Текст книги "Русалий круг"
Автор книги: Марина Козинаки
Жанр: Книги про волшебников, Фэнтези
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)
Глава четвертая
Бессловник
В восемьсот двадцать восьмой раз взошла луна на самом исходе мая. Как бесконечно стар этот мир и как мало всего сделано!
Туманы залегли по оврагам – Водяной магией наполняется природа. Выпали росы, отгорели в небе радуги, поднялись подземные ручьи.
Юную деву нужно спрятать в болотах…
Спрятать подальше от тьмы…
Отдать ее русалкам и мерекам, чтобы никто не добрался до нее. Пусть ее укроет лес, закружит ветер, защитит огонь.
Но разве есть на свете хоть кто-нибудь, кто сумеет ее на самом деле укрыть, спасти?
Нет. Никого нет.
Слабые ноги уже почти не держат того, кто мог бы открыть ей все тайны, язык не слушается, немощные кости скрипят, голос слаб, ведь луна взошла на переломе весны и лета уже в восемьсот двадцать восьмой раз.
* * *
По стенам ползло желтое солнце, лучами прорезая пространство комнаты, в котором кружились пылинки. Пахло природой, жизнью, кострами, листьями на деревьях, будущими грозами, надвигавшимися душными ночами и всем-всем прекрасным, что еще могло быть на свете. В комнате царил беспорядок: книжки и береста лежали на всех горизонтальных поверхностях, над дверным косяком висели коньки, поблескивая серебристыми полозьями, стена над одной из кроватей была усеяна десятками прилепленных записок и рунограмм, а единственное кресло до того завалено одеждой, что при первом взгляде его никак нельзя было принять за мебель.
Митя потянулся и зажмурился. Солнце безжалостно целилось прямо в глаза, бросало большой блик на его нос и правую скулу. Он повернул голову, убрал с лица длинные волосы и, козырьком приставив ко лбу ладонь, поглядел в другой конец комнаты. Сева, как и полагалось в это утро, спал и не намеревался просыпаться в ближайшие часы. Вид у него был совершенно безмятежный, грудь вздымалась так слабо, что создавалось впечатление, будто он вовсе не дышит. Митя вспомнил о вчерашнем обряде превращения. Сева превзошел самого себя: обернувшись коршуном, не оставил за собой одежды, да к тому же вернулся в человеческий облик почти без Полининой помощи. В конце концов ей все же пришлось позвать его, потому что он несколько секунд висел в воздухе и превращался из птицы в человека и обратно, не зная, как остановить трансформацию, но, как только Водяная колдунья произнесла заветные слова, приземлился на траву в своем обычном растрепанном виде. На это самостоятельное превращение он истратил все силы, но зато был так доволен, что весь оставшийся вечер был крайне любезен со своими поклонницами. Митя подозревал, что вчерашний день даже не обошелся без некой грязной истории, однако Сева об этом умолчал и привычно сделал вид, будто ничего не произошло.
– Овражкин, – позвал Митя. – Ну-ка, наколдуй что-нибудь. Твоя сила восстановилась?
Сева, не открывая глаз, вытянул руку – тут же со стула сорвались штаны, длинная черная рубашка, пара ботинок, потертый рюкзак, и все это выстроилось в воздухе, изображая человека.
– С твоим умением левитировать предметы мог бы давно убраться в комнате, – сказал Митя, схватил свои штаны и принялся их натягивать. Рубашка и ботинки тем временем остались висеть в воздухе.
– Да-да, – иронично отозвался Сева и наконец оторвал голову от подушки. – Марта, – позвал он.
Из-за шкафа спустя две минуты выбралась маленькая шушера и участливо уставилась на колдунов.
– Доброе утро. Можно молока? Не доживу до завтрака. Молоко действует лучше, чем Чаровник.
Марта кивнула и исчезла. Она вернулась через пару секунд и вручила Севе кружку, а заодно и письмо.
– Спасибо.
Митя скрылся в ванной, а когда вернулся, друг его все еще сидел на своей кровати и со странным выражением лица перечитывал письмо.
– Что там?
– Муромец, ты просто не поверишь. – Сева продолжал глядеть в письмо, но голос его был скорее веселым, чем удивленным. – Мне предложили… жениться.
