Текст книги "Одна против секты"

В процессе этих занятий он вполне мог узнать что-то такое, чего знать был не должен, и это могло стать достаточной причиной для устранения и его самого, и для пущей уверенности всей семьи.

Если дело обстоит действительно так, то выведение всех его обстоятельств на чистую воду и придание происшествию официального статуса – единственный способ надежно обезопасить Наталью и ее сына. Иначе мне придется посвятить их охране всю оставшуюся жизнь, а это в мои планы никак не входило.

«Улучить момент, привезти ее к Юровой, – строила я планы, возвращаясь домой. – Пускай проведет с ней сеанс-другой, глядишь, и придет в сознание девушка. А в адеквате с ней уже проще будет общаться, может, и сама припомнит, что это там за секреты такие они нечаянно узнали. Припомнит, расскажет – тут-то и преподнести ее Константину Станиславовичу. Получите-с подарочек, даром что до Нового года еще глаза вылупишь».

Полная оптимизма, я поднималась в свою квартиру, даже не подозревая, насколько более запутанным и неоднозначным окажется это такое ясное сейчас для меня дело.

Домой я подоспела ровнехонько к трем и, несколько невежливо не обратив внимания на приветственные речи тетушки, сразу прошла в свою комнату. Нашла среди сегодняшних контактов номер Натальи и нажала вызов.

– Как там у вас? – с некоторым беспокойством осведомилась я. – Без происшествий?

– Пока все хорошо, – не особенно бодро, но и не слишком уныло отвечала Наталья. – Никто не звонил, никто не приходил.

– Телефон у тебя, надеюсь, отключен?

– Да, я сделала все, как ты говорила. Мы с Никитой даже лишний раз к окну стараемся не подходить.

– Молодцы! Продолжайте в том же духе, я скоро подъеду. Да, совсем забыла. Эта ваша церковь, она где находится?

– Ты имеешь в виду молитвенный собор?

– Именно его.

– Он на Лобачевского. Лобачевского, сто двадцать пять. А зачем тебе?

– Надо же знать, – осторожничала я. – Если все это и правда ошибка, как ты говоришь, может быть, понадобится сходить туда. Подробности какие-нибудь выяснить или еще что.

– Конечно, ошибка! – кажется, даже не слушая всего остального, тут же ухватилась за любимую мысль Наталья. – Даже не сомневайся. Вот скоро все выяснится, и мы с тобой вместе придем в наш молитвенный дом, где всегда так рады друзьям. Я познакомлю тебя со всеми, и ты сама увидишь, что такой любви, какая царит среди нашего братства, нет больше нигде.

«Да нет, уж лучше вы к нам», – как-то невольно подумалось мне, но, чтобы не огорчать свою пламенеющую чувствами клиентку, я ограничилась благодарностью и выразила надежду, что в один прекрасный день слова ее, конечно же, обязательно сбудутся.

До вечернего автобуса, отправлявшегося в Карасев, оставалось еще достаточно времени, и я подумала, что вполне логично будет использовать его для визита в логово врага.

Конечно, я не надеялась, что там встретят меня с распростертыми объятиями и расскажут всю подноготную. Более того, я даже не планировала ставить кого-либо в известность о моем присутствии. Но присмотреться, понюхать, чем пахнет, было бы очень нелишне. Хотя бы для того, чтобы составить более четкое представление о том, с кем я имею дело.

Пообещав тетушке, что в этот раз вернусь быстро и с удовольствием продегустирую очередной ее кулинарный шедевр, я снова вызвала такси и отправилась на Лобачевского, 125.

Приехав на место и осмотревшись, я сделала вывод, что в радостях жизни руководство организации «Святой источник» знает толк. Молитвенный собор, как назвала его Наталья, оказался зданием вполне современной архитектуры, лишь некоторыми конструктивными элементами слегка напоминавшим церковные постройки. Расположенный вдоль береговой линии, окнами он выходил прямехонько на водное пространство, и можно было только порадоваться за братство, имеющее такую прекрасную возможность совершать молебны на фоне пейзажа, настолько располагающего к медитациям.

