Текст книги "Бюро гадких услуг"

Одна сережка запуталась в блестящей прядке волос, и Едякина с силой рванула локон. В сережке застряли темные волоски.

Василиса вылетела из подъезда, крепко сжимая в кулаке золотые украшения.

– Ты зачем у нее двадцать пять тысяч потребовала? – нахмурилась Люся.

– А моральный ущерб? Меня хозяйка «Жемчужины» из-за этих самых ее ремней за дурочку посчитала, что ж, считаешь, это не стоит денег? Пять лишних тысяч будут штрафом для Аллы Титовны! Она в другой раз не полезет со своими ремнями к честным работницам. А ты, я смотрю, сильно за нее переживаешь?

– Я не за нее переживаю. Я только думаю, зачем люди делают то, что опасно для жизни?

Люся мотнула головой, будто отгоняя неприятные мысли, и устремилась домой к неожиданно свалившемуся на нее голодному питомцу. Надо было еще забежать в магазин и купить пропитание.

Дома царил великий погром. Финли достаточно быстро полюбил нового жильца, потому что с ним было куда как веселее, нежели с неповоротливыми хозяйками. Если раньше он охотился только за ногами Люси, потому что та громче визжала, то теперь его внимание переключилось на маленького терьера, и охота превратилась в настоящее побоище. Подруги вошли как раз в тот момент, когда Финли восседал на щенке, а тот валялся на спине, пытаясь уместить голову врага у себя между челюстями.

– Вася! Он его сожрал! Говорила тебе, надо было покормить щенка раньше!

– Собака, фу! О господи! Люся! Как зовут этого монстра?

– Сейчас посмотрю, у меня где-то на бумажке записано. Сейчас… его зовут… Арчи… так, не могу прочитать… Арчифилд, вот! А как же ты с ним гуляла, если имени не знаешь?

– Обыкновенно. А что, я к нему должна по имени-отчеству обращаться? Малыш, да и все.

– Ну и пускай Малышом остается, а то пока его имя выучишь, он кому хочешь успеет башку откусить, – постановила Люся и принялась наполнять миски.

Алла Титовна пришла ровно в восемь. Сегодня она была в длинной шубе, красивые волосы были упрятаны под белую шапочку. Аккуратно усевшись на диван, не раздеваясь, она протянула Василисе целлофановый пакет с деньгами. У нее был какой-то странный взгляд, будто она о чем-то хотела попросить. Но Василисе некогда было заглядывать Едякиной в глаза, она, не торопясь, пересчитала купюры и только после этого милостиво качнула головой. Неожиданно в кармашке гостьи затренькал сотовый телефон. Посмотрев на табло, она мило улыбнулась:

– Вы позволите мне поговорить?

– Пройдите в кухню, – деликатно предложила Люся, вспоминая, не стоит ли в раковине посуда.

Едякина переговорила довольно скоро и сразу прошла в прихожую.

Ни останавливать, ни приглашать гостью к чаю подруги не собирались. В конце концов, дамочка не с гуманитарной помощью явилась. Поняв, что визит закончен, Алла Титовна сухо простилась и удалилась.

– Ну все, Люся, теперь я могу вздохнуть свободно, – поглаживала пакет с деньгами Василиса. – Надо срочно бежать к хозяйке «Жемчужины» и передать ей деньги, а то, поди, до сих пор меня недотепой считает.

– Ну какая же ты недотепа? Ты рвачка! Хапуга, можно сказать. Еще немного, и я начну тебя презирать! – вдруг надулась Люся. – Ты почему Едякиной ее бриллианты не отдала?

– Ох ты, совсем забыла… А ты тоже хороша, не могла подсказать! – кинулась Василиса к дверям.

– А я уж подумала, что ты решила на камушки ремонт сделать. Мне привиделось, что это тоже нечто вроде штрафа… Вася, куда ты?

– Так, может, она еще недалеко ушла, успею догнать, – выскочила Василиса в подъезд. Главное, чтобы Едякина не успела сесть в машину!

