Текст книги "Танец с граблями"

Глава 2
Бочка йода с ложкой меда

Кира отработала утреннюю смену и понеслась к дочери.

Оленька заочно училась в институте и работала в книжном магазине, поэтому застать ее можно было только на рабочем месте.

– Оля! – влетела в книжное царство взволнованная Кира. – Я тебе приготовила подарок!

В этот час покупателей было немного, поэтому у девушки было время поговорить с мамой.

– А что случилось? – на всякий случай испугалась она.

– Случилось! У нас февраль, холода, никакой погоды, а ты – девушка нежная, теплолюбивая. Тебе срочно надо в Таиланд!

– С чего бы это? Мама, ну какой Таиланд, мы с Вадиком на машину копим.

– Ну и хорошо! Пусть твой Вадик немножко покопит один. Тебе обязательно надо ехать, папа уже и путевку купил, смотри.

Оля взяла красочный листок, повертела его в разные стороны и протянула матери: – Нет, мама, сейчас не получится.

– Ах, не полу… ой… что-то с сердцем… сейчас, сейчас, отойдет… – медленно стала сползать на пол Кира, удобно устраиваясь между стеллажами. – Сейчас, доченька… воды… столько трудов, забот, и все напрасно… валидола…

– Мам, ну мама! – всерьез перепугалось капризное дитя. – Ну что случилось-то?

– Да ничего… ой… сейчас… ничего, Оленька… просто инфаркт замучил… Похоже, я того… отмаялась… А сколько на мои похороны уйдет… Чувствую… уже ноги немеют… Машу обязательно пригласи… И Ирочку с мужем…

– Мама! Потерпи немного, сейчас, у Вероники Федоровны где-то корвалол был.

– Не надо, – слабым, дрожащим голосом остановила ее Кира. – Ты лучше сразу скажи – поедешь?

Оля сурово покосилась на мать, но та продолжала лежать, закатив глаза под брови, и облегчения не предвиделось.

– Ну хорошо… Мама! Хорошо, я поеду!.. Тебе легче? – сдалась девушка.

Кира принялась неловко подниматься.

– Вот ты не поверишь, сразу отпустило… Нет, ну надо же… Ты уж меня не тревожь, а то…

– Когда ехать?

– Так там же написано, – резво подскочила Кира, забыв про свой «инфаркт», – вот, видишь число?

– Это уже в пятницу, что ли? – оторопела Оля.

– А чем тебе пятница не подходит? Хороший день! И запомни, Ольга, если ты не укатишь… останешься сиротой. – Кира даже попыталась смахнуть скупую слезинку, но дочь смотрела куда-то в окно, так что можно было особенно не стараться.

Удачно решив вопрос с отъездом дочери, Кира потрусила на остановку. Надо было навестить Лешакова – близкого друга Дарьи Ивановны Русковой. А под какой личиной к нему прибыть, она еще не сообразила. В конце концов зашевелилась хилая идея – объявить себя журналисткой, Кира читала в детективах, что это срабатывает.

Однако ничего придумывать не пришлось. Дверь, как и в прошлый раз, Кире никто не открыл. Тогда сыщица решительно позвонила к соседям. На пороге возник огромный детина в синих клетчатых трусах и с остриженной наполовину головой.

– Ой, вы извините, я вас отвлекла, вы, наверное, подстригались… – залепетала Кира, тыча пальцем в макушку парня.

– Вы чо? Я еще когда стригся-то! Это причесь такая! Ты, тетка, чо хочешь-то? – набычился парень, меряя ее недобрым взглядом.

– А я к Лешакову пришла, а… а он не открывает.

– Он и не откроет, – возмутился детина ее явной глупости. – Он же помер!

– Как это?! – ошалела Кира.

– Как обычно… машина сбила, он и помер.

– Давно?

Парень звучно поскреб лысую сторону головы и сообщил:

– Он в прошлом месяце под колеса попал, вот и умер. Не, ну у него же все отбито было! Чо так жить-то? Смысл?.. – принялся по-своему соболезновать детина. Наморщив лоб, он даже постарался изобразить печаль.

У Киры в голове мысли смешались в винегрет.

– А он что, один жил? – наконец додумалась она спросить.

– А чо один-то? – возмутился сосед. – Жена у него была, рыбки еще, кажется, даже попугай имелся… Ну, я не часто у них бывал, не помню.

