Текст книги "Автограф убийцы"

Марина Серова
Автограф убийцы

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

Глава 1

– Девушка, купите шарики. Вот этот красный, с зайчиком, прекрасно подойдет как для мальчика, так и для девочки! Что? Нет детей? Не беда, еще будут. Вот, возьмите тогда этот. Большое, горячее сердце. Подарите его своему бойфренду. Или вот, тоже чудесный шар. С изображением свадебных колец. Этот подойдет на тот случай, если ваш дружок слишком затянул с предложением. Ну, не проходите мимо, не пожалеете!

Зазывала старался изо всех сил. Он перегородил дорогу тележкой, увешанной разноцветными шариками, наполненными гелием. Их веселые головки пританцовывали в такт ласковому ветерку. Тележка норовила оставить своего хозяина и отправиться в самостоятельное путешествие, поэтому продавцу приходилось ногой удерживать строптивый транспорт. Торопливые прохожие все поголовно отказывали зазывале. Кто вежливо, а кто и не очень.

– Вы бы к другому входу перебазировались, – посоветовал сердобольный прохожий. – Тут много не заработаете. А у детской площадки контингент самый ваш.

– Я бы с радостью, только там раздачей невесомого счастья другие люди занимаются, – ответил продавец.

– Что ж вы зевали, когда места распределялись, а? Спать долго любите? – вступил в диалог второй прохожий.

– Поспать, друг мой, все любят, – нравоучительно произнес продавец, – в этом ничего зазорного нет. Но в моем случае пристрастие к чарам Морфея решительной роли не играет. Просто кое-кто кое с кем договорился, и, вуаля, ваш покорный слуга разжалован из ведущего клоуна в уличного зазывалу.

– Так вы клоун? – удивился первый прохожий.

– О, да! Король буффонады и гротеска. Сорок лет в Тарасовском цирке. Так купите шарик, или мне дальше идти?

– Извини, друг, – виновато пожав плечами, отказался прохожий. – Мне и подарить его некому.

– Я возьму! – крикнула я, вставая со скамейки и направляясь к тележке.

На ходу роясь в сумочке, я достала пятьсот рублей и попросила:

– Мне вот этот, с зайчиком. Потом этот зелененький, с цветочками. А еще желтый, в форме жирафа, – перечисляла я.

– Прекрасный выбор! – рассыпался в похвалах зазывала. – И цвет, и форма, и композиция.

– Вам тоже нравится? – обратилась я к прохожему.

– Пожалуй, – серьезно осмотрев получившийся букет, согласился прохожий.

– Значит, берем! – тряхнув головой, заявила я, протягивая продавцу купюру.

Король буффонады в недоумении переводил взгляд с купюры на меня и обратно. Я сделала то же самое. Не понимаю, что не так? Деньги не фальшивые, в этом я уверена. Может, у него сдачи с крупной купюры нет?

– Мелочь поискать? – предложила я.

– Что? Мелочь? Нет, столько мелочи у вас точно не будет, – поскучнел зазывала.

– Тогда берите все. Сдачи не надо, – решила я сделать широкий жест.

– Сдачи? Боюсь вас разочаровать, моя зеленоглазая принцесса, но до сдачи вам не хватает, по меньшей мере, еще одного такого же листочка.

Продавец указал на пятисотку, зажатую в моей руке. Я снова опустила глаза, разглядывая деньги. Еще такую же? Это что, шутка такая? За три шарика – тысячу рублей? Я решила проверить свою догадку.

– Сколько же я должна за это великолепие? – потрясла я шарами.

– Восемьсот девяносто рублей, – назвал сумму покупки клоун.

– Сколько? Вот эти три резиновых мешка на ниточке стоят восемьсот девяносто рублей? – пораженный еще больше, чем я, переспросил прохожий.

К тому времени он уже продолжил путь по своим делам, но, услышав сумму покупки, не выдержал, вернулся, и теперь мы вдвоем смотрели на зазывалу, требуя ответа.