В подъезде было темно, и Василиса, споткнувшись на лестнице, рухнула вниз прямо с верхней ступени, пробороздила подбородком весь пролет и затормозила лишь на площадке. Подняться не получилось – подвернулась нога, а потому, усевшись поудобнее, Василиса принялась ощупывать ее и вставлять ее части на место. «Да черт с ними, с бриллиантами, – подумала она в сердцах, – завтра отдам!» Василиса Олеговна тихонько всхлипнула и внезапно похолодела, по ее рукам пробежала дрожь, а больная нога интенсивно задергалась: она сидела на человеке! И этот человек даже не ойкнул, не пошевелился…

В следующую секунду двери сразу нескольких квартир в подъезде распахнулись – жильцы отреагировали на нечеловеческий визг, пронзивший дом сверху донизу. Сосед с первого этажа притащил фонарь и осветил такую картину – Василиса, с разбитым в кровь лицом и такими же коленями, визжала во всю силу легких, восседая на… трупе красиво одетой женщины. В том, что под Василисой Олеговной находился именно труп, сомневаться не приходилось: на лбу женщины чернела аккуратная дырочка, а белая шапочка сползла набок и окрасилась кровью. Под Василисой лежала Алла Титовна Едякина. Вернее, то, что ею было буквально несколько минут назад.

Следующие дни были вычеркнуты из жизни подруг следственными органами. Василиса и Люся часами просиживали перед серым, невидным мужчиной и в который раз пересказывали ему случившееся. Мужчина совершенно не умел делать комплименты, нисколько не интересовался личностью тех, кого допрашивал, и беседовать с ним было сущим наказанием. Особенно для Василисы. Потому что ей совершенно не хватало сил на то, чтобы ухаживать за собой, как она привыкла. Василиса Олеговна уделяла своей внешности огромное внимание, она обязательно два раза в неделю делала маски из всего, что находила в холодильнике, умело использовала макияж и никогда не мыла лицо водой на ночь. Но теперь ей стало совершенно не до этого всего.

Когда свидания с неприятным мужчиной закончились и подруги осели наконец дома, в гости приковылял сын Василисы собственной персоной.

– Мама, объясни мне, что у вас тут произошло? – начал он с порога. – И еще… Растолкуй мне, сделай милость, почему именно с тобой случаются всевозможные неприятности?

– Не только! – гордо вскинула голову Василиса. – Вон с Люсей тоже!

Естественно, они ему ничего не собирались что-либо докладывать. С какой стати? Уж если подруги тому, серому, ничего не рассказали, то уж Павлу-то как-нибудь мозги затуманить удастся.

– Паша, ты хочешь пирожков? Сегодня Люся настряпала, – проводила на кухню сына Василиса.

Тот уселся за стол, но успокаиваться не собирался.

– Мама, пообещай мне, что вы с Люсей никуда не будете вмешиваться. Вот прямо сейчас пообещай! – нудил с полным ртом Павел.

– Ты ешь, ешь. Расскажи лучше, что в кроссвордах новенького пишут? Я имела в виду, что по телевизору показывают? – уселась Василиса Олеговна напротив.

– Короче, так: завтра мы с Лидочкой привезем тебе Наденьку и Катюшу. Отдохни немного от беготни по улицам.

Случилось то, чего подруги боялись, – Паша сажал мать с Люсей под домашний арест. Вполне понятно, что они, обремененные детьми, не станут таскаться по городу, выясняя, кто пристрелил несчастную Едякину. Надо было срочно что-то придумать.

– Извини, родной, но завтра никак невозможно: мне надо разобраться с местом работы, – вдруг вспомнила Василиса. – Ты же знаешь, я сейчас тружусь в «Жемчужине», вот и надо кое-чем там заняться.

– Мама, – устало произнес ее сын Паша, – тебе правда надо на работу?

– Паша, ты же знаешь, я никогда не вру… Ну, почти никогда… только в редких, исключительных случаях.

Пока Павел слушал пылкую речь матери, возле его ног пристроился лохматый щенок и уставился на гостя такими голодными глазами, что тот не выдержал и сунул в его пасть пирог.

– Что ты делаешь?! – вскричала Люся, которая во время разговора Василисы с сыном скромно сидела молча. – Ты зачем скормил Малышу эту гадость?

Павел чуть не подавился:

– А зачем вы меня гадостью угощаете?