Кира задумалась. Как бы выпытать у соседа, куда подевалась жена Лешакова?..

– Вот вы говорите, Лешаков с женой жил, а куда она уехала?

– Алька-то? Никуда! А она чо, вам нужна?

Не успела Кира кивнуть, как детина зычно рявкнул в глубь комнаты:

– Алька! К тебе тут тетка какая-то!.. Ну выйди, или уснула?!

В дверях появилось маленькое взъерошенное создание. «Ого! А вдовушка-то не теряется!» – мелькнула мысль у Киры.

– Эт вы меня звали, да? – уставилась Аля огромными коровьими глазами на Киру. – Ну, чо?

– Вас, кажется, Аля зовут?

– Алла Спиридоновна, – важно ответила девчонка, которая едва ли в этом году закончила школу.

– Очень хорошо, Алла Спиридоновна, а не могли бы мы с вами поговорить… Мне, понимаете…

Девчонка сморщила кукольное личико и капризно прогнусавила:

– О-ёй, как вы мне все надоели-ии! Ну ходют и ходют эти менты… ну чо опять?

Кира уже давно плюнула на «правду, только правду и ничего, кроме правды», и тоже решила показать гонор. Она повыше задрала голову и с превосходством взглянула на кислую физию юной вдовы. Явно та печалилась в данный момент не о супруге, а о том, что ее оторвали от какого-то интересного занятия.

– Значит, вы не хотите участвовать, а жаль… У вас, я смотрю, приятная мордашка, вполне фотогенично могло бы получиться…

– Чо-то я не вникла… а вы кто? – немного растерялась Алла Спиридоновна.

– Милочка, я режиссер документальной телепрограммы «Глаз детектива»! Сейчас мы собираем материал для новой передачи, и самое загадочное преступление будет показано по всем телеканалам России. Вот я и подумала – у вас довольно приятное лицо… Ну, если вам неудобно…

Киру явно куда-то не туда занесло. Она уже готова была развернуться и бежать прочь отсюда! Какой режиссер – она узнала о гибели Лешакова только пятнадцать минут назад, от этого самого детины!

Однако Аллочка уже взмыла на самый верх блаженства.

– Где… Где мы можем поговорить?.. А пойдемте ко мне! Витька, ты это… ты подожди, да? Я потом вернусь, ага?

Витька тоже не заметил Кириных огрехов, однако бдительность проявил:

– Ты, Алька, слышь, ты документы проверь. Тетенька, у вас есть документы?

– Документы? – наморщила лоб Кира. – Алла Спиридоновна, о чем он все время тут бормочет? Он что, хочет сорвать нам съемку?

– Витя! Иди уже! Спи! – налетела на парня рассерженная вдова. – Ты вообще не лезь, куда не просят, понял, да?

Парень понял, что сморозил глупость: работники голубого экрана – люди капризные, и поспешил прикрыть дверь. Правда, напоследок напомнил:

– Алька, ты слышь, ты хоть кофем тетку… бабу… женщину… напои, а то вдруг не возьмет…

Миниатюрная Аллочка быстро открыла собственную дверь и разлилась соловьем, приглашая Киру войти.

– Садитесь, сейчас кофе принесу.

Кира села в широкое удобное кресло и немедленно в нем утонула. Пока Алька сражалась с джезвой, Кира могла не спеша рассмотреть комнату. Здесь все было большим – большие кресла, большой диван закручивался изысканным изгибом перед большой стеклянной дверью, большой, просто огромный телевизор и невообразимо огромная люстра. Казалось, ее уволокли из театра оперы и балета. Среди этих больших вещей тишина квартиры казалась особенно угрюмой. Ничего нет странного в том, что девчонка коротает вечера у соседа!

– Н-ну ты и дрррян-нь, – неожиданно донесся до Киры чей-то отчетливый шепот.

Кира поприличнее поправила подол платья, красиво вытянула ноги и оглянулась – никого не было. По спине забегали мурашки.

– А вот и я, – притащила в руках две чашки Алла Спиридоновна. – Не скучали?

– Н-нет. а вы одна теперь здесь проживаете? – настороженно спросила Кира.

– А, – махнула рукой молодая вдова. – Я и не живу здесь теперь почти. Сами же видите – тут как в склепе! Нет, мне чего повеселее нравится. А у вас за съемки платят?