– Ого! – Митя от этого неожиданного известия даже запутался в рукавах рубашки, которую пытался надеть. – Кто же?
– Самое смешное – Звездинка!
– Звездинка?
Сева не ответил, а только развел руками на этот раз с выражением полного изумления, словно смысл письма дошел до него только сейчас.
– Точно! Ей исполнилось шестнадцать, как и моей сестре, – сказал Митя. – Ты посмотри-ка, на тебя претендует одна из самых богатых невест! Ну, тебе повезло, она хотя бы симпатичная.
– Симпатичная? Главное, не говори такого при сестре.
– Моей сестре не так давно сделали предложение, а теперь тебе… Не удивлюсь, если вы станете самыми популярными претендентами на чью-нибудь руку и сердце по версии Тридесятого вестника.
– Надеюсь, до Вестника это не дойдет. Как-то мне не нравится роль того, за кем бегают богатые невесты.
– Нет? – со смехом воскликнул Митя. – Не притворяйся, что предпочитаешь бедных!
– Ты же не думаешь, что я соглашусь на эту сделку? Вот отец не тешит себя такими надеждами. Слушай: «Я заранее ответил семейству Звездинок отказом, потому как ты должен в ближайшие пару лет посвятить себя целительству и не отвлекаться ни на что другое. Если ты выбрал этот путь, то должен идти по нему, не сворачивая. Анатолий Звездинка сказал, что полностью согласен со мной, однако решение остается за тобой. У тебя есть время на раздумья. И хоть я все равно знаю твой ответ, прошу тебя прислать его в письменном виде». Вот так мой папа обманул Звездинку.
– То есть обманул?
– Он обманул его, придумал какую-то совершенно неправдоподобную отговорку. Свадьба в любом случае не помешала бы моему… целительскому будущему.
– А как же обет воздержания, который дают целители когда-то там, чтобы увеличить свою силу и, забыв про личную жизнь, благородно помогать всем несчастным?
– Когда-то там, но не в девятнадцать лет! – возмутился Сева. – И вообще, обет воздержания дают не все целители, а только те, кто работает с некоторыми видами энергий. Так что дело не в этом. Нет, отец своим поступком поставил нашу семью на вашу сторону. Муромцы против Звездинок. А Заиграй-Овражкины болеют за Муромцев, ты знаешь.
– Может быть, через тебя Звездинка как раз планировал ближе подобраться к нашему роду? Или склонить на свою дорожку твоего отца? Все-таки самый лучший целитель в городе – немаловажная фигура.
– Именно. А иначе зачем ему выдавать свою дочь за меня? У меня же нет никаких денег! Да и репутация так себе. Наш род давным-давно разорился и, видимо, никогда уже не будет иметь материального достатка. Хотя, будь это кто-то другой, а не Ася Звездинка, я уверен, мой отец бы из кожи вон лез, чтобы заставить меня жениться. Я имею в виду, если бы невеста была богата – папа только и мечтает о том, как поправить положение семьи за счет меня.
Через несколько минут, когда Сева почистил зубы и откопал на кресле свою одежду, друзья покинули избушку и оправились на завтрак. На дворе стоял конец мая, приближался Русалий круг, и это чувствовалось по поведению всех колдунов, по атмосфере легкого возбуждения, царившей вокруг: на встречи с наставниками многие стали ходить совсем уж нерегулярно – все больше собирались группками для общих практик и придумывали новое колдовство, посвящали теплые дни спорту, совместному творчеству, репетициям музыкальных номеров и всему тому, что хоть как-то могло помочь проявить себя на таком огромном сборище колдунов всей страны. Почти все жители Заречья отправлялись на Русалий круг в качестве зрителей. Они уже знали в лицо всех окольников и напесрниц, представляющих Росеник, и вели себя с ними дружелюбнее, чем обычно.
Сева с Митей скоро добрались до столовой, спрятанной от солнца под красной крышей.
– Черт! – воскликнул Сева и постарался скрыться за спиной Муромца. – Вон за тот стол мы не пойдем.
– Почему это?
– Видишь ту девчонку? Не хочу, чтоб она меня заметила.
Митя улыбнулся:
– Ну ладно. Только все места заняты. Погляди, может, Арсений где есть?
– Его нет. Я вижу твою сестру, но к ней тоже не пойдем – с ней Стефани.
– Ну, либо Стефани Монье, либо вот эта, которая хочет от нас информации насчет состязания с Полининым участием… Она как раз смотрит на нас!
– Монье!
– Отличный выбор! – обрадовался Митя и, взяв тарелку каши, пошел вслед за Севой.
– Привет, – сказал Сева, на что девушки мгновенно ответили ему улыбками.
Полина сразу же заметила, что он чересчур весел. И ей пришлось признать, что он выглядит довольно мило с торчащими во все стороны волосами и с такой странной улыбкой, из-за которой на его щеке появляется ямочка.
– А Заиграй-Овражкин женится, – сказал Митя. – Всем доброе утро!
Если на рассказ Анисьи о том, что ей сделали предложение, девушки ответили шумным восторгом, то на это объявление они отреагировали совсем иначе: лица их недоуменно вытянулись и застыли с каменными выражениями. Это картина заставила бы Полину расхохотаться, если бы все внутри нее не сжалось в тугой комок.
– Вы бы видели свои лица, – покачал головой Митя, обращаясь по большей части к своей сестре, которая едва не выплюнула весь свой завтрак обратно в тарелку. – Шуток не понимаете? Если Заиграй-Овражкин на самом деле решит жениться, то это будет обозначать, что во Вселенной произошли какие-то страшные перемены и нам не стоит больше ждать ничего хорошего.
– И все же кое-кто рассчитывал на эти перемены, – возразил Сева.
– Предложение? – Анисья наконец обрела дар речи. – Тебе… сделали предложение, я правильно поняла?
– Да, можете представить? Нашему бедному, но очень талантливому целителю сделали предложение, – продолжал иронизировать Митя. – Не знали, видимо, про обет воздерж…
– Кто? – перебила брата Анисья, даже не пытаясь скрыть своего негодования, и Полина мысленно переиначила ее вопрос в «Кто посмел?».
– Звездинка, – отозвался Сева.
– Ася Звездинка? Это правда?
– Вообще-то, предложение поступило от ее отца, но я думаю, он предлагал именно руку своей дочери.
Анисью это ни капли не рассмешило:
– Но это нехорошо! Это же… унизительно!
– Почему? – удивилась Маргарита.
– Для девушки унизительно, когда ее семья делает предложение молодому человеку. Особенно если он бед… – Анисья запнулась и виновато поглядела на Севу.
– Я думаю, все здесь знают, что моя семья небогата, – подбодрил ее Сева. – Так что продолжай.
– Это как будто на нее нет претендентов, понимаете? Будто она никому не интересна! Будь он очень богатым и свободным наследником, то еще можно было бы понять Звездинок – тут, как говорится, кто успеет первым. Но, кажется, у них с головой совсем плохо.
– Богатство! Это как раз то, что нас больше всего насторожило, – подтвердил Митя. – Именно этот факт. Зачем Анатолий Звездинка пошел на это? Овражкин – неподходящая партия для такого богатого семейства, верно?
– А может, все дело в любви? – вдруг сказала Василиса.
– Точно! – воскликнула Полина. – Возможно же, что Ася влюбилась в… Севу, а папа решил пойти на поводу у ее желаний. Сева ведь из старого, известного рода. Зачем во всем искать скрытый смысл? Я понимаю, что Звездинка… он не пользуется доверием Муромцев, но все же.
– Вы смеетесь? – вновь перебила Анисья и уставилась на Полину с Василисой. Те решили ей больше не возражать.
Остаток завтрака прошел довольно безобидно. Убедившись, что у Аси Звездинки нет никаких шансов заполучить Севу себе в мужья, Анисья немного успокоилась и даже снисходительно улыбнулась двум младшим Земляным колдунам, которые особенно неспешно обходили стол, где сидели окольники Русальего круга и их наперсницы.
После завтрака подруги отправились на прогулку к реке. Миновав Дождливую аллею и проделав недолгий путь через густую березовую рощу, четыре колдуньи и их французская знакомая вышли к крутому песчаному берегу. Речка Нищенка звенела под ветвями плакучих ив.
Тема разговора не менялась вот уже целых полчаса.
– И все же я рада, что Сева не согласился на предложение Звездинок, – пришла к выводу Полина. – Даже если Ася и правда его любит.
– А тебе-то что? Тебе ж он не нравится! – воскликнула Анисья.
– Все-таки Звездинка – это уж слишком!
– Да разве он мог жениться на такой уродине? – презрительно добавила белокурая колдунья.
– Зато она богата, а он нет. Был бы выгодный брак, – заметила Маргарита.
– Да, интересно, как сложится его жизнь и когда он все-таки женится? – задумчиво произнесла Василиса.
– Никогда, естественно! – воскликнула без сомнений Полина.
– Ему еще рано, – томно вставила Стефани, о которой все успели позабыть, потому что она плелась сзади и не разделяла оживленной беседы.
– Ничего себе, рано! Да ему уже девятнадцать!
– С его бедственным положением ему просто придется жениться, хочет он того или нет. И женитьба на такой богачке как Звездинка – отличный вариант. Хотя это, конечно, разбило бы мне сердце, – сказала Маргарита. – Ну что вы уставились? Я шучу! К тому же я согласна, в девятнадцать жениться рановато. И у него, наверное, миллион требований к девушке. Не думаю, что скоро найдется такая, на которой бы он женился по собственной воле. Таких идеальных девушек, наверное, нет на свете.
– Что ты имеешь в виду? – ощетинилась Анисья.
– Он всегда встречается только с самыми красивыми. Это раз. Но их он бросает, значит, его что-то в них не устраивает. Что? Ум? Вряд ли! Если судить по тем девушкам, с которыми я знакома лично, их не назовешь глупыми. В любом случае, ему нужен хороший собеседник. К тому же, он вряд ли согласится иметь дело с девушкой, если она не обладает выдающимися магическими талантами. Потом наверняка в списке стоит что-то вроде «загадочности» или «неординарности». Да, его избранницы явно не серые мышки. Поглядите только на странные наряды этой его Олеси? А Варя с инопланетными прическами? Нет, тут явно присутствует тяга ко всему яркому, выдающемуся. Теперь надо подумать о характере. Он…
– Но разве таких людей нет? Это не такой уж большой список требований, – перебила Анисья.
– Нет, ты не дослушала. Его избранница должна быть… круче него, тогда он на ней женится. Но разве может быть кто-нибудь круче него?
– В каком смысле «круче», Марго? – улыбнулась Полина. Это потустороннее выражение вдруг развеселило ее.
– То и значит. Она должна быть самодостаточной и яркой личностью, такой заметной фигурой, что Сева будет меркнуть на ее фоне. Если Сева такой, каким ты его описываешь мне, Полина, то он явно не станет возиться с чувствительными и слабыми девчонками. Вот Анисья, например… Нет, Анисья, ты тоже не подходишь. Ты слишком нежная. Тебе нужно уделять слишком много внимания.
– Но разве парень не должен уделять мне внимание?
– Вот об этом я и говорю.
Полину посетило уже знакомое ощущение: она почувствовала себя так, словно находится с Анисьей в одной лодке. В лодке, которая постепенно идет ко дну, потому что дно ее пробито, и черная вода угрожающе плещется возле их ног. Анисья выглядела такой растерянной, что Полине захотелось сказать что-то утешительное, что могло бы подарить ей надежду. Если задуматься, Анисья как раз подходила под все пункты, озвученные Маргаритой. В конце концов, гораздо проще было утверждать, что вовсе не существует такой идеальной девушки, которую мог бы полюбить Сева, чем признать, что просто они с подружками не в его вкусе. О, и как ужасно, что ей от этого обидно! Вот даже сейчас, когда у нее есть Светослав – парень, в которого она влюблена, – она снова подумала о Севе, подумала о том, что где-то в самой глубине души ей все же хотелось узнать, каково это – быть рядом с ним, чувствовать в своей ладони его пальцы, дотрагиваться до его лица. И тогда ей почудилось, что ее природная сопротивляемость, свойственная Водяным, похожа на стену, но в стене этой появилась брешь, сквозь которую магия Сирены – чудовища, способного менять облик и форму, – просовывает свои тонкие щупальца и почти дотягивается до нее самой.
– Сядем? – предложила Анисья упавшим голосом. – Надеюсь, эти качели выдержат нас всех.
– С этими свадьбами одни проблемы, – сказала Полина, усаживаясь рядом с Анисьей в лодочку качелей. – Да? Ведь никто не женится на тех, на ком хочет.
– Да. Леша Рублев хотел жениться на мне, но я отказала. И теперь он женится на Годуновой.
– Какой Годуновой? – уточнила Маргарита.
– На сестре Бориса.
– На той дылде, что вечно строит из себя королеву мира?
– Нет, Марго, – Анисья натянуто улыбнулась. – О, бедный Рублев! Что бы с ним стало, если б он женился на этой. Но нет, его невеста – другая сестра Бори, двоюродная, и проходила Посвящение в Зорнике. Не знаю, помните вы или нет, она была у нас на балу вместе со своей матерью. И вообще, мы часто с ней виделись. Но я никогда не слышала, чтобы Леша отзывался о ней хорошо, хотя, если вспомнить, он о ней никак не отзывался. Зато мой братец, наоборот, говорит, что она единственная достойная девчонка из всех, что живут в Зорнике. По-моему, это бред. Однажды, когда мы с Севой играли в четыре руки на рояле, она стояла возле нас и донимала донельзя глупыми вопросами. И глаза у нее были пустыми.
«Это потому что Сева – Сирена», – хотела возразить Полина, но промолчала. Она не собиралась возвращаться к разговору о Севе. Ей стало казаться, что любые упоминания о нем действовали на ее сопротивляемость пагубно. Да и Анисье не мешало хоть ненадолго забыть про него.
Качели взмыли вверх, и перед колдуньями открылся прекрасный пейзаж. Река в этом месте снова сужалась, сближая два противоположных берега, один – укрытый тонкими гибкими ветвями плакучих ив, и другой – пологий, устланный молодой зеленой травкой. У самой кромки воды желтел песок, а через несколько десятков метров вновь вставала стена деревьев.
– Поглядите, там Забава и Марья?
– Да, они, – кивнула Маргарита. – Эй, девочки!
Земляные колдуньи поспешили к соседним пустым качелям.
– Привет! А мы как раз были в Экспериментальном саду по просьбе Велес. Смотрели на новые деревья. – Ветер сначала унес голос Забавы куда-то вдаль.
– Кстати! – Зато голос Марьи зазвучал очень громко: в эту секунду обе лодочки оказались рядом друг с другом. – Полина, ты поссорилась со Светославом?
– Нет, – ответила она. – А почему ты спросила?
– Где он сейчас?
– На встрече с Лисой и остальными Воздушными. – От внимания Полины не укрылось, что Забава с Марьей очень уж странно переглянулись. – Что-то не так?
– Я его видела, – ответила Марья. – Наверное, это было как раз перед их встречей. И я думала, что вы не общаетесь…
– Почему?
– Он был с Олей.
– Она вечно за ним таскается, – встряла Маргарита. – Ничего удивительного.
– Она взяла его за руку.
– Что? – Василиса, Маргарита и Анисья уставились на Марью. Качели разлетелись в разные стороны и пришлось ждать еще несколько мгновений, прежде чем они снова оказались рядом.
– Она взяла его за руку. Я видела, – повторила Марья, виновато взглянув на Полину: та в свою очередь не поднимала глаз и старательно изучала пол деревянной лодочки. – И они долго так стояли.
– Хм, – наконец, не выдержав воцарившегося молчания, произнесла Полина и поглядела на часы. – Лиса скоро закончит встречу. Я пойду прогуляюсь до поляны Воздушных.
– Хочешь поговорить со Светославом? – спросила Василиса, помогая остановить качели.
– Совсем не хочу, если честно, – призналась Полина. – Но думаю, он должен объяснить мне, как так вышло.
Не дожидаясь новых вопросов, она стремительно выскочила из лодки и зашагала обратно к деревне. У нее было плохое предчувствие.