– Взрослый мужчина, а ничего не понимаешь! Для трехмесячного щенка печеное тесто – чистая смерть. О-о, эти мужчины! Мало того что они совершенно не понимают женщин, они даже собачий язык не понимают! – верещала Люся на одной ноте.

Паша быстренько подтянул костыли и поковылял к выходу.

– Вы уж тут сами, ладно? Авось псинка не заболеет, а мне пора, уж извините.

После его ухода Василиса затосковала. И Люся, обеспокоенно поглядев на подругу, начала ее успокаивать:

– Вася, ты что? Ну извини, сорвалась я на Пашку, но ведь….

– Люся, ты не сорвалась. Ты орала, как беременная монашка. А это означает только одно… – всхлипнула Василиса Олеговна.

– Ты думаешь, нам придется самим заняться расследованием? Ты хочешь сказать, что мы должны найти убийцу несчастной Едякиной? – шепотом ужаснулась Люся.

Василиса только с глубоким вздохом развела руками.

– А что делать? Ты меня в эту историю впутала, и теперь…

– Я?! – перебила Люся, ошалев от наглости подруги.

– А кто сказал Едякиной, что ей будет хуже? Так оно и получилось, – грустно объяснила Василиса.

Люся не выдержала и принялась бегать по комнате. Коварный Финли тут же стал охотиться за ее ногами, и той приходилось по-лошадиному взбрыкивать.

– Да, я так сказала. Но надо же было как-то заставить ее отдать тебе деньги! Я и не думала… Финли, отцепись! Я не думала, что попаду в самую точку. Ты-то ведь знаешь… – ох, Финли, уймись! – что мне ничего про нее не известно!

– Я знаю. Но она оставалась дома одна, и кто знает, с кем она могла за это время встретиться или просто переговорить по телефону. Помнишь, ей даже, когда она у нас была, звонили… И потом учти, ее убили в нашем подъезде, а уж выяснить, к кому она приходила, – большого ума не надо. Вот и думай.

Люся плюхнулась на диван и обхватила руками голову. Минут пятнадцать она сидела молча, качаясь из стороны в сторону. Ей вдруг отчетливо вспомнился взгляд Едякиной. Может быть, она и правда хотела о чем-то попросить? Люся стала качаться еще сильнее, а потом вдруг спокойно заявила:

– Ну что ж… Надо найти ее убийцу, значит, найдем. Сегодня же вечером будем разрабатывать план.

– А сейчас?

– А сейчас мы с тобой завезем деньги хозяйке «Жемчужины» и куда-нибудь пристроим ремни. Надоели они уже тут, все глаза измозолили.

Василиса Олеговна не совсем понимала, куда можно пристроить такую прорву дурацких ремней, но уточнять не стала. У подруги, похоже, настроение изменилось в лучшую сторону, потому что она уже рылась в шкафу, тихонько мурлыкая несложную песенку:

– «Ля-ля-ля, даже если нам немного за тридцать, есть надежда выйти замуж за принца…» Вася, ты бы не стояла столбом… Давай-ка одевайся.

Деньги хозяйке «Жемчужины современной моды« Василиса вернула без особых приключений. Правда, та процедила сквозь зубы, принимая целофановый пакет:

– Надеюсь, вы не ограбили какого-нибудь нефтяного магната…

Василиса только презрительно фыркнула и не стала задерживаться в магазинчике, у них с подругой было еще одно важное дело, и на улице томилась Люся с ремнями…

– Теперь пойдем вон в то здание, видишь? – скомандовала Люся, спотыкаясь на неровностях мостовой. – Там у меня один знакомый работал, рассказывал – жуткие вещи у них творятся… Вообще я лучше одна схожу, дай-ка ремни. Штук пятнадцать. А ты меня здесь подожди.

В здании находилось частное предприятие под звучным названием «Русский пончик». Люся отсчитала несколько ремешков и храбро толкнулась в стеклянные двери. Через полчаса она вышла с пустыми руками. Вернее, не с пустыми – из крепко сжатого кулака торчали денежные купюры.

– Ты что, продала наши ремни? – поразилась Василиса. – И у тебя их взяли?

– Ну, скажем, пришлось взять. Я просто сообщила одному дядечке, что завтра приду к ним проверять пожарную безопасность, а для полного комплекта противопожарного щита им не хватает именно ремней.