Кира снова вспомнила про свои «режиссерские обязанности» и, отхлебнув кофе, нараспев спросила:

– Расскажите, как погиб ваш супруг?

Девчонка понимала всю важность момента, поэтому немедленно сбегала на кухню, притащила пепельницу и принялась торопливо зажигать тонкую длинную сигарету.

– Я вам все скажу. Он шел с работы…

– А где, простите, он работал?

– Борис Леонтьевич? Он был директором строительной компании.

Кира еще раз окинула взглядом комнату. Конечно, Лешаковых бедными не назовешь, но ей казалось, что директора строительных фирм могут себе позволить более просторные жилища. Девчонка, видимо, поняла ее, потому что весело засмеялась.

– Вы не думайте, у нас еще загородный особняк имеется, а здесь… Знаете, меня Боря всегда учил – директор должен жить так, чтобы его дом был стимулом для работников, а не предметом черной зависти. Дурачок, конечно, но… так вот и жили.

– Н-ну ты и дрррянннь, – снова послышался шепот.

Кира принялась нервно оглядываться.

– Вы чо? Это же Архип! Это попугай Бориса, я его уже второй день кормить забываю, вот он и ругается. Архип! Иди, дам тебе чо-нибудь!

В соседней комнате послышался шум, но птица не появилась.

– Ой-й, я же его не выпускала, – раздраженно процедила Аллочка и поплелась в комнату освобождать пленника.

Архип оказался просто сказочным красавцем: сине-зеленовато-красный, с огромным хвостом и с таким же чувством собственного достоинства.

– Скучает, наверное? – пожалела птицу Кира.

– Ну и чо? Я его, что ли, не успокаивала? – вытаращила глаза Алла Спиридоновна, бросила что-то в грязную миску и снова разлилась в сладкой улыбке. – Спрашивайте.

– Я уже спросила – как погиб ваш муж?

– Ах, ну да же! Ну вот, шел он домой…

– Погодите, а почему же он шел? У него что – машины не было?

– Ну вы чо как скажете! Чо эт у него не было?! Его вообще до дома водитель довозил. Короче, так – он отпустил водителя. Потом сунул руку в карман. А сигарет нет! У нас возле дома киоск табачный, но у Бориса еще и деньги на сотовом кончились, поэтому он поплелся в киоск через дорогу, карточку купить. Ну а когда он обратно через дорогу переходил, его тут машина и сшибла. Вот.

– А вы-то откуда такие подробности знаете? – удивилась Кира. Если человек погиб, вряд ли можно было четко узнать все его помыслы.

Однако вдова не на шутку возмутилась Кириной непонятливости.

– Так он же мне сам рассказал! Чем вы слушаете-то?! Я же вам говорю: сначала его сшибла машина. Он, конечно, долго пролежал на дороге, потом его кто-то подобрал, вызвали «скорую», а потом… а потом мне сообщили уже из больницы. Ну, он сказал, что сам перебегал улицу где-то не там. Он же не сразу умер! Ему операцию сделали, потом он уже нормальным был, а потом… а потом в больнице свет вырубили, и он не выжил.

Кира больше просто не могла видеть эту безмозглую девицу! Ну как же так?! Только месяц прошел со дня гибели мужа, а она уже запросто хрумкает орешки и рассказывает о гибели близкого человека так, будто… будто синицу кирпичом сбили! И, вероятно, мужчину можно было спасти, что-то сделать… И как они только жили вместе?

– Вы меня извините за нескромный вопрос – а у вашего мужа, кроме вас, никого не было?

– Это вы про кого? Про любовниц? Да вы чо! У него их была целая армия! Правда, все какие-то неудачные – у одной ноги кривые, у другой вечно изо рта воняло, у третьей родственников целая орда, и ему их всех кормить приходилось. Вот две у него нормальные были, это… сейчас… Это Грибова Вика, ничо себе девка, и Рускова Даша. Ну та вообще классная баба была… он мне говорил, когда мы расписывались: любовницы – это издержки профессии. А чо?

– А Грибова Вика… она где сейчас?

– Да черт ее знает… Кажется, вышла замуж, потом муж ее куда-то увез, не хотелось ему, видите ли, чтоб весь город знал, у кого его супруга на содержании находилась.

