Текст книги "Снимать штаны и бегать"

Зинаида потянулась на кресле, и в глаза ей бросилась заросшая темными волосками нога.

– Вот идиотство! Совсем закрутилась – одну ногу выщипала, а про вторую и не вспомнила, так и ходила с кудрями на ноге. Надо же, какой конфуз… – огорчилась Зина и принялась пинцетом пропалывать растительность на тоненькой ножке.

В двери осторожно поскреблись.

– Федул Арнольдович, вы опять чаю захотели? – не отрываясь от операции, крикнула Зинаида.

– Да я… так… поговорить только… А вы заперлись на совесть… Хоть, прямо, ногой дверь пинай, никак впускать соседа не хотите…

У соседа масляно блестели глазки, и по всему было видно, что мужчина настроен на нечто более романтическое, нежели на булку с маслом.

– Вы с пинками-то поосторожнее, а то разошелся! Свою пин… – проворчала Зинаида и вдруг примолкла на полуслове. Что-то умное, настоящее мелькнуло в ее голове и тут же погасло, оставив на душе неприятный черный осадок. – Федул Арнольдович… Вы это… К Любочке идите… – она еще пыталась за хвостик ухватить мудрую мысль, а руки уже выталкивали романтичного Федула за двери.

– Ну Зинаида! Не будьте же жестокой! – верещал тот под дверью, но Зина его уже не слышала. – Я стихи написал… Белые! Зинаида! Позвольте, я зачту… да куда вы меня…

Она сидела перед зеркалом и старалась как можно доходчивей объяснить своему отражению свежую мысль.

– Ведь какая ерунда получается! Сивуха, эта соседушка, которая из меня месячную зарплату вытрясла за два слова, она утверждает, что помогала матери Васильева стучаться в двери. Вроде как она даже самолично пнула ножкой по двери пару раз. Выходит, дверь была заперта. А пастух говорит, что нашел Васильевых потому, что дверь, как раз, была не закрыта! То есть, Васильевы спрятались от матушки, заперлись, та покричала, погремела и уехала. А вот пришел преступник, Васильевых порешил, ушел и двери оставил открытыми. Это и понятно – у него же не было ключа. Значит, преступник все же был? И это было самое настоящее преступление? А, с другой стороны, если Васильевы не открыли матери, зачем они открыли убийце? Может, это был кто-то близкий? А почему тогда Валентина Антоновна упрямо утверждает, что к ним в последнее время никто не заходил? Хотя, опять же, преступник тоже не дурак, чего ему перед соседкой светиться… У-у-у, как здесь все наверчено… Конечно, куда милиции, здесь и с моими мозгами не сразу управишься…

– Зинаида Ивановна… – раздалось за дверью робкое блеянье терпеливого кавалера. – Вы закончили свой сеанс аутотренинга? А я к вам статейку принес, хотел с вами, так сказать, подискутировать… Спите вы там, что ли?.. Зинаида, а вы знаете, что ваше имя Зинаида носит мужское начало – Зевс? А вот Федул…

– …В штаны надул! – послышался грозный рык Степаниды Егоровны. – Я вот свои носки давеча на веревку сушить повесила, это не ты ли их спер? Чего побежал-то?! Ну, значит, и впрямь ты. С получки мне новые купишь, оглоед!!

Шум за дверью стих, а Зинаида улеглась, твердо вознамерившись с утра всерьез заняться преступлением. Теперь она точно знала – Васильевы кому-то сильно помешали.

Любочка сидела на полу и задумчиво чесала коту Мурзику хвост гребешком.

– Ты пух-то в пакетик собирай, куда на пол бросаешь?! – отвлекла от девичьих мыслей дочку Степанида Егоровна.

– Ах, маменька, ну чего с хвоста-то тоже, что ль, в пакетик?

– А куда ж?! Чего швыряться-то? Эдак я тебе никогда перину не соберу!

