Текст книги "Та, что подарила жизнь"

Глава 7

Тарас знал, что рано или поздно вернется в Россию.

Он её любил… Со всеми минусами и плюсами. Любил смену времен года, многоликую территориальность.

Когда-то он любил колесить по просторам страны.

Мужчина уперся ладонями в подоконник и невидящим взглядом уставился в окно с видом на сад.

Он должен быть на связи, на прямой линии. А по факту стоит у окна, идиот…

Ждет.

Выдохнул, провел рукой по лицу, сдвинув очки и надавив на глаза. Ночь выдалась бессонной, Тарас подремал в машине, и сейчас мужчину рубило.

Но дела не закончены. Младшее руководство ждет решения. Тарас его принял, оставалось озвучить.

Вернувшись за стол, подключился к переговорам, заставив себя абстрагироваться от терзающих мыслей и сосредоточиться на работе. Научился не распыляться.

Уже давно…

Совещание закончил раньше, чем планировал, делегировав остальное на замов.

У него, черт возьми, отпуск! Второй день… Тарас усмехнулся и снова встал. Правда, на этот раз подошёл к бару, открыл, достал виски и плеснул немного в пузатый стакан.

Нервы ни к черту, успокоиться немного надо.

Алкоголь выпил, даже не поморщившись, и опустился в кресло.

До новой встречи оставалось совсем немного времени.

На этот раз встреча будет проходить на его территории.

С Верой…

Тарас так же всегда знал, что и с ней когда-нибудь увидится.

Правда, в отношении неё «рано или поздно» работало не так.

Тарас прикрыл глаза.

Прошло шесть лет. Довольно серьезный срок. Есть убийства, за которые меньший срок дают.

Вот он и «отмотал» свой.

Прикрыл глаза, откинувшись на спинку кресла.

За прошедший год он видел её фотографии множество раз. Рассматривал. Изучал.

И что?

А ничего, черт побери!

Злость алым цветком вспыхнула в груди. Забыл, Сабуров, как в трюме третьесортного корабля приходил в себя, оттого что поломанные ребра трещали, впиваясь в органы, и как ты захлебывался в собственной крови? Забыл, чьё имя шептал в бреду, всё ещё не веря, что остался жив, а не подох на грязном, вонючем полу?

Тарас резко распахнул глаза и сжал губы.

Всё в прошлом.

И его любовь к этой женщине.

И её предательство.

* * *

Их привезли в новый закрытый поселок. Вера была наслышана про него. Здесь землю под строительство предоставляли за бешеные деньги, отец когда-то сетовал, что надо будет лично договариваться с министром, чтобы прикупить участок. Вера не понимала зачем?

– Затем! У Артымова тут дом! Князев строит, а я что, лысый?

Вера качала головой. За всеми не угонишься.

Отец пытался.

Их пропустили лишь после того, как Сергей что-то показал охраннику на блокпосте. Надо же, как всё серьезно! Что, и оружие у охраны имелось? Веру после последних дней, проведенных в окружении таких же бойцов, воротило от одной черной формы. И теперь девушка отвернулась, не желая на них смотреть.

Зато Катя с энтузиазмом комментировала всё, что видела. Дочка волновалась. Она у неё была смышленой, немного, правда, молчаливой. И только при волнении девочку прорывало на балабольство.

Сама же Вера молчала.

Она думала.

Хорошо, что они с Тарасом вчера разошлись. Вера была на эмоциях, могла наговорить лишнего. Да что наговорить! Если бы не холодный отчужденный взгляд мужчины, она кинулась бы к нему в объятия.

С поцелуями и заверениями, как сильно она по нему скучала, и как безумно рада видеть. И это в лучшем случае! В худшем, как последняя дура, зашептала бы слова любви.

А что получила бы в ответ?

Вера горько усмехнулась.

Как стремительно всё меняется! Вчера, находясь в стрессовой ситуации, она неимоверно рада была видеть Тараса, знать, что он всё же остался жив, что отец не привел в исполнение свои слова. Душа рвалась к этому мужчине, окрыленная счастьем, несмотря на проблемы, с которыми Вера не смогла справиться.