– А детей на стороне у вашего мужа не было?

Девчонка хихикнула в кулачок:

– Не-а! Не было.

Кира вздохнула.

– Ну… Вы об этом могли и не знать…

– Знаю точно – не было. Он ведь специально сделал себе операцию, чтобы не было детей. Вы не знаете разве, что мужикам такие операции тоже делают? Вот он и сделал, говорил – чтобы окончательно себя обезопасить! Он у меня… продуманный очень был. Уже при мне одна девица к нему с дитенком притащилась, а он ей справочку из больницы сунул – детей иметь не в состоянии! У той такая истерика была, с ума сойти!

– А в какой больнице умер ваш муж?

– В какой? В краевой… не, не в краевой, в частной, точно! Это которая на Лебедевой.

– Надо же, и там свет отключают? – пожала плечами Кира.

Девчонка минуту подумала, а потом решительно мотнула головой:

– Нет, мы его в частную только хотели положить, не успели. Он в районной был! Точно, в районной, она здесь недалеко, его туда и спровадили сразу.

Кира вроде бы узнала все, что только можно, даже больше, чем ожидала. Теперь ей пора было домой, но… она не могла.

– Алла Спиридоновна! А что вы собираетесь с попугаем делать? Вы бы его продали, не мучили.

– Ой, да кому он нужен! Нет, мне с этим Архипом одни заморочки – я все время его кормить забываю. А когда вы меня снимать приедете?

Кира вытянула губы трубочкой… И правда, когда?

– Через месяц, скорее всего. Вам обязательно позвонят. Вы свой номер телефона дайте, пожалуйста.

Девчонка выдернула откуда-то визитку.

– Вот, берите. А чо, вам Архип понравился? – с надеждой спросила Аллочка. – Так, может, заберете его, а?

Кира оторопела. Она совершенно не умела себя вести с попугаями.

– Вы хоть знаете, сколько может стоить эта птица?

– Не надо мне денег. Я не нищая, честно. А только представлю – как после очередной гулянки увижу его изголодавшийся труп, весь в перьях, бр-р-рр.

Кира бы не забывала его кормить.

– Ну так чего – берете? Давайте уже быстрее, меня же Витька ждет.

Не дождавшись ответа, хозяйка сгребла птицу в охапку и сунула Кире.

– Стойте, надо не так. У вас есть какая-нибудь тряпка? Полотенце ненужное?

Аллочка выудила из шкафа совершенно новое полотенце, и Кира запеленала Архипа, точно младенца. А потом для верности еще и засунула его под полу шубы.

– Ну вот, теперь мы не замерзнем, – ворковала она, выходя от Лешаковых.

Кира вместе с Архипом зашла с магазин, и последние деньги были потрачены на птичьи продукты. Попугай вел себя смирно, все время молчал, крутил головой и только когда продавщица назвала цену, из-под Кириной шубы отчетливо послышалось:

– Нну ты и дрррянь!

Узнав, что оскорбления исходят из уст птицы, продавщица страшно обрадовалась: ее, оказывается, еще никто из животных не ругал, и, черт возьми, ей было сказочно приятно! Она даже сунула Архипу лишний пакетик миндаля. За свой счет.

Кира, нежно сюсюкая, уже подходила к двери, но вдруг подняла голову и резво потрусила обратно. Облокотившись на перила, на площадке стояла Ирочка в спортивной куртке и поигрывала сотовым телефоном.

– Куда?! – завопила она, заметив, как подруга с попугаем перескакивает через две ступеньки вниз по лестнице.

– Ира, я больше не могу прыгать, – обреченно созналась та. – И еще – у меня попугай!

– У нас сегодня другие планы. А попугая как зовут?

Кауров уже подъезжал к дому Киры, когда заметил две женские фигуры, бегущие по безлюдной аллее. Одна мчалась легко и быстро, высоко задрав голову и далеко выбрасывая длинные ноги, другая семенила далеко позади, спотыкаясь и часто останавливаясь.

– Садись, несчастье, – распахнул перед ней дверцу машины Кауров.

– Ой… поедем ко мне… Все… домой… Она уже полчаса так… носится, может, не заметит… что меня нет, – никак не могла отдышаться Кира.

Кауров послушно направил машину к дому.