– Зачем же ты так? Наверное, хороший дядечка, так пожарников боится, а ты…

– Если бы ты знала, какие дела проворачивает этот хороший дядечка, ты бы ему не пятнадцать, а все сто ремней приволокла, – не согласилась Люся. – Все, пошли теперь с чистой совестью домой.

Дома они уселись за столом с пирогами, пристроили рядышком чистый лист бумаги и стали набрасывать хоть какой-то план дальнейших действий. Однако на ум ничего путного не приходило.

– Вася, я вот все думаю… За что Едякину могли убить?

Василиса почесала жиденькую фрикадельку из волос у себя на макушке и призадумалась.

– Люся, ну ты же пойми – женщина занималась надувательством. Может, она не того обманула, ну и… сама понимаешь.

– Хм, не думаю. Она явно кого-то боялась. Если бы это был обычный продавец… ну не обычный, а тот, с кем такие шутки не проходят… она бы отдала ему деньги, как нам, и дело с концом. Нет, тут что-то другое, я носом чую.

– И где нам найти это другое? Я, честно тебе скажу, даже не знаю, с чего начать, – с трудом произнесла Василиса, так как вытягивала челюсть, накладывая на лицо толстый слой простокваши в качестве вечерней маски.

– Нам нужна помощь Пашки. Все-таки у него все знакомые в следственных органах, пусть он хоть немного что-то прояснит, – предложила Люся.

– Ты что, не слышала его мнение по этому поводу? Он же ясно сказал: не суйтесь, не влезайте, а иначе – внучек на неделю. Нет, надо нам самим.

Одним словом, подруги так ничего и не придумали и решили вплотную заняться расследованием прямо с завтрашнего утра. Сегодня же усталые дамы пораньше отправились спать. Василиса по привычке взяла к себе под одеяло теплого кота, и кудрявый Малыш, видя такое дело, с чистой совестью запрыгнул в кровать к Люсе.

Утром она родилась, эта простая и замечательная идея, – что предпринять в смысле расследования. Даже удивительно, где она заблудилась вчера и почему такие опытные детективы, как Василиса и Люся, не смогли с вечера до этого додуматься. Они знают, где жила Едякина Алла Титовна, и, следовательно, само собой разумеется, надо сходить по ее адресу и опросить ее соседей. Не может быть, чтобы никто ничего про дела Едякиной не знал.

Подруги собрались быстро. Даже Василиса макияж навела всего за какие-то сорок минут. Сегодня они должны явиться к людям как частные детективы, поэтому – никакой вольности на лице. Брови – вороньим крылом, щеки – паспортного тона, а губы – зрелый бутон осеннего георгина. Но вдохновение подруг, уже стоявших на пороге квартиры, задушила Лидочка – Пашина супруга и соответственно невестка Василисы. Она привела за ручки двух очаровательных девочек, своих дочек, – Катеньку и Надюшу. Лицо ее лучилось радостью.

– Вот, Василиса Олеговна, Паша сказал, что вы обижаетесь на меня из-за того, что редко детей к вам вожу. Так я же думала, вам некогда… Если хотите, можете нянчиться с ними хоть ежедневно, только на ночь домой приводите, – виновато проговорила она.

Совсем недавно у Павла и Лидочки родилась третья дочь, и вполне понятно, что молодая женщина уматывалась с тремя детьми до невозможности. И каждый раз, отдавая хоть часть своего потомства бабушке, Лидочка вздыхала с явным облегчением.

Люся опустилась на диван, и краски на ее лице померкли. Василиса любила внучек, и отправить невестку с детьми обратно язык не поворачивался. Однако сейчас у нее были неотложные дела…

– А разве Катеньке не нужно в школу? – со слабой надеждой спросила бабушка.

В этом году Катюша пошла в первый класс, и Василиса справедливо полагала, что с ребенком должны заниматься родители.

– Вы не беспокойтесь, она уже пришла из школы. В первые дни уроки короткие. Катенька и портфель с собой принесла… Вы поможете ей уроки сделать? А тетя Люся с Наденькой пока погуляет.

