Текст книги "Колдовство для олигарха"

Часть вторая

Федор

Исчезновение Чуфика расстроило. Привык я к этому бесенку, хоть порой и злился на него. Посидел немного на берегу, потом поднялся и снова подошел к реке, решив рассмотреть себя получше. Поганый маг опустил ниже плинтуса, хотя девица из меня получилась – просто загляденье. Высокая, стройная, с талией тонкой, как у осы. Хоть картину пиши. Буфера не меньше пятого размера, задница тоже впечатляет… Кожа гладкая, белая. И даже татуировка куда-то исчезла. Признаю, вкус у гада Карлуши имеется.

Провел рукой по груди. И как таскать на себе такую тяжесть? Да и мешать будет здорово. Вот оделил проклятый колдун так оделил! Но самое ужасное оказалось впереди, когда захотелось помочиться. Я чуть не взвыл. Тьфу! Теперь что, всегда приседать на корточки под кустиком? Я затрясся от бешенства и взревел:

– Гадом буду, счастья вовек не видать, но отомщу!

Чует сердце, пока я тут в этом стремном виде разгуливаю, пустят друзья-олигархи все мое богатство по ветру. Вернее, разорвут, как крокодилы. В который раз обругал себя за то, что связался с колдуном. Вот уж получил по полной так получил. Слыхал, что есть извращенцы, которые переделывают себя в баб по наклонностям. Но стать бабой по собственной глупости – вообще ни в какие ворота.

Вдоволь наматерившись, задумался. В первый раз, когда я оказался в этом мире, передо мной стояла только одна задача – принести Карлуше золотое яйцо, в котором находилась смерть Кощеева. А теперь помимо той – еще две. Перво-наперво – стать обратно мужиком. В таком виде и врагу, и другу показаться – позорище. Больше всего беспокоило, как я предстану перед Любкой? Скажу: «Здравствуйте, я ваша тетя»? Любил я это кино когда-то. Но по сравнению с моими проблемами заботы того фраера – просто детский сад. Даже, скорее, ясли.

Ладно, как с этой подлянкой колдуна справиться, пока непонятно. Я вновь помянул Карлушу нецензурным словом. Вторая задача – подобраться поближе к Любке, то есть попасть в замок ее мужа Кощея. Я фыркнул – и надо ж было так мужика прозвать! Нашли дохляка! Его фигуре многие братки бы позавидовали. И вряд ли найдется баба, которая перед ним устоит. Я аж похолодел: а как же Любка? К тому же она вроде ему жена. Я одернул себя: какое мне дело, даже если девчонка была с кем-то другим? Сам-то тоже не безгрешен. И не с кем попало она, а с законным супругом и правителем. Я даже взвыл от этой мысли. Утешил себя, называется. Хотя, надеюсь, магичка князя не любит. Ревность вспыхнула с еще большей силой.

Я огляделся. Ладно, хватит сидеть на месте. От реки шла дорога. Это хорошо, значит, кто-то по ней ходит. Может, встречу путников, узнаю, где оказался.

Через некоторое время добрался до леса, а навстречу так никто и не попался. Решил позаботиться о самозащите – хорошо помню, каких людей можно встретить в этих краях. Палку выломал без труда. Слава богу, маг не превратил меня в худосочную модельку. А вот юбка мне совсем не нравилась. Мало того что мешает при ходьбе, так и драться будет неудобно, ежели кто нападет.

С юбкой разобрался на мах. Закатал подол и пояском подвязал на бедрах. Голые ноги вызывающе торчали из-под супермини, но идти сразу стало легче. Лишь бы не забыть опустить, если кто появится.

Вроде шел, и посматривая вперед, и оборачиваясь назад, но два парня из кустов выпрыгнули как-то совсем неожиданно. Мое появление для них тоже оказалось сюрпризом. Они замерли, открыв рты.

– Девка! Да какая ядреная!

Я заорал:

– Какая девка! Глаза разуй.

И только тогда вспомнил про свое новое обличье. И понял: быть девкой еще и опасно.

– Ну баба так баба. Мы не в обиде. Не бойся, ничего страшного не сделаем. Будет даже приятно.