Степанида Егоровна с пяти лет жила в городе, но свято помнила деревенское правило матери – дочери в приданое первым делом надо собрать перину. Может, в деревне это делается проще, но в городе у Степаниды Егоровны с пухом были большие проблемы. Еще в далекой Любочкиной молодости она покупала кур только неощипанных, потом аккуратно сдирала с них перо и только после этого пускала на суп. Перышки у магазинных птиц были совсем не для перины – жесткие, колючие и грязные, пуха и совсем не бывало, но Степанида Егоровна затею не бросала. Теперь же курицу в перьях днем с огнем не сыщешь, и заботливая мать совсем было впала в панику, да нашла простое решение – пушистый кот Мурзик бестолково разбрасывал свой пух два раза в год! Немедленно было решено чесать животное и складывать пушистые катыши шерсти в мешок для перины. Любочка всерьез боялась, что в этот же мешок попадают и кусочки ваты, и старые кроличьи шапки и вообще все, что хоть немного пушится. Но сегодня Любочку волновало не это. Сегодня опять Федул не оценил ее нового имиджа – Приторной Кокетки, а ведь как она старалась! Ну не видит мужик своего счастья – и все! Ничего, завтра Любочка будет… что там у нее по таблице? Ба-атюшки! Плаксивая Недотрога! Интересно знать, а что, мужчины действительно так млеют от недотрог, когда те воют?

– Мам! А мужики недотрог любят?! – крикнула она матери, которая гонялась по комнате за котом, пытаясь вычесать у него еще грамма два пуха.

– Да ты что – смеешься над матерью?! – взревела пожилая женщина, прерывисто дыша от стремительного бега. – Какая из тебя недотрога?! Я никак не могу дурака найти, кто бы ее на ощуп попробовал, а она из себя корчит недотрогу!.. Ты мне это брось, слышишь?! Коль ума нет, надо брать чем есть!

Любочка усмехнулась: «Ума нет!» Это она еще посмотрит. Нет, надо обязательно распутать это дело с голодающими. Во-первых, она заработает деньги, во-вторых, сейчас кончится лето, и мать опять будет прогонять Любочку на работу, а Любочка еще не нашла себе достойную профессию. Вот детективом она бы еще поработала – и поработает! Опять же – резко возрастет ее авторитет у Федула, и он, наконец, отлипнет от Зинкиного холодильника. А потом и вовсе можно будет открыть что-то вроде частной сыскной конторы. Нет, завтра же Любочка возьмет дело в свои крепкие руки – она поедет к Ульяне, не зря же выглядела ее номерок, когда Валентина, как ее… Сивуха, продавала его Зинке за деньги. У Любочки память отменная, она номерок запомнила. Вот как бы еще и Федула с собой утащить?

Он валялся на диване в блаженной неге. Ну, наконец-то от него отстали эти женщины! Конечно, женское внимание льстит, но ведь нельзя же, чтобы его терзали круглые сутки! И вообще! К нему почему-то все время липнет Любочка со своей недоразвитой мамашей, а ему-то как раз хотелось больше ласки от Зинаиды. Но в последнее время он стал замечать, что соседка на него смотрит, будто на кактус, – никакого понимания в глазах. А это обидно. Но можно и не обижаться. Особенно в связи с ее расследованием, вот уж, в самом деле, курам на потеху! Хотя… Зинаида не так уж и не права, вот только ищет она не совсем там, уж он-то знает.

С утра у Зинаиды началась новая жизнь, а значит, прежнюю себя надо было срочно похоронить. Никаких легкомысленных сарафанчиков, голых плечей и глупых улыбок! Детектив должен выглядеть строго, чтобы вселять ужас в преступников и мирных граждан! Поэтому сейчас, несмотря на тридцатиградусную жару, Зинаида облачилась в строгий серый костюм и белую строгую блузку. Под пиджаком блузка смотрелась торжественно, по-коммунистически, но вот юбка бесстыже оголяла ноги выше колена, и из-под подола торчали тоненькие конечности, причем одна нога была гладенькой и лысой, а вот вторая лохматилась темным ворсом – Зинаида так и не успела выдергать пинцетом противные волоски!

– Придется надеть брюки, – вздохнула деловая женщина и поменяла наряд.

Под строгий костюм брюк не нашлось, поэтому пришлось напялить, что имелось: веселенький летний костюмчик – синенький в огромную, гидроцефальную ромашку.

– В конце концов, одежда еще не самое главное в человеке, – слабо успокоила себя детектив и выскочила за дверь.