– Ну ты и дрррянь, – раздалось сразу, как только они вошли в квартиру.

Кауров даже присел от неожиданности.

– Ой! Не надо так пугаться, – засмеялась Кира. – Это всего лишь Архип, знакомься.

В коридор важно вошла большая яркая птица и деловито осмотрела вошедших.

– О нищета, – по-старушечьи проскрипел Архип и, видимо, вспомнив старое словцо, усердно кланяясь, зачастил: – Нищета, нищета, нищета…

– Ну, ты прямо Билл Гейтс! – не выдержал Кауров. – Кира, у меня сегодня времени мало, давай поговорим по существу.

Но по существу не получилось. Вначале, завидев у подъезда знакомую машину, срочно прибежала Маша.

– Ой, ребята! Мне тут… Мамочки! А это кто у вас такой холесенький? Что это за петусок такой клясивенький, – засюсюкала она, увидев Архипа, и полезла в карман своих широких, как паруса, спортивных штанов. – Посмотри, что тетя тебе сейчас даст! А тетя даст сецяс сухарик с изюмчиком!

– Нищета! – снова выдал Архип, заметив, что к нему обращаются.

Машенька скисла и не знала, куда теперь девать этот самый сухарик. Потом, подумав, сунула его в рот. Решив больше перед птицей не позориться, она, нахмурив брови, приступила прямо к делу.

– Ребята, вы меня извините, я что-то от расследования отвлеклась. Игорь, ты себе не представляешь, когда мой нас застукал… – заговорила она с полным ртом.

– Маша, давай по существу, – снова напористо предложил Игорь.

И снова им не дали договорить – на пороге появилась раскрасневшаяся и пылающая гневом Ирочка.

– Морозова! Это что – мне надо?! – метала она молнии. – Нет, ты скажи!

– Ну ты и дррянннь! – снова выступил попугай, обращаясь к гостье.

– Ого! Это я, да?! – захлебнулась Ирочка. – Кто это сказал?!

Компания дружно указала на Архипа.

– Это он, что ли? А он чего – говорящий? – не поверила Ирочка, разом остыв. – Слушай, Морозова, он же целое состояние стоит! Надо же – говорящий!

– Нет, он не говорящий, он – костерящий всех напропалую, – хрюкнул Кауров. – Ты ему сухарик протяни, он тебе еще чего-нибудь выдаст.

Ирочка с горящими глазами протянула попугаю сухарь. Противная птица сухарь у Ирочки взяла и зацокала:

– Какая попка! Тц-тц-тц! Какая попка!

Ирочка непроизвольно закрыла свою задницу ладонью.

– Да, можно догадаться, какой говорун был этот Лешаков!

– Что за Лешаков? – спросила Маша.

– Так это же я у него попугая взяла. Вернее, не у него, а его вдовы.

Ирочка не стала забивать себе голову лишней информацией и, еще раз фыркнув на прощанье, понеслась летящей походкой готовить своим домашним щи.

– В общем, так, – начала Кира. – От парикмахерши мадам Русковой я узнала, что у Дарьи имелась одна подруга…

– Ну, про подругу я расскажу чуть позже, – кивнул Кауров.

– Да, подруга и любовник. Некий Лешаков Борис Леонтьевич, директор строительной компании. Так вот, этот Лешаков имел целую армию любовниц. Но наша Даша ему больше всех нравилась.

– Откуда ты знаешь? – вздернул брови Кауров.

– Оказывается, сейчас не иметь любовницу – просто стыдно! Поэтому жена… то есть вдова Лешакова мне с гордостью поведала, что у нее муж не был обделен женской лаской. Не перебивай! Еще у него была некая Вика, но сия девица выскочила замуж, и супруг увез ее подальше от нежных воспоминаний, не знаю куда. И вот этот директор шел себе домой, у него сигареты кончились и карточка на сотовый, машину он отпустил, поэтому топал своими ножками. Хотел заглянуть в один киоск рядом с домом, а потом вспомнил, что там карточек на сотовый нет, пошел в другой, там его машина и сбила. Однако погиб он не сразу, а скончался уже в больнице от того, что в больнице отключили свет, видимо, что-то с аппаратом произошло, который его жизнь поддерживал. А его жена, Алла Спиридоновна, дамочка ну о-очень незакомплексованная, тут же нашла утешение у соседа – мужчины, достаточного молодого и… такого же… ну, явно без семи пядей во лбу.