И потом… как ушат холодной воды вылили на девушку.

А чего она, собственно, ожидала?

Его же убивали из-за неё… И нечего малодушно прятать голову в песок, отрицая очевидное!

В груди Веры всё закостенело. Сколько бы она ни пыталась уйти от правды, та хлестала её по щекам.

Заслуженно.

Теперь Вера понимала, что Тарас выжил каким-то чудом. Девушка много раз пыталась узнать у подручных отца, что конкретно они с ним сделали. У отца спрашивать – себе дороже. Хотя она вроде бы тоже пыталась… Вера плохо помнила события некоторых дней шестилетней давности. Память человека ставит блоки, защищая того от болезненных воспоминаний. Так и у Веры.

Люди Барисова-старшего боялись нанимателя и ничего не рассказывали Вере.

Потом как-то случайно она услышала отрывок разговора.

Как именно Сабурову обеспечили круиз до Каира.

– Сдохнет по дороге?

– А кто не сдохнет от таких травм?

– Жалко мальца. Неплохой парень… был.

– Нехер было лезть куда не надо.

Вера снова и снова прокручивала в голове подслушанный диалог.

Они живут в цивилизованном обществе! Беспредел, что творился в России когда-то, давно закончился. Сейчас люди не исчезают бесследно! Их нельзя избить до полусмерти, загрузить на какой-то корабль и отправить в другую страну!

Вера долго могла распыляться, утверждая, какое сейчас прекрасное время и как общество защищено законом. Чушь собачья! Девушка с детства знала: прав тот, у кого деньги и власть! Вера не раз видела, что творит отец, как бахвалится, напившись, о вседозволенности и сетует, что уже нельзя, как раньше…

Её ошибка заключалась в том, что Вера с рождения мало вникала в дела отца. Любила его, как только может любить ребенок родителя, приукрашая темные черты и не замечая беспредела, который отец творил.

Никогда даже мысли не допуская, что он может и с дочерью поступить жестоко.

Проехав ещё несколько километров, остановились у высокого забора, за которым виднелись ели.

– Вера Аркадьевна, мы приехали, – сообщил Сергей очевидное.

Молодая женщина кивнула.

– Мама, а я тоже буду на переговорах? – Катя нашла мамину руку и сильно сжала её.

У Веры запершило в горле, и она прокашлялась.

– Маленьких принцесс на переговоры не пускают. Ты же знаешь, я приехала сюда по делам.

– А я чем буду заниматься?

– Или погуляешь, или посидишь в планшете. Повторишь урок итальянского.

– Ма-ам, – сразу же захныкала Катя.

– Ты всё знаешь, дочь.

Девочка насупилась. Вера хотела «повернуть» назад, сказав, что так и быть, Катя может поиграть в игрушки на планшете, но оборвала себя. У ребенка расписание. Она успеет поиграть после того, как повторит урок.

Разговор с дочерью помог отвлечься.

Машина Сабурова въехала на территорию, где вовсю шла стройка.

Ого. Вера огляделась по сторонам, хотя и не собиралась любопытничать. Чем занимается Тарас – её не касается. И всё же… Если он назначил встречу у себя в доме, Вера не может не осмотреться. Каждый на её месте поступил бы так же.

На территории находилось много строительного материала. Вера увидела и котлован, скорее всего, предназначенный под бассейн. Строители работали, но вдали от дома и крыльца, рядом с которым Сергей остановил машину. Катя уже рвалась на выход, не желая ждать мать.

Сергей помог ей выйти, Вера поспешила следом. Зная Катю, она может сорваться с места и побежать рассматривать стройку, проигнорировав ранее обговоренный план действий.

Вера обошла машину и провела ладонями по бедрам. Ладони вспотели – это плохой признак. Девушке хотелось выглядеть спокойной и уравновешенной.

– Катя, пойдем со мной.

– Мам, там стройка…

– Я вижу. И говорю сразу: нет, нельзя. Ты заходишь в дом вместе со мной, – повторила она тверже.

Катя её послушала, поправив рюкзак, в который успела положить планшет и ещё что-то. Поднимаясь по ступеням за Сергеем, девочка постоянно оглядывалась.

Вера же затормозила. В фильмах любили использовать кадр, когда хозяин дома наблюдает за гостями. Героиня всегда чувствует его взгляд, поднимает лицо и видит хозяина. Мужчину, к которому неравнодушна и от которого она по многим причинам теперь зависит.

У Веры пока не было ощущения, что за ней наблюдают.

И хорошо.

Поэтому последовала за Сергеем, который успел открыть дверь в дом и впустить внутрь Катю. И теперь ожидал только Веру. Девушка поравнялась с мужчиной и дежурно улыбнулась:

– Спасибо.

Сделала шаг внутрь и увидела Тараса.

Он как раз успел спуститься по лестнице и шел к ним навстречу.

Вера хотела бы остаться равнодушной и никак не выказать эмоций, что снова накатили на неё при виде Тараса. Мужчина же, в отличие от неё, превосходно умел держать себя в руках. А может, ему и не требовалось прилагать усилий. С чего она взяла, что эта встреча для него что-то значит?

Выглядел мужчина с утра неплохо. Вера не без злорадства отметила усталость в его глазах и залом на лбу. Белая рубашка «освежала» лицо Тараса, подчеркивая бронзовый загар. Мужчина не брился, и отросшая щетина прибавляла ему лет.

Сабуров спустился вниз. Вера продолжала наблюдать за ним, жадно всматриваясь в его лицо.

Мужчина слегка нахмурился. В отличие от Веры, он не смотрел на неё. Его взгляд остановился на Кате, которая, оказавшись в чужом доме, вцепилась в руку матери, хотя и вертела любопытной мордашкой в разные стороны.

На мгновение Вере показалось, что Тарас побледнел. Вера с трудом сдержала усмешку. Не совсем, значит, безучастен, да? Где-то что-то екнуло, мерзавец? Может, отец в каком-то смысле был прав, а она за глупой детской влюбленностью не увидела главного?

Молодая женщина оборвала себя. Тарас пришел на помощь, когда все, абсолютно все проигнорировали её беду. Отозвался по одному звонку.

Так что не Вере предъявлять ему претензии. По крайней мере, сейчас.

Не стоит нагнетать и без того тяжелую атмосферу и придумывать то, чего нет. Да, Вере обидно. Очень. Но сколько в мире женщин и детей, от которых отказались отцы?

А у них и подавно история не тривиальная.

Катя, увидев незнакомого мужчину, разулыбалась.

– Доброе утро. Это ваш дом? Он очень красивый, – затараторила она, потянув руку из ладони Веры.

Та рефлекторно сжала руку сильнее, не желая отпускать.

Но куда там… Катюша выдернула руку и сделала несколько шагов вперед.

– Меня зовут Катя, а вас?

Нет, Вере не показалось… Тарас на самом деле побледнел. Бледность проступила даже через загар.

– Меня… Тарас, – ответил мужчина, прокашлявшись.

– А отчество? Мама говорит, что к взрослым надо обращаться с отчеством или добавлять «дядя» или «тетя».

У Веры возникло ощущение, что ей кол вогнали в сердце.

Тарас кивнул и уже более спокойно произнес:

– Можешь обращаться ко мне дядя Тарас.

Глава 8

Они прошли в кабинет. Катя осталась в холле. За ней согласился присмотреть Сергей. Вернее, как согласился. Тарас отдал распоряжение.

В кабинете пахло новой мебелью. Вера не понимала, почему делает на этом акцент. Может, от того, что если Тарас строит дом и закупает мебель, значит, он окончательно вернулся в Россию?

Внутренний голос ехидно заметил: а ей что с того?

Они чужие…

Теперь – точно.

И нечего этому удивляться.

Неужели Вера на самом деле думала, что после предательства и того, что с Тарасом сделала её семья, он будет с ней лоялен?

Тогда напрашивался ещё один вопрос: почему Тарас помог? Почему тетя Рая была уверена на сто процентов, что он придет и уладит конфликт?

Сколько вопросов и ни одного ответа.

– Вера, проходи. Располагайся. Чай? Кофе?

– Ничего не надо, спасибо.

Господи, неужели это они?

Неужели это их голоса звучат настолько холодно? Почти равнодушно? По-деловому строго?

Вера выбрала кресло, стоящее напротив большого рабочего стола, выполненного из черного дерева. В кабинете вся мебель была подобрана в классическом стиле, ничего из современного хай-тека.

Тарас обошел стол и так же сел за него, положив руки на столешницу.

Вера ждала, что он первым заговорит, потому что не знала, о чем говорить. Пока ехали, готовила слова благодарности, но сейчас они воспринимались, как лишние. Других не было.

Мужчина тоже не спешил заводить разговор, смотрел на неё, и, чем больше проходило времени, тем неуютнее себя чувствовала Вера. Она облизнула пересохшие губы – блеск не помогал – и уже готовилась начать разговор, как Тарас опередил её на долю секунды:

– Ты изменилась.

Вера ожидала услышать что угодно, но не слова, относящиеся к ней лично.

Неуверенность, взращенная отцом за последние годы, резко вскинула голову и хищно оскалилась.

– Шесть лет прошло… Я повзрослела. Это логично.

– Ну да, – Тарас не скрывал иронии. – Я запомнил тебя почти девочкой.

– Тарас, я очень рада, что ты вернулся, – Веру понесло вперед, она начала говорить то, что не следовало. – Вернее… Я вообще безумно рада, что ты выжил, и что…

– Вера, остановись, – холодный тон окатил её леденящим морозом, заставив замолчать. Тарасу даже голос не пришлось повышать. – Все твои эмоции – лишнее. Правда…

Девушка от неожиданности растерялась. Она правильно его поняла?

– Тарас… Ты так говоришь, точно мы чужие. Точно мы не росли вместе, и между нами никогда ничего не было, – её голос предательски дрогнул, понизившись до шепота.

Она ненавидела себя за слабость. За то, что не может остановиться и снова вернуться к деловому разговору. В голове все смешалось. Прошлое, настоящее. Вера настолько оказалась истощена морально за дни осады, что возвращение Тараса расценила, как глоток воздуха, как послание свыше, что теперь всё будет хорошо, что жизнь обязательно наладится, что черная полоса закончилась.

А что по итогу?..

– Вера, – всё тем же уверенным тоном проговорил Тарас, откидываясь на спинку кресла и смотря на девушку невозмутимым взглядом через линзы очков. – Давай с тобой сразу проясним некоторые моменты. Прошлое осталось в прошлом. То, что было, забудь. Ты правильно заметила, что повзрослела. Я, как видишь, выжил. И даже умудрился вернуться в Россию. Кстати, твой отец год назад узнал, что я живой. Мы с ним виделись. Но, я так понимаю, тебе он ничего не сказал.

У Веры от удивления непроизвольно приоткрылись губы.

– Как… виделись? Ты и мой отец?

– Да. В Эмиратах.

– Господи… – Вера не удержалась и прижала руку к губам. – Отец не мог промолчать! Возможно, он тебя не узнал и…

– Вера, мы общались. Давай-ка я тебе всё же налью воды. И да, реши сейчас, готова ли ты к дальнейшему общению. Потому что, я вижу, как тебя штормит. Разговор предстоит серьезный. И если ты не готова, давай его перенесем. Я не горю желанием выслушивать женские истерики и выступать в роли жилетки, в которую можно поплакаться для успокоения.

Лучше бы он ударил Веру.

Честное слово.

Его эмоции послужили бы для Веры знаком, что она хотя бы немного знает человека, который сидит напротив.

Нет.

Не знает.

Абсолютно.

Вера вскинула подбородок кверху и глухо сказала:

– Спасибо. Не откажусь.

Она не будет строить из себя оскорбленную добродетель.

Тарас едва заметно кивнул, потянулся вперед, взял кристально чистый стакан, что стоял на столе, и налил в него немного воды из пузатого жбана.

Вера наблюдала за действиями мужчины и, когда он протянул ей стакан, приняла его, стараясь, чтобы их пальцы не соприкоснулись.

– Тарас, мне стоит извиниться. Прости меня. Я на самом деле немного ещё не пришла в себя от шока. Вижу тебя и не могу поверить, что ты передо мной. Я все эти годы думала, что ты мертв. Отец мне ничего не сказал… Думаю, ты уже это понял. Но, – она сделала паузу, собираясь с мыслями, – я тебя услышала. О прошлом ни слова. Тогда о настоящем. Спасибо, что пришел вчера на помощь.

– Рано благодаришь, Вера.

Девушка допила воду и поставила стакан на стол.

Всё… всё… Соберись.

Просто пойми, перед тобой незнакомец! Мужчина, с которым у тебя дела!

И всё…

– То, что будут последствия с твоей стороны, я предполагала. Говори, я готова выслушать и обсудить.

Её слова вызвали усмешку у мужчины. Вера разозлилась. Конечно, никто её всерьез не воспринимал! Причем никогда!

Не то чтобы Вера мнила себя крутой бизнес-леди и стремилась встать у руководства заводов и всей империи отца. Во-первых, её для этого не готовили. Во-вторых, Вера всегда здраво оценивала свои возможности и понимала, что она не справится, даже если каким-то чудом подберет опытных управленцев. Её рано или поздно обманут, и хорошо, если она умудрится сохранить минимум активов и не окажется на улицы без ничего.

Не всем суждено стать акулами бизнеса. После смерти отца Вера часами изучала документы, пыталась вникнуть. Что-то понимала, но в большинстве случаев – ничего. Партнеры отца тоже это знали. Не зря Сиваков выждал время, чтобы нанести удар, подставить подножку.

Обидным оказалось увидеть иронию в глазах Тараса.

Никак Вера не могла воспринимать его чужим… Не получалось и всё тут.

Сабуров выдвинул ящик и достал из него черную папку.

Которую положил перед Верой.

Девушка не спешила её брать.

– Изучишь на досуге.

– Хорошо. Но ты можешь мне вкратце рассказать, что в ней?

– Могу, – протянул мужчина, снова откидываясь на спинку.

Его лицо снова ничего не выражало.

– Ты знаешь, что Барисов и мой отец были друзьями?

– Да, конечно, поэтому, когда ты осиротел, мой отец предложил тебе жить у нас. Оформил опеку, чтобы тебя не забрали в детдом.

Тарас вздохнул.

– Вера, ты поразительно наивна…

– Тарас, пожалуйста, давай вот без этого! – его снисходительность полоснула по сердцу Веры похлеще ножа. – Я всё знаю про себя. В том числе и то, что ни черта не понимаю в бизнесе, и сейчас вы все – полагаю, и ты тоже, – она бросила обвинение, уже не стесняясь, – желаете урвать кусок от наследия отца!

– Чхать я хотел на так называемое наследие Барисова!

Если минуту назад Вера хотела видеть эмоции Тараса, то сейчас, столкнувшись с ними, пожалела.

Глаза мужчины вспыхнули яростью и злостью. Желваки заходили на скулах, привлекая внимание к шрамам на лице.

Сабуров подался вперед, уперевшись раскрытыми ладонями в край столешницы, отчего рубашка на плечах натянулась, продемонстрировав очертания крепких мышц.

– Мой отец стоял у истоков всего, чем в итоге завладел Барисов! Ты думаешь, твой родитель из благородства оформил опеку надо мной? Черте с два! Ему надо было замести следы, и чтобы я ни до чего не докопался.

Господи… Всё оказалось намного хуже, чем Вера предполагала.

Она не могла усидеть на месте и встала. Перед глазами возникла пелена. Девушка, чувствуя, как внутри неё активировались демоны, рвущие то, что от неё осталось на мелкие кусочки, подошла к окну.

Подальше от Тараса…

От его глаз.

– Вот, значит, как, – негромко ответила она, смотря в сад и ничего не видя. – Сколько я должна тебе, Тарас?

– Не с того начинаешь, Вера.

– А с чего мне начинать? – обхватив плечи руками, больше не пожелала смотреть на мужчину. Потому что слишком больно.

Она лишь пешка…

Всегда ей была.

Шесть лет назад – тоже.

Отец всё знал. Всё видел. Не мог не замечать симпатии дочери и подогревал её.

Шаг за шагом.

Ему надо было, чтобы Вера сыграла свою партию.

И она безропотно это сделала.

Вера пожалела, что не оделась теплее.

Как же холодно…

– Ты знал, что Сиваков держит в осаде заводы отца и наш дом. Поэтому сразу отреагировал на звонок.

– Я этого и не скрывал.

– Хорошо… Ответь, пожалуйста, на один вопрос. Ты с Сиваковым заодно?

– Нет. Мне он неинтересен.

Он не удивился, когда она спросила про Сивакова. Значит, ждал от неё этот вопрос.

– Тарас, ты можешь мне сказать просто: чего ты хочешь? Ты пригласил меня для разговора. Я благодарна за то, что ты сделал для нас. У тебя свои мотивы, это понятно… Озвучь их, пожалуйста.

– Озвучу. Но чуть позже.

Вера повернулась в его сторону. Он тоже развернул кресло, чтобы удобнее было за ней наблюдать.

– Тогда я ничего не понимаю.

– Ты не готова к разговору, – жестко бросил он.

Вера грустно улыбнулась.

– Возможно. Скажи… мы теперь враги?

Этот вопрос она тоже не могла не задать.

На лице мужчины не дрогнул ни один мускул.

– Я не воюю с женщинами.

Его ответ её не успокоил.

Напротив, внес ещё больше сумятицы в душу Веры.

– Уже хорошо. Потому что из меня та ещё воительница. Да ты и сам понял из моих действий в отношении Сивакова. Твой номер – и тот дала мне Рая.

Вера снова отвернулась.

– Я обязательно изучу документы, которые ты мне предоставил. То, что по праву принадлежит тебе, я верну, – Вера не стала уточнять, что таким способом она загладит свою вину перед ним. То, что не давало ей спокойно спать по ночам все эти годы. – Правда, пока не понимаю как. Ты же наверняка знаешь, что отец компанию оставил не мне?

– Знаю. Катерине.

Глава 9

– Да. Поэтому… Черт, я совсем запуталась и, если честно, растерялась. Ты говоришь, что часть компании твоя, плюс то, что отец видел тебя, то есть знал, что ты жив, а, значит, рано или поздно придешь за своим… С ума сойти. Я конкретно запуталась. И, ты прав, надо перенести разговор, потому что я, кажется, всё-таки на грани истерики.

Она не слышала, как Сабуров поднялся. В ушах заложило, в висках било набатом.

Вера отказывалась думать, что ей придется делить компанию с Тарасом. Она ничего о нем не знала! Ничего!

Чем он занимался все эти годы… Откуда у него деньги… Власть.

Если отмотать время назад и проанализировать поведение отца перед смертью, оно выглядело странноватым. Суетливым. Точно он чего-то ждал. Опасался. Неужели Сабурова? Парня, обнаружив которого в спальне дочери, избил до полусмерти?

Перед глазами на мгновение встала картинка из прошлого…

Её комната… Она на кровати… Отец, сносящий дверь… А потом крики… кровь…

Вера резко выпрямила спину и развернулась, собираясь уходить.

Чего она не ожидала, так это увидеть Тараса, стоящего за её спиной. Девушка вздрогнула. Когда он встал? И зачем подошёл к ней?

Высокий… Жилистый. Крепкий.

Стоящий слишком близко.

Особенно на фоне всплывшего воспоминания о роковой ночи.

Вера подалась назад, не замечая, как вдавливается в подоконник, грозя сорвать занавески с гардин.

Во рту пересохло.

Почему Тарас встал? Что он задумал?

Мужчина выдержал расстояние между ними не меньше, чем метр, но всё равно недостаточно, чтобы не чувствовался дискомфорт. Он пересек невидимую черту личного пространства. Если бы такое случилось вчера, Вера первой бросилась бы ему на шею, вымаливая прощение и шепча, как она рада его видеть.

А сегодня…

Сегодня было всё иначе.

Начиная с того, что он не признал Катю своей дочерью, представился, как дядя Тарас, и заканчивая заявлениями, что они будут делить бизнес.

Вера моргнула один раз. Второй.

Ей необходимо, чтобы морок развеялся!

– Сегодня в восемь за тобой заедет Сергей. Будь, пожалуйста, готова. Сиваков снял осаду с дома, но его парни по-прежнему дежурят по периметру завода.

Слова Тараса доходили до Веры через невидимую вязкую вуаль. Она вроде бы и слышала их, но воспринимала с трудом.

– Надо, чтобы нас увидели вместе. У Дольника сегодня презентация отеля. Я приглашен, ты выступишь в роли моей спутницы.

Вера сильнее вцепилась в подоконник. Она слышала про отель Дольника. Говорили, что он будет самым крупным и фешенебельным в области.

– Хорошо.

Не стала уточнять детали и вдаваться в подробности.

Лишние они…

В кабинете повисло молчание. Тягостное и какое-то неприятно жгучее, едва осязаемое.

Тарас стоял так близко. Протяни руку, коснись – и она почувствует жар его кожи. Сделай шаг – и ощутит дыхание на своей щеке… губах…

Вера впилась ногтями в ладони, легкая боль отрезвила её.

– Я буду готова.

Она больше не намеревалась находиться в доме Тараса ни минуты. По дороге сюда ещё на что-то надеялась. Несмотря ни на что.

Сейчас же… Ей отчаянно захотелось уйти.

Пройдя мимо него, остановилась у стола, взяла папку и уже направилась к двери, когда Тарас, сделав шаг по направлению к Вере, схватил её чуть повыше локтя.

Веру точно током ударило. Она посмотрела на широкую ладонь Тараса, потом перевела взгляд на его лицо.

– Будь умной девочкой, не делай глупостей.

– О чем ты?

– Ты знаешь, о чем я.

Она не знала, а уточнять не стала.

* * *

ТАРАС

Сука!

Как же хотелось напиться! Причем до беспамятства!

Тарас не утерпел, подошел к окну.

Зачем?.. Что он там не видел?

Правильно, её не видел. Вживую…

Не насмотрелся, да?

Он сам себя гнобил, но чертова непонятная сила тянула его к окну.

Вера как раз спускалась по лестнице, держа за руку дочь.

Тарас следил за каждым шагом молодой женщины и девочки. Не надо было разрешать привозить ребенка сюда. Когда Серый позвонил и сообщил, что Вера просит разрешения взять с собой дочь, Тарас растерялся. Видимо, сказалась бессонная ночь. Иначе он не поддался бы слабости.

Ребенок не должен мешать переговорам.

Он и не мешал.

Но…

Черт, как же паскудно! От одной мысли, что эта девочка не от него… Могла быть его! Должна была! И… не его.

Горечь наполнила рот. Ему необходимо свести к минимуму общение с Катей. Хватит пока и одной Веры.

Вспомнилось, как она вчера его встречала. На жалкое мгновение показалось, что она сейчас бросится к нему в объятия. Подбежит, обнимет, спрячет красивое личико на груди.

Но нет… Остановилась, точно на каменную стену натолкнулась. Иного Тарас и не ждал. Она помнила его иным. И сразу же принялась всматриваться в его лицо. Мля, он привык уже, что его рассматривают, но как-то неприятно полоснуло в груди именно от взгляда Веры.

Да, маленькая, от былой привлекательности не осталось и следа.

Сабуров не причислял себя к метросексуалам. К внешности относился ровно. Что дала природа, на том и спасибо. Его всегда привлекало физическое развитие тела. Он любил спорт, обожал футбол. Сейчас играл реже, за делами времени оставалось мало, да и там, где он жил, последние годы не особо жаловали футбол. Поэтому при выборе дома или отеля особое внимание Тарас уделял тренажерному залу. Да и нельзя ему без спорта с такими болячками. Сразу мышцы ослабнут.

Лицу досталось тоже. И хорошо так досталось. Хирурги предлагали сделать пластику, Тарас отказывался. Он не баба, чтобы скрывать шрамы.

К тому же они служили ему напоминанием о собственной глупости и малодушии.

Если бы Тарас раньше понял, с кем имеет дело и какие планы у Барисова на него, он был бы более осторожным. И про отца копнул бы раньше. Вернее, про тот вклад, что внес Сабуров-старший в бизнес Барисова. Не зря Барисов начал отваживать Тараса с того времени, когда он заинтересовался собственной долей в компании Барисова.

Тарас знал, где совершил ошибку.

Всё до нелепости просто.

Барисов не раз отвешивал шутки по поводу Тараса и Веры: «Подрастите ребятки, я вас и поженю. А что, – говорил старый козел, хитро щуря глаза, – отличная пара будет…»

И Тарас, сука, ждал этого! Сейчас, оглядываясь назад, смешно становилось. Вроде бы взрослый парень был, под двадцать пять годков, а попадал в дом приемного отца и дурел. В прямом смысле.

На Веру, как на потенциальную СВОЮ женщину, он взглянул, когда той было шестнадцать.

Взглянул и сразу же себе запретил.

Потому что потянуло так, что внутренности жгутом скрутило. И только увещевания о её возрасте остановили его от активных действий.

В шестнадцать лет многие её ровесницы куралесят вовсю и спят с парнями, не задумываясь о последствиях. Он знал и таких. Подруги Веры, не стесняясь, невзирая на возраст, не раз пытались его соблазнить.

У Тараса срабатывало четкое табу. По молодости, с вечным стояком, он в партнерши выбирал женщин постарше. Потому что всегда выглядел старше своих лет, и с любовницами проблем не было.

Никаких малолеток.

Вера, сама того не подозревая, стала отправной точкой в его истории с Аркадием Барисовым.

Чтобы не встречаться с ней, сократить общение до минимума, не мучиться от желания стать ближе, в конце концов, тупо не позвать её на свидание, Тарас ограничил посещение дома, где провел последние годы. Больше сосредоточился на делах.

Приезжать совсем не получалось.

Каждый приезд начинался с одного и того же ритуала. Подросшая Вера встречала его. Подстраивала так, чтобы он видел её первой. Её порывы ему нравились. В груди каждый раз поднималось что-то теплое. К тому же Тарасу нравилось отмечать изменения, происходящие с девочкой.

А ещё он точно знал, когда Вере исполнится восемнадцать.

И тогда уже будет можно…

Нет, не заниматься сексом, не тащить её в постель.

Другое. Позвать на свидание, сходить в кино, показать любимые места в городе. Пригласить на матч, зная, что она будет сидеть на трибунах и болеть за него.

Тарас не скрывал, что ждал момента, когда Вера повзрослеет.

Пока же сводил к минимуму общение. Потому что, несмотря на все доводы, тело говорило другое. Оно хотело быть с Верой.

Получив приглашение на день рождения той, которую он шутя называл сводной сестренкой, отчего та неизменно злилась и пыталась показывать зубки в ответ, Тарас долго думал принимать или нет.

Вот ей и исполнялось восемнадцать.

Некая точка невозврата для него. Как для неё – он не знал.

Мало ли, что случилось с Верой за время, что они не виделись. Тарас специально запретил себе дружить с ней в инсте и социальных сетях.

У Тараса было чувство, что если позволит себе чуть больше, пропадет в тот же день. Рухнет в отношения с Верой, наплевав на многие открывающиеся факты.

Она не была дочерью врага.

Тогда ещё нет.

Тогда Тарас только-только начинал задавать неудобные вопросы, на многие из которых он не получал ответы.

Ему бы насторожиться… Но сытая, довольная жизнь без «американских» горок притупляет в людях инстинкты, заставляет не видеть очевидного.

Тарас и не видел… Где-то внутри появлялась заноза, предупредительный колокольчик, что слишком всё гладко.

Но он не обратил на них внимание. Он думал о Вере.

За что и поплатился.

Тарас увидел, как Вера с Катей садятся в машину и выезжают с его двора.

Вера задала актуальный вопрос.

Он не воюет с женщинами. Так и есть. Принцип, от которого он не собирался отступаться.

Веру он ни в чем не винил. Девочкой она была маленькой. Глупой во многом. Отец надавил, и она сделала то, что от неё требовалось.

Сабуров сжал руки в кулаки.