Она направлялась в фирму «Витамин». Про Васильева надо было собрать информацию, а где как не на работе раскрывается мужчина?! Еще вчера перед сном Зинаида проработала иронические детективы своих любимых авторов и сделала вывод: обращаться всегда следует к самому незаметному человеку на производстве – его никто не опасается, а потому он со временем становится самым ценным кладезем новостей, сплетен, слухов и вообще всего, что можно назвать достоверной информацией.

Несмотря на то, что в визитке было подробно начерчено местонахождение офиса, Зинаида плутала добрых полтора часа. Но зато, когда она подошла к стеклянным дверям с яркой вывеской «Витамин», ей на глаза сразу и попался тот самый серенький невзрачный человечек, который, по ее расчетам, должен был выдать все. Возле дверей стоял маленький японский грузовик, а вокруг него нарезал круги низкорослый мужичок в большой цветастой кепке с ярким логотипом во все темя. Мужичок то и дело поливал себя водой из бутылки и беспрестанно покрывал отборным матом какого-то Чугуева.

– Здравствуйте, – мило улыбнулась Зинаида и по-товарищески подмигнула бедолаге. – Работаем?

– Какое, на хрен, работаем?! Это работа?! Это… – взвился мужичок и посмотрел на Зинаиду быком.

– А у меня есть дело, и именно к вам, – снова заговорщицки подмигнула она.

– Да что вы все время глазами дергаете?! Мне эти ваши дела, знаете, где?! У меня машина кипит, а у нее дело!! – не успокаивался вредный водитель. – И еще, главное, глазки строит!

– Не сердитесь, я вам десять рублей дам. Мне нужен незаметный человек, можно техничку какую-нибудь или опять же дворника, чтоб человечек невысокого полета был, такой, знаете, который ничем особенно не выделяется, эдакий серенький, невзрачненький, плюгавенький, ну вот, как вы. Я вот что хотела-то…

– Это я невзрачненький?! Плюгавенький, да?! Серенький?! Ты на себя посмотри! Я, между прочим, владелец цементного завода! Техничку нашла!

– А здесь чего тогда… водой обливаетесь? Шли бы в бассейн! Все владельцы заводов в такую жару по личным бассейнам отмокают! – возмутилась Зинаида.

– Много ты знаешь! Настоящий хозяин сам в поту больше своего работника. А здесь я, потому что машина полетела! – постепенно остывал мужичок. – Ну говори, чего там у тебя?

– Так чего толку теперь говорить… Вы же никого из «Витамина» не знаете?

– Не, ну ты как спросишь! «Витамин» – это же добавка для организма такая! В луке вот много витаминов, для мозгов, опять же, хорошо. Тебе бы в самую пору…

– Это фирма такая! Вы, между прочим, возле нее стоите! И прекратите мне тыкать! Я еще у вас на цементном не работаю! – рявкнула Зинаида и, покачивая бедрами, вплыла в холл «Витамина».

Сразу обдало прохладой и криком:

– Чего топчешь? Не видишь разве токо что полы помыла?! Неужель трудно полчаса на улице побыть, подождать, пока просохнет?! – кричала маленькая сухонькая женщина в темном вишневом форменном халате, в такой же косынке и со шваброй в руках.

– Мне по делу, – сухо обронила Зинаида, упрямо продвигаясь вперед.

– А по делу, так стой тут, сейчас пропущу!

Женщина исчезла за маленькой дверцей и появилась уже в розовой накрахмаленной кофте, которая торчала на ней горбом, без косынки, зато в огромных очках в черной старомодной оправе. Она неспешно уселась за стол, соорудила на лице дежурную улыбку, аккуратно уложила руки замочком и подняла очки, – по всей видимости, надеты они были для пущей солидности и явно мешали зрению:

– Вы к кому? По какому вопросу?

– Я… я к вам. А вопрос у меня очень своеобразный. Я бы хотела с вами поговорить про вашего директора – про Васильева Дениса Игоревича, – тихим голосом сообщила Зинаида и тут же лукаво добавила: – Вы же его хорошо знали, правда?

– Правда, – ехидно сощурилась женщина. – А токо никакого разговора не получится. Не хочу я про директоров со всякими проходимками разговаривать, понятно? И вообще – если никакого срочного дела нету, так попрошу очистить помещение! Скоренько, поторапливайтесь!

Женщина даже вышла из-за стола и, выпятив худенькую грудь, стала надвигаться на Зинаиду встревоженной курицей.

