Текст книги "Селфи со многими неизвестными"

– Вы имеете в виду развод?

– Не только. Развода я, наверное, подсознательно ждала. Там вообще вышла история некрасивая, но классическая, как в анекдоте.

– В каком смысле?

– Знаешь, как говорят: уехал муж в командировку на неделю и вернулся через шесть дней.

– Неужели застал дома любовника?

– Усатого грузина, прямо в постели. Говорю же, как в анекдоте.

– И что Игорь?

– Спустил мужика с лестницы, еще и слегка помял по дороге. Хотя сам считал, что он соперника отпустил, признавался потом нам с мужем, что был готов выбросить его из окна квартиры. А жили они с Викой тогда на пятом этаже.

– И чем все закончилось?

– Вышел скандал, безобразный и шумный. Оттаскивать Игоря от соперника сбежались сослуживцы. Посмотреть и послушать бесплатное представление собрались их жены. История дошла до начальства, Игоря за рукоприкладство на территории военного городка посадили на десять суток на гауптвахту. Пока он отбывал наказание, Вика уехала и подала на развод. Такой плачевный конец пятилетнего брака.

– Что, вот так просто взяла и уехала? А как же Рита?

– Хоть Игорь и был в гневе, жену он и пальцем не тронул. Сказал только что-то вроде: «Когда я вернусь, лучше тебе не попадаться мне на глаза». Вот она и уехала, видимо, не стала рисковать. А Риту оставила у знакомой семейной пары, пока Игорь сидел на губе.

– Бросила ребенка?

– Эти ребята, муж с женой, говорят, сами предложили, они общались, дружили семьями. И Рита осталась с Игорем. Но сначала Вика нам звонила, собиралась привезти внучку в Ростов. Правда, ничего не объясняла.

– Но как же так? – изумилась я.

– Вика полагала, что ребенок ее очень стеснит и существенно снизит шансы молодой женщины на рынке невест. Мы спокойно отнеслись к этому решению. Только непонятно, зачем было все остальное? Зачем заводить интрижку под носом у мужа, на виду у всего военного городка? Не хочешь жить в браке – разведись, никто же не держит. А это как плевок в душу.

– Что же было дальше?

– Игорь очень переживал, хотя виду не подавал. Но его гордость была сильно уязвлена. Он же у меня очень красивый, высокий, статный. И тут обнаруживает в своей постели мужика с круглым брюшком. Да это был просто шок!

– Кавказские мужчины умеют ухаживать – говорить красивые слова, окружить женщину вниманием.

– Вот этого, я думаю, Вике больше всего не хватало в браке. А Игорь не смог ее понять и простить. Сказал как отрезал: больше не хочу ее видеть. И полностью прекратил общение. Знаете, Женя, он вообще долгие годы ни на одну женщину смотреть не мог. А имя Виктория по сей день не выносит. Честное слово, до смешного доходит, сама видела! Знакомится Игорь с женщиной по работе или на празднике у общих знакомых и слышит «Вика», так его аж передергивает. И лицо принимает такое выражение, будто у него зубы ноют или целый лимон во рту.

– Правда? Кажется, столько лет прошло.

– Предательство сильно ранит, и оно сказалось на Игоре гораздо сильнее, чем он был готов показать внешне. Я поняла это сразу. Сын замкнулся, стал резким и нервным.

– А как же Рита?

– Гарнизонная жизнь не для ребенка, тем более без матери. Игорь ее к нам привез, как только появилась возможность.

– Как вы думаете, после всего, что случилось, он изменил отношение к дочери?

– Нет, конечно. А в чем ребенок виноват? Был, правда, период, когда Игорь сторонился Риты, так он и нас с Толиком тогда сторонился. И всех вокруг. Думаю, его спасла встреча с Норой. Ей удалось вытащить Игоря из депрессии, сама не знаю как. Только это случилось гораздо позже, через несколько лет.

– Знакомство с Норой?

– Да. А сначала Игорь попал на службу в Чечню.

– Когда там война была?

– Именно так. Мы с сыном никогда это не обсуждали, но, думаю, он туда отправился добровольно.

– Нина Сергеевна, как же вы это пережили? – изумилась я.

– Так он же, паршивец, все скрывал, – подпрыгнула собеседница на стуле, неуловимо напомнив негодующую тетю Милу.

– А отец знал?

– Знал и молчал! Но я тоже скоро узнала, шила в мешке не утаишь. Игорь решил позвонить, а поскольку сотовых в ту пору еще не было, заказал переговоры. Я как раз с работы пришла, слышу, телефон звонит. Аппарат тогда у нас в коридоре стоял. Взяла трубку, а телефонистка говорит: «Грозный на проводе». Я по стене коридора так на пол и сползла. Игорь кричит: «Мама, мама!» А я слышу его голос как сквозь толстый слой ваты. Так обо всем и узнала. Он тоже понял, что больше нет смысла шифроваться. Как мы с Толиком это пережили, сама не пойму. Но истерик я больше не закатывала и от мужа не требовала вмешаться в ситуацию. Он мне, помнится, сказал: «Крепись, мать, и смирись. Наш сын уже давно офицер, а не сопливый мальчишка, что поделать, если выбрал такую профессию». Я смирилась и просто ждала, когда закончится эта его «командировка». Потом Игоря направили служить в Армению, на границу, и уже там он познакомился с Норой. Представь, Женечка, она тоже служила пограничником в чине младшего сержанта.

– Когда вы в первый раз рассказывали о невестке, вы это опустили, и у меня сложился совсем другой образ. Видимо, неправильный.

– Не знаю, какой Нора была на службе, но, думаю, Женечка, ты все верно представила. Вторая жена Игоря точно такая, как я говорила. И похожа она не на бравого вояку, а на тихую восточную жену.

– Понятно. Скажите, Нина Сергеевна, какая у Норы девичья фамилия?

– Очень красивая – Алумян. Представляешь, как звучит – Норануш Алумян.

– Действительно красиво.

– Говорят, это значит «божественный свет». Но появление Норы в жизни Игоря действительно было подобно божественному свету. Сын стал гораздо спокойнее, ровнее со всеми. А главное, научился снова доверять женщинам.

– Здорово. А в каком городе родилась Нора?

– В Ереване. Но ее родители много переезжали, не помню точно все города, где они жили.

– Понятно.

За волнительной для Нины Сергеевны беседой мы не заметили, как опустошили внушительных размеров чайник и съели вазочку печенья. И только потом обратили внимание, что прошло гораздо больше времени, чем казалось.

– Однако уже начало четвертого, – бросила обеспокоенный взгляд на часы Нина Сергеевна, – а я тебя, Женя, все чайком потчую. Наверное, нужно обед разогреть или хотя бы бутерброды сделать.

– Что вы, не беспокойтесь.

– Нет-нет, я сейчас обязательно что-нибудь приготовлю, – пробормотала женщина, о чем-то задумавшись. – Но где же это Риту носит? Одни волнения с этим ребенком, хоть бы позвонила!

В этот момент послышались щелчок замка и возня в коридоре.

– Бабуль, привет! – крикнула девушка на ходу, заворачивая из коридора в свою комнату. – А чьи туфли в прихожей стоят? Прикольные! У нас гости?

– Да. Риточка, иди сюда, я вас познакомлю.

– Сейчас, только сумку брошу, – ответил бойкий голос.

Рита оказалась симпатичной смуглой брюнеткой с коротко стриженными волосами и живым подвижным лицом. Любое настроение на этом лице можно было прочесть как по книге. Одета девочка была стильно и довольно дорого. Наверное, в их колледже не вводили обязательную форму, а если и вводили, Рита это обстоятельство просто игнорировала. Яркий макияж, лак темно-вишневого цвета, серебряные кольца на пальчиках, причем одно на две фаланги. В носу красовалось маленькое серебряное колечко, в левом ухе – большая ажурная серьга наподобие эльфийских украшений из фильмов-фэнтези. Сзади на шее красовалась татуировка, состоящая из четырех китайских символов.

– Женя, рекомендую, моя внучка Рита, – представила ее Нина Сергеевна. – Познакомься, это Женя, племянница моей давней подруги.

– Очень приятно, – ответили мы одновременно.

Девочка внимательно и настороженно разглядывала меня.

– Женя, возможно, будет помогать мне кое в каком деле, – пояснила Нина Сергеевна.

– И жить у нас станет? – еще больше занервничала Рита.

– Наверное, нет, – протянула женщина, ничего не замечая, – пока нет такой необходимости.

Я терялась в догадках. Моя персона, конечно, порой вызывает у людей противоречивые чувства. Но чтобы испугать юную девицу одним только видом – такого вроде раньше не было. Нина Сергеевна тем временем что-то говорила, Рита отвечала довольно нервно. Я решила отложить свои размышления на потом и прислушаться к диалогу.

– Рита, внученька, посмотри на себя. Что это за вид?

– Ба, что опять не так?

– Сто раз тебе говорила: кольца абсолютно на всех пальцах – это дурной тон! Безвкусица! И потом, писать мешает. Серьга эта странная зачем?

– Бабуля, это кафф! Сейчас модно, понимаешь?

– А потом мне будет куратор звонить?

Девочка пожала плечами и осторожно скосила глаза в мою сторону.

– Но пока не звонила же!

– А скажи, пожалуйста, внученька, ты сегодня днем домой возвращалась? – начала Нина Сергеевна так быстро, что я не успела и слова вставить. – Или, может, утром возвращалась? Может, забыла чего?

– Нет. Когда бы я успела? – пожала плечами Рита. На ее лице промелькнуло легкое недоумение.

– Вот, Рита, скажи на милость, почему ты так поздно домой пришла? – неслась дальше на всех парах взвинченная бабушка. – Где можно было столько болтаться? А?

– Нина Сергеевна, может, мы с Ритой немного поговорим? – попыталась вклиниться я.

На мои слова Нина Сергеевна не обратила внимания. Гроза продолжалась.

– Сегодня же суббота! Вы должны заниматься до двух часов максимум.

– Я вообще не понимаю, что за претензии? Физик семинар перенес на сегодня, у него какие-то планы на следующей неделе. Не пойти нельзя было – у нас в колледже кто на дополнительные занятия не ходит, потом экзамены не сдает. А я по физике и так плаваю, зачем мне проблемы?

– Так ты занималась все это время? А почему меня не предупредила с утра? Я же переживаю!

– Так только сегодня объявили. На первой паре.

– Почему тогда не позвонила сразу, как только узнала о смене расписания?

– Интересно, как? У меня деньги на счету еще позавчера закончились, – сердито фыркнула Рита. – И вообще, что это за допрос? В чем я снова виновата? Учусь целый день, уже мозг от усталости закипает! Во рту с утра маковой росинки не было. Сдаю хвосты, зубрю, стараюсь, чтобы оценки приличные были. А мне прямо с порога мозг выносят и устраивают допрос с пристрастием! Может, еще пытки начнем применять? А что? Давай зажмем мои пальцы створкой двери? Говорят, очень эффективно.

От ярости девочка покраснела, как свекла, на глазах выступили злые слезы.

– Что за бред ты несешь? – испугалась бабушка. – Рита, прекрати сейчас же.

– А что? – едва удалось расслышать сквозь всхлипывания.

– Почему ты сразу взрываешься, Рита? Я же просто хотела узнать, как твои дела и что тебя задержало.

– Угу, контролируешь, будто я в заключении!

– Погоди минутку, сейчас я что-нибудь разогрею и покормлю тебя.

– Нет уж, спасибо! Я вполне сыта. И не желаю ни с кем разговаривать!

Рита выбежала из гостиной, раздался громкий хлопок двери.

– И не заходи в мою комнату! – прокричала она оттуда.

– Вот и поговорили, – вздохнула Нина Сергеевна, устало присаживаясь на стул.

– Рита решила, что вы ее собираетесь в чем-то обвинить. А мое присутствие, скорее всего, сыграло роль катализатора.

– Не понимаю.

– Вы ведь ничего не рассказывали ей о своей идее нанять детектива?

– Нет пока.

– А ее судьба еще не решена. Может, она приняла меня за социального работника или юриста, представителя властей?

– Может быть. И что же теперь делать? Честно говоря, Женя, я хотела сначала с тобой посоветоваться, нужно ли Рите все рассказывать и как лучше подойти к этому вопросу.

– Нина Сергеевна, вы уверены, что мои советы вам нужны? Ведь вы ими не пользуетесь.

– Это ты о том, что я начала Риту расспрашивать, возвращалась ли она в квартиру? Прости, что-то я разозлилась и сама не заметила, как понеслась по кочкам. Понимаешь, Женя, пока мы с тобой говорили, подозрение, что Рита явилась днем в сопровождении приятеля, постоянно вертелось в моей голове. Я начала подозревать, что девчонка сбежала с уроков и бродит теперь не пойми где.

– Что за приятель? Вы мне о нем не говорили.

– Просто к слову не пришлось. Это не то чтобы парень Риты, просто они дружат. Зовут Дима Селиванов, учится в их группе, но не с самого начала, в прошлом семестре перевели. Игорь считал, что парнишка на Риту плохо влияет. Вот я и завелась, решила, что он ее на прогулы подбил. Но Рита не стала бы врать, что была на дополнительных занятиях, ведь это легко проверить. И она знает, что с меня станется.

– А в чем выражается плохое влияние?

– Отец Димы – музыкант, клавишник в местной рок-группе, такой среднего уровня известности. Они гастролируют в основном по малой России, в глубинке, но бывают с концертами и в крупных городах, в Питере недавно выступали, на каком-то рок-фестивале. Понимаешь, Женя, эта семья ведет богемный образ жизни – постоянные гости, выпивка, сигареты. И мальчишка у них болтается как попало, практически сам себе предоставлен.

– Каким образом это влияло на Риту?

– Спорить научилась, огрызаться. Потом, кардинально изменились вкусы. Мы с детства старались прививать девочке любовь к классике, а теперь этот рок! Сделала короткую стрижку, стала носить много броских украшений и чересчур усердствовать с макияжем. На замечания она практически не реагирует, говорит, что мы просто ничего не понимаем и отстали от моды. Разумеется, Игорю это не нравилось. Он еще и запах табака несколько раз уловил. А потом Рита сделала эту татуировку жуткую.

– Это когда было?

– Прошлым летом. От сурового наказания ее спасло только вмешательство Норы. Вот, кстати, еще одно доказательство того, что мачеха всегда становилась на сторону Риты и смягчала гнев Игоря, даже если девчонка заслуживала порки.

– Понятно.

– Еще был период, когда Рита значительно отстала в учебе. Правда, отметки она все же исправила, средний балл вышел довольно приличный. Так что серьезного повода запретить эту дружбу вроде нет, но мы далеко не в восторге.

– Информация о молодом человеке очень важна, – кивнула я, – ее обязательно стоит учесть. Нужно собрать общие сведения о семье и выяснить степень влияния мальчика на Риту. Я сама этим займусь. Теперь, если вы не против, давайте набросаем предварительный план действий. Только, Нина Сергеевна…

– Я постараюсь держать себя в руках и впредь слушаться твоих советов, Женечка. Я же только сейчас до конца осознала, к чему привела моя несдержанность. И с внучкой поссорилась, и тебе с Ритой поговорить так и не удалось. А визит твой планировался как раз для этого.

– Планировался, но ничего непоправимого не произошло. Поговорить с девочкой нужно осторожно и деликатно, и сейчас не стоит настаивать, она в неподходящем состоянии. Я ничего не добьюсь, Рита только еще больше закроется. Поэтому, думаю, будет лучше, если беседу мы перенесем. Пусть успокоится немного.

– А что ей сказать о тебе, если расспрашивать начнет?

– Пока ничего. Кстати, не нужно сообщать Рите, что вы затеяли расследование. Скажите, что я племянница вашей давней подруги, прибыла в Ростов-на-Дону в командировку и явилась с визитом вежливости, от тетушки привет передать. А дальше видно будет.

– Ладно.

Я задержалась у Новицких еще некоторое время. Мы с Ниной Сергеевной обсудили ее линию поведения с Ритой, Игорем и невесткой, если они вдруг приедут или станут задавать вопросы. Еще я изложила краткий план действий на ближайшие дни. Кстати говоря, он был предельно прост. Я собиралась продолжить наводить справки, введя в расследование еще одного фигуранта – Селиванова Дмитрия, а также навестить Игоря Новицкого с женой и попытаться поговорить с ними.

По дороге в гостиницу я систематизировала информацию и напряженно размышляла. Когда стало ясно, что повлиять на ссору Риты с бабушкой не в моих силах, я стала внимательно наблюдать за мимикой девочки. На ее лице отражалась целая гамма чувств: изумление, возмущение, страх, обида, растерянность, стыд. Рита была в напряжении, словно ожидала подвоха. А еще мне показалось, что девочка что-то скрывает.

Но все это не дает оснований в чем-то ее подозревать. Мало ли чего подросток боится. Или каких поступков может стыдиться? Делать выводы слишком рано, есть риск сильно уклониться от истины. А в этом деле замешана ранимая девочка. Рита и так переживает стресс, страдает из-за случившегося независимо от степени вины. В общем, вывод только один – нужно пообщаться с девочкой, приглядеться к ней повнимательней, узнать, чего в действительности стыдится Рита. А еще по возможности узнать, что конкретно произошло между Игорем, его дочерью и женой.

* * *

По характеру я человек действия. Для таких натур сидеть в засаде или бездельничать в ожидании новостей – настоящая пытка. Помнится, в училище был занятный случай. Из нас готовили специалистов широкого профиля, и курсанты стремились пройти все тренинги, сдать все тесты, получить зачеты по всем дополнительным дисциплинам. Считалось, да, впрочем, считается и сейчас, что специалист тем ценнее, чем обширнее его навыки. Наши инструкторы старались предлагать курсантам тренинги в соответствии со способностями каждого, резонно полагая, что только так можно достигнуть выдающихся результатов. В один из дней курсантам объявили, что приглашенный инструктор будет проводить отбор для обучения снайперскому делу, и все, кто хочет попробовать свои силы, могут собраться после обеда на поляне рядом с плацем. Была поздняя весна, довольно тепло, собралось немало желающих пройти обучение. В тот день после обеда было свободное время, которое обычно отводилось на самоподготовку. Сначала народ галдел в предвкушении отбора и бурно обсуждал, по каким критериям он будет проходить и кому конкретно повезет приобрести элитный навык. Потом страсти немного улеглись, курсанты прекратили метаться по поляне и вопить, расселись кто куда и примолкли в ожидании инструктора. Он все не шел. Мы терпеливо ждали. Прошел час, в рядах желающих пройти обучение началось бурление. Кто-то бубнил, что нужно готовиться к тесту, кто-то вспомнил, что хотел написать письмо родителям. Мои товарищи стали уходить один за другим, уверенные, что произошла какая-то накладка и о нас попросту забыли. У меня по поводу происходящего имелось собственное мнение, но делиться мыслями с окружающими я не торопилась. Сидеть без дела было невероятно нудно, но я сделала над собой усилие и никак не проявляла нетерпения. Особое давление на нервную систему всех присутствующих оказывал тот факт, что часы, отведенные для самоподготовки, заканчивались и скоро начинался самый короткий в сутках час свободного времени – когда курсанту дозволялось выбрать себе занятие по душе или просто предаваться безделью. Народ стал расходиться еще активнее. Я скосила глаза на подругу Олю. Она сидела не шелохнувшись в той самой позе, которую приняла, как только пришла на поляну и уселась на молоденькую травку. Голова набок, глаза устремлены вдаль, лицо не выражает никаких эмоций. Оля застыла, как мраморная статуя.

– Да ну ее, эту затею, – пробормотал сквозь зубы приятель Генка, который сидел с другой стороны от меня и собирался подняться, чтобы уйти.

– Сиди не дергайся, – не разжимая губ, велела я приятелю и твердой рукой схватила Генку за китель, чтобы не дать ему возможности встать.

– Ты чего, Охотникова? – прошептал Генка, но, следуя привычке, подчинился. В нашем тандеме он всегда легко уступал мне роль ведущего.

– Балда, это и есть проверка, – тихонько ответила я. – Обещанный отбор.

– И когда ты это поняла, интересно? – слегка растерялся Петров.

– С самого начала, – победно усмехнулась я. – Сиди спокойно, ряды существенно поредели, скоро все закончится.

Инструктор явился через три с половиной часа, на поляне к тому времени нас оставалось всего четырнадцать человек. Он пояснил, что все это время за нами внимательно наблюдали. Отобрал из оставшихся десять человек – тех, кто совсем не проявлял признаков нетерпения, и заявил, что научить стрелять можно практически любого, освоить тонкости маскировки и правила дальней прицельной стрельбы тоже может каждый. А вот часами оставаться в засаде, не имея возможности пошевелиться, могут только те, кому от природы даровано терпение.

Как и ожидалось, Оля прошла этот тренинг с лучшими рекомендациями. Это правильно, терпения подруге всегда было не занимать. Однако снайпера из нее не вышло – из-за чрезмерной чувствительности и категорического нежелания стрелять по живой мишени. Генка прошел обучение, добавил в копилку еще один навык, правда, насколько я знаю, снайпером никогда не работал. А в моем личном деле появилась такая запись: «Курсант проявляет лидерские качества, настойчивость. Склонна управлять ситуацией. Способна быстро ориентироваться в предложенных обстоятельствах и подстраиваться под них». В сущности, инструкторы были правы – я хотела приобрести этот полезный навык и добилась своего. А вот работать снайпером постоянно мне было бы крайне сложно из-за природного нетерпения. Хотя, если возникнет необходимость, Евгении Охотниковой и эта задача по плечу.

Предпринимать какие-либо действия я сегодня не стала по причине позднего времени, только проверила почту и отправила письмо хакеру, немного подкорректировав инструкции. Сообщила ему девичью фамилию и место рождения Норы и попросила собрать все возможные сведения о ростовском музыканте Руслане Селиванове, его жене и сыне Дмитрии. И отложила все остальные дела до завтра.

* * *

По сведениям, полученным от Нины Сергеевны, чета Новицких каждый выходной день проводила по одному и тому же распорядку. Если не нужно было ехать на дачу, спали долго, часов примерно до десяти. Выспавшись, вместе готовили завтрак. Иногда Игорь, желая побаловать жену, брал приготовление еды полностью на себя. Дальше до трех-четырех часов каждый занимался своими делами, дети делали уроки. Потом выбирались куда-нибудь всей семьей – в парк, в кино, в кафе, на аттракционы, в цирк или в театр. Иногда по вечерам, если не сильно уставали, завозили детей домой или к Нине Сергеевне и отправлялись в ресторан или в ночной клуб.

Думаю, отсутствие Риты не внесло существенных изменений в заведенный распорядок. Я вполне сознательно не стала предупреждать Новицких о визите, просто отправилась по указанному Ниной Сергеевной адресу и так рассчитала время, чтобы быть на месте часам к двенадцати.

Игорь с семьей жил в симпатичном многоквартирном доме, построенном в конце 1990-х. Новицкие приобрели квартиру, когда дом только готовился к сдаче, и сделали перепланировку по своему вкусу. Семья занимала просторную квартиру на пятом этаже, состоящую из гостиной-студии, отделенной от кухни аркой, спален детей и просторной спальни родителей. Все эти сведения и много других, включая описание интерьера, мебели и посуды, я вчера почерпнула от Нины Сергеевны. Все-таки недалеки от истины люди, уверяющие, что друзьями становятся только натуры, в чем-то сходные. Нина Сергеевна временами мне очень напоминала тетю Милу.

Наверное, я все-таки соскучилась по тетушке, сказываются месяцы разлуки. Почему-то сразу представилась наша встреча, мое возвращение в Тарасов. Когда я нажала на кнопку звонка на двери Новицких, по моему лицу блуждала задумчивая улыбка.

– Здравствуйте, – поприветствовала я хозяина квартиры. Нина Сергеевна ничуть не погрешила против истины, описывая сына. Игорь Новицкий был красивым статным мужчиной. Правда, сейчас у него на талии был завязан женский фартук, что придавало фигуре слегка комичный вид.

– Чем могу? – недоуменно поинтересовался он, разглядывая меня. Пауза затягивалась.

– Игорь, кто там? – раздался из комнаты женский голос.

– Пока не знаю, дорогая.

– Меня зовут Евгения Охотникова. Я пришла с вами поговорить по поручению Нины Сергеевны.

– Проходите. – Мужчина отступил в сторону, одновременно делая широкий жест и развязывая тесемки фартука. – Нора, это мать снова что-то затеяла! – крикнул он жене.

– Честно говоря, мне нужно поговорить с вами обоими. – Я прикидывала, как лучше начать разговор.

– Русик, ступай в свою комнату, – велел отец вертевшемуся поблизости мальчишке.

– Это почему же? – Черные, как антрациты, глаза ребенка внимательно разглядывали меня и поблескивали от любопытства.

– Это взрослый разговор, – безапелляционно заявил отец.

Пока они обменивались репликами, я собиралась с мыслями и почувствовала на себе изучающий взгляд. Описание Нины Сергеевны и здесь оказалось довольно точным. Не слишком смуглый, скорее теплый оттенок кожи, густые черные брови, темные волосы собраны на затылке в тугой пучок. Блузка с длинным рукавом застегнута на все пуговицы, прямая, чуть расклешенная юбка в пол. Блестящие черные глаза смотрят настойчиво и настороженно, изучают исподтишка. Для полноты образа не хватает тонкой шали и семенящей походки.

Стоило мне в ответ на пристальный взгляд поднять глаза на Нору, как она тут же опустила лицо и больше не подняла, словно внимательно изучала пестрый узор на ковре.

– Так что же вас к нам привело, можно узнать? – обратился ко мне Игорь, когда мы расселись, а Русик покинул комнату.

– Я хотела с вами поговорить об инциденте, который случился с Ритой. И о дальнейшей судьбе девочки.

– И мать наняла переговорщика? Или юриста? – криво усмехнулся Игорь. – Вот это здорово! Даже от нее не ожидал подобного! Почему вы вообще решили, что мы станем с вами что-либо обсуждать?

– Строго говоря, я не переговорщик и не юрист, а…

– Евгения, – произнес он с нажимом, – совершенно не важно, кто вы.

– Дорогой, – тихим голосом прошелестела Нора, – мне нужно прилечь. Я пойду в спальню.

– Конечно, отдыхай. Я сам закончу завтрак и провожу гостью, – Игорь сделал ударение на двух последних словах.

– Но ведь Рита ваша дочь! Вам не может быть безразлична ее судьба!

– Женя, поясните, что вы сейчас хотите от меня услышать? – вскипел он.

– Нина Сергеевна теряется в догадках. Вы могли бы хотя бы объяснить, что произошло? Какие у вас основания для обвинений?

– Я ничего вам не обязан объяснять, ясно? И тем более предъявлять доказательства! Основания, – передразнил он меня. – Какие у меня основания? Моя жена болеет, понятно вам? С Норой постоянно приключается то одно, то другое, в последнее время она вообще сдавать стала. Это молодая-то женщина! Беспокоит сердце, постоянная слабость и сонливость, тошнит и кружится голова. Врачи только руками разводят. Нора вроде бы здорова и так чувствовать себя не должна. Но моя жена потихоньку превращается в тень.

– Игорь, вы сейчас хотите сказать…

– Я ничего не хочу сказать, Женя, – прервал он меня. – Простите, но вам пора удалиться. Передайте матушке, что этот номер не пройдет. Я дал ей те пояснения, которые счел нужным. Я принял решение и что-либо менять или объяснять не стану.

* * *

Некоторое время я бесцельно колесила по городу. Что же это получается? Со слов Игоря Новицкого выходит, что он подозревает Риту в попытке отравить Нору и поэтому прогнал дочь из дому, чтобы обезопасить жену. Неужели ребенок может быть способен на такое? Уму непостижимо! Или я как-то неправильно истолковала его слова? А еще он отказался представить доказательства. Значит ли это, что их нет? Но Новицкий, вероятно, все же опасается за судьбу дочери. Знает правду, но не собирается давать законный ход делу? И не желает доверять постороннему человеку, который не является членом семьи, столь щекотливую информацию?

Как бы там ни было, Игорь был зол из-за моего вмешательства в частные дела семьи. Хотя с юридической точки зрения, если совершено серьезное преступление или даже его попытка, дело перестает быть частным и переходит совсем в другую плоскость. Но оставим пока в покое букву закона. Какой вывод я могу сделать из сегодняшнего разговора? Новицкий довольно бесцеремонно выставил меня из квартиры. Значит, сотрудничать и помогать в расследовании он не станет, по крайней мере, до тех пор, пока я не найду способ его переубедить. Хотя совсем не представляю, как это сделать.

Не придумав ничего лучше, я наскоро перекусила в небольшом кафе и вернулась в гостиницу в надежде, что помощнику удалось накопать интересную информацию. Что-то настораживало меня в поведении членов этой семьи. Они поголовно вели себя довольно странно. Рита, которая нервничала и чего-то сильно стыдилась, но не делала попытки объяснить все или как-то оправдаться. Нора, которая вела себя словно серый кардинал, исподтишка воздействуя на окружающих. Игорь, который скрывал от собственной матери, что происходит в его семье. И даже сама Нина Сергеевна. Мне показалось, что пожилая дама подозревает своего сына в чем-то предосудительном, но предпочитает мне ничего не говорить. Да и сама себе в этом боится признаться.

Информация, которую умудрился раздобыть хакер, поражала обилием подробностей. Особенно если учитывать, что времени прошло всего ничего. Досье на Игоря Новицкого содержало полный послужной список, записи из личного дела о поощрениях и дисциплинарных взысканиях, характеристику, данную начальством, а также отзывы сослуживцев. Впрочем, большую часть этой информации я уже знала по рассказам Нины Сергеевны. Она дала сыну довольно точную характеристику. Боевой офицер с безупречной репутацией, на хорошем счету у начальства. И – что гораздо важнее лично для меня – об Игоре Новицком с теплотой и благодарностью отзываются сослуживцы и подчиненные. Он вышел в отставку в чине полковника, и многие уверяют, что легко дослужился бы до генерала, если бы остался в армии. Но карьеристом или офицером, позволяющим себе некорректные действия, Игорь точно не был. Подчиненные его уважали и называли «батей» – такое прозвище можно получить только за заслуги. На войне, конечно, всякое бывает, но Игорь Новицкий заботился о подчиненных и не имел привычки отсиживаться в штабе или в месте дислокации подразделения. Отправлялся на боевое задание со своими подчиненными, берег неоперившихся ребят и был готов прийти на выручку попавшим в беду. Досье, собранное хакером, пестрело выдержками из воспоминаний: «Батя пришел на выручку, когда нас зажали в Аргунском ущелье, рядом с Улус-Кертом»; «Назвал своего сына Игорем, он прикрыл меня тогда, в Чечне. Привет тебе, батя!»

Что ж, достойно восхищения. Игорь Новицкий – настоящий офицер и человек чести. Из досье я не почерпнула информации для расследования, но сделала один важный вывод. Человеку вообще несвойственно меняться кардинально. Прожженный подлец не совершает благородных поступков, а благородный не пойдет на откровенную подлость. Значит, Нина Сергеевна права, уверяя, что ее сын поступает справедливо. Но значит ли это, что Рита действительно виновата в покушении на жизнь Норы? Нет, пока этому нет доказательств. Мне ли не знать, что даже благородный человек может ошибаться.

Я созвонилась с Ниной Сергеевной, чтобы сообщить, что конструктивный разговор с Игорем не сложился. А еще о том, что он возмущен попыткой матери вмешаться в ситуацию. О намеках Новицкого и возникших у меня подозрениях я рассказывать не стала, это явно преждевременно.