По части технической оснащенности собор тоже не вызывал ни малейших нареканий. Через каждые два шага во всевозможных местах были натыканы видеокамеры. Не оставалось ни малейших сомнений, что информация с них днем и ночью онлайн считывается бдительным дежурным, сидящим в неприметном полуподвальном помещении где-нибудь глубоко внутри.

«Как бы пролезть сюда», – думала я, неспешно обходя по периметру солидную изгородь и стараясь не попадать под вездесущие очи камер.

Но чем дальше я продвигалась, тем яснее становилось, что незаметно пробраться во внутренний двор невозможно в принципе. Периметр контролировался тотально, и любая попытка несанкционированно пересечь его, вне всякого сомнения, немедленно была бы остановлена.

Уже почти смирившись с безнадежностью своей затеи и с тем, что время и деньги, отданные таксисту, потрачены зря, я вдруг обнаружила благоприятную возможность там, где совсем ее не ожидала.

Великолепный, не слишком жаркий и, уж конечно, вовсе не холодный июнь, радуя необычайно комфортной погодой, заставлял забыть о кондиционерах. В современном здании, несомненно, оснащенном всем, что необходимо для поддержания стабильного микроклимата, сейчас пренебрегли достижениями техники в пользу даров природы. Почти все окна дома были распахнуты, и это давало мне дополнительный шанс.

В одном месте решетчатая изгородь подходила почти вплотную к стенам здания. Из расположенного на одной из этих стен открытого окна неслись довольно громкие голоса.

– …да ты мне хоть из-под земли достань! – повелительно кричал чей-то властный бас. – Ни жрать, ни спать не позволю, пока не привезешь!

Из глубины комнаты слышалось какое-то невнятно-просительное бормотание, в ответ на которое снова гремел начальник:

– Да мне плевать! Твои проблемы – как. Я не за то тебе деньги плачу, чтобы за тебя твою работу делать. Сам думай! Башкой своей тупой. Как вы вообще выпустили их? В руках были!

Из глубины снова раздался голос, просящий о прощении, но строгий начальник не прощал.

– И слушать ничего не хочу! Два дня тебе сроку. Если послезавтра не будет у меня доказательств, что нет их больше, фотографии там или еще что, без разницы… Если не будет, я тебя, обалдуя, вместо них порешу. Понял?!

Предположив, что этот аккорд – финальный, я поспешила отойти от окна и, для верности пройдя остаток периметра, убраться отсюда восвояси.

Моя добросовестность в исполнении своих профессиональных обязанностей была вознаграждена практически в следующую минуту.

За очередным пролетом изгороди глазам моим открылась небольшая внутренняя парковка, на которой, блистая серебристыми боками, красовалась знакомая «Мазда». Рядом с ней стоял солидный черный «мерс», и в целом эта сладкая парочка напоминала молодоженов, приготовившихся войти в храм для венчального обряда.

Укрывшись за одним из столбов изгороди, я решила понаблюдать, и вновь терпение и настойчивость мои были вознаграждены.

Не простояв и пяти минут в своем укрытии, я увидела, как из неприметной двери вышел высокий худой мужчина и, загадочно улыбаясь, устроился на водительском сиденье «мерина». Автоматические ворота раскрылись, и навороченная тачка скрылась за горизонтом.

Но «Мазда» еще стояла на месте, и я не спешила уходить.

Минут через десять из той же двери появились двое взмыленных, красных как раки стражей и, газанув так, что завизжали покрышки, тоже выехали со двора.

Эти мизансцены дали мне новую информацию к размышлению и с большой долей вероятности позволили предположить, как развивались события в мое отсутствие.

Очевидно, каким-то образом добравшись до ближайшей заправки и наполнив бак, наши преследователи вернулись в Тарасов с докладом начальству. Судя по обрывку подслушанного мною разговора, доклад начальству не понравился.