– Отчего же у меня нет срочных дел? Очень даже есть. Я к Крылову. К… Антону Сергеевичу, – заглянув в визитку, сообщила Зинаида.

– А его нет! И не будет! И неча меня Крыловыми пугать! Топай отсюдова, а то ходют тут, вынюхивают!

– Спокойно! Не надо лишнего патриотизма! – лихо скакнула Зинаида за стол и стала лихорадочно набирать номер Крылова. – Алло, Антон Сергеевич? Это… Это Зинаида Ивановна!.. Да, я!.. Мне вот тут к расследованию препоны строят ваши сотрудники!.. Кто?.. Я имени не знаю, женщина такая у вас на воротах… Ага… Хорошо!

Зинаида положила трубку и победно глянула на ретивую работницу.

– Сейчас Антон Сергеевич спустится, вы ему сами расскажите, как на частных детективов набрасывались.

Женщина откровенно струсила. Она ни разу в жизни не встречалась с такими детективами, да и век бы с ними не встречаться, но представляла себе их немного иначе. Вот по телевизору показывают, так там такие детективы – все как на подбор мужчины, да еще и красавцы писаные, а эта… Просто оскорбление какое-то!

– Антонина Викторовна, что же вы нашу гостью в дверях держите? – раздался знакомый строгий голос. – Проходите, Зинаида Ивановна, с кем вам хотелось бы поговорить?

– Дак со мной же! – встрепенулась Антонина Викторовна, напрочь позабыв, что про директоров говорить не собиралась. – Она ж ко мне сразу подошла, гостья-то ваша. Ну и давай выпытывать про начальство! А чего ж, я ж все понимаю! Вдруг она хочет узнать, как вы налоги скрываете, или опять же заинтересуется, что вы без лицензий торгуете. Так я ей ничего про вас говорить не стала.

– Антонина Викторовна… – зашипел Крылов. – Все у нас в порядке. Нам нечего пугаться, а если вас спрашивают, так надо отвечать, тем более когда вас спрашивают детективы! Я плачу такие деньги за расследование, а мои же собственные люди вставляют им палки в колеса! Зинаида Ивановна, будете с ней беседовать?

Зинаида за тем и пришла. Им выделили небольшой кабинетик, откуда специально выгнали хорошенькую кукольную девицу, которая сидела за монитором, хрустела чипсами и говорила по телефону.

– Вот это Ирка Дичкова, – прилежно начала Антонина Викторовна. – Вон, вишь, как обиделась, что с места согнали?! А сама-то ничего как есть не умеет, токо зарплату получает министерскую. Понятно, ее дядя сюда пристроил. У нас ведь очень много пристроенных. Ни черта не работают, токо деньги получать бегают. Эта хоть для умиления трудится…

– Для чего? – не поняла Зинаида.

– Для умиления! Это так Крылов… Антон Сергеевич велел. Ну, чтобы на нее мужики смотрели, и млели, и бумажки подписывали, какие нужно. Ирка уж по этому делу ветеран.

– И что – она и местную власть обслуживает? В смысле, Васильева тоже умиляла?

Антонина Викторовна поправила прическу, сложила губки пупочкой и с укоризной взглянула на собеседницу:

– Вот сразу видно, что вы не знали нашего Дениса Игоревича! Да разве ему такие мымры могут нравиться? Он любил женщин нежных, ласковых… маму свою любил, меня вот тоже…

Зинаида немедленно вспомнила гремучую маму Дениса, которая, по словам Крылова, нещадно разгромила половину офиса за то, что ей не предоставили сына вовремя, а также перед глазами всплыла хищная физиономия самой Антонины Викторовны, когда она защищала двери офиса. Похоже, нежность у этих дам несколько специфична.

– Чего вы скривились? – напомнила о себе Антонина Викторовна. – Не верите? А я говорю – любил! Он завсегда мимо меня пройдет, улыбнется и попросит у него в кабинете цветы полить. А чего там поливать – один молочай торчит! А потому как ко мне чувства имел!

– Позвольте, но… сколько же ему было лет?

– А любви, чтоб вы знали, все как есть возрасты покорны! Ему и было всего ничего – сорок пять! Очень замечательный мужчина. Уморила его с голоду Райка, стерва такая!

– Она, между прочим, и сама тоже уморилась.