Один схватил меня за плечо, другой сжал голую коленку. Куда еще понесет его наглые ручищи, я не стал выяснять: огрел парня палкой. Второй дернул меня за косу, стараясь повалить. Я не рассчитал, что в новом обличье стал намного слабее, нужные мышцы явно не тренированы. Длиннющая коса тоже давала нападающим преимущество. Да еще поясок свалился, юбка путалась в ногах и жутко мешала.

Драка разгорелась знатная. В конце концов мы все вместе повалились в пыль: один парень снизу, сверху я, и еще один нападающий – на мне. Последний то ли лез мне под юбку, то ли пытался провести болевой прием на нижнюю конечность. Эдакий гамбургер из трех тел. Я пытался одновременно придушить нижнего и пнуть другого. Парни оказались довольно сильными, видно, крестьянский труд и хорошая экологическая обстановка пошли им на пользу. Я вздрогнул: неужели – прощай, моя девичья честь? И ринулся в бой с утроенной силой.

Не знаю, кто бы вышел победителем из схватки, но тут рядом раздался какой-то рык, донесся звук удара, и верхний насильник с меня скатился. Он валялся на дороге, зажимая разбитое в кровь лицо, а рядом стоял детинушка, косая сажень в плечах, с рыжими волосами.

Он протянул мне руку:

– Вставай, девица. Здорово ты управлялась. Любо-дорого поглядеть.

Оттащил меня в сторону и от души врезал ногой недодушенному противнику.

Я напружинился – вдруг и этому типу захочется того же, что и парням? Но рыжий добродушно поглядел на меня:

– И что это нынче всех девок тянет в лес? Недавно одну провожал, теперь другая в одиночестве прогуливается. Все ищете приключений на свою… – Мой спаситель запнулся, немного помялся и продолжил: – Кто ты, как здесь оказалась и куда бредешь, красавица?

Вот хрен, о легенде я и не подумал. Сначала пережевывал то, что случилось, потом расслабился, как идиот. Ляпнул первое, что пришло на ум:

– Я двоюродная сестра Настасьи Вахромеевны, хозяйки трактира. Осталась сиротой, решила к родственнице перебраться. Да только возчики воспользовались моей доверчивостью: забрали все мои вещи и скрылись. Вот и иду сама не зная куда.

Побитые типы даже перестали стонать. Один приподнялся с земли:

– Что же ты сразу не сказала? Мы бы тебя и пальцем не тронули. Дюже уважаем хозяйку «Горластого петуха».

Второй прошамкал разбитыми губами:

– Могли бы и сами догадаться. Стать широкая да ладная и силушка семейная. Прости ты нас, дураков! Не говори сестрице! – подобострастно прошепелявил он.

Недавние насильники стали усиленно набиваться в провожатые, но я с оскорбленным видом отказался от их помощи. И обратился к рыжему:

– Может, ты меня проводишь?

Незнакомец недовольно тряхнул головой:

– Я тороплюсь. Свои дела есть.

Потом посмотрел на парней. С силой втянул воздух. Глаза его сузились:

– Ладно, пойдем. А вам мой совет: побыстрее выбирайтесь из леса. Иль забыли, что полнолуние сегодня?

Мы двинулись в путь. Вскоре парень подал голос:

– Давай хоть познакомимся. Локша, – первым представился он.

Я вновь выругался про себя: «Черт, даже об этом не подумал! Нужно собраться и больше не попадать впросак».

А вслух произнес:

– Ф… Флора.

Локша заметил:

– Вот чудное-то имечко!

– Ну как родители захотели, так и назвали.

Парнишка хмыкнул:

– Ладно, у всех свои обычаи. У нас тоже весь выводок с одной буквы называют. Вот если я – Локша, так братья – Лорт и Лавр.

Я задумался. Как-то странно он выразился про братьев – выводок. Будто про щенков. Почему-то мурашки побежали по телу. Извилины заработали в усиленном режиме, но додуматься ни до чего умного не смог. В очередной раз пожалел, что со мной нет Чуфика, он лучше в местных заморочках разбирался.

В это время послышался вой, вдали мелькнули силуэты не то собак, не то волков. Неприятный холодок пробежал по коже. Что это? Вроде я не из трусливых, но напрягало. Кажется, и на Локшу подействовал этот звук. Он нахмурился:

– Давай, боярышня, шевели побыстрей ногами. Солнце скоро сядет. К тому времени нужно добраться до усадьбы боярина Федора. Попросишься на ночлег, родне Настасье Вахромеевны никто в помощи не откажет. А утром отправишься к сестрице.