– Так ведь принцесса самый дорогой шар выбрала, – начал оправдываться клоун. – Тут один жираф на семьсот рублей тянет. Он же фигурный. Вот видите, и копытца есть, и рожки.

У жирафа действительно имелись все признаки рогатого и парнокопытного животного. Видимо, это обстоятельство возвышало его над собратьями по тележке. Ну, что, мой пятнистый друг, видно, придется тебе остаться с хозяином. Слишком уж ты хорош оказался.

– Я возьму эти два, – объявила я продавцу. – На них ведь этих денег хватит?

– Еще останется, – разочарованно ответил клоун, выуживая из кармана сдачу.

Любопытный прохожий давно ушел, а клоун все рылся в карманах в поисках сдачи. Наконец терпение мое иссякло, и я спросила:

– Вы шары продавать собираетесь или будете продолжать изучать содержимое карманов?

– Может, без сдачи поищете? – виновато улыбаясь, попросил он. – Не успел наторговать. Да вам теперь всего сто девяносто рубликов набрать нужно.

– У вас что, совсем денег нет? – поразилась я.

– Нету. С девяти утра стою, а ни одного шара не продал, – объяснил клоун.

Я взглянула на часы. Стрелки приближались к двум. Да, хороша работенка. Я снова полезла в кошелек. Как назло, у меня были только крупные купюры. Приняв решение, я достала еще одну пятисотенную банкноту, добавила ее к той, что уже имелась, и протянула клоуну со словами:

– Вот, возьмите. Сдачи не надо.

Забрав у ошалевшего зазывалы выбранные шары, я быстро пошла по аллее парка.

– Постойте, девушка, да погодите же! – кричал мне вдогонку клоун.

Я не останавливалась.

– Возьмите хотя бы еще шаров! – надрывался зазывала.

– Оставьте себе. Дарю! – обернувшись на ходу, крикнула я.

– Спасибо! Большое спасибо! Будет помощь нужна, обращайтесь. Я тут каждый день стою, – горланил на весь парк продавец «невесомого счастья». – Запомните, меня Бим зовут.

Я помахала Биму рукой и свернула в боковую аллею. Эта аллея вела к центральным воротам, у которых я припарковала свой автомобиль. Мне предстояла встреча с новым клиентом. Появляться перед ним с таким «букетом» было как-то неуместно. Тем более что из телефонного разговора я поняла, что речь пойдет об убийстве. Представляю лицо клиента, когда он увидит перед собой частного детектива, увешанного разноцветными шарами. Да еще этот жираф в придачу! Убрав шары в салон, я поспешила в назначенное место. Чтобы снова не попасться на глаза зазывале, я выбрала боковую аллею. Пройдя по ней, я оказалась перед прудиком. Шикарная пара белых лебедей кружила по водной глади, навевая романтическое настроение. Ближе к берегу суетились утки всех мастей. Прикупив добрую порцию воздушной кукурузы, я выбрала место на узеньком мосточке и принялась скармливать ее пронырливым уткам.

– Татьяна? – услышала я за спиной мужской голос.

Обернувшись, встретилась взглядом с высоким, солидно одетым мужчиной. Утвердительно кивнув, я помахала рукой и направилась к нему. Пока шла, разглядывала своего потенциального клиента. Довольно молод. На вид не больше сорока. Симпатичен, дружелюбен. По виду не скажешь, что он убит горем. Впрочем, некоторые люди не любят выставлять свои эмоции напоказ. Поравнявшись с мужчиной, я спросила:

– Вы – Александр Могильников?

– Совершенно верно. А вы – Татьяна Иванова, детектив, – утвердительно произнес Александр и добавил: – Не думал, что вы такая.

– Какая такая? – переспросила я.

– Ну, молодая, красивая. Я бы даже сказал, шикарная, – пояснил Александр.

– Вас это смущает?

– Нисколько. Скорее наоборот, – ответил он. – Признаться, я несколько опасался встречаться с вами. Понимаете, раньше мне не приходилось прибегать к помощи частного детектива. Отправляясь сюда, я почему-то думал, что встречу кого-то вроде спецназовца в юбке. Короткая стрижка ежиком, мощные бицепсы, угрожающий взгляд на широкоскулом лице. А тут вы! Должен признать, это приятная неожиданность.

– Вот и прекрасно. Поскольку мы уже выяснили, что к представительницам феминистского движения я никакого отношения не имею, предлагаю перейти к делу. Предпочитаете беседовать на улице или пойдем в кафе? – оставляя выбор за клиентом, спросила я.

– Лучше здесь. Погода хорошая, прекрасный вид, и никакой навязчивой опеки со стороны официантов, – ответил Александр, беря меня под локоть и направляясь к ближайшей скамейке.

«Да мой новый клиент прямо поэт! Такие поэтические образы рисует, говорит, как по писаному», – подумала я про себя. Мы уселись на свободную скамью лицом к пруду, и Александр принялся излагать суть дела.

– У меня есть друг, – начал он и тут же осекся. – Вернее, был. Я похоронил его месяц назад. До сих пор не могу свыкнуться с мыслью, что Дениса больше нет.

Он произнес это спокойно, без надрыва, но мне сразу стало понятно, что внешнее спокойствие – это напускное. Просто Александр старается держать себя в руках. Пауза, возникшая после этой фразы, была едва заметной. Далее он говорил без остановки.

– Прежде чем переходить к событиям тех дней, я должен рассказать предысторию возникновения нашей с Денисом дружбы. Думаю, это нужно для того, чтобы вы поняли, зачем я вообще все это затеваю. Так вот. Познакомились мы с Денисом в Московском университете. Он приехал туда из Пскова. Это на границе с Прибалтикой. Я же попал в столицу благодаря стараниям своей матушки. Была у нее мечта, чтобы единственный сыночек окончил столичный университет и таким образом получил широкие возможности для устройства в жизни. Я был робким, стеснительным провинциалом. Вырос в глухой деревушке на Среднем Урале. Покидать насиженное место боялся пуще смерти, но ослушаться мать – еще сильнее. Так и попал в Москву.

Столица встретила меня неприветливо. Она и так-то к приезжим неласкова, а уж к таким, каким был тогда я, и подавно. Надеясь на то, что провалю вступительные экзамены и смогу спокойно вернуться в свою вотчину, прожил в столице две недели. Когда пошел узнавать результат, всю дорогу кулаки держал. Как смогу посмотреть матери в глаза, когда вернусь с позором? Об этом я не думал. Я был семнадцатилетним юнцом, и мне до чертиков не нравилась Москва. Но сбылись мечты моей матери, а не мои. Я поступил. Получил место в общежитии.

С этого момента начались мои мытарства. Меня шпыняли все, кому не лень. И преподаватели, и студенты. И даже студентки. Никто не хотел водить дружбу с парнем, который все время мямлит, проглатывает целые слова и фразы. Да еще «окает», где надо и где не надо. Добавьте к вышесказанному цветущую прыщами физиономию, тщедушную фигуру и патологическую застенчивость, и вы получите почти точный портрет меня в те годы. Как думаете, согласились бы вы пойти со мной хоть куда-нибудь? О свидании я даже не заикаюсь!

– Мне кажется, вы преувеличиваете, – честно ответила я, силясь представить на месте этого красавца прыщавого заикающегося урода.

– О, нет! Поверьте, я еще преуменьшаю, – без тени улыбки ответил Александр.

– Ну, хорошо, поверю вам на слово. Что было дальше?

– Целый год я прожил в Москве, терпя всевозможные унижения. Вернувшись на летние каникулы домой, я как можно тверже заявил матери, что в университет не вернусь. Она промолчала, а в конце августа купила билет на поезд, собрала чемодан и отвезла меня на вокзал. Молча. Без каких-либо комментариев. Просто выставила за дверь, и все. Сейчас-то я понимаю, что она сделала это для моего же блага, но тогда… Тогда я почти возненавидел ее. Путь домой мне был заказан. Оставалось ехать в общагу и пытаться не свихнуться там.

И тут судьба приготовила мне сюрприз. Когда я прибыл в общагу, новые первокурсники уже готовы были въехать в стены своего временного дома. Парни, с которыми я делил комнату на протяжении прошлого года, договорились с комендантом общежития, и меня выселили в комнату первокурсников. Случилось так, что одним из студентов, заселившихся в нее, стал Денис Фирузов. Буквально в первый же день он оценил мое подчиненное положение, но вместо того, чтобы начать гнобить меня так же, как остальные, он решил взять надо мной шефство. Я дословно помню фразу, которую он сказал мне вечером первого дня его пребывания в общаге. «Через пару месяцев ты сам будешь выбирать, кому из этих мозгляков протягивать руку, а они будут в очередь становиться, добиваясь твоего расположения». Так он сказал.

Тогда я не придал значения его словам. Подумал, что просто бахвалится. Но все так и вышло. И даже раньше, чем истекли два отмеренных месяца. Непостижимым образом он устроил так, что всех остальных студентов перевели в другие комнаты, а мы с ним остались единовластными жильцами. Он и я. И все мои прежние недруги из кожи вон лезли, лишь бы заручиться его дружбой, а заодно и моей. Не спрашивайте, как ему это удалось. Я все равно не смогу ответить. Позднее, курсе на четвертом, я пытался выяснить этот вопрос, но Денис только отшучивался. А тогда мне было безразлично, как это произошло. Я просто наслаждался покоем и нежданно свалившейся на меня собственной значимостью. Все годы, пока я учился, Денис был моим единственным другом. Заводить приятельские отношения с теми, кто ранее ни в грош меня не ставил, желания не возникало. Да и дружбы с Денисом было вполне достаточно. Так я и дожил до диплома.

По окончании университета наши дорожки разошлись. Первый год я еще пытался поддерживать с Денисом связь, но он отвечал редко и как-то неохотно. Я решил, что ему больше неинтересна моя компания, и прекратил попытки. Начал строить свою жизнь самостоятельно. Та школа, что я прошел в столичной общаге, закалила меня. Сделала другим человеком. По большому счету, всем, что у меня есть, я обязан именно Денису. Если бы не он, я вряд ли выжил бы в Москве.

– Все это замечательно, – вклинилась я в рассказ Александра, – но хотелось бы знать, что заставило вас приехать в Тарасов? Известие о смерти друга?

– Я как раз подошел к этому вопросу, – продолжил Александр. – Много лет я не имел связи с Денисом. Не знал, где он, чем занимается. Конечно, время от времени я вспоминал о нем, однажды даже хотел найти, возобновить, так сказать, прежнюю дружбу. Но как-то не решался. Боялся получить отказ. Понимаете, я многого в жизни добился. Сейчас я владелец крупной строительной компании города Екатеринбурга. Это, конечно, не европейский уровень, и даже не столичный, но тоже неплохо. Так вот, я опасался, что Денис расценит мои попытки сблизиться как желание похвастаться своими достижениями. Особенно в случае, если у самого Дениса дела идут не так хорошо, как ему хотелось бы.

Короче, я все откладывал и откладывал, пока Денис сам не вышел со мной на связь! Это произошло ровно восемь недель назад. Он нашел меня в социальных сетях. Написал сообщение типа «Привет, как жизнь, куда пропал?» и все такое. Он писал так, будто мы не виделись всего неделю, а не годы. Естественно, я ответил. Завязалась переписка. Я узнал, что Денис живет в Тарасове, что не женат. Особых привязанностей в городе нет. Тогда я позвал его к себе в Екатеринбург. Предложил переехать на постоянной основе. Обещал помочь с работой, решить вопрос с жильем. Денис согласился подумать. Сказал, что ему порядком надоела кочевая жизнь, хочет остепениться, обзавестись собственным гнездом, так сказать. А потом он прислал мне странное письмо. Не в соцсетях, а на электронку, к тому времени мы уже тесно общались. Я сначала подумал, что он просто шутит или употребляет выражения в переносном смысле. А когда его не стало, тогда я понял, что это сообщение не было ни шуточным, ни фигуральным. Денис знал, что его жизни грозит опасность. Он пытался предупредить меня, но я не принял его слова всерьез, и вот теперь он в могиле, а я здесь и пытаюсь восстановить справедливость.

– Вы сохранили текст письма? – спросила я.

– К сожалению, нет. Но я могу в общих чертах изложить его суть. Там и текста всего три строчки, – ответил Александр.

– Слушаю.

– Денис написал, что с переездом вопрос почти решен. Сдаст объект, соберет все долги, и ко мне. И приписка: если должники не надумают рассчитаться со мной по-своему.

– Он так и написал «рассчитаться по-своему»?

– Не слово в слово, но смысл похожий.

– Что произошло с вашим другом?

– Бетонный блок упал на голову. Мгновенная смерть, – сообщил Александр.

– Где это случилось? – задала я следующий вопрос.

– На одном из объектов, который курировал Денис. Он работал инженером в фирме, специализирующейся по строительству крупных торговых сооружений и деловых центров, – ответил Александр.

– И вы под подозрением у следствия?

– Нет, конечно. Об этом и речи быть не может. Во-первых, в день гибели Дениса я находился за много километров от Тарасова, в Екатеринбурге. А во-вторых, следователь вообще не рассматривает версию убийства. Чистой воды несчастный случай. Так он сказал, когда я пришел к нему с тем же заявлением, что и к вам.

– Как вы узнали о том, что Денис погиб? – спросила я.

– Из полиции позвонили, – сообщил Александр. – Оказалось, что у Дениса в телефоне из всех сохраненных контактов только мой номер подписан.

– А родственники? Родители, сестры, братья, – уточнила я.

– Про родню Дениса я ничего не знаю. В полиции сказали, что сведения о родственниках отсутствуют.

– Кто же занимался организацией похорон? – удивилась я.

– Я приехал, как только получил известие о смерти Дениса, – спокойно объяснил Александр.

– Так это вы его хоронили?

– А чему вы удивляетесь? Денис мой друг. Не мог же я оставить его в морге или позволить бросить в общую могилу, как какого-то пса бездомного!

– Подведем итог, поправьте меня, если я в чем-то ошибусь. Вы не общались с Денисом лет пятнадцать, потом Фирузов вышел на вас с помощью сети Интернет, и вы месяц или около того общались дистанционно, так?

– Пока все верно, – не понимая, к чему я клоню, подтвердил Александр.

– Далее, вы узнаете, что Денис погиб, срываетесь с места, едете в незнакомый город и за свой счет организовываете его похороны, так?

На этот раз Александр отвечать не стал, только кивнул.

– А после этого решаете нанять частного детектива, что, надо сказать, тоже недешево, чтобы выяснить, кто мог желать зла человеку, про которого вам, по сути, ничего не известно.

– Это вовсе не так, – возразил Александр. – Денис мне не посторонний, и я знаю про него достаточно, чтобы желать выяснить правду!

– Какую правду? – перебила я. – Из всех фактов, которые могли бы указывать на смерть вашего друга как на убийство, является то ли шутка, то ли опасение самого погибшего о том, что с ним могут рассчитаться не так, как надеется он сам. Вы считаете этого достаточно для того, чтобы начать расследование?

– Почему бы и нет? Вам-то что за дело, если окажется, что несчастье, произошедшее с Денисом, действительно случайность? Деньги свои вы в любом случае получите! – выкрикнул Александр.

– Послушайте, я вам не шабашник, чтобы за любое задание хвататься, лишь бы подзаработать. Я пытаюсь прояснить ситуацию. Пытаюсь понять, насколько серьезно ваше заявление по поводу насильственной смерти Дениса, и лишь после этого буду решать, браться ли за вашу проблему или нет, – рассердилась я. – А если вам это не нравится, можете обратиться к другому специалисту.

Я сделала вид, что собираюсь уходить. Александр удержал меня за руку и тут же принялся рассыпаться в извинениях.

– Простите, Татьяна, прошу вас, останьтесь. Честное слово, у меня и в мыслях не было обижать вас! Ну же, забудьте все, что я тут наговорил, – молил он.

– Если я забуду все, то вам придется начинать весь рассказ сначала, – пошутила я, чтобы разрядить обстановку.

– Вот и прекрасно! – одобрительно улыбнулся Александр.

Что именно в моих словах заслужило его одобрение, я спрашивать не стала, а вот последний свой вопрос повторила:

– Александр, мне нужно услышать ваш ответ: вы считаете, что одно-единственное высказывание вашего друга о том, что кредиторы могут с ним рассчитаться, является достаточным основанием, чтобы начать расследование?

На этот раз, прежде чем ответить, Александр долго молчал, взвешивая все «за» и «против». Наконец он произнес:

– Именно так я и думаю. Вернее, не думаю, а чувствую! Если есть хоть один шанс на миллион, что Денис погиб от руки убийцы, то я должен его найти. Мы обязаны его отыскать и передать в руки правосудия! – делая ударение на слово «мы», проговорил Александр.

– А если в ходе расследования выяснятся нелицеприятные подробности жизни вашего друга? – осторожно намекнула я.

– Мне все равно, – решительно ответил Александр. – Поймите, найти и наказать виновного в смерти Дениса – это вопрос чести. Я хочу отдать ему долг! И это не денежный долг, как вы понимаете. Кем бы ни был в последнее время Денис, за какие бы проступки его ни настигла эта ужасная смерть, я все равно остаюсь его должником. И помогаю я не тому Денису, который уже целый месяц лежит в могиле, а молодому парнишке из Пскова, что не дал мне сдохнуть в «гостеприимной» Москве.

– Я вас поняла, – произнесла я. – Предлагаю поступить следующим образом: вы посвящаете меня в детали официальной версии следствия, предоставляете домашний адрес Дениса, координаты места его работы и места, где произошел несчастный случай. Я собираю информацию, анализирую факты, и если ваша версия подтверждается, обязуюсь провести расследование до полного выяснения обстоятельств.

– Пока убийца не будет наказан? – тихо спросил Александр.

– Пока убийца не будет установлен и разоблачен, – поправила я его. – Ну что, по рукам?

– С чего начнем? – выразил свою готовность Александр.

– Вы остановились в гостинице? – спросила я.

– Вообще-то нет. Я договорился с квартирной хозяйкой, у которой Денис снимал жилье, и она предоставила мне возможность пользоваться квартирой все лето, – ответил Александр.

– Значит, вы имеете доступ к личным вещам покойного? – переспросила я. – Прекрасно. Поехали.

– Куда? – не понял Александр.

– Хочу посмотреть, как жил ваш друг. Там и разговор продолжим. Вы на машине?

– Я брал такси, – сообщил Александр.

– Тогда поедем на моей, – предложила я. – Не возражаете?

– Ни в коем случае, – заверил меня Александр.

До машины шли молча. Я прокручивала в голове сведения, полученные от Могильникова. О чем думал сам Могильников, сказать было трудно. Возможно, блуждал в воспоминаниях дней давно минувших. Так же молча заняли места. Я за рулем, Александр – на переднем сиденье рядом с водителем. На невесомое чудо, приобретенное мной у циркового клоуна и занимавшее теперь все заднее сиденье, мой клиент не обратил ровным счетом никакого внимания. Я облегченно вздохнула. Признаться, предлагая проехать на квартиру Фирузова, я совсем упустила из виду то, что в моей машине находится надувной жираф в компании с разноцветными воздушными шарами, а когда вспомнила об этом, менять планы было уже поздно. Выяснив адрес конечного пункта следования, я повернула ключ в замке зажигания, и мы отправились в путь. Оказалось, что мы с Фирузовым ходили практически в соседях. Дом, в котором он снимал квартиру, располагался метрах в трехстах от моего, только на противоположной стороне улицы.

Надо признать, безвкусицей Фирузов не страдал. Жилье он выбирал с умом. Современный жилой комплекс, огороженный забором с индивидуальным входом. Охрана при въезде. Консьержки, правда, не было, зато имелось объявление, что по всем возникающим вопросам можно обратиться к управдому, в квартиру под номером один.

Лифт в доме отсутствовал. Поднявшись на последний, четвертый этаж, Александр открыл входную дверь. Я оказалась в просторной гостиной, совмещенной с кухонной зоной. Дизайн в стиле «хай-тек» как нельзя лучше характеризовал бывшего квартиросъемщика. Оттенки от белого до стального и от светло-серого до насыщенного черного приятно гармонировали с несколькими относительно яркими пятнами сливового цвета. Я прошлась по комнате, разглядывая безделушки, расставленные на стеклянных полках. На одной из них стояла небольшая фотография красивого мужчины. Траурная черная лента обрамляла правый нижний край.

– Красивая квартира, правда? – услышала я за спиной.

Обернувшись, я встретилась взглядом с Могильниковым.

– Вынуждена признать, интерьер впечатляет, – согласилась я. – Это Денис?

Я указала на фото в рамке.

– Да, это он. Единственное фото, которое удалось найти, – ответил Могильников.

– Я могу забрать его? – Видя, что Могильников колеблется, я добавила: – Оно может понадобиться в ходе расследования.

Клиент вынул фото из рамки, подержал в руках, точно прощаясь, потом протянул мне со словами:

– Не потеряйте. Хочу сохранить на память. Знаете, у меня ведь нет ни одного снимка, где мы с Денисом вместе. Так уж получилось.

– Обещаю обращаться со снимком очень аккуратно, – заверила я и перевела разговор на другую тему. – Вы не будете возражать, если я осмотрю здесь все?

– Конечно, конечно. А я пока чай организую. Или вы предпочитаете кофе? – направляясь в кухонную зону, спросил Александр.

– Спасибо, ничего не надо, – вежливо отказалась я.

– Тогда, быть может, сок? Или воды минеральной? – настаивал Александр.

– Чуть позже, – произнесла я, скрываясь в спальне.

Спальня была выдержана в том же стиле. Чуть больше сливового цвета, а так тот же белый, серый и черный. Я собиралась осмотреть прикроватную тумбочку, а затем гардеробную, но вовремя вспомнила, что новый хозяин мог так же воспользоваться мебелью. Пришлось вернуться в гостиную и уточнить этот вопрос. Сделала я это не напрасно. Оказалось, что Александр собрал все вещи Дениса и сложил их в гардеробной. Личных вещей оказалось совсем немного. Одежда разместилась на двух полках, а бумаги, документы и другая мелочовка – в коробке из-под обуви.

– Да, негусто, – протянула я, глядя на добро бывшего хозяина.

– Думаю, это оттого, что Денис не собирался пускать корни в Тарасове, – сделал предположение Александр.

– Вы так считаете? – задумчиво глядя на картонную коробку, произнесла я. – Не подскажете, сколько лет Денис прожил в Тарасове?

– Точно не знаю. Как-то не было об этом разговора, – смутился Александр.

– Я могу взять это с собой? – попросила я.

– Если с возвратом, – разрешил Могильников.

Я забрала коробку и переместилась с ней в гостиную. Присев в кресло, я обратилась к Александру:

– Каким образом складывались ваши взаимоотношения с Денисом, мне более или менее понятно. Теперь хотелось бы услышать, что конкретно с ним произошло. Максимально подробно.

Могильников расположился напротив меня и принялся описывать события месячной давности, ту версию, с которой в свое время его познакомил следователь.

Беда с Денисом приключилась в самом начале мая, а именно в тот промежуток времени, когда вся страна плавно переходит к празднованию Дня Победы после не менее значимого Праздника весны и труда. В этот внеплановый отпуск уходит большинство отечественных организаций. Частные фирмы, однако, этой традиции не придерживаются. Именно по этой причине сторож, дежуривший в тот день на стройке, которую курировал Фирузов, ничуть не удивился тому, что главный инженер пришел на объект ни свет ни заря. Не покидая будки, сторож поднял шлагбаум, пропуская машину Фирузова на территорию стройки. Кивнув в знак приветствия, Фирузов проехал прямиком к центральному входу строящегося здания. Оставил машину у крыльца, сам прошел в здание. Чем Фирузов занимался там, сторож не знает. В следующий раз он увидел главного инженера уже с пробитой головой.

А произошло это так. В обязанности сторожа входит обход территории один раз в час. Естественно, сторожа частенько пренебрегают этим требованием. Пройдутся по периметру пару раз в сутки, и достаточно. Но только не в том случае, если на объекте находится кто-то из начальства. А так как на стройку уже прибыл главный инженер, пришлось сторожу выполнять данную повинность. В семь часов утра он прошелся вдоль забора, начиная с будки охранника и ею же заканчивая. После этого, согласно инструкции, начал обходить здание. И вот когда он это делал, тогда и обнаружил тело Фирузова на крыльце северного крыла здания. Он лежал лицом к забору, спиной к зданию. Вокруг головы растекалось кровавое пятно. Даже не пытаясь выяснить состояние инженера, сторож помчался обратно в будку, вызывать «Скорую». Пока врачи не приехали, он к телу не подходил. Полицию вызвали уже медики.

Следственная бригада, приехавшая по вызову на место происшествия, допросила сторожа, осмотрела тело и сделала вывод, что Фирузов погиб вследствие нарушения техники безопасности на строящемся объекте. Мало того, что в оконном проеме оказались незакрепленными перегородочные блоки, которые использовались для формирования межкомнатных перекрытий, так еще и инженер разгуливал по объекту без каски, в результате чего получил удар по голове и мгновенно умер. Тело забрали, строительные работы приостановили на три дня, и на этом все закончилось.

Александру следователь позвонил в этот же день. Видимо, он все же пытался добросовестно отработать все возможные версии происшедшего. Могильникову были заданы все стандартные вопросы, требующие ответа в подобной ситуации. Александр дал подробные ответы, а потом начал задавать свои. Следователь сообщил, что Денис Фирузов погиб в результате несчастного случая. Оставив расспросы, Александр поехал в аэропорт, взял билет на ближайший рейс и в девять утра следующего дня уже стоял в кабинете следователя со своими выкладками по поводу умышленного убийства Фирузова. Следователь выслушал Могильникова внимательно, даже сочувственно. Однако предпринимать какие-то действия по поводу его заявления не спешил. Три дня Александр занимался подготовкой похорон, ожидая разрешения забрать тело. И все эти три дня он обивал порог кабинета следователя в надежде убедить его копнуть дело Фирузова поглубже. Сначала следователь отговаривался стандартными фразами, что все необходимые следственные мероприятия проводятся и при обнаружении злого умысла все виновные понесут наказание. Но потом сказал прямо, что никаких фактов, подтверждающих версию умышленного убийства, следственная бригада не обнаружила и расследовать мифическое убийство он не намерен.

Могильников похоронил друга и вернулся домой. Вещи Дениса он решил временно оставить в квартире, тем более что срок аренды истекал только в конце июня. Оставляя жилье друга нетронутым, Могильников подспудно надеялся, что всплывут новые факты, благодаря которым отношение следователя к словам Александра изменится. Или родственники Дениса найдутся, тогда хоть будет кому его вещи передать. Но ни того ни другого не произошло. Из родни так никто и не объявился, а следователь теперь и слушать Александра не хотел. Надо было решать вопрос с личными вещами Дениса, тем более что квартирная хозяйка уже намекала Александру, что пора бы ей уже подыскивать постоянных квартиросъемщиков.

Уладив дела на работе и взяв две недели отпуска, Могильников снова покинул Екатеринбург. Приехав в Тарасов, он не захотел селиться в гостинице, а занял квартиру друга. Не стал он тратить время и на уговоры следователя, решив провести расследование частным образом. Наведя справки, он раздобыл мой номер телефона и назначил встречу. И теперь мне предстояло решить главный вопрос: есть ли у Могильникова основание беспокоиться о том, что друг его погиб не по воле случая, а по замыслу недругов? Я снова принялась задавать вопросы.