* * *
Сева обернулся. Услышав шорох травы, он увидел очерченную полуденным солнцем фигуру, которая быстро пересекла поляну и скрылась за стволами берез. Это была Водяная колдунья. Она явно торопилась и даже не заметила его. Сквозь ветви в последний раз мелькнуло ее светлое платье, и Севино внимание вернулось к Дороге Желаний, по которой он шел.
Через несколько минут он приблизился к избе Бабы Яги настолько, что смог разглядеть столпившихся возле крыльца нескольких магов, ожидавших очереди попасть в Белую Усадьбу через пространственно-временной туннель. Он быстро обернулся и, не увидев, где можно спрятаться, мысленно произнес: «Мне нужно укрытие». Оглянувшись во второй раз, он обнаружил за спиной раскидистую яблоню – за ее стволом можно несколько минут постоять незамеченным. Он терпеть не мог добираться до городской здравницы в обществе других молодых целителей. В компании целительниц в особенности. Они совершенно не давали сосредоточиться, висли на нем, без умолку трещали и оказывали всяческие знаки внимания. Приятно, конечно, но неуместно.
Сева прильнул к теплой коре яблони. Воздух приятно пах мхом, с болота тянуло душной сыростью. Ко всему этому примешивался слабый аромат сирени, которая зацвела в Сиреневом переулке. Солнце только недавно перевалило за отметку полудня и окрасилось в знойный желтый цвет. Он мысленно сосчитал до ста и выглянул из-за яблони. По ступенькам крыльца поднялась Оксана – она была последней в очереди. Дождавшись, когда девушка скроется за дверью, Сева покинул убежище, вернулся на Дорогу Желаний и заспешил к дому Яги, хозяйка которого вновь появилась на скрипучем шатком крыльце.
– Ну, поторопись! – гаркнула она.
– Подождите! Эй! – донеслось откуда-то сзади.
Сева увидел Олега – знакомого целителя. Тот побежал со всех ног ему навстречу, выронил из рук стопку книг, судорожно подхватил их с земли и опять перешел на бег.
– Спасибо, – бросил он Яге и Севе одновременно. – Забыл, что должен вернуть книги. Пришлось возвращаться. Не возражаешь, если я отправлюсь с тобой? – На этот раз он поглядел на Заиграй-Овражкина.
– Не имею ничего против, – отозвался тот без особого энтузиазма и шагнул в черноту дверного проема.
Выбравшись из дома старой ведуньи, оба молодых человека, как и полагалось, очутились в холле Белой Усадьбы, где домовой Батман уже ждал их у распахнутых створок парадного входа.
– Доброго дня, доброго дня, – кивнул он ребятам и закрыл двери, когда Сева с Олегом очутились в бескрайнем парке.
– Предлагаю идти через Второй Небывалый и Безвылазный тупики, – сказал Сева. – Так быстрее.
– Ты всегда ходишь этим путем? – спросил Олег, согласившись.
– Почти.
Олег, удовлетворившись ответом, теперь молчал, изредка поглядывая на Заиграй-Овражкина. Конечно, было много вопросов, которые он хотел бы задать своему странному спутнику, но он не раскрывал рта. Ему не за что было ненавидеть Севу. Он не знал, что тот Сирена, и ни разу не испытал каких-либо неудобств из-за этой его особенности: девушки на Олега нечасто обращали внимание, поэтому ни одна прекрасная колдунья еще не бросала его ради веснушчатого целителя. Олег не до конца понимал, отчего остальные парни так не любят Заиграй-Овражкина. Невозможно было не восхищаться его прирожденным целительским даром и силой, его усердием и тем, что он стал участником Русальего круга. Более того, он был сыном самого талантливого целителя в Росенике, а может, и во всем Тридесятом государстве.
Сева, свернув на узкую диагональную улицу, заканчивающуюся поворотом в Безвылазный тупик, подивился в который раз столь безрадостному названию, оглянулся на Олега и, уловив в его глазах крохотный огонек восхищения, едва не фыркнул. Он мигом ощутил любопытство во взгляде Земляного колдуна.
– Что ты хочешь спросить? – сказал Сева.
– Совсем не ожидал, что по мне это так заметно, – замялся Олег.
– Если бы ты был Огненным, я бы догадался гораздо быстрее. Ну так что?
– Сегодня за завтраком услышал… Семья Звездинок собирается связать свою дочь с тобой?
– Да.
– Ты, значит, можешь жениться на Звездинке?
– Да, но я этого не сделаю. Теперь нам сюда. – Безвылазный тупик кончился, уступив место Небывалому, где по обеим сторонам дороги тянулись яблоневые сады, источавшие головокружительный сладкий запах розовых цветов.
– Почему? – наивно спросил Олег, поудобнее перехватив стопку книг. – Разве тебе бы этого не хотелось? Я имею в виду… Если бы я принадлежал к высшему кругу… Мне кажется, это так просто: тебе надо только выгодно жениться и все. Не надо думать о материальном достатке. Это возвышает мысли! А потом, все древние семейства вроде Звездинок владеют старинными артефактами, увеличивающими колдовскую силу.
– Ну, для начала, я не принадлежу ни к какому высшему кругу, не путай меня с Муромцем. И все не так просто, как тебе кажется. Ты бы женился на Звездинке, если бы тебе предложили?
– Мне бы не предложили, я не принадлежу к высшему…
– Я сказал «если бы».
– А, ну тогда… да.
– Это низко. И уж точно не возвышает мысли.
– Почему? – спросил Олег на этот раз немного обиженно.
– Ну как бы ты женился на ней, если вы с ней друг другу никто?
– Но разве в старинных родах…
– Так нельзя. Это издевательство над всеми, – отрезал Сева, мысленно отвечая не Олегу, а Анатолию Звездинке, который вполне мог пригласить его на встречу и начать уговаривать жениться на дочери.
– Ты разделяешь идеи Ирвинга, – сказал Олег. – Он ведь тоже ничего этого не поддерживает.
– Ирвинг просто хочет, чтобы богатые колдуны перестали вести себя с бедняками по-свински. Это разрушает наше единство. Светлых и без того не так много, чтобы противостоять Старообрядцам.
– Но мы сейчас о браке говорили, а не об отношении бедняков и бо…
– Все те древние сокровища, которые переходят в руки богатым наследникам – это не пустые безделушки. В них заключена такая магия, о которой многие и не подозревают. Но чувства – это тоже не пустые слова. На чувствах построена не менее сильная магия. Ведь так? Тогда как можно ими пренебрегать? – неизменно ровно проговорил Сева и тут же себе признался: хотелось на самом деле знать, что это за чувства, которыми нельзя пренебрегать, а не просто повторять услышанные однажды слова Ирвинга, которые прочно засели в голове.
– Да-да, конечно, я с тобой согласен, – быстро проговорил Олег и вдруг решился возразить. – Однако же твой друг так не считает.
– То, что считает Муромец, сильно расходится с его действиями, вот и все.
Олег, не ожидавший столь прямого ответа, покосился на забор с приколоченной к нему табличкой «44», а затем на Севу, который продолжал вышагивать с непроницаемым выражением лица.
– Так издревле заведено, все знают. Не зря в знатных семьях родители выбирают пару своему ребенку. Нельзя менять традиции, – наконец произнес Олег.
– Да, нельзя, – кивнул Сева, продолжая глядеть перед собой.
Олег покачал головой, пытаясь понять, что все это значит. Выходило, что его собеседник противоречит сам себе.
Между тем Небывалый тупик закончился, потянулись ровные, но тесные улочки с небольшими домиками, за ними показалась площадь Беловодья, на которой в ряд стояли бронзовые статуи-яблони с огромными тяжелыми плодами, мостовая под ними была выложена белым камнем и звалась «Молочной рекой». Дальше дорога шла немного в гору, поднимаясь на холм. По левую руку от Севы и Олега остался старинный дом с великолепным садом, из-за ограды которого на шпиле возвышался трехглавый дракон, нареченный Горынычем в честь владельцев особняка. Миновав еще пару улиц, местный музей и аллею славы с бюстами колдунов, которые оживали и могли даже вести диалог с прохожими, стоило опустить самоцвет в специальную скважинку в розовом мраморе, Сева и Олег вышли на большую развилку с указательным камнем посередине. Верхняя стрелка указывала на городскую здравницу, куда вела тропа. Перед привычным бордовым зданием с белоснежной лепниной над высокими окнами показались смутные очертания песочного цвета. Сева пригляделся и вскоре различил холмы, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся древними пирамидами из Гизы в несколько уменьшенном виде. У главного входа в здравницу стоял верблюд, пожевывая траву с клумбы, а рядом с ним чародей в зеленом кафтане яростно размахивал руками, пытаясь что-то наколдовать.
– Что тут на этот раз? – обратился Сева к Олегу. – Египет?
– Ага, – протянул тот и все-таки выронил пару книг, покосившись на жалкое подобие самолета, который только что сделал мертвую петлю над крышей больницы. Хотя, конечно, понять, что самолет был жалким и неправдоподобным, мог именно Олег, два раза пользовавшийся этим видом транспорта, чтобы навестить свою потустороннюю тетю в Альпах.
– Египет, – закивал колдун, тщетно старавшийся превратить во что-то верблюда. – Больные требуют перемены климата. Теперь им захотелось жарких стран и экзотики.
Сева прошел мимо верблюда, оказавшегося настоящим, и поднялся по прохладным каменным ступенькам, на каждой из которых была выдолблена руна Меркурия. В помещении его ждала приятная прохлада, умеренная влажность воздуха и мягкий ковер из зеленой травы, которая показалась бы неуместной любому человеку, никогда не бывавшему здесь, но для Севы была привычным атрибутом здравницы. У регистрационной стойки толпился народ – практиканты вперемешку с посетителями.
– Привет, – Сева натянуто улыбнулся своей знакомой, которая сидела за стойкой, и приложил ладонь к стоящему перед ней хрустальному шару.
– Заиграй-Овражкин, – раздался таинственный голос из недр шара. – Младший, – добавил шар, немного помедлив. – Второй этаж. Покои целителя Мертвецкого Еремея Павловича.
Сева разулся, быстро надел кафтан зеленого цвета, как полагалось лекарям здравницы, и направился к лестнице.
– Милок, постой-ка, – окликнул его дружелюбный старческий голос.
Сева обернулся. Он не сразу понял, кто именно его зовет, потому что за спиной обнаружился только переливчатый ком величиной с человеческий рост, состоящий из полупрозрачных и накладывающихся друг на друга картинок, которые менялись и двигались, рябили в глазах.
– Помоги старушке, – продолжил «ком» веселым голоском, и Сева вдруг различил за стеной мелькающих картинок крохотную престарелую женщину с палкой и копной седых волос, собранных в высокую прическу.
– А, здравствуйте, – тут же поздоровался он и в ужасе отшатнулся, когда среди изменчивых образов вокруг незнакомки увидел себя самого, только в опрятной рубашке, заправленной в штаны, и с зализанными назад волосами. Секунда, и образ этот растаял.
– Здравствуй, здравствуй, сынок. Ну, куда мне с этим идти? – Под «этим» бабулька, по всей видимости, подразумевала свою странную оболочку, на этот раз превратившуюся в десятки изображений разноцветных ниточных клубков, потом в иллюстрацию из поваренной книги, сменившуюся на мгновение стеклянными колбами, облезлой серой кошкой и домашними тапочками в клетку.
Сева окинул неуверенным взглядом большую схему на стене и указал старушке на лифт:
– Вам на третий этаж, в отдел Единичных случаев. Наверное, – прибавил он, когда женщина заковыляла к лифту.
Лестница тоже была покрыта шелковистой травой, над головой шумела вода: струи били из разинутых пастей каменных морских чудищ, но не долетали до пола, исчезая прямо в воздухе. Непрекращающийся плеск успокаивал, позволял выбросить из головы все ненужные мысли. На втором этаже Сева свернул вправо, кивнув нескольким целителям, которые медленно прохаживались по коридору. Трава закончилась, вместо нее под босыми ступнями захрустел мелкий песок, воздух пах морем. Возле одной из дверей Сева остановился и опять приложил руку к хрустальному шару, висевшему на уровне глаз. В следующее мгновение шар сделался матово-белым, и дверь распахнулась.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.