Тетя Люся икнула. Не так давно, когда девочек привели к бабушкам в начале дня, Люся еще смотрела сны и по неосторожности продолжила спать, а поутру у нее сон крепкий… В общем, детские ручонки так разрисовали разноцветными фломастерами блеклую физиономию бабушки Люси, что Василиса целый час потом терла ей щеки и губкой, и отбеливателем, и даже знаменитым все отмывающим «Фери». Поэтому теперь Люся в присутствии детей каждую минуту была начеку.

– Ладно, хорошо. А когда ты за ними придешь? – смирилась Василиса.

– Ну, вечерком и зайду. Вы же еще в девять спать не ляжете?

Таким образом, до девяти вечера подруги стойко отдавались занятиям с детьми. Василиса уселась с Катей за уроки, а Люся полдня таскалась с Надюшей и Малышом по осеннему саду, чтобы не мешать приготовлению уроков. Потом дети и животные толпились возле кухонных дверей, ожидая, пока бабушки соорудят котлеты к обеду.

– Баб, а что ты не стряпаешь «дамские пальчики»? – спросила Надя. – Ты нам раньше стряпала.

– Надя, ты прям как маленькая! – по-взрослому покачала головой старшая Катюша. – Ну какие «дамские пальчики»! Папа же говорил, что у бабы Васи опять детективный бзик, до пальчиков ли тут…

Василиса вздрогнула, и только что скатанная котлета брякнулась ей на тапок. Тут же подскочил ненасытный Малыш и тяпнул мясную лепеху вместе с тапком.

– А-а! – взревела Василиса.

– Что, баба, нога болит?

– У меня не нога, у меня здесь болит! – ткнула Василиса мощным кулаком себя в грудь. – Душа то есть! Передайте папочке… Впрочем, ешьте котлетки, девочки, я сама вашему папочке все скажу!

Вечером, около девяти в квартиру впорхнула свежая и отдохнувшая Лидочка и с порога затараторила:

– Ну, как вы? Хорошо? Завтра во сколько приводить?

– Завтра я не могу, – твердо заявила, поджав губы, Василиса. – Завтра у меня детективный бзик!

Лида моментально осеклась и залилась краской.

– Ну что вы, Василиса Олеговна. С чего вы взяли? Паша совсем не хотел ничего такого сказать…

– А откуда же ты взяла, что я грешу на Пашу? – прищурилась дама. – В общем, так, передай своему супругу, Лидия, что, если бы у него хоть раз в месяц такие бзики случались, вы могли бы спокойно жить на одни премии. Или уже давно открыли бы свое частное детективное агентство.

Лида ушла, а Василиса еще долго пыхтела вскипевшим чайником. Из рук у нее все валилось, телевизионные программы не радовали, и Люсе пришлось срочно вытягивать подругу из наплывающей депрессии.

– Вась, пойдем Малыша прогуляться выведем, а? Ему перед сном надо как следует побегать, чтобы он опять нам к утру сюрпризов не припас.

Василисе идти не хотелось, но осенью темнеть начинает рано, и отправлять подругу одну было боязно. Нарядившись кое-как, Василиса поплелась на улицу. Она молча шла по аллее, рядом щебетала Люся, под ногами хлюпала грязь, и вся жизнь казалась такой же слякотной и хмурой. Прохожих не было – ни один порядочный человек в такую погоду не собирался любоваться пейзажем, и женщины одни маячили в пустынном сквере, как два перста. Аллею плотно обступали мрачные, темные кусты, деревья возвышались зловещими гигантами, фонари светом лампочек не радовали, и даже обычных городских звуков сюда не доносилось.

Неожиданно раздался сдавленный крик. Подруги кинулись в темноту, звонко разбрызгивая грязные лужи. Возле куста стоял немолодой уже человек, и глаза его были полны ужаса.

– Что с вами?! – подскочили подруги.

– Там…. там кто-то есть…. – лопотал несчастный и тыкал пальцем в заросли куста.

Женщины прислушались. Тихо. А вот послышался шорох… нет, даже не шорох, а… чавканье.

– Малыш, поросенок ненасытный! – вскричала Люся и полезла в самую чащу кустов.

Малыш пиршествовал. Какие-то нерадивые граждане высыпали под куст целый пакет всевозможных отходов, и песик рылся мохнатой мордой в зловонной куче.