Такому развитию событий я весьма обрадовался. Оказывается, я рядом с собственным домом! Можно устроиться в своем поместье и, например, притвориться больным, чтобы там подольше задержаться и разработать дальнейший план. Настасьюшке придется открыться, раз уж назвался ее родственницей. Как-то она воспримет меня в подобном обличье? Не решит ли выдать правителю? Но пути назад нет.

Вдали показалось имение. А слева в кустах вновь мелькнул силуэт волка. Я повернулся к провожатому:

– Мне кажется или нас преследуют?

И поразился его реакции. Глаза парня сузились и замерцали каким-то зеленым светом, зрачки превратились в тонкую линию, верхняя губа приподнялась, обнажив зубы. В рыжем проявилось что-то хищное и жестокое.

Подумать об этих изменениях я толком не успел, мы оказались у ворот.

– А ты не зайдешь? Ночь скоро. Не опасно одному по лесу бродить?

Он помотал головой и сказал:

– Поторопись, и так задержался я с тобой.

– Спасибо за все. Получится – отблагодарю. – И вдруг поинтересовался: – А как звали девицу, которую ты спас до меня?

Он уставился подозрительно. Буркнул:

– А тебе-то что за дело?

Я изобразил самую счастливую улыбку:

– Ну вдруг мы с ней встретимся. Будет о чем вспомнить.

– Вряд ли ты с ней встретишься. Любка сейчас недосягаема.

Я вздрогнул. Значит, точно Любка. Почему-то я сразу так и подумал. Пожалуй, надо продолжить знакомство.

– Локша, навести меня, хочется иметь такого преданного друга.

– Беги, Флора, скоро совсем стемнеет. Захочет судьба – свидимся.

Он повернулся и зашагал прочь. А я смотрел парню вслед. Походка у него была необычная. Рядом пройдет – не услышишь. Наверное, замечательный охотник.

Я постучал в ворота своего имения. Климка с той стороны нахально поинтересовался, кто там и чего в такую пору носит.

Я рявкнул:

– Должи хозяину! Сестрица Настасьи Вахромеевны приюта просит.

Слуга убежал и долго где-то пропадал. Я разозлился – стою, как нищий, у собственного порога. Но быстро опомнился. Успокойся, братан. Еще хорошо, если в шею не погонят: какая ты боярышня – пешком да без слуг?

В конце концов меня все-таки привели пред очи старого боярина.

Увидев дорогого дядюшку, я чуть не ляпнул «ого!» – с таким важным видом он развалился в моем кресле. Ему оно было малость не по размеру, но дядюшка выкрутился – поставил под ноги скамеечку, покрытую зеленым бархатом.

Оглядев меня, заворковал:

– Входи, красна девица! Поведай, кого ищещь. Может, и смогу чем помочь.

Ну что ж, как начал врать, так и продолжать придется. Я опустил очи долу, постарался изобразить на лице самое скорбное выражение и рассказал все то же, что и Локше. Кажется, история ограбленной путницы дядюшку впечатлила. Он растрогался, велел накрывать на стол и превратился в гостеприимного хозяина. Я даже поначалу удивился: родственник всегда отличался скупостью и экономностью. Но тут взгляд старичка стал каким-то масляным и влажным. Глаза заблестели, как у мартовского кота. Он стал усиленно подливать мне наливочки.

Я про себя усмехнулся: боярина ждет облом. Выпить я всегда мог много. Однако наблюдать, как распаляется дядюшка, было некогда. Я устал и проголодался как волк, поэтому изо всех сил налег на угощение. Насытившись, зевнул и спросил:

– И как вам удалось выстроить такой огромный и красивый терем? По виду – совсем новый.

Старичок вздохнул:

– Все свои сбережения вложил. Племянник-то мой беспутный, Федор, ни о чем не беспокоится. О родственнике и имуществе не заботится. Не оправдывает надежд. А я-то мечтал – под старость опорой станет. Но ему только бы где-то болтаться. Вот возьму и женюсь на какой-нибудь девице, да все богатство ей оставлю. – Он положил руку мне на колено. – Пойдем, красавица, со мной в светелку.