Достать из-под земли, несомненно, предполагалось Наталью и Никиту, и, хотя некоторая фора по времени у меня еще оставалась, интуиция подсказывала, что сейчас «Мазда» выдвинулась не куда-нибудь, а именно по направлению к городу Карасеву и что самой мне тоже не следует особенно засиживаться в Тарасове.

Что делал здесь навороченный «мерс» и кем был его улыбчивый хозяин, как-то совсем не похожий на унылую жертву зомбирующих психотехник, оставалось пока загадкой. Был ли он одним из руководителей братства или кем-то со стороны, имел ли отношение к случаю с Натальей или оказался здесь случайно в горячую минуту – на все эти вопросы у меня не имелось ответов, и я решила ограничиться тем, что хорошенько зафиксировала в памяти саму машину и внешность ее владельца.

Все, что могло заинтересовать меня здесь, уже произошло, поэтому и я не стала тратить драгоценное время, а, вызвав такси, поехала домой, чтобы еще раз провести инспекцию собранного багажа и к моменту старта маршрутного автобуса на Карасев быть полностью уверенной, что взяла с собой все необходимое и готова к любым неожиданностям на сто процентов.

Дома меня снова приняла в радостные объятия тетушка. На сей раз я предоставила ей полную возможность дать волю чувствам и кормить и воспитывать меня чуть подольше.

«Все-таки мы не увидимся несколько дней, – думала я, молчаливо пережевывая пищу и с ангельским терпением выслушивая нотации. – Пускай отведет душу».

Поужинав, я ненадолго заперлась в своей комнате, внимательно просмотрела все, что было упаковано в сумке, убедилась, что там нет ни лишнего, ни недостающего, выдвинулась на старт.

– До встречи, тетушка, – целуя ее в щечку, бодро говорила я. – Думаю, мое отсутствие будет непродолжительным. Ты даже не заметишь.

– Даже не говоришь, куда едешь, – с легкой укоризной отвечала тетя. – Приходит, уходит – как неродная.

– Зачем тебе эти лишние подробности? Главное, что мы скоро снова увидимся, а остальное не важно.

Подхватив сумку, я вышла в коридор и скоро уже вновь внимательно изучала окрестные степи из окна маршрутного такси, увозившего меня в город Карасев.

* * *

Первым, что я увидела на подходе к знакомому дому, где оставила своих подопечных, была великолепная серебристая «Мазда», как по волшебству возникавшая на всяком месте, куда бы ни вздумалось нам отправиться.

«Ах ты ж, – с досадой думала я, замерев на месте и оценивая шансы пробраться в дом. – Это уже как-то даже начинает раздражать».

Конечно, маршрутному такси с первоклассным авто не тягаться, но, судя по тому, что машина не стояла у какого-то конкретного подъезда, я предположила, что наши преследователи, опережая по скорости, в плане информированности все-таки слегка отстают и не знают, где именно скрываются сейчас беглецы. Скорее всего, они решили выжидать в надежде, что рано или поздно те выйдут на улицу и попадут прямехонько в их цепкие лапы.

Но для того я и приехала сюда, чтобы ничего подобного не случилось, и сейчас было самое подходящее время это доказать.

Стекла «Мазды» не были тонированы, так что я могла даже с такого расстояния ориентироваться, куда в данный момент направлены бдительные взоры стражей.

Улучив минутку, когда они отвернулись, я, семимильными шагами преодолев расстояние до дома, проскользнула в крайний подъезд, благо двери здесь были самые обычные, без всяких кодовых замков.

Дом, в котором с помощью карасевских риелторов мои клиенты обрели временное пристанище, был обычной пятиэтажкой еще советской постройки. Любому известно, что в такого типа домах на последнем этаже каждого подъезда имеется ход на крышу. Именно это знание я и собиралась сейчас использовать.

Взбежав на пятый этаж, я обнаружила небольшую вертикальную лесенку и люк в потолке, несомненно, ведущий прямо на крышу. Это было великолепно. Плохо оказалось другое. С той стороны, где люк должен был открываться, виднелись толстенькие железные «ушки», сквозь которые была продета дуга огромного, килограмма на три как минимум, навесного замка.

Пока я разглядывала это новое препятствие, возникшее на моем пути, и размышляла, как мне с этим поступить, внизу в подъезде послышались чьи-то медленные шаги.

Поняв, что меня как неместную моментально раскусят и заподозрят в чем-нибудь нехорошем, я предпочла слегка пошуметь и сэкономить время, чем неподвижно стоять здесь с огромной сумкой, ожидая, когда какая-нибудь бдительная бабулька сообщит в полицию о готовящемся террористическом акте.

Достав револьвер, я просто отстрелила дужку, прикрепленную к люку, и прежде, чем жильцы успели как следует расслышать эхо, перекатывающееся по подъезду, уже выскочила на крышу.

Посчитав люки и определив тот, который был мне нужен, я поставила рядом с ним сумку и достала оба бронежилета, привезенные из Тарасова. Один я надела на себя, прихватила второй и взяла еще револьвер, а сумку со всем прочим содержимым оставила возле люка.

Возвращаться нам, несомненно, придется тем же путем, так что не было смысла таскаться туда-сюда со всей поклажей.

Второй люк тоже был заперт, но стрелять здесь мне не пришлось. Хорошенько двинув ногой по тому месту, где предположительно должен был находиться еще один навесной замок, я просто выбила непрочную конструкцию изо всех гнезд и благополучно спустилась в подъезд, кажется, даже никого не потревожив.

По крайней мере, когда я достигла третьего этажа, где находилась нужная квартира, вслед не хлопали двери и встревоженные соседи не расспрашивали друг друга, где это взорвалась бомба.

– Наташа, открой, это Женя, – вполголоса говорила я, негромко постукивая в дверь.

За ней послышались осторожные шаги, потом я заметила какое-то движение напротив глазка, и через секунду я уже металась по комнатам, собирая нехитрые пожитки и торопя своих клиентов.

– Никита, бегом! Возьми вот этот пакет, сюда сложим продукты. Неизвестно, как скоро мы сможем обновить запасы. Наталья, кому броник? Он только один, к сожалению. Кроме моего, конечно.

– Ему, – ни секунды не колеблясь, проговорила Наталья, кивнув на сына.

– Ладно. Тогда ты должна постоянно находиться за моей спиной и без команды никуда не высовываться. Никита, иди сюда.

Я обернула мальчика бронежилетом, постаравшись закрепить его так, чтобы он не слишком болтался на щуплом тельце и, в последний раз окинув взглядом комнату и убедившись, что ничего не забыли, вкратце объяснила план действий.

– Они внизу. Как-то сумели найти этот дом. Но квартиру не знают, поэтому у нас есть шанс. Пойдем через крышу. Я впереди, за мной Никита, ты, Наталья, завершающая. Двигаемся быстро, ничего не ждем, время сейчас работает против нас. Когда выйдем из подъезда, порядок обратный: сначала ты, Наталья, потом мальчик, потом я. Здесь недалеко гараж, там моя машина. Я скажу, куда идти. Все, стартуем.

Присаживаться на дорожку не стали. Осторожно приоткрыв дверь, я осмотрела лестничную площадку и, убедившись, что все чисто, выпустила своих подопечных и заперла за ними дверь.

– Теперь бегом! – шепотом скомандовала я, и мы понеслись наверх.

Крышу мы преодолели благополучно, оба открытых мною люка так и оставались открытыми, и возле них не караулили бдительные бабушки. Но на первом этаже, когда я с тяжелой сумкой в одной руке и с револьвером в другой в качестве авангардного звена высунула нос из подъезда, нас уже встречал кусочек свинца, посланный практически в упор нашими новыми друзьями, по-видимому, уже давно поджидавшими на выходе.

Пуля ударила в бронежилет ровнехонько в области сердца и, отлетая назад, я еще успела подумать, что очень правильно сделала, вовремя позаботившись о безопасности.

Между тем события развивались. Подавшись назад, я прикрыла собой Наталью, и следующий выстрел стража никому не повредил, но в суматохе как-то умудрился выскользнуть на открытое пространство Никита. Когда я заметила это, второй страж, направив пистолет на мальчика, уже нажимал на курок.

Прозвучал выстрел, мгновенно и убийственно пронеслась в мозгу мысль, что из-за моей оплошности сейчас на глазах собственной матери отправится на тот свет ни в чем не повинный ребенок, и, в виде последней точки над «i», грузно осел, повалился на землю второй страж, так и не успевший додавить свой курок до упора.

3

Как бы фантастично это ни выглядело, но все мы: и я, и оба моих клиента – все еще живы, так что я моментально воспряла духом и из положения полулежа стала палить во все стороны сразу, преследуя только одну цель – под этим прикрытием убрать из зоны обстрела мальчика.

Посылая в пространство пулю за пулей, я другой рукой сграбастала маячивший где-то в области бокового зрения бронежилет и, подтащив его поближе, запихнула за спину.

– Наталья, на пол! Все вниз! Не высовываться! – вопила я что есть мочи, слыша, как кто-то стреляет с улицы, видя, как не хуже меня палит куда попало насмерть перепуганный страж, и сама продолжая стрелять как придется и следя лишь за тем, чтобы чужие пули не достигли моих подопечных.

Наконец, нервы верзилы не выдержали, и бравый страж, пятясь и испуганно вертя головой, поспешно вернулся на исходные позиции. С ревом заведя движок, он рванул с места и через секунду испарился из поля зрения.

Вместо него в подъезде появилась какая-то женщина, которая очень активно и с таким выражением, как будто всю жизнь была со всеми нами знакома, стала поднимать Никиту и Наталью с пола, приговаривая:

– Скорее, скорее! Нужно торопиться! Нужно уходить! Они могут вернуться. Времени мало.

Не очень соображая, что происходит, я видела только, что новоприбывшая не проявляет враждебности, не пытается никого застрелить и, по крайней мере, на данный момент, по-видимому, не представляет угрозы. Мелькнула мысль, что, может быть, это кто-то из знакомых Натальи каким-то чудом очутился здесь и пришел на помощь, но на аналитические раздумья сейчас не было времени. Учитывая, что моя машина была далеко, а убраться отсюда нам действительно следовало как можно скорее, я не стала возражать и, подхватив Никиту, поспешила к выходу из подъезда следом за заботливой женщиной.

Однако то, что я увидела, оказавшись на улице, заставило меня резко переменить планы.

Недалеко от подъезда во всей своей красе стоял огромный черный «мерин», тот самый, который я незадолго до этого видела во дворе молитвенного собора в самой непосредственной близости от ненавистной «Мазды».

– Что же вы? Скорее! Нам нужно торопиться, – между тем говорила женщина, уже усаживавшая на заднее сиденье Наталью.

– А вы кто, собственно? – наконец-то задала я актуальный вопрос, которой следовало задать с самого начала.

– О! Вы боитесь? – снисходительно улыбнувшись, как заботливая мать улыбается страхам своего ненаглядного дитяти, произнесла женщина. – Нас вы не должны опасаться. Мы друзья и посланы добрыми силами. Мы хотим помочь. Времени очень мало, садитесь в машину, я все объясню по дороге.

Я все еще держала в руке револьвер, но это, по-видимому, совершенно не смущало добрую женщину, в отличие от меня, кажется, вообще ничего в этой жизни не опасавшуюся.

Такое безграничное доверие мне, конечно, весьма польстило, но не заставило забыть об осторожности. Всем своим видом показывая, что не собираюсь никуда убирать оружие, я села на заднее сиденье, втиснув между собой и Натальей Никиту, и, слегка развернувшись, прикрыла их корпусом от неожиданной спасительницы, тоже устроившейся рядом с нами.

– Ник, вперед! Мы и так слишком задержались, – скомандовала она.

Угрюмый Ник, только что уложивший наповал неукротимого стража, убрал в бардачок еще дымящийся «тэтэшник» и включил зажигание.

Это тоже был худощавый и довольно высокий мужчина, но совсем не тот, что уехал сегодня со двора молитвенного собора. У того на лице все-таки читалось некое присутствие мысли, здесь же материя явно преобладала над духом. Тяжелый квадратный подбородок, глубоко посаженные глаза и жестокие тонкие губы со всей очевидностью свидетельствовали о том, что и уложив еще с десяток стражей, этот Ник спокойно пойдет обедать, как и любой добросовестный работник, выполнивший на сегодня свое задание.

– Наталья! – между тем восклицала женщина, обращаясь в пространство за моей спиной и как бы не замечая моего здесь присутствия. – Как же я рада вас видеть! Мы так боялись не успеть!

– Но кто вы? – недоуменно произнесла Наталья и этим вопросом сразу развеяла мои предположения о том, что женщина может быть ее знакомой. – Вас послали отцы?

– Да, разумеется! Вы не представляете, как все мы беспокоились о вас! Не сомневайтесь, вас все так же любят и ценят, но вы ведь знаете – злые силы все время стремятся помешать нашему делу. Измена проникла в самое сердце, и роковая ошибка стала причиной того, что от нас ушел один из самых достойных – ваш муж. Мы все скорбим об этой утрате…

– Но ведь это и впрямь ошибка, правда? Я с самого начала поняла это. Не может быть, чтобы…

– Конечно! Конечно, это ошибка. И сейчас мы всеми силами стараемся ее исправить. Но вам возвращаться пока опасно. Подлые интриганы проникли в самое сердце нашей церкви, и пока зло не будет пресечено в корне, вам лучше отсидеться где-нибудь в тихом, спокойном месте, где никто не найдет вас и не сможет причинить зла. Если бы вы знали, как огорчены наши отцы! Они не могли смириться с вашим бедственным положением и послали нас для защиты и помощи. Я Стелла, это Ник, мы сделаем все, чтобы вы чувствовали себя в безопасности и ни в чем не нуждались.

– Вот видишь, Женя, я ведь тебе говорила, – с радостной уверенностью в голосе обратилась ко мне Наталья. – Это просто недоразумение. Оно скоро разъяснится, и все встанет на свои места.

– Конечно! – вторила ей доброжелательная Стелла. – Все обязательно разъяснится очень-очень скоро.

Но я не спешила так легко принимать все на веру. В сущности, эта Стелла пока не сказала ничего конкретного ни об этих загадочных интриганах, ни о том, по какой, собственно, причине стражи, призванные охранять одного из самых достойных, вместо этого начали стрелять на поражение. Поэтому, внимательно слушая и принимая к сведению все, что говорится, я оставалась при своем мнении и при первой возможности собиралась все проверить.

– А куда мы едем? – прервав поток чувствительных излияний, поинтересовалась я.

– В одно укромное и совершенно безопасное место, – приторно улыбнувшись и как будто только что меня заметив, проговорила Стелла. – Это дом моих знакомых. Там никто не найдет нас, и мы сможем спокойно переждать трудные времена. А уж потом, когда все наладится…

Слушая, как снова начинается бесконечная сказка по белого бычка, я сосредоточилась на дороге, внимательно глядя в окно и стараясь запомнить места, по которым мы едем.

Эта откуда ни возьмись появившаяся подмога не внушала мне доверия, и я была довольна, что за всеми этими бурно развивающимися событиями как-то ушло на задний план и позабылось то, что дальше мы, собственно, собирались ехать на моей машине. Тот факт, что наши новые друзья, кажется, пока не подозревают о ее существовании, меня весьма вдохновлял и обнадеживал.

Все эти добрые и злые силы, посылавшие то туда, то сюда своих верных слуг, моему не замутненному «светом истинной веры» умственному взору представлялись только прикрытием, призванным замаскировать действительное положение вещей. Само же это положение интересовало меня весьма и весьма.

Дополнительные опасения внушало то, что, разговаривая в основном с Натальей и почти не обращаясь к Никите, добрая Стелла несколько раз бросала в его сторону настолько плотоядные взоры, что даже мне становилось не по себе.

Между тем мы выехали за городскую черту и теперь продвигались по улицам с частными домами, составлявшими, по-видимому, некое сельское поселение, прилегавшее к городу Карасеву.

Ехали мы довольно долго. Машина затормозила у самой окраины возле слегка покосившегося домишки, судя по всему, и призванного послужить тем самым надежным и безопасным убежищем, о котором всю дорогу ворковала Стелла.

– Да, что касается удобств, здесь, конечно, не слишком шикарно. Но главное для нас сейчас – это безопасность, а в плане безопасности лучшего места просто не найти.

– Я должна проверить, – тоном, не допускающим возражения, проговорила я, выходя из машины. – Они пойдут со мной, вы останетесь здесь.

– Вы все еще не доверяете нам, – снова снисходительно и как бы даже с некоторым презрением усмехнулась Стелла. – Что ж, хорошо. Все, что касается дополнительных мер безопасности… Мы только «за». Ник, подожди немного, – обратилась она к своему спутнику. – Девушка должна убедиться.

Снова выстроив гуськом свой небольшой отряд, в середину поместив Никиту и поставив Наталью в качестве замыкающей, я открыла калитку и, не обнаружив во дворе ничего подозрительного, вошла в дом.

Оставив подопечных в небольших сенях, я толкнула дверь в комнаты. Их было три. Из довольно просторного помещения, служившего чем-то наподобие гостиной, вели еще две двери в малюсенькие комнатушки, расположенные, по моему мнению, весьма удачно – друг напротив друга.

«Что ж, в целом неплохо, – обходя помещения с минимальным набором мебели, думала я. – Мы устроимся в этой комнатке, они напротив, между нами будет расстояние, предотвращающее неожиданные и нежелательные контакты, и никто никому не будет мешать».

– Все в порядке, – выйдя со двора и подходя к машине, чтобы забрать свою сумку, говорила я. – Мы займем комнату, где две кровати, ну а вы сможете устроиться в противоположной.

– Правда? – ирония так и переливалась в этом наивном вопросе. – Благодарю вас. Это чрезвычайно любезно.

– Я отвечаю за безопасность этой женщины и мальчика и постараюсь обеспечить ее независимо от того, будет ли помогать или мешать этому кто бы то ни было, – многозначительно и, надеюсь, доходчиво проговорила я в ответ на эти полные язвительной любезности слова. Лицо Стеллы наконец-то приняло более-менее адекватное выражение.

– Но и мы тоже стремимся к обеспечению безопасности, – старясь придать тону искренность, говорила она. – Не знаю, почему вы не доверяете нам.

– Я доверяю, – старалась я уйти от бесконечной дискуссии на риторические темы. – Просто привыкла проверять все лично.

С этими словами я развернулась и направилась обратно в дом, давая понять, что разговор окончен.

Наталья уже сориентировалась на местности и раскладывала на кроватях старенькие подушки и одеяла, в качестве программы-минимум поджидавшие здесь случайных постояльцев.

– Ему нужно поспать, – кивая на Никиту, говорила она, когда я вошла.

– Сначала, наверное, поесть. Давай-ка посмотри, что у нас тут осталось.

Расстегнув молнию на сумке, я извлекла оттуда остатки пищевого запаса, сделанного в Карасеве. Соорудив несколько бутербродов, я пригласила своих подопечных к ужину.

– Устроились? – послышался медовый голосок Стеллы. – А что же это вы всухомятку-то? Ай-ай-ай, нехорошо. А мы как раз собирались за продуктами, хотели узнать, что вам привезти.

– Ничего не нужно. Мы сейчас перекусим и на боковую, наверное. Сегодня был трудный день.

– О, конечно! Отдохнуть обязательно нужно, но как же без горячей пищи? Тем более ребенок?! Никита, хочешь супчика? Дядя Коля сейчас привезет. Ник! – крикнула она куда-то в пространство. – Ты собираешься?

Выйдя из комнаты, Стелла давала какие-то указания своему партнеру, а мы, сосредоточенно жуя, молча переглядывались друг с другом и наслаждались временным покоем и тем, что не нужно ни от кого убегать.

– Ты знаешь ее? – прожевав кусок, спросила я у Натальи, кивнув в сторону сеней, где давала последние консультации Стелла.

– Нет. Я, честно говоря, подумала, что это кто-то из твоих, знакомые или помощники.

– Забавно. А я, когда увидела ее там, в подъезде, подумала, что это как раз из твоих.

– Ты была ближе к истине.

– Возможно. Но у тебя это не вызывает подозрения?

– Что?

– То, что к тебе на выручку послали совсем незнакомую женщину. Мало ли. Ты могла испугаться, не поверить, натворить глупостей.

– Но я не могу знать всех, кто входит в братство. Наши ряды многочисленны. Думаю, отцы послали именно этих людей потому, что они лучше других подходили для такого задания. Это ведь тоже не так просто – охранять кого-то.

– Что верно, то верно.

Решив, что на сегодня психологического напряжения уже достаточно, я больше не стала мучить Наталью распросами, тем более что в комнату вернулась Стелла, а в ее присутствии я не хотела говорить.

– Сейчас он привезет, – бодро говорила она. – А то что же это – без нормальный пищи. На нас могут наложить взыскание, скажут, что мы не справились со своей задачей. Вы не представляете, Наталья, как вас любят, как заботятся о вас. Нам приказано буквально пылинки с вас сдувать. А выходит, что мы даже приличную трапезу организовать не можем. Вы уж не говорите отцам, не выдавайте нас, когда вернетесь.

Наталья рдела от удовольствия, как маков цвет, а Никита, дожевав бутерброд, вместо того чтобы завалиться спать, ободрился и отправился изучать дом. Я молча наблюдала за всем происходящим, стараясь не упустить ни одной мелочи.

В сенях стояла газовая плита с баллоном. Стелла как заботливая хозяйка гремела там какими-то кастрюлями и чайниками.

– Если хочешь, можешь включить телевизор, – по-свойски переходя на «ты», обратилась она к Наталье. – Он работает.

Присев на старенький ободранный диванчик, та нажала кнопку на пульте, и вскоре мы уже знали все последние новости.

– А вот и Ник, – услышав приближающийся звук мотора, как-то очень оживленно проговорила Стелла и, бросив свои чайники, выпорхнула на улицу.

Еще не отдавая себе отчета в том, что именно показалось мне во всем этом подозрительным, я вышла следом за ней и из небольшого предбанника, окна которого выходили на улицу, незаметно стала наблюдать за радостной встречей.

О чем говорили Стелла и Ник, мне не было слышно. Я видела только, как она взяла у него пакеты с продуктами и, инстинктивно оглянувшись, как делают, если хотят что-то украсть, быстрым жестом из ладони в ладонь приняла что-то маленькое и незаметное, но, по всей видимости, весьма важное для нее.

Эта небольшая мизансцена снова насторожила меня и заставила дать себе обещание, что до того момента, когда все разойдутся по своим комнатам на ночлег, я не спущу с этой Стеллы глаз.

Приняв это решение, я села на диван рядом с Натальей и через пару минут уже улыбалась в ответ Стелле, появившейся в комнате с полными руками провизии.

– Теперь мы сможем пережить любую блокаду, – весело приговаривала она. – Никита, ну-ка помогай мне! Ты ведь мужчина.

Пройдя в сени, Стелла вместе с мальчиком стали доставать из пакетов упаковки с продуктами, а я, еще не забыв пронзительные взгляды, которыми Стелла буравила Никиту в машине, встала с дивана и разместилась так, чтобы вместе с экраном телевизора видеть и то, что происходит в сенях.

Хлопоча у плиты, Стелла вполголоса перебрасывалась со своим помощником какими-то короткими фразами, все время улыбаясь, демонстрируя полную доброжелательность и, кажется, совершенно позабыв о своей способности стрелять глазами.