– Так это из вредности, ясно дело. Чтоб на нее никто не подумал. Знала, змеюка, что Денис-то ее не больно любит, вот и отчудила. Нет, ну ежели самой нравится, так пускай бы и помирала, так я понимаю, а зачем же мужика губить, может, он еще кому и сгодится! Ни себе, ни людям!

Женщина судорожно вздохнула, издав при этом бурлацкий стон, и печально вперилась в окно.

– А какой он вообще был… Васильев? – тихо проблеяла Зинаида и прилежно запечалилась.

– Дак какой… Крылов-то, этот подъюбочник, ему ни в какие подметки не годится! Что это – Крылов?! Так, хлопушка! Ни ума, ни хватки! А Васильев… Меня любил, я уже говорила? Работал… Красивый был… Очень порядочный мущщина. А вот Райка евонная вся как есть чистый мутант! Носище ровно трамплин – длинный, кверху загнутый, кудряшки мелкие, не иначе как на горячую иголку накручивала, а уж фигура, прости господи… И все молчком, все молчком, только глазами зыркает! Вот сколько раз встречались, а ведь даже познакомиться не захотела!

– А вы часто встречались?

– С чего часто-то? Токо один раз и виделись, так все равно ж! Знакомиться не захотела! Я ж ить говорю – мутант!

Зинаиде не хотелось терять расположение Антонины Викторовны, однако и слушать, как чихвостят погибшего человека, было совестно.

– Чего вы, право, на Раису Николаевну насели? Ведь это, как никак, супруга Васильева была, законная. Он сам ее выбирал, в загс водил, надо же уваж…

– Чего?! Кого уважать?! Райку?! – возмутилась сухонькая женщина и от волнения даже мелко затрясла головой. – Дак какое уважение?! И не любил ее Денис Игоревич, царствие ему небесное! Он, добрый человек, ее из-за денег прибрал, а то так бы и прокисла со своими миллионами! Супруга! Да были бы у меня деньги!.. Вон, наша Ирка вертихвостка…

Что там натворила вертихвостка, узнать не удалось, потому что она собственной персоной нарисовалась в дверях и, облокотившись на косяк, промурлыкала:

– Антонина Викторовна. Там это… вы с места ушли, а к нам опять китайцы с баулами приволоклись, рейтузами торгуют. По пятьдесят рублей две штуки дают, и цвет такой… ранний абрикос, а еще камуфляжный, вам надо?

Антонина Викторовна осеклась на полуслове, и лицо ее немедленно отразило невыносимое горе. По-видимому, ей очень хотелось камуфляжные рейтузы, но разговор с Зинаидой не позволял сорваться с места сиюсекундно.

– Так я… это… на допросе… – упавшим голосом пожаловалась она.

– Хм… Как хотите, – пожала плечами красавица Ирина. – Я просто не понимаю, что это за женщина, которая не спешит за стильным бельем.

Антонина Викторовна приняла эти слова как разрешение, вскочила и, не оборачиваясь на Зинаиду, вылетела в коридор, звонко шлепая тапками.

– Ну и чего она вам тут наговорила? – уселась напротив Зинаиды хозяйка кабинета.

Зинаида немного была не в себе. Глядя, каким галопом унеслась допрашиваемая, она всерьез задумалась: а может, ну его к чертям это расследование, а белье и ей стоит купить?

– Да вы не рвитесь, никаких китайцев там нет, – успокоила красавица Зинаиду. – Просто уже сил не было под дверями подслушивать, какую она вам лапшу на уши вешать стала! Надо же, я – вертихвостка! Порядочные люди черт-те что подумать могут, а, между прочим, на моем хвосте… На моей работоспособности вся фирма держится! И ее зарплата, между прочим, тоже!! Крылов ей не нравится!! А Васильев?! Да тот никогда не знал, кто у него работает! Представляете, увидел меня в фойе и говорит: «Девушка, пока вы тут греетесь, у вас подруги всех клиентов расхватают» – хам!! И никого он не любил! Правда, супругу свою остроносую боготворил, так это и понятно, кто его с таким характером еще терпеть будет!

Зинаида поерзала на стуле. Она как-то неосторожно выпустила нить беседы.

– То есть вы хотите сказать, что Васильев обожал свою жену?

