номер, и в трубке сразу же послышался Данин раздраженный голос:

– Алло!

– Данечка, – маслено запела Клавдия. – Ты уж извини, что отвлекаю, я только хотела узнать – ну как, теперь в вашем гнездышке потеплело? Наша курочка вернулась? Все в порядке?

– Мама! – резко ответил сын. – Я не знаю, какое гнездышко ты имеешь в виду и какая курочка должна вернуться, но если ты про Лилю, то она часа два назад позвонила и сказала, что выходит замуж за какого-то своего старого знакомого, они вместе учились и, оказывается, она его всегда любила! Они сегодня же уезжают к морю. Мам, ты прости, ко мне завтра приезжают партнеры из-за рубежа, мне совершенно некогда…

И трубка запикала противно, как мышь-заика.

– Ничего не понимаю… – покрутила в руках телефонную трубку Клавдия. – Так, значит, Лиля не вернулась?

Клавдия принялась снова набирать номер сына, но ничего, кроме коротких гудков, не услышала.

– Клавочка, укладывайся спать, у нас завтра серьезный день, надо достойно подготовиться к празднику, – как сквозь вату донесся до нее голос свекрови. – Ну что ты опять окаменела, выключай же свет, мы столько платим за электричество!

Клавдия покосилась на Катерину Михайловну – та топталась возле нее, и никакой возможности поговорить с сыном наедине у матери не было.

– Хорошо, позвоню завтра с утра, – решила растерянная Клавдия. – Не может быть, чтобы Лиля не вернулась. Даня просто не знал, как от меня отвязаться… Да! Совершенно правильно, он не мог открыто говорить, как он рад, подозревал, что я в любом случае начну теребить его вопросами, поэтому решил так – ляпнул сдуру первое, что в голову пришло… Ох уж эти детки… Маленькие дети спать не дают, с большими сам не уснешь…

Утро было тяжелым – никак не хотели открываться глаза, а за плечо нещадно трясли. И голос Ани прямо-таки вспарывал прекрасные сновидения.

– Мама! Ну мама же! Катерина Михайловна, давайте хоть ей кофе приготовим, что ли…

– Фи, какие сложности! – фыркнул голос Катерины Михайловны. – Надо просто так… сейчас, подожди-ка… где тут у нас Акашина брызгалка для цветов?

– Ой, ну что вы делаете? – взвизгнул Анин голосок, и тут же на Клавдию обрушился теплый дождь с каким-то противным запахом.

Она забарахталась на сырой кровати, будто перевернутая черепаха, а когда поднялась, поняла, что сейчас кого-то разорвет. И пусть этот «кто-то» только пожалуется Каке, что его мать здесь не уважают!

– А подите сюда, Катерина Михайловна, – грозно начала Клавдия, но дочь ее перебила:

– Мам, слушай, ты вчера случайно Лилю не видела?

Анечка с самого утра выглядела слишком встревоженной, и Клавдия сразу же забыла про душ с цветочными удобрениями, зато вспомнила свой поздний звонок сыну.

– Аня, я… да, я совершенно случайно вчера встречалась с Лилей… Анна! Не трави мне грудь! Что с ней случилось? Она опять куда-то вляпалась? Она же собиралась домой!

Аня уселась прямо на сырую от утреннего орошения постель и в растерянности пожала плечами.

– Понимаешь, мам, какая-то полная ерунда получается. Лиля мне вчера поздно вечером сама позвонила, сказала, что давно любила какого-то мальчика, они с ним вместе учились. Но он ее не любил, потому что у них было мало денег и у нее не было красивых платьев и костюмов. И туфли были всего одни. И поэтому ее любить он не мог. А вот теперь у Лили много обуви, платьев и он ее полюбил страстно. И они якобы уезжают на море. Просила ее не искать… С ума сойти – при чем здесь платья и туфли?.. Ересь какая-то.