Я чуть не впаял старому козлу промеж глаз. Но вовремя вспомнил, что я сейчас – девица. К тому же вкусный ужин и хорошее вино, закупленное, между прочим, лично мной, настроили на благодушный лад. Я лишь отстранился и вновь опустил очи долу:

– Что вы, я девушка честная. Только после свадьбы и с благословения родственников.

Мстительно подумал: «Ну, старая перхоть, сейчас я тебе устрою ушат холодной воды». Ишь раскатал губу на чужое добро, да еще хозяина хулит при барышнях.

– Ой, совсем забыла! Не сказала ведь самого главного, так обрадовалась нашей встрече. Знаю я вашего племянника! Встречалась с ним недавно. Он еще мне предлагал обождать да вместе с ним ехать, а я, неугомонная, не послушалась. Вот и вляпалась. Через несколько дней ждите его тут. Он прибудет, мы и попросим его благословить наш союз. Очень уж хороший человек ваш племянник.

Ложка выпала из руки дядюшки.

– Е-де-ет, зна-чит, Фе-день-ка… Какая радость!

Я закивал головой:

– Вот и на вашей улице скоро будет праздник. Не придется умирать в одиночестве.

Боярин сразу же потерял ко мне интерес:

– Ступай в горенку. К сестрице тебя проводят.

Утром я позавтракал с дядюшкой. Видно, известие о возвращении племянника здорово охладило его пыл. Теперь он только и говорил про своего ненаглядного Феденьку. Но я его и не осуждал за вчерашнее. Какой мужик не захочет распушить хвост перед молодой бабой?

Дядюшка отрядил для моей доставки по назначению телегу с возницей.

Я трясся на кочках, раздумывая о дальнейшей жизни. Перспективы пока не вдохновляли. Однако в дороге меня ожидала радость. Я вдруг почувствовал, как что-то нежное и пушистое коснулось лица. Замер, отказываясь верить, но Чуфик уже пищал:

– Хозяин, я нашел тебя! Как я счастлив!

Я был рад не меньше бесенка.

– Чуфик, куда ты пропал? Что с тобой случилось?

Бесенок виновато пробормотал:

– Гусеница.

Оказывается, он заметил любимое лакомство и не смог удержаться. А когда оглянулся, меня уже не было – я перенесся в свой мир. Всю ночь бесенок проплакал у валуна – ждал. Потом решил, что, если я вернусь, обязательно появлюсь у дядюшки. Вот и поселился в имении. Меня растрогала такая верность.

– Чуфик, я тоже о тебе переживал.

Бесенок потерся головой о мою щеку:

– Я знаю, хозяин.

– А тебя не смущает то, что со мной произошло? – усмехнулся я.

– Ты стал еще красивее!

Я офигел!

– Спасибо, но мне мой прежний облик больше нравился.

– Тогда я навещу родственников и узнаю, как его вернуть.

– Так ты же утверждал, что на всем белом свете один-одинешенек? – удивился я.

– Я не хотел уходить от тебя, хозяин.

С появлением мелкого «братца» жизнь показалась более приятной.

Когда вдали появился трактир «Горластый петух», сердце забилось сильнее. Скоро увижу свою зазнобушку. Но снова закралось сомнение: «Что она подумает о новом моем обличье?»

Возница остановил телегу во дворе трактира и завопил:

– Вахромеевна, принимай сестрицу!

Я спрыгнул на землю и поднялся на крыльцо. В дверях столкнулся с Настасьюшкой.

Она с изумлением взглянула на меня и грозно подперла кулаками бока:

– Нету у меня никаких…

Я схватил ее за руку:

– Приглядись хорошенько. Неужто не узнаешь и выгонишь из дому? – Сжал красавицу в объятиях и зашептал: – Пойдем к тебе, наедине все расскажу.

Очень боялся, что она сейчас отречется от упавшей как снег на голову родственницы. Но моя красавица была женщиной неглупой, поэтому кивнула и провела меня к себе в комнату. И только там поинтересовалась:

– И что это за балаган?

Я с чувством прошептал:

– Голуба моя сизокрылая, не узнаешь? Не знаю, поверишь ли, но если любишь, сердце подскажет.

Она несколько мгновений стояла неподвижно, потом заключила в объятия и заревела:

– Феденька, любимый, ты ли это?!

– Я, красавица, я.

Некоторое время мы сидели молча, тесно прижавшись друг к другу. Я немного слукавил, всего ей не рассказал. Поведал, что попутала нечисть: захотел еще больше разбогатеть и взялся выкрасть амулет у князя. А когда не вышло, колдун-наниматель превратил меня в женщину.

Вздохнул:

– Хотел покончить с собой, но не смог это сделать, не повидав тебя.

И сразу понял: аргумент сработал. Настасьюшка вскочила и велела нести еду. Смотрела на меня и приговаривала:

– Не дам я тебе, Феденька, умереть. Ишь что надумал. А выход мы найдем, не будь я Настасьей Вахромеевной.

Любовь

Я примчалась к себе в комнату и рухнула на кровать. С трудом уняла дрожь. В который раз мысленно поблагодарила так вовремя завернувшего в гости Угрима. Надо же, чуть не была изнасилована мужем! И только из-за собственной дури и несдержанного языка. Причем виновата во всем сама. Даже последний замухрышка и тот бы оскорбился, услышав такие слова. А князь, как ни крути, мужчина в самом расцвете сил.

Вспомнила железные руки мужа, горячие, как огонь, губы. Обругала себя последними словами. Конечно, девочка я большая. Вполне понимаю, что рано или поздно это произойдет. Но лучше бы уж как можно позже. К тому же лелеяла совсем крохотную надежду, что сумею сбежать. Или вернется Федор и меня выручит. Хотя мечты о его возвращении таяли с каждым днем.

В комнату вошла моя чернокожая служанка Илия. Я с удовольствием оглядела девчонку. И тут же хихикнула. Как я мысленно ее назвала? Ведь негритяночка – почти мне ровесница, если не старше. Неужели из-за замужества я начала чувствовать себя эдакой зрелой дамой, хранительницей семейного очага?

Ладно, смех смехом, но выглядела Илия здорово. Она сама сшила себе наряд, и он просто поразил воображение дворцовой прислуги. Широкие шелковые шаровары, повязка на груди, не скрывающая плоский живот, а на голове – что-то вроде большого тюрбана. Да еще на поясе носила кривую саблю. Где она ее раздобыла, я так и не поняла. Как ей ни пытались доказать, что одеваться так не подобает, ничего не вышло.

Мы с моей служанкой как-то сразу нашли общий язык и отлично поладили. Только вот рабовладелица из меня вышла никудышная. Скорее мы стали подругами. Не получалось у меня дожидаться, когда мне принесут, подадут или за мной приберут. Жизнь давно приучила к самостоятельности. Да и, сказать честно, служанка из Илии вышла еще хуже, чем из меня – хозяйка. Заметно было, что прислуживать девчонка не привыкла. Судя по всему, раньше за ней самой ухаживали и ублажали. Как-то она проговорилась, что была дочерью великого вождя. И еще у нее имелся старший брат. Только вот неизвестно, жив он до сих пор или нет. Я сказала, что если родные отыщутся, я ее отпущу. Девчонка рухнула на колени и обвила мои ноги руками. Клялась, что отдаст за меня жизнь не задумываясь.

Любимым занятием Илии было тренироваться со своим кривым мечом, который она называла ятаганом. Она вращала его с бешеной скоростью, перебрасывала из одной ладони в другую. Я всегда боялась, как бы она ни поранилась.

На ее тренировки обратил внимание князь. Как-то подошел, долго смотрел.

– Отлично. Не желаешь попробовать со мной? – предложил он.

Они встали друг против друга и обнажили клинки. Я залюбовалась поединком. Чувствовалось, что князь сильнее и опытнее, зато Илия была очень верткой и быстрой. В конце концов князь выбил оружие из рук моей служанки. Подбросил его вверх носком сапога, поймал и вернул хозяйке. Они отошли в сторону, долго о чем-то говорили. Я увидела, как девчонка упала на колени и поцеловала подол одежды повелителя. Князь обернулся ко мне:

– Люба, с сегодняшнего дня Илия – не просто служанка, но и твой телохранитель. Она умна и прекрасно обучена военному делу. – Пристально взглянул в лицо негритянки: – Будет еще и верна – получит свободу.

Я вздохнула: кажется, Илия в куда лучшем положении, чем я. У нее есть шанс когда-нибудь вернуться к родным, а вот у меня – навряд ли.

Илия села рядом и взяла меня за руку:

– Госпожа, вы чем-то расстроены?

Я постаралась улыбнуться:

– Нет, все в порядке.

На следующий день начали съезжаться те, кто должен был отправиться с посольством к царю Салтану. Я очень обрадовалась, встретив старых друзей. И сразу же получила выговор от муженька. Перед сном он заглянул ко мне в комнату, но отнюдь не с пожеланиями доброй ночи.

– Вы – супруга правителя и должны вести себя соответственно.

Я аж подпрыгнула:

– Это я-то плохо себя веду?!

– Не стоит бежать со всех ног навстречу гостям, как бы дороги они вам ни были.

Я обиделась и надулась. Хотя в глубине души признала правоту сказанного, но получать замечания всегда неприятно. Огрызнулась:

– Мне что, теперь ни с кем и пообщаться нельзя? Тогда я лучше здесь останусь.

– Вы ведь меня прекрасно поняли.

У меня чуть не сорвалось с губ предложение пойти подальше со всеми нравоучениями. Но я сдержалась. Только вздохнула и согласилась:

– Поняла. – Опустила ресницы и приняла самый покорный вид. – Слушаю и повинуюсь… мой господин.

И завопила от боли – князь схватил меня за ухо и весьма ощутимо дернул.

– Ложитесь, завтра рано вставать.

Развернулся и ушел. А я задумалась. Никак не пойму супруга: порой делает попытки, так сказать, сблизиться со мной, но по ночам мою опочивальню навещать явно не собирается. Не то чтобы мне это было нужно, но интересно же почему?

Вечером все собрались в трапезной за столами, ломящимися от угощений. Повелитель попросил одеться на пир понаряднее и выбрать лучшие украшения. Я печально вздохнула:

– Обязательно наряжаться?

Князь хмыкнул:

– До сих пор думал, что это не слишком обременительная просьба для женщины.

Я пожала плечами:

– Ну раз вам этого хочется.

Мы сидели во главе стола. Сначала гости чувствовали себя несколько скованно, но по мере смены блюд и кувшинов с вином в зале становилось все более оживленно. В конце трапезы князь поднялся и в наступившей тишине, так сказать, толкнул напутственную речь:

– Все вы знаете, что заставляет нас отправиться в этот путь. Дети и наследники нашего соседа, царя Салтана, находятся здесь, а на престол собирается взойти самозванка. Мы не можем допустить подобную несправедливость.

Присутствующие одобрительно зашумели, законный наследник гордо распрямил плечи, а князь продолжил:

– Поверивший гнусной клевете царь собирается объявить княжеству войну. Из-за этих печальных событий наш с княгиней свадебный обряд пришлось провести спешно, в присутствии лишь самых доверенных друзей. А пировать будем после возвращения.

Вспомнив «доверенных друзей» и наш «свадебный обряд», заключавшийся в полете над костром, я невольно поежилась.

Утром процессия из карет, обоза и группы воинов отправилась в путь. Я ехала в компании Олены. В карете также находилась моя служанка. Следом за нашей двигалась карета с Настасьей Вахромеевной и ее сестрой Флорой. Князь и бояре сопровождали нас верхом. Я невольно любовалась выправкой и посадкой всадников: все мужчины были как на подбор. Но князь выделялся и на их фоне.

Огорчил Алекс. Он как-то демонстративно старался меня не замечать. Бывший приятель смотрел на меня, как на пустое место. Вежливо поприветствовал утром, и все. А ведь в доме у Свега мы так хорошо ладили…

Князь поравнялся с каретой.

– Как чувствуете себя, сударыни? Вам удобно? – Он вежливо улыбнулся.

Мне почему-то показалось, что улыбка эта больше адресована Олене, чем мне. Я сжала зубы. Сама не понимаю, отчего его внимание к другим дамам так меня задевает. Это притом, что самой мне повелитель и даром не нужен. Я даже сравнила себя с собакой на сене. Раз мое – охраняю и никому не отдам.

К ночи добрались до имения вассала князя – боярина Лихея. Хозяин встретил гостей с почестями и большим уважением. Нас с Оленой, сестер и служанок сразу же отправили на женскую половину. На прощанье князь слегка прижал меня к себе:

– Отдыхайте, дорогая, двинемся в путь с первыми лучами солнца.

Было уже довольно поздно, и я действительно утомилась в дороге. Поэтому не стала выражать возмущения дискриминацией, а беспрекословно потопала в свою комнату. Сестрица трактирщицы пыталась увязаться следом с предложением помочь. Наверное, хотела познакомиться поближе. Я вежливо отказалась и отослала ее прочь. Настасья Вахромеевна тоже старательно выказывала мне расположение, но я отвечала нарочитой холодностью. Никак не могла забыть и простить ей увиденную когда-то постельную сцену.

Я подумала об остальных своих спутниках. Свег всю дорогу держался на расстоянии, хотя порой подъезжал к карете, чтобы переброситься парой фраз с Оленой или вежливо спросить о моем самочувствии. Будто поговорить, помимо моего драгоценного здоровья, нам нынче было и не о чем. Но иногда я ловила его заинтересованные взгляды, когда он считал, что никто этого не видит.

Зато племянник боярина, вернее, уже царевич, вел себя весьма непочтительно и дерзко. Смотрел пылко, старательно вздыхал. Сказать, что ли, Олене, чтобы поговорила с братом, пока мой супруг не обратил внимание? Хотя с Оленой я тоже никак не могла найти общий язык. Девушка общалась со мной вежливо, но предельно сухо. То ли из-за того, что я стала женой князя, то ли существовала еще какая-то причина.

Но всех сдержанней, пожалуй, вел себя по отношению ко мне мой супруг. Ледяная улыбка, старательно ровное обращение. Кажется, меня это начинает задевать. Боярин Лихей предложил нам занять общие покои, но Кощей быстро отказался. Заверил, что супруге нужно отдохнуть. Хозяин взглянул в мою сторону с некоторым удивлением. А я одновременно и обрадовалась, и оскорбилась.

Сон никак не шел. То ли мешала лунная ночь, то ли тревожили воспоминания о Федоре. На сердце было тоскливо, хотелось заплакать. Я подошла к окну, распахнула створки и взобралась с ногами на подоконник.

Вдруг между деревьями мелькнула какая-то тень. Я подумала, что, наверное, там бродит охранник. Но вскоре человек приблизился, и я не поверила своим глазам. Правителю тоже не спалось.

– Сударыня, вы не забыли, что выезжаем с рассветом?

Я вспыхнула. Сколько ж можно меня поучать! Сердито буркнула:

– Даже если б и хотела забыть, так все равно не получится. Да и разбудите наверняка. Однако, я в отличие от вас, могу спокойно поспать и в карете.

Князь рассмеялся:

– Надеюсь, вы разрешите и мне отдохнуть в ней вместе с вами, если потребуется?

– И не надейтесь. Не люблю слушать храп.

Он весело ухмыльнулся:

– Значит, и в совместной постели спать откажетесь?

Я сердито фыркнула – кто о чем…

– Не злитесь. – Князь протянул ко мне руки. – Раз уж нам обоим не спится, почему бы не прогуляться по саду?

Хотела было гордо отказаться, но неожиданно заявила:

– Ловите!

И прыгнула прямо князю в руки. Он легко поймал, поставил на землю и набросил полу своего плаща. Вскоре мы расположились на скамейке.

– Вы не находите, что ночь сегодня особенно очаровательна?

– Угу, как-то чересчур.

Немного поговорили о разных пустяках. Потом вдруг князь прижал меня к себе крепче и поцеловал. Я почувствовала, как предательски застучало мое сердце. Попыталась отодвинуться.

Кощей мне не позволил.

– Мы с вами столько времени вместе, а я почти ничего о вас не знаю.

– Зато о вас мне бабки много чего порассказали. О том, например, каким вы были непослушным и непоседливым ребенком.

Князь вздохнул:

– Представляю. И начинаю жалеть, что оставил вас там погостить.

Я рассмеялась:

– Не стоит! Они вас расхваливали на все лады.

Он провел рукой по моим волосам. Шепнул:

– Они просто роскошны. – И тут же ненавязчиво поинтересовался: – Вы говорили, что учились у мага? А как вы попали к нему в ученицы? Интересовались магией и искали наставника?

Я задумалась, вспоминая тот день:

– Скорее, он сам меня нашел. Подошел и предложил заниматься. Не знаю, что он во мне увидел, но даже не стал брать плату. – Вспомнив, чем закончилась эта учеба, разозлилась. – Говорят же, бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Вот я и влипла.

– Этот маг, как там его…

– Карл Карлович.

– Как он выглядел?