– Так это ваш? – оправился от испуга мужчина и, быстренько застегнув кое-какие детали туалета, начал как бы оправдываться: – А я тут мимо проходил, дай, думаю, свежим воздухом подышу, слышу – шуршит кто-то. Не иначе, думаю, маньяк. Уже, честно сказать, к мучениям приготовился.

Подруги только фыркнули. Мужчина, однако, был достаточно приятным внешне. Неброский плащ болотного цвета, шляпа пельменем, брюки в крупную клетку – все в нем говорило, что мужчина аккуратист и даже франт.

– А вы, стало быть, с собачкой… Погодка-то, я скажу, не для прогулок… Я бы сейчас с удовольствием в теплой компании да с горячим чайком… Рад представиться – Коркин Антон Петрович, – бодро шаркнул ножкой ночной встречный и потянулся за ручкой Люси.

Та испуганно отпрыгнула. Зато Василиса жеманно поправила свою жидкую фрикадельку на темечке и плавно протянула ладонь, широкую, как у шахтера. Мужчина хотел было приложиться к ней губами, но почему-то передумал и крепко, по-мужски, пожал, одарив Василису долгим, тоскливым взглядом. Люся насторожилась.

– Приятно было познакомиться… Пойдем, Вася, ты прям под любым кустом мужика отыщешь! – зашипела она и силком поволокла подругу к дому. Василиса честно упиралась, ее тянуло к общению, но Людмила Ефимовна была неумолима.

Одной рукой она волокла подругу подальше от сомнительного знакомства, а другой управляла поводком, на конце которого держался шаловливый щенок. Малыш все-таки проявил свою шкодливую сущность – с размаху кинулся в грязнущую лужу, обрызгав чуть ли не все одеяние мужчины, и улегся в самую ее середину.

– Малыш! Да что ж такое! – бросилась к нему Люся, на минуту выпустив Василису из рук.

– Ну вот, теперь мы просто обязаны вас привести в порядок. Пойдемте к нам, я вам плащ почищу! – обрадованно заговорила общительная Василиса, обращаясь к Коркину.

Тот покорно потрусил за дамами, Люся заскрипела зубами, и только Малыш весело скакал вокруг процессии, грязный по самые уши.

Когда вся компания ввалилась в дом, Василиса продолжала разливаться патокой:

– Вы пройдите пока в ванную. Вам непременно надо почиститься, а мы тут уже чаек… Люся, чего ты там копаешься, организуй чаек нашему гостю!

Но Люся уже затолкала в ванну собачье дитя и теперь ничего не слышала. Щенок мыться не любил. Он несколько раз пытался выпрыгнуть на волю, измазал всю хозяйку, извертелся веретеном и, потерпев неудачу, завыл. Горько и безнадежно.

Василиса, заглянув к Люсе и поняв, что чистка нового знакомого откладывается на потом, принялась, как могла, его развлекать.

– Вас, вероятно, уже жена заждалась? – кокетливо повела она плечиками.

– Я вообще-то на данный момент свободен от супружеских обязанностей, – напыщенно проговорил Антон Петрович, с тоской косясь на дверь в ванную.

Наконец Малыш вылетел из ванной, и туда томно просочилась Василиса. Она решила, что справедливей будет сначала себя привести в полную боевую готовность. Но и закрывшись там, они не давала гостю забыть о себе ни на минуту.

– Люсенька, – кричала Василиса, подправляя макияж, – достань то варенье из абрикосов! Помнишь, которое я варила? А свое не ставь, оно у тебя немного плесенью подернулось, ты меня не послушалась и пожалела сахару!

Потом она принялась напевать, демонстрируя самые высокие ноты, какие только могла взять. Получалось несколько визгливо, но зато громко. Когда Василиса появилась на кухне, свежая, с блестящими щеками, возле стола толкалась одна только Люся.

– Лю… ся… – растерянно проговорила какетка. – А где наш гость?

– Как то есть где? Он ушел домой, – спокойно пояснила та. – И вообще! Мы с тобой будем делами заниматься или на мужиков заглядываться? Я, конечно, понимаю, у тебя такой возраст, когда страшно остаться одной, вот и тянет к любому проходимцу… Мне это еще не грозит! – фыркнула Люся и демонстративно повеселела. – Ля-ля-ля…

– Мне, между прочим, тоже… Ля-ля-ля… Кстати, я сейчас как раз в той поре, когда мужики за мной просто стаями ходят. Ну, чего там говорить, сама видела… Ля-ля-ля-ля… – постаралась изящно изогнуться, вроде бы в танце под собственный аккомпанемент, Василиса и напала на еду.

Ночью, лежа в кровати, Люся долго размышляла, почему новый знакомый, который, как утверждает Василиса, стаей ходит за подругой, свидание назначил ей, Люсе? Это же ей он шепнул, когда Василиса ушла в ванную, что завтра будет ждать ее в парке. И еще – отчего Едякину пристрелили именно в их с Васей подъезде? А заодно, чего она так боялась, эта Едякина? Может, того же самого и им с Василисой стоит опасаться? И к тому же…

– Вася, послушай, а не зря ли мы милиции-то ничего не сказали? Ну, мужику тому, в сером? – обратилась она к подруге.

Та уже начинала высвистывать носом колыбельную, но, услышав Люсю, встрепенулась:

– И ничего не зря! Ты видела, как он с нами беседовал? Точно жабу во рту держал! И потом, он сразу нас отмел как немыслящие единицы, разве не заметила? А это о чем говорит? О том, что он не умеет расположить к себе свидетеля. Ну и чего, спрашивается, найдет такой спец? Нет уж, лучше сами, – рассудила Василиса Олеговна и уже совершенно спокойно отошла ко сну.

На следующий день Людмила Ефимовна пораньше выгуляла псину, а Василиса Олеговна прочно уселась у зеркала. Предстояло немало посветиться перед незнакомыми людьми, а поэтому необходимо выглядеть красавицей. Люся была несколько иного мнения: она считала, что природа в свое время достаточно потрудилась над ее внешностью, так что нечего теперь трудиться и делать из козы овечку. И она, чтобы не терять зря времени, ходила взад– вперед и монотонно повторяла все, что подругам уже известно про несчастную Едякину Аллу Титовну, которая совершенно непродуманно умудрилась скончаться прямо при выходе из их квартиры.

– И что же мы знаем? Едякина сначала вручает тебе какие-то ремни, которые никому не нужны ни к черту, ты их, конечно, хватаешь, потому что ума у тебя, Васенька, не было, нет и опять не стало. После этого дамочка получает от тебя деньги, якобы уезжает, а на самом деле благополучно оседает дома…

– Нет, Люсь, ты представь! Она даже не соврала ничего, помнишь? Ну, могла бы что-нибудь наплести, дескать, с поездкой ничего не вышло, а то… Вот змея! Господи, царствие ей небесное… – отвлеклась на минутку Василиса.

– Точно, даже и не соврала. Она с нами говорила, точно мы в курсе всех ее махинаций. И деньги отдала по первому требованию. Слушай, она определенно кого-то боялась. Мне чутье подсказывает…

– Ты уже говорила про чутье, – хмыкнула Василиса и скроила измученную физию. – Ну чего тут думать-то! Ясное дело – провернула махинацию, да не туда, вот и расплатилась. Мы же не знаем, вдруг она эти ремни вагонами продавала?

– Знаем. Она их купила сто пятьдесят штук. Причем сто из них затем купила моя глупая подруга. А кто же тогда Едякину убил? И за что?

– Не накручивай. Узнаем, – успокаивала Василиса, аккуратно выводя стрелочку над глазом.

Люся не была так уверена.

– Я тебе просто удивляюсь! Неужели ты не понимаешь? Ее убрали как раз в тот момент, когда она выходила от нас. А вдруг кто-то решит, что она сообщила нам какую-то важную информацию? Или решит, что мы с ней сообщники?

Василиса такой ход событий не предвидела. Она быстро забросила косметику подальше и взволнованно скомандовала:

– Все, Люся, пошли! Надо как можно быстрее разговорить соседей этой самой Едякиной и вывести убийцу на чистую воду. А то, ты ведь меня знаешь, я не смогу спокойно уснуть!

Люся подругу знала – та великолепно спала при любых ситуациях. Однако она была права: убийцу куда-то там вывести было просто необходимо.