Текст книги "Рога изобилия"

Глава 5

– Ты не забыл, что тебе в больницу надо заехать, чтобы твою рану посмотрели? Кстати, и пижамку докторскую отдать пора, – напомнила я Григорьеву, войдя в его комнату и застав его стоящим перед зеркалом. – Ты выглядишь просто великолепно, – сделала я комплимент. – Сразу видно, человек очень любит свою работу.

– Решила польстить? Кстати, ты тоже выглядишь на все сто.

Мог бы и не говорить, я и сама это отлично знала. Понимая, что сегодня мне предстоит появиться перед коллективом, в котором работает Андрей, и прекрасно сознавая, что там будут женщины с пронзительными оценивающими взглядами, я постаралась принять достойный облик. Ведь если Григорьев будет представлять меня как свою девушку, то мне следует «держать марку», чтобы ему не было за меня стыдно.

О том, что для сослуживцев я буду его невестой, Андрей предупредил меня еще вчера, когда перед сном зашел в мою комнату. Он сказал, что мне придется играть роль его возлюбленной, поэтому на людях я должна быть с ним поласковее. Признаться, я удивилась: неужели на работе люди замечают такие тонкие проявления человеческих отношений? На работе надо работать, это закон нового времени. На мой взгляд, достаточно один раз сказать, какие у нас с Андреем отношения, и больше не касаться этой темы. Но у него было свое, отличное от моего, мнение. Что ж, буду вести себя так, как хочет клиент. Ведь он всегда прав.

– Тебе так идет зеленый цвет, – не то констатировал, не то похвалил Андрей.

– Спасибо, – поблагодарила я. – Так ты не забыл про больницу?

– Конечно, нет. А если и забуду, то ты обязательно напомнишь мне.

– Можешь не сомневаться.

– Ну что? Пора.

– Идем.

Я бросила взгляд сбоку на спускающегося по лестнице Григорьева и поняла, что он волнуется. Нет. Это нельзя было просто увидеть. Это можно было только почувствовать. На вид Андрей был очень даже спокойным и уверенным, но я легко уловила его немного учащенное дыхание. Вот уж не думала, что он может так волноваться. Мне казалось… Хотя ладно, мало ли что может показаться. Да и рановато делать какие-то серьезные выводы: я знаю Григорьева каких-то два дня и уже несколько раз меняла о нем мнение.

Впрочем, его очень даже можно понять. Он обычный человек, далеко не супермен и, наверное, первый раз в жизни столкнулся с настоящей опасностью. Григорьев не похож на киношных героев, которые ничего и никого не боятся и на выстрел даже не оборачивают головы. Между прочим, и меня, хоть я не первый год занимаюсь охранной деятельностью, в некоторых ситуациях по-прежнему охватывает волнение. Только в моем случае это происходит не от страха. В большинстве случаев скорее от азарта. Наверное, я прирожденная воительница. Но мне и по должности, так сказать, положено спокойно относиться к опасности, к крови и смерти чужой и даже своей.

И чего это меня вдруг столь невеселые мысли посетили? Прямо перед выездом. Нашли время. Ничего, справлюсь и в этот раз, не такие дела проворачивали. А на Григорьева жаловаться просто грех. Пусть он и не герой, но парень хоть куда. Раньше бы сказали, что с таким и в разведку идти не страшно.

Мы спустились во двор и по дорожке, петляющей среди клумб, пошли к машине. Андрей держался на «отлично». По его походке и уверенной осанке ни за что нельзя было определить, что у него имеется ранение, причем полученное совсем недавно. Он шел так бодро, что мне пришлось прибавить шагу, чтобы не отстать от него.

– Прошу, – он распахнул передо мной дверцу.

– Доброе утро, – поприветствовал меня Кирилл, подходя с другой стороны и открывая свою дверь.

– Привет, – машинально ответила я.

Устроилась я у окна, которое будет обращено к проезжающим машинам, если учитывать, что мы будем ехать по правой стороне. Таким образом, любую машину, представляющую собой опасность, я имею возможность увидеть первой. Бдительность необходимо сохранять всегда.

– Тебе не холодно? – забеспокоился Григорьев, увидев, как я пожимаю плечами.

– Немножко. Никак не могу привыкнуть, что за городом по утрам бывает так свежо. Но ничего, это даже приятно.

Кирилл завел мотор, и машина медленно покатила к воротам. Григорьев махнул рукой Любаше, которая стояла на крыльце и чуть ли не вытирала слезы, провожая своего дорогого хозяина еще не в полном здравии, как она твердила. Я опустила руку в сумочку и нащупала рукоятку пистолета. Что ж, пусть Тарасов встречает нас, я готова к любым неожиданностям.

* * *

На самых подступах к городу дышать стало практически невозможно. Воздух был таким задымленным, что я, кажется, невооруженным глазом видела, что он и по составу не такой, как за городом. Вот как бывает: два дня в лесу уже приучили меня к иным условиям жизни, я стала восприимчивой к неизменным городским антиэкологическим факторам. А ведь раньше считала смог над улицами в порядке вещей. Что и говорить, к хорошему привыкаешь быстро.

Машина остановилась у светофора, и я усилием воли заставила себя подумать о предстоящей работе. Пора бы уж настроиться на боевой лад, а то отвлекаюсь на разные лирические темы.

Итак… Охранять Андрея надо будет максимум неделю. Помнится, однажды мне пришло в голову совместить свою нынешнюю работу с функциями частного детектива, но в скором времени я поняла, что охрана объекта и сыскное дело друг с другом не то чтобы не вяжутся, а просто не сочетаются. Ведь я не могу никуда отлучиться от того объекта (а скорее – субъекта), который находится под моей охраной. А без отлучек я никогда не смогу распутать преступление, ведь для этого придется что-то искать, осматривать, а порой и догонять, преследовать кого-то.

Хотя уж на что, на что, а на скуку в своей работе мне грех жаловаться. Впечатлений всегда хватает. Часто получалось так, что моя работа сопровождалась невольным включением моей персоны в расследование, проводимое клиентом-дилетантом, решившим во что бы то ни стало выяснить, кто и почему решил испортить ему жизнь. Да, бывает так, что мои подопечные оказываются абсолютно не в курсе этого. Вот мне и приходится по мере сил сдерживать буйный темперамент отдельных клиентов, входящих в сыскной раж, дабы элементарно не потерять их. Но попытки, особенно удачные, разоблачить злоумышленников, покушающихся на жизнь клиента, в принципе бывают на руку. Охранять людей гораздо легче, когда знаешь от кого.

Григорьев же прямого ответа на вопрос, кто желает ему зла, мне так и не дал. Хотелось спросить его вновь, прямо сейчас, да только при Кирилле я решила этого не делать. Будет еще время. А пока мы подъехали к красивому зданию.

– Вот здесь я и работаю, – сказал Григорьев, протягивая руку к дверце.

– Подожди-ка, не торопись, – остановила я его.

Мне нельзя было первым выпускать его из машины, сначала нужно выйти самой, осмотреться вокруг, а потом уже выпустить Андрея.

Кирилл оглянулся и с интересом посмотрел на меня. Я держала Григорьева за руку и, кажется, на моем лице было написано жгучее желание поговорить с ним наедине. По крайней мере именно это я старалась показать. Притянув Андрея к себе, я шепнула ему на ухо, чтобы он не выходил из машины до тех пор, пока я не подойду к его дверце. Обойдемся без всякой самодеятельности.

Говорила я очень тихо, это определенно, и юноша не мог меня слышать. Однако он засмеялся и сказал нам:

– Хватит маскироваться. Я ведь все понимаю, не маленький.

– Что ты понимаешь? – удивился Григорьев, который, кажется, толком и не понял, чего я от него требовала.

– Никакая она тебе не подруга, – Кирилл отвернулся и стал смотреть вперед. – Она охраняет тебя? Ведь так?

– Ты смотри, какая понятливая пошла молодежь, – изумился Андрей. – И что в нашем поведении выдало этот факт?

– Вы не обнимаетесь, не целуетесь, даже за руки не держитесь. Можно было бы предположить, что ты Жене платишь за любовь, но тогда вы все равно неправильно себя ведете. Ты должен обращаться с ней слегка небрежно, а она должна смотреть тебе в рот. У вас же ни того, ни другого. А тут еще недавняя ситуация. Вот я и прикинул.

– Молодец, – похвалил Григорьев. – Может, и лучше, теперь нам проще будет. – Он повернулся ко мне, обнял за плечи и слегка потряс. – Видишь, в чем прокол. Поняла? Обниматься и целоваться надо, если мы хотим, чтобы люди нам поверили.

– Мне это ни к чему. Я своей работы ничуть не стесняюсь, – спокойно сказала я.

– Но я твой клиент, – подумав, нашел оправдание Андрей, – и я тебе плачу не только за охрану, но и за актерские способности. Они у тебя есть? А то, может, я ошибся?

– Найдем, – я вывернулась из-под его руки. – Подожди, пока я открою твою дверцу, потом можешь выходить. И вообще, присматривайся ко мне, я буду тебе показывать, когда меня следует пропустить вперед, а когда – наоборот.

– Слушаюсь.

– Так-то, – весело отозвалась я, подмигнув при этом Кириллу.

Я открыла дверцу, выставила одну ногу и за доли секунды огляделась вокруг. Потом вышла из машины, обошла ее и успела составить довольно полное представление о том, что находится вокруг меня и что может таить в себе опасность. Всегда лучше перестраховаться сначала, чтобы потом не попасть впросак.

Однако сейчас ничего подозрительного я не увидела. Обычная картина для раннего утра: дворник метет асфальт, люди спешат на работу, спортсмен бегает вокруг дома. Никто на нас особого внимания не обратил.

Григорьев по моему знаку вышел и сразу направился к дверям своей конторы. Я пристроилась следом за ним и старалась держаться вблизи, чтобы между нами не было значительного расстояния.

Благополучно миновав путь до входа, мы вошли внутрь. Андрей посмотрел на меня, и в его взгляде отчетливо проступило волнение.

– Неужели ты и в самом деле считаешь, что меня сейчас, например, могли укокошить?

– А почему нет? – удивилась я. – Если тебя действительно хотят убить, то любое место будет подходящим. Разве не так?

– Ты всегда стремишься меня успокоить, – растянул губы в улыбке Григорьев. – Спасибо.

– Да не за что пока. Спасибо будешь говорить, когда все это закончится.

Мы поднялись на второй этаж, прошли по коридору до самого конца и, наконец, вошли в офис торговой фирмы со странным, на мой взгляд, названием «Дирижабль». Какое отношение имеет этот летающий огурец с мотором к торговле продуктами?

– О! Кто пришел! – радостно встретили служащие появление начальника.

– Всем привет, – громко и энергично произнес Григорьев. – Как тут у вас без меня дела идут?

– Да почему же без вас? Вы же нам звоните, инструкции даете, – подошла к нам длинноногая девушка в длинной юбке. Волосы у нее были забраны в пучок, в соответствии с тем, как изображают в иностранных фильмах деловых женщин. Наверное, она именно так и хотела выглядеть, но по поведению все же было видно, что она не более чем секретарь.

– Света, Георгий звонил? Когда будет машина?

– Пока не знаем, – ответила Света, с любопытством посмотрев на меня, а потом переведя вопросительный взгляд на Андрея.

– Прошу вас, знакомьтесь, – Григорьев привлек к моей скромной персоне всеобщее внимание. – Это Евгения, моя очень хорошая и близкая знакомая. Вы будете часто ее видеть. Я буду вводить ее в курс дела, это необходимо ей для работы. Считайте, что она у нас на стажировке.

Андрей представил мне по очереди коллег, а потом повел в свой кабинет.

– Светлана, принесите две чашки кофе, – попросил он на ходу у секретарши.

Кабинет, в котором мы оказались, был очень красивым. Здесь находилась мебель весьма приличного качества, правда, довольно стандартного делового дизайна. Несмотря на официальный характер помещения, что-то личное здесь все же неуловимо присутствовало. Какие-то детали, которые делали этот кабинет Андрея если не домашним, то по крайней мере очень уютным.

– Здесь хорошо, – я подошла к окну и посмотрела на улицу через жалюзи.

Окно выходило как раз на сторону центрального входа. Кирилл уже куда-то уехал. А я ведь даже не знаю, когда он вернется. Хорошо, что машина нам пока не понадобится. Что ж, я была вынуждена констатировать, что здесь неплохо и в смысле безопасности, поэтому перспектива провести тут ближайшее время меня не пугала. Главное – безопасность клиента, а все остальное…

– Знаешь, какая мысль пришла сейчас мне в голову, – резко повернулась я к Григорьеву. – Ты хорошо знаешь своих сотрудников?

– Что ты этим хочешь сказать? – удивился он.

В этот момент вошла Светлана и принесла нам на подносе две чашки кофе.

– Поставь, пожалуйста, на стол. Поднос я потом сам уберу, – Григорьев дал ей понять, что нас надо оставить одних.

– Не приходило ли тебе в голову, что желать смерти тебе могут не только твои враги извне, но и внутренние, например, кто-то из сотрудников? – спросила я, когда дверь за секретаршей закрылась.

– Нет, это маловероятно, – подумав, ответил Андрей.

– Ты уверен?

– Почти на сто процентов.

– А почему не на все сто? Значит, все же такая вероятность есть?

– Вероятность есть всегда, но мне не верится, чтобы кто-то из моих коллег мог оказаться врагом.

Я заметила, что своим вопросом сильно расстроила Андрея. Между тем мне совсем не хотелось бы этого делать.

– Не бери в голову, – весело сказала я, – такова моя работа – прикидывать все возможные варианты.

– Ладно, ты пока посиди, а мне надо по делу поговорить, – сказал Григорьев. – Может, журналы почитаешь какие-нибудь? У Светы найдутся.

– Было бы неплохо.

Мне действительно принесли журналы, и я немного удивилась, когда увидела, что в стопке в основном находился «Караван истории». А я почему-то подумала, что у Светы найдется только «Лиза» или что-нибудь в этом роде.

В кабинет вошли сотрудники Григорьева и завели разговор о работе. В основном говорили о том, что должна прийти машина из Москвы, а ее почему-то все не было.

Я сидела в кресле у окна и делала вид, что читаю, хотя сама потихоньку разглядывала вошедших. С моего места их было хорошо видно. Сама же я сидела так, что свет был у меня за спиной, поэтому в глаза я не бросалась и коллег Григорьева смутить своим вниманием не могла. Очень выгодная позиция.

На всякий случай, да отчасти и из-за скуки, я решила попытаться составить собственное мнение об этих людях и попробовать определить тех, кто теоретически с большей вероятностью мог желать смерти Григорьеву. Что ни говори, а самостоятельно мой клиент сделать этого все равно не сделает.

Всего в кабинете находилось пять человек, не считая меня: Григорьев, Светлана, пожилой мужчина с блестящей лысиной, молодой парень с рыжей копной волос и еще одна женщина, несколько странного вида. В общем-то, странность ее заключалась во вполне определенных чертах поведения. Одета она была непритязательно, очень удобно и просто, а необычным в ней было то, что держалась она как-то не очень по-женски. Не жеманничала и не кокетничала. Чего нельзя было сказать о Светлане.

Та вела себя таким образом, что каждому постороннему человеку, например мне, становилось ясно: девушка старается обратить на себя внимание Григорьева. Она постоянно вмешивалась в разговор, даже если он шел о таких проблемах, в которых она явно не была сведуща, а иногда бросала в мою сторону такие обиженные взгляды, что мне становилось смешно.

Если бы она знала, кто я на самом деле, думаю, ей бы здорово полегчало. А сейчас она мучилась и гадала, какие же отношения связывают меня с Григорьевым, на которого она, судя по всему, имела виды. В общем, со Светланой все было ясно, поэтому мой интерес к ее персоне вскоре прошел.

Теперь этот рыжий парень. Очень приятное у него лицо, и разговор он ведет умный, по делу. Чувствовалась в нем какая-то задоринка, казалось, что энергия у него просто плещет через край. Такой не стал бы нерешительно топтаться на месте, и если бы задумал убить Григорьева, вел бы себя совсем по-другому.

Кстати, нерешительность явно свойственна вот этому лысому. Он сидит тихо, отвечает односложно, сам никакой инициативы не проявляет. Наверное, он хороший специалист и достаточно обеспечен в материальном плане, если работает у Григорьева. Вполне возможно, он был бы не прочь занять место начальника, да только сдается мне, что самостоятельно он ничего делать не может. В том числе и убрать человека тоже. Такие люди, как он, чаще всего просто плывут по течению. Впрочем, такой может нанять киллера, чтобы осуществить свою мечту.

Тут я поймала себя на мысли, что верю в Григорьева безоговорочно. Вот так так, знаю его всего ничего, а уже мысли такие, будто все, что он делает, правильно и хорошо. Он и умный, и деловой, и начальник хороший, и профессионал настоящий. Я даже удивилась тому, что у него секретарша выглядит полной дурой, ведь умный человек старается сделать свое окружение соответственным. Почему же он взял на работу девицу с ярко выраженным отсутствием особых способностей? А может, такая ему и нужна? Возможно, он сам не столь уж и умен, как я думаю.

Я мотнула головой, отгоняя от себя эту мысль, как наваждение. Потом снова посмотрела на всех присутствующих. Надо бы подвести итоги.

Секретарша слишком влюблена в своего шефа, чтобы желать ему неприятностей. Впрочем, можно предположить в ней хорошую актрису. Только очень хорошую, потому что неважную я бы обязательно разглядела. Но в любом случае она слишком незначительная персона, чтобы считать ее достойной внимания.

Дальше странноватая Наталья. Уж она-то не влюблена в Григорьева, это точно. Я не удивилась бы даже, узнав о ее нетрадиционной сексуальной ориентации, уж слишком по-мужски она выглядит. В принципе при желании она могла бы попытаться избавиться от шефа, мужества для этого ей бы хватило. Да только лицо у нее слишком хорошее. Открытое очень. И ведет она себя спокойно, не прикрываясь никакой маской. Пожалуй, в этом коллективе она ни за что не держится душой, кроме того, не имеет каких-либо значительных проблем или секретов. Думаю, и Наталью можно пока исключить.

Рыжий Саша. Его плещущая энергия и молодость свидетельствуют в его пользу. Такой открытый человек вряд ли будет держать за пазухой камень. Но судя по тому, насколько прислушивается к нему Андрей, Саша подает очень большие надежды. Будем, пожалуй, за ним присматривать. На всякий случай.

Больше всего мне не нравился лысый Борис Петрович, хотя поначалу он и показался мне безобидным. Но уж слишком в нем много, как бы это сказать… озабоченности, что ли. Будто у него какие-то проблемы, которые мешают ему включиться в рабочий процесс. Все-таки надо бы за Борисом Петровичем понаблюдать отдельно. И у Григорьева про него спросить.

Да и вообще не мешало бы узнать у Андрея обо всех его коллегах. Хотя бы из чистого интереса сравнить мое мнение с тем, которое имеет он как начальник об этих людях.

Приходилось признать, что ничего важного, что могло бы помочь прояснить ситуацию, я на этом совещании не услышала. Говорили о повседневных проблемах: где и что лучше покупать, как быстрее это сделать. О том, что нужен еще один склад. Что кто-то снова не вышел на работу, надо принять меры. Почему не звонит Георгий и прочее.

– Хорошо. Теперь всем работать, – шеф встал. – Если Георгий объявится, срочно его ко мне.

– Ты же знаешь его, он звонит в самый последний момент, – сказала Наташа. – Как приедет в город, так и звонит.

– Сколько раз говорить ему, что и из Москвы звонить надо? Больше ему ничего не доверю.

– Перестань. Ему просто выделиться хочется, – примирительно произнесла Наталия. – Никуда он не денется. Сегодня точно приедет. Он же не знает, что ты так переживаешь. Про последнее нападение он не слышал.

– Зато про первое знал, – не мог успокоиться Григорьев. – И так поступать просто глупо и непростительно. Хватит выделываться – дело надо делать. Вот пусть только покажется мне на глаза.

– Но вы уже хорошо себя чувствуете? – вмешалась в разговор Светлана с несекретарской заботой в голосе.

Кстати, только секретарша обращалась к шефу на «вы». Все остальные говорили «ты», даже молодой Александр.

– Со мной все нормально, – сморщился Андрей. – Все. Давайте работать.

– Вот и хорошо, – Наташа встала и по-товарищески похлопала его по плечу, проходя мимо.

В тот момент, когда все уже были на ногах, телефон разразился резкими звонками. Григорьев схватил трубку, а через несколько секунд порадовал общественность крепким выражением.

– Ах ты сукин сын, – с чувством ответил Андрей кому-то на том конце провода. Впрочем, все поняли кому. Даже я. – Ты где? Едем. Мы с тобой еще поговорим.

– Приехал? – улыбнулась Наташа.

– Явился, – скептически улыбнулся в ответ шеф.

Глава 6

Все быстро разошлись по своим местам. Я тоже поднялась и прошлась, чтобы размять ноги.

– Ваш Георгий из Москвы приехал с товаром? – задала я вопрос Григорьеву.

– Ты быстро все улавливаешь, – веселым голосом ответил Андрей. – Представляешь, из Москвы позвонить ему в лом. Звонит, когда уже здесь у окон стоит.

– Он что, уже возле офиса?

– Нет, это я образно говорю. Он на складе в Ленинском районе. Сейчас туда поедем, машину разгружать надо.

– Неужели ты сам будешь разгружать? – поддела его я.

– Да нет, просто я так волновался с этим товаром, что хочу сам за разгрузкой проследить, чтобы все было как надо.

– Ну хорошо. На склад, значит, на склад.

Григорьев отдал еще кое-какие распоряжения, и мы пошли вниз на улицу.

– Не забудь, что ты выходишь после меня, – напомнила я Григорьеву, пользуясь тем, что никого около нас не наблюдалось. – Не торопись и не высовывайся сразу, только через три секунды можешь выходить.

– И что? Ты за три секунды сможешь оценить обстановку? – недоверчиво произнес Андрей.

– За три секунды можно сделать очень многое. Ты даже представить себе не можешь, сколько. Особенно если от этих трех секунд зависит чья-то жизнь.

– Ладно, верю.

Я вышла из подъезда и огляделась вокруг. Ничего. Создается такое впечатление, что тот, кто намеревался убрать Григорьева, решил устроить себе передышку. А как еще можно объяснить полное спокойствие в течение более чем двух суток? Либо преступник ждет удобного момента и внимательно следит за каждым нашим шагом, либо готовится к чему-то особенному. Или же у него вовсе поменялись планы.

Терять бдительность мне нельзя, даже если ничего вокруг не происходит. Приходилось ждать и быть начеку. А это еще труднее, чем вступать в открытый бой.

У тротуара стояла наша машина, Кирилл уже шел навстречу. Наверное, он хочет мне помочь, да только это как раз ни к чему. Не хватало еще за его жизнь беспокоиться, ведь сейчас он подставляет себя под удар.

Григорьев сел в машину, следом я. Кирилл тоже занял свое место.

– На склад поехали, – довольно сказал Андрей.

Мы тронулись с места.

– Кирилл, я бы хотела тебя попросить, – сказала я, прикрыв окно со стороны Григорьева. – Ты не выходи нас встречать. Вообще из машины не выходи, когда мы к ней направляемся. Потому что, не дай бог, конечно, но тебе может достаться.

– Так я выхожу, чтобы присмотреть, – возразил он.

– Не надо присматривать. За Григорьевым я сама присмотрю, это моя профессия. И я знаю, как это нужно делать. А если еще и ты выйдешь, то я буду и тебя стараться прикрыть. А как ты сам знаешь, за двумя зайцами гоняться бесполезно. Как и двух зайцев спасать.

– Во дает, с зайцами нас сравнила, – хохотнул Андрей.

– Совсем не смешно, – Кирилл немного обиделся. – Я хотел как лучше.

– Ты ведь все понимаешь. Ну так скажи, как будет лучше? – спросила я напрямую.

– Ладно, ты права.

– Так будет лучше для всех, – беззаботно сказал Григорьев.

Радость от того, что Георгий с грузом вернулся, видимо, немного помутила его рассудок, – реагировал он неадекватно. То есть все, конечно, понимал правильно, но почему-то все время, даже говоря о важных вещах, смеялся.

– Хватит веселиться, – остановила я своего клиента. – Потом хохотать будешь, когда все успокоится.

– Значит, я для тебя всего лишь заяц, за которым надо следить?

– А то ты этого не знал? Ты, кажется, именно для того меня и нанимал. А теперь обидно?

– Смешное ты сравнение подобрала.

– Да хватит тебе. Пословица такая есть, вот я и сказала, – отмахнулась я.

Мы помолчали.

– Георгий приехал? – спросил через некоторое время Кирилл.

– Ага, – довольно отозвался Андрей.

– Значит, сегодня допоздна задерживаемся?

– Да нет, постараемся быстренько разгрузить. Саша грузчиков найдет дополнительных, заплатим. Нам нельзя долго возиться.

– Обедать будете? – спросил Кирилл.

– Не знаю, – ответил Андрей, а потом, вспомнив, что он не один, посмотрел на меня. – Вообще-то, конечно, надо. Разгрузим машину, а потом поедем куда-нибудь. Да?

Это вопросительное «да» предназначалось мне.

– Думаю, лучше купить что-либо и поесть прямо в офисе или же на складе.

– Посмотрим.

Мы подъехали к складам. Это было огромное здание со множеством дверей и почти совсем без окон. Кое-где наверху на стене виднелись маленькие окошечки – и только. Рядом со складами стояло несколько фур. Грузчики носили коробки, другие мужчины – видимо шоферы – стояли неподалеку, разговаривали и курили.

Мы подъехали к одной из открытых дверей.

Поскольку все присутствующие здесь были в основном мне незнакомы, то я далеко не сразу разрешила Андрею выйти из машины.

– Тебе все это может показаться странным, – предупредила я его, – но ты сам нанял меня на работу и пообещал выполнять все, что я тебе посоветую. Так?

– Так.

– Посмотри. Ты многих, наверное, здесь знаешь. Некоторых просто видел. А нет ли тех, кого ни разу не видел и кто кажется тебе подозрительным?

Григорьев послушно стал вертеть головой.

– Это наши ребята. Вон те с соседних складов. На самом деле я не всех знаю по именам, но мне приходилось с ними встречаться. Теперь о грузчиках. Некоторых вижу впервые. Но у них руки заняты, они коробки таскают, так что думаю, что опасности они не представляют.

– Предоставь по этому поводу думать мне. А есть, по-твоему, здесь подозрительные личности?

– Да нет. Все как обычно.

– После меня выйдешь, – строго предупредила я.

– Жень, ты ж меня перед ребятами позоришь… Ладно еще, когда никто не видит.

– Тогда я отказываюсь с тобой работать. Заплати мне за прошедшие дни, и я поеду домой, – как можно серьезнее сказала я.

– Ладно. Сделаю вид, что бумаги ищу, – без всякого желания согласился Григорьев.

Я вышла из машины. Внимания на меня никто не обратил. По крайней мере, так мне показалось.

Посмотрев по сторонам, я обошла машину сзади и приблизилась к дверце с противоположной стороны. Спустя минуту вышел и Андрей. Его сразу же заметили мужчины, стоящие группкой невдалеке, и весело загалдели.

– О, кого мы видим! Привет, Андрюха!

Мы подошли к ним.

– Как самочувствие? – спросил один парень в костюме. – Нам тут сказали, что тебя… того… ножом пырнули?

– Да все нормально, – ответил Григорьев. – Выздоравливаю. Скоро бегать буду.

– А кто это сделал? Не выяснили?

– Нет. Вот знакомьтесь, – Андрей наконец соизволил заметить удивленные взгляды, направленные в мою сторону. – Это Евгения. Моя помощница на ближайшее время.

– А почему только на ближайшее? – раздался чей-то басок, и мужики захохотали.

– Потому. Все-то вам знать надо.

Из двери вышел молодой парень нескладного вида и подошел к нам. Григорьев сразу весь подобрался.

– Ну, привет, пропавший. Как доехал?

– Нормально.

– Ладно, пойдем, поговорим.

Григорьев вместе с долгожданным Георгием, а еще я и парень в костюме вошли в помещение склада. Там было значительно прохладнее, чем снаружи. Вот где хорошо в жаркий день прятаться. Просто уголок рая или оазис в пустыне.

Мы прошли по длинному коридору в самый его конец, минуя сложенные штабелями коробки, упаковки с бутылками и прочий товар. За поворотом находился небольшой кабинет. Два стола, несколько стульев, окрашенных в темные тона – вот и вся обстановка. Здесь царил полумрак, поскольку свет из маленького окошка сюда практически не попадал.

Григорьев зажег несколько ламп на стенах, и мы уселись.

– Ты очень хороший работник, Георгий, – начал Андрей, глядя прямо в глаза своему товарищу, – но мне хочется тебе напомнить наш уговор.

– Да все я знаю, – опустил глаза Георгий, – просто так получилось. Ты сам знаешь, как это бывает. Время терять не хочется. Все бегом, бегом. Я в гостиницу поздно вечером возвращаюсь… Товар купил и сразу в путь. В наших же интересах доставить его быстренько сюда.

– Это, конечно, правильно. Но мы должны знать, что у тебя все в порядке, что ты уже выехал…

– Да если бы у меня возникли проблемы, я обязательно позвонил бы, а так…

– Я не хочу с тобой больше обсуждать этот вопрос, – остановил его Григорьев. – Впредь, будь добр, обязательно звони, или мне придется посылать кого-то другого. Хотя делать это совершенно не хочется: ты отлично справляешься с делами, и вряд ли кто-нибудь лучше тебя все организует.

Зазвонил телефон. Андрей взял трубку и молча слушал, что ему говорят. Потом положил трубку и посмотрел на нас.

– Ну что ж, надо разгружать. Сейчас грузчики приедут. Нужно пока место подготовить.

– Да все готово уже, шеф, – отозвался парень в костюме.

– Молодец, Олег. А в холодильнике место есть?

– Нет, он пока не освободился.

– Я в Москву завтра еду, надо освободить. Может, товар на рынки на реализацию раздать? Подумай сам, как быть. Если все пройдет хорошо, то мы забьемся под завязку.

– Понял, сделаем, – с готовностью отозвался Олег.

Скоро прибыли грузчики, и началась тягомотная разгрузка. Молодые парни носили коробки, изредка перекидываясь парой слов и делая перерывы на перекур.

– Какие у тебя грузчики хорошие, – сказала я Григорьеву. – Обычно на базарах одни алкаши на такой работе заняты, а у тебя такие цивильные ребята.

– Да они только помогают нам машину разгружать. Это студенты. Им подзаработать надо, вот они и стараются. И нам так удобнее. Они ребята хорошие, мы платим прилично, все довольны.

Мы стояли на солнцепеке около самой машины, что было не хорошо уже потому, что это место было открытым и прекрасно просматривалось со всех четырех сторон.

– Нам нужно находиться внутри, на складе, – снова я завела свою любимую песню. – Здесь может быть опасно.

– Хорошо. Если ты так считаешь, то конечно, – подумав, покорно согласился со мной Григорьев.

– Считаю, – твердо сказала я.

Кивнув еще раз, Андрей поставил вместо себя Олега, и мы пошли на склад, разместившись все в той же комнате. Андрей поставил чайник и стал разбирать бумаги, которые привез из Москвы Георгий.

– Слушай, у вас тут как-то странно пахнет, – я втягивала носом воздух, и мне показалось, что пахнет гарью.

В этот момент в комнату влетел парень.

– Горит там, – махнул он рукой.

Григорьев вскочил и бросился к выходу.

– Собери бумаги, – остановила я его, – и все, что нужно.

Андрей развернулся назад, снова метнулся к двери, потом еще раз вернулся и стал судорожно собирать все из ящиков.

Я выбежала в коридор, схватила первую попавшуюся коробку, быстро раскрыла ее и, высыпав содержимое на пол, кинулась обратно, поставила ее перед Григорьевым.