Текст книги "Смех сквозь слезы"

Марина Серова
Смех сквозь слезы

Глава 1

Сегодняшний день я решила посвятить домашним делам. Провести генеральную уборку, сходить за покупками по магазинам и проделать все то прочее, что полагается делать в предпраздничные дни. Завтра – 8 Марта. Я не собиралась приглашать гостей, устраивать по этому поводу пир горой, а хотелось просто посидеть с тетей за хорошим столом, побеседовать, отдохнуть и вообще приятно провести вечер. Но это будет только завтра, а сегодня предстояло еще все подготовить.

Тетушка Мила уехала, сказав, что собирается выбрать мне подарок, и отсутствовала уже более трех часов. Так что заниматься уборкой мне придется в гордом одиночестве.

Я вздохнула и надела фартук. Признаться, к празднику я относилась двояко. Как говорится, год на год не приходится. То я с нетерпением ждала этого дня, а то, наоборот, хотелось, чтобы этот день никогда не наступил. И самое смешное заключается в том, что я и сама не могла объяснить причину таких перепадов в настроении. Может, это косвенно зависело от загруженности в работе. Кстати, как раз сейчас я сидела без дела. За последний месяц вся клиентура как повымерла. Я даже соскучилась по приключениям.

И вот тут, как будто господь услышал мои слова, обращенные к самой себе, не успела я зайти на кухню с благородным намерением испечь что-нибудь душистое и воздушное, как в дверь нашей квартиры позвонили. Уверенно так, по-хозяйски.

Я прошла в коридор и посмотрела в глазок. На лестничной площадке стоял импозантный мужчина лет сорока, чрезвычайно привлекательной внешности и со вкусом одетый. Густая светлая шевелюра зачесанных назад волос с двумя небольшими залысинами на лбу, гладко выбритое лицо.

Я открыла дверь.

– Добрый день, – сказал неизвестный джентльмен приятным баритоном. – Вы случайно не Охотникова Женя? Или, пардон, я ошибся этажом?

– Нет, не ошиблись.

– Чудесно, – расплылся в улыбке визитер. – Стало быть, вы – Женя?

– Допустим. – Несмотря на всю свою лучезарность, белобрысый красавец мне не нравился. Хотя, может быть, причиной тому было мое настроение. – А вы кто?

– Не хотите для начала пригласить меня в дом? – осведомился незнакомец.

– Если честно, не хочу, – откровенно ответила я. – Но раз уж вы пришли, заходите.

Мужчина раскатисто засмеялся, но я почувствовала фальшь в этом смехе. Какой-то он был наигранный.

– Знаете, Женя, от вас так и веет гостеприимством.

Я ничего не ответила на его реплику, а молча отошла в сторону, пропуская гостя в квартиру. Он шагнул за порог, разулся и прямехонько проследовал в гостиную. От этого он мне совсем разонравился. Я не люблю беспардонных людей.

Закрыв за визитером дверь, мне не оставалось ничего другого, как тоже пройти в гостиную и присоединиться к нему. Голубоглазый блондин к этому времени уже по-хозяйски расхаживал там, разглядывая книги на полках, мебель, занавески и даже обои на стенах.

– Миленько у вас тут, – изрек наконец он, вдоволь набродившись по моей гостиной. – Скромно, но со вкусом.

– Честное слово, даже не знаю, как я жила здесь до этого без вашей похвалы, – съязвила я.

Гость развернулся ко мне лицом.

– А вы точно такая, какой я вас себе и представлял.

– Какая?

– С характером.

– Что есть, то есть, – согласилась я. – Так вы не желаете представиться?

– А вы меня разве не узнали? – изумился он.

– Я? Вас? – опешила я. – Простите, как же я могу вас узнать, если никогда прежде не видела?

Тут у меня появилось опасение, что он – сумасшедший. Я даже мысленно укорила себя за то, что впустила его в квартиру. Вдруг он сейчас начнет буянить и переколотит всю посуду. Ах, как же ты опрометчиво поступила, Женька. Однако следующим вопросом незваный гость развеял мои страхи.

– Вы не ходите в театр?

– А, так вы актер, – облегченно вздохнула я.

– Все-таки узнали, – погрозил он мне пальцем.

– Нет, не узнала. Я не хожу в театр.

– Вот как? Обидно. Почему же?

– Предпочитаю кино, – я говорила истинную правду. – А в кино вы, по-моему, не снимались?

– Нет, – поморщился он.

Мое предположение гость воспринял как оскорбление. Во всяком случае, его это задело.

– Так как насчет знакомства? – напомнила я.

– Моя фамилия Майоров, – представился он. – Аркадий Александрович Майоров. Я, как вы правильно заметили, актер. Актер театра. В настоящий момент работаю в «Крейзи».

– Простите? – не поняла я.

– Что вы не поняли, моя дорогая?

– В чем вы работаете?

Майоров снова поморщился.

– Не в чем, а где, – уточнил он. – Я работаю в театре «Крейзи». Это такое название театра. Театр в нашем городе новый. Открылся сравнительно недавно, около года назад.

Теперь я поняла, о чем он говорит. Более того, я даже кое-что слышала об этом новом театре, который располагался, если я не ошибаюсь, на Андреевской площади. Театр славился тем, что он очень богатый. Директор «Крейзи» мог позволить себе нанять самых высокооплачиваемых актеров нашего города, а также и из других городов. Вот, видимо, Майоров и относился к такой категории. Единственное, чего я не знала, так это откуда театр черпает такие колоссальные средства, но, говоря откровенно, в данный вопрос я даже не вникала.

– Скажите, Аркадий…

– Александрович, – любезно подсказал он.

– Да. Скажите, Аркадий Александрович, а почему такое странное название – «Крейзи»? Ведь это слово переводится, как «сумасшедший», да?

– Сумасшедшие. На русском языке название театра звучит как «сумасшедшие».

– Тем более, – усмехнулась я. – Так почему?

– Сумасшедшие – это мы, актеры, – пояснил Майоров.

– Что, все актеры?

– Абсолютно.

– Интересный подход. – Меня и в самом деле разбирало любопытство. – А почему?

– Только сумасшедший выберет для себя такую профессию.

Да, выходит, моя первоначальная догадка оказалась не такой уж ложной. Я снова с опаской проверила, нет ли у моего гостя под рукой чего-нибудь бьющегося.

Тем временем Аркадий Александрович бесцеремонно развалился в кресле и указал мне рукой на другое, стоящее напротив:

– Садитесь.

Я изумленно вскинула брови.

– Вообще-то я здесь хозяйка.

– Это совершенно не обязывает вас разговаривать со мной стоя.

– С чего вы взяли, что я захочу с вами разговаривать? – С одной стороны, Майоров приводил меня в бешенство, с другой – притягивал своей незаурядностью и самоуверенностью.

– Я пришел предложить вам работу.

– Актрисы? – Я все-таки села в кресло напротив него.

– Ну зачем же? – Он снова засмеялся. Теперь я поняла, что в его смехе было не так. Это был театральный смех. – У меня для вас работа непосредственно по вашей специальности.

– А какая у меня специальность?

– Бросьте, – отмахнулся Майоров. – Давайте не будем играть в прятки. Я приехал сюда хорошо подготовленным к предстоящему разговору.

– Замечательно. И что?

– Вы – телохранитель, – сказал Аркадий Александрович.

Да, кто-то подложил мне свинью. Если узнаю, кто рекомендовал меня Майорову, уши пообрываю.

Мое молчание потенциальный клиент истолковал по-своему.

– Вы не сомневайтесь, Женя, деньги у меня есть. И я вас не обижу. Тем более что клиентка у вас будет более чем покладистая.

– Вы хотите сказать, что нанимаете меня для чьей-то охраны? – поинтересовалась я.

– Конечно. А вы что подумали?

– Я думала, что охрана нужна лично вам.

– Мне? – Аркадий Александрович скривил губы в усмешке. – Нет, мне охрана не требуется. Я сам в состоянии постоять за себя.

– Так почему бы вам не постоять и за другого человека? За того, кого вы хотите, чтобы я охраняла?

– Здесь есть проблемы, Женя, – помолчав, изрек Майоров.

– Какие?

– Я не могу находиться рядом с ней постоянно. Двадцать четыре часа в сутки. Дело в том, что я женат.

– Но безумно любите другую, – продолжила я за него.

– Откуда вы знаете?

– Предположила.

Майоров снова выдержал паузу.

– Вы правильно предположили. Да, я люблю Ольгу. Люблю, как мальчишка. Но нам приходится скрывать свои отношения.

– Из-за вашего брака?

– Что? – Глаза Майорова полезли на лоб. – Нет. Не из-за моего брака. Он для меня не имеет никакого значения. Я как раз занимаюсь сейчас бракоразводным процессом. Тут проблема в другом. В репутации. Впрочем, вы и сами понимаете.

Честно говоря, понимала я мало. Или, если быть точной, пока совсем ничего не понимала.

– И вы хотите, чтобы я охраняла вашу Ольгу? – уточнила я.

– Совершенно верно.

– От кого?

– Если бы я знал, – пожал плечами Майоров.

От того, что я понимала все меньше и меньше, меня эта история вдруг заинтересовала.

– Давайте по порядку, Аркадий Александрович. Кто она, эта Ольга?

– Она тоже актриса нашего театра. – Глаза Майорова, когда он заговорил о возлюбленной, загорелись. – Ольга Тимирбулатова. Не знаете?

Я покачала головой.

– Ах да, – спохватился он. – Вы же не ходите в театр.

– Она замужем?

– Вот тут, как мне кажется, вы попали в самую точку.

– То есть?

– Она была замужем. – Майоров достал сигареты и, не спросив разрешения, закурил. – И от этого, я думаю, все ее беды.

– От замужества?

– Непосредственно от самого мужа.

Я полностью запуталась.

– Они разошлись?

– Нет, – нахмурился Аркадий Александрович. – Олиного мужа убили.

Ах вот оно что! Наконец-то начинает что-то проклевываться.

– Кто его убил?

Тут, видимо, пришла очередь Майорова посчитать меня сумасшедшей. Именно так он на меня и взглянул.

– Откуда я знаю?

– Аркадий Александрович, – я разогнала рукой дым от его сигареты. – Я ничего не могу понять.

– Хорошо, – смилостивился он. – Я попытаюсь вам все объяснить.

– Сделайте одолжение.

– А вы беретесь за это дело?

– Я пока еще ничего не решила, – честно ответила я. – Выкладывайте.

– Значит, так. – Майоров выдохнул дым через ноздри. – Ласточкина убили неделю тому назад…

– Стоп! – сразу прервала его я. – Кто такой Ласточкин?

– Ольгин муж, – пояснил мой собеседник.

– Минуточку! – Я выставила вперед ладонь. – Вы сами только что сказали, что фамилия Ольги – Тимирбулатова. Или я чего-то не поняла?

– Все правильно, – подтвердил он. – Тимирбулатова.

– А при чем тут Ласточкин?

– Ласточкин, – с расстановкой начал Майоров, – это фамилия ее мужа, а Тимирбулатова – это ее фамилия.

– Так у них разные фамилии, – протянула я. – С этого и надо было начинать.

– Я думал, это и так понятно, – недовольно буркнул Аркадий Александрович. – Актрисы никогда не меняют фамилий, выходя замуж. Ну, если только в редких случаях.

– Я этого не знала, – сказала я.

– Так вот, – продолжил Майоров. – Федора Ласточкина убили неделю назад. Кто его убил и за что, неизвестно. Казалось бы, вообще без причины. Хотя он был отвратный тип. Но не в этом дело. После его смерти стали покушаться на Ольгу.

Теперь картина в общих чертах мне была ясна.

– И как же на нее покушались? – спросила я.

– Первый раз ее чуть не сбили машиной, а второй раз, вчера, чуть было не взорвали в лифте.

Надо же, сколько «чуть».

– Номер машины кто-нибудь запомнил? – осведомилась я.

– Это случилось после наступления темноты. Ольга даже машину не разглядела, – ответил Майоров.

Ладно. Это могло быть и простой случайностью.

– А что за история с лифтом? – продолжала я пытать собеседника.

– Здесь, я думаю, Ольгу спасло чистое везение. – Майоров наконец-то потушил свою сигарету. – Она зашла в подъезд, но решила не ехать на лифте, а подняться на пятый этаж пешком. Когда она находилась между вторым и третьим этажом, в лифте взорвалась бомба, и он загорелся.

– Жертв нет?

– Нет, конечно, – замотал головой Майоров. – Там же никого не было.

– Это все? – спросила я.

– По-вашему, этого мало? – изумился он.

– Нет, этого более чем достаточно для подозрений. Но, подумайте, это ведь могло быть и простым совпадением.

– Вы шутите? – Майоров даже привстал. – Какие совпадения? Ольгу пытаются убить, как убили ее мужа.

– Кстати, а как его убили?

– Его зарезали, – поморщился Аркадий Александрович.

– Где? При каких обстоятельствах?

– Не знаю. Никто не знает. Он ушел на работу, а вечером того же дня его нашли заколотым.

– Кто нашел?

– Надо полагать, милиция, – пожал плечами Майоров. – Это они позвонили Ольге и сообщили ей о случившемся.

– А где работал Ласточкин? – задала я очередной вопрос.

– У него была своя фотостудия, – с пренебрежением бросил Майоров. – Но, надо заметить, все фотографии у него не представляли собой ничего стоящего.

Я призадумалась. С одной стороны, дело выглядело заманчивым. Как я уже сказала, в глубине души оно меня заинтересовало. То, что я сказала Майорову по поводу совпадений, было спонтанным. Интуиция подсказывала мне, что все перечисленные Аркадием Александровичем события взаимосвязаны. Однако была и другая сторона медали. Во-первых, завтра праздник, и, худо-бедно, я собиралась его отпраздновать, а во-вторых, мне совсем не импонировал Майоров.

– Так вы согласны? – нетерпеливо спросил он.

Я еще раз взвесила все «за» и «против», и профессиональный инстинкт взял верх.

– Согласна, – выдохнула я. – Когда приступать?

– Сейчас. – При этих словах Майоров поднялся с кресла.

– Что, сию секунду?

– Да. Если вы не против, мы можем поехать в театр прямо сейчас. Сегодня как раз спектакль, и Ольга наверняка уже там. Я познакомлю вас, и вы приступите к своим обязанностям.

Я колебалась недолго.

– Хорошо. Я только переоденусь и соберу необходимые вещи.

– Ну вот и замечательно. – Майоров снова достал сигареты. – А я пока покурю.

– Будете ждать меня на улице? – с надеждой в голосе спросила я.

– Да нет, я, знаете ли, лучше здесь. – И он щелкнул зажигалкой, прикуривая.

Непробиваемый тип.

Как правило, мои сборы ограничивались необходимым запасом париков, коробки с гримпринадлежностями и прочими атрибутами, требуемыми для изменения образа. Да, в душе я была актрисой похлеще десяти Майоровых, вместе взятых. Во мне сидело более двух дюжин образов, которые я могла принимать, когда того требовала ситуация. Благодаря этому я даже заслужила кличку Хамелеон. Переход из одного внешнего образа в другой являлся частью моей методики работы. И частенько это приносило фантастические результаты.

Упаковав все необходимое в большую сумку, я вернулась к Аркадию Александровичу.

– Я готова.

– Вы собираетесь в театр в таком виде? – изумился он, оценив мой спортивный прикид.

– К вашему сведению, Аркадий Александрович, я еду на работу, а не развлекаться.

– Да, конечно. Это ваше право, – согласился он и, затушив сигарету в пепельнице, стоявшей на моем журнальном столике, добавил: – Поехали.

Я оставила тете записку, пообещав обязательно позвонить при первой возможности, и спустилась вслед за Майоровым на улицу.

У подъезда красовался белоснежный «Мерседес». Еще прежде чем мы подошли к нему, я ни на секунду не усомнилась, что передо мной автомобиль Аркадия Александровича. Так оно и оказалось. Майоров галантно распахнул дверцу, и я нырнула в салон. Он сел за руль.

Пока мы ехали к Андреевской площади в театр с экстравагантным и странным названием «Крейзи», я решила не терять времени даром и выяснить кое-что о самом Майорове от него самого.

– А почему вы разводитесь, Аркадий Александрович? – задала я невинный на первый взгляд вопрос. – Из-за Тимирбулатовой?

Он ответил не сразу. Видимо, обдумывал, как лучше ответить. Неизменная интуиция подсказывала мне, что господин Майоров еще тот фрукт. Он всего не скажет.

– Не только, – сказал он. – Мои отношения с Натальей и так неизбежно шли к разводу.

– Не сошлись характерами, да?

– Не повезло, – хмыкнул он. – Мне вообще в этом плане не везет.

– В каком плане?

– Семейная жизнь не складывается. – Майоров вел машину не спеша, как бы подчеркивая свое величие. – Что я только не делал, какие усилия не прилагал, а все как в трубу!

– Вы же любите другую женщину, – напомнила я.

– Ну и что? Любовь – это одно, а семья – это совсем другое. Я эти две вещи предпочитаю не путать.

– Может, оттого и не складывается семейная жизнь? – предположила я.

– Глупости, – уверенно сказал он. – До встречи с Ольгой было то же самое.

– А дети у вас есть?

– С Наташкой-то? – переспросил он. – С Наташкой нет.

Странная формулировка. Я решила слегка углубить эту тему.

– А с кем есть?

– У меня дочь от первого брака, – проинформировал меня он.

– Ах, вот оно что! – рассмеялась я. – Так, значит, процесс развода для вас не в новинку?

– Значит, так, – легко согласился он.

– И сколько же у вас было браков?

– Вот именно браков, – подхватил Майоров. – Хорошее дело, Женечка, браком не назовут.

– Так сколько? – не отставала я.

– Два, конечно.

– Почему «конечно»?

– Так я вроде бы еще не такой уж и старый, а? – Он игриво подмигнул мне правым глазом.

Заигрывает, что ли? Не так давно он заливал мне, что безумно влюблен в Олечку Тимирбулатову. Нехорошо, Аркадий Александрович, нехорошо.

– А дочери вашей сколько сейчас лет?

– Лет пять, наверное, уже.

– Наверное? Вы что, точно не знаете?

– Вы хотите, чтобы я прямо сейчас занялся подсчетами?

Кажется, его этот разговор начал раздражать. Пора закругляться, Женька.

– Так вы с ней не видитесь?

– Нет.

– Почему?

– Некогда. На все нужно иметь время. А его у меня практически нет.

Мысленно я пообещала себе выяснить все обстоятельства личной жизни моих любимых киноактеров. Вдруг они такие же негодяи и любви моей, соответственно, не заслуживают.

Всю оставшуюся часть пути до театра я к Аркадию Александровичу с расспросами больше не лезла, решив с этим немного повременить, и мы доехали до места назначения в полном молчании.

Около здания театра Майоров запарковал свой «Мерседес» и, выключив двигатель, повернулся ко мне:

– Ну что, Женя, вы готовы окунуться в мир «Крейзи»?

– Звучит ужасно, но я готова, – отважно ответила я.

Мы вышли из машины, и Майоров поставил ее на сигнализацию.

– Прошу, – он указал рукой в сторону входа в театр.

Слухи, распространившиеся по городу о денежных ресурсах новой колыбели искусства, не были лишены оснований. Я убедилась в этом самолично, оказавшись внутри театра. Денег на его отделку явно не пожалели. Здесь все радовало глаз. И стены, украшенные лепниной, и полы из дубового паркета, и мягкая мебель, обтянутая дорогой кожей. Красоты театра «Крейзи» можно было описывать до бесконечности.

– Впечатляет? – спросил меня Майоров.

– Не то слово.

– Это элитный театр, – констатировал он. – Давайте пройдем к гримерным.

Мы прошли через гардероб и поднялись по лестнице на второй этаж. Здесь было два длинных коридора, уходящих вправо и влево, а прямо по центру уютный холл для отдыха с тремя широкими диванами, низкими столиками с пепельницами на них и огромным встроенным в стену баром.

– Правый коридор с мужскими гримерками, левый с женскими, – проинформировал меня Майоров. – А здесь что-то вроде курилки. Располагайтесь, а я пока схожу за Олей. Если хотите, можете чего-нибудь выпить. В баре напитки на любой вкус.

Сказав это, Аркадий Александрович удалился, а я осталась в так называемой курилке. Подумать только. Откуда же такие средства?

Ради интереса я подошла к бару и раскрыла его. Майоров не преувеличивал. Разнообразие алкогольных и безалкогольных напитков поражало. Даже самый привередливый нашел бы здесь то, что ему необходимо. Я правда не собиралась ничего пить и хотела уже было закрыть бар, как вдруг за своей спиной услышала приятный мелодичный голос:

– Лично я посоветовала бы вам попробовать «шерри». Изумительный напиток. Всегда предпочитаю его всем другим.

Я обернулась. Рядом с Аркадием Майоровым стояло создание воистину неземной красоты.

– Познакомьтесь, это Ольга, – сказал Майоров и, уже обращаясь к своей спутнице, представил меня. – А это, Олечка, Женя, о которой я тебе рассказывал.

– Очень приятно. – Ольга протянула мне руку. – Надеюсь, мы подружимся.

– Я тоже так думаю, – ответила я.

Тимирбулатова была невысокого роста, но зато идеально сложена. Ее черное облегающее платье подчеркивало совершенные формы тела. У нее были средней длины каштановые волнистые волосы, обрамляющие круглое свежее лицо. Слегка раскосые восточные глаза, озорно вздернутый носик и идеальные линии алых губ. На подбородке у Ольги была едва заметная ямочка, так прекрасно дополнявшая две других, появлявшихся на щеках всякий раз, когда она улыбалась. Кстати, улыбка у нее тоже была озорной, и перламутровые зубы отбрасывают, казалось, куда больше света, нежели люстра, свисавшая с потолка.

– Ну вот и познакомились, – обрадованно сообщил Майоров. – Оставляю вас наедине. Еще увидимся.

– Теперь только на сцене, Аркаша, – игриво прищурилась Ольга.

– Да. – Он послал ей в ответ одну из лучших своих улыбок и ретировался в коридор с мужскими гримерными.

Тимирбулатова снова повернулась ко мне.

– Не могу поверить, – сказала она. – Девушка – и вдруг телохранитель. Это правда?

– Самая настоящая, – уверила ее я.

– Фантастика. И давно ты этим занимаешься?

– Прилично. Уже успела привыкнуть.

– Слушай, а ничего, что я с тобой на «ты»? – запоздало поинтересовалась Ольга.

– Нет, конечно, – улыбнулась я. Клиентка произвела на меня приятное впечатление, и она мне нравилась. – Ведь мы ровесницы.

– Так ты хочешь чего-нибудь выпить? – Она кивнула на бар.

– Нет, спасибо. Может быть, в следующий раз.

– Тогда пойдем ко мне в гримерку. А то мне к спектаклю надо готовиться.

– Пойдем, – согласилась я.

У каждого актера в театре «Крейзи» была отдельная гримерная с табличкой на двери.

– Вот тут мы и обитаем, – сообщила Ольга, направляясь к зеркалу. – Нравится?

– Здесь все на высшем уровне, – оценила я.

– Велиханов старается.

– Велиханов, это кто?

– Анатолий Викторович. Наш директор, – пояснила она. – У тебя, думаю, еще будет возможность с ним познакомиться.

– Это он сам все закупил?

– Нет, что ты, – рассмеялась Ольга. – Здесь все приобретено на спонсорские деньги.

Разговаривая со мной, она занималась своими волосами. Старательно забрала их назад, закрутила, а сверху на голову водрузила огромный парик. Перешла к доработке макияжа.

– Что за спектакль сегодня играете? – спросила я для проформы.

– «Ричард III». По Шекспиру. Незабвенному нашему Вильяму.

В литературе я разбиралась и эту пьесу великого драматурга знала.

– И кого ты играешь?

– Леди Стенли.

Роль была далеко не из главных. Если мне не изменяет память, леди Стенли должна была появляться на сцене максимум раза два на протяжении всего спектакля, и то минут по пять, наверное.

– А кто играет Ричарда?

– Аркадий, конечно, – ответила она таким тоном, как будто я спросила, а есть ли вообще Ричард в этой пьесе.

– Понятно.

Она закончила гримироваться и, прежде чем облачиться в костюм соответствующей эпохи, откинулась на спинку крутящегося кресла, развернулась ко мне и с наслаждением закурила сигарету.

– Ты извини меня, Женя, – сказала смущенно. – Я сейчас к роли готовлюсь. Волнуюсь жутко. А тебе, наверное, хочется поговорить о деле?

– Ничего, я подожду, – утешила я Тимирбулатову. – Мы с тобой еще успеем наговориться, когда домой приедем. Ведь так?

– Так. Но если хочешь, на пару вопросов я могу ответить. Скажу тебе сразу. Самое неприятное то, что я боюсь.

– Чего именно?

– Смерти.

– Все боятся смерти, Оля, – философски заметила я.

– Правильно, только не у всех она маячит на горизонте.

– Ты преувеличиваешь, – я решила немного подбодрить ее. – Ничего у тебя не маячит.

– На меня уже дважды покушались.

– Я знаю об этом.

– С тех пор я только и жду нового покушения.

– Не надо.

– А вдруг с третьей попытки им удастся меня ухлопать?

– Не удастся, – категорично отвергла я это предположение.

– Почему?

– Хотя бы потому, что теперь рядом с тобой я.

Она заставила себя улыбнуться. Я видела, с каким трудом далась ей эта улыбка. Несмотря на внешний лоск и свободную манеру общения, Ольга Тимирбулатова была человеком легкоранимым. Я это чувствовала.

– Ты любишь Майорова? – спросила я ее.

– Люблю. Очень. Может быть, в это и нелегко поверить, но я его люблю.

– А своего покойного мужа любила?

Вопрос о муже снова навеял на нее мрачное настроение. Ей, видно, не очень хотелось касаться этой темы. Но что поделаешь? Меня-то как раз интересовала именно она.

– Наверное, любила, – выдавила наконец из себя Тимирбулатова. – Только это было очень давно. В дни моей юности. А потом… Потом чувство куда-то испарилось. Осталась только инерция, как говорит Аркадий.

Выходит, Майоров и в самом деле имел над ней огромное влияние, если она даже цитирует его.

– Что он был за человек? – серьезно спросила я, глядя Ольге в глаза.

– Федор?

– Да.

– Как тебе объяснить? Он…

Договорить Тимирбулатова не успела. Трижды прозвенел театральный звонок, и она засуетилась.

– Господи, третий звонок, а я еще не в костюме. Ты извинишь меня?

– Конечно, – улыбнулась я. – У каждого из нас своя работа.

Ольга схватила платье и нырнула за ширму.

– Ты, если хочешь, – предложила она, высовывая голову, – можешь посмотреть спектакль из-за кулис. А не хочешь, жди меня здесь. Впрочем, как знаешь. Главное, не стесняйся.

Тимирбулатова меня еще не знала. Стеснительной девочкой я никогда не была. Так что тут беспокоиться не о чем.

Спустя минуты две Ольга уже появилась в костюме.

– Ну, все. Я пошла. – Она нервно потерла руки. – Сколько уже играю, а каждый раз перед выходом волнуюсь. Представляешь?

– Нет, – честно ответила я.

Она засмеялась.

– Спасибо, что подбодрила.

– Не за что.

– Здесь по динамику будет передаваться все, что происходит на сцене. – Она указала мне на радиопередатчик, висевший на стене. – Если не хочешь смотреть, послушай.

– Обязательно, – заверила ее я.

Уже от самой двери Тимирбулатова обернулась и сказала:

– А Федор, Женя, был очень гнилой человек.

И после этих слов она вышла. В ту же секунду из динамика полилась музыка. А через мгновение на ее фоне я услышала слова:

«Здесь нынче солнце Йорка злую зиму в ликующее лето превратило…»

Это был голос Майорова. Спектакль начался.