Маша слушала все это затаив дыхание.

– Это они его грохнули, точно!! – выдохнула она.

– Зачем? – скривился Кауров. – По словам Киры, Лешаковы свободную любовь не порицали, а деньги супруг приносил в дом немалые, причем регулярно. Для чего им это убийство? И еще – они не могли точно рассчитать, что у Лешакова кончатся сигареты, а даже если и предполагали это, то киоск табачный рядом ведь был, да?

– Ага, во дворе.

– Ну вот. Он бы и там мог затариться. Кто же знал, что у него еще и карточка кончится? Нет, это, скорее всего, действительно случайность. А вот в больнице… свет, говоришь…

– Я проверю! – активно включилась в работу Маша. – У меня завтра рынок, а после двух я свободна. В какую больницу надо ехать?

Маша имела свой ларек и, пока ее муж таскался по командировкам, она вовсю руководила торговлей. Поэтому время от времени дама ездила на рынок и на базу – отовариваться. Но в остальное время ее можно было щедро эксплуатировать – отказывать друзьям в помощи Маша не умела.

– Вдова говорила, что в он районной лежал. Хотя… подождите, я уточню, заставлю ее проверить документы, – на всякий случай перестраховалась Кира.

Пока хозяйка теребила телефон, гостей вовсю развлекал Архип. Он совсем освоился, важно таскал по полу хвост и постоянно обзывал всех «дрянью».

Чуть позже подсела к друзьям и Кира.

– Правильно, Лешаков скончался в районной. В нашей районной, на Сазонова.

Маша собрала гармошкой лоб и прилежно прямо на ладони записала: «В районной. На Сазонова».

– Только бы руки случайно не вымыть, – пробубнила она себе под нос и принялась тормошить Киру: – Ну? А дальше?

– А дальше у меня – все. Теперь пускай Кауров рассказывает. Что там у тебя, Игорь?

Но Игорь не спешил. Он сладко потянулся. Потом встал, походил по комнате, снова уселся и покосился на обеих дам хитрыми глазами.

– Игореша, хватит уже из себя идиота корчить, – ласково пропела Маша. – Что ты все прыгаешь?

Кауров спросил:

– Вы готовы к неожиданностям? Маша! Ну сядь же, не надо валидола! Ничего страшного, просто Рускова Дарья Ивановна, как совершенно точно утверждает ее близкая подруга Гусева Карина Игнатьевна, не является родной матерью Диме Рускову! Вот!

– Ох, и ни фига себе! – охнула Кира. – А отец? Отец хоть настоящий?

– Отец – да. А Дарья вышла за Рускова всего пять лет назад, когда Дима уже… существовал!

Маша недоверчиво хмыкнула:

– Так может, это она все же родила мальчонку от Рускова, а он ее только потом соизволил в загс пригласить? А что? Такое часто бывает.

– Да нет. Мать Димы – знаете, кто? Солистка группы «Веер страсти» Марлен Чеснокова!

У дам просто перехватило дыхание. Эта группа уже несколько лет потрясала эфир своими пошлыми шлягерами, она на устах почти у каждого младенца! Именно юным созданиям пришлись по вкусу откровенный мат и черная пошлятина, которую под три аккорда исполняли эти «артисты». В группе надрывались два парня в немыслимых лохмотьях и одна супердива – в шортах из рыбацкой сети. Нравились они кому-нибудь или просто шокировали публику, но слава о них гремела вовсю.

– А ты ничего не перепутал? Все же, Русков такой порядочный мужчина, где он мог схлестнуться с этой Чесноковой? Да и потом, что-то я сильно сомневаюсь, чтобы она решилась родить от него ребенка, – засомневалась Кира.

Кауров помотал головой и рассказал все, что ему поведала Гусева – подруга Дарьи Русковой.