Я пожала плечами:

– Высокий, темноволосый…

– Похож на меня?

Я даже отодвинулась, всматриваясь:

– Ничуть! Хиловат он против вас. Тощий. Хотя… если присмотреться… наверное, можно найти отдаленное сходство.

– А как с ним оказался связан ваш брат?

– Понятия не имею. Наверное, тоже захотел чего-то необыкновенного.

Как всегда, вспомнив о Федоре, расстроилась. И вдруг поняла, что разговор о Карле Карловиче и Федоре интересует князя куда больше, чем я сама. Хотя он по-прежнему прижимал меня к себе, стало холодно и неуютно. Кощей спрашивал что-то еще, но я молчала.

– Любушка, о чем вы думаете?

Я вздохнула:

– Хотите знать правду?

– Конечно.

– Не могу понять, зачем вы на мне женились.

Он резко отодвинулся и усмехнулся:

– Задайте вопрос попроще. – И тут же поднялся. – Пойдемте я вас провожу.

Мы вошли в терем. Повелитель вновь приобнял меня за талию:

– А может, переночуете в моих покоях?

Я отрицательно помотала головой. И уже у себя в комнате подумала: «На вопрос, почему он на мне женился, мог бы ответить и по-другому». Ну хоть соврать для приличия, что, мол, любовь с первого взгляда. Девушкам нравится, когда им вешают лапшу на уши, даже если они прекрасно знают правду. И в который раз осадила сама себя: «Да не пошел бы он!»

Вот только не знаю, искренне ли?

Улеглась в постель, но заснуть опять не смогла. Попыталась посчитать баранов. На сотом бросила. Наконец провалилась в полудрему, находясь в каком-то странном состоянии между сном и бодрствованием…

Мне вдруг показалось, что я бегу по лесу от какого-то чудища. Оно похоже на медведя, но все-таки это не медведь. Мохнатый черный зверь не просто преследует, а гонит в определенном направлении. Я несусь от него сломя голову. Вдруг вижу – впереди дом. Из открытых окон доносятся крики и звон стаканов. Становится страшно вдвойне. Спасусь от чудовища – попаду к шайке разбойников. Но я все-таки распахиваю дверь. А там… В голове отчетливо зазвучали стихи Пушкина:

 
Один – в рогах с собачьей мордой,
Другой – с петушьей головой;
Здесь – ведьма с козьей бородой,
Тут – остов, чопорный и гордый…
 

Я понимаю, что каким-то образом оказалась на месте Татьяны Лариной. Все, как в поэме, все узнаваемо.

 
Лай, хохот, пенье, свист и хлоп,
Людская молвь и конский топ!
 

Вот только Татьяна увидела Онегина, а я – князя. И сразу стало ясно, что он здесь главный.

 
Он знак подаст – и все хлопочут,
Он пьет – все пьют, и все кричат,
Он засмеется – все хохочут,
Нахмурит брови – все молчат.
 

Ноги становятся ватными, я хочу убежать и не могу. А меня вдруг заметили все и потянули руки с радостными криками.

Я поняла, что еще чуть-чуть – и хлопнусь в обморок. Но тут взор князя упал на меня. Он поднялся и грозно произнес:

– Мое!

Тут я наконец-то вышла из ступора. Мысли судорожно забегали. Карл Карлович объяснял, что от всяких наваждений, порчи и сглаза иногда лучше всего может помочь обыкновенный кукиш. Другими словами, фигура из трех пальцев имеет и магическое значение. Страх тут же прошел. Я сложила пальцы:

– А вот этого не хочешь? Шиш тебе, а не я!..

И сразу же открыла глаза, разбуженная криком петуха. Какое-то время соображала, случилось ли все увиденное наяву. Наконец облегченно вздохнула – просто дурной сон. И уснула, теперь уже без кошмаров.

Вот только поспать почти не удалось: пора было подниматься к завтраку и отправляться дальше.

За столом по левую руку от князя сидели мы с Оленой, по правую – Свег и Савва. Я осторожно оглядела супруга. Нет, повелитель совсем не походил на чудовище из сна. Там у него были неприятно резкие черты лица и глубокие морщины. А настоящий князь потрясающе красив, это трудно не признать. Но сон был таким ярким и таким страшным, что я невольно рассматривала князя, пока супруг не заметил моего повышенного внимания и не шепнул: