Текст книги "Раб лампы"
Автор книги: Марина Серова
Жанр: Современные детективы, Детективы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
– Да! Вот именно! Он сказал об этом еще ДО того, как убили Башкаева!
– Мрачно, – пробормотала я. – Нехорошие у него прорицания. И, что самое печальное, пока что все они сбываются. Но вы сказали, Гамлет Бабкенович, что это была лишь первая часть того, что он вам наговорил?
Маркарян снова стал оглядываться по сторонам. Скверно… Кажется, я понимаю, какое «пророчество» сделал некто с лампой.
Я не ошиблась. Маркарян кашлянул и глухо проговорил:
– Он сказал мне, что двадцать второго числа я умру!
Глава 4
МАРКАРЯН ПРИХОДИТ В НОРМУ
Честно говоря, при этих словах мурашки пробежали у меня по коже. За свою жизнь мне приходилось выслушивать гораздо более зловещие и жуткие вещи, но было нечто в этой фразе, что поневоле притягивало, заостряло внимание, что заставило ощутить некий пузырящийся холод в спине. Более того, в тот момент, когда он произнес изначально неприятное словосочетание: «Я умру», мне вдруг померещился смутный облик человека, который предрек такую неприятную участь Маркаряну. Нет, разумеется, я в глаза не видела этого странного парня, который предпочитал не зажигать света в своей квартире и наслаждаться отблесками керосиновой лампы. Какие-то смутные блики мелькнули в моих глазах, и перед мысленным взором нарисовалась пустая темная комната, мертвая люстра под потолком, лепестки отсветов от керосинки, ложащиеся на пол, на потолок, на черное стекло, на черты лица того, кто неподвижно склонился к лампе. Образ мелькнул, как дьявольское наваждение. Нет, решительно рассказ Маркаряна произвел на меня сильное впечатление, хотя по роду своих занятий мне возбраняется проявлять чрезмерную впечатлительность.
– Двадцать второго, – машинально повторила я. – А сегодня у нас, если не ошибаюсь, двадцать первое?
– Не ошибаетесь! – завопил Маркарян, вскакивая и колотя ногой по подлокотнику кресла со зверским выражением черного дикаря, разносящего дубиной череп бледнолицему пленнику. – Никак не ошибаетесь! Завтра, завтра! Честно говоря, я ошалел от страха… И ведь ничего, ничего нельзя сделать! Скажу вам больше, я даже в милицию позвонил и попросил разобраться с этим типом. Пришел участковый, заглянул к этому… к этому человеку… потом позвонил ко мне в дверь и отчитал меня, сказал, что грешно беспокоить больных людей. Тем более что у него, у этого типа с лампой, все документы на аренду квартиры оказались в порядке. Правда, мне показалось, что у этого участкового было растерянное лицо. Но я ни о чем больше не стал спрашивать. Боюсь. Ведь все, все сбылось!! И, быть может, не в человеческих силах мне помочь!
– Что же вы от меня хотите? – спросила я. – Я, конечно, по мере возможностей стараюсь противостоять злу, но если вы, Гамлет Бабкенович, в самом деле полагаете, что тут дьявольские козни… – Я пожала плечами. – Было бы несколько самонадеянно выступать против самого главного прародителя зла.
– Да я не шучу!!
– Мне уже тоже не до шуток. Хорошо. Предположим, что дьявол тут вовсе ни при чем, а упомянули мы его для проформы… в метафизическом, так сказать, смысле. Значит, имеем следующее. Этот ваш сосед упомянул некоторые подробности гибели ваших друзей. Причем упомянул в их присутствии. А кто видел, как погиб Мельников? Ведь, если я не ошибаюсь, ему было посоветовано опасаться роликовых досок?
– Да, – тихо сказал Маркарян и, выпив очередную стопку, с остекленевшими глазами умолк.
На выручку ему пришел Кругляшов:
– Мы не упоминали одного момента, касающегося смерти Мельникова. Итак, он не захотел ночевать у своей тещи и уехал. Правда, он был пьян, сам за руль не сел, а вызвал своего личного водителя. Так вот, жена Мельникова после ухода мужа услышала по радио о том, что в ночном клубе «Еремей» убит Бармин. Она выскочила на балкон, чтобы крикнуть мужу, и увидела, что мимо «Мерседеса», на котором поехал Мельников, проезжает «девятка». От ее дверцы отцепился человек, едущий на РОЛИКОВОЙ доске, и в упор расстрелял из автомата мельниковский «Мерседес»! Больше жена Мельникова ничего не помнит, потому что потеряла сознание и едва не вывалилась с балкона.
– На роликовой доске? Киллер катил… на роликовой доске? А с какой скоростью ехала эта «девятка»?
– Я не знаю. Это можно уточнить у жены Мельникова. Правда, у нее следователь прокуратуры уже спрашивал, а она мало что помнит. В шоке пребывает.
– Интересно, – пробормотала я. – Чрезвычайно интересно. Ладно, вот что. Гамлет Бабкенович, у вас на меня-то какие планы?
– Какие у меня могут быть планы, если мне завтра помирать велено, – мрачно отозвался тот.
– Ну, уж прямо и помирать! Зачем же такой фатализм? В конце концов, этот ваш сосед может в самом деле оказаться слабоумным типом, а у всех людей с отклонениями время от времени бывают такие прорывы… что-то вроде озарений. Но не будем лезть в экстрасенсорику, мистику и оккультизм. Не мой профиль. Я – телохранитель, вам это хорошо известно. Вы хотите, чтобы я вас охраняла?
– Я о вас много слышал, Женя, – сказал Маркарян, выпивая еще одну стопку и начиная успокаиваться, по мере того как опьянение все более властно вступало в свои права. – У вас превосходная репутация и в нашем городе, и за его пределами. Например, вы довольно хорошо известны в Москве, и немало солидных и уважаемых людей получили в вашем лице содействие и помощь. Причем порой столь неоценимые, что сложно исчислить их в деньгах.
– Ну, в деньгах мои ценные услуги все же исчисляются, – заметила я. – Хотя деньги, надо заметить, и впрямь не самые маленькие. По крайней мере, для такого средней руки губернского центра, как наш Тарасов. Впрочем, со столичных я беру по другому тарифу.
– Готов заплатить сколько потребуется, – поспешил заявить Маркарян. – Это не проблема. Хоть за месяц вперед!.. Если я проживу этот месяц.
– Не надо так мрачно, – прервала его я. – Будем считать, что договорились. Контрактик подпишем, когда вы будете потрезвее. То есть завтра. Или хотите – послезавтра?
Наверно, я сказала довольно удачную фразу, потому что лицо Маркаряна при этих словах если уж не просияло, то заметно оживилось. Так или иначе, но он остается в выигрыше. Если он не доживет до послезавтра, то и никаких денег платить не надо, а если придет время подписания контракта, то это означает, что чертово пророчество не исполнилось! Я даже пожалела о том, что так сказала, но потом устыдилась, решив, что грешно спекулировать на страхе и подавленности другого человека. Пусть и даже далеко не самого бедного.
– Теперь о деле, – продолжала я, отвлекаясь от этической стороны нашего контракта.
– Да, конечно! Я хотел, чтобы вы поработали не только как телохранитель, но и как детектив… чтобы распутали весь этот клубок. Это возможно?
– Если вы перестанете утверждать, что в двенадцатой квартире живет дьявол, то – да. Почему бы и нет? Вы в состоянии отвечать на мои вопросы?
– Да… я – в состоянии. Если честно, у меня голова дурная не столько от бухла, сколько от страха.