Клавдия Сидоровна просто на минуту онемела. Такого не может быть! Это Анечка может рассуждать «она любила, он любил», а Клавдия вчера сама совершенно отчетливо видела всю любовь на лице невестки! Какое там – любил, когда Лиля совершенно искренне собиралась вернуться к мужу! Она даже тряпки свои все собрала в чемодан… Нет, ну Клавдия же сама видела! Лиля определенно собиралась вернуться. И ни о каком мальчике даже речи не было…

– Ань, с ней что-то случилось… – медленно проговорила Клавдия. – Вот ты не поверишь, я чувствую – что-то здесь не так. Она вчера собиралась к Дане. У нее нет никакого одноклассника! Конечно, ты, как всегда, мне не веришь, но потом сама убедишься… Ты звонила Ирине?

– Конечно, только Ирина сама ничего не знает. Говорит – собралась, взяла чемодан, чмокнула в щеку и уехала к Дане.

– Она не вернется! – гордо заплыл в комнату Акакий Игоревич с полотенцем на плече. – Потому что не хочет порочить честь мужа! И убежала, да! Чтобы нашу фамилию не позорить всякими там убийствами, пьянками. Хорошая какая девочка.

Клавдия Сидоровна замахнулась на супруга подушкой:

– Слава богу, без нее есть кому пьянкой фамилию позорить! У-у, пьяный крокодил, уйди с глаз моих!

Аня горестно обхватила голову руками.

– Боже мой! Да с чего она вообще решила, что там какое-то убийство было?!

– Ну уж, доченька! – поперхнулась Клавдия. – Еще бы не решить! Ей прямо на дом газетку прислали, где черным по белому так и сообщили – где, когда и кого она умудрилась отравить! И не хочешь, да поверишь!

– Вот ты бы, мама, и задумалась: кто мог прислать эту газетку? – не сдержалась Аня, но тут же махнула рукой. – Ладно, это мы сами…

Клавдия ухватилась за ценное указание, как нищий за рубль:

– Да чего уж «сами», я задумаюсь, мне нетрудно, мне же не зря мозги в голову положили. Поработаю… Так когда, ты говоришь, вам сообщить о проделанной работе?

– Мама! Я же говорю – мы этим занимаемся!

– Хорошо, верю. Сейчас я тебе листочек принесу, набросаешь мне план вашей работы, чтобы я могла контролировать! – понесло Клавдию Сидоровну.

– Ну уж! Знаешь!.. Вам вообще надо сидеть тише воды ниже травы!

– Фигу с дрыгой! Правильно, Клавочка, я отреагировал? – поддержал жену Акакий Игоревич.

– Ах, так?! – сощурилась дочь. – Тогда я вообще приставлю к вам охрану! Будут за каждым вашим шагом следить, вот!

– Ха! Хи-хи-хи! Кака, смейся! – потребовала Клавдия Сидоровна. – У вас никогда даже на преступников не хватало кадров, где уж там за нами следить!

Пока Акакий послушно надрывался от смеха, Аня странно посмотрела на мать, хотела что-то сказать, но передумала и стала торопливо собираться домой.

– Мама, папа, я потом еще как-нибудь забегу, – наматывала она на шею длинный шарф.

– А вот и кофе! – появилась в дверях спальни Катерина Михайловна, толкая перед собой Петра Антоновича.

Старый проказник ступал на полусогнутых ногах, потому что в руках у него дрожал поднос с дымящимися чашками.

– Анюта, садись, кофейком побалуемся. Присаживайся к Клавочке на кровать, не стесняйся. Да ты сдвинь ее ножкой, ее ведь не пошевелишь, так до воскресенья и проваляется, – гостеприимно лучилась Катерина Михайловна. – Анечка, даже не собирайся, мы тебя сейчас никуда не отпустим, у нас еще праздничный ужин намечается. Акаша, собирайся за продуктами, со мной пойдешь. А то слопаешь там опять пол выставочного зала, снова позору не оберешься! Вот срамота-то… Не хлопай глазами, тебе не идет… Клавочка, прими извинения от Петра Антоновича за вчерашнее. Шкаф пошел ему на пользу – он больше не хочет рисовать тебя обнаженной!

– А что – у него было желание? – проняло даже Аню. – Странная, однако ж, у вас тяга к красоте…

– Извращенец, чего тут скажешь, – легкомысленно констатировал Акакий Игоревич и схлопотал от красавицы супруги звучную оплеуху.

Петр Антонович густо рдел и бросал беспокойные взгляды на Клавдию, которая при виде него завернулась в одеяло по самый подбородок, но потом все же оголила кулачок.

– К столу! Все к столу! – зазвенела колокольчиком Катерина Михайловна, видя, что вся компания собралась у постели Клавдии, и даже ее ветреный супруг мостит свой сухонький зад поближе к аппетитной невестке. – Анюта! Тащи всех к столу!

Однако Аня больше не стала задерживаться, сослалась на дела и убежала.

Десятью минутами позже две пары молча восседали на кухне и чопорно толкали в рот сухое печенье. Говорить не хотелось. Клавдия до сих пор не могла понять – куда все же подевалась любимая невестка, Петр Антонович грустил, что так бесславно закончился его художественный порыв, Катерина Михайловна зорко следила, чтобы глаза супруга глядели точно в чашку, а Акакий судорожно вспоминал – когда это он умудрился осрамиться в магазине, чего там маменька про торговый зал намекала? Хотела, чтобы он кое-что съел прямо там, на месте? Интересно, а за это сейчас бьют?

Молчаливую идиллию долго выдержать не удалось – Акакий все же решил самостоятельно направиться в магазин и, пока Клавдия прожевывает крекер, поспешил в спальню, где выудил из ее сумочки небольшую сумму на карманные расходы. А чего такого? Он, между прочим, всю пенсию ей отдает, до копейки, так что все права защищены!

– Акаша! Ты одеваешься?! – звенел маменькин голосок, старушка упрямо не желала отпускать сына за продуктами одного. – Клавочка, тебе оставить Петра Антоновича, или нам его с собой забрать?

– Да на кой он мне… – задумчиво отбрехалась Клавдия и тут же спохватилась: – Ох ты, господи… Мамаша, возьмите мужчину с собой, ему прогулка будет полезна!

– Хорошо, Клавочка, тогда я оставлю Акашу, мне за двоими не уследить… Акакий!! Давай деньги! Я видела, ты у Клавдии из сумки вытянул! Не скупись, я куплю тебе глазированный сырок!

С порушенными грезами о бутылочке пива Акакий захлопнул двери за старичками, ухватил на руки кота Тимку и принялся отвоевывать свой авторитет:

– Тимофей, ты вот зря так презрительно щуришься, сделай морду какую-нибудь почтительную. Я ведь и сам этого пива не хотел. Нет! Вот даже нисколько. А все потому, животное, что у меня серьезная проблема – сын с невесткой поссорились, может, даже разведутся. А я тебе, брат Тимка, так скажу: еще одной такой гарпии, как моя жена и маменька, я не переживу. Надо помирить Даню с Лилечкой, такая славная девочка была, все время папочкой звала… Только вот как узнать, куда подевалась наша Лиля?.. Клавдия! Садись и вспоминай, куда ты от меня в молодости убежать хотела?! Куда вас, баб, все время тянет? Давай уже, думай, где девчонку-то искать?!

Клавдия все еще сидела за столом не шелохнувшись и вспоминала каждое слово Лили при их последней встрече. Ничего, ну совершенно ничего не говорило о том, что невестка собралась к морю с каким-то бывшим возлюбленным.

– Ну и что ты тут примерзла? – появился в дверях кухни Акакий.

– Да вот… Понимаю, что у Лили что-то произошло, а никаких зацепок найти не могу, – терла лоб брошенная свекровь. – Анечка говорит, что никакого убийства, то есть отравления, не было. Значит, Лилю подставили. Ну, в общем-то, тут и к гадалке не ходи, и так ясно. Какое такое рекламное агентство решило подписывать документы прямо в ресторане, могли бы в офис пригласить.

– А они и не пригласили. Это значит, что: во-первых, никакого офиса и нет, а во-вторых, они не хотели оставлять никаких следов, – подарил умную мысль супруг. – Подставили, конечно. Негодяи. Теперь живи и бойся – тебя тоже могут в любой момент…

Клавдия в задумчивости сунула в рот еще парочку печеньиц.

– Нет, тебя вряд ли… – теперь она говорила медленно-медленно, по мере поступления мыслей. – Лилю, скорее всего, из-за Дани… Поэтому она и решила сбежать, да к тому же и наплести всем нам, что у нее какой-то там застарелый возлюбленный. Неплохая идея, между прочим, и мы ее искать не станем…

– Ага, уж я бы точно не стал, если б ты мне такое выдала! – гордо дернул кадыком Акакий.

– Вот-вот, на таких идиотов она и рассчитывала, – согласилась Клавдия. – Получается, что мы все разобидимся, не станем шума поднимать, и молва пойдет, что у нее к Дане никаких чувств. А любит она совсем даже некоего неизвестного красавца, с ним и умотала.

Акакий сроду красавцем не считался, поэтому слушать про привлекательных мужчин никогда не мог.

– Ха-ха-ха! Клава, ты слышишь, я смеюсь! Неужели кто-то подумает, что Лиля столько лет жила с нашим сыном и кого-то там еще любила? Да она вообще никого любить не умеет!.. Нет, Клавочка, кроме нашего Дани, конечно!

– В общем, так! – решительно заявила Клавдия. – Надо Лилю найти. Сейчас узнаем у Ирины адреса всех одноклассников… Я, конечно, подозреваю, что легенда с любимым шита белыми нитками, но проверить надо. Встретимся с ребятами, поговорим, может, что-то интересное высветится. Подруг у Лили близких не обнаружилось, но контакты с одноклассницами она могла поддерживать, может, у кого-то и прячется.

– А еще, Клавочка, еще надо сходить в ресторан! – торопливо подсказал Акакий. – Ну в клуб этот, в бильярдный, где несчастье случилось.

– Туда я сама направлюсь, – пообещала жена. – Теперь бы еще Ирину отыскать…

Ирина отыскалась сама – позвонила на следующее утро из больницы:

– Клавдия, приезжай сегодня же! – кричала она в трубку. – И привези чего-нибудь вкусного, курочки жареной, тортика можешь, знаешь, такой с черносливом, как я люблю.

– Ирина!.. Ты в больнице? Что стряслось?!

– Ой, я тебе все здесь расскажу, приезжай, не теряй времени, – тараторила больная родственница. – И еще яблочек захвати. Только я красные люблю, или желтые такие, знаешь? Да! Не забудь шоколадных конфет. Деньги можешь у Дани занять, я ему обязательно отдам, когда выпишут. Он теще не откажет. Здесь просто отвратительно кормят, а на этих мужчин никогда нельзя положиться!

Ирине отчего-то всегда попадались мужчины, на которых нельзя было положиться. Это уже никого не удивляло, поэтому Клавдия подхватила здоровенную хозяйственную сумку и стала собираться. Завидев сумку, Акакий тут же стал натягивать ботинки.

– Клава, даже не думай, я не отпущу тебя одну за продуктами. Носить тяжести – удел сильного пола!

Жена только удивленно взметнула вверх брови. А Акакий уже нападал на Катерину Михайловну:

– Маманя! Сразу же учти, я не буду ждать, когда ты нарисуешь мне список! Я сам!

– А и не надо ждать, вот же он! – выудила из кармана листочек Катерина Михайловна.

Она уже несколько дней стремилась к праздничному застолью, но дети настырно не хотели устраивать веселье! Вчера, например, они заявили, что у них не все дома – где-то пропадает Лиля, и, пока ее не найдут, никакого застолья не предвидится. А уж сколько они будут искать, Катерина Михайловна прекрасно догадывается. Поэтому престарелая дама была каждую минуту начеку, и теперь насильно втолкнула истрепанную бумажку сыну в кулак.

– Мамаша, – скорбно заговорила Клавдия. – Мы едем в больницу. К Ирине. С ней что-то стряслось. Как я и предполагала, так ведь меня никто не слушает! Теперь вот – больница. Крепитесь, мамаша. К нашему приходу заставьте Петра Антоновича почистить картошку, а сами займите руки и голову – придумайте салат. Ах, ну невыносимо давит грудь, и что там с этой Ириной могло случиться?

Оставив перепуганную Катерину Михайловну с заданием, Распузоны направились в магазин закупать передачку для больной.

Ирина выскочила к ним сама, едва они вошли в холл новой больницы.

– Клавочка! Акакий! Какие молодцы, столько натащили! Ну зачем так было беспокоиться, тащить, надрываться? Ничего и не надо было… – запоздало скромничала Ирина Адамовна. – Акакий! Отнесите это на второй этаж, в мою палату… Серафима Петровна! Пропустите этого товарища с передачкой, пусть ко мне в палату затащит! – крикнула она строгой женщине на посту.

Акакий, перекосившись всем тельцем, попер сумищу на второй этаж, а Клавдия принялась тормошить родственницу:

– Чего тебя в больницу-то занесло? Покушались? Хотели убить? Чего-то ты бодренько выглядишь?

Ирина махнула рукой:

– А чего мне сделается. Я сюда сама улеглась, на обследование. Знаешь, сколько денег отдала, чтобы быстро положили? Уйму! Между прочим, хотела машину в сервис отогнать, у меня там на переднем сиденье спинка отломилась, но все деньги сюда угрохала. А все потому, что стыдно вам в глаза смотреть. Вот и спряталась от стыда подальше, чтобы вы меня не нашли.

– Да уж, за такие деньги надежно спряталась, – с уважением поцокала языком Клавдия. – Если бы сама не позвонила, мы бы еще неделю не отыскали. Только как же ты так – дочь куда-то подевалась, а ты как курица – сразу и голову в песок.

– Это страусы – в песок, – обиделась Ирина. – А дочь мой телефон сотовый знает.

– Так мы же не могли тебя по нему найти!

– Это потому, что я специально трубку не брала! Что ж я – дура совсем, что ли, столько денег убить, а потом с вами по телефону говорить! Говорю же – стыдно!

В это время на широкой лестнице, ведущей в недра больницы, раздались голоса.

– Нет-нет-нет, мужчина, – выпучив глазки, строго говорила хорошенькая медсестричка. – Посторонним мы не делаем чистку организма. И витаминами не угощаем! Ну и что, что весна! А почему я должна разбазаривать казенные витамины?!

Нетрудно было догадаться, что к ним спускался Акакий. Вернее, не спускался, его просто выталкивали из больничных покоев, потому что он весьма неумело пытался флиртовать со смазливой медработницей. Однако, завидев своих дам, мачо повел себя достойно – вытянулся прутом и вежливо поклонился медсестре.

– Я как нибудь навещу вас. Все равно Ирине передачки носить… Ну-с! И что у нас за болезнь такая обнаружилась? – бодро подскочил он к Ирине Адамовне.

– Да ничего с ней не случилось, – отмахнулась Клавдия. – Ирина, ты давай-ка вспомни, Лиле после моего ухода никто не звонил? Какое у нее настроение было, как она вела себя?

Ирина пожала плечами, потом закраснелась и сбивчиво пояснила:

– Да я как-то… Понимаете, ко мне должен был один товарищ прийти, ну и я, Клавочка, ты меня понимаешь, да? Вот, если к тебе Жора пообещает нагрянуть, много ты будешь всматриваться, какое у твоего Акакия настроение?

Клавдия понимала. Жора – это была святыня. Молодой человек являлся внуком одной из ее старых приятельниц, был весьма состоятелен, рыж, здоров и молод. Одно время он крепко влюбился в Анечку, и Клавдия всеми силами заставляла дочь Жору полюбить. Однако роман между молодыми людьми так и не случился, зато Клавдия получила великолепного знакомого. Именно с Жорой они раскрывали преступления, именно этот человек был и руками, и колесами, и связями всех операций, которые выпали на долю четы Распузонов. И самое главное – Клавдия рядом с Жорой чувствовала себя чуточку моложе, лет так на двадцать шесть. Поэтому Ирину она где-то понимала.

– Ко мне обещал заглянуть Макс, поэтому я и того… отвлеклась, – поясняла та. – Бигуди крутила, маску на лицо наляпала. А Лиля… Да она себя нормально вела. И настроение у нее было обычное. Схватила чемодан, телефон, еще возле зеркала покрутилась и понеслась. А уже вечером позвонила и сказала, что возвращаться передумала. Потому что, оказывается, ваш Даня ее никогда не любил, а она совсем не хочет навязываться. Ты, Клавдия, думаешь, она врала, да?

– Уверена, – вздохнула Клавдия. – И куда она делась?

– Сказала, что подруга пригласила пожить у нее на даче, Лиля якобы согласилась, просила меня не беспокоиться. Вот и все, а потом она отсоединилась.

– Подруга? Ты же говорила – у нее нет подруг.

– Нет. А одна, видимо, где-то затесалась…

– И Лиля тут же отправилась к ней жить на дачу. Не летом, когда жара, а сейчас, когда еще снегу по колено, когда на дачах никого не бывает, когда она может позволить себе любое побережье, она упорола в глубинку… да чего там. Не такой сейчас лакомый кусок эта дача. А Ане говорила, что умотала с новым возлюбленным… Что-то у нее не так…

Акакий решил себя хоть как-то обозначить:

– Ирина! Ты вот здесь пока даром валяешься, возьми да и напрягись – напиши все адреса Лилиных одноклассников, знакомых, короче, всех, с кем она общалась. А уж я завтра вечерком забегу…

– Ни фига себе – валяюсь даром! – обиделась Ирина. – Я вон Клавдии рассказывала, сколько…

– Он дело говорит, – в кои-то веки поддержала мужа жена. – Напиши, а завтра я у тебя этот списочек заберу. Надо искать девчонку. И, между прочим, ты это здорово придумала с обследованием. Теперь тебя просто так и не найдешь…

Посреди речи Клавдии Ирина вдруг смущенно покраснела, поправила плавным движением локоны и часто-часто заморгала глазами. Клавдия повернулась к входной двери, так и есть: по скользкому мраморному полу к ним направлялся невысокий, но приятный молодой человек с букетиком хризантем. На туповатом лице паренька светилось некое недоумение – вероятно, он и не думал, что дело дойдет до знакомства с родственниками любимой.

– Цветочки, между прочим, семьдесят рублей стоят, – наклонился к уху жены Акакий Игоревич. – Можно было и побогаче, любимой-то женщине…

– Молчи уж! – фыркнула на него та. – Ты мне и такого-то сроду не купил!

– Так тебя разве в больницу-то затолкаешь!

– А вот это Макс… – смущенно дергала руками Ирина, чувствуя явный дискомфорт.

Смущение было понятно – кавалер был лет эдак на двадцать пять моложе своей пассии. Клавдия недовольно запыхтела – Ирина и здесь ее переплюнула, Жора был значительно старше.

– Знакомьтесь… Это Макс, – прильнув к плечу любимого, прощебетала Ирина, явно не желая продолжать беседу с родственниками.

– Ах, так вот кто твой загадочный кабальеро! А я бы и не подумала. Вот так бы на улице увидела и решила, что это дружок твоей дочери! – не удержалась Клавдия и тяпнула за больное: – Подумала бы, Лилин одноклассник.

– Лилин? Это дочери, что ли? – вытаращил глаза туповатый «кабальеро». – Так она же маленькая совсем, ей всего-то лет десять, наверное!

Клавдия понимающе хмыкнула. Кто бы сомневался! Ирина не настолько глупа, чтобы знакомить красавицу дочь с таким молодым ухажером. Наверняка показала фотографию Лили в третьем классе – и себе годков скинула, и дочь как конкурентку убрала.

– Акакий Игоревич! – пылко заговорила Ирина. – Возьмите деньги, это на продукты. Вы все равно завтра приедете, возьмите, не отказывайтесь.

Акакий отказываться и не думал. Он ухватил толстенькую пачечку и моментально утерял интерес к происходящему. Его манили витрины универмагов!

– Клавочка! Ну пойдем же, хватит мешать молодым людям, – засветился он. – Ну прощайся уже, экая ты неповоротливая!

Клавдии ничего не оставалось делать, как покориться.

– Так, сейчас зайдем в магазин… Клавочка, а ты ступай домой, ступай. Я пока забегу кефирчику Петру Антоновичу… – бубнил Акакий, стараясь отвязаться от дражайшей половины.

– Дай сюда деньги, это тебе не игрушка, – сурово протянула руку Клавдия Сидоровна.

– Бог подаст, Клавочка, – увернулся Акакий и отпрыгнул на безопасное расстояние. А уже оттуда возмутился: – И чего ты в самом деле?! Говорю же – на продукты Ирина дала, на передачку! А сегодня я только кефирца. И к столу чего-нибудь!

На них уже стали оборачиваться прохожие. Клавдия сердито запыхтела и тяжелой баржей потянулась за резвым муженьком по магазинам.

Праздника опять не получилось – Акакию совсем не удалось купить всего, чего хотелось: за ним по пятам следовала любимая женушка с самым грозным видом и душила все замечательное настроение. Единственное верное решение было – спрятать пачку денег в потайной кармашек на майке и на некоторое время про них забыть. Так Акакий и поступил.

А вот на следующее утро он мог безбоязненно покупать все, что вздумается, потому что в дом ввалился именно тот Жора, которого вчера вспоминали.

– Клавдия Сидрна!! Акакий Игрич!.. Ой! И вы тут, Катерина Михайловна?! Ну, значит, и вы тоже! – торжественно раздувался он в прихожей, собираясь сразить хозяев насмерть. – Я вам принес пригласительные! На свадьбу! Женюсь!

Клавдия, Акакий и Катерина Михайловна вежливо улыбнулись и вымуштрованно захлопали в ладошки.

– Ты подарил нам большую радость, – кисло пробормотала Клавдия.

– Проходи, Жора, расскажешь, кто на этот раз счастливица, – тянула парня в комнату Катерина Михайловна. – Она брюнетка или блондинка?.. Клавочка!! Поставь немедленно чай, у нас гости!!

Клавочка не шелохнулась и никакой чай ставить не торопилась – это был ее гость. Зато засуетился Акакий Игоревич. Жора – вот с кем можно было позволить себе и пиво, и даже кое-что покрепче!

– Жора! Она шатенка? – не унималась Катерина Михайловна.

– Да кто ее знает, – дернул носом Жора. – Она ж красится каждую неделю, кто ж ее поймет, какая она спервоначалу-то была. Да вы в субботу приходите, сами и увидите!

Детство Жора провел в полуразвалившемся бараке, с вечно пустым животом и в курточках с чужого плеча, не баловало его прошлое роскошью. И потому прямо с юности паренек всеми правдами-неправдами стал зарабатывать себе капитал. Теперь, когда ему уже катило к тридцати, он был весьма успешным бизнесменом, крутился в торговле, и с деньгами у него никогда напряжения не случалось. Единственное, что глодало парня, так это скука. Требовался адреналин, а его не хватало. Именно поэтому он накрепко прикипел к семейству Распузонов, у которых отчего-то никак не получалось жить спокойно. Но постоянное проживание в этой семье было бы неуместным, а самого Жору фантазией господь обделил. И потому, когда уж совсем хотелось чего-то новенького, Георгий всякий раз придумывал одно и то же – жениться!

– Значит, в субботу ко мне, там в билетике все написано, – еще раз напомнил Жора и вдруг насторожился. – Или у вас какие-то другие планы?

Катерина Михайловна шустро ухватила билетик и спрятала за пазуху.

– Какие там у нас планы, скучаем, горюем, Лилю вот куда-то задевали… Ой, Жорик, да разве ж это повод, чтоб от свадьбы-то отказываться? Я вообще считаю – взыграло в девчонке ретивое, вот и кинулась от мужа отдохнуть. Я б и сама сейчас ка-а-ак убежала… – всплеснула она руками, но, увидев, с какой надеждой блеснули глаза домочадцев, спешно добавила: – Только не побегу, дома-то оно уютнее… Нет, Жорик, а со свадьбой это ты славно придумал. Я вот уже который день своим твержу: надо устроить праздник, надо устроить, а разве ж меня кто во внимание берет? Клавдия, так ту и вовсе – хлебом не корми, дай в каком-нибудь убийстве поковыряться, Акакию…

Старушка про Клавдию напомнила зря. Она уже сама спохватилась, но сказанного не воротишь. Глаза у Жоры полыхнули азартным огнем, он глубоко задышал и радостно затряс руками:

– Во! Я понимаю! Во! Ну наконец-то, убийство!

– Что значит – наконец-то? – красиво затосковала Клавдия Сидоровна. – У нас, между прочим, Лиля потерялась! Ее какая-то сволочь обвинила в убийстве, девочка испугалась и унеслась со своим чемоданом хрен знает куда!

– Так-так-так… Продолжайте, продолжайте, – уставился ей в рот вытаращенными глазами гость. – Бабушка, да бросьте вы этот пригласительный! Тут такое дело!.. Надо же! Сколько работы – просто непочатый край! – восторженно воскликнул Жора и тут же пригорюнился, блюдя приличие. – С Лилей непременно стряслась беда, да же? Вы, Клавдия Сидрна, прям так ее и чуете, да же?

– Жор, слышь чего, – встрял в разговор Акакий. – Пока тебе Клавочка ситуацию обрисует, может, я того, в магазинчик сбегаю, а?.. Клава! Только пиво! Я ж понимаю – нужен же свежий ум!

Клавдия только махнула рукой – с Жорой жуть до чего хотелось поговорить, а домашние только мешают.

– Еще и мамашу прихвати с Петром Антоновичем, организуй им экскурсию по рыбным прилавкам, пусть утешатся.

После того, как вся троица удалилась, Клавдия рассказала, что стряслось.

– Дык это… В ресторан-то пойдем? – гнул свое Жора.

– Я ему одно толкую, а он другое! – рассердилась Клавдия Сидоровна. – Я ж тебе русским языком говорю – не могу я по ресторанам на свадьбах сидеть, когда у моего сына в семье беда!

– Дык это… Я теперь тоже на свадьбе не могу, – вытаращился Жора. – Мне Даниил ваш тоже не чужой! Он мне как… он же мне близкий родственник! Только несостоявшийся. Я ж на его родной сестре жениться мечтал. Я не могу, какая тут свадьба. Да я вас в ресторан и не к себе зову, а в клуб этот, в бильярдный. Ну сами посудите, как вы там без меня, вы ж в этом ни уха ни рыла! Как, вы говорите, это заведение называется? «Мечты сбываются»? Вот и ладненько, сегодня же закажу столик. Нет, и они еще молчали! Я тут, понимаешь, со скуки чуть было не женился, а они… Так! Я пометелил домой, мне надо еще знакомым позвонить, сказать, что свадьба откладывается, а потом… В клуб!

Клавдия оживилась. Такая активная помощь окрыляла.

– Жорочка, а в этот клуб будет прилично прийти в эдаком блестящем, обтягивающем наряде? Я себе еще на новый год платьице купила, всего один раз надела. – Клавдия прикусила губу. Она вдруг вспомнила, что не носит платьице потому, что просто не может в него влезть. Пришлось тут же переводить разговор на другую тему: – Георгий, я тебя умоляю, ничего не говори Катерине Михайловне! Она непременно потащится с нами, и ее опять кто-нибудь сопрет! А у нас и Лиля не нашлась, когда нам еще бабушек разыскивать!

Такое в семействе Распузонов уже однажды случилось. Тогда бабуся даже не сообразила, что стала объектом похищения, даже была этому рада, поскольку немедленно влюбилась в похитителя, но родным этот случай добавил немало седин.

– Во сколько, ты говоришь, мы сегодня идем в «Мечты идиота»… господи прости, в этих мечтах запутаешься! – наморщила лоб Клавдия.

Жора что-то посчитал в уме и сокрушенно сообщил:

– Сегодня никак не получится. Сегодня меня Машка хвостать будет, ну, невеста моя. Она ж обидится, что я со свадьбой-то так, – закручинился он. – Придется снимать деньги, успокаивать ее материально, платить за подготовку, а потом она меня будет бить, они всегда так делают, когда я свадьбу отменяю. Так что давайте лучше завтра, а то сегодня с багровой физией мне неудобно как-то.

Пришлось согласиться и перенести поход в увеселительное заведение на следующий день.