Пять лет тому назад, им тогда по двадцать лет было, девушки выхватили билеты на концерт одного очень знаменитого певца – Светловского. Певец был душкой, обаяшкой, и по нему сохло все женское население. Билеты на его концерты стоили бешеных денег и продавались только часа три, затем искать их было бесполезно. Карине Гусевой билеты притащил очередной дружок, но к моменту концерта они успели рассориться, и джентльмен потребовал деньги назад, немало наварив сверху. Однако девушка была не столь уж щепетильна: выплакала у папочки нужную сумму и пригласила на концерт подругу – Дашу. Та тоже два дня походила с кислым лицом, и любящий отец подарил ей денежку на концерт кумира. Однако, заняв свои места в зале, зрители просидели в ожидании около часа, а потом вышел слегка поддатый конферансье и сообщил, что сейчас для зрителей будет приятная неожиданность. После его слов на сцену выскочили какие-то парни и девушка, в черных обтягивающих костюмах, и два часа напрягали уши несчастных зрителей криками, воплями и бешеными ударами по барабанам. Зрители роптали от негодования, выкрикивали что-то гневное, в зале творилось не разберешь что. Только один мужчина, сидящий возле Даши, с сияющим лицом завороженно смотрел на сцену.

– Нет, ты посмотри, какое хамство! Содрать такие деньги за эту дикость?! – возмущалась Даша. – А где Светловский?! Я, между прочим, только за него платила!

– Девушка! Вы такая молоденькая, неужели вас еще волнует этот старикан? Да он подтяжку на лице делает каждые две недели! Вот уж не думал, что вы так остро будете переживать его отсутствие. А это – совершенно новое веянье в музыке. Только вслушайтесь! Разве вам не хочется закричать вместе с ними? А поскакать так же, как они? – спросил сосед.

– Знаете! Когда мне хочется поскакать, я иду в спортзал! – строптиво отвернулась Даша, но сосед не отставал.

Он не уставал восхвалять никому неизвестную группу, расписывать ее достоинства и предрекать ей светлое будущее. В один вечер их беседа не уложилась, и мужчина пригласил Дашу на следующий концерт. А потом еще раз пригласил, и к тому моменту, когда выяснилось, что солистка дикой группы Марлен Чеснокова – жена приятного собеседника, Даша уже была влюблена в него до самого маникюра. Молодой человек, а это был Русков Антон Петрович, несмотря на наличие столь знаменитой супруги, свиданиями с молоденькой Дашей не брезговал. Объяснялось это просто – жена его была постоянно в разъездах, на репетициях, а если вдруг и оказывалась дома, ей было совсем не до мужа. И не до сына, которого они необдуманно произвели на свет. Вскоре Чеснокова заявила, что расторгает брак, потому что тяготит он ее несказанно, и уезжает к новому другу. Кстати, ребенка Чеснокова и не думала забирать. Она утверждала, что дети должны быть лишь от любимого мужчины. А поскольку на данном этапе любимым был другой, то и ребенок в ее новую жизнь не вписывался. Русков остался с годовалым малышом. Конечно, первое время ему помогала сестра, но потом она уехала с мужем-военным на новое поселение и о племяннике заботиться больше не могла. Тогда-то Русков и предложил Даше стать его женой, а Димке – матерью. Даша не отказалась. Она даже была рада и до последней минуты показывала себя только с самой замечательной стороны.

– Тогда все ясно! – шлепнула по столу ладошкой Маша. – Это мать его и украла, Димку вашего! А что?

– Зачем? – снова спросил Кауров. – Зачем он ей так срочно понадобился? К чему идти на преступление, когда можно было просто поговорить с бывшим мужем, и тот бы ни в чем ей не отказал? И еще…

– А если бы все же отказал? – не согласилась Кира. – Русков – замечательный отец, он ведь Димку с пеленок вырастил, почему же сейчас он его вот так запросто возьмет и отдаст? Да и Дарья, какая бы она ни была чужая, относилась она к мальчишке нормально. Я же говорила – Русков Дарью любил, уважал, оберегал даже. Нет, Русковы бы сына не отдали!

– Может быть, но Чеснокова же этого не знала! – упиралась Маша.

– И что – значит, сразу воровать? Она бы вначале позвонила, – рассуждал Кауров, – а если бы от нее был звонок, Русковы бы в первую очередь кинулись к ней, так ведь? Они бы не стали сразу до истерик доходить… Кстати, а что у нас с Дарьей? Она все еще в странном состоянии?

Кира пожала плечами: с Русковой она больше не встречалась. Кауров бросил взгляд на часы и неожиданно засобирался:

– Так, девчонки, давайте думать побыстрее, у меня сегодня наиважнейшая встреча! Ах, у меня сегодня такая мадемуазель нарисуется, я вам скажу-у! – закатил он глаза к потолку.