– Хорошо. Так бы сразу! Предположим, что этому вашему парню с лампой каким-то образом стали известны детали готовящихся преступлений и он о них по слабоумию выбалтывает. Или же он в самом деле наделен определенными экстрасенсорными способностями. Однако же пуля в затылке Бармина – вещь вполне материальная, и человек на роликовой доске с автоматом – это отнюдь не разболтанный кретин, не расстающийся с керосиновой лампой. Насколько я понимаю, для такого маневра, который проделал киллер, убивший Мельникова и его личного водителя, нужна незаурядная координация движений. Чрезвычайно серьезная!! Да и Карасева с Феоктистовым затащили за городскую черту и там отделали по полной программе отнюдь не силой светлого провидения ситуации. Нет, Гамлет Бабкенович, в вашем якобы мистическом деле все равно нужно искать вполне материальные моменты. Кажется, и Бармин, и Мельников были вашими партнерами по бизнесу?
– Да, у нас есть общие проекты.
– Могли бы вы поподробнее?.. Постарайтесь протрезветь и отвечать на мои вопросы как можно подробнее. Какие общие дела у вас с Мельниковым и Барминым?
Маркарян скривил рот:
– Вы хотите сказать, Женя, какие общие дела у нас БЫЛИ с Мельниковым и Барминым?
– Пусть так.
Маркарян принялся излагать. Не могу сказать, что он делал это с толком и расстановкой, но мало-помалу начала вырисовываться достаточно стройная картина его деловых и дружеских отношений с людьми, которые были убиты при столь примечательных, в чем-то мистических обстоятельствах. Маркарян, ушлый и оборотистый армянин, прекрасно разбирающийся в торговле и имеющий много нужных знакомств, массу каналов, был «двигателем» концессии Бармин – Мельников – Маркарян. Бармин, имеющий прекрасное образование, блестяще разбирающийся в финансах и юриспруденции, был ее мозгом. А Мельников, бывший работник органов, соответственно был ее «крышей». Сотрудничество было тесное, прибыльное и прекрасно налаженное. Троица друзей создала компанию «Траст-плюс», став ее пайщиками. Кроме того, каждый занимался еще и тем, что ему было по душе, имея свое собственное отдельное дело: Бармин управлял «Волга-банком», Маркарян открыл сеть супермаркетов «Король Лир», в которой, как бриллиант особо крупных размеров и значения, блистал гипермаркет с тем же наименованием. Мельников же занимался автомобильным бизнесом, в чем может преуспеть всякий ушлый и предприимчивый человек, имеющий обширные знакомства в орбите ГИБДД. У него было несколько автосервисных мастерских и пара заправок.
Одним словом, вполне обычные бизнесмены, в меру успешные, в меру честные, в меру рисковые. Более того, все трое отличались относительной порядочностью, что в наше время встречается на так уж и часто. Да и сама я слышала довольно много положительных откликов о компании «Траст-плюс», и не только в прессе (в том числе и независимой), но и от людей, заслуживающих всяческого доверия. К тому же никто из совладельцев «Траста» не лез в политику, то есть в сферу, где можно снискать наибольшее количество неприятностей.
– У нас даже не было ярко выраженных недоброжелателей, – подвел итог Маркарян. – По крайней мере, таких, которые могли бы нас заказать. Тем более – всех троих. А что Бармина и Мельникова убили на заказ, лично я не сомневаюсь.
– Ну, если судить по ряду прямых и косвенных признаков, никакого сомнения в этом не остается. Тут вот еще что. Убийца очень хорошо знал ситуацию в личной жизни, скажем, того же Мельникова. Кто мог знать, что он уедет от своей тещи, а не, скажем, останется ночевать? Да очень мало кто знал. Возможно, что одни жена и теща знали.
– Вы что, Женя, думаете, что…
– Да нет, что вы! Я ничего не скажу определенно. Пока что. Слишком мало информации, слишком мало времени, чтобы проникнуть в дело. И опять же – иррациональный фактор…
– Что вы имеете в виду вот под этим выражением: «иррациональный фактор»? – спросил Маркарян подозрительно.
– Иррациональный? Ну конечно, тот, который нельзя постигнуть умом. Который пока что в голове не укладывается. Даже если пойти на самое грубое упрощение и предположить, что ваш блаженненький сосед и есть убийца, то зачем ему в таком случае раскрывать некоторые детали и обстоятельства? Нет у него никаких причин это делать. Во всяком случае, Гамлет Бабкенович, на фигуру вашего соседа следует обратить самое пристальное внимание. Особенно если учесть, что произошло с людьми, которые собрались «выбить из него всю подноготную». Пока что никакого священного трепета ваш сосед у меня не вызывает. Вот что: я попробую разузнать о нем все, что смогу, у меня есть неплохие каналы. Завтра сообщу вам промежуточные результаты или то, что будет в роли этих результатов.
– Завтра? – спросил Маркарян, и его голос дрогнул, а у меня возникло смутное и довольно неприятное ощущение жалости.
– Завтра, – повторила я. – Гамлет Бабкенович, никуда из квартиры не выходите, ни под каким предлогом. Трубку тоже не берите. Есть у кого-нибудь ключи от вашей квартиры, кроме как у вас?
– Нет, – быстро ответил тот. – Я холост, охраны у меня особой нет, потому что я не такой уж и крупный предприниматель. У самых крупных личный телохранитель ведь имеет дубликаты практически всех ключей, какие есть у босса, так?
– Ну, в общем, так, – согласилась я. – Кстати, вы довольно удачно об этом сказали. Мне нужно получить комплект ключей от вашей квартиры. По крайней мере, на тот период, пока я не вернусь сюда завтра. Это как минимум.
– Ключи? – переспросил Маркарян. – Зачем? Это… это обязательно?
Нотки сомнения и, быть может, даже недоверия, смутно проклюнувшиеся в его голосе, разозлили меня. Я наклонила вперед голову и сухо проговорила:
– Уважаемый господин Маркарян! Если вы хотите взять меня на работу, то должны мне доверять, как самому себе! И даже больше, чем себе, потому что я должна делать то, что вы сами делать не можете, или, по крайней мере, пока что не считаете возможным. А вы начинаете сомневаться в первой же моей просьбе. Не впечатляет, знаете ли.
Нечего и говорить, что после этой отповеди ключи немедленно были мне переданы вместе с небольшим (по крайней мере, так назвал его сам Маркарян) авансом. Аванс, впрочем, был довольно-таки приличный, ну, или, на мой взгляд, – сносный.
Я уже хотела уходить, но в последний момент приостановилась и произнесла:
– Дорогой господин Маркарян, а что вы собираетесь делать завтра?
– Я?
– Да, вы. Надеюсь, никаких серьезных планов на завтра у вас нет?
– То есть как нет? – не понял меня он. – Напротив, есть. Я потому так и испугался! Завтра ко мне гости приедут. То есть они уже приехали, уже в городе, но я встречусь с ними завтра. Уже все готово… и вообще. Я всегда пышно отмечаю свои юбилеи. Кавказское гостеприимство, ну и все, знаете ли, такое. Вот. Так что гости…
– Какие гости? – не поняла я. – Наверно… как бы это… вы меня не поняли. Вы меня совсем не поняли, Гамлет Бабкенович! Вам дали серьезную наводку на то, что завтра НЕЧТО будет угрожать вашей жизни, а вы тем не менее говорите мне, что у вас какие-то гости, что вы собираетесь…
– Да, собираюсь, – перебил меня Маркарян. – А куда мне деваться, раз у меня завтра день рождения?
Наступила тишина. Нет, ничего особенного Маркарян не сказал. Просто оказалось, что у него завтра день рождения! У любого человека имеется день рождения. В том числе и у Маркаряна. Просто не у каждого человека так совпадают даты: день рождения с днем предполагаемой смерти.
– Простите, – произнесла я, – но каким образом вы собираетесь отмечать этот, без сомнения, замечательный день?
– Как обычно – в своем загородном доме, – ответил Маркарян, безнадежно улыбаясь. И изложил некоторые подробности будущего юбилея.
– Понятно, – ответила я. – Завтра я буду у вас в семь утра. Вы меня понимаете?
– Да… конечно.
Снабдив Маркаряна последними инструкциями и выйдя из квартиры нового работодателя, я задумчиво глянула на дверь под номером 12, за которой, если верить мнению перепуганного Гамлета Бабкеновича, обитал дьявол. Единственное, что я могла заметить по этому вопросу, так это только то, что дьявол в таком случае оказывался существом довольно скромным и непритязательным. Дверь была весьма старенькой и ободранной. Я пожала плечами и, подойдя к ней, не без некоторого трепета надавила кнопку звонка. Не открывали. Я попыталась толкнуть дверь, думая, что, быть может, мне удастся проникнуть туда, как в свое время Гамлету Бабкеновичу Маркаряну. Не удалось.
Я вздохнула и начала спускаться вниз по ступенькам. В последний момент мне показалось, будто кто-то смотрит мне в спину, и я резко обернулась.
Нет. Померещилось. По чести говоря, что-то много лишнего начало казаться. Гамлет Бабкенович по своей понятной нервозности нагнал панику не только на себя, но и меня погрузил в состояние некой неясной тревоги. И еще этот день рождения, столь УДАЧНО совпавший с напророченным днем предполагаемой гибели Маркаряна… Черт знает что!
Я вышла из подъезда.
Глава 5
БЕСЕДА С ВЛАДЕЛЬЦЕМ КВАРТИРЫ
Вспоминая это дело впоследствии, я понимала: в тот день впервые у меня возникло ощущение, что я бьюсь плечом в дверь, за которой ничего нет. Нет, я не говорю конкретно о том моменте, когда я в самом деле хотела открыть дверь двенадцатой квартиры, которая, как говорил Маркарян, может быть незапертой. Я о другом. Дело в том, что когда я наводила справки о человеке, обитавшем в данный момент в этой квартире, то чувствовала, что хочу узнать… о том, кого словно бы и вовсе не было. Кончилось тем, что я направилась прямо к квартировладельцу Купцову. Вот уж о нем я навела справки без всякого шума и пыли. Купцов Игорь Геннадьевич обитал не особенно далеко от того дома, в котором сдавал квартиру номер 12. Более того, он проживал буквально в двух кварталах от этого здания и на тот момент, когда я к нему пришла, оказался дома. Что не могло не радовать.
Хоть кто-то нашелся!
Игорь Геннадьевич оказался тщедушным потрепанным субъектом в зеленом халате и в тапочках с дурацкой отделкой цвета мышиного меха. Он заморгал, как сова, и спросил, чем обязан. Я с первого взгляда определила, что с этим субъектом лобовые вопросы неуместны, тут нужно заходить издалека.
– Игорь Геннадьевич, – сказала я. – Я, собственно, по делу…
Он смерил меня быстрым взглядом и пробурчал что-то себе под нос. Мне удалось разобрать, что требовалось позвонить заблаговременно, и вообще он передумал, и, наверно, он нечто эдакое продаст, потому что он вообще не в настроении.
– Я, наверно, чего-то не понимаю? – спросила я.
– Я тоже! – раздраженно заявил он. – Вы ведь по поводу квартиры?
– Ну, в некотором роде – да, – сказала я, внутренне усмехаясь этой образцово-показательной проницательности господина Купцова.
– Так вот, я решил ее не сдавать! Конечно, я доставляю вам этим некоторые неудобства…
– Простите, Игорь Геннадьевич, вы о какой квартире говорите? – быстро перебила его я.
– Как о какой? – он пожал плечами. – О квартире на улице Вавилова, конечно!
– А я хотела поговорить о другой квартире. Тем более что я вовсе не хотела ее снимать, потому что вы и без того уже ее сдаете. Московская улица, дом 48, квартира 12.
Он подскочил так, как будто его шилом в зад ужалили. Быстрая тень страха промелькнула по его лицу, тут же сменившись маской панической свирепости.
– Вон! – прохрипел он. – И не надо ко мне больше никого присылать! Я только вчера приехал, я был за городом! Неделю отдыхал от всего этого! Как мне это надоело! Еще раз повторяю, что я не желаю с вами разговаривать! Убирайтесь!
– Вы удивительно милый человек, – ровно сказала я. – Мне кажется, что ваша жена должна быть самой счастливой женщиной в мире! Вы – чудо дивное! Игорь Геннадьевич, того, что вы только что мне сказали, уже вполне достаточно, чтобы обвинить вас в пособничестве убийцам Мельникова и Бармина. Первого, вы, кажется, знаете? Он предлагал вам продать ему вашу квартиру, по соседству с которой жил он сам. А потом вы уехали из города, наверно, чтобы не видеть, как будут решать вашу небольшую проблемку с Мельниковым. Кажется, он сильно вам досаждал с этой двенадцатой квартирой? Несколько больше, чем я? Но ведь, в отличие от него, я все еще жива!
Пока я выкладывала все это, Игорь Геннадьевич Купцов стремительно съеживался, уменьшаясь в размерах, хотя и без того был не слишком-то масштабен по габаритам. Еще чуть-чуть, и он съежился бы до миниатюрных размеров и заполз бы в собственную тапку, как улитка в раковину. Я остановила этот процесс:
– Вы, Игорь Геннадьевич, вижу, многого не знаете.
– А что я такое должен знать? Я… ничего не хочу знать… и…
– Думаю, вам будет нетрудно повторить всю эту дребедень следователю?
Он округлил глаза. Я не стала терять стратегической инициативы, как говорят военные, и продолжала развивать свою мысль:
– Словом, любезный Игорь Геннадьевич, так и будет, если вы не собираетесь ответить на все мои вопросы о вашем жильце из двенадцатой квартиры. Поскольку не исключено, что эта своеобразная личность замешана в двойном заказном убийстве, и к тому же – еще в одном, предумышленном. Ну что, господин Купцов, вы больше не желаете меня выгонять?
– Н-нет, – пробормотал он и сел на табурет. Мало-помалу он успокоился и, махнув рукой, сказал: – Вы меня неправильно поняли. Я вовсе не по этой причине не хотел слышать о двенадцатой квартире. Честно говоря, у меня три квартиры. Одна – вот эта, вторая – на Вавилова, а третья – на Московской. Но та, на Московской, – она самая любимая. Я, честно говоря, видел этого типа, который там живет, только один раз. Мне отчего-то стало жутко, когда я его рассмотрел.
– Не вам одному, – сказал я, вспомнив Маркаряна и то, как он реагировал на своего соседа.
– Он поселился там где-то около полугода назад, – начал Купцов.
– Он сам договаривался с вами об аренде квартиры?
– Нет. Честно говоря, со мной беседовали только по телефону. Я толком не успел дать еще объявления о сдаче квартиры, как мне позвонили и сказали, что хотят снять ее у меня. Я предположил, что мне звонят из риэлторского агентства и хотят предложить вариант со съемщиком, но мне заявили, что это не риэлторы и что арендатор хочет все устроить без оформления письменного договора. И на основе устной договоренности мне предложили хорошие деньги. Заплатили бы сразу вперед за три месяца. Сумма в самом деле была приличная, и я подумал – почему бы не согласиться? Тем более что сумму назвали раза в полтора больше, чем я ожидал.
– Да, уж конечно, господин Купцов, – с известной долей иронии протянула я, – отчего бы и не согласиться?
– Правда, меня просили на квартиру не ходить и аккуратно оплачивать все коммунальные услуги самому. И что меня удивило, – продолжал он, – сколько я ни сдавал две свои свободные квартиры, ни разу так не вышло, чтобы мне потом не приходилось за жильцов доплачивать… знаете, за электричество отдельная платежка… Так вот, за полгода я не заплатил НИ РУБЛЯ за электричество в 12-й квартире! Вообще – странный тип. Я не знаю, в чем он там замешан, но когда человек не пользуется ни электроприборами, ни холодильником, ни телевизором или верхним светом, хотя явно никто не подкручивает счетчик…
– Да, действительно, – сказала я, – странненький у вас жилец. И тем не менее он, похоже, замешан в тройном убийстве.
– И вообще, – продолжал Игорь Геннадьевич, увлекшийся собственным рассказом, – я больше ничего не хочу знать об этом жильце и об этой квартире! Если честно, я полагаю, что тут сильный налет мистики. А что вы думаете? Я ни разу не видел, кто именно отдает мне деньги! Первый раз, вперед за три месяца, я получил деньги по почте: просто бросили конвертик в ящик. А дальше… представляете, вот уже четыре раза в конце месяца я нахожу у себя на тумбочке месячную плату за квартиру. Понимаете? В конце месяца! С двадцать пятого по тридцатое число! Если честно, это не совсем приятно, когда вечером ты запираешься на все замки, на все засовы, все проверяешь, чтобы никто к тебе забраться не мог. А утром, продрав глаза, находишь на тумбочке конвертик, в котором – квартплата за месяц. И я не понимаю, как это происходит! Скажу больше: я пытался не спать по пять ночей, устанавливал скрытые камеры, чтобы заснять все, что происходит ночью… И камера зафиксировала! – с придыханием добавил он. – Записала! Черт-те что!
– И что же она записала? – быстро спросила я.
– Да ерунда получилась какая-то! Кто-то надо мной подшутил. Записался вместо живой съемки… мультик!
– Какой… мультик? – спросила я.
Игорь Геннадьевич оглянулся по сторонам, чем напомнил мне Маркаряна, и произнес, понизив голос:
– Глупости какие-то… «Лампа Аладдина». Вот какой мультик! Черт знает что! Если честно, то я теперь нисколько не хочу копаться во всем этом! Не буду трогать этого жильца, пусть он там без света хоть сто лет живет!
– А почему вы не хотели продавать квартиру Мельникову?
– А потому что я уже хотел один раз ее… продать. Примерно полтора месяца назад. Хорошие деньги давали!! Как назло, я в тот же день попал в больницу с черепно-мозговой травмой, и сделку стало некому подписывать. А потом, когда я вышел из больницы и позвонил покупателю, он заявил, что уже купил квартиру и на мою жилплощадь видов больше никаких не имеет. Я даже спрашивать его не стал, в чем было дело.
– И в чем же? – спросила я. – В чем, на ваш взгляд, Игорь Геннадьевич?
– Да чертовщинкой тут попахивает, вот и все! – отозвался тот. – Как в «Мастере и Маргарите», где была «нехорошая» квартира со всякими мистическими штучками.
«Ну вот, – печально подумала я, – уже второй человек говорит, что здесь не обошлось без мистики, и вообще… Боюсь, что не с моими скромными возможностями бороться с нечистой силой. Хотя, с другой стороны, многие мои оппоненты сто очков вперед дадут этим чертям. Инфернальные ребята!»
– Я так понимаю, что вы даже имени вашего постояльца не знаете? – спросила я.
– Почему? Знаю. Я другого не знаю: настоящее ли это имя? Думаю, нет. Если честно, я на все это просто рукой махнул и заклялся обсуждать… Значит, Мельников убит?
– Да. У собственного дома. Это видела его жена. Примерно в три часа ночи. А как имя и фамилия вашего загадочного квартиросъемщика, который не пользуется электричеством и волшебным образом на вашу тумбочку кладет по ночам деньги?
– Аладьин, – быстро ответил Купцов. – Видите, все одно к одному: мультфильм, мистика, лампа, Аладьин. Практически – Аладдин!
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?