– Ну! Обожал! Еще бы не обожать, у нее такие деньжищи звенели! – закурила Ирина. – А там, честное слово, кроме денег, и смотреть не на что было. А уж послушать ее!.. Двух слов не свяжет. Поэтому Васильев не любил в фирме праздники отмечать, любые торжества запретил – свою лягушку даже в платочке привозить стыдился, а одного его супруга не отпускала.

Ирина кипела негодованием. Зинаиде даже не приходилось задавать вопросы – информация из перламутровых уст прелестницы лилась водопадом.

– И Крылова Васильев не любил, хотя и понимал, что ему одному фирму не поднять. Нет, он, конечно, ворочал там какие-то махинации, но ведь одному не провернуть, а работать с людьми Васильев не умел. Все Крылов, опять же. А уж Крылов с Васильевым носился, точно курица с яйцом, – везде его на первое место ставил, перечить Денису Игоревичу не осмеливался, даже за глаза о нем только оды складывал!

– Подождите, подождите… Что-то я про махинации прослушала, – стала вникать в тарахтение Ирины Зинаида. – Давайте про махинации. Я жуть как люблю во всяких аферах копаться. Вот иной раз послушаешь умных людей и сама начнешь – то клиента два раза рассчитаешь, то водку ему разба… Хм, что-то меня понесло… Это я отвлеклась, да. Не обращайте внимания. Так что там с махинациями?

У Ирины мгновенно погасли глаза, и она с глубокой скукой стряхнула пепел с сигареты в цветочный горшок.

– Вот про махинации ничего интересного рассказать не могу. Это у нас Варька… Варвара Кулева – бухгалтер, вот она ими и ворочает, а мне бы со своим фронтом работ справиться. Нет, вы же не представляете, что такое…

– Где китайцы?! – вдруг ворвалась в кабинет взбешенная Антонина Викторовна. – Ирка! Кукла резиновая! Где китайцы с… товаром, я тебя спрашиваю?! Я все отделы обежала, денег назанимала, а никаких торговцев нет, и белья женского тоже!! Опять наврала?!

Зинаида не стала мешать милому разговору двух сотрудниц, скоренько попрощалась и засеменила по коридору – искать бухгалтерию. Все-таки надо было разобраться, что там за махинации вертят в этом ухоженном «Витамине», не из-за них ли порешили Васильева и вообще, – может, кое-какие знания пригодятся и для ее житейского опыта.

Бухгалтерия размещалась в конце коридора. Заметив стильную дверь со скромной табличкой «Гл. бухгалтер Кулева Варвара Дмитриевна», Зинаида вальяжно внесла себя в кабинет и с порога начала:

– Частный детектив Корытская Зинаида! Явилась для доверительной беседы!

За огромным столом сидела маленькая сероволосая женщина лет тридцати и собиралась, как видно, пить чай, потому что тыкала в кружку с кипятком сморщенный пакетик. Увидев вошедшую, женщина в ужасе распахнула глаза и заверещала, что было мочи:

– Мышь!!!

Зинаида резво заскочила на стул, не успев, разумеется, разуться. Женщина же храбро швырнула на пол чайный пакетик, а потом ринулась бегом из комнаты. Зинаида в панике продвинулась дальше. Теперь она уже топталась туфлями по ценным бумагам на столе. Правда, от крика она воздержалась – негоже даме такой серьезной профессии визжать по-поросячьи. С минуты на минуту должна была вернуться эта смелая женщина, которая побежала за помощью, поэтому у Зинаиды даже хватило самообладания одернуть платье и принять довольно невозмутимую позу. Через минут двадцать дверь распахнулась, и на пороге показался Крылов собственной персоной.

– Варенька… А где Варвара? – тупо уставился он на Зинаиду, переминающуюся с ноги на ногу в самом центре стола.

– Ваша Варвара побежала выгонять мышь, – дернула подбородком Зинаида. – Что ж это вы, батенька, на санобработках экономите?

Крылов потряс головой:

– Ничего не понимаю… Какую мышь Варвара побежала провожать? У нас нет мышей. И никогда не было. Слушайте! Слезьте же наконец со стола! И уберите каблук с договора! И вообще – что это за манера допросы проводить?! А по старому, – за столом сидючи, не пробовали?

Зинаида еще немного поколебалась, а потом принялась медленно сползать на пол.

– Ваша… Подайте даме руку!.. Ваша Варвара увидела мышь и выскочила из кабинета. Я решила, что она за подмогой понеслась, вот и… залезла на стол. Я тоже не люблю, когда возле меня мыши хороводом бегают! – нервно принялась объяснять Зинаида, непонятно отчего раздражаясь все сильнее. – Я пришла узнать про махинации, которые тут у вас процветают, а она…

– Господи… Ну какие тут у нас махинации? – поморщился Крылов, отряхивая с договора следы Зинаидиных туфель. Но потом вдруг лицо его вытянулось, он вытаращенными глазами уставился на гостью и медленно проговорил: – Слушайте… А быть может, и правда… С махинациями того… Может, Денис что-то тут вертел и из-за этого… А как вы догадались?

– Ой ты боже мой… – самодовольно хмыкнула Зинаида. – Я же вам говорила – ваше дело в надежных руках. Так где и когда я могу поговорить с вашей Варварой?

Крылов все еще бестолково хлопал глазами. «Да уж… Конечно, такому лопуху тяжело будет фирму в гору тащить без изворотливого Васильева, – мелькнула у Зинаиды мысль. – Эх, сдавался бы ты, горемыка, пока долгов на себя не навесил…»

– Эй, вы уснули, что ли? – дернула она его за рукав.

Тот очнулся и принялся подробно расписывать, где можно найти Варвару, помимо ее кабинета. Однако, сколько ни искала Зинаида главного бухгалтера, встретиться с ней так и не удалось.

– Ну ладно, не будешь же ты вечно от мышей прятаться, – со злостью прошипела неудачливая сыщица и поспешила домой – сегодня она заслужила отдых.

Любочка сидела на кухне между двух мужчин и, согласно своей таблице, плаксиво нудила уже добрых полчаса – сегодня ей надлежало быть Плаксивой Недотрогой.

– О-ой! Ну что же вы так неаккуратно чашечку схватилии-и-и? Меня чуть всю не ошпарили-и-и, – кривила она жирно накрашенные губы, косясь на высокого недотепистого молодого человека.

– Да вы не обращайте на нее внимания, – отмахивался Федул и продолжал заглядывать гостю в рот. – Так вы, говорите, теперь у нас поселитесь?

Гость на Любочку особого внимания и не обращал, добротно пережевывал бутерброд и пояснял.

– Не, я не буду селиться. Я, так сказать, столоваться буду. Ничего не поделаешь! Настю отправили в командировку на месяц, а я остался. Дома никак не могу себя покормить, Настя говорит, что я не приспособлен к быту, поэтому решила, что питаться мне лучше у тещи. У Зинаиды Ивановны то есть.

– Вот и я тоже, и я! – поспешно поддакивал Федул. – Абсолютно не приспособлен. Мне вот тоже лучше бы у нее кормиться… Кхм… Я в смысле, что варит ваша теща замечательно! Да если учесть, что продукты из ресторана… Согласитесь, очень удобно – ресторан на дому, правда?

Тут в дверях возникла фигура вышеупомянутой Зинаиды Ивановны, и собеседники смолкли.

– Чем будете кормить? – зычно поинтересовалась фигура, и у едоков непроизвольно распахнулись рты. – Сашенька! Зятек сахарный! И ты здесь?!

– А мы вас дожидаемся, – первым сообразил Федул, подскочил и придвинул Зинаиде убогую табуретку. – Садитесь, отдохните минутку и, благословясь, к плите. Да, у вас теперь и зятек гостить будет…

– Долго? – с замиранием сердца спросила Зинаида. Сейчас она только-только прониклась расследованием, а тут зятек! – Долго гостить?

– Пока не накормите, – честно признался зятек и заканючил. – Ну Зинаида Ивановна, ну Настя же с вами договаривалась, вы что, не помните? Мы же специально к вам приходили! Ее отправили в командировку на две недели, а меня кормить некому, вот мы и приходили, чтобы вы за мной последили, накормили, сказали, когда рубашку поменять. Ну? Вспомнили? За соседским котом же ухаживали, а мне зато горшок менять не надо.

Зинаида глубоко вздохнула. Действительно, зятек от кота далеко оторвался – горшок за ним убирать не придется. Пока мысли бурлили справедливым гневом, руки уже выкладывали из пакетов свежую картошку, малосольные огурцы, селедку и что-то там еще, не слишком буржуйское, но очень питательное, а главное – вкусное. Любочка, завидев на столе такое благолепие, на полчаса забыла про имидж, весело подскочила и стала кромсать огурцы крупными кружочками.

– Вот женщины все ворчат – варка, готовка! А оно все так быстро получается, прямо непонятно, отчего столько разговоров? – недоумевал зять, подсаживаясь к столу.

Помимо зятя, к столу ближе подтянулись и соседи. Грех было не попробовать свежей картошечки с малосольными огурцами.

– Вон они! Спрятались! Ишо б под стол утрамбовались! – вывалилась из своей комнаты Степанида Егоровна и ворчливо устроила себя во главе стола. – Чего это ты мне, Зинаида, селедку не почистила?

– Я чо-то не понял? Вы, что ли, всегда у Зинаиды Ивановны кормитесь? – вдруг оторопел зять. – Я смотрю, у вас здесь уже и места пригреты!

– Прямо-таки и всегда! Иногда я варю! – со слезами обиды возмутилась Любочка.

– Ой, да чего ты там уж варишь?! – махнула хвостом селедки матушка. – Сегодня вот цельный день как жеребица носилась, а сварить даже и не подумала! Ладно я в холодильнике банку сайры отыскала, дак уху сварила себе да Мурзику, а то б…

– А сайру, конечно же, в холодильнике Зинаиды отыскали, правильно? – масляно заулыбался Федул.

– А где ж еще отыщешь? – вскинулась Степанида Егоровна. – У тебя-то, аспида, и вовсе холодильника нет, а в нашем чего искать, когда я точно знаю, что не покупала. Не на что нам! Вот лето пройдет, погоню Любку на заработки. А то, может, прибрал бы ты ее, Федул, себе в жены, а? Она б тебе стирала, может, и деток бы родила… нет, деток не родила бы, не умеет, ну дак кормила бы тебя, а мы бы о копейке лишний раз не задумывались.

Федул от такого напора сразу же подавился картошкой и теперь сидел лиловый, как первый лютик, и только нещадно колотил себя по загривку.

– Ой, маменька, ну вы прямо как скажете… Феду-у-л Арнольдови-и-ич, ну вы меня прямо всю заплевали-и-и, – вовсю закривлялась Любочка.

– Гы-ы-ы, – по лошадиному возрадовался зять Зинаиды Саша. – Во! Это я попал! А давайте точно – устроим сватовство по всем правилам! Я буду… этот, как его… и сват, и брат, во!

– Ну уж извиняйте… – затряс подбородком обиженный до глубины души Федул Арнольдович. – Это не моя партия! Мне требуется, чтобы невеста была собой пригожа, квартиру имела собственную… сироту желательно… ну и, конечно, девица должна зарабатывать достойно!

– Девица! Ха! Кто же тебе девицу предлагает?! Мы про Любку тебе талдычим, а он – зарабатывать! – возмущенно захлопала себя по бокам Степанида Егоровна. – А что ж ты, паразит, думаешь, я на свою пенсию буду ее всю жизнь содержать?!

– Маменька!!

– А чего?! Нам уже на лекарства не хватает! Спирт медицинский сколько уже купить хочу! Ноги протереть нечем, а она – «маменька»!

Любочка задергала горлом, понабрала полные глаза слез и с надрывом произнесла:

– Успокойтесь, маменька! Скоро у нас будет много денег!

– Не, сейчас тебе много денег не дадут, – критически обозрев даму, заметил Зинаидин зять. – Я вот как еду по дороге, столько молоденьких…

– Хам! Наглец! Нахал! – взвилась Любовь Андреевна. – Я совсем не об этом! Я закончу расследование, которое мы начали, и клиент вынужден будет заплатить мне! А он хорошо платит, я под дверями у Зины своими ушами слышала! А потом… потом я чувствую в себе призвание! Да! Вот прямо где-то здесь… – Любочка уперла пухлую руку в подушечную грудь. – Вот здесь прямо чувство такое родилось, будто бы я сыщик.

– Детектив! – еле сдерживаясь, прошипела Зинаида, распаляясь, как новая сковорода «Тефаль». Даже глаза уже загорелись красным огоньком. Конкуренция радости не вселяла.