– Ну ты и дррряннь! – проснулся Архип.

– Ты бы тоже таким был, если бы она к тебе заявилась, – парировал Кауров. – Сделаем так: завтра я сбегаю к Русковым, ты, Маша, слетаешь в районную, а ты, Кира…

– А я дочь собираю в Таиланд завтра. Я занята, – обиженно надулась Кира, подумав о неизвестной девице, к которой так стремился сбежать Кауров.

– Вот и ладненько! Завтра… Нет, девочки, завтра нам встретиться не удастся… А послезавтра я к вам пешочком прибегу!

– Нищета! – вякнул попугай.

– Уговорил – приеду на машине, – быстро согласился Игорь и унесся прочь огромными скачками.

Маша после стремительного бегства Каурова как-то сникла и вдруг вспомнила, что она еще ничего не приготовила на ужин, а вот-вот должен заявиться Толик – муж единственный, который сегодня даже собирался удивить супругу зарплатой.

Кира осталась одна. Что-то с ней творилось непонятное. Конечно, она все еще продолжала томиться, еще не прошло и полгода с момента, когда ушел Леонид, и траур до конца соблюден не был. И все же ей почему-то стало крайне неприятно, когда Кауров сообщил о визите «Ах, какой дивы»! Ей, безусловно, глубоко плевать на этого напыщенного индюка, и все же… все же обидно!

Кира присела на корточки перед Архипом и почесала ему головку. Тот сначала насторожился, а потом блаженно прикрыл глаза.

– Нет, этот Кауров определенно баран. Точно?

Попугай млел. Хозяйка насыпала ему в плошку корма, подумала и принялась энергично приседать. Потом протрусила по комнате легким бегом, а в заключение два раза взмахнула ногой. На сегодня гимнастики, на ее взгляд, было достаточно.

Утро началось с крика Архипа. Непривычная к птичьим манерам Кира чуть было не спряталась под матрас, когда услышала громкие мужские вопли:

– Вова! Мать-перемать! Машину к подъезду! – материл какого-то Вову Архип, сидя на подушке Киры. – Машину к подъезду!

– Ага, жди, разбежались прямо все, – пробормотала Кира, всерьез жалея, что ей самой не на кого вот так же зычно рявкнуть.

Архип разбудил ее вовремя. Еще немного – и она опоздала бы на работу.

– Ты, парень, не скучай, – торопливо говорила она питомцу, лихорадочно натягивая шубу. – Я скоро приду.

– Ну ты и дрянннь! – любезно высказался тот.

Кира присела на корточки перед красавцем.

– Надо не так. Ласково скажи – Кирочка, ты лучше всех! Говори.

– Кирррчка… – постарался Архип. – Ну ты и дряннь!

– Ну, все равно – уже немного лучше, – махнула рукой Кира и побежала трудиться.

Смена проходила, как обычно. Так же ссорились ребятишки, бросались грязными снежками на улице и потом мазали друг друга испачканными рукавичками, все так же Лилия Федоровна не успевала накрыть на стол к приходу детей с прогулки – наверняка с няней из соседней группы обсуждала последнюю серию очередного фильма, все так же Кира старалась вовлечь ребятню в подвижные игры. Только вот не было мудрого не по годам Димки, который ни за что бы не стал в эти подвижные игры играть.

– Кига Сеггеевна, а вон мама Димы Гускова, – неожиданно шепнула ей на ухо Люба Трошина.

У Киры все так и похолодело внутри. Она обернулась, взглянула, куда указывала ей девочка, и увидела темную блестящую иномарку, за рулем которой восседала и курила Рускова.

Она, вероятно, хотела что-то спросить или сказать, и Кира поспешила к ней, но, едва завидев воспитательницу, Дарья Ивановна завела машину и уехала. Ничего не понимая, Кира снова вернулась к детям, но ей стало немного не по себе. И отчего Рускова именно к ней прицепилась?! Кира, пожалуй, единственная из всего детского сада, кто по-настоящему ищет ее ребенка, а дамочка никак не хочет оставить ее в покое!

Она не могла дождаться конца смены. Но наконец пришла Татьяна, и Кира унеслась, махнув на прощание рукой: